Окончание.
Начало в №№ 28-29, 31
– Хорошо, что ты меня нашёл, Солич, – сказала Иришка.
Казалось бы, ничего особенного, но у Сашки от её слов стало тепло-тепло внутри и даже голова слегка закружилась.
* * *
Вечером позвонила Вероника.
– Саш, – тихо спросила она, – ты на меня не обиделся?
– Нет, – отозвался Сашка и поморщился.
Он, вообще-то, сидел у компьютера и сочинял длинное-длинное письмо Иришке. А тут этот звонок.
– Я просто подумала, – замялась Вероника, – ты так быстро убежал. Ну после того как я тебе рассказала. Мы же даже не попрощались толком.
Сашка свернул письмо.
– Что значит – толком? – поинтересовался он. – Я же сказал: «Пока!»
– Ну сказал, – грустно согласилась Вероника.
– И чего ещё?
– Не знаю. Я думала, что мы погуляем.
– Да брось ты, – вздохнул Сашка. – Где там гулять-то?
– А тебе хоть интересно было, что я про бритого узнала?
– Интересно – не то слово! – успокоил её Сашка.
Ему не хотелось, чтобы Вероника расстраивалась. Она же не знала, что у него сейчас голова занята совсем другим. Вернее, другой. Она же помочь Сашке хотела. Ну и что, что он её об этом не просил?
– Я вообще не понимаю, как он тебе такое рассказал-то? – признался Сашка. – Прямо в вестибюле института?
– Да нет, – хихикнула Вероника. – Сразу – то он почти ничего и не сказал. Я его попросила меня до метро подбросить. Ну и, пока ехали, поспрашивала кое о чём.
– Чего? – ошалел Сашка. – Ты к нему в машину села?
– Ну и что? Ну села. А как иначе-то?
– Да никак! – разозлился Сашка. – Если б он не отстал, я бы сам как-нибудь разобрался. Зачем тебе так рисковать было?
– Подумаешь, рисковать! – хмыкнула Вероника. – Что он, меня съел бы?
– Не съел! – процедил сквозь зубы Сашка. – Но ты же ничего о нём не знаешь! Сама сказала – на бандита похож. И здравствуйте – приехали! У тебя вообще чувство самосохранения есть? Ты и меня-то не знаешь…
– А что? Ты маньяк?
– А ты считаешь, что маньяк сразу бы признался? Типа, привет, Вероника, я – маньяк?
– Ты ещё хуже моей сестры! – возмутилась Вероника. – Вот всегда так. Хочешь человеку помочь, а он вместо «спасибо» ругается.
– А не нужно помогать такой ценой!
– Какой? Со мной же ничего не случилось!
– А если бы случилось?
– Ну ты и зануда! – вздохнула Вероника. – А я, если хочешь знать, так жить не могу.
– Как? – не понял Сашка.
– По правилам. С незнакомыми не разговаривай, в машину не садись, вечером не гуляй. Так повеситься можно!
– Знаешь что? – помолчав, ответил Сашка. – Тебе просто очень везло по жизни. Пока. Вот тебе и кажется, что что-нибудь случиться может только с кем-нибудь посторонним. А с тобой, любимой, никогда. Но это же ерунда! Глупость несусветная. Случиться-то с кем хочешь может. А когда поймёшь, что вот оно – уже происходит, то ведь ничего сделать не успеешь.
– Мне везло? – взорвалась Вероника. – А ты знаешь, что парень, с которым я три года встречалась, просто послал меня куда подальше. Вот так спокойненько послал и ушёл к толстой страшной дуре из параллельного класса. Ты знаешь, что я после этого неделю спать не могла? И всерьёз не знала как жить дальше? Я, может, поэтому и с тобой-то познакомилась. И к бритому твоему в машину села. Чтобы хоть чем-то голову занять.
Сашка чуть не застонал. Ну что ему с ней делать? Вот ведь дурочка!
– А ты в курсе, – осторожно заметил он, – что была такая история? На человека, который неудачно пытался покончить с собой, через несколько дней после этой попытки напали с ножом. И ты думаешь, он радостно подставил горло? Мол, режь меня, дорогой бандит? Ничего подобного! Он орал и сопротивлялся до последнего. В смысле, пока кто-то милицию не вызвал и того бандита не схватили.
– Это ты к чему? – еле слышно поинтересовалась Вероника.
– А к тому, – объяснил Сашка. – Сама подумай.
– Умный ты, – с лёгкой ехидцей вздохнула Вероника.
– А то!
У Сашки отлегло. Раз ехидничать начала, значит, всё не так уж и плохо.
– А своего парня ты ещё встретишь, – рассудил он. – Только если подождёшь немного, а не будешь назло всем знакомиться с кем попало.
– Значит, ты – это кто попало?
– Вообще-то, да.
– Ладно, – оборвала Вероника. – Не буду больше беспокоить.
– Ну чего ты? Я же не к тому, – начал оправдываться Сашка. – Ты – классная девчонка!
– Но тебе не нужна? – подсказала Вероника.
– Поживём – увидим!
– Нахал! – фыркнула Вероника. – Привет бритому.
В трубке противно запищало.
Сашка почувствовал, что от разговора у него взмокла спина. Он вздохнул, вытащил чистую футболку и поплёлся в душ.
* * *
– Как свидание? – поинтересовалась мама, перехватив его у двери ванной. – Больно ты рано вернулся.
– А-а, – махнул рукой Сашка, – бывает и лучше.
– Девочка не понравилось?
– Да нет, мам. Это была деловая встреча.
– Так неинтересно, – наморщила лоб мама.
– Очень даже интересно, – возразил Сашка. – А кстати, ты отца Иришки Смольниковой из Воронежа не знала?
От удивления мама стала моргать часто-часто.
– Что значит – не знала? Я его и сейчас знаю. Мы же с ним сегодня встречались.
– С ним?
– Ну да.
– И он по-прежнему не лысый?
Мама слегка сморщила нос:
– Нет, Саш. Он не лысый. Он бритый.
Глава 19
Антон рыдал взахлёб. Мама всерьёз испугалась.
– Ты что, заинька? – причитала она, прижимая сына к себе так крепко, что нос у него слегка сплющился и заныл. – Испугался? Сон плохой приснился?
Антон только всхлипывал и не мог выдавить ни слова.
Дед принёс веник с совком и сметал осколки чашки в аккуратную кучку.
– Мам, – наконец сумел выговорить Антон. – Это точно не Сашка! Как ты могла про него так подумать?
Он отстранился от мамы и потрогал руками нос. Вроде бы ничего. Даже ныть перестал.
– Антон, но мы же его совсем не знаем, – оправдывалась мама. – И потом, я просто предположила. Вдруг он сначала тебя столкнул, а потом испугался, что ты утонешь, и вытащил?
– Вы не знаете, а я знаю! – возмущался Антон. – Это точно не Сашка. Он не мог.
– Ну, не Сашка, значит, не Сашка, – согласилась мама. – Ты из-за этого так разревелся?
– А что? – у Антона снова заблестели глаза. – Вам бы только плохо про человека подумать. А он мне, между прочим, жизнь спас.
Мама сразу стала серьёзной.
– Да, я виновата. Сама не знаю, что на меня нашло. Надо же было ляпнуть. А ты услышал.
Дед понёс осколки на совке в мусорное ведро.
Когда он вернулся, Антон мирно сидел на диване и объяснял:
– Я Сашку пригласил в гости. Он сказал, что обязательно придёт. Я ему раковину обещал показать. А ещё про Дальний Восток рассказать. Вот он придёт, вы с ним познакомитесь и всё поймёте.
– А если не придёт? – осторожно поинтересовалась мама.
– Он обещал, – твёрдо ответил Антон. – Значит, придёт.
– Вот и хорошо, – вмешался дед.
– Сашка, между прочим, хотел тебе, мама, рассказать, что со мной случилось.
– А почему не рассказал?
Антон потупился:
– Я его очень попросил. А он сначала не соглашался, а потом взял слово, что я один гулять не буду, и согласился. Я же сперва думал, что вам не буду рассказывать. Ну, что меня кто-то столкнул в воду.
– А почему? – спросила мама. – Почему ты сразу не рассказал всё, как было?
– Я не знаю, – признался Антон. – У меня почему-то язык не поворачивался. Я как представлял, что говорю, так стыдно становилось. Ужас!
– Но ведь потом-то язык повернулся, – напомнила мама.
– А так всегда, – кивнул дедушка. – Когда представляешь, как что-то будет происходить, кажется – страшнее не придумаешь. А когда это случается на самом деле, чаще всего выясняется, что бояться было нечего.
– Ага, – согласился Антон.
Мама вздохнула и зябко передёрнула плечами.
– Холодно тут, зайка. Иди-ка ты в кровать.
Антон обиженно засопел.
– А хочешь, я тебе почитаю? – предложила мама.
– Про Гарри Поттера? – оживился Антон.
– Про него, – улыбнулась мама. – Только недолго. Тебе же спать давным-давно пора. А мы тут полуночничаем.
– Две главы! – потребовал Антон. – Целиком.
– Одну, – не согласилась мама. – И вообще, торг здесь неуместен.
Антон слез с дивана и бодро потопал в спальню.
Глава 20
Сашка прислонился к дверному косяку.
– Что, – спросил он внезапно охрипшим голосом, – совсем бритый? Наголо?
– А чего ты так испугался? – не поняла мама. – Но, вообще-то, я пошутила. Просто у него теперь ни бороды нет, ни усов.
– А причёска? – проблеял Сашка.
– Да нормальная у него причёска, – пожала плечами мама. – Стрижка. Короткая. Саш, а чего ты так переполошился-то? Или боишься, что если Иришкин папа лысый, то и она с возрастом облысеет? Не бойся. Это от отца к дочери не передаётся.
– Да ну тебя! – возмутился Сашка. – Чего ты издеваешься?
– Я не издеваюсь, – вздохнула мама. – Я просто ничего не понимаю. Ты почему меня про Иришкиного папу спросил? Ты с ней общаешься?
– По Интернету, – кивнул Сашка.
– Вот интересно, – заметила мама. – А почему ты мне не рассазал?
– Мам, что я тебе про всех своих друзей должен сразу докладывать?
– Да нет! Но про Иришку-то мог. Я же её тоже знаю. Ладно, ты товарищ взрослый. Сам решишь, о чём мне надо знать, а о чём нет. Просто… Я думала, что мы с тобой друзья. А оказывается, я столького о тебе не знаю!
– Так и я о тебе, – парировал Сашка.
– Вот уж неправда!
– Правда, мам, – покачал головой Сашка. – Меня тут недавно один мужик просил тебе привет передать. А я его совсем не знаю.
– Какой мужик? – насторожилась мама.
– Лысый. Или бритый. В дорогущем костюме. А ещё у него машина – серебристый джип.
Мама нахмурилась.
– Слушай, – сказала она, – можешь мне не верить, но я понятия не имею, кто это. Может, он тебя с кем-то перепутал?
Мама посмотрела на Сашку честными-честными глазами, и он сразу понял, что она… Ну не то чтобы врёт, но недоговаривает. Может она и не была до конца уверена, но какие-то догадки у неё точно появились. Нехорошие догадки. Это Сашка заметил.
– Ладно, мам, – вздохнул он. – Я вообще-то в душ собирался.
* * *
Утром Сашка отправился в магазин покупать веб-камеру и микрофон. В конце концов, сколько можно жить в каменном веке? Пора, наверное, уже установить «Скайп» и не переписываться с Иришкой, а разговаривать. Как они сразу не догадались? Уму непостижимо.
Вот сообразили бы на месяц пораньше, и никто бы Сашку так не обманул. А то что получилось-то? Взломали Иришкин ящик и слали Сашке письма. А он-то был уверен, что это она их пишет. Даже и тени сомнения не появилось. В общем, поверил как последний дурак и в то, что она в Питер приезжает, и что не хочет рассказывать зачем. Ну и что в кафе сначала согласилась встретиться, а потом не смогла или не захотела прийти.
А Иришка в это время жила в своём Воронеже и знать ни о чём не знала. По крайней мере до тех пор, пока ей чинили ноутбук.
Теперь уж ничего подобного точно не случится. Теперь Сашка будет видеть её лицо, слышать её голос, пусть слегка искажённый, но всё-таки. И никто другой не сможет ничего сообщить ему от её имени. И ей, кстати, от Сашкиного имени – тоже.
О том, кому всё это было нужно, Сашка думал полночи, но так никаких вразумительных объяснений и не нашёл.
По всему выходило, что первым подозреваемым был бритый.
Но для чего он затеял такое дело, Сашка придумать не мог.
* * *
Он впервые видел её теперешнее лицо не на фотографии. Иришка оказалась не то чтобы красивой. Обычная, в общем, девчонка. Карие глаза слегка прищурены, тёмные волосы коротко подстрижены, нос с маленькой горбинкой, рот не большой и не маленький, серёжки-капельки в ушах. Но у Сашки задрожали руки, когда она улыбнулась с едва заметной иронией и весело сказала:
– Так вот ты теперь какой, Солич!
– Какой? – вскинулся Сашка.
– Взрослый, – объяснила Иришка. – И умный.
– Почему умный-то? – удивился Сашка.
– По глазам вижу, – фыркнула Иришка. – У меня теперь язык не повернётся тебя дураком лысым называть.
– Ну, – замялся Сашка. – Это же просто выражение такое. Из мультика.
– Было просто выражение, – согласилась она. – А теперь – неудобно.
– А Соличем меня звать удобно?
– Конечно, – кивнула Иришка. – У тебя фамилия длинная. Пока выговоришь – Соличевский, забудешь, о чём хотела сказать. А Солич – в самый раз.
Они немного помолчали. Не так-то просто найти тему для разговора, когда в последний раз виделись восемь лет назад. Писать-то гораздо проще. А тут чуть задумаешься, и сразу возникает неловкая пауза.
– Так смешно, – снова фыркнула Иришка. – Сидишь важный, дуешься, глаза в пол!
– Это потому что у меня камера к монитору сверху прицеплена, – объяснил Сашка. – А ты, наоборот, наверх уставилась.
