Исмагил Гимранов (Учалы).
«т. Ягудин!
Впервые увидел, купил Ваш журнал.
У меня с собой был рассказ. Он, конечно, на башкирском языке, т.к. я, в основном, пишу, на своём языке! Прочитайте, пожалуйста, внимательно! Ну, а как на Вас подействует – решайте сами…
С приветом, с пожеланием творческих успехов Ваш И.И.Гимранов!»
От редакции.
Дорогой коллега, Ваш рассказ вручён для ознакомления редактору башкирской прозы нашего журнала. Пока он не сообщил о своём мнении. Надеемся, что к выходу следующего номера нашего журнала редакционной коллегией уже будет принято решение по Вашему рассказу.
Сергей Матюшин (Салават).
«Уважаемые господа!
Если возможно, прошу выслать наложенным платежом экземпляр журнала «Литературный Башкортостан».
Заранее с благодарностью,
с лучшими пожеланиями
Матюшин Сергей Иванович».
От редакции.
Экземпляр журнала выслан. Деньги получены.
Николай Отставнов (Белорецк)
Примечание. Письмо поступило в адрес республиканского радио и было оттуда передано радиожурналистами в редакцию «Литературного Башкортостана».
«Уважаемый журналист!
В одной из своих передач Вы сделали сообщение о том, что в республике стал издаваться журнал «Литературный Башкортостан». К сожалению, мой друг не запомнил фамилию редактора и адрес журнала, но вы сказали, что можете помочь в этом деле.
У меня есть готовый роман в машинописном тексте, я хотел бы предложить его для напечатания.
Заранее буду благодарен».
От редакции.
Экземпляр журнала с этим опубликованным письмом будет выслан нашему коллеге, писателю Николаю Отставному. С интересом почитаем его роман, рукопись которого, надеемся, он нам пришлёт по одному из адресов, указанных в выходных данных журнала.
Аскинская централизованная библиотечная система (Аскино).
«Главному редактору
Р.М. Ягудину.
Аскинская ЦБС просит выслать 1 экземпляр журнала «Литературный Башкортостан» наложенным платежом по адресу: 452880 РБ Аскинский р-н, с. Аскино, ул. Пионерская, 7, Центральная районная библиотека.
Директор ЦБС Пантелеева В.Н.»
От редакции.
Экземпляр журнала будет выслан в ближайшие дни.
Велеслав Ивлев (Уфа).
«Уважаемый главный редактор журнала «Литературный Башкортостан».
Я сочиняю стихи. Напишите свою рецензию».
От редакции.
Дорогой коллега!
«Литературный Башкортостан», вообще-то, рукописи не рецензирует и не возвращает, как об этом честно сказано в выходных данных журнала. Но о Ваших стихах мы всё-таки хотим сказать несколько слов.
Карнеги рекомендует любую критику начинать с похвалы. Мы же поступим наоборот – начнём с упрёка. Основной упрёк таков – у Вас, дорогой коллега, совершенно никуда не годный почерк. Мы изрядно повозились, дружно дешифровывая Ваши иероглифы, куда там Шампольону, Жану-Франсуа – Жан-Франсуа отдыхает.
