Продолжение
начало в № 28
– Мам, не бойся, – прошептал Антон. – Мы же совсем не быстро едем.
Мама улыбнулась Антону и покрепче ухватилась за пластиковую ручку над дверцей.
– Надеюсь, когда ты вырастешь, – сказала она тоже очень тихо, чтобы их водитель не услышал, – то будешь меня возить аккуратнее. Я к тому времени состарюсь и от таких виражей просто рассыплюсь.
Антон хихикнул и кивнул.
Ехать было ещё далеко. Антон смотрел за окно и старался получше запомнить сопки у горизонта, разлапистые деревья с запутавшимися шарами омелы в ветвях и ярко-синее небо.
* * *
В самолёте Антону показалось тесно и как-то… Ну не то чтобы страшно, но неуютно.
Где-то в хвосте салона плакал младенец и кто-то громко его утешал:
– Потерпи, миленький. Осталось совсем немножко.
«Ничего себе – немножко! – передёрнул плечами Антон. – Лететь девять часов. А мы ещё на аэродроме стоим».
В глубине души он позавидовал младенцу: тот-то может и плакать, и бояться. А вот Антону стыдно. Ему нужно быть храбрым. А это не так-то просто.
– Ну что? – спросила мама, когда самолёт тревожно загудел, вздрогнул и, рассекая воздух, оторвался от земли. – Не тошнит? Уши не пострадали?
Антон через силу улыбнулся и помотал головой, хотя на самом деле уши будто заложило толстым слоем ваты, а в желудке образовалась сосущая пустота.
– Это у тебя наследственное, – поверила мама.
– От тебя? – поинтересовался Антон.
– От деда. Он пятнадцать лет был лётчиком.
«Вот это да!» – изумился про себя Антон, а потом вспомнил про посох, и ему стало не по себе.
Это что же получается? Посох – дедушкин. Дедушка – лётчик. А посох в Белом Камне зовут посохом чёрного лётчика. Значит, это его деда прозвали чёрным лётчиком?! Но ведь хорошего человека чёрным не назовут. Да ещё и бабушка намекала, что дед вовсе не такой замечательный, как считает мама. К кому же они прилетят-то? И как с ним будут жить?
Стюардесса принесла обед.
В аккуратно упакованном лоточке Антон обнаружил обычные сосиски и варёную фасоль.
«Неинтересно!» – подумал он, но всё-таки воткнул пластмассовую вилочку в сосиску и осторожно откусил.
Антон думал, что не сможет проглотить ни куска, но через пару минут сосущая пустота из желудка куда-то пропала, а сосиска показалась вкусной. Да и фасоль была вполне ничего. Он быстро слопал всю порцию, а потом ещё выскреб ложечкой йогурт и выпил чаю с крекером.
После еды салон самолёта стал казаться Антону гораздо уютней. Тем более что на экранах, развешенных тут и там, начали показывать «Властелина колец». Антон надел наушники и почти забыл, где он находится и когда самолёт должен приземлиться.
Правда, через некоторое время Антону понадобилось прогуляться в хвост салона. Там, перед заветной дверью, топталась очередь из двух пенсионерок и мужичка в потёртом вельветовом пиджаке.
– Везде ждать приходится, – ворчала одна из старушек. – В поликлинике ждём, в собесе ждём. Тут и то ждём.
– Ничего, мать! – утешал её «вельветовый». – Здесь тебе не в собесе. Вон уж и дверь открылась.
Вернувшись на место, Антон посмотрел в иллюминатор.
Белым сверкающим покрывалом во всю ширь тянулись бесконечные облака.
Антон подумал, до чего же странно, когда облака не сверху, а внизу. А потом он задремал, и ему снилось, будто он кувыркается в этих облаках и на ощупь они мягкие и тёплые.
Глава 6
Сашка так расстроился из-за мобильника, что даже на Полюстровский рынок ехать расхотелось. Но время до первой вечерней электрички нужно было куда-то потратить. А рассматривать экзотических рыб он любил с раннего детства.
Уж на что, казалось бы, простая рыбка гуппи, и то сколько разных расцветок встречается. Никакой художник таких сочетаний красок не найдёт! Жаль только, что в аквариуме гуппи быстро изменяются и становятся все как одна серенькими. Поэтому дома Сашка их не держал – неинтересно.
В его аквариуме жила стая неонов, серебристо-голубых с ярко-алыми полосами у хвоста, и две скалярии, жемчужная и муарово-чёрная.
Сашка с мамой с давних пор выбирали тех рыбок, которым не требовалось особого ухода. Маме было некогда, а Сашка ленился. Нет, иногда он, конечно, менял воду, выдирал слишком густо разросшиеся водоросли и обирал со стенок многочисленных улиток, или как они там правильно назывались. Но на большее Сашке не хватало терпения.
Рыбки его интересовали чисто визуально. Приятно было смотреть, как стайка неонов носится туда-сюда по столитровому аквариуму или как плавно и грациозно шевелят плавниками скалярии. Но вот заняться всем этим всерьёз: читать статьи в журналах, обмениваться советами со знатоками, выращивать молодую поросль – Сашке казалось неинтересным.
Вот и на Полюстровский рынок он ездил просто посмотреть. Как в океанариум. То есть там было попроще, но зато и не стоило ни копейки.
В павильонах с рыбками Сашка бродил долго. Больше всего ему понравился маленький пресноводный скат, чёрный в жёлтую крапинку. Правда, стоил он немерено, но Сашка покупать и не собирался. Скат лениво шевелился в струях воды среди расходящихся от аэратора пузырей и пучил круглые глазки.
Налюбовавшись вволю, Сашка подмигнул ему и начал пробираться к выходу.
* * *
– Простите, вы не подскажете, где находится Институт машиностроения?
Сашка остановился. Ему улыбалась светловолосая веснушчатая девчонка. Волосы у неё были заплетены в длинную косу, но коса растрепалась, и выбившиеся прядки светились на солнце так, что у Сашки заслезились глаза.
– У меня вот и адрес есть, – показала девчонка сложенный листок бумаги. – Полюстровский проспект, дом четырнадцать. А найти не могу.
– Ну ты даёшь! – ляпнул Сашка, неожиданно для самого себя назвав её на «ты». – Иди себе по чётной стороне, увидишь длинное здание. Вот оно самое и будет.
– А в какую сторону? – уточнила девчонка.
– Ясное дело, в ту! – Сашка махнул рукой туда, откуда шла солнечная блондинка.
– Значит, я уже проскочила, – грустно заметила она. – Там вообще-то было какое-то длинное здание. Но на дверях, я точно видела, написано: «Театр».
Сашка фыркнул.
– Ты по какой стороне шла?
– По этой.
– Ну вот и понятно всё с тобой!
– Что понятно? – надула губы девчонка.
– А то! – объяснил Сашка. – Если бы ты шла по той, то заметила бы табличку. Там табличка висит с названием института.
– То есть театр – это на самом деле не театр, а институт?
– Ну да, – кивнул Сашка. – Там у них есть студенческий театр, вот про него на двери и написано.
– А ты откуда знаешь?
– Я туда, вообще-то, поступать собираюсь. В смысле, не в театр, а в институт.
– Серьёзно? – почему-то изумилась девчонка.
– А что такого?
– Да ничего. Просто я тоже.
Сашка посмотрел на собеседницу внимательнее. Он-то думал, что в Институт машиностроения поступают только парни. Или, если уж девчонки, то страшные как смертный грех. А эта была очень даже симпатичной.
– А ты на какой факультет хочешь? – поинтересовался Сашка.
Может, она на экономический собирается. Тогда и вопросов никаких нет. Вполне себе девчачий факультет.
– На технологический.
– Круто, – присвистнул Сашка. – А зачем тебе?
Девчонка посмотрела на него и презрительно сощурилась.
– Что значит – зачем? Учиться! У меня и мама его закончила. С красным дипломом, между прочим.
Сашка понял, что переборщил. Чего он пристал к ней со своими идиотскими вопросами? Мало ли, что он там себе думал. Женский факультет, мужской. Да какое ему дело, в конце концов, до этой девчонки? Он даже имени её не знает.
– А тебя как зовут? – спросила она, будто услышав его мысли. – Меня – Вероника.
– Саша. Очень приятно.
Голос почему-то прозвучал сипло и тихо.
– Мне тоже, – улыбнулась Вероника.
Сашка лихорадочно соображал, как продолжить разговор. Вот почему, когда нужно позарез, все мысли из головы улетучиваются?
– А тебе мама не рассказала, что на дверях института «Театр» написано? – нашёлся он через пол минуты напряжённого молчания.
– Она не знает, что я сюда поступать буду, – слегка помрачнела Вероника. – Она думает, что я документы в университет подам. На филфак. А я не хочу.
«Надо же!» – снова удивился Сашка.
– А хочешь, я тебя провожу? – вдруг предложил он. – Здесь же недалеко.
– Проводи. А то я опять заблужусь, – повеселела Вероника.
– Ну это вряд ли. А со мной – исключено.
– Какой ты самоуверенный! – заметила Вероника и снова улыбнулась.
Она то и дело улыбалась. А ещё щурилась и морщила веснушчатый нос. Но это её не портило, а придавало вид задорный и совсем-совсем девчачий. Будто она не одиннадцатый класс заканчивает, а самое большее – шестой.
Глава 7
Хоть Антон давно это знал, но всё равно не переставал удивляться. Как же так – летели почти десять часов, а если смотреть на стрелки, то всего три с половиной. Нет, конечно, понятно, что разница во времени между Владивостоком и Петербургом – шесть часов. Но всё равно странно.
Обиднее всего было то, что он так ничего и не увидел в иллюминатор. То есть почти ничего. Потому что, во-первых, всё-таки разглядел в просвете между облаками какой-то большой город, казавшийся обрывком выпуклой карты, усыпанной бисеринками огней. А во-вторых, Антон видел сами облака.
Когда стюардесса объявила о том, что самолёт идёт на посадку, Антон пристегнул ремень и так и прилип к иллюминатору. Вот теперь-то уж точно будет на что посмотреть. Жаль только, снова заложило уши.
Антон поморщился.
– Что случилось? – испугалась мама.
– Уши, – пробормотал Антон. – Как будто вату засунули.
– А ты открой рот и зевни пошире, – посоветовала мама.
– Зачем это?
– Ты попробуй, – мама улыбнулась. – Ну вот как я.