– Конечно, – кивнула Иришка. – У меня в ноутбуке камера встроенная, внизу.
– Как ты его сломать-то ухитрилась? – поинтересовался Сашка.
– Сама не знаю. Сидела тебе письмо писала на кухне. А потом туда папа с приятелем зашли. Папа глянул, что у меня на экране твоя фотка, и давай приятелю: «Посмотри, – говорит, – какой у Славки Соличевского сын вырос!» Ну вот они и смотрели. Потом мне ноутбук отдали, и он почти сразу заглючил. Я заныла, что они его сломали. А папин друг сказал: «Давай я в нашу фирму отнесу, ребята починят!» Папа с ним в одной фирме работает. Только он – директор, а папа – шофёр. Я отдала. Ну и починили. Правда, папа с другом в командировку уехали. К вам в Питер, кстати. И мне пришлось самой топать к тем ребятам своё добро забирать. Но они нормальные такие. Весёлые. И ноутбук починили, и новый антивирус поставили. Бесплатный.
– А за ремонт сколько взяли?
– Ты что? – от возмущения Иришка слегка охрипла. – Они же по старой дружбе сделали!
– По чьей дружбе? – уточнил Сашка. – Твоего папы и его приятеля?
– Ну да, – кивнула Иришка. – А что такого-то? Папа с ним со школы знаком. Они, кстати, и с твоим отцом оба дружили. А то зачем бы твою фотку-то рассматривали?
– Так, – протянул Сашка, почуяв интересное. – А какая у того приятеля причёска?
– Да практически никакой! – улыбнулась Иришка. – Он лысеть рано начал и с тех пор всё время наголо бреется. А ты что, его знаешь? Он к вам заходил? Его Константин Иванович зовут. А фамилию я не помню.
– Не заходил, – процедил Сашка. – Но я его знаю. А они с твоим папой уже вернулись?
– Нет ещё. Мы папу через неделю ждём.
– Понятно…
– Ой! – подскочила Иришка. – Кто-то в дверь звонит!
– Ну, иди открывай! – разрешил Сашка. – Потом поболтаем. Пока!
– Пока, – кивнула она, и экран «Скайпа» погас.
* * *
Сашка сидел в темноте и ждал. Ему казалось, что часы сломались и поэтому секундная стрелка еле ползёт по циферблату. Иногда он нажимал на кнопку мобильника, экран вспыхивал синим светом, но электронные часы показывали то же время, что и настенные.
Значит, с часами всё в порядке. Это с ним, Сашкой, дело плохо.
Когда в двери зашуршал ключ, Сашка вскочил и как ошпаренный бросился в прихожую.
– Привет! – сказала мама, снимая пиджак.
Она выглядела усталой, постаревшей, и Сашке стало стыдно. Но всё-таки удержаться он не сумел.
– Мам, – попросил Сашка. – Расскажи мне, пожалуйста, правду. Кто к тебе приезжал из Воронежа? Это ведь был не Иришкин папа, да?
Мама опустилась на стул и прижала ладони к щекам.
– Откуда ты узнал? – спросила она. – От Иришки?
– Не только, – покачал головой Сашка. – Она-то и сама толком не в курсе. Ты можешь наконец сказать правду?
– Какую, Саш? – простонала мама. – Да, я встречалась не с Иришкиным папой! Да, это не он был в меня влюблён, а совсем другой человек. Но я не хотела, чтобы ты вообще про него знал. Понимаешь?
– Почему?
– Потому! – взорвалась мама. – Он – лживый, самовлюблённый, бесчестный. И я не хочу иметь с ним ничего общего!
– А при чём тут я?
– При том! Ты молодой. Тебе наверняка надоело жить в полунищете! А у него есть деньги. Настоящие, понимаешь? Он легко мог бы отправить тебя учиться за границу или купить отдельную квартиру или машину. Ты уверен, что сумел бы от всего этого отказаться?
– Не знаю, – честно ответил Сашка. – Но ему-то это зачем?
– Он до сих пор считает себя оскорблённым за то, что я тогда выбрала не его, а папу. И он на всё готов, чтобы я поняла, какая я была и осталась дура и что единственное в жизни, что имеет реальную силу, – это деньги. Он позвонил и заявил, что они со Смольниковым в Питере. Хотят со мной встретиться, посидеть. И я попалась, понимаешь? И пришла. Но никакого Смольникова в кафе не было. Зато был он. И сказал мне всё, что собирался. Долго, наверное, собирался…
– И что именно?
Мама откинула со лба волосы и посмотрела на Сашку в упор.
– Сначала-то он порохом рассыпался. Какая ты красивая, да какая ты необыкновенная! Давай вот прямо завтра возьмём и поженимся. А сегодня в ресторан закатимся. А ещё лучше – в Синеозерье на всю ночь, чтобы никто не мешал.
– Так он и про Синеозерье знает?
– Знает, конечно. Это ж он нам тогда обмен подобрал. Домик-то раньше какой-то его дальней родственнице принадлежал. Она перед смертью болела, его жена ухаживать ездила.
– Понятно, – кивнул Сашка.
– Ну вот, – продолжила мама. – А когда я его осадила, сказал, что если не соглашусь быть с ним, то останусь одна. Совсем одна, понимаешь? Что с тобой он и без меня договорится. Или ты в армию уйдёшь, или отправишься учиться в какой-нибудь Лондон. Он уже откуда-то знает, в какой институт ты собираешься, и со всей уверенностью заявил, что ты туда не поступишь. Он об этом позаботится. Вот и будешь выбирать: в армию или за границу. Если не дурак – выберешь. А уж когда поживёшь там, вряд ли захочешь возвращаться.
– Ну, откуда он знает про институт, я понял, – выдавил Сашка. – Он Иришкин почтовый ящик взломал и наши письма читал. Но, мам? Это что, у него любовь к тебе такая?
– Да какая там любовь, – безнадёжно махнула рукой мама. – Я же тебе объясняю: он не может простить, что когда-то вышло не по его. Извращённое самолюбие это, и ничего больше.
– А почему через столько лет?
Мама пожала плечами.
– Может, потому, что его жена бросила? – предположил Сашка. – С ней он ничего не смог сделать, вот его и переклинило на прошлом.
– А ты откуда про жену знаешь? Она ведь в школе моей лучшей подругой была… Ты с ним виделся, да?
– Виделся, – хмуро кивнул Сашка. – Но разговаривать не стал. Это одна моя знакомая про его развод выяснила. Случайно.
– Саш, – горестно вздохнула мама, – а если он и в самом деле устроит так, что ты в институт не поступишь?
Сашка сжал зубы.
– Ничего, мам, он не сделает! Не бойся. Да и в конце-то концов – пойду в армию. Я мужик или кто?
Мама смотрела на Сашку. Она не всхлипывала, но крохотные блестящие слезинки ползли по щекам и соскальзывали куда-то под воротник блузки.
– Сашка! – закричал Антон и выскочил из дома прямо в шлёпанцах. – Я же говорил, что он придёт! Вот и пришёл. Погоди, сейчас открою!
Он подбежал к калитке, встал на цыпочки и откинул верхний крючок.
Сашка посмотрел на растрёпанного, запыхавшегося Антона.
– Привет! Ты чего так мчался-то? Чуть тапки не потерял.
Антон перевёл дыхание, почесал подбородок и объяснил:
– Я боялся, что ты не дождёшься. Подумаешь – дома никого нет, и уйдёшь.
– Ну ты даёшь! – хмыкнул Сашка. – У вас вон свет на кухне горит. И машину на участке с улицы видно. Как же может быть, что дома никого?
– Мало ли, – пожал плечами Антон. – А ты почему так долго не приходил? Мои уже и не верили, что явишься. А они, между прочим, с тобой познакомиться хотят.
– Да? – наморщил лоб Сашка. – Я, вообще-то, в город ездил. У меня же экзамены.
– Здоровско!
– Да ничего здоровского нет, – улыбнулся Сашка. – Знаешь, сколько готовиться нужно? Мозги скоро закипят.
– А ты на даче их проветриваешь, да? – догадался Антон. – Чтобы не закипели?
– Ясное дело! – кивнул Сашка. – У тебя-то как дела?
Антон состроил хитрую рожицу:
– Классно! Мама с дедом в город собрались. С маминым будущим начальником общаться. А что со мной делать – ещё не решили. И везти с собой вроде смысла нет, и одного тут до вечера оставлять боятся. После той истории. Ну со спиннингом.
– А ты им всё-таки рассказал? – удивился Сашка. – Не хотел же!
Антон потупился.
– Я не сразу. Я сначала маме наврал, что сам на берегу поскользнулся и сам из воды вылез. А потом… Понимаешь, пришлось бы и деду это же говорить. И про спиннинг что-то придумывать. А я так не люблю. В смысле, врать. Ну и вот. Рассказал всё, как было.
– А ты молодец! – одобрил Сашка.
Антон смутился.
– Саш, – попросил он, – а ты не мог бы моим сказать, чтобы они меня в город не брали сегодня? А ты за мной присмотришь. Или тебе некогда?
– Да нет, – замялся Сашка.
Честно говоря, он собирался просто отоспаться после экзамена. Ну, может быть, ещё вечером зайти к Даньке Филатову.
– Так ты скажешь? – обрадовался Антон.
– Я-то скажу, – проворчал Сашка. – Но не уверен, что им это понравится.
* * *
– А правда здорово так сидеть? – спросил Антон, переворачивая страницу журнала.
Журнал был старый-старый. Бумага пожелтела, но цветные картинки оставались по-прежнему яркими.
Сашка рассмотрел высокий парусник, волны с гребешками пены и далёкую полоску гористой суши на горизонте.
– Почти как у нас в Белом Камне, – рассказал Антон. – Только там парусников нет. Одни катера. Ну и паром ещё. Жалко, что у деда всего один такой журнал. Я его почти наизусть выучил.
Сашка задумчиво кивнул и вдруг вспомнил:
– Слушай, а у нас на чердаке старинных журналов полным-полно. Там и «Вокруг Света» есть и ещё что-то про путешествия.
У Антона загорелись глаза.
– Правда? А пойдём к тебе?
– Хочешь, пошли, – пожал плечами Сашка.
– Ой, – хлопнул себя по лбу Антон. – Раковину-то я тебе показал, а про посох забыл. Давай быстренько глянем – и к тебе.
Сашка зевнул. Честно говоря, после чая его совсем разморило и идти разглядывать какой-то посох было лень.
– А может, ты сюда принесёшь? – спросил он.
– Ладно, – кивнул Антон.
Когда он вернулся, глаза у Сашки были закрыты и дышал он подозрительно глубоко и ровно.
– Эй, – позвал Антон. – Ты что, спишь?
Сашка резко поднял голову.
– Ни капельки! – сонно пробормотал он.
– Тогда смотри! – потребовал Антон и стукнул посохом об пол.
Сашка подскочил и проснулся окончательно.
– Ух ты! – только и сказал он. – Его твой дедушка сделал, да?
А потом медленно прочитал надписи на рукоятке:
– «Non progredi est regredi. Dum spiro, spero». Это на латыни? Ты знаешь, как переводится?
Антон покачал головой:
– Я не знаю, что они значат. И даже не в курсе, откуда посох у дедушки появился. Но, правда же, он особенный? Между прочим, в Белом Камне про него легенды до сих пор ходят.
– Какие? – оживился Сашка.
– Разные, – вздохнул Антон. – Я тебе потом как-нибудь расскажу.
– Ну ладно, – легко смирился Сашка. – Пойдём теперь журналы смотреть?
А сам подумал, что про легенды Антон выдумал, поэтому и не рассказал, но нисколько не обиделся. Он в его возрасте тоже часто… Скажем так, фантазировал. Ну и что?
– Пошли, – согласился Антон. – Только я маме позвоню и дом закрою.
* * *
Сашка вставил ключ в замок и привычным движением руки начал поворачивать против часовой стрелки. Он никак не ожидал, что ключ застрянет намертво и не повернётся.
– Интересно, – пробормотал Сашка.
Антон топтался сзади и пыхтел. Зачем-то он прихватил с собой дедов посох и теперь легонько подпрыгивал и старался хоть на чуть-чуть зависнуть в воздухе, опираясь на мощную рукоятку.
Сашка дёрнул за ключ. Тот легко выскочил из скважины, а дверь скрипнула и открылась.
– Ты дом не запер? – удивился Антон.
– Да вроде закрывал, – пробормотал Сашка.
– У моей бабушки тоже так было, – поделился Антон. – Только ещё хуже. Пошла в магазин, а ключи прямо в дверях оставила. Хорошо, что соседка увидела. И дверь закрыла, и ключ к себе забрала. А бабушке записку на дверь повесила. Знаешь, как она потом переживала!
– Кто? – машинально уточнил Сашка. – Соседка?
– Бабушка, конечно! – снисходительно объяснил Антон.
– А-а, – кивнул Сашка.
Может быть, пожилая женщина и могла забыть запереть дверь, но он-то точно помнил, как закрывал. На два оборота.
Сашка вошёл на веранду и в тот же миг замер. На чердаке что-то шуршало и топало.
– Ой, – вздрогнул Антон за спиной у Сашки. – Там кто-то есть! Может, твоя мама приехала?
– Она сегодня работает, – ответил Сашка, лихорадочно соображая, что делать.
– А кто тогда? – пискнул Антон.
Через минуту они увидели – кто. Чердачная лестница заскрипела, и на ступеньках появились остроносые чёрные «казаки». А ещё через несколько мгновений и их хозяин – тощий белобрысый парень в синей футболке и рваных джинсах.
– Ты кто? – выдохнул Антон.
Но хозяин «казаков», похоже, не был настроен на беседу.
Увидев ребят, он выругался и боком рванул к двери. От неожиданности Сашка отлетел и стукнулся затылком о косяк. А Антон выронил посох прямо на ступеньки крыльца. Парень одним прыжком вылетел с веранды, но вдруг с грохотом рухнул, скатился со ступенек и тоненько завыл.
Целёхонький посох валялся на земле, а левая ступня незваного гостя была неестественно вывернута.
Глава 22
– Ты что, – проскулил парень, – не видишь: у меня нога сломана? Я же сдохну тут!
