Продолжение.
Начало в №№ 28-29.
Придумать сравнение Сашка не успел, потому что в голове разом сложился жутковатый паззл.
«Он не купается! – похолодел Сашка. – Он тонет!»
А что не кричит, так это только в кино показывают, как утопающие орут благим матом. Сашка читал в Интернете статью опытного спасателя и прекрасно помнил: чаще всего люди тонут молча.
Эти мысли ещё мелькали в голове, а Сашка уже швырнул на траву пакет с телефоном, скинул кроссовки и, не раздеваясь, плюхнулся с мостков в воду.
Когда он доплыл до того места, где в последний раз видел растрёпанную голову мальчишки, ему стало жутко. Потому что голова на поверхности больше не показывалась. Неужели он опоздал?
Сашка вдохнул поглубже и нырнул.
Перед глазами дрожала прозрачная вода, подсвеченная приглушённым вечерним солнцем. Внизу тёмным туманом колыхались водоросли. И больше ничего не было. Сашка почувствовал, что, если сейчас не вдохнёт, лёгкие разорвутся. И в этот момент увидел мальчишку.
Сашка не помнил, как схватил его и за что схватил. Он помнил только ужас от мутного пространства вокруг, перевитого чёрными побегами водорослей. Потом. Когда вытащил мальчишку на берег. А тот всхлипывал и хватал ртом воздух.
Он был жив. А Сашка в запоздавшей панике думал, что не умеет делать искусственное дыхание и если бы пацан посильнее наглотался воды, то Сашка вряд ли бы смог ему помочь.
Глава 11
– Тебя как туда занесло? – спросил Сашка, стаскивая мокрые джинсы.
– А я знаю? – огрызнулся мальчишка.
– Вот так совсем и не знаешь?
Мальчишка дёрнул плечом:
– Я рыбу ловил. С мостков. А потом… – он замялся и замолчал.
– Поскользнулся, что ли? – предположил Сашка.
– Может, и поскользнулся.
Сашка посмотрел на него и понял, что сейчас не стоит задавать лишних вопросов. Вон он сидит, тощий, нахохлившийся как воробей. Да ещё и, понятное дело, мокрый от макушки до пяток. Ему бы сейчас надеть сухое, чаю горячего выпить, тогда бы, глядишь, и рассказал что-нибудь связное. А так – чего зря человека мучить?
– Ты живёшь-то где?
– В Санкт-Петербурге, – важно ответил мальчишка.
Вот ведь балбес!
– Да я не про то, – разъяснил Сашка. – Дача ваша на какой улице?
– А я не помню…
Вот тебе новости! У него что, от удара о воду память отшибло?
– А как зовут-то тебя, помнишь?
– Антон, – кивнул мальчишка и сморщил нос. – Ты думаешь, я ненормальный?
– Ничего я не думаю, – успокоил Сашка. – Тебе надо переодеться. А то простудишься.
Мальчишка помотал головой:
– Не, я не простужусь. Лето же!
– Лето-то лето, – проворчал Сашка, старательно выкручивая джинсы, – а всё равно холодно.
– Ну, не знаю, – пожал плечами Антон. – Мне тепло.
– Это пока ты ещё не почувствовал, – возразил Сашка. – А скоро зубами застучишь. Пойдём, что ли, ко мне. Я тебе какую-нибудь одёжку найду.
– К тебе? – удивился Антон. – Ну ладно. Только ненадолго. А то мама будет волноваться.
Нет, всё-таки с головой у мальчишки явно что-то не то. Стресс на него что ли так подействовал? Как Сашка отведёт его к маме, если он не помнит, на какой улице живёт? Ладно, разберутся как-нибудь. Может, пацан через полчаса всё вспомнит. Сейчас главное – его переодеть и горячим напоить, а там видно будет.
Сашка натянул выжатые джинсы и поёжился. И это называется – тепло? Да у него самого сейчас зубы такую дробь начнут выбивать, что в соседних домах слышно будет. Он оглянулся на Антона. Тот спокойно поднялся с земли, пригладил растопыренными пальцами волосы, попытался отряхнуть мокрые штаны.
Сашке даже страшновато стало, что мальчишка такой спокойный. И не мёрзнет ни капельки.
Мальчишка огляделся и вдруг… Нет, точно сглазил… Всхлипнул так горько, что у Сашки мурашки поползли по спине.
