История, так сильно потрясшая наш город, началась четвертого апреля, в четыре часа утра. Столь странное совпадение чисел в любом другом случае, несомненно, показалось бы необычным, однако, потрясенный поведением Человека с ружьем город, ни чуть не удивился этому обстоятельству, после ознакомления с ним жителей, сотрудниками прессы. Да уж, городу было не до мистических совпадений, – когда по улицам расхаживает сумасшедший и палит из ружья во всех подряд, тут найдутся вещи куда более важные. Впрочем, отношение к Человеку с ружьем было неоднозначным, – некоторые люди видели в нем отнюдь не психа стреляющего без разбору в каждого встречного, а взбешенного царящим вокруг хамством бунтаря, решившего навести порядок столь радикальными средствами. Я, как человек знавший виновника всех этих происшествий лично, склонен считать вторую точку зрения более близкой к истине. Пресса наперебой твердит сейчас о том, что Человек с ружьем был психопатом. Но пресса, как всегда работает на государство. А государству, вне всяких сомнений выгодно представить личность Человека с ружьем исключительно под этим углом. На самом же деле, Артем, а именно так звали главного героя всех этих событий, психопатом все-таки не был. Я знал его еще в детстве, а потому убежден в этом на сто процентов. Артем просто был необыкновенно вспыльчивым. Стоило кому-то из сверстников его задеть, сказать что-то нелицеприятное, как Артем тут же лез в драку. В детском саду его постоянно наказывали за непослушание, в школе он серьезно конфликтовал с учителями, в институте с преподавателями. Но в целом, в целом, до тех пор, пока вы обращались с ним уважительно, Артем был дружелюбен, спокоен и выдержан. А вот если вы его обижали, хамили ему, сплетничали у него за спиной, – то тут уж берегитесь! Артем не спускал обид никому. А отвечал он, прямо скажем несоразмерно степени нападения. В целом он не столько давал сдачи обидчику, сколько стремился отбить у того желание
кого– либо вообще когда-нибудь обижать. Если попробовать привести пример...вобщем, представьте, что вы ради смеха дернули его больно за волосы, другой человек на его месте скорее всего лишь недовольно бы на вас посмотрел и потер с досады голову,
кто-то возможно сказал бы вам: «– Дурак», если бы вы дернули за волосы меня, то я не успокоился бы до тех пор, пока не дернул вас так же. Что же касается Артема…Артем без раздумий разбил бы вам до крови нос, после чего еще и прочел бы лекцию о том, что любой вид агрессии должен строго наказываться. При этом парнем Артем был весьма сильным, не в пример мне. Один наш общий знакомый рассказывал, что как-то раз, когда они с Артемом вместе ехали в метро, Артема толкнул какой-то не в меру бойкий десантник. Артем нокаутировал его прямо в вагоне. С одного удара. Говорили так же, что он избил хирурга в районном военкомате, за то, что тот во время обследования обозвал его идиотом. Вобщем, про него ходило много легенд подобного рода. Лично я, стал однажды свидетелем того, как Артем отдубасил напавшего на него ротвейлера. Мы шли с ним вместе, после занятий в институте и обсуждали какую-то ерунду. Мимо нас прошла женщина с ротвейлером на поводке. Внезапно собака вырвалась и кинулась на Артема. Вид у нее при этом был весьма угрожающий. Артем увернулся от прыгнувшей на него псины и с размаху ударил ее сапогом в живот. Хозяйка ротвейлера стала кричать на Артема, обзывать его всякими нелицеприятными словами, а тот лишь пожал плечами и сказал: «– Если вы не в состоянии удержать эту псину, то нечего выходить с ней на улицу. Знаете ли, это у вас не безобидный щенок таксы, а вооруженное острыми зубами чудовище. Я на него не нападал. Это он бросился на меня. А ведь на моем месте мог находиться маленький ребенок». Вот такой вот характер был у того, кто получил впоследствии прозвище Человека с ружьем. Артем всегда реагировал очень жестко, но считал, что всего лишь обороняется. Хотя нет, вру, он считал, что не обороняется, а наказывает. Да, именно так, – наказывает. Будущий Человек с ружьем считал себя именно наказателем, – мечом правосудия. Однако хватит воспоминаний, я начал это повествование отнюдь не затем, чтобы придаваться ностальгии, я начал его для того, чтобы познакомить вас с дневником человека вогнавшего наш славный город в такую панику. С дневником Человека с ружьем. Вам, конечно, интересно узнать, откуда он у меня? Что ж, здесь нет секрета. После того, как вся эта история с пальбой на улице закончилась, я пришел к Артему домой, открыл дверь (у меня, как у близкого друга, были запасные ключи от его квартиры) и обнаружил этот дневник у него на письменном столе. Понимая, что владельцу он уже не понадобится, я решил взять его себе. Содержимое дневника оказало на меня сильнейшее впечатление. Какое? Не важно. Важно лишь то, что я готов поделиться этим содержимым с вами.
Дневник Человека с ружьем
Четвертое апреля.