Она открыла рот и старательно зевнула. Антон последовал её примеру. Ему показалось, что ушам стало легче. Он зевнул ещё раз, а потом ещё. У него даже нижняя челюсть слегка заболела.
– Ну как? – поинтересовалась мама.
– Помогает, – кивнул Антон. – Не совсем всё прошло, но лучше точно стало.
И он снова повернулся к иллюминатору.
Земля приближалась. Антон рассмотрел зелёные шары деревьев, узкую, будто прочерченную по линейке, полосу дороги с разноцветными крохотными автомобильчиками, блестящую ленту реки. Вдали промелькнули кубики домов, а потом самолёт опустился так низко, что всё пространство под ним стало серым и гладким.
«Посадочная полоса!» – догадался Антон, и почти сразу же ощутил пружинистый толчок. Самолёт уже не летел, а катился, слегка подпрыгивая и замедляя ход.
– Ура! – выкрикнул Антон, не стесняясь.
Всё равно из-за шума двигателей никто, кроме мамы, не расслышал бы.
– Ура, – согласилась мама и неожиданно прижала голову сына к своему свитеру.
Свитер легонько пах апельсинами и чем-то ещё, чуть горьковатым и свежим. Это было так привычно и по-домашнему, что на мгновенье Антону показалось – никуда они не улетели. Вот сейчас он зажмурится, откроет глаза и увидит свою комнату. И бабушку, и кота Барсика.
* * *
Антон стоял посреди огромного зала аэропорта и никак не мог понять, что это за дядька подхватил его маму на руки и не хочет ставить обратно на пол. При этом мама не сопротивляется, не кричит, а наоборот, говорит дядьке что-то приятное, отчего он расплывается в белозубой улыбке и продолжает кружить её, как маленькую девочку.
Может, это какой-нибудь её старый знакомый, который по просьбе дедушки приехал их встречать? Или родственник?
Наконец дядька отпустил маму и подошёл к Антону.
– Ну здравствуй, внук! – сказал он и протянул руку, как взрослому.
Антон вытаращил глаза.
– Вы… Ты – мой дедушка?
– А что, не похож?
– Совсем! – честно признался Антон. – Я думал, ты старенький уже. А ты вон какой…
Дед подмигнул Антону:
– А я и есть старенький. Это всё так, видимость одна.
– Нет, – покачал головой Антон. – Ты молодой! Вон как маму кружил.
– Старая закалка, – объяснил дед. – Пошли багаж получать!
– Пошли, – согласился Антон и протянул деду руку.
Так они и отправились – с одной стороны мама, с другой Антон, а в середине – ничуть не похожий на старика дед.
– Я тебе подарок привёз, – шепнул Антон, твёрдо решив отдать деду перламутровую раковину. – Дома покажу.
– Спасибо! – так же тихо ответил дед. – Я для тебя тоже кое-что приготовил.
– О чём вы там шепчетесь? – не выдержала мама.
– Секрет, – хихикнул Антон.
– Только встретились, и уже секреты, – шутливо посетовала мама. – То ли ещё будет!
– Будет-будет! – поддержал дед. – Откроем с Антоном клуб по интересам. А вот брать ли тебя – подумаем.
– Это я подумаю, вступать в него или нет, – рассмеялась мама.
– Да ладно, – сказал дед. – Возьмём её, Антон?
– Возьмём!
– Но с испытательным сроком.
Дед легко подхватил казавшиеся Антону неподъёмными сумки и направился к выходу из зала.
– Припарковался я далековато, – шутливо проворчал он. – Придётся прогуляться.
«Значит, у деда есть машина, – с восторгом подумал Антон. – Хорошо бы – джип!» Но спросить постеснялся. Да и зачем спрашивать, если через несколько минут всё сам увидишь?
– Я смотрю, вы и удочки привезли? – спросил дед, подбородком указывая на длинный чёрный чехол.
– Ага, – кивнул Антон.
И вдруг вспомнил, что в чехле не только удочки. Но ещё и упакованный тайком от мамы посох чёрного лётчика. То есть деда.
Глава 8
– Ой, – сказала Вероника. – Извини, мне эсэмэска пришла.
Она отвернулась от Сашки, как будто он мог подсмотреть, и начала быстро-быстро нажимать на кнопочки телефона. Сашка снова вспомнил про свой мобильник и заскучал.
– Это мне сообщение пришло, что кто-то написал по электронке, – объяснила Вероника, убирая крохотный чёрный аппаратик в сумку. – Извини, что я долго. Просто пока в ящик залезла, пока прочитала.
– Ты можешь с мобильника в интернет выходить? – оживился Сашка.
– Ну да, – ответила Вероника.
– А это дорого?
Она помотала головой:
– У меня, вообще-то, безлимитка.
– А ты не могла бы… – начал Сашка и замолчал.
Нет, неудобно просить её об этом. Пять минут назад познакомились.
– Тебе интернет срочно нужен? – догадалась Вероника.
– Ну, если честно, – забормотал Сашка, – мне бы надо письмо отправить. А то я тут договорился встретиться кое с кем, и не получилось. А мобильник у меня только что в метро украли. И домой я нескоро попаду. Мне на дачу надо ехать. До понедельника.
О том, что с телефона выйти в интернет со своим тарифом он не мог, Сашка сказать постеснялся.
– Серьёзно, мобильник украли? – округлила глаза Вероника. – Как это?
– Ну вот так. Тётка одна. Сначала пристала, будто у меня пух в голове. Встань, говорит, посмотри. Ну, я встал. А она, наверное, в это время его и того… Из кармана.
– Погоди, – захлопала ресницами Вероника. – Какой пух? Ерунда какая-то!
– Да тополиный, – объяснил Сашка.
– А-а, – протянула Вероника. – Ну ничего себе! А тётка приличная на вид?
– Приличная. Только немного странная. Вернее, я думал, что странная. А она просто воровкой оказалась.
– Жесть!
Вероника открыла сумку и вытащила телефон.
– Сам справишься? – спросила она. – Или, хочешь, я помогу?
– Да справлюсь как-нибудь, – криво усмехнулся Сашка.
– Пойдём на скамеечку, – предложила Вероника, – а то стоим как два дурака посреди улицы. Люди оглядываются.
Сашка подумал, что никто на них не смотрит, но раз уж Веронике так удобней, то можно и на скамейке посидеть.
Он первым плюхнулся на старую рассохшуюся лавку около автобусной остановки и занялся телефоном.
Как Сашка и думал, всё оказалось очень просто. Он быстро загрузил почтовую программу, зашёл в свой ящик и увидел в нём новое письмо. От Рины.
«Опоздал, – расстроился Сашка. – Она уже вернулась домой и написала мне. Представляю, что именно!»
Но он ошибся. Письмо было коротеньким и совсем не таким, как Сашка думал.
«Извини, что не смогла предупредить раньше, но в кафе я сегодня не приду! Не получается. Никак!»
Сначала Сашка решил, что это Рина нарочно написала, чтобы он не воображал себе, будто она сидела и ждала его, а он не явился. А потом посмотрел на время, когда письмо пришло в ящик. Одиннадцать сорок. За двадцать минут до назначенной встречи.
Сашка вздохнул и вышел из меню.
– Спасибо, – улыбнулся он Веронике, протягивая мобильник. – Ты меня очень выручила.
– Всегда пожалуйста, – хихикнула Вероника. – Ты меня тоже очень выручишь, если покажешь, где институт.
– Покажу, ясное дело!
Сашка вскочил со скамейки и чуть ли не вприпрыжку помчался по проспекту.
– Меня-то подожди! – рассмеялась оставшаяся позади Вероника.
Сашка притормозил, обернулся и замер.
Может быть, ему это только померещилось. Может, просто за рулём серебристого джипа сидел кто-то похожий. Но сердце у Сашки ёкнуло, а по спине пробежал противный липкий холодок.
Вероника сразу же заметила, как у него изменилось лицо.
– Ты что? – испуганно спросила она.
– Так, – выдохнул Сашка. – Знакомого в машине увидел.
– Он бандит, да?
– Почему?
– Ну, – замялась Вероника, – во-первых, бритый. Во-вторых, на джипе. Прямо кино про девяностые! И ты же испугался его, правда?
– А ты… Тоже его заметила?
– Конечно! Не заметишь тут, если он вдоль самой обочины полз и на тебя пялился. Хорошо, что уехал. А то уж я думала, сейчас остановится, выскочит… И даже не знаю, что дальше. А кто он?
Сашка с трудом перевёл дыхание.
– Если честно, то я его всего один раз видел. Сегодня утром, в кафе. Он меня за свой столик приглашал. Сказал, что мне надо с ним поговорить.
– А ты?
– Я отказался.
– А он?
– Да вроде отстал.
– А теперь получается, что за тобой следит?
От волнения Вероника покраснела так, что даже веснушки пропали.
– Вроде так, – неохотно согласился Сашка. – Хотя… Ну не мог он меня тут найти. Я же сюда от того кафе в метро приехал!
Вероника задумчиво почесала переносицу.
– Правда странно. Да, кстати, я его номера запомнила. «Р 334 ВН».
Сашка потёр снова зачесавшиеся глаза.
– Да ну его! – храбро заявил он. – Буду я ещё о нём думать! Пойдём в институт?
– Пойдём, – осторожно согласилась Вероника и посмотрела на Сашку совершенно по-новому.
Как будто из обычного парня он только что превратился в персонаж какого-нибудь триллера.
У ступенек института Сашка остановился.
– До приёмной комиссии проводить? – спросил он.
– Не надо, – отказалась Вероника. – Тут уж я найду.
– Значит, пока? – неуверенно поинтересовался Сашка.
– Пока, – кивнула Вероника.
Сашка глубоко вздохнул и решился:
– А может, ты мне свой телефон напишешь? Я бы позвонил. Узнал, как дела. В смысле, с институтом.
– Я бы тоже узнала, как у тебя дела, – хитро прищурилась Вероника. – В смысле, с тем бритым.
– Да нет у меня с ним никаких дел, – проворчал Сашка. – И не будет никогда!
– Это было бы лучше всего!
Вероника залезла в карман и вытащила белую визитную карточку.
– Вот. Здесь телефон и электронный адрес.
– У тебя визитки есть? – изумился Сашка.
Вероника махнула рукой и фыркнула.
– Понимаешь, у моей подружки парень в фирме работает, где их печатают. Вот сделал мне по блату самые простые.
– А я подумал, ты бизнесом занимаешься.
– Я? – рассмеялась Вероника. – Из меня бизнесвумен, как из лягушки царевна!