– Ну ты чего? – растерянно пробормотал он. – Всё уже кончилось! Всё хорошо.
– Чего хорошего? – сквозь рыдания выдавил Антон. – Если спиннинг пропал?
– Ты на спиннинг ловил рыбу? – удивился Сашка. – Здесь?
– А что? – всхлипнул Антон.
Сашка пожал плечами:
– Да здесь же только мелочь водится.
– Это ты так думаешь! – возмутился Антон и даже реветь перестал. – А мой дедушка вчера на этом самом месте щуку поймал. Килограммовую!
– Надо же!
– Ага! Вот и я тоже хотел поймать.
– Как тебя дедушка-то одного сюда отпустил? Вечер всё-таки. И народу никого, – проворчал Сашка.
Антон нахохлился:
– А он и не отпускал. Он в город уехал. У него там дела.
– Он тебя что, одного на даче оставил? – не поверил Сашка.
– Почему одного? – возразил Антон. – С мамой. Только она у дома цветы сажает. А я сказал, что пойду погуляю.
Сашка нахмурился:
– Сказал, что пойдёшь гулять, а сам прихватил дедушкин спиннинг – и сюда? Без спроса?
У Антона порозовели уши.
– Ну, во-первых, спиннинг мой. Дедушка мне его подарил, – начал он торопливо оправдываться. – А во-вторых, я же думал, что ненадолго. Постою тут полчасика и вернусь.
– Постоял, – пробормотал Сашка. – Ладно, пошли.
– Куда?
– Переодеваться!
– Я лучше домой пойду, – прошептал Антон.
– Ты же забыл, на какой улице живёшь! – напомнил Сашка.
– Ну и что? До дома-то я знаю, как дойти. Зачем мне название улицы?
– Тьфу ты! – облегчённо вздохнул Сашка. – А я думал, что у тебя память отшибло!
– Вот ещё! – возмутился Антон.
– Ладно, – кивнул Сашка. – Пойдём, я тебя домой отведу.
Антон с сомнением посмотрел на своего спасителя:
– А ты маме не расскажешь?
– О чём? Что ты в воду свалился? Так она сама поймёт, вон с тебя до сих пор течёт.
– Да нет. Это-то поймёт. Ты не рассказывай, что я не сам свалился. И что спиннинг стащили.
– А ты… не сам? Точно? – осторожно поинтересовался Сашка.
– Если бы сам, – логично объяснил Антон, – то спиннинг бы вон там лежал. На травке. Я же его положил. А потом наклонился воды в банку набрать. Ну чтобы, если бы рыба попалась – сразу её в воду опустить. А меня кто-то в спину толкнул. Сильно. У меня банка из рук выскочила. Ну и всё.
Сашка огляделся по сторонам. Перевёрнутая банка из-под краски плавала у соседних кустов. А вот спиннинга нигде видно не было.
– Это что же получается? – ужаснулся Сашка. – Тебя из-за какого-то спиннинга чуть не утопили?
– Не какого-то! А нового, с японской катушкой, – уточнил Антон.
– Это кем же надо быть?
– Не знаю, – тихо ответил Антон. – Я не видел. У меня на спине глаз нету.
Сашке стало так мерзко, будто проглотил дождевого червя.
– Ты вот что, – велел он Антону. – Один с участка не выходи, понял? Сейчас я тебя к маме отведу, и больше чтоб без неё не гулял! Обещаешь?
– Ну ладно, – неохотно согласился Антон. – Только ты ей не рассказывай.
– Посмотрим, – сквозь зубы процедил Сашка.
– Ну она же с ума сойдёт! – заныл Антон.
– Думаешь, если с тобой что-нибудь случится, она не сойдёт?
– Так всё уже. Случилось.
– Ты пойми, раз у нас в посёлке нелюдь завёлся, лучше бы тебе дома посидеть.
– Ты что? – округлил глаза Антон. – Думаешь, он ещё раз может напасть? Зачем? Спиннинг взял, чего ещё-то?
– А я не знаю, – серьёзно ответил Сашка. – Так что, извини уж, но твоей маме мы обо всём расскажем.
– Ну, пожалуйста, не надо! – взмолился Антон. – Я тебе честное-пречестное слово даю, что один гулять не буду!
Сашка хотел быть принципиальным и взрослым. Он уже и рот раскрыл, чтобы окончательно расставить все точки над «и». Но тут…
До чего же некстати он представил себя на месте Антона! Что бы чувствовал он, если бы с ним случилось такое? И как бы ему не хотелось, чтобы его мама узнала!