Что же касается Ваших стихов, то в них присутствует несомненное достоинство – они необычны и своеобразны. Это важнее всего. Возможно, Вам не следовало бы писать «белым стихом», прежде чем Вы достигнете совершенства в рифмованной поэзии. Дело в том, что вопреки расхожему и совершенно ошибочному мнению, «белый стих» – сложнейшая форма поэтического самовыражения, браться за него допустимо, лишь когда ощущаешь в своей руке силу Мастера, а в душе – чувство громадной ответственности за каждый выносимый на бумагу знак. Был такой девиз у профессиональных журналистов советских времён: «Прежде чем начать писать, посмотри, как красив чистый лист бумаги». Вот этого Вам и не хватает, дорогой коллега, Вы не смотрите, как красив чистый лист бумаги, Вы бросаетесь в творчество, словно в омут, и этот омут Вас затягивает с головой, а кажущаяся лёгкость создания «белого стиха» (работая в «белом стихе», ведь не приходится в муках вынашивать главную, настоящую, единственную и неповторимую рифму) в какой-то момент неизбежно толкает Вас к облегчённому варианту стихотворчества, когда Вы не затрудняете себе поисками пути к совершенству, а то ли по лености, то ли от самоуверенности попросту берёте одно слово, затем ставите возле него другое, более или менее подходящее по смыслу, затем к этому другому приставляете более или менее подходящее третье, таким образом медленно, но неотвратимо сползая в небрежность и неряшливость в творчестве (отсюда, кстати, и Ваш неразборчивый почерк, и отсутствие многих знаков препинания, которые Вы пропускаете явно не по причине безграмотности, а по причине недисциплинированности и проистекающего отсюда нежелания сосредоточиться).
Теперь о приятном.
Если бы Ваше поэтическое творчество, дорогой коллега, совсем уж никуда не годилось, мы не стали бы возиться ещё и с написанием этих строк. Но Ваши стихи действительно талантливы, просто над ними никто (в том числе и Вы) не захотел всерьёз поработать. И тут, как нам кажется, самое время обозначить серьёзнейшую проблему, о которой сотрудница «Молодёжной газеты» однажды высказалась в такой форме: «Иногда читаешь стихотворение и видишь, что потенциал есть, но – кто будет этим заниматься?» Это главное, что нам хотелось бы Вам сказать, дорогой коллега – если Вам самому до своих стихов нет никакого дела и если Вы сами ленитесь над ними днём и ночью корпеть, то никто другой вместо Вас не будет над ними корпеть тем более. А корпеть необходимо. Муки творчества потому-то и называются муками, потому что они – муки. В прямом, банально физическом смысле этого слова.
Стихи же Ваши мы публикуем, дорогой коллега, по целому ряду соображений, в том числе и потому, что каждому из нас когда-то требовалась поддержка, и потому, что, вообще, в принципе, никто не уродился на свет готовым гением – все шли к писательскому мастерству годы и десятилетия.
К тому же чрезвычайно интересно – согласятся ли читатели «Литературного Башкортостана» с нашим мнением о Ваших стихах.
Post scriptum. Уж не обессудьте, дорогой коллега, но мы вынуждены полностью сохранить Вашу орфографию и Вашу пунктуацию, поскольку в Ваших поэтических произведения не всегда понятно, где ошибка, а где – специальный и продуманный авторский знак, охраняемый «Законом об авторских правах».
Генералогия судьбы и жизни
Ветер иву гнул
Дождь сквозь призрак лет.
Он ведь тоже жил
Жил в веках и снах
И зачем он был, этот вьюговей
Ветка в треск и вот
Жизнь на волоске
И зачем он был
Жалкий стеклодув.
Жизнь прошла
И вот
Жёлтый лист летит
Он злодей морской
Море, пруд, одно
И земля одна
Всем земля одна
Ветер лист унёс
Из зеленно-жёлтый
Как он в жизни жил
Так и всё случилось
Предсмертная молитва.
Набатом эта музыка
В ушах моих звучит
Звонит, звонит и колокол
В душе встр(неразборчиво. ред) плоть
И кровью обливается
И голос соловья.
Кустарник камышовый
Мышиный цвет и душу
Кольцом оно об(неразборчиво.ред)
В колодце и утонет
По(неразборчиво.ред) и покаяние
Природы призрак хвойный
Склонил рябину белую
И сокол взмыл в небесные
Белёсых, тучных, ветренных
Как в жизни карусель,
Он в жизни идол дерева
Древесный он божок
И вот, всё вновь, отмеренно
Отмеренно косой
Коса она костлявая
Белёсая с оскалом
Погосты все порушены
Оковы все изорваны
Свобода и печаль