ВЕЛИКИЙ ROME
ИСТОРИЯ РИМА, РИМСКОЙ ИМПЕРИИ, ИТАЛИИ
Метафизика полуострова
Полуострова – колыбели великих народов. Жить на полуострове – значит стремиться к чему-то большему. Полуостров обладает качествами земли и моря. Он располагает к мореплаванию*, к созданию портов, развитию морских коммуникаций. Причём даже в большей степени, чем острова.
Остров – это тот же материк. Это окружность, не выходящая за пределы самой себя. Поэтому островной образ жизни редко когда становится поводом к дальнему мореплаванию. Народы, непосредственно сформировавшиеся на островах, живут в своих маленьких мирках и никогда не стремятся переплыть океан. У них отсутствует чувство трансцендентного.
Напротив, на полуостровах (и некоторых островах, которых в силу из близости к материкам можно отнести к типу «полуостров» - например, Британия) развиваются все предпосылки к мореплаванию. Прежде всего, они начинают обследовать берега своих колоний. Всё это сочетается также с сухопутным освоением. В результате малые народы, населяющие полуострова, открывают «большой мир».
Чтобы стать великим, необходимо сначала быть малым. Любой имперский народ сначала вызревает в малом – небольшой ойкумене или, будь то в степи, горах или полуострове, прежде чем ринуться на завоевание мира.
Что касается полуострова, то в нём существует сочетание сухопутной и морской трансценденции (буквально «перелёта, перехода»). Будучи отделенные от континента горами или каким-то перешейком, полуострова не подчиняются общим для континента законам, составляя нечто особое. Из них хотелось выйти, как из колыбели, на большую землю. Если полуостров был отделён от континента горами, то это создавало ещё большее чувство всеобщего, которое всегда появляется у единичного и малого. Но в то же время есть тяга к мореплаванию, к обследованию побережья – часто недостаточное обычным сухопутным путём. Всё это вместе создаёт предпосылку для распространения. Живя на острове, можно не стремиться к выходу за рамки наличного бытия, но, живя на полуострове, рано или поздно встаёшь перед этой возможностью.
Конечно, бывают полуострова, которые сами то и дело подвергаются нашествиям, – как Индия, например. При этом сами индийцы никуда не выходили, не занимались мореплаванием и веками жили на одном и том же месте. Но всё же все без исключения европейские полуострова обладали качеством таких трансцендирующих цивилизаций. Перечислим эти острова: Пелопонесский, Апеннинский, Пиренейский или испанский, Скандинавский. К ним следует добавить Британию, которая фактически является полуостровом.
Все эти пять полуостровов стали трамплином для прыжка в окружающий мир, колыбелью для своих пассионарных народов.
Мореплавателями были все: и викинги, и римляне, и испанцы, и англичане. Все они штурмовали соседние берега, создавали на них колонии, вторгались вглубь континента. Нет принципиальной разницы между викингами, римлянами и англичанами, ибо все они вторгались вглубь основного континента: викинги - в Русь, римляне – в Галлию и Кавказ, англичане – во Францию. И в то же время все они с помощью военно-морских флотов создавали колонии – иной раз очень отдалённые, как в случае с Англией, иной раз не столь отдалённые, как в случае с викингами и римлянами. Викинги высаживались в Нормандии и в Британии, римляне создали колонии в Африке и Испании. Великобритания создала колонии по всему миру, но это ей не помешало в течение долгого времени владеть и частью континентальных территорий во Франции.
Мы все знаем об Англии, как о владычице морей и военно-морской державе, но мало кто помнит, что она едва не стала «вторым Римом», начав в Столетнюю войну распространять себя в Европу, подобно тому, как за полторы тысячи лет до неё это делал Рим. Лишь упорное сопротивление французов не превратило англичан во вторых римлян.
По тому же пути шли викинги, которые оккупировали разные части европейского континента, и лишь отсутствие у них должного военного строя – соответствующей оккупационной машины и легионеров – не сделало из викингов римлян.
____________________________________
* Есть, конечно, полуостровные народы, которые никогда не создавали морского флота – например, вьетнамцы и китайцы.
Все эти моменты нужно иметь в виду, когда мы говорим об истории Италии, которая представляет собой ось европейской истории.
Конечно, до Италии была Греция, которая создала прообраз европейского мира и европейского мышления. Но Италия создала не просто образ, а Европу как геополитическое понятие. Поэтому правильней было бы сказать про Италию, что она – плацента, через которую родилась современная геополитическая Европа.
Рождение Италии
История Италии началась с того, что за тысячу с лишним лет до нашей эры в неё бежал легендарный Эней из разгромленной Греками Трои. Это предопределило одновременно и оппозицию будущих итальянцев грекам и, в то же время, их кровное родство им. Действительно, народ, который возник здесь, очень сильно – по темпераменту, по языку, по религии – отличался от эллинов, и в то же время он был настолько сходен с ними, что римлян можно назвать «вторыми греками».
Любопытна легенда о двух братьях, вскормленных волчицей. Эти человековолки стали основателями Рима и первыми римлянами. Как и в легенде об Энее, мы видим в них образ мужественного и вместе с тем отверженного, что обусловило черту жестокости в характере римлян.
Римляне – это вторые спартанцы. Их речь кратка и выразительна, их образ жизни суров и неприхотлив, их отношение к окружающему миру прагматично. И вместе с тем это один из самых жестоких народов в мире, закапывающий живьём своих должников и распинавший пленных. Поистине волчий народ!
Рождение римлян
Собственно говоря, до того, как здесь появился римский народ, в Италии жили разрозненные племена этрусков*, латин, сабинян.
Итальянский полуостров, вернее, его южная часть, был оккупирован Карфагеном, и точкой рождения самостоятельного народа можно считать 500 год до н.э., когда был заключён I договор с Карфагеном. В том же году произошла первая перепись населения Рима, который существовал уже почти два века.
Согласно опять-таки легенде, у первых римлян не было женщин, что наводит на предположение о том, что они являлись разбойниками или разбойниками-пастухами, которые крали женщин у соседнего племени сабинян.
Всё это, между прочим, удивительно напоминает чеченцев, которые тоже крали женщин у русских, тоже были разбойниками, тоже имеют предка Волка или человековолка, тоже отличаются необычайной воинственностью, тоже живут не на равнине, а на холмах. Можно предположить, что чеченцы являются потенциальными завоевателями.
С чего начался вообще Рим? С его основания? Но, как я сказал выше, будучи основан в 700 году, он долго не был самим собой. Римом он стал только с того момента, когда в нём началась гражданская жизнь. Произошло это в 494 г. до н.э., когда плебеи ушли на священную гору. Сразу после этого была учреждена должность народного трибуна и плебейского эдила. В 486 г. до н.э. последовало наделение землёй нуждающихся плебеев и латинских союзников Рима.
Хотя выражение «плебей» стало нарицательным и распространилось с тех пор по всему миру, оно в действительности означает гражданского человека, народного трибуна, народного центуриона (ибо вся последующая пехотная армия создавалась также из этих самых плебеев). Можно сказать, что героический и гражданский Рим начинается именно с плебейской декларации. До того, как это произошло, о Риме, которым правили цари и патриции, мало кто знал. Плебеи стали основой нового великого Рима. Плебейский характер – это римский героический характер. Это мужество легионера, встречающего смерть. Мужество римского разведчика, кладущего руку на раскалённый огонь. Мужество римской женщины, провожающей сына на войну.
Плебеи породили строй военной демократии или, ещё точнее, военной республики, создав власть консулов и военных трибунов с консульской властью. Плебеи родили письменное право, добившись установления двенадцати таблиц.
Не будь этих самых плебеев, о которых столь презрительно теперь говорят, мы никогда не узнали бы ни римской армии, ни римских завоеваний, ни римской республики.
История Рима – это история плебеев.
По мере того, как это происходило, происходило расширение римских владений. Латинские колонии возникали непосредственно в Италии в соседних островах и побережьях: Сицилии, Анти, Сатрике.
Рим ещё не был империей. Он, строго говоря, не был даже ещё государством, ибо, владея колониями на Африканском побережье, он не владел полностью даже собственным полуостровом. Он постоянно вёл войну с соседними племенами вольсков и эквов, а с ближайшими соседями – латинскими городами – у него был установлен союз аналогично тому, который был в Греции между греческими городами. Кстати, это очень напоминает Англию X-XIV веков, которая, не владея собственным британским островом, умудрялась владеть континентальными землями во Франции.
Рим долго оставался лишь «первым среди равных» в числе латинских городов, наподобие Афин или Спарты в союзе греческих городов. И не известно, стал бы он Городом-империей, если бы в 340-338 гг до н.э. не произошла II латинская война, в результате которой Рим стал победителем, а Латинский союз был упразднён.
Согласно цензу от 340 года в Риме тогда проживало почти полмиллиона человек, из которых 165 тыс. было военнообязанными (можно предположить, что это были все молодые мужчины, то есть в Риме действовал, говоря нашим военкоматовским языком, всеобщий воинский призыв). Существовала армия-народ, по сути – строй военной демократии или военной республики, который превращал народ в тоталитарную армию, а город – в империю.
В 265 г. до н.э. пали Вольсинии – последний неримский город на Апеннинском полуострове. Рим стал полным властителем Италии!
Всё это время римляне расширяют свои владения. Они воюют с Карфагеном. Римский флот одерживает сокрушительную победу над карфагенским, и Риму передаётся Сицилия, которая становится первой римской провинцией. Провинция – изобретение Рима. Это не просто колония, а административная единица, втянутая непосредственно в римское управление. Происходит унификация империи.
Почти одновременно с Сицилией Рим завоёвывает в 238 году Сардинию и Корсику.
По мере унификации империи появляется её делёжка (вообще, делёжка – это всегда следствие унификации). Это можно даже назвать своеобразной приватизацией: в 232 году выходят аграрные законы Флавия о разделе общественных земель в Пицене и на севере Италии.
В 225 г. до н.э. Рим вторгается в Галлию и завоёвывает часть её. До этого он завоёвывает также Иллирию.
Но тут на пути ему стаёт Ганнибал.
Битва с Карфагеном
Для того, чтобы понять динамику столь бурных римских завоеваний, посмотрим на местоположение Рима. Это центр Средиземноморья. Оконечность итальянского полуострова вдаётся глубоко в Средиземное море, что фактически превращает этот полуостров в точку пересечения сразу трёх частей света (вернее путей, ведущих в них): Европы, Азии и Африки, и добавим ещё сюда Испанский полуостров, который тогда по-настоящему ещё не являлся Европой.
Предполагаю, что те, кто основывал здесь первые колонии (а ими были греки и карфагеняне), вряд ли предполагали, что в конце концов появится на этом месте. Появился Рим, который впитал в себя энергию гор, энергию моря, ветров и стечения обстоятельств, сходившихся на этом полуострове.