– Из лягушки-то как раз царевна получилась, – задумчиво заметил Сашка.
– Ага! В сказке!
– Ну, не знаю.
– А я знаю, – уверенно кивнула Вероника. – Так что звони. Если надумаешь.
– Позвоню! – пообещал Сашка. – Скоро.
Вероника улыбнулась ему и быстро побежала вверх по ступенькам. Растрёпанная коса отчаянно подпрыгивала и била хозяйку по спине.
Сашка подождал, пока обе они исчезли за тяжёлой дверью, посмотрел на часы и неторопливо пошёл вдоль здания института. Если не спешить, то минут за двадцать до первой электрички он окажется на вокзале. Как раз успеет спокойно занять место. И даже, может, ещё и мороженое купит. Своё любимое – крем-брюле в вафельном стаканчике.
Он шёл мимо припаркованных на стоянке машин. Интересно, на них студенты ездят или преподаватели? Вот, например, на этом джипе, притулившемся у самого поребрика? Хороший такой джип – новый, высоченный, блестящий. Любопытно, номера «блатные»? Сашка даже наклонился, чтобы рассмотреть получше. И тут же отскочил.
Номера были самые обыкновенные: «Р 334 ВН».
Глава 9
Антон прикрыл дверь и осмотрелся. Ничего себе! Вот так комната. И вся его? В Белом Камне у него тоже имелась своя комнатка. Но та была крохотной, узкой и темноватой. К тому же в ней стоял бабушкин шкаф со старой одеждой и сундук – вообще непонятно с чем. Антон не раз рассматривал тяжёлый замок, но где ключи, не знал. Как-то он спросил о них у бабушки, но та заворчала и отправила его во двор гулять. Сказала, что нечего в разном хламе копаться, лучше пусть свежим воздухом подышит. Антон даже обиделся немного. В общем, хоть комната считалась его, но половину пространства в ней занимали вещи бабушкины. А здесь…
От восторга Антон даже охнул. Во-первых, свободного места оказалось много-много – хоть в настольный теннис играй. Во-вторых, вдоль левой стены стояли симпатичные светлые шкафчики со множеством ящиков и дверок. Из любопытства Антон заглянул внутрь пары ящиков – там было пусто. Значит, он сможет спокойно разместить все свои сокровища. Не кучей – лишь бы влезло, а свободно и со смыслом. Например, наверху – то, что требуется пореже, в середине – вещи самые нужные, а внизу… Антон задумался. А в самом деле, что лучше уложить в нижнее отделение? Может быть, удочки? Футляр как раз поместится в длинный ящик.
Вдоль правой стены стояла прикрытая ярким покрывалом тахта. Антон попробовал на неё сесть. Оказалось мягко и пружинисто. Он подпрыгнул несколько раз и рассмеялся. Спать здесь будет одно удовольствие!
Для книжек и дисков явно предназначался высокий стеллаж в изножье тахты. А ещё в комнате было огромное окно с широким подоконником. Его слегка прикрывали зелёные занавески с бахромой и кисточками по углам. Кисточки Антону понравились – мягкие, пушистые и немного смешные.
Но самое главное было, конечно, не это. До сегодняшнего дня Антон даже и мечтать о таком не смел. А теперь – вот он. Чудный, совершенно новый, суперсовременный компьютер. Да ещё и с подключённым Интернетом.
Вот уж дедушка постарался! Значит, действительно очень хотел, чтобы Антон с мамой приехали. И не просто в гости, а остались навсегда. И, похоже, что маму он любит. Да и к Антону сразу привязался. Может, он хороший? И зря Антон подозревает его непонятно в чём? Но за что же тогда его прозвали чёрным лётчиком?
* * *
После обеда мама с дедом загрузили грязные тарелки в посудомоечную машину, и мама пошла подремать.
А Антон остался с дедушкой на кухне.
– Чаю хочешь? – спросил дед.
– Нет, – улыбнулся Антон. – Спасибо! Если я ещё хоть что-нибудь проглочу, то точно лопну.
– Я вам что хочу предложить, – сказал дед, налив себе вторую чашку. – На ближайшие дни обещали жару. Может, поедем на дачу? Я летом всегда там живу.
– А как же работа? – поинтересовался Антон. – Или ты всё лето в отпуске?
– Отпуск у меня в июле начнётся, – объяснил дед. – Сейчас самая горячая пора – экзамены. Но я прекрасно с дачи до института езжу. По времени почти столько же уходит, как из городской квартиры.
– А что мы будем делать? – спросил Антон.
Ему не очень-то хотелось уезжать от нового компьютера.
– А что захотите! – улыбнулся дед. – Загорать, купаться, рыбу ловить.
– Рыбу? – подскочил Антон. – Там есть речка?
– И речка тоже. Но она далековато. А вот озеро совсем рядом. Пять минут, и ты на месте.
– Здорово! – улыбнулся Антон. – А кто в озере водится?
– Да много кто. Плотва, например. Окуни, щуки, подлещики.
– И хорошо клюёт?
Дед усмехнулся:
– Ну, это по-разному.
– У нас тоже по-разному бывало, – серьёзно согласился Антон. – Иногда целый бидон наловишь. А иногда клюнут две уклейки и пескарь. И тот сорвётся.
Дед покивал.
– Вот-вот! А какая у тебя удочка?
Антон вскочил с табуретки:
– Сейчас покажу.
Он вбежал в свою комнату, выдвинул нижний ящик и вытащил чехол. Так, это мамина удочка, это спиннинг, а это…
– Интересные дела! – заметил дед из-за спины.
Антон не расслышал, как тот вошёл в комнату. Он оглянулся и увидел на лице деда странное выражение.
– Ты знаешь, что вы привезли? – спросил тот, указав глазами на торчащую из газеты ручку посоха.
– Знаю, – пролепетал Антон. – Это посох. В лес ходить и всё такое. Я его в сарае нашёл.
– Значит, не знаешь, – словно про себя пробормотал дед.
– Чего? – не выдержал Антон.
Дед провёл рукой по лбу, будто прогоняя неприятные мысли, и опустился на ковёр рядом с внуком.
– Да так, ерунда, – улыбнулся он. – Просто я когда-то без него ходить не мог. Хорошая это вещь. Надёжная. Ни разу не подвела.
Антон растерялся. Разве вещь способна подвести? Тем более такая как посох? Машина, допустим, может не завестись, телевизор – перестать показывать изображение. А с посохом-то что должно произойти, чтобы он подвёл хозяина?
– Ты имеешь в виду, что он так и не сломался, пока ты с ним ходил? – осторожно уточнил Антон.
– Ну, сломать его, силища та ещё нужна, – покачал головой дед. – Здесь дело в другом.
Он замолчал и так посмотрел на внука, что Антон понял мгновенно – не надо сейчас задавать никаких вопросов. Вот не надо и всё.
– Пойдём лучше, я тебе свой подарок отдам, – предложил дед.
– Подарок? – удивился Антон. – А разве моя комната и компьютер – это не подарки?
Дед покачал головой:
– Это то, что тебе нужно, чтобы нормально жить и учиться. А подарок – для удовольствия.
– Компьютер тоже для удовольствия, – возразил Антон.
– Не только. Вот пойдёшь в здешнюю школу, сразу поймёшь.
– А ты думаешь, я пойду в школу здесь? – усомнился Антон. – Вдруг мама решит вернуться в Белый Камень? Вдруг ей тут не понравится?
Дед наклонился к Антону и подмигнул.
– Мы должны с тобой постараться, чтобы ей понравилось. Ты мне поможешь?
– Конечно, – кивнул Антон.
А сам подумал: может зря он сразу согласился?
* * *
Оказалось, что дедушка приготовил в подарок внуку спиннинг с катушкой, набор блёсен и три воблера. Спиннинг был лёгоньким, гибким и потрясающе смотрелся в комплекте с японской катушкой. Антон взял его в руки и не хотел выпускать.
– Спасибо, – повторял он.
– На здоровье, – улыбался дед. – Теперь все щуки в Синеозерье твои.
– А Синеозерье – это что?
– Это посёлок, куда мы сегодня поедем.
– Там твоя дача, да?
– Там наша дача, – поправил дед.
– Наша, – будто привыкая к незнакомому слову, повторил Антон. – А почему Синеозерье? Там вода в озере синяя?
– Когда хорошая погода, – усмехнулся дед, – тогда синяя. А если пасмурно, то тёмная-тёмная.
– А я однажды видел, что вода была розовой, – вспомнил вдруг Антон. – Представляешь? Вышел к нашей бухте утром, а она вся розовая!
– Утром, говоришь? – уточнил дед. – Значит, солнце вставало, вот и окрасило бухту.
– Так просто? – разочаровался Антон.
– А ты думал почему?
– Ну, не знаю…
– В принципе, – объяснил дед, – вода может менять цвет из-за водорослей или моллюсков. Но это не наш с тобой случай.
– А ты откуда знаешь?
– Я же в тех краях не один год прожил.
– Ой, – смутился Антон. – А я и не подумал.
– Ты меня считал коренным петербуржцем?
Антон забрался на табуретку с ногами.
– Я не знаю. То есть я в курсе, что ты жил в Белом Камне, но… – пробормотал он, слегка запинаясь. – Мне про тебя почти ничего не рассказывали.
– Вот как? – спросил дед и слегка нахмурился.
– Ага, – кивнул Антон и смутился.
Получалось, будто он жалуется деду на маму и бабушку. А ябедничать – последнее дело. Это любой дошколёнок знает.
– Ну ничего, – заявил дед. – Теперь я тебе сам всё расскажу.
– Всё-всё? – не поверил Антон.
– Ну всё-то неинтересно, – заметил дед. – А то, о чём спросишь, обязательно.
Антон подумал, что интереснее всего ему было бы узнать про посох. И про то, за что деда прозвали чёрным лётчиком. Но пока спрашивать об этом он побоялся. Ничего, времени впереди много. Успеет ещё.
Глава 10
В электричке Сашка устроился у окна и прикрыл глаза. Вот теперь всё. Вот теперь можно считать, что начался вечер, а мерзкий день закончился. Хотя почему мерзкий? Телефон, конечно, жалко. И с лысым-бритым история вышла неприятная. Но зато Сашка познакомился с Вероникой.