А тут ещё вспомнилась та старая история, которую Сашка давным-давно затолкал в самый дальний уголок памяти. Он до сих пор старался убедить себя, что тогда с ним ничего не случилось. И уж, ясное дело, никогда не рассказывал об этом маме. То есть кое-что она узнала, конечно. Но не самое страшное. Не то, от чего Сашке и сейчас становилось муторно и не хотелось даже в мыслях ворошить обрывки того несчастного дня, хотя с тех пор прошло два с половиной года.
Глава 12
Наверное, ничего бы не произошло, если бы Сашка не купил тем февральским утром «Властелина колец». Не диск, конечно, а книгу. Он давно к ней присматривался в соседнем книжном. Брал с полки, перелистывал плотные страницы и всё никак не мог решиться. Ведь читал он чаще всего в метро, а таскать с собой фолиант в тысячу страниц – то ещё удовольствие. Но всё-таки Сашка не удержался и купил. Потому что бывают такие книги, которые сами просятся в руки. Их хочется не только читать, но и чувствовать тяжесть томика, прикасаться к чуть шероховатой обложке, рассматривать иллюстрации, выполненные с чёткостью и аскетизмом старинных гравюр.
В общем, Сашка с того момента только и думал, как вечером откроет первую главу и никто-никто его не сможет отвлечь.
А потом позвонил Данька Филатов и заговорщицким голосом сообщил, что его родители уехали в Хельсинки и не вернутся аж до самого вторника. А значит… Значит, можно наконец-то собраться и посидеть как следует.
Собрались они впятером около шести вечера. Две девчонки и трое парней. Девчонки были свои, проверенные. И вот кто бы поверил… Они просто смотрели по видику «Через Вселенную», пили чай и болтали. И даже Ленка Захарова с Данькой не уходили в Данькину комнату. Хотя, собственно, для того чтобы поцеловаться или ещё чем-нибудь заняться наедине, им вовсе не нужно было звать друзей по даче.
Когда Сашка посмотрел на часы, стрелки подползали к полуночи.
– Ладно, братцы, – вздохнул он. – Пора мне!
– Куда? – возмутился Данька. – Трамваи не ходят уже. Оставайся – места хватит.
– Да нет, – покачал головой Сашка. – Мне надо домой. Сам знаешь: перемена решения в полёте равносильна катастрофе.
– Ну ты-то ещё не в полёте! – фыркнула Лена. – Ты пока только на взлётной полосе.
Вот возьму и твои ботинки спрячу. Чтоб не шлялся в темноте.
– Да тут идти-то двадцать минут, – улыбнулся Сашка. – Если через дворы. А домой мне правда надо.
– Ну, как знаешь, – пожал плечами Дань-ка. – Наше дело предложить.
* * *
Если бы не книжка, Сашка точно не пошёл бы домой. Но она будто бы звала его, как мёд Винни-Пуха.
Чтобы сократить путь, Сашка отправился не по улице, худо-бедно освещённой фонарями и фарами редких ночных машин, а через дворы. Дорогу он знал прекрасно, да и дворы все были проходными – даже в темноте не заблудишься. И потом, двенадцать часов – не такая уж глухая ночь. Особенно в большом городе, особенно перед выходными. Окна в домах ещё светятся, круглосуточные ларьки работают, люди ходят.
Заметив компанию у детской площадки, Сашка сначала и внимания не обратил. Подумаешь, отдыхает кто-то. Его смутило только одно – слишком тихо отдыхают. Не слышно ни смеха, ни разговоров, ни щелчков от зажигалок – ничего. Будто на скамейке собрались тени.
Но всё-таки это были не тени, или не только тени.
– Эй, парень!
Голос был хриплым, а слова прозвучали быстро и смазанно. Будто говоривший не сказал, а сплюнул.
Сашка не стал оглядываться и ускорил шаг.
– Да постой ты!
Кроме голоса до Сашки донёсся громкий скрип снега под чьими-то шагами.
– Гляньте, какая у него шапка крутая! – выдохнули ему почти в спину. – А сам-то – невежливый!
И вот тогда Сашка обернулся и сказал прямо в небритую, чёрную, то ли от щетины, то ли от пьянства рожу:
– Да пошли вы…
И уточнил, куда именно.