Всю ночь никак не мог уснуть из-за оравшей под окном сигнализации. Человек, бросивший свою машину без присмотра, похоже, даже и не думал появляться. Это раздражало невероятно. Я встал с кровати и принялся расхаживать по комнате, размышляя о том, что бы мне хотелось с этой машиной сделать. В голову все время приходила одна и та же мысль, – взять бейсбольную биту и как следует приложиться к лобовому стеклу. Боже, ну почему я должен терпеть эти гнусные звуки, когда мне хочется спать?!! С каждой секундой я злился все сильней и сильней. Где-то наверху заплакал ребенок, – ему тоже не давала уснуть орущая сигнализация. Я молча оделся, взял биту и спустился на первый этаж. Во мне клокотала ярость, перемешанная с легким страхом. Я боялся, что ярость возьмет верх и машине не поздоровится. Когда я вышел на улицу, было уже, наверное, часа четыре утра. Погода стояла прохладная, дул холодный ветер. Довольно быстро я отыскал виновный в моей бессоннице предмет. Это был черный БМВ. Я подошел поближе, и прикинул, куда было бы лучше нанести удар. Более всего, меня притягивало лобовое стекло. Какое-то время я стоял над ним в нерешительности. Удар по лобовому стеклу был преступлением, а как всем нам известно, еще со школьных времен, благодаря классику, за преступлением неминуемо следует наказание. Страх наказания удерживал меня от удара. И вдруг мне в голову пришла мысль о том, что государством право владельца на целое лобовое стекло, почему-то защищается, а мое право на сон нет. Это рассердило меня неимоверно. Я поднял биту над головой и со всех сил ударил по машине. Забавные змейки-трещинки разбежались по поверхности. Полюбовавшись ими с минуту, я нанес еще несколько ударов. С каждой секундой ярость становилась сильней. Когда машина превратилась в груду металлолома, я отыскал нужный механизм и отключил сигнализацию. Ужасные звуки наконец-то смолкли. Пару минут я постоял рядом с разбитым автомобилем, а потом пошел домой. Было довольно холодно.
Придя в квартиру, я разделся, положил биту на пол, и пошел на кухню, – мне хотелось выпить крепкого чаю. Заварив его, я сделал один глоток, а потом довольно долго смотрел в чашку, находясь в каком-то странном оцепенении. В голове роились мысли о разбитой машине. Мне почему-то было совсем нестрашно. Я как будто разбил сегодня свой страх. Я чувствовал себя так, будто бы мне удалось свести у себя с плеча клеймо раба. Клеймо созданья обреченного на терпение. Обреченного на смирение перед обществом. Сегодня я приобрел право на самозащиту.
Пятое апреля.
Сегодня я встретил хозяина оравшей вчера под окном машины. Довольно неприятный тип. Похож на актеров, играющих обычно новых русских. Легкая небритость, широкая грудная клетка, солнечные очки, пиджак, галстук, брюки, едкая ухмылка. По сути, мне захотелось ударить его, еще до того, как разгорелся конфликт. Встретил я его на выходе из подъезда, – он курил и громко ругался матом. Критиковал народ и государство. Я хотел было пройти мимо, но он обратился ко мне.
– Ну и райончик у нас!
– Что?
– Я говорю, что не район у нас, а какой-то отстойник!
– В смысле?
– Да оставил вчера машину на улице, так какие-то скоты ее ночью разукрасили.
– Ну, во-первых не ночью, а утром, во-вторых не разукрасили, а разбили, а в-третьих не скоты, а я.
– Ты че чувак, прикалываешься? – он усмехнулся. – Каре прикалываться, я серьезно говорю. БМВ новенький вчера разбили. А ты прикалываешься. Тут не до шуток. Небось эти сволочи косоглазые со второго этажа.
– А я не прикалываюсь. Я ее разбил.
– Ты что серьезно?
– Серьезней некуда.
– Ну ты даешь, чувак…ну ты даешь! Ты хоть понимаешь сейчас, в чем ты расписываешься?
– Вам незачем было бросать свою машину под окнами. Она не давала спать всему дому.
– Я фигею!
– А ты не фигей, дружок. Ты вот тут народ ругал, а ведь это ты ему спать не давал, а не он тебе. Государство ругал за то, что оно твое машину не защитило. А о чужом праве на сон ты подумал?
– Блин, ты ваще дебил по-ходу. Ты ваще, понимаешь че наделал то, чмо? Я ж тебя теперь живьем закопаю.
– Вперед!
– Че? – он замахнулся на меня рукой в попытке ударить.
Я перехватил руку, вывернул ее, и одновременно ударил ребром ботинка ему по коленной чашечке. Он взвыл от боли и я его отпустил.
– Сволочь! Я ж тебя из под земли достану! – потирая руку он, быстрым шагом зашел в подъезд.
– Достанешь… – пробурчал я, и отправился бродить по улице.
Вернувшись домой я выпил крепкого чаю и лег спать.
Шестое апреля.
Простудился. Насморк и кашель. Болит горло и поднялась температура. Вызвал врача. Пришел какой-то клоун и потребовал на него не кашлять. Потом осмотрел меня спустя рукава и произнес:
– 37 и 5…да-с, и из-за такой ерунды вызвали врача. С такой температурой, уважаемый, люди на работу ходят.
– Пусть ходят. Так что вы мне пропишете?
– А ничего не пропишу.
– То есть как?
– А так! Надоели мне бездельники. Сколько можно симулировать болезнь? Ну, заболело горлышко, ну температурка чуть поднялась и чего? Уже врача спешите вызывать! А ведь у врача в это время есть действительно серьезные дела! Меня, между прочим, по-настоящему больные люди ждут, а из-за таких как вы, которые при 37 и 5 врача вызывают, всех обходить некогда!
