Spandau Ballet “A matter of time”
Пусть она играет у вас на протяжении всего чтения, а лучше – всю вашу жизнь…
Был период в моей жизни, когда я погрузился в мечту. Я прожил в ней около полугода. Это было лучшее время. Я был сам, я отрешался от всего на час каждый день. Играла эта песня, и я писал…Верьте мне.
Часть 1
В декабре 2012 года, вечером, мне позвонили.
– Алло, добрый день. Ваш рассказ принят к печати, гонорар 2000 долларов, – сообщил сухой женский голос, – Да, и еще, с вами хочет поговорить президент нашего издательского дома – добавила она. В трубке зазвучала дебильная музыка – смесь концерта Баха и какой-то скрежет вперемешку с неровным дыханием. Секунд через 30, приятный мужской баритон с еле уловимым американским акцентом сказал:
– Добрый день, я Ник Картер, президент издательства, я бы хотел встретиться с вами, заодно передам ваш гонорар. Если вы согласны, жду вас завтра к 12, билет естественно за наш счет, ну так как?
Сказать по правде я немного опешил, да и вообще мне казалось, что это сон.
– Конечно, завтра я приеду, спасибо, до свидания! – выпалил я, и аккуратно положил трубку, боясь, что все это чей-то идиотский розыгрыш.
– До свидания, до завтра, – закончил разговор Ник Картер– владелец крупнейшего российского издательства, в котором выпускалось половина книг страны, а также с десяток журналов самого высочайшего пошиба. В один из таких журналов и был принят мой рассказ. Мой первый рассказ. Был он в 80 тысяч знаков, что равняется 2 авторским листам, или одной пятой от обычного хорошего романа. Я написал его пол года назад, затем отослал штук в тридцать разных издательств, потом вообще забыл о нем, и писал себе дальше разную ерунду. Ну, там о любви, о судьбе и прочую туфту. Писал, прямо скажем так себе, но параллельно я много читал и подсматривал всякие там писательские приемчики у моих любимых авторов. В общем, за год я здорово поднял свое мастерство и тексты мои уже не выглядели такими простыми и бездушными, а наоборот, стали вполне себе ничего.
2000 долларов! Это ведь так много за то, от чего у тебя едет крыша и пропадает сон. Значит, в жизни осталось еще что-то хорошее и справедливость, хоть какая-то, но все, же есть на свете, думал я. В ту пору я ходил на обычную работу, меняя ее исправно раз в полгода. Я терпел каждый свой день. Конечно, я мечтал. Мечтал много и с размахом. Мне не давали покоя мысли о мастерстве и гонорарах таких ребят, как Стивен Кинг, Джоан Роллинг, Фидзжеральд, Мураками... Каждый день я ждал, когда уставший и измотанный приду домой, включу компьютер и сяду придумывать свою новую историю. Каждый божий день, я ждал хоть какой-нибудь отзыв, хотя бы от редактора любого третьесортного журнала. Я долго ждал. Это очень тяжело. И вот, в момент, когда я начал считать себя вообще бесполезным, наконец-то начали отписываться цензоры с некоторых изданий, и больше того, мой рассказ приняли с восторгом, да еще и заплатят столько денег! Это было невероятно!
Как и подобает в таких случаях, когда мы слышим важные для нас вести, принято немного выпить. Я решил не играть в нон-конформитса, оделся потеплее, и пошел в ближайший бар. Напился я в полном одиночестве, и в стельку, как принято говорить, когда имеется в виду, что ты выпил немного больше нормы. Вряд ли кто-нибудь понял бы в тот момент, что значил для меня тот звонок и покупка моего рассказа самым крупных литературным журналом страны. Наверное, поэтому я решил никого не звать с собой за компанию (что для меня крайне неестественно), а побыть с самим собой наедине. Кто еще более искренне порадуется за тебя, чем ты сам?