Обычной колонией в Средиземном море, каких было уже несколько десятков, Рим стать не мог, - слишком много разных потоков здесь сходилось. Они должны либо разбиваться друг о друга, и тогда Апеннины превратились бы в вечную схватку, либо соединиться вместе, родив какое-то чудовище.
Рим стал таким чудовищем. Он стал центром мира, ибо был центром Средиземного моря – огромного бассейна, омывавшего сразу три континента. Но, став им, Рим был обречён распространяться по всей крестовине, по всем четырём частям света: на север – в Галлию, на восток – в Азию, на юг – в Африку и на запад – в Испанию.
Не случайно символом Римской империи стал КРЕСТ. Не случайно на нём позднее появился Распятый, который охватил своими руками и ногами этот огромный имперский мир, очеловечил его… Сама Империя, казалось, распинала себя по всем концам света, собирая его воедино.
Есть сведения, что римляне прошли даже в «чёрную» Африку, то есть их раскалённые легионеры прошли насквозь пустыню Сахару (что по тем временам редко кому удавалось, ибо перейти её пешком было ещё труднее, чем переплыть море) и очутились в джунглях.
Что стало с этими легионерами, неизвестно, только в одной из африканских стран до сих пор живёт странное племя негров, носящих римскую тогу и отдающих римское приветствие.
Почему римляне не создали морскую пехоту?
В своей известной работе «Морская пехота викингов»1 я задавал вопрос, почему Рим, обладая соответствующим строением войск в виде легионов и могучим военно-морским флотом, не додумался создать корпуса морской пехоты.
Дело в том, что легионы и центурии и более мелкие строения войск идеально подходили для их помещения на корабли с последующей высадкой в виде десанта. Кроме этого, в римской армии было мало конницы, и основную её силу составляла пехота. Таким образом, римская армия идеально подходила для того, чтобы её размещать на кораблях.
Заметим здесь одну разницу. Римский флот не являлся флотом в собственном значении этого слова. В нём не было капитанов. Он не бороздил постоянно моря и составлял в римской армии отдельный вид вооружённых сил, как это было финикийским или карфагенским, а позже с английским флотом. Римский флот – это просто галеры, на которые сажался отряд пехотинцев, и которые переставали быть нужными, как только десант достигал берега. Никаких матросов там не было. В большой военной энциклопедии есть очень точный термин для обозначения такого флота – АРМЕЙСКИЙ ФЛОТ. Подобный армейский флот существовал в самое раннее правление Петра I на Руси. Это не самостоятельный парусный флот со своими адмиралами, а преимущественно гребной флот, на который садились сухопутные войска.
Подобный флот был у викингов, но они из него сделали отдельный вид вооружённых сил, превратив его в средство нападения на берег. Римляне самостоятельного вида морской пехоты почему-то не создали2.
Между тем, имей такие специализированные десантные корпуса, они могли бы
______________________________________
1 «Морская пехота викингов» /Журналы «Юность», «Дон», 2002 г.
2 Существует небольшое различие между «морской пехотой» и «морским десантом». Морская пехота – это специализированный вид пехоты, специально размещаемый на корабле и способный воевать «как на суше, так и на море». И на суше они сохраняют строение войск, свойственное кораблю, являясь, по сути, живым танком или сухопутным кораблём. Морской десант – это просто сухопутная армия, посаженная на корабли и высаженная по месту назначения.
контролировать без труда всё средиземноморское побережье.
Дело в том, что Рим был не только могущественной континентальной, но и военно-морской державой. Даже континентальное побережье легче было контролировать морским, а не сухопутным путём. Впрочем, идеальным было бы сочетание того и другого, и здесь лучше всего подошли бы войска морской пехоты.
На Средиземном море, между тем, господствовало ещё государство, являвшееся давним соперником Рима – Карфаген. Это была могущественная паутинообразная империя, находившаяся на африканском побережье, частично в Испании, частично разбросанная по различным колониям. Чёткой структуры она не имела. Между Карфагеном и Римом было большое сходство, последний частично строил себя по карфагенской гибкой модели, а в глубокой древности сам был карфагенской колонией. Но Рим был лучше организован, чем Карфаген. В нём был «костяк» или хребет, которого не было в Карфагенской империи.
Схватка между ними была неизбежна, потому что пространством, на котором обе империи действовали, было Средиземное море.
Началась II Пуническая война (218-201 гг до н.э.) – главное сражение, во время которого должен был решиться вековой спор между Карфагеном и Римом. Эта война началась с серии поражений римлян. Ганнибал совершил даже поход на сам город Рим. Целые районы Италии пали под его ударами. Войска Ганнибала состояли из боевых слонов и отрядов покорённых народов и их армий. Это было что-то ужасное не только для Рима, но и для всей Италии, - позже, через пятьдесят лет, это повторилось уже в виде нашествия готов и лангобардов, а затем гуннов. Если бы Ганнибал покорил Рим, Италия надолго превратилась бы в африканское побережье. Цивилизация на ней была бы уничтожена. Она стала бы одной из колоний Карфагена, каких были десятки по всему побережью.
Это была война за Европу. Победа Ганнибала означала бы уничтожение будущего европейского мира и уподобление остатков разгромленной Европы в унылое подобие Африки, торжество Великого Негра, распространившего паутинные владения на всё Средиземноморье. Неизвестно, долго ли бы это продолжалось, - возможно, когда-нибудь с этими полчищами афро-азиатов схлестнулись бы северные народы германцев и викингов, но это была бы совершенно другая история.
Добавим к этому, что в Карфагене тогда приносились человеческие жертвы, и это была чудовищная цивилизация. Это был отросток Африки и вместе с тем азиатчины (Северная Африка – это сплав Азии и самой Африки), остатков финикийства, но ко всему этому добавлялись, видимо, ещё влияния из «чёрной» Африки. И вся эта разноплеменная гидра, постепенно овладевшая африканским, испанским, итальянским и другими побережьями, должна была разрастись во что-то ужасное.
Карфаген – это рак Европы. Это постепенное вытеснение Европы Африкой*. Риму принадлежит роль избавителя Европы от этой чумы, от этих слонов, львов и восседающих на них африканцев и карфагенцев.
Ганнибал вернулся в Африку.
А Рим укрепил своё могущество.
В частности, Испания стала римской провинцией. Это значит, что она стала Европой!
Превращение в империю
Именно после Второй Пунической войны Рим становится в полном смысле империей.
__________________________________
* Очень трудно сказать, по какому пути могло бы пойти дальнейшее развитие победившей Карфагенской цивилизации. Может быть, она так и осталась бы владычицей Средиземного моря, постепенно дойдя до Греции, до Балкан и до Чёрного моря. А может быть в этой страшной «паутине» со временем появился бы свой «паук». Не тот чёрный Ганнибал со слонами, который уже был своеобразным «пауком»; нет, другой: перебравшийся из центрально-африканских джунглей и постепенно видоизменивший всю карфагенскую империю, составивший в ней твёрдый геополитический костяк – своего рода «чёрный анти-Рим». И, кто знает, может быть, тогда не Европа завоевала бы Африку, а Африка – Европу? По какому пути пошла бы тогда мировая история!
Мировой империей – ибо нет иных империй, способных соперничать с ним, нет иных империй, вообще стремящихся к мировой власти. Рим стал миром, всемирной империей. Тот факт, что существовали другие географические ареалы, до которых не дошли римские легионы, сути по большому счёту не меняет: ибо мир и понятие всемирной истории ограничивалось тогда Средиземноморьем и Европой. Принимать во внимание Китай, Америку, Южную Африку, Индию, Австралию, Полинезию, степные просторы Евразии, по которой хаотично перемещались разрозненные племена – это то же самое, что сегодня рассматривать ну, предположим, дно океана или … соседние измерения.
Конечно, римляне что-то слышали об этих регионах планеты, по крайней мере, о части из них, но они их, по большому счёту, не интересовали. Дл современного человека, у которого развита глобальная картина мира, это может показаться удивительным, он может счесть его ограниченностью римлян. Но представьте, что кто-нибудь предложил всерьёз рассматривать жизнь глубоководных рыб или, ёщё лучше сказать, чертей из ада, - включив всё это в общую картину жизни на Земле. Вот почему римлян совершенно не интересовали ни негры в Африке, ни китайцы в Азии, ни индийцы.
Центром их мира был Рим и Европа. Да, собственно говоря, ни один из дальних народов, включая Китай, не стремился к мировой власти и потому не представлял для Рима никакого интереса. Не существовало даже Евразии в её нынешнем понимании, потому что это было скорее вид сухопутного моря, по которому передвигались различные племена, не имея никакого представления, по чему они путешествуют. В свою очередь, для всех этих народов Рим представлялся, наверное, всё более разрастающейся геополитической опухолью, каким-то непонятным явлением с точки зрения их собственной истории.
Вообще, почти каждый народ тогда считал центром своей истории самого себя. Единого исторического времени и единой картины мира не существовало. Земля была местом встречи разных цивилизаций и миров, каждый из которых считал себя осью мира. У каждого существовала своя собственная религия, то есть каждая цивилизация была как бы отдельным измерением, пересекавшейся с соседними лишь географически. Да впрочем, существовала ли тогда география в современном смысле слова? Можем ли мы, современные люди, вообще отделить землю от неба и назвать пространством только вот это земное, географическое пространство, которым оперирует современная наука? Разве небеса, представление людей о себе не значат больше земных пространств?
Величие Рима в том, что он – первый, кто создал единую универсальную цивилизацию. Он объединил греческих и латинских богов в единое целое. Он схватил этих богов, если употребить русское выражение, «за яйца», создал из них не культ, а pragma, «руководство к действию», функциональные божества, которые должны были служить тем или иным действиям. В этом римская религия необычайно отличалась от греческой, несмотря на то, что в ней были собраны почти все греческие божества, использовались они совершенно иначе, чем у эллинов. Римская религия была очень прагматичной, то есть действительной, связанной с определёнными действиями. В этом состоял смысл империи, понимаемой как «действие». В этом состоял смысл очень краткого римского языка. Говорят, у римлян существовали даже боги, отвечающие за… открытие дверей! Был бог, отвечающий за пролитие мужского семени, за брак, за торговлю, за войну. Каждое действие подразумевало своего бога. Всё в конечном счёте сходилось на человеке, поэтому римская религия была очень антропологичной. Боги служили человеку, но человек служил своему государству. Римляне – первые в мире представители имперского патриотизма, ибо до них существовал только патриотизм городов, царей, в лучшем случае – патриотизм народов, но не патриотизм империй. Римляне служили «городу и миру». Рим для них был не только городом, но и империей. Не существовало почти совершенно никакой национальной исключительности, и любой выходец из другого народа мог стать римским императором, римским воином, римской национальной гвардией.