– Что за бред? По-моему, мы с вами живем не на северном полюсе, и у вас есть вполне определенные должностные обязанности. А нормальная температура, если вы не знаете, это 36 и 6, а не 37 и 5! И я, черт возьми, чувствую себя именно больным…
– Так! Вы мне еще и хамите! Прекрасно! Я теперь с вами вообще разговаривать не буду! До свидания! – врач начал собираться.
– Стойте! Вы что, совсем спятили? Пропишите мне какие-нибудь таблетки или там чай с малиной…
– Ничего я вам прописывать не стану. Как врач, я считаю, что вы абсолютно здоровы. Другое дело, если вы хотите спросить меня как частного доктора…но это уже будет стоить денег.
– Вы хотите за рецепт денег?
– Как участковый врач, само собой нет, только если вы сами же попросите у меня об этом в частном порядке.
– Проваливай отсюда! – я взглянул на него с ненавистью.
– У-у-у! Вы знаете, я подам на вас жалобу! Где это слыхано, чтоб…
Я потянулся к бите. Увидев мой жест, врач мигом вскочил со стула и выбежал из комнаты. Я не стал ни провожать его, ни закрывать за ним дверь.
Одиннадцатое апреля.
События происходят с удивительной быстротой. Едва я успел разделаться с простудой, как нагрянули новые неприятности. Сегодня ко мне заявился чокнутый хозяин разбитой мной БМВ. Привел с собой двух громил. Я открыл им дверь, держа в руках уже успевшую проявить себя бейсбольную биту.
– Добрый день, – сказал я, оглядев незваных гостей.
– Ну что, сволота, попал ты! Бить тебя будем! – выпалил неугомонный хозяин БМВ.
– Обзываешься? – я улыбнулся.
По сути, главная их ошибка заключалась в том, что они, даже не попытавшись поговорить, кинулись на меня с кулаками. Первым в бой полез все тот же хозяин. Я несильно ткнул его концом биты в солнечное сплетение и он вышел из драки. Следующим был нокаутирован один из громил. Бедняга попробовал ударить меня кулаком в лицо, но я поставил блок битой, а потом как следует врезал ему по каленной чашечке ребром ботинка. Третьего громилу я ударил локтем в лицо. Потом я закрыл входную дверь на ключ и вернулся в комнату. Больше они не звонили.
Я сидел на кровати и думал о том, что если они вернутся, то я припугну их своим охотничьим ружьем. А вообще, все-таки жаль, что порой законы бывают так необоснованно строги…иначе можно было бы ничего не опасаясь прострелить кому-нибудь из них ногу…уж тогда то они едва ли осмелились бы придти ко мне вновь.
Двенадцатое апреля
Все-таки окружающие явно решили меня достать. Не понимаю, неужели так трудно общаться друг с другом по-человечески? Сегодня зашел за картошкой в овощной магазин и наткнулся на хамоватую продавщицу.
– Что вы лапаете картошку? – закричала она на меня.
– Я просто хотел посмотреть, стоит ли отдавать за нее деньги. Теперь вижу, что не стоит. Картошка гнилая. Кстати, у меня не лапы, а руки.
– Гнилая? Да если б такие типы как вы ее не хватали, она была бы наисвежайшей!
– Не говорите ерунды. Если б такие типы, как я ее не хватали, им пришлось бы питаться гнильем. Вы ведь специально положили картошку так, чтобы гнилых мест не было видно. Впрочем, у меня нет никакого желания вступать с вами в полемику по этому вопросу.
– Полемику! Облапал всю картошку, а теперь полемику! И сам не берет, и другие теперь из-за него не возьмут!
– И правильно сделают! Нация и так вымирает, а уж после вашей картошки…
– Так! Больше в наш магазин не ходите!
– Действительно, не берете ничего, ступайте, – охранник лет под шестьдесят пять, легонечко подтолкнул меня в сторону выхода.
– Не толкайтесь, дедушка, – я окинул его злым, ненавидящим взглядом.
– Так! Ступайте!
– Не пойду!
Я взял пакет с самой разгнилой картошкой и подошел к кассе.
– Мне нужно накормить свиней и тараканов, сколько я вам должен за эту картошку?
– Он еще и издевается! Так, а ну убирайтесь отсюда! Продавать я вам ничего не буду! – завизжала продавщица.
– И не надо! – я схватил пакет и вытряс его содержимое на пол.
– Собери! – сердито просопел мне охранник.
– Не пропустишь, будут неприятности, – прошипел я в ответ.
Дед благоразумно отошел в сторону.
Возвращаясь домой, я чувствовал, как во мне разгорается злость. Мне хотелось не просто защищаться, мне хотелось напасть.
Пятнадцатое апреля
Начинаю ненавидеть людей. В пять часов утра меня разбудили доносившиеся с улицы крики. Я подошел к окну и открыв его, выглянул посмотреть, в чем дело. Перед моими глазами предстала жуткая картина, – шестеро здоровых, бритых на лысо парней окружили какого-то бедолагу, и по очереди на него нападали. При этом взятый в окружение оказывал им достойное сопротивление. Парень явно занимался раньше какими-то единоборствами, – стоило кому-либо предпринять против него атаку, как он принимался наносить удары ногами. Правда, удары эти в основном проходили по воздуху, не нанося вреда противникам, но, по крайней мере, держали их на расстоянии. Вскоре, однако, парень устал и на лице его появились первые кровоподтеки. Окружившие его радостно загалдели. Я молча выругался и стал одеваться. Выходя из дома, я захватил с собой ружье.