Он не боялся совершенно. Привязавшийся парень шатался, и от него за версту разило перегаром. Сашка не сомневался, что уж от пьяного он точно убежит. Сейчас прибавит ходу и через минуту выскочит на освещённый фонарями проспект.
Вот только зря Сашка оборачивался. Потому что в тот самый момент не увидел, что под ногами не снег, а лёд. Зато разглядел, как к пьяному спешат дружки. И они-то держатся на ногах вполне уверенно. И их четверо.
Сашка дёрнулся, ноги поехали по льду, и он нелепо растянулся на животе.
Может, дружкам того алкаша и не нужна была Сашкина шапка. Может, они просто искали лёгкую добычу, чтобы выплеснуть звериную злобу.
Сашка не потерял сознания. Он корчился на снегу и пытался прикрыть голову руками.
Неизвестно, чем бы всё это закончилось. Но откуда-то с проспекта донёсся вой сирены, и страшные чёрные тени, расплёскивающие боль и ужас, отступили.
Сашка остался один. Сначала он просто лежал на снегу и старался дышать, но что-то мешало. Он прикоснулся ладонями к лицу и почувствовал мокрое и липкое. Его замутило.
Сашка переждал несколько минут, вытер руки о снег и сел. А потом поднялся на ноги и поковылял прочь из двора. Идти было трудно. Ноги будто приклеивались, и почему-то ступни обжигало влажным холодом.
Но Сашка шёл. Пошатываясь, то и дело оступаясь и чуть не падая. Когда он поднял голову и понял, что идёт в противоположную от дома сторону, его охватило такое отчаяние, что даже боль заглохла.
Сашка застонал, развернулся и снова пошёл вдоль пустого проспекта.
Всё-таки он дошёл. Сам не понимая как. Дошёл, нажал на кнопку звонка и свалился прямо под дверью. И ещё успел удивиться, почему на нём нет ботинок, а только порванные на пальцах серые носки.
* * *
Потом, когда мама принесла ему в больницу «Властелина колец», Сашка не смог его читать. Он понимал, что виновата вовсе не книжка. А просто так получилось. Но читать про приключения Фродо Сумникса ему расхотелось совершенно.
То есть в первые дни он вообще не мог читать. Перед глазами плясали мушки, а руки дрожали так, что страницу было не перевернуть.
Потом мушки исчезли и руки перестали трястись. Сашка листал газеты, решал японские кроссворды и даже просмотрел детективный романчик, оставленный в палате кем-то из прежних пациентов. А «Властелина колец» и в руки не взял.
Через два дня навестить Сашку пришли Данила с Леной. Он чувствовал себя вполне прилично и жутко удивился, как изменились у них лица, когда ребята его увидели. Данька пытался шутить, но получалось у него, прямо скажем, неважно. А Лена смотрела на Сашку с такой болью в глазах, как будто в гроб его укладывать собралась.
Сбежали они через пятнадцать минут. Данька обещал позвонить, а Лена всё моргала, пытаясь стряхнуть с ресниц блестящие слезинки, и даже толком не попрощалась.
При выходе из палаты над раковиной висело старое зеркало. Проводив друзей, Сашка остановился около него. Он рассматривал своё отражение и не понимал, что так напугало Даньку с Леной. Шапка из бинтов? Или Сашкин нос, красный и распухший до неузнаваемости? А может, кровоподтёк на скуле? Нет, всё вместе это, ясное дело, впечатление производило не очень весёлое. Но ведь могло быть и хуже. Это Сашка знал точно. Особенно побродив по своему отделению. Он-то по крайней мере был ходячим. Ну, относительно. Потому что врач говорил, что с сотрясением мозга лучше бы лежать и не дёргаться. Сашка и не дёргался особо. Тем более что сломанный нос ему обещали выправить. Таким, как раньше, он, конечно, не станет, но всё-таки…
В общем, ничего особо страшного Сашка не заметил.
* * *
Страшное началось потом, после больницы.
Сашка понял, что, как маленький, снова стал бояться темноты. Причём не только на улице, но и в квартире. Когда он сидел дома один, то обязательно включал свет везде. И ничего не мог с собой поделать.
Сначала он честно пытался справиться с этим страхом. Выходил на улицу вечером… и не мог отойти от подъезда. Гасил в квартире все лампочки, кроме настольной… и ловил себя на том, что тупо сидит у стола, лихорадочно прислушиваясь к малейшим шорохам.