Римляне – родоначальники геополитики. Они первые среди народов перестали культивировать небо и обратили всё своё внимание на землю и земное пространство. Если другие народы жили в своих внутренних небесах, часто отказываясь от дальнейшего распространения по земле, подобно египтянам, китайцам, то римляне жили исключительно геополитическим распространением своей земной универсальной цивилизации. Они обрушили небеса на землю и впрягли небесных волов в земные телеги. Я думаю, они - первые в мире атеисты и первые коммунисты. Геополитические коммунисты.
К этому нужно добавить, что римляне строили прекрасные дороги. Только дорогами можно было связать пространство воедино. Многие из них служат, кстати, до сих пор.
Технология строительства таких дорог была примитивной: камни зарывались в землю и по ним могли ездить повозки. Но «разбросанные – таким образом – камни» остались на века! Вообще, кажется невероятным, что именно эти дороги оказались потом самыми крепкими, ибо зарытые в землю и превращённые в определённую конфигурацию камни могут существовать миллионы лет.
У нас часто говорят: «время собирать камни». Но римляне разбросали свои камни по всему миру и создали великую цивилизацию.
Римляне дошли до берегов Рейна, до Кавказа и Парфянского царства, до Британии и, может быть, даже до Скандинавии или сегодняшней Северной Европы, их легионы перешагнули пустыню Сахару и вошли в джунгли, но дальше продвижение римской цивилизации прекратилось. Точнее, оно приобрело экстенсивный и потому мало что добавляющий характер. Рим присоединил к себе иудею, которая стала теократическим государством, и в которой произошло событие, подорвавшее Римской империи.
Дело в том, что иудеи были антиримлянами. Если римляне жили целиком земной геополитической жизнью, империей, то для иудеев, наоборот, существовало только небо и только Бог, которого они не видели, и которого им было запрещено даже называть. Это был Бог-ничто, которого потом у арабов преобразовали в Бога-всё, в огненный геополитический смерч. То есть, можно сказать, что арабы соединили качества римской империи и иудейской теократии – так возник ислам.
Но в Иудее родился и Иисус Христос, который очеловечил мир, бездушную римскую империю и обожил человека, отделённого от небес. Он распял себя на кресте римской империи, и империя преобразилась.
Вторым завоеванием, о котором хотелось бы сказать, была Греция.
Греция была прародительницей Рима. Греческие боги наполняли собой Рим. Римская культура была, по существу своему, греческой. Правда, с приобретением плоского геополитического элемента. Правильнее даже говорить об особом римском стиле греческой культуры – подобно тому, как мы говорим о византийском стиле применительно к самой римской культуре.
Если с Карфагеном Рим воевал как с совершенно чуждой цивилизацией – «с проклятой ордой», - то война с Грецией для римлян в каком-то смысле была войною с самими собой. На пути римлян встали когда-то сражавшиеся с персами. Но это был ещё и реванш легендарного Энея, бежавшего за тысячу лет до этого из Трои, которую уничтожили греки.
В 146 г. до н.э. римляне сожгли город Коринф, после чего независимая Греция перестала существовать. За два года до этого (148 г. до н.э.) римляне оккупировали Македонию, превратив ей в римскую провинцию. Македонцев можно считать «греческими римлянами», ибо они, будучи сами греками, правда очень своеобразного и позднего развития, завоевали и объединили Грецию подобно тому, как это сделали римляне на своём Апеннинском полуострове. Их великий полководец Александр Македонский совершил геополитический поход в Индию, завоевав несколько сопредельных государств и создав на их месте могущественную империю – первую, в сущности, в мире евразийскую империю, связавшую Европу и Азию. К сожалению, эта империя распалась сразу же после смерти Александра Македонского.
Завоевание Греции открыло дорогу Риму в целый географический ареал. В частности, в Византию, которая впоследствии стала второй столицей Римской империи. Впервые балы создана бинарная конституционная империя, состоящая из почти двух равноправных частей. Римский ареал приобрёл вторую – невидимую – голову.
Рабы
Между тем, в самом Риме бушевали страсти. В 136 г. до н.э. произошло первое восстание рабов в Сицилии. Это было следствием роста империи и развития в ней «внутренних» классов – рабов, пролетариев и угнетённых наций, которые объективно составляли большую часть римского общества, но были при этом лишены гражданских прав. Рабы стремились повторить манифестацию плебеев, когда-то заявивших о своих правах перед патрициями. Тем, кто рассматривает восстание рабов как что-то негативное, следует помнить, что и римские плебеи были когда-то низшим классом. Вообще в Риме существовало когда-то долговое рабство, позволявшее делать рабами своих собственных соотечественников, оно было отменено только в 326 году. Между тем, как я говорил выше, именно эти плебеи, среди которых было немало потенциальных рабов, и создали героический Рим!
Класс рабов был вторым героическим классом в Римской империи. Не случайно восстание Спартака в 73-71 годы поразило современников. Римляне увидели в восставших рабах самих себя!
А между тем, Римскую империю сотрясали восстания в Испании, Пергаме. Покорённые нации – намного более многочисленные, чем сам римский народ - также чувствовали себя подспудным классом. Империя висела над Римом, словно каменное небо, готовое в любой момент обрушиться на них.
Легионы, которые посылались для усмирения то одного, то другого восстания, всё больше превращались в разновидность внутренних войск, чем собственно армии. Империя становится самодержавием, а, став таковым, она не могла не изменить своё политическое содержание. Заметим, что в 113 году на неё обрушились кимвры и тевтоны, которые скатывали на римских воинов с гор гигантские валуны. Это было предвестие будущего германского вторжения! Казалось, что уже Альпы готовы обрушиться на Рим.
Как перешли Рубикон
Вот в этих в Риме совершается постепенный политический переворот. Власть переходит к военным диктаторам.
Правда, и раньше военные диктаторы или консулы сосредотачивали на год-два в своих руках всю политическую власть в стране. Особенностью римского строя, повторим, была военная республика и военная демократия. Временный диктатор был функциональным элементом подобной системы подобно тому, как премьер-министр или президент является временной величиной в нашей современной системе управления. Но постепенно власть диктаторов – и власть армии – всё более начинает расширяться. В самом деле, если римские легионы способны высадиться где-нибудь в Греции и подавить там восстание, то почему то же самое не сделать со своим собственным Римом?
Диктатура – это неизбежное следствие империи, начинающей съедать саму себя. Если есть армия – внутренние войска, и репрессии, распятия на крестах становятся повседневным стилем жизни Рима, то может ли сам Рим не повторить судьбу своих собственных колоний?
В 88 г. до н.э. произошло событие, которому было суждено перевернуть ход времени в Римской империи: легионы Луция Корнелия Суллы захватили Рим. Сулла не был первым диктатором, но он стал первым узурпатором в истории Рима. С именем этого предимператора связана эпоха проскрипций или составления списков на политических противников и гражданская война, поскольку были и такие, кто защищал Римскую Республику. В 79 году Сулла добровольно отказался от власти, а ещё через девять лет при Помпее была полностью восстановлена досулловская конституция. Тем не менее, республика уже родила императорскую власть. Власть в стране начинала осуществляться не сенатом, а триумвиратом из трёх консулов. Первый такой триумвират состоял из Помпея, Красса и Гая Юлия Цезаря.
В 50 г. до н.э. военный консул Гай Юлий Цезарь перешёл Рубикон, объявил себя диктатором на 10 лет. В 44 году сенат признал его пожизненным диктатором. Следующий диктатор – Октавиан Август принял титул императора. В 27 Август провёл административную реформу империи, разделив провинции на сенатские и императорские.
С этого момента республика кончилась. Империя родила императора. Началась новая эра в римской истории.
Армия начала играть всё более возрастающую роль. Почти каждый император назначался и смещался армией. Роль Сената постоянно уменьшалась, пока Септилий Север не перешёл к военно-бюрократической монархии, минуя Сенат. В 197 г. н.э. начались массовые конфискации в провинциях и репрессии против сенаторов.
Но одновременно с этим, как ни странно, шло расширение гражданских прав. В период правления императора Адриана (117-138 гг.) вышли законы, ограничивающие власть господ над рабами. Во время правления императора Антонина Пия (138-161 гг.) появился закон, который предписывал принудительную продажу рабов чрезмерно жестоких хозяев. То есть император являлся подчас и абсолютным деспотом и реформатором.
В 148 году пышно было отмечено 900-летие со дня основания Рима. Римская империя достигла своего апогея. В 161-180 годах ею правил даже император-философ Марк Аврелий. Нельзя сказать, что это было слишком удивительно, потому что лаконичный римский язык (veni, vedi, vici) представлял сам по себе кладезь мудрости, и любой император мог остаться на века только благодаря одной фразе.
Впрочем, рассудочная философия в Риме не достигла такого расцвета, как в Древней Греции. Можно даже сказать, что она производит даже весьма скудное впечатление, поражая, прежде всего, своим подражательством и стремлением к компиляции. Подлинная римская философия – не в словах, а в действиях и в молниеносных словах, сопровождающих эти действия. В этом воинственном, или действенном, философствовании римляне очень много унаследовали от спартанцев.
И всё же появление «философствующего императора» было чем-то из ряда вон выходящим – может быть, из этой краткой римской «философии действием». Оно означало, что Рим осознал себя не только как военную, но и как культурную державу. Одновременно с этим он осознал себя как гражданское общество.
Бунтовали рабы. Бунтовали колонии. Бунтовали даже легионы. В 182 году взбунтовались британские легионы. В 258 году от империи отпадают Галлия, Испания, Британия. В Галлии образуется даже отдельная Галльская империя во главе с узурпирующим власть римским полководцем Постумом.
При императоре Нерве происходит отказ от наследственной монархии, а в 235 году, после убийства Александра Севера, начинает складываться система «солдатских императоров», при которой последние выбирались легионами, минуя сенат. Вообще удивительно, что в тот момент, когда императорская власть достигает своего наибольшего могущества, она утрачивает свою легитимность. Императоров начинают выбирать то солдаты, то случайные люди. А проще сказать, что любой зарезавший предыдущего императора коротким ножом-мечом, сам становился императором. И это в величайшей империи мира, в которой царят законы урок и идёт банальная поножовщина.
В момент сожжения Рима, когда Рим достигает своего максимального могущества, он истребляет себя. Символическим актом здесь можно считать сожжение Рима Нероном в году. Вообще, эта держава, направленная исключительно на завоевание, дальше не могла существовать иначе, как истребляя себя и не покоряя кого-то. Когда истреблять и покорять стало некого, точнее сказать, незачем, Рим истребил самого себя. Императоры перешли к деспотическим формам управления, казня сотнями своих собственных сенаторов. Правда, это не мешает развитию знаменитого римского права, развитию даже некоторых гражданских отношений внутри римского общества. Запрещалось бить рабов, но сотнями можно было убивать сенаторов. В этом какой-то парадокс позднеримской истории, ибо то, что тогда происходило, следует называть не иначе как тоталитаризмом. Абсолютной властью цезаря (одновременно с этим абсолютизмом развивалось и право).