Когда я вышел на улицу, парень уже лежал на земле и получал удары ботинками по лицу. Бьющие его мерзавцы весело улюлюкали. Больше на улице никого не было. Наш славный дом притворялся спящим.
– Отойти от парня! – громко крикнул я, бритоголовым нелюдям.
С первого раза меня не услышали.
– Отойти от парня! – крикнул я еще раз.
Ботинки остановились.
– Ты че? – спросил один из нелюдей, заметив у меня в руках ружье.
– Отойдите от парня, и убирайтесь! – злобно сказал я.
– Да он не стрельнет, – усмехнулся другой мерзавец.
– Не стрельну, – согласился я. – Просто пристрелю и все.
– Блин, мужик, вали отсюда, а?!! – еще один бритый выродок достал нож.
– Думаешь, против ружья поможет? – спросил я.
– Ты не будешь стрелять. Ты знаешь, что тебе по закону сделают, если выстрелишь?
– И что же?
– В тюряге будешь сидеть! А там тебя, сволочь в бараний рог согнут! Там таких как ты, выпендрежников не любят.
– А таких как ты любят?
– Слышь, мужик, кончай понтоваться. Иди спать, это не твое дело.
– Здесь все дела мои. А закон...я не живу по тому закону, который защищает таких как ты, – я направил ружье ему на ногу.
– Ты че сдурел, тварюга?!!
Я прострелил ему ногу. Он закричал. Упал. Остальные помогли ему подняться. Матерясь и негромко угрожая, ребятишки ушли. Я стоял глядя им в след. Меня почти трясло от дикого желания всех их расстрелять. Не знаю, как я сдержался. И главное…не знаю зачем.
Когда они ушли, я подошел к избитому, подал ему руку. Парень поднялся, но на ногах держался не твердо.
– Вызвать тебе врача?
– Нет, спасибо, я из соседнего дома, сейчас поднимусь и все сам сделаю.
– Проводить?
– Не надо. Я доберусь.
Лицо его было в крови, губы и нос были разбиты.
– За что они тебя?
– Не знаю…чем-то не понравился.
– Понятно.
Семнадцатое апреля
Черная депрессия.
Девятнадцатое апреля
Не могу любить этих людей, это общество, эти законы. Хочется взять ружье и начать стрелять во всех подряд.
Поездка в автобусе обернулась дракой. Забавно, но мне это даже не показалось странным. Люди перестают меня удивлять.
Двадцатое апреля
Поездка в автобусе обернулась дракой. Забавно, но мне это даже не показалось странным. Люди перестают меня удивлять.
Двадцать третье апреля
Чувствую, как во мне просыпается агрессия. Вчера весь вечер ходил по улице, буквально жаждя того, чтобы мне кто-либо нахамил. Жаждя того, чтобы мне дали повод для активной самозащиты. Хотя, даже уже и не знаю, можно ли назвать это самозащитой.
Двадцать пятое апреля
Сегодня, когда я в очередной раз гулял по улице, на меня нахлынуло очень странное чувство, мне вдруг показалось будто бы все дозволено. Будто бы, я могу сделать все что мне хочется. Никаких ограничителей. А кто меня остановит? Я – сила. У меня в руках ружье, в душе ярость…если я захочу, то могу сделать все. Могу забрать товар из стоящего на углу магазина, могу четким ударом бейсбольной биты сбить с седла проезжающего мимо велосипедиста, могу сгрести в объятья идущую по своим делам женщину в обтягивающих джинсах. В какой-то момент, мне захотелось все это осуществить. В какой-то момент мне захотелось не защищаться, а нападать, не отстаивать свое, а отбирать чужое. Эта мысль…это желание…все это спустя мгновение вогнало меня в ужас. Неужели это и вправду мои мысли? Неужели я действительно на это способен?
Двадцать шестое апреля
Весь день думал о вчерашнем. Никак не могу взять в толк, каким образом самозащита переросла в нападение. КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО???!!
Тридцатое апреля
Уже несколько дней не выхожу на улицу. Чувствую себя отвратительно. Такое ощущение, будто бы я раскололся на две части, и каждая хочет покончить с собой. Самозащита? Агрессия? Нападение? Брать? Отстаивать? Очень хочется разбить себе голову об стену.
Первое мая
На улице крик. Выглянул в окно. Знакомые мне бритоголовые мерзавцы. Всего около двенадцати человек. Отсюда всех не сосчитать. Как я понимаю, пришли за мной. Наверное, правильнее всего было бы запереться дома и вызвать миллицию. Однако депрессия гонит меня на улицу. Даже не ярость, тоска.
***
На этом дневник Человека с ружьем заканчивается. Если верить данным прессы, то в тот день, первого мая, Артем вышел из дому, вооруженный ружьем. И стал палить по бритоголовым. Многие бритоголовые оказались вооружены и отстреливались. Каким-то фантастическим образом, Артем расстрелял их всех (всего 15 человек), после чего стал палить в подъехавших к месту происшествия сотрудников милиции. Одного из миллиционеров он ранил в руку. В самого Артема всадили около девяти пуль. Несмотря на это, он умудрился отойти от дома и выйти в лесопарк. Там его окровавленный вид был причиной нескольких обмороков молоденьких девушек и старушек. Говорят, что в конце концов он свалился в какую-то грязную лужу, выронив наконец из рук свое ружье. Из всех прохожих к нему подошла лишь одна женщина, оказавшаяся, как выяснилось впоследствии известной фотомоделью (каких только странностей не преподносит нам судьба).