Интересная девчонка. Поступать вон куда собралась, да ещё и от матери это скрывает. Вот Сашка бы точно не стал скрывать. Зачем? Лучше бы сразу объяснил, почему он решил так, а не иначе, и всё. Чтобы потом разговоров лишних не было. Да и чего такого криминального в том, что Вероника хочет поступать в машиностроительный? Вот если бы она в театральный документы подавала – тогда, скорее всего, её мама могла бы возмутиться. Во-первых, шансов практически никаких, только время зря терять, а во-вторых – даже если бы случилось невероятное и Вероника бы туда поступила, то дальше-то что? Сколько человек каждый год заканчивают театральный? А сколько из них становятся более-менее известными? Вот-вот! Вряд ли мама бы пожелала дочке, чтобы та Снегурочку на новогодних утренниках до седых волос играла. И это в лучшем случае, Снегурочку-то. Можно ведь и Кикимору изображать, и Бабу-Ягу.
Насмотрелся Сашка на их с мамой соседку – Диану. И, между прочим, красивая тётка. А как закончила десять лет назад свой театральный, так и мается без работы. В смысле, работать-то она работает. Фотографии на документы в ателье делает. Но разве ради этого стоило на актрису учиться?
Так вот, да. А Вероника хочет стать инженером. Ну и что плохого? Сашкина мама, между прочим, тоже инженер-технолог на заводе. И получает для женщины очень даже ничего. Это просто так судьба сложилась, что они с Сашкой остались вдвоём, вот и пришлось ей всякие подработки искать. А был бы жив отец…
Ну почему Сашка, о чём ни думает, всегда возвращается к мыслям об отце? Что было бы, если бы? От мамы, что ли, заразился?
И вообще, как ему недавно Рина написала, рассуждает он не как парень, а как тётка-пенсионерка. Он тогда даже обиделся. Ишь ты – знаток душ человеческих! Откуда Рине знать, как рассуждают мальчишки? У неё даже братьев нет.
Вот Сашка, например, уверен, что все люди разные. А значит, и логика у каждого своя. И у него, Сашки, тоже. И нечего стремиться к какому-то образцу: вот это по-мужски подумано, а это по-старушечьи.
Но про Веронику он явно думал как-то… Неправильно, что ли? Как про младшую сестрёнку.
А ведь она хорошенькая, наверное. И стройная. А ещё совершенно не пугливая. Увидела того лысого-бритого на джипе, номер машины запомнила и от Сашки не шарахнулась, а наоборот. Решила помочь разобраться, что за дела.
Интересно, а как на её месте поступила бы Рина?
Скорее всего, испугалась бы за Сашку ужасно. Но она-то понятно. Она его сто лет знает. Но вряд ли Рина успела бы запомнить номер машины.
– Полевая, – донеслось из динамика. – Следующая остановка – Синеозерье.
Сашка зевнул, прикрыв рот рукой, поднялся и пошёл в тамбур.
* * *
В старом доме всегда живут еле уловимые запахи, тихие шорохи и вещи, давным-давно никому не нужные, но так и не выброшенные. То ли потому, что у новых хозяев не доходят руки, то ли из-за того, что им хочется, чтобы всё оставалось по-прежнему.
Сашку с мамой ветхий щитовой домик, построенный в конце пятидесятых годов прошлого века, вполне устраивал. Там прошло самое раннее Сашкино детство. Там на чердаке до сих пор лежали изношенные дедовы костюмы и бабушкины платья. Сашка знал, что иногда, обычно ранней весной, мама залезает на чердак, перебирает эти вещи и думает о чём-то таком, о чём никогда не разговаривает с сыном.
А ещё на даче, в маленькой комнате без окон, хранились стопки старых-старых журналов и вышитые бабушкой полотенца. Она очень здорово вышивала. По крайней мере так казалось Сашке. Однажды в ящике старинного тяжёлого комода он нашёл лоскут белой ткани, а на нём вышитый мелким крестиком портрет женщины в соломенной шляпке. Сначала Сашка не обратил внимания, но потом ему показалось, что лицо на портрете знакомое. Он даже вытащил эту вышивку, сделал для неё деревянную рамку и повесил у себя в комнате.
Наутро Сашка проснулся, увидел портрет и сообразил, что с него улыбается сама бабушка, только совсем молодая. Наверное, такая же, как Сашка теперь.
Когда он рассказал об этом маме, та посмотрела и сказала: «Нет, мама была другой!» Конечно, ей было виднее, потому что Сашка знал и бабушку и деда только по фотографиям. И, конечно, Сашка не стал спорить с мамой, но портрет на стене оставил. И каждый раз, просыпаясь на даче, представлял, что ему улыбается бабушка.
Наверное, правильно говорят: «Человек живёт до тех пор, пока о нём помнят». Сашка с мамой помнили её родителей. Только мама – настоящих, а Сашка – таких, как придумал сам, разглядывая их вещи и фотографии.
Когда он приезжал на дачу один, а такое в последнее время бывало часто, то первым делом заходил в свою комнату и говорил:
– Привет, бабуль!
Вышитая бабушка, конечно, не отвечала, но будто бы улыбалась чуть ярче.
Сашка никогда и никому не признался бы в том, что разговаривает с портретом. Даже маме. Но… Отказываться от этой маленькой традиции не собирался. Ему сразу же становилось теплее и уютнее в пустом доме. Как будто его здесь кто-то ждал. И наконец дождался.
* * *
Вечер пятницы и субботу Сашка прожил в Синеозерье без приключений. Правда, когда он позвонил маме и рассказал о пропаже мобильника, та огорчилась. Не из-за того, что теперь придётся тратиться на новый телефон, а потому, что пока не могла позвонить сыну в любой момент.
– Зачем ты на дачу сразу ускакал? – спросила она с упрёком. – Не мог до завтра подождать? Хоть бы телефон тебе купили. Я бы тогда не волновалась, что ты там один и без связи.
– Мам, – успокаивал Сашка, – ну какая разница, с телефоном я или без? Что со мной случится-то? А тебе я и так могу звонить.
– От Правления? – уточнила мама.
С давних пор домик администрации в их садоводстве жители называли коротко и ясно: Правление.
– Ну да, – подтвердил Сашка. – Розетка там, как видишь, цела. И аппарат я в комоде нашёл. Он прекрасно работает.
– Да уж слышу, – проворчала мама. – Ты хоть поел что-нибудь?
– А то! Макароны с тушёнкой. Очень даже вкусно.
– Опять макароны, – вздохнула мама. – Сходил бы в магазин…
И осеклась. Вспомнила, наверное, что денег у Сашки кот наплакал.
– Ты когда вернёшься?
– В понедельник утром, – ответил Сашка. – Мне к одиннадцати в школу надо. На консультацию.
– Так, – задумалась мама. – Давай-ка вот что. Давай-ка я к тебе в воскресенье приеду. А в город вернёмся вместе.
– Здорово! – обрадовался Сашка. – Только ты много еды не тащи. Лучше на следующей неделе привезём. Вместе.
– Ладно, – согласилась мама. – Но завтра вечером ты мне позвони. Обязательно, слышишь?
– Да позвоню конечно. Что мне трудно, что ли, до Правления дойти?
– Вот и дойди!
– Вот и дойду, – пообещал Сашка.
* * *
Пообещать-то он пообещал, но в субботу вечером так лень было выходить с участка! Поэтому тянул Сашка до последнего. А точнее, до девяти часов. Звонить позже он всё-таки не рискнул: мама могла разволноваться всерьёз.
Сашка засунул телефонный аппарат в пакет с ручками, закрыл дом на ключ и вышел за ворота.
Вот интересное дело! Казалось бы – лето, выходной день, погода замечательная. А на улице – ни души. Сидят дачники каждый на своём участке и даже погулять не выходят. Сашка подумал, что из всех соседей он знаком только с тётей Аней, которая живёт напротив. А про остальных или слышал кое-что от мамы или, если они поселились сравнительно недавно, даже и не слышал ничего.
Сашка прошёл вдоль улицы, гордо названной «Первой линией», и повернул к озеру. Чтобы добраться до Правления, надо было обойти его и подняться на невысокий пригорок.
Берег зарос травой и колючими кустами, но в нескольких местах рыболовы расчистили выход к воде. Сашка шёл по широкой тропе мимо зарослей. Было совсем светло, но берег казался пустынным. Будто все вокруг вымерли. Все, кроме лягушек, которые квакали в своё удовольствие, и какой-то птицы, заливавшейся отчаянными трелями.
Сашка прошёл почти половину пути, когда заметил незнакомую дорожку. Трава вокруг неё была аккуратно скошена, кусты срезаны, а саму тропку кто-то засыпал мелкими камушками.
Сашка подумал, что ничего страшного не случится, если он позвонит матери на десять минут позже, чем собирался. Надо же посмотреть, куда ведёт эта новая дорожка. То есть понятно, что на берег озера. Но… Какой именно берег? Глинистый обрыв или покрытый мелкой травкой покатый спуск?
Сашка свернул и отправился вдоль срезанных кустов. Проход оказался довольно узким. Сашка осторожно ступал на серые гладкие камушки и смотрел по сторонам, чтобы не зацепиться за колючие ветки. Из глубины зарослей раздался громкий шорох. Сашка остановился и прислушался. Точно! Звук доносился такой, будто кто-то пробирался сквозь гущу ивняка. «Странно, – удивился Сашка. – Зачем через самую чащобу лезть, если здесь дорожка?»
Ему даже стало чуть-чуть не по себе, но потом он подумал, что, скорее всего, в кусты забрела чья-то собака или кошка. Вот и шуршит там, вылезти пытается. Сашка тихонько позвал:
– Эй! Ты где? Выходи!
Никто не откликнулся. Сашка подождал пару минут. Было совсем тихо. Шорох в зарослях не повторялся.
Тогда он снова пошёл по тропке. И скоро выбрался на поляну у воды.
Берег, заросший мелким белым клевером и жёлтыми лютиками, плавно спускался к воде. А над водой нависали деревянные мостки.
– Класс! – пробормотал Сашка. – Хочешь – рыбу лови, хочешь – купайся.
Вот нашёл кто-то время. И дорожку проложил, и мостки выстроил. Делал-то, конечно, для себя. Но ведь и другим пользоваться не запрещено. Вон, кажется, кто-то уже вовсю и пользуется.
Сашка увидел в воде растрёпанную тёмную голову явно малолетнего пловца. Интересно, где он одежду спрятал? Поблизости что-то не видно. А вообще, смелый пацанёнок! Вода-то ещё холодная. Да и вечер уже. А он ныряет как…
Продолжение следует.