Во время радости, в отличие от печали хочется всем звонить и беспробудно веселится, будто успех теперь будет длиться вечно. Совсем недавно я понял, что так не бывает. У каждого в жизни обязательно настанет момент, когда многие вещи резко встают на свои места. Например, лет в 40 мы с ужасом понимаем, что уже прожили лучшие свои годы, занимаясь черте чем, сосуществуя на общих квадратных метрах с субъектом мало напоминающим человека. Или в 50 мы, смотря в зеркало, мы вдруг понимаем, что скоро нам надо будет умереть. В России, например, средний возраст мужчины 59 лет. Но это так, к слову. Я не очень везучий человек с детства, скажу даже больше – меня моя жизнь вообще не устраивает, и если можно было, я бы предпочел родиться только сейчас, когда жизнь мне приносит хоть какое-то удовольствие, или прожить все эти 29 лет в какой-нибудь другой семье, но, правда, чтобы там со мной был мой брат… Короче говоря, я сидел и думал обо всем этом за барной стойкой. Чуть поодаль ровно причесанный как Аль Пачино бармен, быстро смекнувший, что лучше меня не трогать, манерно вытирал стаканы до блеска полотенцем, которое по непонятным мне причинам называют “вафельным”. Иногда, бармен тяжело поднимал глаза в мою сторону с застывшим во взгляде вопросом “ Ну что, еще?”, на что с такой же периодичностью получал кивок моей немного заросшей головы. Я выпил штук восемь порций виски со швепсом. Расплатился, пожал зачем-то ему руку и вышел вон. На улице срывался снег, было зябко и неприятно. Ненавижу холод, зиму, идиоток в шубах и дебилов в пальто. Как ни крути, все зимой выглядят как дураки. Я прошел два квартала пешком, морозный воздух отрезвлял, захотелось выпить еще. В мыслях я уже был на встрече в Москве, Ник Картер по-дружески хлопал меня по плечу, не забывая подливать мне виски. Я зашел по пути в кафе, поел пиццы и выпил стакан пива, стало полегче. Нервное напряжение ничем, кроме алкоголя не снять. Странно, мне полагалось всего 2 тысячи долларов и разговор с главой издательства, но как же странно устроен наш мозг! Вместо того, чтобы просто поехать и забрать свои деньги и пожать руку большому боссу, в голове все умножается на 10. Конечно, Ник Картер предложит мне ованс за книгу на любую тему, конечно, он спросит, а не написал ли я чего-нибудь, “Может быть есть что готовое?” – наверняка спросит он Да-да, Ник, конечно, на вот держи, как знал, что спросишь – отвечу я. Конечно, мистер Картер повезет меня по столичным барам, мы будет накачиваться дорогим виски недели две за его счет, трахать красивых телок, и вообще все будет очень круто. Почему мы так устроены? Наверное, потому, что интуитивно понимаем, что созданы для любви и праздника, но кто-то эту возможность отнял.
Домой я пришел к 11 часам, все уже спали. В электронном письме, приветливая Ирина Козлова – сотрудница издательства, сообщила, что в во вложенном файле бланк моего билета, на завтра, на 12 часов дня. Ну и отлично – подумал я, выпил стаканчик виски со спрайтом, почитал Мураками почти час и незаметно заснул. Странно, но после старика Харуки нарушается сон, и ты впадаешь в какой-то пессимизм. Все его тексты прямо пронизаны тяжелым трудом, по ним ты понимаешь, что человек из практически полного отсутствия таланта развил в себе способность писать по-настоящему хорошо. Одно хреново: человек, который много читает, не может не почувствовать с каким бешенным трудом работает Харуки-сан, чтобы написать хотя бы одну страницу, поэтому такому “тонкому” читателю становится не по себе. Наверное, так и должно быть: либо ты выезжаешь всю жизнь на таланте (Фитцжеральд), либо всю жизнь пашешь как лошадь (Мураками). В писательстве середнячки встречаются очень редко. Я, кстати, с удовольствием попал бы в их число. Стивен Кинг в одной из своих книг сказал, что если вы написали рассказ, продали его и вам хватило заплатить за электричество, значит, талант у вас есть. Я продал много своих рассказов, и мне бы хватило оплатить коммунальный расходы большого многоквартирного дома, правда, книгу по каким-то странным обстоятельствам я до сих пор не написал. Примерно обо всем этом я и думал во сне. А еще я подумал о своем бизнесе, который вдруг у меня стал получаться. По правде говоря, по началу, мне было очень тяжело совмещать эти две вещи, но писать более 3 часов в день просто невозможно, и я не верю тем, кто говорит, что может больше. Поэтому днем я встречался с людьми, оказывал им разные услуги, по сути больше являясь посредником, чем предпринимателем (хотя, разницы я понимаю до сих пор), ну, а вечером под бешеные крики моего сына с одной комнаты, сериалов жены – с другой, я писал все то, о чем вы сейчас пробегаете такими родными мне глазами. Странно, но во сне я как-будто бы и не спал, а просто рассуждал сам с собою, будто ты сидишь у камина со стаканчиком виски, смотришь на потрескивающие сучья и воображаешь себя таким умным парнем и вполне себе ничего.