В сожжении Рима, мне кажется, проявилось и ещё одно имманентное, то есть врождённое, качество Рима. Его культурная ущербность. Рим не создал своей великой культуры, хотя он сделал очень много для распространения единой Греко-римской культуры, архитектурного, архитектурного и инфраструктурного строительства. Но, не обладая своей собственной культурой, римляне находили утешение в роскоши. Роскошь заменила им культуру, - в этом поздние римляне очень отличались от спартанцев.
Роскошь является своего рода паразитическим цветков на теле культуры. Люди, не способные к аутентичному культурному творчеству, заменяют его постоянно растущим стремлением к роскоши, изощрённым материальным удовольствиям, в конечном счёте – к садизму.
По этому пути пошли римляне, отклонившись от греческого дионисизма. Они создали у себя новый вид театра, в котором не было катарсиса, а актёров сжигали живьём. Были придуманы особые гладиаторские бои, во время которых львы безжалостно разрывали людей, а рабы-гладиаторы убивали друг друга на потеху публике (замечу, что ничего подобного не было в Греции, где рабам вообще запрещалось держать в руках оружие, и где в спортивных соревнованиях участвовали только достойные из достойных. В этом Рим стал анти-Грецией). Наконец, именно римляне придумали особый тип арены – колизей, очень сильно отличающийся от греческого стадиона. Отличие состояло в том, что в Колизее было несколько ярусов, и все они постепенно сходились вниз, образуя своего рода воронку с очень маленькой ареной. В современном аналоге это цирк. Предназначались такие Колизеи в основном для гладиаторских боёв, причём сидящие наверху зрители как бы превращались в повелителей, а соревнующиеся (точнее, умирающие) внизу люди становились объектами наблюдения. В ХХ веке эта конусообразная система была опробована для того, чтобы помещать на дно этой воронки заключённых и стрелять в них из пулемётов (хотя существовал и обратный способ использования – речь идёт о знаменитых «поэтических стадионах», где читающий стоял внизу, а со всех сторон на него смотрели тысячи глаз).
Как бы то ни было, римляне изобрели чудовищное сооружение, в котором помещённый на дно воронки человек превращался в жертву. Зрители возвышались только от одного того, что они смотрят. Вот оно, самодовольство Рима, презирающих соревноваться самим и предоставляющих это делать своим рабам!
Кажется невероятным, что некогда мужественные римляне согласились превратить себя в самодовольных купцов, глазеющих с высоты на дерущихся гладиаторов. Невероятным кажется и другое: у римлян были полностью исключены поединки-дуэли. Греки ещё соревновались в спортивной борьбе, спартанцы могли состязаться и на мечах. Среди римлян это было не принято. Говорят, когда вождь галлов вызвал римского полководца на дуэль, тот удивился: что я – раб, чтобы драться? Никогда впереди римского войска не ехали богатыри-всадники, чтобы с противником один на один схлестнуться до боя. Римская черепаха наступала равномерно и давила всех подряд.
Римляне, если так можно выразиться, создали машинный способ войны. Их легионы, центурии превратились в живые танки, когда наступали на врага. Римляне первыми в истории начали применять метательные и стенобитные машины. Они изобрели арбалет (правда, ещё не ручной, а огромных размеров). Эти механизированные, пусть и очень примитивные, орудия изменили тип войны. Арбалет, в более позднем своём развитии, обладал невероятной ударной силой, хоть и очень короткой дистанцией стрельбы. По сути, возник новый тип войны, новый тип оружия, новый тип строения войск, при котором армия строилась в чёткие модули и таранила неприятеля. По сути, это та армия, которую мы имеем теперь. До римлян был только вооружённый сброд. Но при этом римляне уничтожили в своей армии любой личный героизм. Их легионеры обезличены, подобно статуям. У римских войск никогда не было своих рыцарей – индивидуальных воинов (за таковых не нужно принимать даже прославленных римских полководцев). Хорошо известная нам по фильму сцена, когда Гней Помпей несётся на коне на Юлия Цезаря, увы, возможна только в кино: в реальности такого быть не могло, потому что опальный полководец был бы просто убит легионами.
Эти недостатки впоследствии развились и привели к поражению римской армии от галлов и германцев, воевавшими молниеносными разведотрядами или «типа ВДВ» - гурьбой облепляя противника. Кстати, у римлян не существовало ни разведки и диверсионных войск – если не считать, конечно, небольшой конной разведки. Это была очень тупая машина, двигавшаяся подобно танкам и просто всё сминающая на своём пути. Но именно благодаря этой тупой армейской машине появлялись военные городки, прорубались дороги в непролазных лесах, строились мосты, создавались фортификационные сооружения. Подобным не занималась больше ни одна армия мира! Всюду, куда приходили легионеры, появлялась и цивилизация. Греки, уничтожив Трою, снялись со своих кострищ и ушли, оставив после головешки. Персы, когда приходили в Грецию полчищами, которые застилали порой собой горизонт, также не оставляли после себя ничего, кроме кострищ. Любая армия, какой бы могучей она ни была, не оставляла после себя ничего, кроме кострищ и куч дерьма. Ни дорог, ни мостов, ни стен – ничего. И только римляне выстраивали на своём пути цивилизацию. Проложить в дремучих лесах Франции в IV веке дорогу означало больше, чем создать саму Францию. Построить военный городок в Британии, в которой никаких городов сроду не было, - это больше, чем создать английское королевство. Мы должны сказать спасибо римлянам за то, что их военная машина вместе с тем была и организационной машиной, а их боевые легионеры – одновременно инженерными войсками.
Легитимность абсолютной власти императора могла бы дать только Церковь, христианская церковь, провозглашающая единого Бога на Небе и – как логическое следствие – такого же единого его наместника на земле. Наместником Бога на земле является Папа. Церковь – это «град Божий», земная монархия неба для живущих на земле. Но почему таким монархом не может стать земной монарх?
Константин и Константинополь
Концентрация власти на небе в форме единобожия, распространяющего себя на весь мир, все народы, шла почти одновременно с концентрацией власти на земле. Конечно, это не означает, что это один и тот же процесс, но эти две монархии - небесная и земная – просто не могли не встретиться в какой-то момент.
Проблема, правда, усугубляется, однако, тем, что Рим не принимал христианства. В 313 году Константин Великий лишь приравнял христианство к другим религиям, а сам до конца жизни продолжал носить титул языческого жреца. То есть, никакого «государственного принятия христианства» не было.
Римская империя не крестилась, подобно Руси. Она не приняла христианства враз, почуяв в нём какой-то «идеологический ресурс», помогавший управлять империей.
Этого не могло произойти уже потому, что христианство – в его первоначальном, катакомбном виде - вообще не могло дать ничего Империи. Сказать иначе – значит соврать. Объективно, христиане, конечно, способствовали установлению единобожия, но ничего похожего на «строительство империи» - пусть и в духовном смысле – это не имело. Это было единобожие, заставлять любить друг друга, а не строить империю.
Папство как земной институт оформилось только в V веке, а до этого существовало только римское епископство. Только в 756 году от франкского короля Пипина Короткого папа получил земли вокруг Рима и стал земным правителем. Идея «Града Божиего» ещё более позднего происхождения. Так что никакого отношения к «задачам империи» христианство иметь не могло. Только в 800 году, когда папа Лев IV возложил на Карла Великого корону т.н. Священной Римской Империи, можно сказать, что произошло соединение земной империи и земной церкви. Не стал ли сам император наместником Бога на Земле? Возможно ли было вообще соединить небесную и земную империю в единое целое? Иначе говоря, мог ли появиться земной рай и небо соединиться с землёй через империю?
Это вопросы, на которые я не могу ответить. Но именно эти вопросы пронизывают возникшую Византийскую империю.
В 330 году император Константин основывает в бывшей греческой колонии Визант «вторую столицу империи».
Формально Константинополь – только резиденция императора. Ну, что-то вроде Царского Села для российского императора, живущего постоянно в Петербурге. На самом деле рождаются две империи. Не две головы у одного имперского орла, а именно две империи – Западная и Восточная.
Причин можно назвать несколько. Среди них нет никакой географической – той, что связана с делением «Восток – Запад» или «Европа – Азия». Рим вовсе не охватывал собой «Азию и Европу», как принято думать. Существовала «провинция Азия», но была и точно такая же «провинция Армения»: никакого отношения к делению на «части света» это не имело. Создавая «провинцию Африку», римляне мало представляли себе Африку как континент, ибо она для них ограничивалась пустыней Сахара, то есть Северной Африкой.
Так что раздел Империи на «Восточную и Западную» мало имел к евразийству как соединению Европы. Эта доктрина возникла намного позже, в степях континентальной России, осознавшей вдруг, что она «покоится на двух китах». Но у римлян подобного деления не было…*
______________________________________
* Нужно заметить, что континентальные пути Империи ограничивались в основном горами, отчасти лесами. В степь римляне почти не выходили. Поэтому никаких предпосылок осознать свои владения как «Евразию» они не имели. Леса и горы – это те же острова, у них дисперсивное строение. Так что сухопутные коммуникации как бы воспроизводили морские. Ориентирующую роль в делении частей света играло Средиземное море, вокруг которого строилась вся Империя. А вовсе не континент, о котором они вообще никакого представления не имели.
Везде, куда приходили римляне, была Европа: они приносили её на подошвах своих сандалий. Поэтому распад-раздел (сначала раздел, а затем и распад) Империи на две части следует понимать как разделение самой Европы на Восточную и Западную. Образовались не «Европа и Азия», а «Западная и Восточная Европы». Европой был Константинополь, Европой был и Рим. И там, и там была Европа.
Главная причина этого распада была не географическая, а скорее территориальная. Дело в том, что Империя к этому времени достигла настолько чудовищных размеров, что ею становилось невозможно управлять из единого центра. Отпадали, как мы уже говорили, целые провинции, от Галлии до Африки. Так что географически раздел мог быть произведён и по оси «Север–Юг». То, что он был произведён по оси Восток-Запад, связано с особой протяжённостью Средиземного моря, вокруг которого Рим в основном и создавал свои колонии: так уж получилось, что это море и весь его бассейн, включая Чёрное и другие моря, были протянуты в основном по восточной оси.