Через месяц Сашка плюнул на эти попытки и решил жить так, как получается. Тем более началась весна. Дни стали длинными и светлыми. Он вполне мог теперь возвращаться домой до наступления сумерек. Он и возвращался. Если мама задерживалась на работе допоздна, Сашка зажигал свет во всех комнатах. А перед её приходом гасил. Он панически не хотел, чтобы мама догадалась о его страхах.
Однажды, когда Сашка смотрел телевизор, позвонила соседка Диана.
– Саш, – сказала она. – Мне надо в деревню к родителям съездить. На неделю. Ты не сможешь забежать ко мне пару раз, рыбок покормить?
– Без проблем, – сразу ответил Сашка.
Отношения с Дианой у них были почти приятельские.
– Я тебе ключи занесу, – обрадовалась она.
И через минуту позвонила в дверь.
Сашка открыл. Диана увидела яркий свет в прихожей. И в кухне. И за дверями обеих комнат. Она как-то странно посмотрела на Сашку и вздохнула.
– Это с тех пор, да? – спросила Диана.
– В смысле? – смутился Сашка.
– После больницы свет не выключаешь?
Сашка неопределённо пожал плечами.
– У меня тоже так было, – рассказала соседка. – Когда муж ушёл. Я к одному доктору ходила. Он очень хороший специалист. Хочешь, я твоей маме его телефон дам?
Сашка застыл. У него даже губы задрожали от испуга, что соседка может рассказать об этом матери.
– Не надо, – еле слышно попросил он. – Пожалуйста, ничего не надо!
Диана серьёзно кивнула:
– Конечно. Ты должен решить сам.
Она оставила ключи и ушла, а Сашку полвечера трясло, когда он думал о том, что кто-нибудь может узнать его тайну. Или догадаться, как Диана.
Он понимал, что это ненормально, но ему было проще скрывать и изо всех сил делать вид, будто с ним ничего не происходит.
А потом начались белые ночи, когда темно становилось всего на час, да и то эта темнота была не настоящей, а скорее напоминала полупрозрачные серые сумерки. Солнце не успевало опуститься за горизонт. Днём оно было тёплым и ярким, а вечером становилось чуть блёклым, подёрнутым лёгкой дымкой. У Сашки начались каникулы. Он уехал в Синеозерье. И там за время самых светлых летних месяцев его страх забылся.
Когда пришёл август, вечера снова стали тёмно-синими. На небо выплывала молочная луна, а вокруг переливались и мигали холодные искры звёзд. По ночам у озера висел голубоватый туман, густой и влажный. А над туманом чернели верхушки деревьев и провода.
Сашка выходил на крыльцо, смотрел в ночное небо, и ему нисколечко не хотелось зажигать фонари, висевшие на доме и на сарае. Страха не осталось. За лето он по капле растворился в озёрном воздухе и покое пустынных улиц.
Вернувшись с дачи, Сашка мог спокойно читать в полутёмной квартире, и ему в голову не приходило зажигать свет во всех помещениях. Он даже искренне не понимал, зачем это делал раньше.
Сашка решил, что последние следы февральской истории стёрты. И можно жить дальше, как раньше. Но он ошибся. То, что осталось вместо страха темноты, было незаметней для окружающих, но мучительней для него самого. Но вот об этом, к счастью, никто не догадывался. Пока.
Глава 13
Антон уверенно вёл Сашку вдоль озера. Стало прохладнее, Сашка ёжился и шмыгал носом. А Антон по-прежнему будто бы не чувствовал холода.
– Вот сейчас свернём, и я дома, – объяснил он.
– Так мы почти соседи, – заметил Сашка.
– Классно!
Ребята вышли на пустую улицу.
– А ты точно один гулять не будешь пока? – спросил Сашка.
– Да точно! – пообещал Антон. – Ну ты подумай, отпустит меня мама куда-нибудь, после того как я мокрый с ног до головы приду?
Сашка хмыкнул.
– Моя бы не отпустила, если бы я был как ты.
– Что значит, как я? – насторожился Антон.
– Ну, если бы мне было лет восемь.
– А мне не восемь! Мне десять!
– В десять бы тоже не отпустила, – заметил Сашка.
– Так, значит, не будем ей рассказывать? – с надеждой спросил Антон.
– Ну не будем, – неохотно согласился Сашка. – Я вообще тебя только до калитки провожу. А дальше ты уж сам.