начало в № 28
– Мам, не бойся, – прошептал Антон. – Мы же совсем не быстро едем.
Мама улыбнулась Антону и покрепче ухватилась за пластиковую ручку над дверцей.
– Надеюсь, когда ты вырастешь, – сказала она тоже очень тихо, чтобы их водитель не услышал, – то будешь меня возить аккуратнее. Я к тому времени состарюсь и от таких виражей просто рассыплюсь.
Антон хихикнул и кивнул.
Ехать было ещё далеко. Антон смотрел за окно и старался получше запомнить сопки у горизонта, разлапистые деревья с запутавшимися шарами омелы в ветвях и ярко-синее небо.
* * *
В самолёте Антону показалось тесно и как-то… Ну не то чтобы страшно, но неуютно.
Где-то в хвосте салона плакал младенец и кто-то громко его утешал:
– Потерпи, миленький. Осталось совсем немножко.
«Ничего себе – немножко! – передёрнул плечами Антон. – Лететь девять часов. А мы ещё на аэродроме стоим».
В глубине души он позавидовал младенцу: тот-то может и плакать, и бояться. А вот Антону стыдно. Ему нужно быть храбрым. А это не так-то просто.
– Ну что? – спросила мама, когда самолёт тревожно загудел, вздрогнул и, рассекая воздух, оторвался от земли. – Не тошнит? Уши не пострадали?
Антон через силу улыбнулся и помотал головой, хотя на самом деле уши будто заложило толстым слоем ваты, а в желудке образовалась сосущая пустота.
– Это у тебя наследственное, – поверила мама.
– От тебя? – поинтересовался Антон.
– От деда. Он пятнадцать лет был лётчиком.
«Вот это да!» – изумился про себя Антон, а потом вспомнил про посох, и ему стало не по себе.
Это что же получается? Посох – дедушкин. Дедушка – лётчик. А посох в Белом Камне зовут посохом чёрного лётчика. Значит, это его деда прозвали чёрным лётчиком?! Но ведь хорошего человека чёрным не назовут. Да ещё и бабушка намекала, что дед вовсе не такой замечательный, как считает мама. К кому же они прилетят-то? И как с ним будут жить?
Стюардесса принесла обед.
В аккуратно упакованном лоточке Антон обнаружил обычные сосиски и варёную фасоль.
«Неинтересно!» – подумал он, но всё-таки воткнул пластмассовую вилочку в сосиску и осторожно откусил.
Антон думал, что не сможет проглотить ни куска, но через пару минут сосущая пустота из желудка куда-то пропала, а сосиска показалась вкусной. Да и фасоль была вполне ничего. Он быстро слопал всю порцию, а потом ещё выскреб ложечкой йогурт и выпил чаю с крекером.
После еды салон самолёта стал казаться Антону гораздо уютней. Тем более что на экранах, развешенных тут и там, начали показывать «Властелина колец». Антон надел наушники и почти забыл, где он находится и когда самолёт должен приземлиться.
Правда, через некоторое время Антону понадобилось прогуляться в хвост салона. Там, перед заветной дверью, топталась очередь из двух пенсионерок и мужичка в потёртом вельветовом пиджаке.
– Везде ждать приходится, – ворчала одна из старушек. – В поликлинике ждём, в собесе ждём. Тут и то ждём.
– Ничего, мать! – утешал её «вельветовый». – Здесь тебе не в собесе. Вон уж и дверь открылась.
Вернувшись на место, Антон посмотрел в иллюминатор.
Белым сверкающим покрывалом во всю ширь тянулись бесконечные облака.
Антон подумал, до чего же странно, когда облака не сверху, а внизу. А потом он задремал, и ему снилось, будто он кувыркается в этих облаках и на ощупь они мягкие и тёплые.
Глава 6
Сашка так расстроился из-за мобильника, что даже на Полюстровский рынок ехать расхотелось. Но время до первой вечерней электрички нужно было куда-то потратить. А рассматривать экзотических рыб он любил с раннего детства.
Уж на что, казалось бы, простая рыбка гуппи, и то сколько разных расцветок встречается. Никакой художник таких сочетаний красок не найдёт! Жаль только, что в аквариуме гуппи быстро изменяются и становятся все как одна серенькими. Поэтому дома Сашка их не держал – неинтересно.
В его аквариуме жила стая неонов, серебристо-голубых с ярко-алыми полосами у хвоста, и две скалярии, жемчужная и муарово-чёрная.
Сашка с мамой с давних пор выбирали тех рыбок, которым не требовалось особого ухода. Маме было некогда, а Сашка ленился. Нет, иногда он, конечно, менял воду, выдирал слишком густо разросшиеся водоросли и обирал со стенок многочисленных улиток, или как они там правильно назывались. Но на большее Сашке не хватало терпения.
Рыбки его интересовали чисто визуально. Приятно было смотреть, как стайка неонов носится туда-сюда по столитровому аквариуму или как плавно и грациозно шевелят плавниками скалярии. Но вот заняться всем этим всерьёз: читать статьи в журналах, обмениваться советами со знатоками, выращивать молодую поросль – Сашке казалось неинтересным.
Вот и на Полюстровский рынок он ездил просто посмотреть. Как в океанариум. То есть там было попроще, но зато и не стоило ни копейки.
В павильонах с рыбками Сашка бродил долго. Больше всего ему понравился маленький пресноводный скат, чёрный в жёлтую крапинку. Правда, стоил он немерено, но Сашка покупать и не собирался. Скат лениво шевелился в струях воды среди расходящихся от аэратора пузырей и пучил круглые глазки.
Налюбовавшись вволю, Сашка подмигнул ему и начал пробираться к выходу.
* * *
– Простите, вы не подскажете, где находится Институт машиностроения?
Сашка остановился. Ему улыбалась светловолосая веснушчатая девчонка. Волосы у неё были заплетены в длинную косу, но коса растрепалась, и выбившиеся прядки светились на солнце так, что у Сашки заслезились глаза.
– У меня вот и адрес есть, – показала девчонка сложенный листок бумаги. – Полюстровский проспект, дом четырнадцать. А найти не могу.
– Ну ты даёшь! – ляпнул Сашка, неожиданно для самого себя назвав её на «ты». – Иди себе по чётной стороне, увидишь длинное здание. Вот оно самое и будет.
– А в какую сторону? – уточнила девчонка.
– Ясное дело, в ту! – Сашка махнул рукой туда, откуда шла солнечная блондинка.
– Значит, я уже проскочила, – грустно заметила она. – Там вообще-то было какое-то длинное здание. Но на дверях, я точно видела, написано: «Театр».
Сашка фыркнул.
– Ты по какой стороне шла?
– По этой.
– Ну вот и понятно всё с тобой!
– Что понятно? – надула губы девчонка.
– А то! – объяснил Сашка. – Если бы ты шла по той, то заметила бы табличку. Там табличка висит с названием института.
– То есть театр – это на самом деле не театр, а институт?
– Ну да, – кивнул Сашка. – Там у них есть студенческий театр, вот про него на двери и написано.
– А ты откуда знаешь?
– Я туда, вообще-то, поступать собираюсь. В смысле, не в театр, а в институт.
– Серьёзно? – почему-то изумилась девчонка.
– А что такого?
– Да ничего. Просто я тоже.
Сашка посмотрел на собеседницу внимательнее. Он-то думал, что в Институт машиностроения поступают только парни. Или, если уж девчонки, то страшные как смертный грех. А эта была очень даже симпатичной.
– А ты на какой факультет хочешь? – поинтересовался Сашка.
Может, она на экономический собирается. Тогда и вопросов никаких нет. Вполне себе девчачий факультет.
– На технологический.
– Круто, – присвистнул Сашка. – А зачем тебе?
Девчонка посмотрела на него и презрительно сощурилась.
– Что значит – зачем? Учиться! У меня и мама его закончила. С красным дипломом, между прочим.
Сашка понял, что переборщил. Чего он пристал к ней со своими идиотскими вопросами? Мало ли, что он там себе думал. Женский факультет, мужской. Да какое ему дело, в конце концов, до этой девчонки? Он даже имени её не знает.
– А тебя как зовут? – спросила она, будто услышав его мысли. – Меня – Вероника.
– Саша. Очень приятно.
Голос почему-то прозвучал сипло и тихо.
– Мне тоже, – улыбнулась Вероника.
Сашка лихорадочно соображал, как продолжить разговор. Вот почему, когда нужно позарез, все мысли из головы улетучиваются?
– А тебе мама не рассказала, что на дверях института «Театр» написано? – нашёлся он через пол минуты напряжённого молчания.
– Она не знает, что я сюда поступать буду, – слегка помрачнела Вероника. – Она думает, что я документы в университет подам. На филфак. А я не хочу.
«Надо же!» – снова удивился Сашка.
– А хочешь, я тебя провожу? – вдруг предложил он. – Здесь же недалеко.
– Проводи. А то я опять заблужусь, – повеселела Вероника.
– Ну это вряд ли. А со мной – исключено.
– Какой ты самоуверенный! – заметила Вероника и снова улыбнулась.
Она то и дело улыбалась. А ещё щурилась и морщила веснушчатый нос. Но это её не портило, а придавало вид задорный и совсем-совсем девчачий. Будто она не одиннадцатый класс заканчивает, а самое большее – шестой.
Глава 7
Хоть Антон давно это знал, но всё равно не переставал удивляться. Как же так – летели почти десять часов, а если смотреть на стрелки, то всего три с половиной. Нет, конечно, понятно, что разница во времени между Владивостоком и Петербургом – шесть часов. Но всё равно странно.
Обиднее всего было то, что он так ничего и не увидел в иллюминатор. То есть почти ничего. Потому что, во-первых, всё-таки разглядел в просвете между облаками какой-то большой город, казавшийся обрывком выпуклой карты, усыпанной бисеринками огней. А во-вторых, Антон видел сами облака.
Когда стюардесса объявила о том, что самолёт идёт на посадку, Антон пристегнул ремень и так и прилип к иллюминатору. Вот теперь-то уж точно будет на что посмотреть. Жаль только, снова заложило уши.
Антон поморщился.
– Что случилось? – испугалась мама.
– Уши, – пробормотал Антон. – Как будто вату засунули.
– А ты открой рот и зевни пошире, – посоветовала мама.
– Зачем это?
– Ты попробуй, – мама улыбнулась. – Ну вот как я.