– Вам плохо? – спросила она, слегка к нему наклонившись.
По ее словам, он улыбнулся и задал ей совершенно безумный, начисто сбивший ее с толку вопрос: « – Как вы считаете, изнасилование является формой самозащиты против сексуального голода?». Едва он это произнес, как изо рта у него хлынула кровь и он умер.
Спустя минуту подоспели затерявшиеся где-то милиционеры.
По данным прессы Артем был психопатом, который однажды утром решил выйти пострелять по мирным гражданам нашего города. По убеждению некоторых лиц, – Артем бунтовал против царящего в обществе беспредела. Я же убежден, что он стал жертвой открытой им в себе силы. Впрочем, все это уже неважно.
***
Пятое мая
Следуя примеру Артема начал оформлять разрешение на охотничье ружье.
кого– либо вообще когда-нибудь обижать. Если попробовать привести пример...вобщем, представьте, что вы ради смеха дернули его больно за волосы, другой человек на его месте скорее всего лишь недовольно бы на вас посмотрел и потер с досады голову,
кто-то возможно сказал бы вам: «– Дурак», если бы вы дернули за волосы меня, то я не успокоился бы до тех пор, пока не дернул вас так же. Что же касается Артема…Артем без раздумий разбил бы вам до крови нос, после чего еще и прочел бы лекцию о том, что любой вид агрессии должен строго наказываться. При этом парнем Артем был весьма сильным, не в пример мне. Один наш общий знакомый рассказывал, что как-то раз, когда они с Артемом вместе ехали в метро, Артема толкнул какой-то не в меру бойкий десантник. Артем нокаутировал его прямо в вагоне. С одного удара. Говорили так же, что он избил хирурга в районном военкомате, за то, что тот во время обследования обозвал его идиотом. Вобщем, про него ходило много легенд подобного рода. Лично я, стал однажды свидетелем того, как Артем отдубасил напавшего на него ротвейлера. Мы шли с ним вместе, после занятий в институте и обсуждали какую-то ерунду. Мимо нас прошла женщина с ротвейлером на поводке. Внезапно собака вырвалась и кинулась на Артема. Вид у нее при этом был весьма угрожающий. Артем увернулся от прыгнувшей на него псины и с размаху ударил ее сапогом в живот. Хозяйка ротвейлера стала кричать на Артема, обзывать его всякими нелицеприятными словами, а тот лишь пожал плечами и сказал: «– Если вы не в состоянии удержать эту псину, то нечего выходить с ней на улицу. Знаете ли, это у вас не безобидный щенок таксы, а вооруженное острыми зубами чудовище. Я на него не нападал. Это он бросился на меня. А ведь на моем месте мог находиться маленький ребенок». Вот такой вот характер был у того, кто получил впоследствии прозвище Человека с ружьем. Артем всегда реагировал очень жестко, но считал, что всего лишь обороняется. Хотя нет, вру, он считал, что не обороняется, а наказывает. Да, именно так, – наказывает. Будущий Человек с ружьем считал себя именно наказателем, – мечом правосудия. Однако хватит воспоминаний, я начал это повествование отнюдь не затем, чтобы придаваться ностальгии, я начал его для того, чтобы познакомить вас с дневником человека вогнавшего наш славный город в такую панику. С дневником Человека с ружьем. Вам, конечно, интересно узнать, откуда он у меня? Что ж, здесь нет секрета. После того, как вся эта история с пальбой на улице закончилась, я пришел к Артему домой, открыл дверь (у меня, как у близкого друга, были запасные ключи от его квартиры) и обнаружил этот дневник у него на письменном столе. Понимая, что владельцу он уже не понадобится, я решил взять его себе. Содержимое дневника оказало на меня сильнейшее впечатление. Какое? Не важно. Важно лишь то, что я готов поделиться этим содержимым с вами.
Дневник Человека с ружьем
Четвертое апреля.
Всю ночь никак не мог уснуть из-за оравшей под окном сигнализации. Человек, бросивший свою машину без присмотра, похоже, даже и не думал появляться. Это раздражало невероятно. Я встал с кровати и принялся расхаживать по комнате, размышляя о том, что бы мне хотелось с этой машиной сделать. В голову все время приходила одна и та же мысль, – взять бейсбольную биту и как следует приложиться к лобовому стеклу. Боже, ну почему я должен терпеть эти гнусные звуки, когда мне хочется спать?!! С каждой секундой я злился все сильней и сильней. Где-то наверху заплакал ребенок, – ему тоже не давала уснуть орущая сигнализация. Я молча оделся, взял биту и спустился на первый этаж. Во мне клокотала ярость, перемешанная с легким страхом. Я боялся, что ярость возьмет верх и машине не поздоровится. Когда я вышел на улицу, было уже, наверное, часа четыре утра. Погода стояла прохладная, дул холодный ветер. Довольно быстро я отыскал виновный в моей бессоннице предмет. Это был черный БМВ. Я подошел поближе, и прикинул, куда было бы лучше нанести удар. Более всего, меня притягивало лобовое стекло. Какое-то время я стоял над ним в нерешительности. Удар по лобовому стеклу был преступлением, а как всем нам известно, еще со школьных времен, благодаря классику, за преступлением неминуемо следует наказание. Страх наказания удерживал меня от удара. И вдруг мне в голову пришла мысль о том, что государством право владельца на целое лобовое стекло, почему-то защищается, а мое право на сон нет. Это рассердило меня неимоверно. Я поднял биту над головой и со всех сил ударил по машине. Забавные змейки-трещинки разбежались по поверхности. Полюбовавшись ими с минуту, я нанес еще несколько ударов. С каждой секундой ярость становилась сильней. Когда машина превратилась в груду металлолома, я отыскал нужный механизм и отключил сигнализацию. Ужасные звуки наконец-то смолкли. Пару минут я постоял рядом с разбитым автомобилем, а потом пошел домой. Было довольно холодно.