Сашка вытащил мобильник.
– Да вызову я тебе «Скорую», – успокоил он. – А заодно и милицию. То есть, тьфу! Полицию.
– А ментов-то с какой радости? – подскочил хозяин «казаков». – Я что, украл что-нибудь?
Он даже как будто забыл, что только что выл от боли и катался по траве, проклиная «идиотскую палку».
– Ты в чужой дом залез, – напомнил Антон. – И не смей называть палкой мой посох. Это, между прочим, посох чёрного лётчика.
– Ты, что ли, чёрный лётчик? – скривился хозяин «казаков».
– Не я.
– А кто?
– Не твоего ума дело! Ты «Скорую» жди. И полицейских.
Парень поморщился и выругался сквозь зубы:
– Зря я тебя тогда не дотопил!
– Что?! – подскочил Сашка. – Так это ты его в воду столкнул?
Парень понял, что сболтнул лишнее и невнятно забормотал:
– Я же это… Просто… Там же курице по колено. Подумаешь, искупнулся! Нечего малявкам японскими катушками светить! Такая три штуки стоит! И родаки его не обнищают. У вас вон в посёлке каждый участок по два лимона!
Антон, широко раскрыв глаза, смотрел на говорившего. Так вот как, оказывается, выглядят «не-люди». По внешности и не догадаешься. Парень как парень. Разве что взгляд – мутный, холодный, будто не человеческий, а рыбий.
– Ну ты и урод, – махнул рукой Сашка и начал тыкать пальцами в сенсорный экран мобильника.
Наверное, он ещё не привык к новому телефону, потому что постоянно попадал не в то меню и самые простые вещи занимали в три раза больше времени, чем раньше.
– Э-э, – снова затянул хозяин «казаков». – Ну будь ты человеком, не звони в ментуру! Я же это… денег просто хотел срубить. По-лёгкому. Мне триста баксов нелишние!
– Ты думал у Саши в доме триста долларов найти? – округлил глаза Антон. – На чердаке? А почему именно триста?
– Вот мелюзга безмозглая! Да ничего я там не искал. Меня мужик один зарядил. Прикинутый такой. Сначала за сто баксов сгонять в посёлок, глянуть, стоит этот дом или нет. Ну и сфоткать на мобилу. Я сфоткал, все дела. Потом прошвырнулся до озера… – парень осёкся.
– Ну и? – не выдержал Сашка.
– Что «и»-то? Сотню получил. А тот мужик снова: давай гони в тот дом, внутри глянь – старьё или ремонт делали. Я не хотел, а он на триста гринов раскошелиться обещал. Ну я и поканал. А тут вы со своей… со своим посохом. Я только чердак и сфоткал. Накрылись баксы.
– А мужик-то лысый был? – на всякий случай уточнил Сашка. – На джипе?
– Джипа не видел, – кивнул хозяин «казаков». – А с волосами да, хреново у него. То есть никак.
Он осторожно поднялся с земли. Охнул, но устоял. А потом, не оглядываясь, похромал к калитке.
– Э, – позвал Сашка, – ты куда? А «Скорая»?
– Обойдусь! – отмахнулся хозяин «казаков». – Вроде, кости целы.
Антон подобрал с земли посох и осторожно погладил отполированное дерево.
– Видел? – спросил он Сашку. – А ты не верил, что посох особенный!
* * *
– Почему мы его отпустили? – спросил Антон, ковыряя носком кроссовки землю. Земля была твёрдой, утоптанной и не поддавалась. Только кроссовка испачкалась.
– А ты чего хотел? – неожиданно ощетинился Сашка. – Чтобы мы его связали и сдали полиции? Так я не супергерой. Я людей вязать не умею. Мне до него дотронуться-то противно было бы.
– Да я что? – смутился Антон. – Я бы тоже не смог.
Правду сказать, Сашка злился вовсе не на Антона, а на себя. Наверное, он должен был что-то сделать, когда узнал, что это давешний взломщик столкнул Антона в озеро. Вот только что? На самом деле вызвать полицию? Стал бы парень дожидаться, пока за ним приедут! Дать по морде? Но ведь вроде по всем правилам – лежачего не бьют? И потом… С той самой февральской истории, когда Сашку… Ну да. С тех самых пор он не мог драться вообще. Если Сашка видел, что дело идёт к драке, то впадал в оцепенение. Будто парализовало его, как кролика под взглядом удава. Но не рассказывать же такое Антону! Сашка об этом вообще никому и никогда не говорил. Он всё надеялся, что это когда-нибудь пройдёт, как прошёл страх перед темнотой. Но пока что-то не проходило.
– А у всех нелюдей глаза рыбьи? – вдруг спросил Антон.
– Чего?
– Ну помнишь, ты сказал, что столкнуть меня в воду из-за спиннинга мог только нелюдь? Вот я посмотрел на него. У него глаза – мутные, как у дохлой рыбы.
– А-а, – понял Сашка. – Нет, не у всех. Ты не думай, иногда таких уродов от нормальных людей сразу и не отличишь.
– А как же тогда? – растерялся Антон.
– Ну как? – пожал плечами Сашка. – Тебе же мама, наверное, говорила – не гуляй один где не надо, не разговаривай с посторонними. И так далее. Короче, не надо давать им шанс до тебя добраться. По крайней мере по возможности.
– Хорошо всё-таки, что он не в посёлке живёт, – заметил Антон. – А то я бы так и боялся, что опять его встречу.
– Это, конечно, хорошо, – согласился Сашка. – Но… Ты всё-таки не забывай, что он на свете не один такой.
– Я не забуду.
Антон сжал покрепче посох в руках и вздохнул.
– А мы в дом не пойдём?
– Да не знаю. Может, журналы в другой раз посмотрим? – спросил Сашка. – Неохота мне сегодня на чердак лезть. После этого придурка.
– Ну вот! – заныл Антон. – Ты же обещал!
– Ладно, – согласился Сашка. – Тогда проходи. И прямо вверх по лестнице.
Антон поставил посох в углу на веранде и вихрем взлетел на чердак.
– Ого! – донеслось до отставшего Сашки. – Целая библиотека. Саш, а кто их покупал?
– Прежние хозяева.
– А вы их и не читали?
– Даже не рассмотрели толком ни разу.
Сашка зашёл в чердачную комнатку и огляделся. Всё вроде бы оставалось на месте. Пыль на журналах и полках белела таким же толстенным слоем, как обычно.
Журналы лежали неровно. Одни выпирали из стопок обтрёпанными углами, другие норовили сползти и нарушить и без того хрупкое равновесие.
Антон присел на корточки. В самом низу стопки он углядел что-то интересное и теперь тащил это что-то, кряхтя и упираясь. Тащить пришлось недолго. Верхние журналы зашуршали и ухнули на пол. К Сашкиным ногам. Он хотел наклониться, чтобы их собрать.
– Сашка! – завопил Антон. – Ты посмотри!
Сашка обернулся и присвистнул.
Под самым нижним журналом, который тянул Антон, тускло поблёскивала металлическая пластина. И это была не просто заплатка в деревянном полу чердака. Потому что к длинному краю пластины кто-то приделал петли, как на оконной створке или двери, только гораздо меньше и изящней.
– Тайник! – прошептал Антон и облизал пересохшие от волнения губы.
– Похоже, – согласился Сашка.
Он сбегал вниз, взял нож с длинным лезвием и вернулся.
– Открываем?
Антон кивнул.
Сашка вставил нож в щель между пластиной и половицей и осторожно подцепил край импровизированной дверцы. Пластина приподнялась. Сашка откинул её так, чтобы не мешала, и заглянул внутрь.
Антон тоже заглянул, с размаху они стукнулись лбами.
– М-м-м! – замычал Антон, потирая ушибленное место.
– Да что ж такое-то! – возмутился Сашка. – То затылком об косяк, то лбом о… Вот стану дураком!
– Да ладно, – успокоил Антон, – тебе поздно. У тебя уже череп крепкий.
Сашка не ответил и снова заглянул в тёмную нишу.
– Ну что? – не выдержал Антон.
Сашка засучил рукав и осторожно опустил руку. Пальцы уткнулись в какую-то грубую ткань. Сашка ухватил её и вытащил из ниши.
– Подушечка! – разочарованно протянул Антон. – Старая. Вон даже нитки торчат.
Сашка внимательно осмотрел находку. Это и в самом деле была сшитая из мешковины подушка. Побольше, чем для иголок, но поменьше, чем для спанья.
Сашка сжал подушку в кулаке. То, что находилось внутри, упруго поддалось, но Сашка почувствовал под этим упругим твёрдое. Он взялся за торчавшую из угла подушки толстую нитку и потянул. Нитка неохотно выползла из ткани. Подушка превратилась в мешок. Сашка вытащил набивку из посеревшей ваты и присвистнул. В глубине ваты, будто подмигивая Сашке, радужно переливался голубой камень.
– Это бриллиант? – заикаясь, спросил Антон.
Сашка пожал плечами и выудил камень из ваты. Тот был не один. За ним тянулась длинная цепочка из камушков поменьше. И уже не голубых, а прозрачных.
Глава 23
– Куда мы бежим? – запыхаясь, выкрикнул Антон.
Сашка замедлил шаг.
– К тебе! Твои мама с дедушкой уже вернулись.
– А зачем ты так мчишься-то?
– Мне потом на станцию надо. К первой вечерней электричке успеть.
– Это из-за бус, да? – догадался Антон. – То ты к соседке с ними улетел. Теперь вот на электричку рвёшься.
– Не только, – отмахнулся Сашка. – Мне нужно догнать того парня в «казаках». Он должен быть на станции. Электрички-то пока не ходят.
– А зачем? – изумился Антон.
– Чтобы узнать, где он встречается с лысым. Мне позарез надо найти лысого!
– Всё понятно.
Антон насупился и молча пыхтел у Сашки за спиной.
– Я сейчас правда опаздываю, – обернулся Сашка. – И я тебе, честно-честно, потом всё объясню.
– Ну ладно! – милостиво согласился Антон.
* * *
Парень в «казаках» уныло сидел на скамейке у станции.
– Здорово! – подскочил Сашка.
Парень недоуменно поднял голову.
– Виделись, – пробурчал он.
Сашка пристроился на другом конце скамьи. – Что, накрылись твои триста баксов?
– Накрылись, – кивнул парень. – А ты поглумиться пришёл?
Сашка отрицательно покачал головой:
– У меня к тебе деловое предложение. Я тебе в мобильник скину фотки всех комнат и чердака. И ты их лысому отдашь – типа, всё тип-топ, дом осмотрел, дело сделал и слинял. И триста баксов будут твои.
– А тебе-то какой резон? – не понял взломщик-неудачник.
– Ты мне за это скажешь, где вы с ним встречаетесь. Вернее, нет. Я с тобой вместе поеду.
– Офигел? – парень покрутил пальцем у виска. – Мне тогда не только бабок не видать, мне, может, и башку снесут. За то, что растрепал.
– Не снесут, – заверил Сашка. – Встречаетесь-то в кафешке какой-нибудь?
– И чего? – тупо кивнул парень.
– И того. Ты первым пойдёшь. Баксы получишь и смоешься. Чего тебе бояться-то? Он же ни имени твоего не знает, ничего. А я зайду, когда ты выйдешь. И дальше уж моё дело.
– Хитро, – хмыкнул парень. – Лады, гони фотки!
Когда последняя фотография перекочевала по «блютузу» в телефон хозяина «казаков», он кивнул Сашке и предложил сигарету.
– Не курю, – поморщился Сашка.
– А я того, балуюсь.
Парень прикурил от пластмассовой зажигалки, втянул вонючий дым и закашлялся.
– Дерьмо сигареты, – пожаловался он.
Сашка брезгливо пожал плечами и отвернулся.
– Слышь, – спросил парень, затушив окурок, – а братан твой что, реально чуть не утонул?
– Реальней некуда.
Сашка не стал объяснять, что Антон ему не брат. Зачем?
– Ты того… Извини, что ли! Я не думал, что так получится. Там же мелко было. Как его угораздило-то?
– Там было не мелко, – чётко выговаривая слова, объяснил Сашка. – Просто в озере вода прозрачная, вот тебе и показалось, что мелко.
– Блин… Я того… Не подумал. И спиннинг-то ведь уже толкнул. Ну хочешь, такой же куплю? Потом, когда бабок скоплю. У меня просто с этим делом туго очень. Я ж из-под Вологды приехал в прошлом году. Думал, в колледж поступлю, в общежитие устроюсь. А поступил – ящики на рынке таскать. Платят копейки, а за комнату хозяйка дерёт – мама не горюй. Вот и кручусь! А тут твой братан – мелочь пузатая, а спиннинг с «Шимано». Меня и того… Переклинило.
– Да не надо нам ничего покупать, – отрезал Сашка. – Ты в другой раз того… Не переклинивайся!
– Да уж понял, – кивнул хозяин «казаков». – А ты – реальный мужик. И братан твой тоже.
* * *
Не в любви тут было дело и не в оскорблённом самолюбии. Вернее, в них тоже. Но не только. Далеко не только. Потому что у таких людей, как бритый, есть одна самая ценная вещь в жизни и самая вещественная ценность – деньги. Заработанные, полученные по наследству, выманенные обманом, украденные. Крутящиеся на счёте в банке, вложенные в недвижимость и машины, упакованные в сейфе стопки купюр. Любые. Много. Всегда.
Сашке сразу следовало бы догадаться, что бритому почему-то выгодно сплавить Сашку подальше и сойтись с его мамой. А ещё его должно было бы насторожить, что так или иначе, но почти во всех разговорах бритый упоминал Синеозерье. Вольно или невольно. Видно, мысли о старом дачном домике, давным-давно по дешёвке проданном (или, вернее, с выгодой обмененном) вертелись у него в голове в последние дни постоянно.
И теперь Сашка знал почему. То есть о чём-то он только догадывался, но и догадок было достаточно, чтобы понять: бритый хотел вернуть себе этот дом, хотя бы на время. И чтобы ему не мешали. Мама-то нечасто ездила на дачу – она бы и не заметила ничего. А вот Сашка появлялся там каждую неделю. Значит, Сашка помешать мог.