Я не стал ничего говорить жене, просто сказал, что устал и поеду ненадолго в горы. Не знаю, поверила она или нет, но это лучше чем услышать, «Вы идете пить с друзьями, а потом трахать баб, не так ли?!”
Я зашел на кухню, залитую солнечным светом, выпил чаю, и зачем-то поел творогу. Несмотря на солнечную погоду, за бортом около – 5 градусов. Как же я тебя ненавижу, дорогая зима, шла б ты прочь, подумал я. На часах начало 9-го, я вызвал такси, собрал сумку и сел на диван в зале. Не знаю, кто придумал посидеть на дорожку, наверное, особо впечатлительные, но я все же посидел. Дверной замок скрипнул первый раз за столько лет – не к добру подумал я, и спустился вниз.
В такси мы не о чем не разговаривали, я смотрел по сторонам и ни о чем не думал. Даже скажу более, мне было на все плевать. То ли к 30 годам такое чувство возникает все чаще, то ли мне просто нечем было заняться, но плевал я на все, и разговор закончен. В аэропорту я вообще не пил, что, конечно, неестественно для русского путешественника, зато чуть не поскользнулся возле стойки регистрации, за что был пойман взглядом девушки из-за стойки, что называется наживца – Доиграешься у меня, хрен куда полетишь – заявила она. Ей богу, хорошо, что не пил.
В самолете я никогда не сплю, особенно когда до конечной остановки пару часов, зато все что подается в качестве обедов кажется вкуснее, чем там внизу. То ли это боязнь возможного падения, которое как известно усиливает ощущения в разы, начиная от любви к своим близким, кончая вкусом вонючего чая в пакетиках, то ли еще чего – не знаю, но это правда. Ник Картер лично прислал мне сообщение, где говорилось, что он будет встречать меня лично. Ник написал, что будет ждать меня у входа с табличкой “Экспириенс”. Это сообщение одно из самых радостных событий в моей жизни. Дело в том, что год назад, еще до успешного принятия моего рассказа, я накатал роман под названием “Экспириенс”, но его почему-то отвергли все кто только мог. Я вообще не расстроился, потому что знал, что на тот момент написан он был может и не сильно интересно с художественной точки зрения, но там была такая идея, за которую я бы и сам заплатил, были б у меня наличные в достаточных объемах. Ник Картер оказался тем самым человеком, которые видят немного дальше выгоды от вновь изданного романа какого-нибудь очередного выскочки, который наверняка довольствуется несколькими тысячами долларов и исчезает потом навсегда. Я же совсем по-другому устроен. Мне надо чтобы меня знали все, мне надо чтобы все понимали, насколько великие вещи я говорю, мне нужны деньги, но не 2 тысячи зеленых банкнот, а много денег. Я ведь вправе получать компенсацию за часы упорного труда у компьютера, которые отнимают не только зрение, но и высасывают все эмоции и желания?!