Она открыла рот и старательно зевнула. Антон последовал её примеру. Ему показалось, что ушам стало легче. Он зевнул ещё раз, а потом ещё. У него даже нижняя челюсть слегка заболела.
– Ну как? – поинтересовалась мама.
– Помогает, – кивнул Антон. – Не совсем всё прошло, но лучше точно стало.
И он снова повернулся к иллюминатору.
Земля приближалась. Антон рассмотрел зелёные шары деревьев, узкую, будто прочерченную по линейке, полосу дороги с разноцветными крохотными автомобильчиками, блестящую ленту реки. Вдали промелькнули кубики домов, а потом самолёт опустился так низко, что всё пространство под ним стало серым и гладким.
«Посадочная полоса!» – догадался Антон, и почти сразу же ощутил пружинистый толчок. Самолёт уже не летел, а катился, слегка подпрыгивая и замедляя ход.
– Ура! – выкрикнул Антон, не стесняясь.
Всё равно из-за шума двигателей никто, кроме мамы, не расслышал бы.
– Ура, – согласилась мама и неожиданно прижала голову сына к своему свитеру.
Свитер легонько пах апельсинами и чем-то ещё, чуть горьковатым и свежим. Это было так привычно и по-домашнему, что на мгновенье Антону показалось – никуда они не улетели. Вот сейчас он зажмурится, откроет глаза и увидит свою комнату. И бабушку, и кота Барсика.
* * *
Антон стоял посреди огромного зала аэропорта и никак не мог понять, что это за дядька подхватил его маму на руки и не хочет ставить обратно на пол. При этом мама не сопротивляется, не кричит, а наоборот, говорит дядьке что-то приятное, отчего он расплывается в белозубой улыбке и продолжает кружить её, как маленькую девочку.
Может, это какой-нибудь её старый знакомый, который по просьбе дедушки приехал их встречать? Или родственник?
Наконец дядька отпустил маму и подошёл к Антону.
– Ну здравствуй, внук! – сказал он и протянул руку, как взрослому.
Антон вытаращил глаза.
– Вы… Ты – мой дедушка?
– А что, не похож?
– Совсем! – честно признался Антон. – Я думал, ты старенький уже. А ты вон какой…
Дед подмигнул Антону:
– А я и есть старенький. Это всё так, видимость одна.
– Нет, – покачал головой Антон. – Ты молодой! Вон как маму кружил.
– Старая закалка, – объяснил дед. – Пошли багаж получать!
– Пошли, – согласился Антон и протянул деду руку.
Так они и отправились – с одной стороны мама, с другой Антон, а в середине – ничуть не похожий на старика дед.
– Я тебе подарок привёз, – шепнул Антон, твёрдо решив отдать деду перламутровую раковину. – Дома покажу.
– Спасибо! – так же тихо ответил дед. – Я для тебя тоже кое-что приготовил.
– О чём вы там шепчетесь? – не выдержала мама.
– Секрет, – хихикнул Антон.
– Только встретились, и уже секреты, – шутливо посетовала мама. – То ли ещё будет!
– Будет-будет! – поддержал дед. – Откроем с Антоном клуб по интересам. А вот брать ли тебя – подумаем.
– Это я подумаю, вступать в него или нет, – рассмеялась мама.
– Да ладно, – сказал дед. – Возьмём её, Антон?
– Возьмём!
– Но с испытательным сроком.
Дед легко подхватил казавшиеся Антону неподъёмными сумки и направился к выходу из зала.
– Припарковался я далековато, – шутливо проворчал он. – Придётся прогуляться.
«Значит, у деда есть машина, – с восторгом подумал Антон. – Хорошо бы – джип!» Но спросить постеснялся. Да и зачем спрашивать, если через несколько минут всё сам увидишь?
– Я смотрю, вы и удочки привезли? – спросил дед, подбородком указывая на длинный чёрный чехол.
– Ага, – кивнул Антон.
И вдруг вспомнил, что в чехле не только удочки. Но ещё и упакованный тайком от мамы посох чёрного лётчика. То есть деда.
Глава 8
– Ой, – сказала Вероника. – Извини, мне эсэмэска пришла.
Она отвернулась от Сашки, как будто он мог подсмотреть, и начала быстро-быстро нажимать на кнопочки телефона. Сашка снова вспомнил про свой мобильник и заскучал.
– Это мне сообщение пришло, что кто-то написал по электронке, – объяснила Вероника, убирая крохотный чёрный аппаратик в сумку. – Извини, что я долго. Просто пока в ящик залезла, пока прочитала.
– Ты можешь с мобильника в интернет выходить? – оживился Сашка.
– Ну да, – ответила Вероника.
– А это дорого?
Она помотала головой:
– У меня, вообще-то, безлимитка.
– А ты не могла бы… – начал Сашка и замолчал.
Нет, неудобно просить её об этом. Пять минут назад познакомились.
– Тебе интернет срочно нужен? – догадалась Вероника.
– Ну, если честно, – забормотал Сашка, – мне бы надо письмо отправить. А то я тут договорился встретиться кое с кем, и не получилось. А мобильник у меня только что в метро украли. И домой я нескоро попаду. Мне на дачу надо ехать. До понедельника.
О том, что с телефона выйти в интернет со своим тарифом он не мог, Сашка сказать постеснялся.
– Серьёзно, мобильник украли? – округлила глаза Вероника. – Как это?
– Ну вот так. Тётка одна. Сначала пристала, будто у меня пух в голове. Встань, говорит, посмотри. Ну, я встал. А она, наверное, в это время его и того… Из кармана.
– Погоди, – захлопала ресницами Вероника. – Какой пух? Ерунда какая-то!
– Да тополиный, – объяснил Сашка.
– А-а, – протянула Вероника. – Ну ничего себе! А тётка приличная на вид?
– Приличная. Только немного странная. Вернее, я думал, что странная. А она просто воровкой оказалась.
– Жесть!
Вероника открыла сумку и вытащила телефон.
– Сам справишься? – спросила она. – Или, хочешь, я помогу?
– Да справлюсь как-нибудь, – криво усмехнулся Сашка.
– Пойдём на скамеечку, – предложила Вероника, – а то стоим как два дурака посреди улицы. Люди оглядываются.
Сашка подумал, что никто на них не смотрит, но раз уж Веронике так удобней, то можно и на скамейке посидеть.
Он первым плюхнулся на старую рассохшуюся лавку около автобусной остановки и занялся телефоном.
Как Сашка и думал, всё оказалось очень просто. Он быстро загрузил почтовую программу, зашёл в свой ящик и увидел в нём новое письмо. От Рины.
«Опоздал, – расстроился Сашка. – Она уже вернулась домой и написала мне. Представляю, что именно!»
Но он ошибся. Письмо было коротеньким и совсем не таким, как Сашка думал.
«Извини, что не смогла предупредить раньше, но в кафе я сегодня не приду! Не получается. Никак!»
Сначала Сашка решил, что это Рина нарочно написала, чтобы он не воображал себе, будто она сидела и ждала его, а он не явился. А потом посмотрел на время, когда письмо пришло в ящик. Одиннадцать сорок. За двадцать минут до назначенной встречи.
Сашка вздохнул и вышел из меню.
– Спасибо, – улыбнулся он Веронике, протягивая мобильник. – Ты меня очень выручила.
– Всегда пожалуйста, – хихикнула Вероника. – Ты меня тоже очень выручишь, если покажешь, где институт.
– Покажу, ясное дело!
Сашка вскочил со скамейки и чуть ли не вприпрыжку помчался по проспекту.
– Меня-то подожди! – рассмеялась оставшаяся позади Вероника.
Сашка притормозил, обернулся и замер.
Может быть, ему это только померещилось. Может, просто за рулём серебристого джипа сидел кто-то похожий. Но сердце у Сашки ёкнуло, а по спине пробежал противный липкий холодок.
Вероника сразу же заметила, как у него изменилось лицо.
– Ты что? – испуганно спросила она.
– Так, – выдохнул Сашка. – Знакомого в машине увидел.
– Он бандит, да?
– Почему?
– Ну, – замялась Вероника, – во-первых, бритый. Во-вторых, на джипе. Прямо кино про девяностые! И ты же испугался его, правда?
– А ты… Тоже его заметила?
– Конечно! Не заметишь тут, если он вдоль самой обочины полз и на тебя пялился. Хорошо, что уехал. А то уж я думала, сейчас остановится, выскочит… И даже не знаю, что дальше. А кто он?
Сашка с трудом перевёл дыхание.
– Если честно, то я его всего один раз видел. Сегодня утром, в кафе. Он меня за свой столик приглашал. Сказал, что мне надо с ним поговорить.
– А ты?
– Я отказался.
– А он?
– Да вроде отстал.
– А теперь получается, что за тобой следит?
От волнения Вероника покраснела так, что даже веснушки пропали.
– Вроде так, – неохотно согласился Сашка. – Хотя… Ну не мог он меня тут найти. Я же сюда от того кафе в метро приехал!
Вероника задумчиво почесала переносицу.
– Правда странно. Да, кстати, я его номера запомнила. «Р 334 ВН».
Сашка потёр снова зачесавшиеся глаза.
– Да ну его! – храбро заявил он. – Буду я ещё о нём думать! Пойдём в институт?
– Пойдём, – осторожно согласилась Вероника и посмотрела на Сашку совершенно по-новому.
Как будто из обычного парня он только что превратился в персонаж какого-нибудь триллера.
У ступенек института Сашка остановился.
– До приёмной комиссии проводить? – спросил он.
– Не надо, – отказалась Вероника. – Тут уж я найду.
– Значит, пока? – неуверенно поинтересовался Сашка.
– Пока, – кивнула Вероника.
Сашка глубоко вздохнул и решился:
– А может, ты мне свой телефон напишешь? Я бы позвонил. Узнал, как дела. В смысле, с институтом.
– Я бы тоже узнала, как у тебя дела, – хитро прищурилась Вероника. – В смысле, с тем бритым.
– Да нет у меня с ним никаких дел, – проворчал Сашка. – И не будет никогда!
– Это было бы лучше всего!
Вероника залезла в карман и вытащила белую визитную карточку.
– Вот. Здесь телефон и электронный адрес.
– У тебя визитки есть? – изумился Сашка.
Вероника махнула рукой и фыркнула.
– Понимаешь, у моей подружки парень в фирме работает, где их печатают. Вот сделал мне по блату самые простые.
– А я подумал, ты бизнесом занимаешься.
– Я? – рассмеялась Вероника. – Из меня бизнесвумен, как из лягушки царевна!