Наверное, о том, что в доме был тайник, бритый узнал совсем недавно. Иначе вряд ли бы столько лет ждал, чтобы попытаться добраться до него. Откуда узнал? Какая разница? Сути-то это не меняло.
Ему был нужен дом в Синеозерье, чтобы спокойно обследовать его сантиметр за сантиметром. И чтобы никто не путался под ногами.
Бритый бы мог, конечно, этот дом просто купить. Но, во-первых, вряд ли Сашкина мама согласилась бы его продать, а во-вторых, тратить два миллиона – дело нелёгкое. Тем более если есть возможности поискать другие пути. Не такие дорогостоящие. В недобрую минуту попал бритому в руки Иришкин ноутбук с открытой Сашкиной страничкой. Для Сашки недобрую.
Но на то, что он мог сломать жизнь Сашке и его маме, бритому было наплевать. Таким на всё и всех наплевать. Кроме себя. И кроме денег.
* * *
Сашка зашёл в кафе и огляделся. Бритый сидел за столиком один. «Это хорошо», – решил Сашка.
– Скучаете? – спросил он, остановившись у бритого за спиной.
Тот оглянулся.
– О! Здорово! Какими судьбами?
Сашка заметил, что бритый не то чтобы смутился, но как-то уж очень фальшиво обрадовался его появлению.
– Значит, так, – выпалил Сашка, отодвигая стул напротив. – Вам надо со мной поговорить.
– Мне? – вскинул брови бритый.
– Вам, – кивнул Сашка и вытащил из внутреннего кармана куртки подушечку из мешковины. – Я знаю, что вам надо от моей мамы и от меня. Я это нашёл и отдам вам. Прямо сейчас. Но вы оставите нас в покое. Навсегда.
– Даже так? – хмыкнул бритый, лихорадочно шаря глазами по подушечке.
– Ага, – подтвердил Сашка. – Вы мне напишете расписку. Что получили содержимое тайника и никогда больше не придёте в наш дом, не позвоните маме и вообще не будете вмешиваться в нашу жизнь.
– И у нотариуса заверим? – осклабился бритый.
– Да нет, – покачал головой Сашка. – Мне вашей подписи достаточно. И маме тоже.
– А смысл?
– Ну я же не в суд с ней пойду.
– А куда?
– Если вы нарушите слово, я перешлю её вашей жене. Дом-то ваша покойная родственница со всем содержимым вам обоим завещала. Значит, ваша бывшая супруга имеет право на половину того, что было завещано. Я думаю, что ей это будет небезынтересно. Даже в Америке.
– И что ж там за клад тётя Капа спрятала? – бритый старался казаться равнодушным, но Сашка заметил, как он побледнел.
– Колье. Натуральный александрит и бриллианты. Я его показывал ювелиру. Мне сказали, что истинную стоимость может определить только экспертиза. Но это сотни тысяч долларов.
Сашка не стал уточнять, что ювелиром была соседка по даче тётя Аня. Разглядывая через лупу колье, она охала, ахала, капала валерьянку и советовала Сашке немедленно арендовать ячейку в банке.
– Ай да тётя Капа! – причмокнул бритый. – Не обманула! Вот ведь тётка была! Врач-хирург. Воевала. До Берлина дошла. Ну и привезла с собой кое-чего. Ей ведь те, кого она на ноги поставила, в благодарность такие трофеи несли! Вот и это кто-нибудь притащил. Думал небось: красивая цацка, блестящая – молоденькой докторше в самый раз будет. А сколько она там стоит – и не догадывался никто. Моя-то бывшая жёнушка – дура дурой. Ей ведь тётя Капа, когда помирать собралась, говорила. Есть в доме тайничок с камушками. После меня вам с Костиком достанется. На всю жизнь хватит. А она решила – бредит старушка. Откуда у советской пенсионерки драгоценности? Даже где тайник, не выяснила. И мне ничего не рассказала. Только перед разводом ляпнула, что мне любых денег мало и, кроме них, всё по барабану. Так уж я любую копейку упустить боюсь, что, может, и клады готов искать? Вот тётя Капа покойная как раз про клад в доме бормотала… И ты что, это в кармане притащил?!
– Ну да, – пожал плечами Сашка. – Никто же не знал, что у меня там.
– И ты мне его отдашь? Просто так? – изумился бритый.
– Не просто, – напомнил Сашка. – За расписку. И чтобы в институте…
– Ладно, – кивнул бритый, не дослушав. – Напишу. А насчёт института – не дрейфь! Послали меня оттуда. Нарвался на какого-то бывшего лётчика. Он, как услышал, чего я хочу, чуть с лестницы не спустил. О как!
Глава 24
– Мам, – спросил Сашка, закончив рассказывать про встречу с бритым, – я не прав?
– Не знаю, Сашенька! – вздохнула мама. – Ты ведь взрослый уже. И ты так решил. А время покажет – правильно или нет. Мы бы с этими камнями всё равно не знали бы, что делать. Чтобы их продать, надо как-то… Опытнее, что ли, быть, оборотистее. А мы с тобой оба лопухи. Да и не наши они, если уж по большому-то счёту. Тётя Капа-то Костина.
Сашка даже поморщился, когда мама назвала бритого Костей. Хотя что тут такого? Это же его имя. Не «бритым» же ей его называть?
– А то, что мы его бывшей жене ничего не рассказали? – напомнил Сашка. – Это плохо, да?
Мама грустно улыбнулась.
– А я рассказала, – призналась она. – По «Скайпу». Всё-таки она была моей лучшей школьной подругой.
– Рассказала? – испугался Сашка. – Но я же обещал, что она ничего не узнает!
– От тебя и не узнает, – кивнула мама. – Да не волнуйся ты. Она сказала, что ей это совершенно неинтересно. У неё теперь совсем другая жизнь. Но если мы попросим, то она может и заинтересоваться. Так что расписка в силе!
– Ну вы даёте! – вздохнул Сашка.
* * *
Дача Даньки Филатова стояла на соседней улице, а Сашка вспомнил, что не заходил к нему больше месяца.
Данька сидел на чурбаке и строгал какую-то деревяшку.
– Здорово! – обрадовался он, увидев Сашку. – Я уж думал, ты до осени не явишься.
– Да я так, замотался совсем, – объяснил Сашка.
– Знамо дело, ЕГЭ.
– Да не только. А ты чего, один?
– Почему один? – возразил Данька. – С бабаней. Она в клумбе ковыряется.
– Да я не про бабаню.
– Про Ленку, что ли? – нахмурился Данила, откладывая нож. – А у нас с ней всё!
– Как? – оторопел Сашка. – Вы же с седьмого класса вместе!
– А так, – махнул рукой Данька. – Она теперь на курсы ходит. Английский учит до посинения. В общество какое-то международное записалась. А я, говорит, сижу пень пнём и не развиваюсь. Одна гитара на уме да фигурки деревянные. Ей теперь со мной неинтересно.
– Круто! – вздохнул Сашка. – И давно?
– Да она уж полгода мне мозг выносила. Я терпел-терпел, а две недели назад не выдержал. Иди, сказал, дорогая, к тому, с кем интересно. Кто развивается. А меня моя жизнь вполне устраивает. Ну она и ушла.
– Так, может, помиритесь ещё?
Данька помотал головой:
– А мы и не ссорились. Просто разошлись дорожки, и всего делов.
Сашка задумчиво почесал в затылке.
– Да…
И вдруг его осенило:
– Слушай, а тебе блондинки нравятся?
– Смотря какие, – хмыкнул Данька. – А чего?
– Да я тут с одной девчонкой познакомился. Она классная. Зовут Вероника. И тоже с парнем недавно рассталась. Может, вас того… Познакомить?
– Асам? – прищурился Данька. – Сам-то с ней чего не стал?
Сашка смутился.
– Да понимаешь, – выпалил он, – у меня уже есть девушка.
– Чего? – выпучил глаза Данька. – Ты когда успел-то? Вместо экзаменов?
– А я с ней сто лет назад познакомился. Только раньше я думал, что мы просто друзья, а теперь…
– А теперь понял, что не просто, – закончил догадливый Данька. – Бывает. Ладно, знакомь с Вероникой. Я готов!
* * *
– Ну вот почему, Саш, – спросила мама Антона, – каждый раз вы с моим зайцем в истории попадаете?
– Мам, я же просил! – возмутился Антон. – Не называй меня зайцем!
– Это ты при посторонних просил не называть, – напомнила мама. – А Саша разве посторонний?
Антон запыхтел, но возразить не решился. В самом деле, Сашка – самый что ни на есть свой.
Сашка хитро прищурился:
– Татьяна Васильевна, мы же не виноваты, правда?
– Правда, – согласилась мама Антона. – Просто рок какой-то.
– Мам, не бойся! – вступил Антон. – Я теперь всегда буду с собой дедушкин посох брать. И с нами ничего не случится.
– Антон, что за глупости?
– Никакие не глупости. Вон парень-то, который к Сашке в дом влез, споткнулся об него, и ничего плохого нам сделать не смог.
– Это просто совпадение, – вздохнула мама.
– А в Белом Камне на меня двое мальчишек напали. Давно ещё. А когда посох увидели, сразу отстали.
– В Белом Камне-то понятно, – кивнула мама. – Там в эту сказку и взрослые верят.
– В какую? – подскочил Антон.
– Про посох чёрного лётчика.
– А ты её знаешь? Расскажи!
Мама села поудобнее и задумалась.
– Есть у нас недалеко от Белого Камня сопка, – начала она. – Называется Ливадийская. Но с давних пор местные её зовут гора Пидан. И есть поверье, что если заберёшься на неё, то найдёшь свой талисман. Такой, что всю жизнь будет тебя охранять. Это может быть камень, или стебель сухой травы, или отпавший тигриный коготь – да всё что угодно. Будто бы сердце должно подсказать каждому – вот это твоё.
– Это я знаю, – заметил Антон. – Я из-за такого талисмана и в сопки-то мечтал попасть.
– Не ты один, – грустно усмехнулась мама. – Твой дед был военным лётчиком. И его постоянно командировали то в один город, то в другой. Понятно, что мы с бабушкой ездили с ним. Так и в Белый Камень приехали. Бабушке очень трудно было заводить хозяйство каждый раз на новом месте, но она до поры до времени терпела. Поселились мы на окраине города. У деда друзья появились. И однажды они решили залезть на гору Пидан. Место там очень красивое, да ещё и легенд про него много-много сложено. Вот дед с друзьями и захотел посмотреть на всё своими глазами. Сели в машину и поехали. Сначала пикник устроили, а потом на сопку полезли. А перед этим прошёл сильный дождь. Камни, которыми усыпана сопка, были мокрые и скользкие. По-хорошему надо было отложить экспедицию, пока погода не наладится. Но… В общем, не отложили. Карабкались по камням. По сторонам глядели. И увидели огромную тёмную фигуру. Та кружилась у подножия сопки несколько минут, а потом исчезла. Тут путешественники и вспомнили легенду про летающего человека, которого они в своём кругу прозвали чёрным лётчиком. Снова пошёл дождь. Дед с друзьями начал натягивать тент, чтобы укрыться, и поскользнулся. Упал, потерял равновесие и стал съезжать по камням вниз. Удержать его никто не успел. А потом случилось чудо. Когда дед оказался на краю узкой расщелины, из которой вряд ли сумел бы выбраться, он заметил, что посреди камней торчит толстая ветка. Дед сумел ухватиться за неё. И продержался, пока друзья не пришли на помощь. Потом оказалось, что он сломал обе ноги.
А ту ветку как-то вытащили из камней, и дед с ней больше не расставался. Сделал из неё посох. Говорил, что нашёл свой талисман, который ему жизнь спас. Мол, даже и не сам нашёл, а чёрный лётчик подарил. Потому что тёмная фигура кружилась как раз над тем местом, где дед за палку ухватился. Вот и пошла по городу легенда про посох чёрного лётчика. И чем больше времени проходило, тем больше подробностей придумывали. Я, например, слышала, что посох чёрного лётчика не только своего хозяина оберегает, но и с любым его врагом может справиться. Но ведь это сказка…
– Мам, – поёрзал на диване Антон. – А что дальше было?
– Дальше? – переспросила мама. – Дед долго болел. Бабушка надеялась, что он уйдёт из лётчиков и осядет на одном месте. Но он выздоровел. И уходить в запас не захотел. Вот тогда бабушка и сказала: ты, как хочешь, а я здесь жить останусь. Он её долго уговаривал, но она больше с ним так никуда и не поехала. Вот так и получилось, что разошлись. Они ведь даже развод не оформляли. Потом дед вышел на пенсию, поселился в Питере, устроился преподавателем в институт. А мы так и жили в Белом Камне. К бабушке туда через несколько лет сестра из Казахстана приехала. Хоть и край земли, а Россия…
– Понятно, – протянул Антон. – А что значат надписи на ручке посоха?
– Это дедушкины любимые афоризмы на латыни, – объяснила мама. – «Non progredi est regredi» – не карабкаться вверх – значит спускаться. «Dum spiro, spero» – пока дышу, надеюсь.
– Здорово, – кивнул Антон. – Вот теперь никаких тайн не осталось. Хотя… Одна есть! Я до сих пор не знаю, что хранится в бабушкином сундуке! Ну в том, который в Белом Камне.
Мама выглянула в окно, ойкнула и помчалась к дверям. Но дверь уже открыли с другой стороны и в комнату зашли двое: дед Антона в льняном костюме и невысокая дама в светло-сером платье.
– Да какая там тайна! – заявила вошедшая.
Сашка подумал, что она очень симпатичная, хоть уже и немолодая, и выглядит усталой. Но глаза! Глаза у неё светились, как у девчонки. Особенно когда в поле зрения попадал дед.
– Бабушка! – пискнул Антон, спрыгивая с дивана.
– Бабушка-бабушка, – проворчала женщина. – Вот прилетела посмотреть, как вы тут устроились! А то бросили меня одну! А сами через день названивали – прилетай да прилетай… В сундуке-то, Антош, ничего интересного. Форма там дедова старая. Лётчицкая.