Пусть она играет у вас на протяжении всего чтения, а лучше – всю вашу жизнь…
Был период в моей жизни, когда я погрузился в мечту. Я прожил в ней около полугода. Это было лучшее время. Я был сам, я отрешался от всего на час каждый день. Играла эта песня, и я писал…Верьте мне.
Часть 1
В декабре 2012 года, вечером, мне позвонили.
– Алло, добрый день. Ваш рассказ принят к печати, гонорар 2000 долларов, – сообщил сухой женский голос, – Да, и еще, с вами хочет поговорить президент нашего издательского дома – добавила она. В трубке зазвучала дебильная музыка – смесь концерта Баха и какой-то скрежет вперемешку с неровным дыханием. Секунд через 30, приятный мужской баритон с еле уловимым американским акцентом сказал:
– Добрый день, я Ник Картер, президент издательства, я бы хотел встретиться с вами, заодно передам ваш гонорар. Если вы согласны, жду вас завтра к 12, билет естественно за наш счет, ну так как?
Сказать по правде я немного опешил, да и вообще мне казалось, что это сон.
– Конечно, завтра я приеду, спасибо, до свидания! – выпалил я, и аккуратно положил трубку, боясь, что все это чей-то идиотский розыгрыш.
– До свидания, до завтра, – закончил разговор Ник Картер– владелец крупнейшего российского издательства, в котором выпускалось половина книг страны, а также с десяток журналов самого высочайшего пошиба. В один из таких журналов и был принят мой рассказ. Мой первый рассказ. Был он в 80 тысяч знаков, что равняется 2 авторским листам, или одной пятой от обычного хорошего романа. Я написал его пол года назад, затем отослал штук в тридцать разных издательств, потом вообще забыл о нем, и писал себе дальше разную ерунду. Ну, там о любви, о судьбе и прочую туфту. Писал, прямо скажем так себе, но параллельно я много читал и подсматривал всякие там писательские приемчики у моих любимых авторов. В общем, за год я здорово поднял свое мастерство и тексты мои уже не выглядели такими простыми и бездушными, а наоборот, стали вполне себе ничего.
2000 долларов! Это ведь так много за то, от чего у тебя едет крыша и пропадает сон. Значит, в жизни осталось еще что-то хорошее и справедливость, хоть какая-то, но все, же есть на свете, думал я. В ту пору я ходил на обычную работу, меняя ее исправно раз в полгода. Я терпел каждый свой день. Конечно, я мечтал. Мечтал много и с размахом. Мне не давали покоя мысли о мастерстве и гонорарах таких ребят, как Стивен Кинг, Джоан Роллинг, Фидзжеральд, Мураками... Каждый день я ждал, когда уставший и измотанный приду домой, включу компьютер и сяду придумывать свою новую историю. Каждый божий день, я ждал хоть какой-нибудь отзыв, хотя бы от редактора любого третьесортного журнала. Я долго ждал. Это очень тяжело. И вот, в момент, когда я начал считать себя вообще бесполезным, наконец-то начали отписываться цензоры с некоторых изданий, и больше того, мой рассказ приняли с восторгом, да еще и заплатят столько денег! Это было невероятно!
Как и подобает в таких случаях, когда мы слышим важные для нас вести, принято немного выпить. Я решил не играть в нон-конформитса, оделся потеплее, и пошел в ближайший бар. Напился я в полном одиночестве, и в стельку, как принято говорить, когда имеется в виду, что ты выпил немного больше нормы. Вряд ли кто-нибудь понял бы в тот момент, что значил для меня тот звонок и покупка моего рассказа самым крупных литературным журналом страны. Наверное, поэтому я решил никого не звать с собой за компанию (что для меня крайне неестественно), а побыть с самим собой наедине. Кто еще более искренне порадуется за тебя, чем ты сам?