Придя в квартиру, я разделся, положил биту на пол, и пошел на кухню, – мне хотелось выпить крепкого чаю. Заварив его, я сделал один глоток, а потом довольно долго смотрел в чашку, находясь в каком-то странном оцепенении. В голове роились мысли о разбитой машине. Мне почему-то было совсем нестрашно. Я как будто разбил сегодня свой страх. Я чувствовал себя так, будто бы мне удалось свести у себя с плеча клеймо раба. Клеймо созданья обреченного на терпение. Обреченного на смирение перед обществом. Сегодня я приобрел право на самозащиту.
Пятое апреля.
Сегодня я встретил хозяина оравшей вчера под окном машины. Довольно неприятный тип. Похож на актеров, играющих обычно новых русских. Легкая небритость, широкая грудная клетка, солнечные очки, пиджак, галстук, брюки, едкая ухмылка. По сути, мне захотелось ударить его, еще до того, как разгорелся конфликт. Встретил я его на выходе из подъезда, – он курил и громко ругался матом. Критиковал народ и государство. Я хотел было пройти мимо, но он обратился ко мне.
– Ну и райончик у нас!
– Что?
– Я говорю, что не район у нас, а какой-то отстойник!
– В смысле?
– Да оставил вчера машину на улице, так какие-то скоты ее ночью разукрасили.
– Ну, во-первых не ночью, а утром, во-вторых не разукрасили, а разбили, а в-третьих не скоты, а я.
– Ты че чувак, прикалываешься? – он усмехнулся. – Каре прикалываться, я серьезно говорю. БМВ новенький вчера разбили. А ты прикалываешься. Тут не до шуток. Небось эти сволочи косоглазые со второго этажа.
– А я не прикалываюсь. Я ее разбил.
– Ты что серьезно?
– Серьезней некуда.
– Ну ты даешь, чувак…ну ты даешь! Ты хоть понимаешь сейчас, в чем ты расписываешься?
– Вам незачем было бросать свою машину под окнами. Она не давала спать всему дому.
– Я фигею!
– А ты не фигей, дружок. Ты вот тут народ ругал, а ведь это ты ему спать не давал, а не он тебе. Государство ругал за то, что оно твое машину не защитило. А о чужом праве на сон ты подумал?
– Блин, ты ваще дебил по-ходу. Ты ваще, понимаешь че наделал то, чмо? Я ж тебя теперь живьем закопаю.
– Вперед!
– Че? – он замахнулся на меня рукой в попытке ударить.
Я перехватил руку, вывернул ее, и одновременно ударил ребром ботинка ему по коленной чашечке. Он взвыл от боли и я его отпустил.
– Сволочь! Я ж тебя из под земли достану! – потирая руку он, быстрым шагом зашел в подъезд.
– Достанешь… – пробурчал я, и отправился бродить по улице.
Вернувшись домой я выпил крепкого чаю и лег спать.
Шестое апреля.
Простудился. Насморк и кашель. Болит горло и поднялась температура. Вызвал врача. Пришел какой-то клоун и потребовал на него не кашлять. Потом осмотрел меня спустя рукава и произнес:
– 37 и 5…да-с, и из-за такой ерунды вызвали врача. С такой температурой, уважаемый, люди на работу ходят.
– Пусть ходят. Так что вы мне пропишете?
– А ничего не пропишу.
– То есть как?
– А так! Надоели мне бездельники. Сколько можно симулировать болезнь? Ну, заболело горлышко, ну температурка чуть поднялась и чего? Уже врача спешите вызывать! А ведь у врача в это время есть действительно серьезные дела! Меня, между прочим, по-настоящему больные люди ждут, а из-за таких как вы, которые при 37 и 5 врача вызывают, всех обходить некогда!
– Что за бред? По-моему, мы с вами живем не на северном полюсе, и у вас есть вполне определенные должностные обязанности. А нормальная температура, если вы не знаете, это 36 и 6, а не 37 и 5! И я, черт возьми, чувствую себя именно больным…
– Так! Вы мне еще и хамите! Прекрасно! Я теперь с вами вообще разговаривать не буду! До свидания! – врач начал собираться.
– Стойте! Вы что, совсем спятили? Пропишите мне какие-нибудь таблетки или там чай с малиной…
– Ничего я вам прописывать не стану. Как врач, я считаю, что вы абсолютно здоровы. Другое дело, если вы хотите спросить меня как частного доктора…но это уже будет стоить денег.
– Вы хотите за рецепт денег?
– Как участковый врач, само собой нет, только если вы сами же попросите у меня об этом в частном порядке.
– Проваливай отсюда! – я взглянул на него с ненавистью.