Добавлялся ли к этому культурный фактор, то есть, осуществляло ли оппонирование греческой и латинизированной Византии и латинской Италия? Может быть. Но ранний Константинополь был не на много культурнее Рима. Греческая культура процветала и в самом Риме, в то время как Константинополь тогда был ещё провинцией, удалённой как от Греции, так и от Италии. Не следует путать этот ранний римский Константинополь с последующим византийским Константинополем, который стал центром духовности. Римский епископат возник раньше константинопольского патриаршества. Поэтому никакого отношения к «культурной столице» ранний Константинополь не имел. Это – аберация, возникающая из-за смешения его с более поздними временами. Любой, кто попал бы в тогдашний Константинополь, обнаружил бы довольно-таки убогое зрелище: построенный Колизей и волны Чёрного моря. Никаких толп, никакого Сената, никаких торжеств. То есть, сравнивать его с первым Римом просто абсурдно, он сделался столицей намного позднее, в основном благодаря случайным обстоятельствам: а именно – нашествию варваров на Италию.
Нашествие варваров
Вообразите себе шар, который надувается всё больше и больше, пока, наконец, он не лопается, и начинается обратный процесс: вдавливания окружающего воздуха внутрь него. Ещё лучше это видно на примере вакуумной бомбы: когда её внутренность сгорает, в неё со всех сторон врывается воздух, причём сила этого врывания намного превосходит, если бы взорвалась она сама. Это связано с тем, что внешняя поверхность, на которую давит воздух, превосходит внутреннюю полость. Возникает схлопывание очень большой силы.
Нечто подобное произошло с Римской империей: до какого-то момента она росла, а потом в неё с шипением ворвалась окружающая атмосфера.
Империя, завоевавшая гигантскую территорию, оказалась не способной удерживать её, потому что сила окружающего давления во много раз превосходила силу военно-политического аппарата. Это был тот случай, когда размеры империи стали губительными для неё самой. По сути, римляне, создав централизованную империю, создали вокруг себя перманентный театр военных действий, в котором они должны были всё время воевать. К тому же, постоянно происходили внутренние восстания рабов. Это была оборотная сторона чудовищного рабовладения, по сути – рабовладельческой индустрии*, которую римляне создали у себя.
Естественным выходом из этого могло быть только дробление империи труда в менее протестную. Последняя действительно возникла в виде колонов. Тем самым был уничтожен нарождающийся со времён Спартака класс «рабского пролетариата». (Напомню, что рабов в Римской империи было не меньше, чем армии, и большую часть его составляли молодые и физически развитые мужчины). Поскольку римляне допустили рабов к оружию в форме гладиаторства, то тем самым был сделан первый шаг к превращению их в вооружённую силу.
________________________________________
* Кажется удивительным, что римляне изобрели паровую машину, но не пользовались ею. Технику им заменяли рабы, которые были огромной человекомашиной. Рабство в Риме достигло почти индустриальных размеров.
Правда, эта сила, даже будучи очень многочисленной и вооружённой, была плохо организованной, иначе она смела бы всю римскую империю. Я утверждаю, что ещё за пятьсот лет до вторжения германских варваров, восставшие рабы могли смести Рим. Это были «внутренние варвары» империи, не менее страшные, чем внешние.
Только постепенное смягчение рабства предотвратило такое развитие событий.
В 258 году от Римской империи отпали Галлия, Британия, Испания. Правда, в них продолжало оставаться латинизированное пространство, которое создали римляне.
Империя оказалась обнажена со всех сторон. Особенно тяжёлым ударом было отпадение Галлии, которая прикрывала Рим с севера и служила как бы буфером, прикрывающим узенькую полоску полуострова от нашествия со стороны континента.
Римляне вернулись в III-IV век до н.э., когда они владели только своим полуостровом и десятком небольших колоний за морем.
И вот в этих условиях, начиная примерно с 350 года (н.э.) в Галлию, а затем и в саму Италию начали вторгаться племена франков, алеманов, саксонцев и других народов. При этом они теснили и самих галлов. Это были новые германские племена, пришедшие с севера. Они иначе воевали, иначе дышали. В руках их впервые появился длинный готский меч, которым можно было разрубить человека пополам, и который при дистанционном бое заменял копьё.
Германцы были преисполнены чувства трансцендентности и войны. Они не воевали за свою родину, как галлы или илликирийцы, не поднимали восстания, как иудеи. Они были завоевателями, как и сами римляне, но, в отличие от последних, не создавали на завоёванных территориях цивилизацию.
Они воевали не стройными легионами, а военизированными племенами, которые перемещались вместе с армией. Война была способом их жизни.
В 364 году происходит окончательный раздел Империи, а как раз в это время, словно почуяв слабость Римского Орла, начинается массовое дезертирство солдат, рост числа разбойников, восстания простых полонов и рабов по всей империи.
В том же году во Фракию ворвались готы. Но им в спину шли другие и более многочисленные варвары – гунны. Это заставило готов искать на короткое время даже убежища в Римской империи, а позже – во время вторжения Атиллы в Италию – воевать вместе с римлянами против гуннов.
В 407 году Рим полностью утратил Британию. Все римские легионы вышли оттуда, и через 40 лет туда вторглись англосаксы.
Наконец, в 410 году случилось событие, немыслимое для Рима: он был взят и разграблен германским племенем, которым руководил король вестготов Аларих. То, что не сделал Ганнибал за шестьсот лет до того, сделали германцы!
Рим перестал быть неприступным городом. Империя ещё не пала, а Город пал. Фактически это был конец Рима.
Почти одновременно с этим в юго-западную Галлию из Испании вторглось параллельное племя готов – вестготов – во главе с Атаульфом и создало вестготскую монархию.
Вслед им пошли вандалы, которые сначала завоевали Римскую Африку и Карфаген, а потом, в 455 году, ворвались в сам Рим.
Формально империя ещё продолжала существовать (о, эти империи – они существуют дольше своих падших столиц!), но все понимали, что случилось непоправимое. Город Рим был разграблен. Храмы были поруганы. Смеющиеся варвары испражнялись прямо в них на улицах великого города. Всё это свершалось не более, чем за полстолетия. Великая империя (мы говорим об итальянской или строго римской империи) перестала существовать.
В 476 г. н.э. неким вождём Одоакром, королём скифов, был низложен последний римский император Ромул Августул.
Но остался Константинополь.
Проблема Константинополя
Когда заходит солнце, то всходит луна.
Иногда луна всходит в то время, когда солнце ещё не зашло.
Именно так произошло с Римской империей.
Как я сказал выше, беда всех империй в том, что они стремятся сохранить себя даже после своей кончины.
Шестьдесят шесть лет после первого взятия Рима, когда варвары ссали в римских храмах, Рим продолжал мнить себя империей, а его верховный правитель, не высовывавший носа дальше своего дома и вряд ли способный защитить от надругательства свою жену-императрицу. Что за фарс!
Но точно такой же фарс разыграли с Константинополем.
Так получилось, что варвары его не взяли. Это дало ему основание объявить себя единственной теперь империей. Помните московскую присказку: первый Рим пал, второй пал… Только в данном случае второй ещё стоял. Но он уже играл в Москву! Луна объявляет себя единственным светилом и хранительницей неба лишь на том основании, что Солнце зашло. Вот она, логика вторичного империализма! Но потом ведь падёт и «второй Рим», и наступит время для третьего. А может, вопреки утверждению, и для четвёртого, и для пятого? Ведь что такое построенный Петром Санкт-Петербург как не четвёртый Рим (у него, к слову сказать, и Сенат свой был). А ведь существовала ещё попытка создать «пятый Рим» в Омске, шестой – в Монголии, и седьмой – вообще чёрте где.
Как я уже говорил выше, Константинополь в первом столетии с момента своего основания представлял довольно скудное зрелище. Формально там сидел уже восточный император, но фактически это был скорее римский полководец, которому достался кусок империи. То есть империя булла, восточная римская империя – но Рима в ней не было. Имперской столицей Константинополь по-настоящему так и не стал.
Его возвышение началось только после падения Западной Римской империи.
Надо ему отдать должное: он отбил нападение остготов во главе с Теодорихом и в 535 году сам объявил им войну, вторгнувшись в Италию. В последней в это время правила Амалазунта, дочь короля Теодориха. Шло преследование остготами уцелевшей римской знати.
Вот в это время легионы восточного императора Юстиниана высаживаются в Италии, разбивают остготов, восстанавливают рабовладельческий строй. Почти одновременно с этим византийцы воюют с вандалами и завоёвывают вандальское королевство. Но в это же вреся на владение Византии на Балканах обрушиваются гунны, а вслед им появляется ещё один враг – славяне. Парадокс в том, что когда римский полководец Велизарий берёт Равенну в Италии, славяне находятся под стенами Константинополя в Византии. То есть, по идее Восточная империя сама по себе трещит по швам и в то же время мнит себя защитницей Италии. А ведь одновременно Юстиниан завоёвывает ещё и Африку, и юго-восточную Испанию! Иначе, как окружностью, лишённой центра, это назвать сложно. Империя мнит себя империей и воюет в далёких провинциях, когда под стенами её столицы стоят вражеские войска! Абсурд.
Как видим, Восточная империя продолжает логику «мыльного пузыря», которая двигала и поздний Западный Рим.
Её политическое значение растёт на фоне безвластия, которое царит как в Италии, так и в Византии.
Вот из этого «мыльного пузыря» образовалась последующая Великая Византийская Империя. Как это напоминает нашу Москву, которая мнила себя великим княжеством и совершала походы на Новгород и Тверь в то время, как в неё саму мог вторгнуться в любую минуту татарский хан и сжечь дотла! О, эти вторые, третьи, да и первые тоже Римы – вы желаете владеть миром, часто являясь полуоккупированными странами. Ваш император принимает почести, а его жена в это время дрожит от страха. Ваши войска бороздят дальние страны, а к стенам вашего города подступают кочевники и смеются вам в лицо! Как можно владеть миром, не владея хотя бы самими собой!
Мыльные пузыри создаются в истории постоянно. Несчастны народы, взявшие на себя груз империи, ибо они погибают вместе со своими империями! А покорённые народы часто переживают своих завоевателей.
Об истории Византийской империи нужно было бы писать отдельную книгу. О том, как формировался постепенно и всё более ответвлялся византийский стиль в архитектуре. Как византийцы всё больше забывали, кто они, постепенно превращаясь из римлян скорее в организованных варваров.
О том, что этот «второй, остаточный Рим», в конце концов, выродился в полуазиатскую деспотию, а первый итальянский Рим, заполненный смеющимися ордами, совершенно возродился в 800 году, когда франкским императором Карлом Великим была возрождена так называемая Священная Римская Империя.
О том, что власть христианской церкви в Византии была ничтожной, ибо константинопольский патриарх не имел той самостоятельности, которая была у Римского Епископа, а затем у Папы. Константинопольский патриарх подчинялся императору. Поэтому, несмотря на то, что культурное и геополитическое значение Константинопольской церкви было огромным, ибо на христианской почве Византия интегрировала многие народы, но собственное влияние этой церкви было ничтожно.