– Ладно! А ты зайдёшь к нам как-нибудь? Я тебе свои удочки покажу. И ещё многомного всего! Знаешь, сколько у меня интересного?
Сашка иронично прищурился.
– Ты зря не веришь! – слегка обиделся Антон.
– Да я верю, – успокоил его Сашка.
– У меня раковина есть перламутровая! Я её сам на берегу нашёл! И камушки гладкие-гладкие. И посох. Правда, раковину я дедушке подарил, но показать-то всё равно могу.
– Это где ты перламутровую раковину отыскал? – удивился Сашка.
– У нас, в Белом Камне.
– Где?
– В Белом Камне, – гордо объяснил Антон. – Это на Дальнем Востоке. Мы оттуда недавно с мамой прилетели. К дедушке.
– Такты раньше на Дальнем Востоке жил? – заинтересовался Сашка.
– Ну да.
– Здорово! Вот уж куда бы я точно хотел съездить! А ты Тихий океан видел?
Антон пожал плечами:
– Можно сказать, что видел. Только не сам океан, а Японское море. От нашего дома я к бухте пешком ходил. Знаешь, как там здорово! Вода прозрачная-прозрачная! И крабы на песок выползают. Иногда.
– А у вас там горы были?
– Не горы. Сопки, – рассказал Антон и приуныл. – Но я их только издалека видел. Мне съездить не с кем было. Хотел один сходить, но не получилось.
– Ничего, – утешил Сашка. – Успеешь ещё.
– Может, и успею, – непонятно ответил Антон.
– А почему нет? Или вы оттуда навсегда уехали?
Антон наморщил нос и чихнул.
– Да я точно не знаю. Жить-то мы пока у дедушки будем. А потом – как они с мамой решат. Но, вообще-то, у нас там бабушка осталась.
– Ну вот! Значит, хоть в гости к ней, а поедете.
– Наверное, – согласился Антон. – Только не поедем, а полетим.
Сашка остановился у перекрёстка двух улиц.
– Теперь куда?
– Да пришли уже, – махнул рукой Антон. Вон тот дом, с крышей из черепицы, наш.
– Хороший домик! – одобрил Сашка. – Новый. А у нас такая развалюха!
– У нас он тоже старый, – возразил Антон. – Просто дедушка к нашему приезду ремонт организовал. Капитальный. А в сопки я ещё пойду.
– Конечно, пойдёшь! – поддержал Сашка.
– Ты не понимаешь, мне туда нужно обязательно.
– Да чего я не понимаю-то? – удивился Сашка. – Ясное дело, интересно там полазать!
– Я не полазать, – насупился Антон. – Мне надо найти…
Ребята подошли к высокому кирпичному забору. Антон встал на цыпочки и откинул крючок, приделанный к верху калитки.
– Так что найти-то? – поинтересовался Сашка.
– Антон! Это ты? – закричали с участка.
Голос был звонкий и встревоженный.
– Мама! – охнул Антон. – Я побежал.
– Ну пока, – улыбнулся Сашка.
– Пока, – кивнул Антон и затараторил: – Ты заходи обязательно. Я тебе про сопки ещё расскажу. И про посох.
– Ладно, зайду, – пообещал Сашка. – А что за посох-то?
– Посох чёрного лётчика! – выпалил Антон, округлив глаза, и исчез за калиткой.
А Сашка вспомнил, что так и не позвонил матери.
* * *
Идти к Правлению в мокрых джинсах и рубашке не хотелось до ужаса. Но возвращаться домой, переодеваться – ещё полчаса угробить, если не больше. А мама и так наверняка уже беспокоится. Ничего. Это Сашке из-за Антона пришлось идти медленно. А один он слетает туда-обратно за пять минут.
Сашка припустил по дороге. И только повернув к озеру, сообразил, что пакет с телефонным аппаратом так и остался на берегу.
От злости он даже выругался тихонько, но что оставалось делать? Ясное дело, идти на то злополучное место, где чуть не утонул Антон. Вернее, где его чуть не утопили. От этих мыслей Сашка замёрз ещё сильнее. Как будто его обдавало волнами холода не только снаружи, но и изнутри.
Сашка поёжился и, еле сдерживая дрожь, свернул на посыпанную гравием тропку.
Пакет с телефоном лежал у мостков. Сашка наклонился, чтобы поднять его и на мгновение застыл. На влажной глинистой почве он заметил следы. Не свои и не Антона.