– У-у-у! Вы знаете, я подам на вас жалобу! Где это слыхано, чтоб…
Я потянулся к бите. Увидев мой жест, врач мигом вскочил со стула и выбежал из комнаты. Я не стал ни провожать его, ни закрывать за ним дверь.
Одиннадцатое апреля.
События происходят с удивительной быстротой. Едва я успел разделаться с простудой, как нагрянули новые неприятности. Сегодня ко мне заявился чокнутый хозяин разбитой мной БМВ. Привел с собой двух громил. Я открыл им дверь, держа в руках уже успевшую проявить себя бейсбольную биту.
– Добрый день, – сказал я, оглядев незваных гостей.
– Ну что, сволота, попал ты! Бить тебя будем! – выпалил неугомонный хозяин БМВ.
– Обзываешься? – я улыбнулся.
По сути, главная их ошибка заключалась в том, что они, даже не попытавшись поговорить, кинулись на меня с кулаками. Первым в бой полез все тот же хозяин. Я несильно ткнул его концом биты в солнечное сплетение и он вышел из драки. Следующим был нокаутирован один из громил. Бедняга попробовал ударить меня кулаком в лицо, но я поставил блок битой, а потом как следует врезал ему по каленной чашечке ребром ботинка. Третьего громилу я ударил локтем в лицо. Потом я закрыл входную дверь на ключ и вернулся в комнату. Больше они не звонили.
Я сидел на кровати и думал о том, что если они вернутся, то я припугну их своим охотничьим ружьем. А вообще, все-таки жаль, что порой законы бывают так необоснованно строги…иначе можно было бы ничего не опасаясь прострелить кому-нибудь из них ногу…уж тогда то они едва ли осмелились бы придти ко мне вновь.
Двенадцатое апреля
Все-таки окружающие явно решили меня достать. Не понимаю, неужели так трудно общаться друг с другом по-человечески? Сегодня зашел за картошкой в овощной магазин и наткнулся на хамоватую продавщицу.
– Что вы лапаете картошку? – закричала она на меня.
– Я просто хотел посмотреть, стоит ли отдавать за нее деньги. Теперь вижу, что не стоит. Картошка гнилая. Кстати, у меня не лапы, а руки.
– Гнилая? Да если б такие типы как вы ее не хватали, она была бы наисвежайшей!
– Не говорите ерунды. Если б такие типы, как я ее не хватали, им пришлось бы питаться гнильем. Вы ведь специально положили картошку так, чтобы гнилых мест не было видно. Впрочем, у меня нет никакого желания вступать с вами в полемику по этому вопросу.
– Полемику! Облапал всю картошку, а теперь полемику! И сам не берет, и другие теперь из-за него не возьмут!
– И правильно сделают! Нация и так вымирает, а уж после вашей картошки…
– Так! Больше в наш магазин не ходите!
– Действительно, не берете ничего, ступайте, – охранник лет под шестьдесят пять, легонечко подтолкнул меня в сторону выхода.
– Не толкайтесь, дедушка, – я окинул его злым, ненавидящим взглядом.
– Так! Ступайте!
– Не пойду!
Я взял пакет с самой разгнилой картошкой и подошел к кассе.
– Мне нужно накормить свиней и тараканов, сколько я вам должен за эту картошку?
– Он еще и издевается! Так, а ну убирайтесь отсюда! Продавать я вам ничего не буду! – завизжала продавщица.
– И не надо! – я схватил пакет и вытряс его содержимое на пол.
– Собери! – сердито просопел мне охранник.
– Не пропустишь, будут неприятности, – прошипел я в ответ.
Дед благоразумно отошел в сторону.
Возвращаясь домой, я чувствовал, как во мне разгорается злость. Мне хотелось не просто защищаться, мне хотелось напасть.
Пятнадцатое апреля
Начинаю ненавидеть людей. В пять часов утра меня разбудили доносившиеся с улицы крики. Я подошел к окну и открыв его, выглянул посмотреть, в чем дело. Перед моими глазами предстала жуткая картина, – шестеро здоровых, бритых на лысо парней окружили какого-то бедолагу, и по очереди на него нападали. При этом взятый в окружение оказывал им достойное сопротивление. Парень явно занимался раньше какими-то единоборствами, – стоило кому-либо предпринять против него атаку, как он принимался наносить удары ногами. Правда, удары эти в основном проходили по воздуху, не нанося вреда противникам, но, по крайней мере, держали их на расстоянии. Вскоре, однако, парень устал и на лице его появились первые кровоподтеки. Окружившие его радостно загалдели. Я молча выругался и стал одеваться. Выходя из дома, я захватил с собой ружье.
Когда я вышел на улицу, парень уже лежал на земле и получал удары ботинками по лицу. Бьющие его мерзавцы весело улюлюкали. Больше на улице никого не было. Наш славный дом притворялся спящим.
– Отойти от парня! – громко крикнул я, бритоголовым нелюдям.
С первого раза меня не услышали.
– Отойти от парня! – крикнул я еще раз.
Ботинки остановились.
– Ты че? – спросил один из нелюдей, заметив у меня в руках ружье.
– Отойдите от парня, и убирайтесь! – злобно сказал я.
– Да он не стрельнет, – усмехнулся другой мерзавец.
– Не стрельну, – согласился я. – Просто пристрелю и все.
– Блин, мужик, вали отсюда, а?!! – еще один бритый выродок достал нож.
– Думаешь, против ружья поможет? – спросил я.
– Ты не будешь стрелять. Ты знаешь, что тебе по закону сделают, если выстрелишь?