Начало в №№ 28-29, 31
– Хорошо, что ты меня нашёл, Солич, – сказала Иришка.
Казалось бы, ничего особенного, но у Сашки от её слов стало тепло-тепло внутри и даже голова слегка закружилась.
* * *
Вечером позвонила Вероника.
– Саш, – тихо спросила она, – ты на меня не обиделся?
– Нет, – отозвался Сашка и поморщился.
Он, вообще-то, сидел у компьютера и сочинял длинное-длинное письмо Иришке. А тут этот звонок.
– Я просто подумала, – замялась Вероника, – ты так быстро убежал. Ну после того как я тебе рассказала. Мы же даже не попрощались толком.
Сашка свернул письмо.
– Что значит – толком? – поинтересовался он. – Я же сказал: «Пока!»
– Ну сказал, – грустно согласилась Вероника.
– И чего ещё?
– Не знаю. Я думала, что мы погуляем.
– Да брось ты, – вздохнул Сашка. – Где там гулять-то?
– А тебе хоть интересно было, что я про бритого узнала?
– Интересно – не то слово! – успокоил её Сашка.
Ему не хотелось, чтобы Вероника расстраивалась. Она же не знала, что у него сейчас голова занята совсем другим. Вернее, другой. Она же помочь Сашке хотела. Ну и что, что он её об этом не просил?
– Я вообще не понимаю, как он тебе такое рассказал-то? – признался Сашка. – Прямо в вестибюле института?
– Да нет, – хихикнула Вероника. – Сразу – то он почти ничего и не сказал. Я его попросила меня до метро подбросить. Ну и, пока ехали, поспрашивала кое о чём.
– Чего? – ошалел Сашка. – Ты к нему в машину села?
– Ну и что? Ну села. А как иначе-то?
– Да никак! – разозлился Сашка. – Если б он не отстал, я бы сам как-нибудь разобрался. Зачем тебе так рисковать было?
– Подумаешь, рисковать! – хмыкнула Вероника. – Что он, меня съел бы?
– Не съел! – процедил сквозь зубы Сашка. – Но ты же ничего о нём не знаешь! Сама сказала – на бандита похож. И здравствуйте – приехали! У тебя вообще чувство самосохранения есть? Ты и меня-то не знаешь…
– А что? Ты маньяк?
– А ты считаешь, что маньяк сразу бы признался? Типа, привет, Вероника, я – маньяк?
– Ты ещё хуже моей сестры! – возмутилась Вероника. – Вот всегда так. Хочешь человеку помочь, а он вместо «спасибо» ругается.
– А не нужно помогать такой ценой!
– Какой? Со мной же ничего не случилось!
– А если бы случилось?
– Ну ты и зануда! – вздохнула Вероника. – А я, если хочешь знать, так жить не могу.
– Как? – не понял Сашка.
– По правилам. С незнакомыми не разговаривай, в машину не садись, вечером не гуляй. Так повеситься можно!
– Знаешь что? – помолчав, ответил Сашка. – Тебе просто очень везло по жизни. Пока. Вот тебе и кажется, что что-нибудь случиться может только с кем-нибудь посторонним. А с тобой, любимой, никогда. Но это же ерунда! Глупость несусветная. Случиться-то с кем хочешь может. А когда поймёшь, что вот оно – уже происходит, то ведь ничего сделать не успеешь.
– Мне везло? – взорвалась Вероника. – А ты знаешь, что парень, с которым я три года встречалась, просто послал меня куда подальше. Вот так спокойненько послал и ушёл к толстой страшной дуре из параллельного класса. Ты знаешь, что я после этого неделю спать не могла? И всерьёз не знала как жить дальше? Я, может, поэтому и с тобой-то познакомилась. И к бритому твоему в машину села. Чтобы хоть чем-то голову занять.
Сашка чуть не застонал. Ну что ему с ней делать? Вот ведь дурочка!
– А ты в курсе, – осторожно заметил он, – что была такая история? На человека, который неудачно пытался покончить с собой, через несколько дней после этой попытки напали с ножом. И ты думаешь, он радостно подставил горло? Мол, режь меня, дорогой бандит? Ничего подобного! Он орал и сопротивлялся до последнего. В смысле, пока кто-то милицию не вызвал и того бандита не схватили.
– Это ты к чему? – еле слышно поинтересовалась Вероника.
– А к тому, – объяснил Сашка. – Сама подумай.
– Умный ты, – с лёгкой ехидцей вздохнула Вероника.
– А то!
У Сашки отлегло. Раз ехидничать начала, значит, всё не так уж и плохо.
– А своего парня ты ещё встретишь, – рассудил он. – Только если подождёшь немного, а не будешь назло всем знакомиться с кем попало.
– Значит, ты – это кто попало?
– Вообще-то, да.
– Ладно, – оборвала Вероника. – Не буду больше беспокоить.
– Ну чего ты? Я же не к тому, – начал оправдываться Сашка. – Ты – классная девчонка!
– Но тебе не нужна? – подсказала Вероника.
– Поживём – увидим!
– Нахал! – фыркнула Вероника. – Привет бритому.
В трубке противно запищало.
Сашка почувствовал, что от разговора у него взмокла спина. Он вздохнул, вытащил чистую футболку и поплёлся в душ.
* * *
– Как свидание? – поинтересовалась мама, перехватив его у двери ванной. – Больно ты рано вернулся.
– А-а, – махнул рукой Сашка, – бывает и лучше.
– Девочка не понравилось?
– Да нет, мам. Это была деловая встреча.
– Так неинтересно, – наморщила лоб мама.
– Очень даже интересно, – возразил Сашка. – А кстати, ты отца Иришки Смольниковой из Воронежа не знала?
От удивления мама стала моргать часто-часто.
– Что значит – не знала? Я его и сейчас знаю. Мы же с ним сегодня встречались.
– С ним?
– Ну да.
– И он по-прежнему не лысый?
Мама слегка сморщила нос:
– Нет, Саш. Он не лысый. Он бритый.
Глава 19
Антон рыдал взахлёб. Мама всерьёз испугалась.
– Ты что, заинька? – причитала она, прижимая сына к себе так крепко, что нос у него слегка сплющился и заныл. – Испугался? Сон плохой приснился?
Антон только всхлипывал и не мог выдавить ни слова.
Дед принёс веник с совком и сметал осколки чашки в аккуратную кучку.
– Мам, – наконец сумел выговорить Антон. – Это точно не Сашка! Как ты могла про него так подумать?
Он отстранился от мамы и потрогал руками нос. Вроде бы ничего. Даже ныть перестал.
– Антон, но мы же его совсем не знаем, – оправдывалась мама. – И потом, я просто предположила. Вдруг он сначала тебя столкнул, а потом испугался, что ты утонешь, и вытащил?
– Вы не знаете, а я знаю! – возмущался Антон. – Это точно не Сашка. Он не мог.
– Ну, не Сашка, значит, не Сашка, – согласилась мама. – Ты из-за этого так разревелся?
– А что? – у Антона снова заблестели глаза. – Вам бы только плохо про человека подумать. А он мне, между прочим, жизнь спас.
Мама сразу стала серьёзной.
– Да, я виновата. Сама не знаю, что на меня нашло. Надо же было ляпнуть. А ты услышал.
Дед понёс осколки на совке в мусорное ведро.
Когда он вернулся, Антон мирно сидел на диване и объяснял:
– Я Сашку пригласил в гости. Он сказал, что обязательно придёт. Я ему раковину обещал показать. А ещё про Дальний Восток рассказать. Вот он придёт, вы с ним познакомитесь и всё поймёте.
– А если не придёт? – осторожно поинтересовалась мама.
– Он обещал, – твёрдо ответил Антон. – Значит, придёт.
– Вот и хорошо, – вмешался дед.
– Сашка, между прочим, хотел тебе, мама, рассказать, что со мной случилось.
– А почему не рассказал?
Антон потупился:
– Я его очень попросил. А он сначала не соглашался, а потом взял слово, что я один гулять не буду, и согласился. Я же сперва думал, что вам не буду рассказывать. Ну, что меня кто-то столкнул в воду.
– А почему? – спросила мама. – Почему ты сразу не рассказал всё, как было?
– Я не знаю, – признался Антон. – У меня почему-то язык не поворачивался. Я как представлял, что говорю, так стыдно становилось. Ужас!
– Но ведь потом-то язык повернулся, – напомнила мама.
– А так всегда, – кивнул дедушка. – Когда представляешь, как что-то будет происходить, кажется – страшнее не придумаешь. А когда это случается на самом деле, чаще всего выясняется, что бояться было нечего.
– Ага, – согласился Антон.
Мама вздохнула и зябко передёрнула плечами.
– Холодно тут, зайка. Иди-ка ты в кровать.
Антон обиженно засопел.
– А хочешь, я тебе почитаю? – предложила мама.
– Про Гарри Поттера? – оживился Антон.
– Про него, – улыбнулась мама. – Только недолго. Тебе же спать давным-давно пора. А мы тут полуночничаем.
– Две главы! – потребовал Антон. – Целиком.
– Одну, – не согласилась мама. – И вообще, торг здесь неуместен.
Антон слез с дивана и бодро потопал в спальню.
Глава 20
Сашка прислонился к дверному косяку.
– Что, – спросил он внезапно охрипшим голосом, – совсем бритый? Наголо?
– А чего ты так испугался? – не поняла мама. – Но, вообще-то, я пошутила. Просто у него теперь ни бороды нет, ни усов.
– А причёска? – проблеял Сашка.
– Да нормальная у него причёска, – пожала плечами мама. – Стрижка. Короткая. Саш, а чего ты так переполошился-то? Или боишься, что если Иришкин папа лысый, то и она с возрастом облысеет? Не бойся. Это от отца к дочери не передаётся.
– Да ну тебя! – возмутился Сашка. – Чего ты издеваешься?
– Я не издеваюсь, – вздохнула мама. – Я просто ничего не понимаю. Ты почему меня про Иришкиного папу спросил? Ты с ней общаешься?
– По Интернету, – кивнул Сашка.
– Вот интересно, – заметила мама. – А почему ты мне не рассазал?
– Мам, что я тебе про всех своих друзей должен сразу докладывать?
– Да нет! Но про Иришку-то мог. Я же её тоже знаю. Ладно, ты товарищ взрослый. Сам решишь, о чём мне надо знать, а о чём нет. Просто… Я думала, что мы с тобой друзья. А оказывается, я столького о тебе не знаю!
– Так и я о тебе, – парировал Сашка.
– Вот уж неправда!
– Правда, мам, – покачал головой Сашка. – Меня тут недавно один мужик просил тебе привет передать. А я его совсем не знаю.
– Какой мужик? – насторожилась мама.
– Лысый. Или бритый. В дорогущем костюме. А ещё у него машина – серебристый джип.
Мама нахмурилась.
– Слушай, – сказала она, – можешь мне не верить, но я понятия не имею, кто это. Может, он тебя с кем-то перепутал?
Мама посмотрела на Сашку честными-честными глазами, и он сразу понял, что она… Ну не то чтобы врёт, но недоговаривает. Может она и не была до конца уверена, но какие-то догадки у неё точно появились. Нехорошие догадки. Это Сашка заметил.
– Ладно, мам, – вздохнул он. – Я вообще-то в душ собирался.
* * *
Утром Сашка отправился в магазин покупать веб-камеру и микрофон. В конце концов, сколько можно жить в каменном веке? Пора, наверное, уже установить «Скайп» и не переписываться с Иришкой, а разговаривать. Как они сразу не догадались? Уму непостижимо.
Вот сообразили бы на месяц пораньше, и никто бы Сашку так не обманул. А то что получилось-то? Взломали Иришкин ящик и слали Сашке письма. А он-то был уверен, что это она их пишет. Даже и тени сомнения не появилось. В общем, поверил как последний дурак и в то, что она в Питер приезжает, и что не хочет рассказывать зачем. Ну и что в кафе сначала согласилась встретиться, а потом не смогла или не захотела прийти.
А Иришка в это время жила в своём Воронеже и знать ни о чём не знала. По крайней мере до тех пор, пока ей чинили ноутбук.
Теперь уж ничего подобного точно не случится. Теперь Сашка будет видеть её лицо, слышать её голос, пусть слегка искажённый, но всё-таки. И никто другой не сможет ничего сообщить ему от её имени. И ей, кстати, от Сашкиного имени – тоже.
О том, кому всё это было нужно, Сашка думал полночи, но так никаких вразумительных объяснений и не нашёл.
По всему выходило, что первым подозреваемым был бритый.
Но для чего он затеял такое дело, Сашка придумать не мог.
* * *
Он впервые видел её теперешнее лицо не на фотографии. Иришка оказалась не то чтобы красивой. Обычная, в общем, девчонка. Карие глаза слегка прищурены, тёмные волосы коротко подстрижены, нос с маленькой горбинкой, рот не большой и не маленький, серёжки-капельки в ушах. Но у Сашки задрожали руки, когда она улыбнулась с едва заметной иронией и весело сказала:
– Так вот ты теперь какой, Солич!
– Какой? – вскинулся Сашка.
– Взрослый, – объяснила Иришка. – И умный.
– Почему умный-то? – удивился Сашка.
– По глазам вижу, – фыркнула Иришка. – У меня теперь язык не повернётся тебя дураком лысым называть.
– Ну, – замялся Сашка. – Это же просто выражение такое. Из мультика.
– Было просто выражение, – согласилась она. – А теперь – неудобно.
– А Соличем меня звать удобно?
– Конечно, – кивнула Иришка. – У тебя фамилия длинная. Пока выговоришь – Соличевский, забудешь, о чём хотела сказать. А Солич – в самый раз.
Они немного помолчали. Не так-то просто найти тему для разговора, когда в последний раз виделись восемь лет назад. Писать-то гораздо проще. А тут чуть задумаешься, и сразу возникает неловкая пауза.
– Так смешно, – снова фыркнула Иришка. – Сидишь важный, дуешься, глаза в пол!
– Это потому что у меня камера к монитору сверху прицеплена, – объяснил Сашка. – А ты, наоборот, наверх уставилась.