Восточная церковь всегда оправдывала перевороты кесарей, она всегда обслуживала власть. Именно в византийской модели воплотилась идея, что «христианство – идеологический ресурс империи». Отсюда началась будущая Россия с её лозунгом «Самодержавие, православие, народность». Церковь рассматривалась не более, чем подпорка земного империализма. Она сливалась с византийским государством, а, с другой стороны, переставала быть всемирной универсальной церковью, способной на собственный прозелитизм.
Здесь мы видим рождение нового чудовища, именуемого «соборностью». Если церковь отказывается от собственного прозелитизма, от собственной церковности, если она вступает в союз с государством и, по сути, интегрируется в него, то на смену сообществу людей приходит сообщество народов. Возникает соборность, в которой церковность отождествляется с земной государственностью. В такой земной соборности христианство распространяется исключительно через империю и, наконец, сливается с нею. Бог подменяется Родиной.
Наконец, третья особенность византийской империи, которую хотелось бы отметить – это евразийство. Византийцы стали первыми в истории евразийцами, смешав в соборности совершенно различные народы. Мне, правда, могут возразить, что ещё раньше это начал делать первый Рим. Но подумайте сами: кого с кем римляне «смешали»? Галлов с карфагенцами? Армян с иллирийцами? В том-то и дело, что никакого смешения не существовало. Империя римлян была крайне разбросанной, и в ней восток не сходился с западом, а север с югом. Разве что через рабов! Правильнее сказать, что сами римляне «смешивались» с теми, кого они покоряли (а затем – с теми, кто покорил уже их). Византия как империя была устроена совершенно по-другому. Она была более континентальной, и народы в ней действительно не смешивались. У римлян не было соборности – у них была только империя и кресты, на которых они распинали всех, кто встречался на их пути. Через это крестование они действительно соединяли многие народы. У византийцев распятие на крестах постепенно исчезли, (правда, их заменили на не менее мучительную казнь – посажение на кол), и империю начали соединять крещением. То есть одну часть сажали на кол, другую крестили: явление в некотором смысле безумное. Так византийская империя и распространялась, в ней смешивались азиатские и римско-европейские элементы. Несмотря на то, что она владела традиционным греческим ареалом, и самих византийцев звали не иначе как «греками» (кстати, сами себя они называли исключительно римлянами), там было запрещено язычество – Великая греческая культура, начиная с Гомера и кончая Платоном и Аристотелем, почти не развивалась, хранясь в запасниках. Впервые их открыли крестоносцы, завоевавшие Византию в 1204 году.
Вообще 1000 лет существования Византии поражают своей убогостью. Рим за это время успел из маленького городка превратиться в великую империю и завоевать полмира. Византия почти не расширила своих границ, стоя во времени подобно музею. Внутри неё постоянно происходили перевороты, убийства и ослепления царевичей, что, собственно, и подвигло крестоносцев, пришедших защищать её от нападения турок, захватить сам Константинополь и образовать в ней так называемую Латинскую империю – к сожалению, тоже весьма убогую. После ухода крестоносцев Византия стремительно утрачивает значение, её постепенно завоёвывают турки. При этом сами византийские императоры всё больше превращаются в азиатских деспотов, а народ и церковь растлеваются.
Наконец, в 1453 году турецкий султан Махмед II берёт Константинополь и переносит в него столицу Османской империи, что само по себе – большая редкость среди завоевателей. Я вообще не припомню случая, чтобы кто-либо из завоевателей переносил свою столицу в столицу побеждённого государства. Причина здесь может быть в уникальности геополитического положения Константинополя, стоящего у самого моря, но, отчасти, и в том, что сам город был к тому времени уже «слишком азиатским». Подробней об этом в эссе Иосифа Бродского «Путешествие в Стамбул». Рим не перестал быть Римом после готского завоевания, но Константинополь перестал быть Константинополем. Он стал Стамбулом. Невечный город!
Новая Италия
Обратим свой взор опять на Италию. Как она жила всё это время, после завоевания германскими варварами?
После короткого восстановления рабовладельческого строя, предпринятым императором Юстинианом1, сюда в 568 году вторглись племена лангобардов. Это было страшное вторжение после готского. Рим опять оказался разграблен. (Разграблен, но не разрушен – самое интересное, что никому в голову не приходило его именно разрушать. Город стоял словно заколдованный). Установилась лангобардская монархия почти на двести лет. Закончилась она только в 756 году, когда в Италию вторгся франкский король Пиппин Короткий и полностью уничтожил лангобардов. Вообще от этого племени не осталось следа. Вслушайтесь в то, как звали лангобардского короля, правившего в Италии с 712 по 744 годы: Лиутпранд. Название это кажется чуждым современному европейскому языку. Похоже, что лангобардский язык исчез полностью. Непонятно, откуда пришло это племя и также непонятно, куда оно потом делось. В то же время, когда мы слышим отдельные лангобардские звуки, у нас в жилах стынет кровь: такое ощущение, что они где-то рядом, в соседнем измерении, в незримом мире или, может быть, на другой планете, где смеются. Одному Богу известно, что это за существа и откуда они появились. На земле вообще постоянно появлялись какие-то племена, и все они куда-то исчезали. Точно в дыру в пространстве какую-то провалились.
Именно при франках образуется Папское светское государство, иначе говоря, Рим, отныне Ватикан, превращается в одно из феодальных государств. В условиях империи он вынужден был бы подчиниться императорской власти. Но при феодализме, который был привнесён в Италию варварами, папский престол обретает хоть в таком виде, но самостоятельность. Византия не знала феодализма, не знала его и старая Римская империя. Только с варварскими королями-конунгами пришёл принцип «Один вождь – одна территория – одна власть». Кстати, это потом очень способствовало развитию частного права, которое возникло из соединения феодального и римского права. Феодальный принцип «Мой дом – моя крепость» превратился в принцип «Мой дом – моя собственность». Правда, для того, чтобы варварское феодальное право стало формальным, ему понадобилось соединиться с римским. Но именно благодаря феодализму и персонализму появилась частная власть, которая сделала возможной частную собственность. (Напомню, что римский император ввёл почти что тоталитарные методы управления обществом и мог конфисковать собственность у любого. Трудно говорить о неприкосновенности частной жизни в Римской империи!)
Частная власть, частная собственность, частные владения2 начали развиваться только в постримскую эпоху.
Одним из первых эдиктов, кодифицирующих лангобардское право, стал эдикт от 643 года лангобардского короля Ротари.
Но по-настоящему новое европейское право начало развиваться только с выходом на мировую арену франков.
Франки, в отличие от других германских племён, очень рано приняли христианство. Они создали могучее Франкское государство, которое постепенно приобретало характер империи, поскольку в него включались новые народы. Франки победили лангобардов и завоевали Италию, Саксонию, Аквитанию, Аварию (будущую Австрию).
Точкой высшего расцвета Франкского государства было правление Карла Великого (Шарлемане). В 800 г. н.э. Карл Великий был коронован в Риме короной римских императоров. Казалось, Западная империя возрождена. Но никакого желания воссоединиться с Восточной империей у франков не проявлялось. Это была абсолютно новая империя с новым
_______________________________________
1 Юстиниан – византийский император
2 Это же частно-феодальное право помогло упрочиться и будущим итальянским народам: сначала ватиканскому Риму и Папской области, затем городским республикам Венеции, Флоренции, Генуе. В позднем средневековье Италия стала представлять архипелаг городских республик.
составом крови, с новыми законами, новыми правителями. В 805 году они даже изгнали из Венеции византийцев, полностью завладев Итальянским полуостровом.
К сожалению, империя эта, построенная скорее на феодальных, чем на собственно имперских принципах, очень быстро распалась. Она пережила своего императора: после смерти Карла Великого в 817, 829, 837 годах между его сыновьями, а затем и внуками императора, империя делится на три части: королевству Лотарю (императору) отходит область вдоль Рейна и Роны и вся Италия; королевству Людовика Немецкого отходит Восточная часть франкского государства; королевству Карла Лысого – будущая Франция. К этому времени относится и деление Франции и Германии: в 842 году в Страсбурге короли Людовик и Карл произносят присяги на старофранцузском и старонемецком языках.
Что касается Лотарингии, в которую вошла Италия, то это деление в будущем дало германским императорам повод не раз вторгаться в Италию. То есть фактически Италия потеряла самостоятельность, каковая у неё была со времён римлян, и из полуострова превратилась в придаток континента, то есть, по сути, она приобрела провинциальное значение. Её города оказались не защищены. В 847 году из Испании в неё вторглись арабы, которые едва не завоевали Рим. В 899 году в неё ворвались венгры*. В это время в Европе происходили очень важные события. В 911 году прекратилась династия Каролингов, и германским королём был избран саксонский герцог Генрих I. (Стоит тут напомнить, что саксонцы являлись заклятыми врагами франков, поэтому с этого момента образуется новый тип Германии).
Почти одновременно с этим французский король Карл III, или Простоватый, становится, правда, королём Лотарингии. С этого момента начинается жестокое противостояние Германии и Франции. В 923 году во Франции разразился мятеж аристократии против Карла III. Его арестовали, и был коронован герцог Рауль Бургундский. Франция, ещё не родившись, грозит исчезнуть! В 925 году саксонец – германский император Генрих I – совершает поход против франков и присоединяет Лотарингию и Германию. То есть уже полностью к Германии. Ещё точнее сказать, к Саксонии. С этого момента Италия становится частью Германии.
В 951 году в неё вторгся германский император Оттон I, саксонец. (Он много сделал для разгрома венгров на реке Лех, положив конец их набегам на Европу, и одновременно с этим подавил восстание славян в восточной Германии). Но его главным делом стало образование так называемой «Священной Римской империи» после второго похода в Италию в 961-962 годах. Как и на франка Карла Великого, на него, Оттона Великого, была возложена корона римских императоров.
Но какой странной была эта империя! Несмотря на то, что она называлась «римской», в действительности она была германской; собственно, это отражено даже в её названии: Священная Римская империя германских наций. Это то же самое, как если бы кто-нибудь сказал: Великая Российская империя турков. Абсурд, правда? А ведь беда всё в том же: эта империя пережила себя. Казалось, она вернулась к временам, когда императорами римлян становились негры, ни слова не знающие по латыни. Вряд ли Оттон Великий хорошо знал римский язык, хотя он носил звание римского императора. Рим был резиденцией этих новых германо-римских императоров, наезжающих в неё время от времени. Настоящей же столицей был, конечно, не Рим. Она была где-то в Саксонии. В итоге на Италию начали осуществляться из Германии один поход за другим. Идиотская ситуация: Рим, становящийся жертвой собственной «империи»! впрочем, останься в Риме византийцы – было бы лучше?