– И что же?
– В тюряге будешь сидеть! А там тебя, сволочь в бараний рог согнут! Там таких как ты, выпендрежников не любят.
– А таких как ты любят?
– Слышь, мужик, кончай понтоваться. Иди спать, это не твое дело.
– Здесь все дела мои. А закон...я не живу по тому закону, который защищает таких как ты, – я направил ружье ему на ногу.
– Ты че сдурел, тварюга?!!
Я прострелил ему ногу. Он закричал. Упал. Остальные помогли ему подняться. Матерясь и негромко угрожая, ребятишки ушли. Я стоял глядя им в след. Меня почти трясло от дикого желания всех их расстрелять. Не знаю, как я сдержался. И главное…не знаю зачем.
Когда они ушли, я подошел к избитому, подал ему руку. Парень поднялся, но на ногах держался не твердо.
– Вызвать тебе врача?
– Нет, спасибо, я из соседнего дома, сейчас поднимусь и все сам сделаю.
– Проводить?
– Не надо. Я доберусь.
Лицо его было в крови, губы и нос были разбиты.
– За что они тебя?
– Не знаю…чем-то не понравился.
– Понятно.
Семнадцатое апреля
Черная депрессия.
Девятнадцатое апреля
Не могу любить этих людей, это общество, эти законы. Хочется взять ружье и начать стрелять во всех подряд.
Поездка в автобусе обернулась дракой. Забавно, но мне это даже не показалось странным. Люди перестают меня удивлять.
Двадцатое апреля
Поездка в автобусе обернулась дракой. Забавно, но мне это даже не показалось странным. Люди перестают меня удивлять.
Двадцать третье апреля
Чувствую, как во мне просыпается агрессия. Вчера весь вечер ходил по улице, буквально жаждя того, чтобы мне кто-либо нахамил. Жаждя того, чтобы мне дали повод для активной самозащиты. Хотя, даже уже и не знаю, можно ли назвать это самозащитой.
Двадцать пятое апреля
Сегодня, когда я в очередной раз гулял по улице, на меня нахлынуло очень странное чувство, мне вдруг показалось будто бы все дозволено. Будто бы, я могу сделать все что мне хочется. Никаких ограничителей. А кто меня остановит? Я – сила. У меня в руках ружье, в душе ярость…если я захочу, то могу сделать все. Могу забрать товар из стоящего на углу магазина, могу четким ударом бейсбольной биты сбить с седла проезжающего мимо велосипедиста, могу сгрести в объятья идущую по своим делам женщину в обтягивающих джинсах. В какой-то момент, мне захотелось все это осуществить. В какой-то момент мне захотелось не защищаться, а нападать, не отстаивать свое, а отбирать чужое. Эта мысль…это желание…все это спустя мгновение вогнало меня в ужас. Неужели это и вправду мои мысли? Неужели я действительно на это способен?
Двадцать шестое апреля
Весь день думал о вчерашнем. Никак не могу взять в толк, каким образом самозащита переросла в нападение. КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО???!!
Тридцатое апреля
Уже несколько дней не выхожу на улицу. Чувствую себя отвратительно. Такое ощущение, будто бы я раскололся на две части, и каждая хочет покончить с собой. Самозащита? Агрессия? Нападение? Брать? Отстаивать? Очень хочется разбить себе голову об стену.
Первое мая
На улице крик. Выглянул в окно. Знакомые мне бритоголовые мерзавцы. Всего около двенадцати человек. Отсюда всех не сосчитать. Как я понимаю, пришли за мной. Наверное, правильнее всего было бы запереться дома и вызвать миллицию. Однако депрессия гонит меня на улицу. Даже не ярость, тоска.
***
На этом дневник Человека с ружьем заканчивается. Если верить данным прессы, то в тот день, первого мая, Артем вышел из дому, вооруженный ружьем. И стал палить по бритоголовым. Многие бритоголовые оказались вооружены и отстреливались. Каким-то фантастическим образом, Артем расстрелял их всех (всего 15 человек), после чего стал палить в подъехавших к месту происшествия сотрудников милиции. Одного из миллиционеров он ранил в руку. В самого Артема всадили около девяти пуль. Несмотря на это, он умудрился отойти от дома и выйти в лесопарк. Там его окровавленный вид был причиной нескольких обмороков молоденьких девушек и старушек. Говорят, что в конце концов он свалился в какую-то грязную лужу, выронив наконец из рук свое ружье. Из всех прохожих к нему подошла лишь одна женщина, оказавшаяся, как выяснилось впоследствии известной фотомоделью (каких только странностей не преподносит нам судьба).
– Вам плохо? – спросила она, слегка к нему наклонившись.
По ее словам, он улыбнулся и задал ей совершенно безумный, начисто сбивший ее с толку вопрос: « – Как вы считаете, изнасилование является формой самозащиты против сексуального голода?». Едва он это произнес, как изо рта у него хлынула кровь и он умер.
Спустя минуту подоспели затерявшиеся где-то милиционеры.
По данным прессы Артем был психопатом, который однажды утром решил выйти пострелять по мирным гражданам нашего города. По убеждению некоторых лиц, – Артем бунтовал против царящего в обществе беспредела. Я же убежден, что он стал жертвой открытой им в себе силы. Впрочем, все это уже неважно.
***
Пятое мая
Следуя примеру Артема начал оформлять разрешение на охотничье ружье.