– Конечно, – кивнула Иришка. – У меня в ноутбуке камера встроенная, внизу.
– Как ты его сломать-то ухитрилась? – поинтересовался Сашка.
– Сама не знаю. Сидела тебе письмо писала на кухне. А потом туда папа с приятелем зашли. Папа глянул, что у меня на экране твоя фотка, и давай приятелю: «Посмотри, – говорит, – какой у Славки Соличевского сын вырос!» Ну вот они и смотрели. Потом мне ноутбук отдали, и он почти сразу заглючил. Я заныла, что они его сломали. А папин друг сказал: «Давай я в нашу фирму отнесу, ребята починят!» Папа с ним в одной фирме работает. Только он – директор, а папа – шофёр. Я отдала. Ну и починили. Правда, папа с другом в командировку уехали. К вам в Питер, кстати. И мне пришлось самой топать к тем ребятам своё добро забирать. Но они нормальные такие. Весёлые. И ноутбук починили, и новый антивирус поставили. Бесплатный.
– А за ремонт сколько взяли?
– Ты что? – от возмущения Иришка слегка охрипла. – Они же по старой дружбе сделали!
– По чьей дружбе? – уточнил Сашка. – Твоего папы и его приятеля?
– Ну да, – кивнула Иришка. – А что такого-то? Папа с ним со школы знаком. Они, кстати, и с твоим отцом оба дружили. А то зачем бы твою фотку-то рассматривали?
– Так, – протянул Сашка, почуяв интересное. – А какая у того приятеля причёска?
– Да практически никакой! – улыбнулась Иришка. – Он лысеть рано начал и с тех пор всё время наголо бреется. А ты что, его знаешь? Он к вам заходил? Его Константин Иванович зовут. А фамилию я не помню.
– Не заходил, – процедил Сашка. – Но я его знаю. А они с твоим папой уже вернулись?
– Нет ещё. Мы папу через неделю ждём.
– Понятно…
– Ой! – подскочила Иришка. – Кто-то в дверь звонит!
– Ну, иди открывай! – разрешил Сашка. – Потом поболтаем. Пока!
– Пока, – кивнула она, и экран «Скайпа» погас.
* * *
Сашка сидел в темноте и ждал. Ему казалось, что часы сломались и поэтому секундная стрелка еле ползёт по циферблату. Иногда он нажимал на кнопку мобильника, экран вспыхивал синим светом, но электронные часы показывали то же время, что и настенные.
Значит, с часами всё в порядке. Это с ним, Сашкой, дело плохо.
Когда в двери зашуршал ключ, Сашка вскочил и как ошпаренный бросился в прихожую.
– Привет! – сказала мама, снимая пиджак.
Она выглядела усталой, постаревшей, и Сашке стало стыдно. Но всё-таки удержаться он не сумел.
– Мам, – попросил Сашка. – Расскажи мне, пожалуйста, правду. Кто к тебе приезжал из Воронежа? Это ведь был не Иришкин папа, да?
Мама опустилась на стул и прижала ладони к щекам.
– Откуда ты узнал? – спросила она. – От Иришки?
– Не только, – покачал головой Сашка. – Она-то и сама толком не в курсе. Ты можешь наконец сказать правду?
– Какую, Саш? – простонала мама. – Да, я встречалась не с Иришкиным папой! Да, это не он был в меня влюблён, а совсем другой человек. Но я не хотела, чтобы ты вообще про него знал. Понимаешь?
– Почему?
– Потому! – взорвалась мама. – Он – лживый, самовлюблённый, бесчестный. И я не хочу иметь с ним ничего общего!
– А при чём тут я?
– При том! Ты молодой. Тебе наверняка надоело жить в полунищете! А у него есть деньги. Настоящие, понимаешь? Он легко мог бы отправить тебя учиться за границу или купить отдельную квартиру или машину. Ты уверен, что сумел бы от всего этого отказаться?
– Не знаю, – честно ответил Сашка. – Но ему-то это зачем?
– Он до сих пор считает себя оскорблённым за то, что я тогда выбрала не его, а папу. И он на всё готов, чтобы я поняла, какая я была и осталась дура и что единственное в жизни, что имеет реальную силу, – это деньги. Он позвонил и заявил, что они со Смольниковым в Питере. Хотят со мной встретиться, посидеть. И я попалась, понимаешь? И пришла. Но никакого Смольникова в кафе не было. Зато был он. И сказал мне всё, что собирался. Долго, наверное, собирался…
– И что именно?
Мама откинула со лба волосы и посмотрела на Сашку в упор.
– Сначала-то он порохом рассыпался. Какая ты красивая, да какая ты необыкновенная! Давай вот прямо завтра возьмём и поженимся. А сегодня в ресторан закатимся. А ещё лучше – в Синеозерье на всю ночь, чтобы никто не мешал.
– Так он и про Синеозерье знает?
– Знает, конечно. Это ж он нам тогда обмен подобрал. Домик-то раньше какой-то его дальней родственнице принадлежал. Она перед смертью болела, его жена ухаживать ездила.
– Понятно, – кивнул Сашка.
– Ну вот, – продолжила мама. – А когда я его осадила, сказал, что если не соглашусь быть с ним, то останусь одна. Совсем одна, понимаешь? Что с тобой он и без меня договорится. Или ты в армию уйдёшь, или отправишься учиться в какой-нибудь Лондон. Он уже откуда-то знает, в какой институт ты собираешься, и со всей уверенностью заявил, что ты туда не поступишь. Он об этом позаботится. Вот и будешь выбирать: в армию или за границу. Если не дурак – выберешь. А уж когда поживёшь там, вряд ли захочешь возвращаться.
– Ну, откуда он знает про институт, я понял, – выдавил Сашка. – Он Иришкин почтовый ящик взломал и наши письма читал. Но, мам? Это что, у него любовь к тебе такая?
– Да какая там любовь, – безнадёжно махнула рукой мама. – Я же тебе объясняю: он не может простить, что когда-то вышло не по его. Извращённое самолюбие это, и ничего больше.
– А почему через столько лет?
Мама пожала плечами.
– Может, потому, что его жена бросила? – предположил Сашка. – С ней он ничего не смог сделать, вот его и переклинило на прошлом.
– А ты откуда про жену знаешь? Она ведь в школе моей лучшей подругой была… Ты с ним виделся, да?
– Виделся, – хмуро кивнул Сашка. – Но разговаривать не стал. Это одна моя знакомая про его развод выяснила. Случайно.
– Саш, – горестно вздохнула мама, – а если он и в самом деле устроит так, что ты в институт не поступишь?
Сашка сжал зубы.
– Ничего, мам, он не сделает! Не бойся. Да и в конце-то концов – пойду в армию. Я мужик или кто?
Мама смотрела на Сашку. Она не всхлипывала, но крохотные блестящие слезинки ползли по щекам и соскальзывали куда-то под воротник блузки.
– Сашка! – закричал Антон и выскочил из дома прямо в шлёпанцах. – Я же говорил, что он придёт! Вот и пришёл. Погоди, сейчас открою!
Он подбежал к калитке, встал на цыпочки и откинул верхний крючок.
Сашка посмотрел на растрёпанного, запыхавшегося Антона.
– Привет! Ты чего так мчался-то? Чуть тапки не потерял.
Антон перевёл дыхание, почесал подбородок и объяснил:
– Я боялся, что ты не дождёшься. Подумаешь – дома никого нет, и уйдёшь.
– Ну ты даёшь! – хмыкнул Сашка. – У вас вон свет на кухне горит. И машину на участке с улицы видно. Как же может быть, что дома никого?
– Мало ли, – пожал плечами Антон. – А ты почему так долго не приходил? Мои уже и не верили, что явишься. А они, между прочим, с тобой познакомиться хотят.
– Да? – наморщил лоб Сашка. – Я, вообще-то, в город ездил. У меня же экзамены.
– Здоровско!
– Да ничего здоровского нет, – улыбнулся Сашка. – Знаешь, сколько готовиться нужно? Мозги скоро закипят.
– А ты на даче их проветриваешь, да? – догадался Антон. – Чтобы не закипели?
– Ясное дело! – кивнул Сашка. – У тебя-то как дела?
Антон состроил хитрую рожицу:
– Классно! Мама с дедом в город собрались. С маминым будущим начальником общаться. А что со мной делать – ещё не решили. И везти с собой вроде смысла нет, и одного тут до вечера оставлять боятся. После той истории. Ну со спиннингом.
– А ты им всё-таки рассказал? – удивился Сашка. – Не хотел же!
Антон потупился.
– Я не сразу. Я сначала маме наврал, что сам на берегу поскользнулся и сам из воды вылез. А потом… Понимаешь, пришлось бы и деду это же говорить. И про спиннинг что-то придумывать. А я так не люблю. В смысле, врать. Ну и вот. Рассказал всё, как было.
– А ты молодец! – одобрил Сашка.
Антон смутился.
– Саш, – попросил он, – а ты не мог бы моим сказать, чтобы они меня в город не брали сегодня? А ты за мной присмотришь. Или тебе некогда?
– Да нет, – замялся Сашка.
Честно говоря, он собирался просто отоспаться после экзамена. Ну, может быть, ещё вечером зайти к Даньке Филатову.
– Так ты скажешь? – обрадовался Антон.
– Я-то скажу, – проворчал Сашка. – Но не уверен, что им это понравится.
* * *
– А правда здорово так сидеть? – спросил Антон, переворачивая страницу журнала.
Журнал был старый-старый. Бумага пожелтела, но цветные картинки оставались по-прежнему яркими.
Сашка рассмотрел высокий парусник, волны с гребешками пены и далёкую полоску гористой суши на горизонте.
– Почти как у нас в Белом Камне, – рассказал Антон. – Только там парусников нет. Одни катера. Ну и паром ещё. Жалко, что у деда всего один такой журнал. Я его почти наизусть выучил.
Сашка задумчиво кивнул и вдруг вспомнил:
– Слушай, а у нас на чердаке старинных журналов полным-полно. Там и «Вокруг Света» есть и ещё что-то про путешествия.
У Антона загорелись глаза.
– Правда? А пойдём к тебе?
– Хочешь, пошли, – пожал плечами Сашка.
– Ой, – хлопнул себя по лбу Антон. – Раковину-то я тебе показал, а про посох забыл. Давай быстренько глянем – и к тебе.
Сашка зевнул. Честно говоря, после чая его совсем разморило и идти разглядывать какой-то посох было лень.
– А может, ты сюда принесёшь? – спросил он.
– Ладно, – кивнул Антон.
Когда он вернулся, глаза у Сашки были закрыты и дышал он подозрительно глубоко и ровно.
– Эй, – позвал Антон. – Ты что, спишь?
Сашка резко поднял голову.
– Ни капельки! – сонно пробормотал он.
– Тогда смотри! – потребовал Антон и стукнул посохом об пол.
Сашка подскочил и проснулся окончательно.
– Ух ты! – только и сказал он. – Его твой дедушка сделал, да?
А потом медленно прочитал надписи на рукоятке:
– «Non progredi est regredi. Dum spiro, spero». Это на латыни? Ты знаешь, как переводится?
Антон покачал головой:
– Я не знаю, что они значат. И даже не в курсе, откуда посох у дедушки появился. Но, правда же, он особенный? Между прочим, в Белом Камне про него легенды до сих пор ходят.
– Какие? – оживился Сашка.
– Разные, – вздохнул Антон. – Я тебе потом как-нибудь расскажу.
– Ну ладно, – легко смирился Сашка. – Пойдём теперь журналы смотреть?
А сам подумал, что про легенды Антон выдумал, поэтому и не рассказал, но нисколько не обиделся. Он в его возрасте тоже часто… Скажем так, фантазировал. Ну и что?
– Пошли, – согласился Антон. – Только я маме позвоню и дом закрою.
* * *
Сашка вставил ключ в замок и привычным движением руки начал поворачивать против часовой стрелки. Он никак не ожидал, что ключ застрянет намертво и не повернётся.
– Интересно, – пробормотал Сашка.
Антон топтался сзади и пыхтел. Зачем-то он прихватил с собой дедов посох и теперь легонько подпрыгивал и старался хоть на чуть-чуть зависнуть в воздухе, опираясь на мощную рукоятку.
Сашка дёрнул за ключ. Тот легко выскочил из скважины, а дверь скрипнула и открылась.
– Ты дом не запер? – удивился Антон.
– Да вроде закрывал, – пробормотал Сашка.
– У моей бабушки тоже так было, – поделился Антон. – Только ещё хуже. Пошла в магазин, а ключи прямо в дверях оставила. Хорошо, что соседка увидела. И дверь закрыла, и ключ к себе забрала. А бабушке записку на дверь повесила. Знаешь, как она потом переживала!
– Кто? – машинально уточнил Сашка. – Соседка?
– Бабушка, конечно! – снисходительно объяснил Антон.
– А-а, – кивнул Сашка.
Может быть, пожилая женщина и могла забыть запереть дверь, но он-то точно помнил, как закрывал. На два оборота.
Сашка вошёл на веранду и в тот же миг замер. На чердаке что-то шуршало и топало.
– Ой, – вздрогнул Антон за спиной у Сашки. – Там кто-то есть! Может, твоя мама приехала?
– Она сегодня работает, – ответил Сашка, лихорадочно соображая, что делать.
– А кто тогда? – пискнул Антон.
Через минуту они увидели – кто. Чердачная лестница заскрипела, и на ступеньках появились остроносые чёрные «казаки». А ещё через несколько мгновений и их хозяин – тощий белобрысый парень в синей футболке и рваных джинсах.
– Ты кто? – выдохнул Антон.
Но хозяин «казаков», похоже, не был настроен на беседу.
Увидев ребят, он выругался и боком рванул к двери. От неожиданности Сашка отлетел и стукнулся затылком о косяк. А Антон выронил посох прямо на ступеньки крыльца. Парень одним прыжком вылетел с веранды, но вдруг с грохотом рухнул, скатился со ступенек и тоненько завыл.
Целёхонький посох валялся на земле, а левая ступня незваного гостя была неестественно вывернута.
Глава 22
– Ты что, – проскулил парень, – не видишь: у меня нога сломана? Я же сдохну тут!