Эта «империализация» Италии со стороны германских императоров, в конце концов, коснулась и папского престола. В 1046 году император Генрих III низложил папу Сильвестра III (сделал это Синод в Сутри по требованию германского императора).
В это же время случается ещё одно событие в религиозной жизни Италии: разделение христианской церкви на Западную и Восточную. Формальным поводом к разделению стало непризнание православием католического догмата filiogue – об исхождении Святого Духа не только от Бога-отца, но и от Бога-сына. Но фактически церкви давно уже отличались друг от друга: отношением к власти, к человеку, Иисусу Христу. Восточная церковь вырождалась в поповство, она прислуживала власти кесаря, отрицала человеческую личность и исхождение
______________________________________
* Вторично венгры вторглись в Италию в 921-924 годах, а в третий раз – в 947 году.
Святого Духа от Иисуса Христа.
С разделением церквей произошло окончательное деление Восточной и Западной Европы. Говоря нашими сегодняшними понятиями, это было строительство великой Берлинской (или, если угодно, византийской) Стены между двумя европейскими культурами.
Нужно сказать ещё об одной особенности Италии в это время: она была очень уязвима с моря. С превращением в придаток Германии она стала обращать внимание на свой флот. Ни готы, ни лангобарды, ни франки, ни саксонцы своих флотов не имели. Только у вандалов появились какие-то корабли, с помощью которых они перебрались в Африку. Может быть, со временем вандалы превратились бы в подобие турок, создав очень сильные военно-десантные силы и заняв место Карфагена. Но этого не произошло. После этого их следы теряются. Все остальные племена, населявшие Италию, были исключительно сухопутными. В силу этого итальянский флот перестал развиваться. Италия потеряла все свои заморские колонии. Наконец, произошло закономерное – она сама стала объектом морских нападений. В сущности, первые, кто её начал колонизировать, были византийцы. Они удерживались во многих прибрежных городах. Потом эта функция перешла к Испании. Но до этого на Сицилию и Италию высадились норманны, или викинги. Они завоевали Сицилию и даже образовали здесь норманнское Сицилийское королевство. Завоёвана была и часть прежних итальянских владений Византии.
Средневековая Италия
Хотя эти завоевания не распространились, они вплотную приблизили Италию к «новой карфагенизации» или новой колонизации с моря.
С 1073 года по 1084 год в Риме правил понтифик папа Григорий VII. При нём развернулась борьба за инвеституру – исключительное право папы назначать и судить епископов. Это был путь к католической теократии. Он написал сочинение «Диктат папы», в котором объявил даже папу верховным сеньором всех государей, имеющим право смещать их.
То есть родилась симметричная «империя наоборот» во главе с римским папой. Папа вдруг осознал, что живёт в имперском городе Риме и может быть не только духовным, но и светским правителем. Конечно, подобное никогда не могло случиться в Византии, но с римской католической церковью – этой своеобразной духовной империей – это случилось. Дух римского империализма проник даже в католическую церковь!
Правивший в это время германский император Генрих IV не признал эдикт папы и продолжал произвольно, по своему выбору, ставить епископов. В 1976 году папа отлучил его от церкви. В 1083 году германский император занял Рим и противопоставил Григорию VII так называемого антипапу Климента III. Григорий VII призвал на помощь герцога Роберта Гюнскара, который освободил Рим, но подверг его разграблению. Григорий VII был вынужден покинуть город.
Так началась борьба гвельфов и гибеллинов, то есть сторонников папской теократии и власти императора, которая продолжалась потом столетиями.
Нужно заметить, что как раз в это время началось образование городских коммун, по сути – городских республик, в городах Пизе, Милане, Луке, Асти, Кремоне. Идёт очень сильный рост городского самосознания, который становится как бы «третьим путём» между абсолютной германской империей и такой абсолютной властью папы.
В 1114 году немецкий император Генрих V даёт первую хартию горожанам Вормса. В 1143-1155 годах возникает Римская республика.
Но на пути городских республик встал страшный германский император Фридрих I Барбаросса. С 1154 года по 1186 год он произвёл несколько походов в Италию, а в 1162 году стёр с лица земли город Милан*. Любопытно, что почти в это же время, в 1169 году, другой изверг – Андрей Боголюбский – сжёг город Киев. Два мерзавца, уничтоживших два прекрасных города.
__________________________________
* Согласно Ронкальскому соглашению от 1158 года все итальянские города должны были подчиняться германскому императору.
Империя может завоевать народы, но она не может разрушить города. Город – это антиимперия, это гражданское общество. Это коммуна. Империи уходят, а города часто остаются. Рим возник раньше Римской империи и остался после неё. Город Византий возник раньше Византийской империи и – под новым именем – пережил её. Переживёт свою империю, я думаю, и город Москва, и город Петербург. Города – это холмы истории, возвышающиеся над равнинами империй. Их очень трудно сравнять.
Особенностью средневековой Италии стало развитие независимых городов. Они очень напоминали прежние города-полисы древнего Ахейского союза, которые все также были городскими коммунами. На Руси был только один подобный город – Великий Новгород. Но возникали они и во Франции, причём в самое разное время. Например, знаменитая Парижская коммуна – не что иное, как реминисценция средневекового Города Вольных Мастеров. Но больше всего это явление «вольных городов» развилось именно в Италии.
В 1167 году была образована Ломбардская лига городов*. В 1176 году итальянцы разгромили германские войска у Леньяно. А в 1183 году был подписан констанцский мир между Фридрихом Барбароссой и Ломбардской лигой, по которому Фридрих отказывался от Ронкальского соглашения (см. выше).
Заметим, что сам Фридрих утонул во время III Крестового похода в 1192 году, - того самого, во время которого произошло и пленение Ричарда Львиное Сердце.
Его наследник император Фридрих II (1212-1250 гг) в 1237 году вторгся в Италию и победил Ломбардскую лигу городов.
Это был год, когда произошло объединение Тевтонского ордена и Ордена меченосцев, а в Русь в этом году вторгся Батый…
Между тем, в 1266 году Сицилию и почти всю Южную Италию захватывают герцог Карл Анжуйский, брат французского короля Людовика IX. В Италии устанавливается Анжуйская династия, она вновь переходит, пусть и частично, под французский контроль. Внук Фридриха II Конрадин в 1268 году делает попытку вторгнуться в Сицилию, но терпит неудачу, его казнят. Правда, и пребывание французов на Сицилии длится недолго: в 1282 году их изгоняют с острова, а власть переходит Арагонскому дому. То есть, к колонизации Италии подсоединяется ещё и Испания.
Заметим, что примерно в это время Марко Поло совершает знаменитое путешествие в Китай. Много позже другой итальянец – генуэзец Колумб – открывает Америку. Итальянцы – вообще прирождённые путешественники, эту страсть к путешествиям можно считать отголоском великих завоеваний римлян.
Другой путешественник, только на этот раз в невидимых мирах, Данте Алигьери, пишет в 1307-1321 годах свою «Божественную комедию», чем кладёт начало великой эпохе Возрождения. Италия через тысячелетие после римлян начинает возрождаться уже не как геополитическая, а как духовная империя.
В 1345 году вспыхивает первая забастовка наёмных рабочих. Что это – отголосок рабских восстаний? Вожака восстания казнят.
В 1347 году возникает Римская республика во главе с Кола ди Риенуо. А ведь когда-то Рим уже был республикой! Такое же восстание вспыхивает и в 1371 году в Перудже и Синее, а в 1375 году поднимается антипапское восстание. Во Флоренции в 1378 году поднимается восстание Чомпи.
В том же году в Рим возвращается папа, и с этого момента начинается так называемая «великая схизма, или Великий раскол» в судьбах папства. Он возник после смерти Григория XI, на место которого в Риме избрали Урбана VI. Но одновременно с этим под давлением французского короля часть кардиналов избрала папой Роберта Женевского под именем Климента VII. Урбан VI пребывал в Риме, а его соперник – в Авиньоне. Католический мир разделился на два враждующих лагеря, в борьбе принимали участие монархи, местные феодалы и городские власти. Кончилось тем, что римский престол в течение довольно длительного времени занимали двое, а то и трое пап. Сам факт подобного соперничества говорил о том, что папство превращалось в своеобразную светскую власть, и различные государи хотели иметь папами своих ставленников.
____________________________________________
* В 1293 году во Флоренции «Установлением справедливости» все феодалы лишаются политических прав.
Всё это время различные города вели непрерывные войны между собой. Подобного не было нигде в Европе, где воевали только феодалы. Один город воевал против другого города. Каждый мнил себя Римом. В каждом был свой правитель – дожа. В Милане был Джан Галеаууо. В Венеции был Франческо Фоскари. Во Флоренции, где открылась Платоновская Академия, установилась власть Медичей.
В 1469 году во Флоренции стал править Лоренцо Великолепный, при котором искусство достигло высочайшего расцвета. Именно при нём во Флоренции жил знаменитый Леонардо да Винчи.
В 1489 году Венеция захватила даже Кипр, - как это много столетий произошло с римлянами. То есть фактически всё вернулось к первым римским временам, когда существовал Союз латинских городов, и отдельные бурно развивающиеся города, постепенно развивая свой флот, могли колонизировать близлежащие острова и побережье. Конечно, ничего подобного не произошло: ни один город не пожелал возродить дух римских завоевателей. Города не могли создать новых римлян. Они были купеческими и слишком праздными, если их сравнивать с первым Римом. Поэтому завоевания венецианских дожей носили очень случайный характер. Дух империи, казалось, навсегда ушёл из Италии, но он трансформировался в дух искусства. Италия в каком-то смысле стала Грецией.
Не воюй итальянские города между собой так сильно, они со временем, может быть, образовали бы что-то вроде второй швейцарской конфедерации. Во всяком случае, именно города ближе всего стоят к идее федерализации. Можно только представить, каким прекрасным мог бы стать архипелаг культурных итальянских городов! Со временем они колонизировали бы соседние острова и тем самым увеличили бы итальянскую конфедерацию*.
Увы, вместо того, чтобы стать «второй Швейцарией», Италия почти на два столетия попала под испанское иго.
Испания
Испания образовалась в 1492 году в результате брака двух католических государей и очень быстро захватила северное побережье Африки и часть Италии. Можно сказать, что она развивалась «по архетипу Карфагена», отчасти как морская, отчасти как континентальная империя. В 1516 году она захватила даже Нидерланды. То есть Испания пошла по пути отсутствовавших итальянских завоеваний, восполняя образовавшийся пробел великой империи. Нужно добавить, что в 1519 году испанский король стал ещё и императором Священной Римской Империи. Позже в войне с французским королём она завладела даже Бургундией и завладела всей Италией.