– Из лягушки-то как раз царевна получилась, – задумчиво заметил Сашка.
– Ага! В сказке!
– Ну, не знаю.
– А я знаю, – уверенно кивнула Вероника. – Так что звони. Если надумаешь.
– Позвоню! – пообещал Сашка. – Скоро.
Вероника улыбнулась ему и быстро побежала вверх по ступенькам. Растрёпанная коса отчаянно подпрыгивала и била хозяйку по спине.
Сашка подождал, пока обе они исчезли за тяжёлой дверью, посмотрел на часы и неторопливо пошёл вдоль здания института. Если не спешить, то минут за двадцать до первой электрички он окажется на вокзале. Как раз успеет спокойно занять место. И даже, может, ещё и мороженое купит. Своё любимое – крем-брюле в вафельном стаканчике.
Он шёл мимо припаркованных на стоянке машин. Интересно, на них студенты ездят или преподаватели? Вот, например, на этом джипе, притулившемся у самого поребрика? Хороший такой джип – новый, высоченный, блестящий. Любопытно, номера «блатные»? Сашка даже наклонился, чтобы рассмотреть получше. И тут же отскочил.
Номера были самые обыкновенные: «Р 334 ВН».
Глава 9
Антон прикрыл дверь и осмотрелся. Ничего себе! Вот так комната. И вся его? В Белом Камне у него тоже имелась своя комнатка. Но та была крохотной, узкой и темноватой. К тому же в ней стоял бабушкин шкаф со старой одеждой и сундук – вообще непонятно с чем. Антон не раз рассматривал тяжёлый замок, но где ключи, не знал. Как-то он спросил о них у бабушки, но та заворчала и отправила его во двор гулять. Сказала, что нечего в разном хламе копаться, лучше пусть свежим воздухом подышит. Антон даже обиделся немного. В общем, хоть комната считалась его, но половину пространства в ней занимали вещи бабушкины. А здесь…
От восторга Антон даже охнул. Во-первых, свободного места оказалось много-много – хоть в настольный теннис играй. Во-вторых, вдоль левой стены стояли симпатичные светлые шкафчики со множеством ящиков и дверок. Из любопытства Антон заглянул внутрь пары ящиков – там было пусто. Значит, он сможет спокойно разместить все свои сокровища. Не кучей – лишь бы влезло, а свободно и со смыслом. Например, наверху – то, что требуется пореже, в середине – вещи самые нужные, а внизу… Антон задумался. А в самом деле, что лучше уложить в нижнее отделение? Может быть, удочки? Футляр как раз поместится в длинный ящик.
Вдоль правой стены стояла прикрытая ярким покрывалом тахта. Антон попробовал на неё сесть. Оказалось мягко и пружинисто. Он подпрыгнул несколько раз и рассмеялся. Спать здесь будет одно удовольствие!
Для книжек и дисков явно предназначался высокий стеллаж в изножье тахты. А ещё в комнате было огромное окно с широким подоконником. Его слегка прикрывали зелёные занавески с бахромой и кисточками по углам. Кисточки Антону понравились – мягкие, пушистые и немного смешные.
Но самое главное было, конечно, не это. До сегодняшнего дня Антон даже и мечтать о таком не смел. А теперь – вот он. Чудный, совершенно новый, суперсовременный компьютер. Да ещё и с подключённым Интернетом.
Вот уж дедушка постарался! Значит, действительно очень хотел, чтобы Антон с мамой приехали. И не просто в гости, а остались навсегда. И, похоже, что маму он любит. Да и к Антону сразу привязался. Может, он хороший? И зря Антон подозревает его непонятно в чём? Но за что же тогда его прозвали чёрным лётчиком?
* * *
После обеда мама с дедом загрузили грязные тарелки в посудомоечную машину, и мама пошла подремать.
А Антон остался с дедушкой на кухне.
– Чаю хочешь? – спросил дед.
– Нет, – улыбнулся Антон. – Спасибо! Если я ещё хоть что-нибудь проглочу, то точно лопну.
– Я вам что хочу предложить, – сказал дед, налив себе вторую чашку. – На ближайшие дни обещали жару. Может, поедем на дачу? Я летом всегда там живу.
– А как же работа? – поинтересовался Антон. – Или ты всё лето в отпуске?
– Отпуск у меня в июле начнётся, – объяснил дед. – Сейчас самая горячая пора – экзамены. Но я прекрасно с дачи до института езжу. По времени почти столько же уходит, как из городской квартиры.
– А что мы будем делать? – спросил Антон.
Ему не очень-то хотелось уезжать от нового компьютера.
– А что захотите! – улыбнулся дед. – Загорать, купаться, рыбу ловить.
– Рыбу? – подскочил Антон. – Там есть речка?
– И речка тоже. Но она далековато. А вот озеро совсем рядом. Пять минут, и ты на месте.
– Здорово! – улыбнулся Антон. – А кто в озере водится?
– Да много кто. Плотва, например. Окуни, щуки, подлещики.
– И хорошо клюёт?
Дед усмехнулся:
– Ну, это по-разному.
– У нас тоже по-разному бывало, – серьёзно согласился Антон. – Иногда целый бидон наловишь. А иногда клюнут две уклейки и пескарь. И тот сорвётся.
Дед покивал.
– Вот-вот! А какая у тебя удочка?
Антон вскочил с табуретки:
– Сейчас покажу.
Он вбежал в свою комнату, выдвинул нижний ящик и вытащил чехол. Так, это мамина удочка, это спиннинг, а это…
– Интересные дела! – заметил дед из-за спины.
Антон не расслышал, как тот вошёл в комнату. Он оглянулся и увидел на лице деда странное выражение.
– Ты знаешь, что вы привезли? – спросил тот, указав глазами на торчащую из газеты ручку посоха.
– Знаю, – пролепетал Антон. – Это посох. В лес ходить и всё такое. Я его в сарае нашёл.
– Значит, не знаешь, – словно про себя пробормотал дед.
– Чего? – не выдержал Антон.
Дед провёл рукой по лбу, будто прогоняя неприятные мысли, и опустился на ковёр рядом с внуком.
– Да так, ерунда, – улыбнулся он. – Просто я когда-то без него ходить не мог. Хорошая это вещь. Надёжная. Ни разу не подвела.
Антон растерялся. Разве вещь способна подвести? Тем более такая как посох? Машина, допустим, может не завестись, телевизор – перестать показывать изображение. А с посохом-то что должно произойти, чтобы он подвёл хозяина?
– Ты имеешь в виду, что он так и не сломался, пока ты с ним ходил? – осторожно уточнил Антон.
– Ну, сломать его, силища та ещё нужна, – покачал головой дед. – Здесь дело в другом.
Он замолчал и так посмотрел на внука, что Антон понял мгновенно – не надо сейчас задавать никаких вопросов. Вот не надо и всё.
– Пойдём лучше, я тебе свой подарок отдам, – предложил дед.
– Подарок? – удивился Антон. – А разве моя комната и компьютер – это не подарки?
Дед покачал головой:
– Это то, что тебе нужно, чтобы нормально жить и учиться. А подарок – для удовольствия.
– Компьютер тоже для удовольствия, – возразил Антон.
– Не только. Вот пойдёшь в здешнюю школу, сразу поймёшь.
– А ты думаешь, я пойду в школу здесь? – усомнился Антон. – Вдруг мама решит вернуться в Белый Камень? Вдруг ей тут не понравится?
Дед наклонился к Антону и подмигнул.
– Мы должны с тобой постараться, чтобы ей понравилось. Ты мне поможешь?
– Конечно, – кивнул Антон.
А сам подумал: может зря он сразу согласился?
* * *
Оказалось, что дедушка приготовил в подарок внуку спиннинг с катушкой, набор блёсен и три воблера. Спиннинг был лёгоньким, гибким и потрясающе смотрелся в комплекте с японской катушкой. Антон взял его в руки и не хотел выпускать.
– Спасибо, – повторял он.
– На здоровье, – улыбался дед. – Теперь все щуки в Синеозерье твои.
– А Синеозерье – это что?
– Это посёлок, куда мы сегодня поедем.
– Там твоя дача, да?
– Там наша дача, – поправил дед.
– Наша, – будто привыкая к незнакомому слову, повторил Антон. – А почему Синеозерье? Там вода в озере синяя?
– Когда хорошая погода, – усмехнулся дед, – тогда синяя. А если пасмурно, то тёмная-тёмная.
– А я однажды видел, что вода была розовой, – вспомнил вдруг Антон. – Представляешь? Вышел к нашей бухте утром, а она вся розовая!
– Утром, говоришь? – уточнил дед. – Значит, солнце вставало, вот и окрасило бухту.
– Так просто? – разочаровался Антон.
– А ты думал почему?
– Ну, не знаю…
– В принципе, – объяснил дед, – вода может менять цвет из-за водорослей или моллюсков. Но это не наш с тобой случай.
– А ты откуда знаешь?
– Я же в тех краях не один год прожил.
– Ой, – смутился Антон. – А я и не подумал.
– Ты меня считал коренным петербуржцем?
Антон забрался на табуретку с ногами.
– Я не знаю. То есть я в курсе, что ты жил в Белом Камне, но… – пробормотал он, слегка запинаясь. – Мне про тебя почти ничего не рассказывали.
– Вот как? – спросил дед и слегка нахмурился.
– Ага, – кивнул Антон и смутился.
Получалось, будто он жалуется деду на маму и бабушку. А ябедничать – последнее дело. Это любой дошколёнок знает.
– Ну ничего, – заявил дед. – Теперь я тебе сам всё расскажу.
– Всё-всё? – не поверил Антон.
– Ну всё-то неинтересно, – заметил дед. – А то, о чём спросишь, обязательно.
Антон подумал, что интереснее всего ему было бы узнать про посох. И про то, за что деда прозвали чёрным лётчиком. Но пока спрашивать об этом он побоялся. Ничего, времени впереди много. Успеет ещё.
Глава 10
В электричке Сашка устроился у окна и прикрыл глаза. Вот теперь всё. Вот теперь можно считать, что начался вечер, а мерзкий день закончился. Хотя почему мерзкий? Телефон, конечно, жалко. И с лысым-бритым история вышла неприятная. Но зато Сашка познакомился с Вероникой.