Сашка вытащил мобильник.
– Да вызову я тебе «Скорую», – успокоил он. – А заодно и милицию. То есть, тьфу! Полицию.
– А ментов-то с какой радости? – подскочил хозяин «казаков». – Я что, украл что-нибудь?
Он даже как будто забыл, что только что выл от боли и катался по траве, проклиная «идиотскую палку».
– Ты в чужой дом залез, – напомнил Антон. – И не смей называть палкой мой посох. Это, между прочим, посох чёрного лётчика.
– Ты, что ли, чёрный лётчик? – скривился хозяин «казаков».
– Не я.
– А кто?
– Не твоего ума дело! Ты «Скорую» жди. И полицейских.
Парень поморщился и выругался сквозь зубы:
– Зря я тебя тогда не дотопил!
– Что?! – подскочил Сашка. – Так это ты его в воду столкнул?
Парень понял, что сболтнул лишнее и невнятно забормотал:
– Я же это… Просто… Там же курице по колено. Подумаешь, искупнулся! Нечего малявкам японскими катушками светить! Такая три штуки стоит! И родаки его не обнищают. У вас вон в посёлке каждый участок по два лимона!
Антон, широко раскрыв глаза, смотрел на говорившего. Так вот как, оказывается, выглядят «не-люди». По внешности и не догадаешься. Парень как парень. Разве что взгляд – мутный, холодный, будто не человеческий, а рыбий.
– Ну ты и урод, – махнул рукой Сашка и начал тыкать пальцами в сенсорный экран мобильника.
Наверное, он ещё не привык к новому телефону, потому что постоянно попадал не в то меню и самые простые вещи занимали в три раза больше времени, чем раньше.
– Э-э, – снова затянул хозяин «казаков». – Ну будь ты человеком, не звони в ментуру! Я же это… денег просто хотел срубить. По-лёгкому. Мне триста баксов нелишние!
– Ты думал у Саши в доме триста долларов найти? – округлил глаза Антон. – На чердаке? А почему именно триста?
– Вот мелюзга безмозглая! Да ничего я там не искал. Меня мужик один зарядил. Прикинутый такой. Сначала за сто баксов сгонять в посёлок, глянуть, стоит этот дом или нет. Ну и сфоткать на мобилу. Я сфоткал, все дела. Потом прошвырнулся до озера… – парень осёкся.
– Ну и? – не выдержал Сашка.
– Что «и»-то? Сотню получил. А тот мужик снова: давай гони в тот дом, внутри глянь – старьё или ремонт делали. Я не хотел, а он на триста гринов раскошелиться обещал. Ну я и поканал. А тут вы со своей… со своим посохом. Я только чердак и сфоткал. Накрылись баксы.
– А мужик-то лысый был? – на всякий случай уточнил Сашка. – На джипе?
– Джипа не видел, – кивнул хозяин «казаков». – А с волосами да, хреново у него. То есть никак.
Он осторожно поднялся с земли. Охнул, но устоял. А потом, не оглядываясь, похромал к калитке.
– Э, – позвал Сашка, – ты куда? А «Скорая»?
– Обойдусь! – отмахнулся хозяин «казаков». – Вроде, кости целы.
Антон подобрал с земли посох и осторожно погладил отполированное дерево.
– Видел? – спросил он Сашку. – А ты не верил, что посох особенный!
* * *
– Почему мы его отпустили? – спросил Антон, ковыряя носком кроссовки землю. Земля была твёрдой, утоптанной и не поддавалась. Только кроссовка испачкалась.
– А ты чего хотел? – неожиданно ощетинился Сашка. – Чтобы мы его связали и сдали полиции? Так я не супергерой. Я людей вязать не умею. Мне до него дотронуться-то противно было бы.
– Да я что? – смутился Антон. – Я бы тоже не смог.
Правду сказать, Сашка злился вовсе не на Антона, а на себя. Наверное, он должен был что-то сделать, когда узнал, что это давешний взломщик столкнул Антона в озеро. Вот только что? На самом деле вызвать полицию? Стал бы парень дожидаться, пока за ним приедут! Дать по морде? Но ведь вроде по всем правилам – лежачего не бьют? И потом… С той самой февральской истории, когда Сашку… Ну да. С тех самых пор он не мог драться вообще. Если Сашка видел, что дело идёт к драке, то впадал в оцепенение. Будто парализовало его, как кролика под взглядом удава. Но не рассказывать же такое Антону! Сашка об этом вообще никому и никогда не говорил. Он всё надеялся, что это когда-нибудь пройдёт, как прошёл страх перед темнотой. Но пока что-то не проходило.
– А у всех нелюдей глаза рыбьи? – вдруг спросил Антон.
– Чего?
– Ну помнишь, ты сказал, что столкнуть меня в воду из-за спиннинга мог только нелюдь? Вот я посмотрел на него. У него глаза – мутные, как у дохлой рыбы.
– А-а, – понял Сашка. – Нет, не у всех. Ты не думай, иногда таких уродов от нормальных людей сразу и не отличишь.
– А как же тогда? – растерялся Антон.
– Ну как? – пожал плечами Сашка. – Тебе же мама, наверное, говорила – не гуляй один где не надо, не разговаривай с посторонними. И так далее. Короче, не надо давать им шанс до тебя добраться. По крайней мере по возможности.
– Хорошо всё-таки, что он не в посёлке живёт, – заметил Антон. – А то я бы так и боялся, что опять его встречу.
– Это, конечно, хорошо, – согласился Сашка. – Но… Ты всё-таки не забывай, что он на свете не один такой.
– Я не забуду.
Антон сжал покрепче посох в руках и вздохнул.
– А мы в дом не пойдём?
– Да не знаю. Может, журналы в другой раз посмотрим? – спросил Сашка. – Неохота мне сегодня на чердак лезть. После этого придурка.
– Ну вот! – заныл Антон. – Ты же обещал!
– Ладно, – согласился Сашка. – Тогда проходи. И прямо вверх по лестнице.
Антон поставил посох в углу на веранде и вихрем взлетел на чердак.
– Ого! – донеслось до отставшего Сашки. – Целая библиотека. Саш, а кто их покупал?
– Прежние хозяева.
– А вы их и не читали?
– Даже не рассмотрели толком ни разу.
Сашка зашёл в чердачную комнатку и огляделся. Всё вроде бы оставалось на месте. Пыль на журналах и полках белела таким же толстенным слоем, как обычно.
Журналы лежали неровно. Одни выпирали из стопок обтрёпанными углами, другие норовили сползти и нарушить и без того хрупкое равновесие.
Антон присел на корточки. В самом низу стопки он углядел что-то интересное и теперь тащил это что-то, кряхтя и упираясь. Тащить пришлось недолго. Верхние журналы зашуршали и ухнули на пол. К Сашкиным ногам. Он хотел наклониться, чтобы их собрать.
– Сашка! – завопил Антон. – Ты посмотри!
Сашка обернулся и присвистнул.
Под самым нижним журналом, который тянул Антон, тускло поблёскивала металлическая пластина. И это была не просто заплатка в деревянном полу чердака. Потому что к длинному краю пластины кто-то приделал петли, как на оконной створке или двери, только гораздо меньше и изящней.
– Тайник! – прошептал Антон и облизал пересохшие от волнения губы.
– Похоже, – согласился Сашка.
Он сбегал вниз, взял нож с длинным лезвием и вернулся.
– Открываем?
Антон кивнул.
Сашка вставил нож в щель между пластиной и половицей и осторожно подцепил край импровизированной дверцы. Пластина приподнялась. Сашка откинул её так, чтобы не мешала, и заглянул внутрь.
Антон тоже заглянул, с размаху они стукнулись лбами.
– М-м-м! – замычал Антон, потирая ушибленное место.
– Да что ж такое-то! – возмутился Сашка. – То затылком об косяк, то лбом о… Вот стану дураком!
– Да ладно, – успокоил Антон, – тебе поздно. У тебя уже череп крепкий.
Сашка не ответил и снова заглянул в тёмную нишу.
– Ну что? – не выдержал Антон.
Сашка засучил рукав и осторожно опустил руку. Пальцы уткнулись в какую-то грубую ткань. Сашка ухватил её и вытащил из ниши.
– Подушечка! – разочарованно протянул Антон. – Старая. Вон даже нитки торчат.
Сашка внимательно осмотрел находку. Это и в самом деле была сшитая из мешковины подушка. Побольше, чем для иголок, но поменьше, чем для спанья.
Сашка сжал подушку в кулаке. То, что находилось внутри, упруго поддалось, но Сашка почувствовал под этим упругим твёрдое. Он взялся за торчавшую из угла подушки толстую нитку и потянул. Нитка неохотно выползла из ткани. Подушка превратилась в мешок. Сашка вытащил набивку из посеревшей ваты и присвистнул. В глубине ваты, будто подмигивая Сашке, радужно переливался голубой камень.
– Это бриллиант? – заикаясь, спросил Антон.
Сашка пожал плечами и выудил камень из ваты. Тот был не один. За ним тянулась длинная цепочка из камушков поменьше. И уже не голубых, а прозрачных.
Глава 23
– Куда мы бежим? – запыхаясь, выкрикнул Антон.
Сашка замедлил шаг.
– К тебе! Твои мама с дедушкой уже вернулись.
– А зачем ты так мчишься-то?
– Мне потом на станцию надо. К первой вечерней электричке успеть.
– Это из-за бус, да? – догадался Антон. – То ты к соседке с ними улетел. Теперь вот на электричку рвёшься.
– Не только, – отмахнулся Сашка. – Мне нужно догнать того парня в «казаках». Он должен быть на станции. Электрички-то пока не ходят.
– А зачем? – изумился Антон.
– Чтобы узнать, где он встречается с лысым. Мне позарез надо найти лысого!
– Всё понятно.
Антон насупился и молча пыхтел у Сашки за спиной.
– Я сейчас правда опаздываю, – обернулся Сашка. – И я тебе, честно-честно, потом всё объясню.
– Ну ладно! – милостиво согласился Антон.
* * *
Парень в «казаках» уныло сидел на скамейке у станции.
– Здорово! – подскочил Сашка.
Парень недоуменно поднял голову.
– Виделись, – пробурчал он.
Сашка пристроился на другом конце скамьи. – Что, накрылись твои триста баксов?
– Накрылись, – кивнул парень. – А ты поглумиться пришёл?
Сашка отрицательно покачал головой:
– У меня к тебе деловое предложение. Я тебе в мобильник скину фотки всех комнат и чердака. И ты их лысому отдашь – типа, всё тип-топ, дом осмотрел, дело сделал и слинял. И триста баксов будут твои.
– А тебе-то какой резон? – не понял взломщик-неудачник.
– Ты мне за это скажешь, где вы с ним встречаетесь. Вернее, нет. Я с тобой вместе поеду.
– Офигел? – парень покрутил пальцем у виска. – Мне тогда не только бабок не видать, мне, может, и башку снесут. За то, что растрепал.
– Не снесут, – заверил Сашка. – Встречаетесь-то в кафешке какой-нибудь?
– И чего? – тупо кивнул парень.
– И того. Ты первым пойдёшь. Баксы получишь и смоешься. Чего тебе бояться-то? Он же ни имени твоего не знает, ничего. А я зайду, когда ты выйдешь. И дальше уж моё дело.
– Хитро, – хмыкнул парень. – Лады, гони фотки!
Когда последняя фотография перекочевала по «блютузу» в телефон хозяина «казаков», он кивнул Сашке и предложил сигарету.
– Не курю, – поморщился Сашка.
– А я того, балуюсь.
Парень прикурил от пластмассовой зажигалки, втянул вонючий дым и закашлялся.
– Дерьмо сигареты, – пожаловался он.
Сашка брезгливо пожал плечами и отвернулся.
– Слышь, – спросил парень, затушив окурок, – а братан твой что, реально чуть не утонул?
– Реальней некуда.
Сашка не стал объяснять, что Антон ему не брат. Зачем?
– Ты того… Извини, что ли! Я не думал, что так получится. Там же мелко было. Как его угораздило-то?
– Там было не мелко, – чётко выговаривая слова, объяснил Сашка. – Просто в озере вода прозрачная, вот тебе и показалось, что мелко.
– Блин… Я того… Не подумал. И спиннинг-то ведь уже толкнул. Ну хочешь, такой же куплю? Потом, когда бабок скоплю. У меня просто с этим делом туго очень. Я ж из-под Вологды приехал в прошлом году. Думал, в колледж поступлю, в общежитие устроюсь. А поступил – ящики на рынке таскать. Платят копейки, а за комнату хозяйка дерёт – мама не горюй. Вот и кручусь! А тут твой братан – мелочь пузатая, а спиннинг с «Шимано». Меня и того… Переклинило.
– Да не надо нам ничего покупать, – отрезал Сашка. – Ты в другой раз того… Не переклинивайся!
– Да уж понял, – кивнул хозяин «казаков». – А ты – реальный мужик. И братан твой тоже.
* * *
Не в любви тут было дело и не в оскорблённом самолюбии. Вернее, в них тоже. Но не только. Далеко не только. Потому что у таких людей, как бритый, есть одна самая ценная вещь в жизни и самая вещественная ценность – деньги. Заработанные, полученные по наследству, выманенные обманом, украденные. Крутящиеся на счёте в банке, вложенные в недвижимость и машины, упакованные в сейфе стопки купюр. Любые. Много. Всегда.
Сашке сразу следовало бы догадаться, что бритому почему-то выгодно сплавить Сашку подальше и сойтись с его мамой. А ещё его должно было бы насторожить, что так или иначе, но почти во всех разговорах бритый упоминал Синеозерье. Вольно или невольно. Видно, мысли о старом дачном домике, давным-давно по дешёвке проданном (или, вернее, с выгодой обмененном) вертелись у него в голове в последние дни постоянно.
И теперь Сашка знал почему. То есть о чём-то он только догадывался, но и догадок было достаточно, чтобы понять: бритый хотел вернуть себе этот дом, хотя бы на время. И чтобы ему не мешали. Мама-то нечасто ездила на дачу – она бы и не заметила ничего. А вот Сашка появлялся там каждую неделю. Значит, Сашка помешать мог.