Во время радости, в отличие от печали хочется всем звонить и беспробудно веселится, будто успех теперь будет длиться вечно. Совсем недавно я понял, что так не бывает. У каждого в жизни обязательно настанет момент, когда многие вещи резко встают на свои места. Например, лет в 40 мы с ужасом понимаем, что уже прожили лучшие свои годы, занимаясь черте чем, сосуществуя на общих квадратных метрах с субъектом мало напоминающим человека. Или в 50 мы, смотря в зеркало, мы вдруг понимаем, что скоро нам надо будет умереть. В России, например, средний возраст мужчины 59 лет. Но это так, к слову. Я не очень везучий человек с детства, скажу даже больше – меня моя жизнь вообще не устраивает, и если можно было, я бы предпочел родиться только сейчас, когда жизнь мне приносит хоть какое-то удовольствие, или прожить все эти 29 лет в какой-нибудь другой семье, но, правда, чтобы там со мной был мой брат… Короче говоря, я сидел и думал обо всем этом за барной стойкой. Чуть поодаль ровно причесанный как Аль Пачино бармен, быстро смекнувший, что лучше меня не трогать, манерно вытирал стаканы до блеска полотенцем, которое по непонятным мне причинам называют “вафельным”. Иногда, бармен тяжело поднимал глаза в мою сторону с застывшим во взгляде вопросом “ Ну что, еще?”, на что с такой же периодичностью получал кивок моей немного заросшей головы. Я выпил штук восемь порций виски со швепсом. Расплатился, пожал зачем-то ему руку и вышел вон. На улице срывался снег, было зябко и неприятно. Ненавижу холод, зиму, идиоток в шубах и дебилов в пальто. Как ни крути, все зимой выглядят как дураки. Я прошел два квартала пешком, морозный воздух отрезвлял, захотелось выпить еще. В мыслях я уже был на встрече в Москве, Ник Картер по-дружески хлопал меня по плечу, не забывая подливать мне виски. Я зашел по пути в кафе, поел пиццы и выпил стакан пива, стало полегче. Нервное напряжение ничем, кроме алкоголя не снять. Странно, мне полагалось всего 2 тысячи долларов и разговор с главой издательства, но как же странно устроен наш мозг! Вместо того, чтобы просто поехать и забрать свои деньги и пожать руку большому боссу, в голове все умножается на 10. Конечно, Ник Картер предложит мне ованс за книгу на любую тему, конечно, он спросит, а не написал ли я чего-нибудь, “Может быть есть что готовое?” – наверняка спросит он Да-да, Ник, конечно, на вот держи, как знал, что спросишь – отвечу я. Конечно, мистер Картер повезет меня по столичным барам, мы будет накачиваться дорогим виски недели две за его счет, трахать красивых телок, и вообще все будет очень круто. Почему мы так устроены? Наверное, потому, что интуитивно понимаем, что созданы для любви и праздника, но кто-то эту возможность отнял.
Домой я пришел к 11 часам, все уже спали. В электронном письме, приветливая Ирина Козлова – сотрудница издательства, сообщила, что в во вложенном файле бланк моего билета, на завтра, на 12 часов дня. Ну и отлично – подумал я, выпил стаканчик виски со спрайтом, почитал Мураками почти час и незаметно заснул. Странно, но после старика Харуки нарушается сон, и ты впадаешь в какой-то пессимизм. Все его тексты прямо пронизаны тяжелым трудом, по ним ты понимаешь, что человек из практически полного отсутствия таланта развил в себе способность писать по-настоящему хорошо. Одно хреново: человек, который много читает, не может не почувствовать с каким бешенным трудом работает Харуки-сан, чтобы написать хотя бы одну страницу, поэтому такому “тонкому” читателю становится не по себе. Наверное, так и должно быть: либо ты выезжаешь всю жизнь на таланте (Фитцжеральд), либо всю жизнь пашешь как лошадь (Мураками). В писательстве середнячки встречаются очень редко. Я, кстати, с удовольствием попал бы в их число. Стивен Кинг в одной из своих книг сказал, что если вы написали рассказ, продали его и вам хватило заплатить за электричество, значит, талант у вас есть. Я продал много своих рассказов, и мне бы хватило оплатить коммунальный расходы большого многоквартирного дома, правда, книгу по каким-то странным обстоятельствам я до сих пор не написал. Примерно обо всем этом я и думал во сне. А еще я подумал о своем бизнесе, который вдруг у меня стал получаться. По правде говоря, по началу, мне было очень тяжело совмещать эти две вещи, но писать более 3 часов в день просто невозможно, и я не верю тем, кто говорит, что может больше. Поэтому днем я встречался с людьми, оказывал им разные услуги, по сути больше являясь посредником, чем предпринимателем (хотя, разницы я понимаю до сих пор), ну, а вечером под бешеные крики моего сына с одной комнаты, сериалов жены – с другой, я писал все то, о чем вы сейчас пробегаете такими родными мне глазами. Странно, но во сне я как-будто бы и не спал, а просто рассуждал сам с собою, будто ты сидишь у камина со стаканчиком виски, смотришь на потрескивающие сучья и воображаешь себя таким умным парнем и вполне себе ничего.