В Генуе в 1506 году против испанцев вспыхнуло восстание, но оно не дало результатов. По сути, Италия оказалась под испанским игом. Именно поэтому итальянец Христофор Колумб на испанском флоте совершал путешествия в Америку. Испанцы очень ценили итальянцев, но относились к ним как к провинциалам. Испания впитала в себя элементы Карфагена, и Римской империи, и Священной Римской Империи и полностью подавила итальянский полуостров. Мы опять видим империю, вогнутую как бы внутрь себя. Италия – не мощный римский фаллос, как прежде, а беспомощный клитор, болтающийся в Средиземном море.
Первое, что сделали испанцы, придя в Италию, это подавили праздные города. Они уничтожили Флорентийскую республику и превратили её в герцогство. Затем они основали орден иезуитов и восстановили инквизицию. Немало картин и книг было сожжено в кострах этой инквизиции. Немало душ было загублено. В 1559 году в Италии был издан индекс запрещённых книг, то есть, по сути, введена цензура. Живи в это время великий Леонардо, его сожгли бы.
Как похожи национальные характеры испанцев и итальянцев, на насколько же они различны при этом!
_____________________________________
* Скажут, что у швейцарской конфедерации были горы, помогавшие ей стать «суммой частей». Но разве города – это не те же горы? Разве города – это не те же острова?
В это время активизируется Турция, и единый испано-венецианский флот даёт отпор туркам. Правда, это не мешает туркам вскоре захватить Кипр. Но не будь испанского владычества, турки могли бы захватить и Италию!
Единственное положительное следствие испанского ига над Италией состоит в том, что оно спасло Италию от турецкого завоевания. Можно с уверенностью сказать, что слабые итальянские города не смогли бы противостоять турецким полчищам, и Италия как минимум на несколько десятилетий потонула бы во мраке турецкой оккупации.
…История средневековой Италии закончилась в 1600 году, когда был сожжён Джордано Бруно. Ещё раньше был казнён писатель и гуманист А. Палеарио. Этими расправами над мыслителями была завершена расправа испанцев над вольными средневековыми итальянскими городами.
Возродилась Италия только в XIX веке во время гариббальдийского движения.
Несуществующая Италия
Как жила все эти столетия Италия? Она была. Но её словно и не было. Конечно, остался «вечный город Рим».
Авторитет Римской Католической Церкви поколебало бурное развитие протестантизма и противостояние с православным миром – особенно во время польского вторжения в Россию 1605 года.
И всё же это была всемирная церковь, её прозелитизм охватывал колонии Африки, Латинской Америки, Азии, Индонезии. Это был поистине римский духовный империализм, охвативший собой половину мира. Заметим, что ничего подобного не было у православия.
У папы не было империи, но был мир. У православия была империя – русская – но его охват почти заканчивался этой империей. Чисто духовного и церковного литистского распространения православие не имело.
Италия пребывала между жерновами европейских держав, постоянно воюющих между собой. Прежде всего, это были Франция и Испания. Будь она полным островом, она могла бы сохранить за собой самостоятельность, - как это произошло с Сицилией и Сардинией. Причём, будь это довольно большой остров, почти равный отдельному материку, - как Британия, - она могла бы превратить себя ещё и в великодержавное государство. Но беда Италии в том, что она полуостров. Тем самым она, с одной стороны, является выступом от континента и находится как бы на периферии его, а, с другой, связана с ним перешейком, отделиться от него полностью она не может. Поэтому, если полуостров не является сам плацдармом для экспансии, то он превращается в разменную монету борьбы соседних воюющих государств.
Получилось так, что Испания, которая тоже заняла полуостров, заняла место римской экспансии, какая была в эпоху Древнего Рима. Другими словами, она превратила себя в могучее полуостровное, морское и континентальное государство. Сама же Италия объектом делёжки.
В начале XVII века начинает стремительно возвышаться Франция. Она оттесняет Испанию и берёт под контроль значительную часть Италии. В 1684 году французская эскадра Дюкена бомбардирует Геную.
После революции, в 1805 году, Наполеон провозглашается даже итальянским королём. Это абсурд, потому что единого итальянского королевства не существует. После разгрома Наполеона в 1821 году в Неаполитанское королевство и Пьемонт вводятся австрийские войска. В памяти итальняцев это воскрешает регулярные вторжения при Фридрихе Барбароссе.
Начинается длительная война за освобождение Италии от австрийской оккупации. В 1831 году австрийские войска жестоко подавляют революцию в Северной Италии. Начинается гариббальдийское движение, заканчивающееся в 1867 году изгнанием австрийцев. Италия превращается в республику.
Но в ХХ веке, когда создаются новые способы оперирования огромными массами людей, и на этом гребне рождается соблазн сопрячь их с просыпающимся великодержавием, Италия вновь становится ареной мировых событий.
Империя Муссолини
Не секрет, что фашизм возник в Италии, причём, прямо подражал и связывал себя с древнеримской традицией. Муссолини считал себя потомком римской знати. (Заметим, правда, что от прежних римлян в Италии не осталось следа уже к Х веку. Этот народ как-то странно исчез с лица земли, во всяком случае, их величавость, краткость в языке, и в основном белобрысый вид мало гармонируют с последующими итальянцами, в основном чёрными и необычайно говорливыми. Поэтому был ли Муссолини на самом деле потомков римских патрициев, является очень большим вопросом).
Дуче производил отчасти действительно величавое, но больше всё-таки комическое и даже психопатическое впечатление Можно, во всяком случае, с уверенностью сказать, что так, как он, гримасничая, извергая потоки слов, не разговаривал ни один римлян. Это был какой-то фантом, возникший через полторы тысячи лет после падения Римской империи. Самое интересное, что эта попытка возродить Великую Италию и Великий Рим, с которой выступил Муссолини, сразу оказалась под другой «империей» - Германской. Немецкий рейх тоже проводил аналогию с Римской империей, на этот раз – Германо-Римской или Священной Римской Империи. Парадокс этой империи в том, что, хотя в основу её названия положено слово «Рим», собственно Италия в ней занимала подчинённое значение.
Муссолини требовался выбор, какую именно империю он возрождает.
(Разница между Священной Римской Империей Германских наций и Римской империей в собственном смысле слова примерно та же, как между Русью и Русью, захваченной монголами. Не нужно забывать о том, что Италия в «Священной Римской Империи» была оккупирована)*.
По-видимому, Муссолини вёл долгие беседы на эту тему с Гитлером. Последний убеждал его в том, что только Рейх, германский рейх, способен возродить блеск и славу Западной Империи.
Известно, что германский национал-социализм очень отличался от итальянского фашизма. Фашисты отрицали государство и ставили на его место народ, непосредственно включённый во власть, народ-армию. Это был, скорее, тип военной демократии, который, как и в Древнем Риме, должен был перерасти в военную республику со своими консулами и кратковременными военными диктаторами. Не известно, предполагал ли Муссолини в своём фашистском строе вообще титул императора. Сам себя он называл дуче, что ближе было к народному фашистскому вождю, а не к императору.
Гитлер, напротив, пошёл по пути очень сильной немецкой государственности, по сути, по пути корпоративного типа государства. Можно сказать, что это больше соответствовало уже позднему рабовладельческому строю в Италии с её жестокими подавлениями рабских восстаний и жёсткой классовой организацией.
Очень трудно сказать, не возникло бы конфликта между этими двумя сходными, но очень разными типами государства. (Не нужно также забывать о том, что среди итальянских фашистов поначалу было немало евреев, чего в принципе не могло быть в германском национал-социализме). Но, будучи сплочёнными перед одним врагом, ещё точнее, перед двумя врагами – западной демократией и советским коммунизмом – эти две империи мирно сосуществовали друг с другом, правильнее было бы сказать, что фашистская Италия входила в германский рейх наподобие матрёшки.
Итальянцы начали захватывать Африку, Грецию, все острова в Средиземном море. При этом последнее было объявлено Итальянским морем, что имело символический смысл: ведь если фашистская Италия владела всеми побережьями в Средиземном море, то последнее соответственно превращалось во внутренний водоём Итальянской империи. Странно, что Муссолини не объявил его вообще прудом!
Чем закончилась империя Муссолини, известно: сломом германского рейха с востока русскими войсками и высадкой английского десанта непосредственно в Италии. Правда, перед
___________________________________
* Если перефразировать известное высказывание Солженицына о Советском Союзе, то можно сказать, что «Священная Римская Империя» относилась к Римской империи, как убийца к своей жертве.
этим вспыхнуло ещё внутреннее итальянское восстание, в результате которого Муссолини и был повешен, причём по-фиглярски: вниз головой. Оказалось, что существует ещё народная Италия с её традициями вольных городов.
В заключение ещё об одной империи – на этот раз атлантической, той самой, которую проглядел Гитлер.
Когда в 1945 году на итальянское побережье высадились англичане, их глазам предстала древняя Италия, породившая величайшую в мире империю. Но подлинными римлянами были не итальянцы, а англичане. Именно в их кратком языке, их спокойствии и хладнокровии, наконец, в их империализме Рим обрёл новое воплощение.
Созданная англичанами и американцами могучая атлантическая цивилизация, в конце концов, вобрала в себя всю Европу. Европа породила Новый Свет, Новый Свет породил новую Европу.
Я думаю, значение любой империи измеряется не количеством войн, а обширностью цивилизации, которую она оставляет после себя. Атлантическая цивилизация, в основе которой была Английская империя, создала обширнейшую ойкумену на Земном шаре. Англоязычный мир охватил собой Америку, Африку, Азию, Австралию, Новую Зеландию, Европу. Второй такой ойкуменой является только испаноязычный мир. И тот, и другой можно отнести к косвенным наследникам Великой Римской Империи. Обе эти ойкумены, так или иначе, являются латинскими, потому что связаны с латинским языком и римской культурой. Испанцы и англичане в равной степени, хотя и совершенно по-разному, являются наследниками великого Рима.
Западная Римская Империя не погибла, она, как звезда, как пылающая комета, раздробилась на множество осколков и протянулась во всё небо*.
И только Рим ждёт своего императора.
Работа писалась с 5 класса школы.
_______________________
* Намного печальней оказалась судьба Восточной Римской Империи, ключ от которой после гибели Византии перешёл к России. Россия создала огромную континентальную империю, как бы раскатав византийский империализм блином по всему евразийскому столу. Но это оказалась мертворожденная империя, не способная к цивилизованному развитию и репродукции. Её трудно сравнить с Западной империей, точнее, с серией Западных империй. Мы уходим из Евразии, не оставив русских ойкумен жизни, не оставив русской культуры, даже русского языка. О нас знают только по «очень популярному» автомату Калашникова, русскому мату и грудам искорёженного железа. Как и Византия, Россия однажды потонет под зелёным флагом.