Наверное, о том, что в доме был тайник, бритый узнал совсем недавно. Иначе вряд ли бы столько лет ждал, чтобы попытаться добраться до него. Откуда узнал? Какая разница? Сути-то это не меняло.
Ему был нужен дом в Синеозерье, чтобы спокойно обследовать его сантиметр за сантиметром. И чтобы никто не путался под ногами.
Бритый бы мог, конечно, этот дом просто купить. Но, во-первых, вряд ли Сашкина мама согласилась бы его продать, а во-вторых, тратить два миллиона – дело нелёгкое. Тем более если есть возможности поискать другие пути. Не такие дорогостоящие. В недобрую минуту попал бритому в руки Иришкин ноутбук с открытой Сашкиной страничкой. Для Сашки недобрую.
Но на то, что он мог сломать жизнь Сашке и его маме, бритому было наплевать. Таким на всё и всех наплевать. Кроме себя. И кроме денег.
* * *
Сашка зашёл в кафе и огляделся. Бритый сидел за столиком один. «Это хорошо», – решил Сашка.
– Скучаете? – спросил он, остановившись у бритого за спиной.
Тот оглянулся.
– О! Здорово! Какими судьбами?
Сашка заметил, что бритый не то чтобы смутился, но как-то уж очень фальшиво обрадовался его появлению.
– Значит, так, – выпалил Сашка, отодвигая стул напротив. – Вам надо со мной поговорить.
– Мне? – вскинул брови бритый.
– Вам, – кивнул Сашка и вытащил из внутреннего кармана куртки подушечку из мешковины. – Я знаю, что вам надо от моей мамы и от меня. Я это нашёл и отдам вам. Прямо сейчас. Но вы оставите нас в покое. Навсегда.
– Даже так? – хмыкнул бритый, лихорадочно шаря глазами по подушечке.
– Ага, – подтвердил Сашка. – Вы мне напишете расписку. Что получили содержимое тайника и никогда больше не придёте в наш дом, не позвоните маме и вообще не будете вмешиваться в нашу жизнь.
– И у нотариуса заверим? – осклабился бритый.
– Да нет, – покачал головой Сашка. – Мне вашей подписи достаточно. И маме тоже.
– А смысл?
– Ну я же не в суд с ней пойду.
– А куда?
– Если вы нарушите слово, я перешлю её вашей жене. Дом-то ваша покойная родственница со всем содержимым вам обоим завещала. Значит, ваша бывшая супруга имеет право на половину того, что было завещано. Я думаю, что ей это будет небезынтересно. Даже в Америке.
– И что ж там за клад тётя Капа спрятала? – бритый старался казаться равнодушным, но Сашка заметил, как он побледнел.
– Колье. Натуральный александрит и бриллианты. Я его показывал ювелиру. Мне сказали, что истинную стоимость может определить только экспертиза. Но это сотни тысяч долларов.
Сашка не стал уточнять, что ювелиром была соседка по даче тётя Аня. Разглядывая через лупу колье, она охала, ахала, капала валерьянку и советовала Сашке немедленно арендовать ячейку в банке.
– Ай да тётя Капа! – причмокнул бритый. – Не обманула! Вот ведь тётка была! Врач-хирург. Воевала. До Берлина дошла. Ну и привезла с собой кое-чего. Ей ведь те, кого она на ноги поставила, в благодарность такие трофеи несли! Вот и это кто-нибудь притащил. Думал небось: красивая цацка, блестящая – молоденькой докторше в самый раз будет. А сколько она там стоит – и не догадывался никто. Моя-то бывшая жёнушка – дура дурой. Ей ведь тётя Капа, когда помирать собралась, говорила. Есть в доме тайничок с камушками. После меня вам с Костиком достанется. На всю жизнь хватит. А она решила – бредит старушка. Откуда у советской пенсионерки драгоценности? Даже где тайник, не выяснила. И мне ничего не рассказала. Только перед разводом ляпнула, что мне любых денег мало и, кроме них, всё по барабану. Так уж я любую копейку упустить боюсь, что, может, и клады готов искать? Вот тётя Капа покойная как раз про клад в доме бормотала… И ты что, это в кармане притащил?!
– Ну да, – пожал плечами Сашка. – Никто же не знал, что у меня там.
– И ты мне его отдашь? Просто так? – изумился бритый.
– Не просто, – напомнил Сашка. – За расписку. И чтобы в институте…
– Ладно, – кивнул бритый, не дослушав. – Напишу. А насчёт института – не дрейфь! Послали меня оттуда. Нарвался на какого-то бывшего лётчика. Он, как услышал, чего я хочу, чуть с лестницы не спустил. О как!
Глава 24
– Мам, – спросил Сашка, закончив рассказывать про встречу с бритым, – я не прав?
– Не знаю, Сашенька! – вздохнула мама. – Ты ведь взрослый уже. И ты так решил. А время покажет – правильно или нет. Мы бы с этими камнями всё равно не знали бы, что делать. Чтобы их продать, надо как-то… Опытнее, что ли, быть, оборотистее. А мы с тобой оба лопухи. Да и не наши они, если уж по большому-то счёту. Тётя Капа-то Костина.
Сашка даже поморщился, когда мама назвала бритого Костей. Хотя что тут такого? Это же его имя. Не «бритым» же ей его называть?
– А то, что мы его бывшей жене ничего не рассказали? – напомнил Сашка. – Это плохо, да?
Мама грустно улыбнулась.
– А я рассказала, – призналась она. – По «Скайпу». Всё-таки она была моей лучшей школьной подругой.
– Рассказала? – испугался Сашка. – Но я же обещал, что она ничего не узнает!
– От тебя и не узнает, – кивнула мама. – Да не волнуйся ты. Она сказала, что ей это совершенно неинтересно. У неё теперь совсем другая жизнь. Но если мы попросим, то она может и заинтересоваться. Так что расписка в силе!
– Ну вы даёте! – вздохнул Сашка.
* * *
Дача Даньки Филатова стояла на соседней улице, а Сашка вспомнил, что не заходил к нему больше месяца.
Данька сидел на чурбаке и строгал какую-то деревяшку.
– Здорово! – обрадовался он, увидев Сашку. – Я уж думал, ты до осени не явишься.
– Да я так, замотался совсем, – объяснил Сашка.
– Знамо дело, ЕГЭ.
– Да не только. А ты чего, один?
– Почему один? – возразил Данька. – С бабаней. Она в клумбе ковыряется.
– Да я не про бабаню.
– Про Ленку, что ли? – нахмурился Данила, откладывая нож. – А у нас с ней всё!
– Как? – оторопел Сашка. – Вы же с седьмого класса вместе!
– А так, – махнул рукой Данька. – Она теперь на курсы ходит. Английский учит до посинения. В общество какое-то международное записалась. А я, говорит, сижу пень пнём и не развиваюсь. Одна гитара на уме да фигурки деревянные. Ей теперь со мной неинтересно.
– Круто! – вздохнул Сашка. – И давно?
– Да она уж полгода мне мозг выносила. Я терпел-терпел, а две недели назад не выдержал. Иди, сказал, дорогая, к тому, с кем интересно. Кто развивается. А меня моя жизнь вполне устраивает. Ну она и ушла.
– Так, может, помиритесь ещё?
Данька помотал головой:
– А мы и не ссорились. Просто разошлись дорожки, и всего делов.
Сашка задумчиво почесал в затылке.
– Да…
И вдруг его осенило:
– Слушай, а тебе блондинки нравятся?
– Смотря какие, – хмыкнул Данька. – А чего?
– Да я тут с одной девчонкой познакомился. Она классная. Зовут Вероника. И тоже с парнем недавно рассталась. Может, вас того… Познакомить?
– Асам? – прищурился Данька. – Сам-то с ней чего не стал?
Сашка смутился.
– Да понимаешь, – выпалил он, – у меня уже есть девушка.
– Чего? – выпучил глаза Данька. – Ты когда успел-то? Вместо экзаменов?
– А я с ней сто лет назад познакомился. Только раньше я думал, что мы просто друзья, а теперь…
– А теперь понял, что не просто, – закончил догадливый Данька. – Бывает. Ладно, знакомь с Вероникой. Я готов!
* * *
– Ну вот почему, Саш, – спросила мама Антона, – каждый раз вы с моим зайцем в истории попадаете?
– Мам, я же просил! – возмутился Антон. – Не называй меня зайцем!
– Это ты при посторонних просил не называть, – напомнила мама. – А Саша разве посторонний?
Антон запыхтел, но возразить не решился. В самом деле, Сашка – самый что ни на есть свой.
Сашка хитро прищурился:
– Татьяна Васильевна, мы же не виноваты, правда?
– Правда, – согласилась мама Антона. – Просто рок какой-то.
– Мам, не бойся! – вступил Антон. – Я теперь всегда буду с собой дедушкин посох брать. И с нами ничего не случится.
– Антон, что за глупости?
– Никакие не глупости. Вон парень-то, который к Сашке в дом влез, споткнулся об него, и ничего плохого нам сделать не смог.
– Это просто совпадение, – вздохнула мама.
– А в Белом Камне на меня двое мальчишек напали. Давно ещё. А когда посох увидели, сразу отстали.
– В Белом Камне-то понятно, – кивнула мама. – Там в эту сказку и взрослые верят.
– В какую? – подскочил Антон.
– Про посох чёрного лётчика.
– А ты её знаешь? Расскажи!
Мама села поудобнее и задумалась.
– Есть у нас недалеко от Белого Камня сопка, – начала она. – Называется Ливадийская. Но с давних пор местные её зовут гора Пидан. И есть поверье, что если заберёшься на неё, то найдёшь свой талисман. Такой, что всю жизнь будет тебя охранять. Это может быть камень, или стебель сухой травы, или отпавший тигриный коготь – да всё что угодно. Будто бы сердце должно подсказать каждому – вот это твоё.
– Это я знаю, – заметил Антон. – Я из-за такого талисмана и в сопки-то мечтал попасть.
– Не ты один, – грустно усмехнулась мама. – Твой дед был военным лётчиком. И его постоянно командировали то в один город, то в другой. Понятно, что мы с бабушкой ездили с ним. Так и в Белый Камень приехали. Бабушке очень трудно было заводить хозяйство каждый раз на новом месте, но она до поры до времени терпела. Поселились мы на окраине города. У деда друзья появились. И однажды они решили залезть на гору Пидан. Место там очень красивое, да ещё и легенд про него много-много сложено. Вот дед с друзьями и захотел посмотреть на всё своими глазами. Сели в машину и поехали. Сначала пикник устроили, а потом на сопку полезли. А перед этим прошёл сильный дождь. Камни, которыми усыпана сопка, были мокрые и скользкие. По-хорошему надо было отложить экспедицию, пока погода не наладится. Но… В общем, не отложили. Карабкались по камням. По сторонам глядели. И увидели огромную тёмную фигуру. Та кружилась у подножия сопки несколько минут, а потом исчезла. Тут путешественники и вспомнили легенду про летающего человека, которого они в своём кругу прозвали чёрным лётчиком. Снова пошёл дождь. Дед с друзьями начал натягивать тент, чтобы укрыться, и поскользнулся. Упал, потерял равновесие и стал съезжать по камням вниз. Удержать его никто не успел. А потом случилось чудо. Когда дед оказался на краю узкой расщелины, из которой вряд ли сумел бы выбраться, он заметил, что посреди камней торчит толстая ветка. Дед сумел ухватиться за неё. И продержался, пока друзья не пришли на помощь. Потом оказалось, что он сломал обе ноги.
А ту ветку как-то вытащили из камней, и дед с ней больше не расставался. Сделал из неё посох. Говорил, что нашёл свой талисман, который ему жизнь спас. Мол, даже и не сам нашёл, а чёрный лётчик подарил. Потому что тёмная фигура кружилась как раз над тем местом, где дед за палку ухватился. Вот и пошла по городу легенда про посох чёрного лётчика. И чем больше времени проходило, тем больше подробностей придумывали. Я, например, слышала, что посох чёрного лётчика не только своего хозяина оберегает, но и с любым его врагом может справиться. Но ведь это сказка…
– Мам, – поёрзал на диване Антон. – А что дальше было?
– Дальше? – переспросила мама. – Дед долго болел. Бабушка надеялась, что он уйдёт из лётчиков и осядет на одном месте. Но он выздоровел. И уходить в запас не захотел. Вот тогда бабушка и сказала: ты, как хочешь, а я здесь жить останусь. Он её долго уговаривал, но она больше с ним так никуда и не поехала. Вот так и получилось, что разошлись. Они ведь даже развод не оформляли. Потом дед вышел на пенсию, поселился в Питере, устроился преподавателем в институт. А мы так и жили в Белом Камне. К бабушке туда через несколько лет сестра из Казахстана приехала. Хоть и край земли, а Россия…
– Понятно, – протянул Антон. – А что значат надписи на ручке посоха?
– Это дедушкины любимые афоризмы на латыни, – объяснила мама. – «Non progredi est regredi» – не карабкаться вверх – значит спускаться. «Dum spiro, spero» – пока дышу, надеюсь.
– Здорово, – кивнул Антон. – Вот теперь никаких тайн не осталось. Хотя… Одна есть! Я до сих пор не знаю, что хранится в бабушкином сундуке! Ну в том, который в Белом Камне.
Мама выглянула в окно, ойкнула и помчалась к дверям. Но дверь уже открыли с другой стороны и в комнату зашли двое: дед Антона в льняном костюме и невысокая дама в светло-сером платье.
– Да какая там тайна! – заявила вошедшая.
Сашка подумал, что она очень симпатичная, хоть уже и немолодая, и выглядит усталой. Но глаза! Глаза у неё светились, как у девчонки. Особенно когда в поле зрения попадал дед.
– Бабушка! – пискнул Антон, спрыгивая с дивана.
– Бабушка-бабушка, – проворчала женщина. – Вот прилетела посмотреть, как вы тут устроились! А то бросили меня одну! А сами через день названивали – прилетай да прилетай… В сундуке-то, Антош, ничего интересного. Форма там дедова старая. Лётчицкая.