Я не стал ничего говорить жене, просто сказал, что устал и поеду ненадолго в горы. Не знаю, поверила она или нет, но это лучше чем услышать, «Вы идете пить с друзьями, а потом трахать баб, не так ли?!”
Я зашел на кухню, залитую солнечным светом, выпил чаю, и зачем-то поел творогу. Несмотря на солнечную погоду, за бортом около – 5 градусов. Как же я тебя ненавижу, дорогая зима, шла б ты прочь, подумал я. На часах начало 9-го, я вызвал такси, собрал сумку и сел на диван в зале. Не знаю, кто придумал посидеть на дорожку, наверное, особо впечатлительные, но я все же посидел. Дверной замок скрипнул первый раз за столько лет – не к добру подумал я, и спустился вниз.
В такси мы не о чем не разговаривали, я смотрел по сторонам и ни о чем не думал. Даже скажу более, мне было на все плевать. То ли к 30 годам такое чувство возникает все чаще, то ли мне просто нечем было заняться, но плевал я на все, и разговор закончен. В аэропорту я вообще не пил, что, конечно, неестественно для русского путешественника, зато чуть не поскользнулся возле стойки регистрации, за что был пойман взглядом девушки из-за стойки, что называется наживца – Доиграешься у меня, хрен куда полетишь – заявила она. Ей богу, хорошо, что не пил.
В самолете я никогда не сплю, особенно когда до конечной остановки пару часов, зато все что подается в качестве обедов кажется вкуснее, чем там внизу. То ли это боязнь возможного падения, которое как известно усиливает ощущения в разы, начиная от любви к своим близким, кончая вкусом вонючего чая в пакетиках, то ли еще чего – не знаю, но это правда. Ник Картер лично прислал мне сообщение, где говорилось, что он будет встречать меня лично. Ник написал, что будет ждать меня у входа с табличкой “Экспириенс”. Это сообщение одно из самых радостных событий в моей жизни. Дело в том, что год назад, еще до успешного принятия моего рассказа, я накатал роман под названием “Экспириенс”, но его почему-то отвергли все кто только мог. Я вообще не расстроился, потому что знал, что на тот момент написан он был может и не сильно интересно с художественной точки зрения, но там была такая идея, за которую я бы и сам заплатил, были б у меня наличные в достаточных объемах. Ник Картер оказался тем самым человеком, которые видят немного дальше выгоды от вновь изданного романа какого-нибудь очередного выскочки, который наверняка довольствуется несколькими тысячами долларов и исчезает потом навсегда. Я же совсем по-другому устроен. Мне надо чтобы меня знали все, мне надо чтобы все понимали, насколько великие вещи я говорю, мне нужны деньги, но не 2 тысячи зеленых банкнот, а много денег. Я ведь вправе получать компенсацию за часы упорного труда у компьютера, которые отнимают не только зрение, но и высасывают все эмоции и желания?!