Интересная девчонка. Поступать вон куда собралась, да ещё и от матери это скрывает. Вот Сашка бы точно не стал скрывать. Зачем? Лучше бы сразу объяснил, почему он решил так, а не иначе, и всё. Чтобы потом разговоров лишних не было. Да и чего такого криминального в том, что Вероника хочет поступать в машиностроительный? Вот если бы она в театральный документы подавала – тогда, скорее всего, её мама могла бы возмутиться. Во-первых, шансов практически никаких, только время зря терять, а во-вторых – даже если бы случилось невероятное и Вероника бы туда поступила, то дальше-то что? Сколько человек каждый год заканчивают театральный? А сколько из них становятся более-менее известными? Вот-вот! Вряд ли мама бы пожелала дочке, чтобы та Снегурочку на новогодних утренниках до седых волос играла. И это в лучшем случае, Снегурочку-то. Можно ведь и Кикимору изображать, и Бабу-Ягу.
Насмотрелся Сашка на их с мамой соседку – Диану. И, между прочим, красивая тётка. А как закончила десять лет назад свой театральный, так и мается без работы. В смысле, работать-то она работает. Фотографии на документы в ателье делает. Но разве ради этого стоило на актрису учиться?
Так вот, да. А Вероника хочет стать инженером. Ну и что плохого? Сашкина мама, между прочим, тоже инженер-технолог на заводе. И получает для женщины очень даже ничего. Это просто так судьба сложилась, что они с Сашкой остались вдвоём, вот и пришлось ей всякие подработки искать. А был бы жив отец…
Ну почему Сашка, о чём ни думает, всегда возвращается к мыслям об отце? Что было бы, если бы? От мамы, что ли, заразился?
И вообще, как ему недавно Рина написала, рассуждает он не как парень, а как тётка-пенсионерка. Он тогда даже обиделся. Ишь ты – знаток душ человеческих! Откуда Рине знать, как рассуждают мальчишки? У неё даже братьев нет.
Вот Сашка, например, уверен, что все люди разные. А значит, и логика у каждого своя. И у него, Сашки, тоже. И нечего стремиться к какому-то образцу: вот это по-мужски подумано, а это по-старушечьи.
Но про Веронику он явно думал как-то… Неправильно, что ли? Как про младшую сестрёнку.
А ведь она хорошенькая, наверное. И стройная. А ещё совершенно не пугливая. Увидела того лысого-бритого на джипе, номер машины запомнила и от Сашки не шарахнулась, а наоборот. Решила помочь разобраться, что за дела.
Интересно, а как на её месте поступила бы Рина?
Скорее всего, испугалась бы за Сашку ужасно. Но она-то понятно. Она его сто лет знает. Но вряд ли Рина успела бы запомнить номер машины.
– Полевая, – донеслось из динамика. – Следующая остановка – Синеозерье.
Сашка зевнул, прикрыв рот рукой, поднялся и пошёл в тамбур.
* * *
В старом доме всегда живут еле уловимые запахи, тихие шорохи и вещи, давным-давно никому не нужные, но так и не выброшенные. То ли потому, что у новых хозяев не доходят руки, то ли из-за того, что им хочется, чтобы всё оставалось по-прежнему.
Сашку с мамой ветхий щитовой домик, построенный в конце пятидесятых годов прошлого века, вполне устраивал. Там прошло самое раннее Сашкино детство. Там на чердаке до сих пор лежали изношенные дедовы костюмы и бабушкины платья. Сашка знал, что иногда, обычно ранней весной, мама залезает на чердак, перебирает эти вещи и думает о чём-то таком, о чём никогда не разговаривает с сыном.
А ещё на даче, в маленькой комнате без окон, хранились стопки старых-старых журналов и вышитые бабушкой полотенца. Она очень здорово вышивала. По крайней мере так казалось Сашке. Однажды в ящике старинного тяжёлого комода он нашёл лоскут белой ткани, а на нём вышитый мелким крестиком портрет женщины в соломенной шляпке. Сначала Сашка не обратил внимания, но потом ему показалось, что лицо на портрете знакомое. Он даже вытащил эту вышивку, сделал для неё деревянную рамку и повесил у себя в комнате.
Наутро Сашка проснулся, увидел портрет и сообразил, что с него улыбается сама бабушка, только совсем молодая. Наверное, такая же, как Сашка теперь.
Когда он рассказал об этом маме, та посмотрела и сказала: «Нет, мама была другой!» Конечно, ей было виднее, потому что Сашка знал и бабушку и деда только по фотографиям. И, конечно, Сашка не стал спорить с мамой, но портрет на стене оставил. И каждый раз, просыпаясь на даче, представлял, что ему улыбается бабушка.
Наверное, правильно говорят: «Человек живёт до тех пор, пока о нём помнят». Сашка с мамой помнили её родителей. Только мама – настоящих, а Сашка – таких, как придумал сам, разглядывая их вещи и фотографии.
Когда он приезжал на дачу один, а такое в последнее время бывало часто, то первым делом заходил в свою комнату и говорил:
– Привет, бабуль!
Вышитая бабушка, конечно, не отвечала, но будто бы улыбалась чуть ярче.
Сашка никогда и никому не признался бы в том, что разговаривает с портретом. Даже маме. Но… Отказываться от этой маленькой традиции не собирался. Ему сразу же становилось теплее и уютнее в пустом доме. Как будто его здесь кто-то ждал. И наконец дождался.
* * *
Вечер пятницы и субботу Сашка прожил в Синеозерье без приключений. Правда, когда он позвонил маме и рассказал о пропаже мобильника, та огорчилась. Не из-за того, что теперь придётся тратиться на новый телефон, а потому, что пока не могла позвонить сыну в любой момент.
– Зачем ты на дачу сразу ускакал? – спросила она с упрёком. – Не мог до завтра подождать? Хоть бы телефон тебе купили. Я бы тогда не волновалась, что ты там один и без связи.
– Мам, – успокаивал Сашка, – ну какая разница, с телефоном я или без? Что со мной случится-то? А тебе я и так могу звонить.
– От Правления? – уточнила мама.
С давних пор домик администрации в их садоводстве жители называли коротко и ясно: Правление.
– Ну да, – подтвердил Сашка. – Розетка там, как видишь, цела. И аппарат я в комоде нашёл. Он прекрасно работает.
– Да уж слышу, – проворчала мама. – Ты хоть поел что-нибудь?
– А то! Макароны с тушёнкой. Очень даже вкусно.
– Опять макароны, – вздохнула мама. – Сходил бы в магазин…
И осеклась. Вспомнила, наверное, что денег у Сашки кот наплакал.
– Ты когда вернёшься?
– В понедельник утром, – ответил Сашка. – Мне к одиннадцати в школу надо. На консультацию.
– Так, – задумалась мама. – Давай-ка вот что. Давай-ка я к тебе в воскресенье приеду. А в город вернёмся вместе.
– Здорово! – обрадовался Сашка. – Только ты много еды не тащи. Лучше на следующей неделе привезём. Вместе.
– Ладно, – согласилась мама. – Но завтра вечером ты мне позвони. Обязательно, слышишь?
– Да позвоню конечно. Что мне трудно, что ли, до Правления дойти?
– Вот и дойди!
– Вот и дойду, – пообещал Сашка.
* * *
Пообещать-то он пообещал, но в субботу вечером так лень было выходить с участка! Поэтому тянул Сашка до последнего. А точнее, до девяти часов. Звонить позже он всё-таки не рискнул: мама могла разволноваться всерьёз.
Сашка засунул телефонный аппарат в пакет с ручками, закрыл дом на ключ и вышел за ворота.
Вот интересное дело! Казалось бы – лето, выходной день, погода замечательная. А на улице – ни души. Сидят дачники каждый на своём участке и даже погулять не выходят. Сашка подумал, что из всех соседей он знаком только с тётей Аней, которая живёт напротив. А про остальных или слышал кое-что от мамы или, если они поселились сравнительно недавно, даже и не слышал ничего.
Сашка прошёл вдоль улицы, гордо названной «Первой линией», и повернул к озеру. Чтобы добраться до Правления, надо было обойти его и подняться на невысокий пригорок.
Берег зарос травой и колючими кустами, но в нескольких местах рыболовы расчистили выход к воде. Сашка шёл по широкой тропе мимо зарослей. Было совсем светло, но берег казался пустынным. Будто все вокруг вымерли. Все, кроме лягушек, которые квакали в своё удовольствие, и какой-то птицы, заливавшейся отчаянными трелями.
Сашка прошёл почти половину пути, когда заметил незнакомую дорожку. Трава вокруг неё была аккуратно скошена, кусты срезаны, а саму тропку кто-то засыпал мелкими камушками.
Сашка подумал, что ничего страшного не случится, если он позвонит матери на десять минут позже, чем собирался. Надо же посмотреть, куда ведёт эта новая дорожка. То есть понятно, что на берег озера. Но… Какой именно берег? Глинистый обрыв или покрытый мелкой травкой покатый спуск?
Сашка свернул и отправился вдоль срезанных кустов. Проход оказался довольно узким. Сашка осторожно ступал на серые гладкие камушки и смотрел по сторонам, чтобы не зацепиться за колючие ветки. Из глубины зарослей раздался громкий шорох. Сашка остановился и прислушался. Точно! Звук доносился такой, будто кто-то пробирался сквозь гущу ивняка. «Странно, – удивился Сашка. – Зачем через самую чащобу лезть, если здесь дорожка?»
Ему даже стало чуть-чуть не по себе, но потом он подумал, что, скорее всего, в кусты забрела чья-то собака или кошка. Вот и шуршит там, вылезти пытается. Сашка тихонько позвал:
– Эй! Ты где? Выходи!
Никто не откликнулся. Сашка подождал пару минут. Было совсем тихо. Шорох в зарослях не повторялся.
Тогда он снова пошёл по тропке. И скоро выбрался на поляну у воды.
Берег, заросший мелким белым клевером и жёлтыми лютиками, плавно спускался к воде. А над водой нависали деревянные мостки.
– Класс! – пробормотал Сашка. – Хочешь – рыбу лови, хочешь – купайся.
Вот нашёл кто-то время. И дорожку проложил, и мостки выстроил. Делал-то, конечно, для себя. Но ведь и другим пользоваться не запрещено. Вон, кажется, кто-то уже вовсю и пользуется.
Сашка увидел в воде растрёпанную тёмную голову явно малолетнего пловца. Интересно, где он одежду спрятал? Поблизости что-то не видно. А вообще, смелый пацанёнок! Вода-то ещё холодная. Да и вечер уже. А он ныряет как…
Продолжение следует.