Эти следы были узкими, с острыми носками и глубоко впечатанными квадратиками каблуков. Женские, что ли?
А вот чужих мужских следов Сашка на берегу не обнаружил. Это ему показалось странным. Ведь если кто-то столкнул Антона в воду, не по воздуху же он прилетел?
Сашка ещё раз прошёлся вдоль мостков и, помахивая пакетом, побрёл восвояси.
* * *
Мама даже не ворчала, что Сашка позвонил так поздно. И ни о чём особо не расспрашивала. Она виновато, словно девчонка, шмыгнула носом и сказала, что в воскресенье приехать не сможет. Может, Сашка сам вернётся пораньше? Не в понедельник утром, а завтра днём?
– Посмотрим, – вяло ответил Сашка.
– Да что смотреть-то? – оживилась мама. – Закрывай дом и приезжай. Тебе тут, кстати, столько писем пришло по электронке!
– Сколько? – поинтересовался Сашка.
– Пять, – ответила мама. – Или семь. Я точно не помню.
Она никогда не читала Сашкиных писем, но при включении компьютера услужливый зелёный глазок почтовой программы сразу же выкидывал на рабочий стол крохотный конверт с уточнением, сколько новых посланий ждёт адресата.
– Ладно, мам, – ответил Сашка. – Я, наверное, приеду завтра. А то что-то мне тут надоело.
– Конечно! – обрадовалась мама. – Ещё бы не надоело! Одни макароны да тушёнка. А я борщ сварю. Твой любимый.
У Сашки засосало под ложечкой, и он вспомнил, что в последний раз ел в два часа дня.
Глава 14
Домой Сашка приехал в одиннадцать утра. Ночью ему спалось плохо. Снилось болото, кочки, туман и чьи-то огромные следы, наполненные мутной водой и грязью. Следы, ясное дело, вели в самую гущу тумана. А Сашке позарез нужно было ковылять по ним, не сворачивая и не оступаясь. В конце концов туман стал до того плотным, что Сашка едва различал только то, что находилось под ногами, а дальше не видел ни зги. Сашка вытянул руки и почувствовал, что коснулся чего-то мягкого и ледяного. Он вскрикнул и проснулся.
Стрелки часов показывали половину шестого. Сашка поворочался с боку на бок, но спать не хотелось совершенно.
Он пожарил яичницу из оставшихся в холодильнике яиц, выпил кофе со сгущёнкой, запер дом и на первом автобусе прикатил на станцию.
Электричка подошла через десять минут. В полупустом вагоне Сашка устроился у окна и продремал до самой Удельной. А потом спустился в метро и без пересадок доехал до родного Купчина.
Мама открыла дверь сразу.
– Сашка! Я так соскучилась!
– За два дня-то? – хмыкнул Сашка.
– А ты думаешь, нет? Это ты у меня можешь один сидеть бука букой и никто тебе не нужен. А я скучаю.
Сашка скинул кроссовки и прямиком протопал на кухню.
– Есть будешь? – спросила мама.
– Да я, вообще-то, завтракал.
– Так это когда было? Давай я тебе пюре разогрею. С курицей.
Сашка пожал плечами. После бесконечных макарон отказываться от пюре не хотелось.
– Будешь? – уточнила мама.
– Буду, – согласился Сашка.
Мама отвернулась к холодильнику и загремела кастрюльками.
– А я хотела к тебе приехать, – вздохнула она, выкладывая на сковороду два куска курицы, – но тут такое дело… Позвонил один человек, попросил встретиться. Я его уже сто лет не видела. А он здесь у нас проездом.
– А что за человек? – насторожился Сашка.
– Ты его вряд ли помнишь, – вздохнула мама. – Он с папой раньше работал.
– А-а, – протянул Сашка.
– Он сам из Воронежа. И вот на несколько дней в Питер приехал.
Сашка ковырнул вилкой куриную грудку.
– И зачем вам встречаться?
– Ой, Саш, – улыбнулась мама, – ну что ты как маленький? Посидеть, папу вспомнить. С кем я про него теперь поговорить могу? С тобой только.
– Так он не просто с папой работал, да? Они дружили, что ли?
– Ну дружили. Потом, правда, поссорились из-за какой-то ерунды. Но разве сейчас об этом стоит вспоминать?
– А ты всё-таки вспомнила, – заметил Сашка. – Из-за какой ерунды-то?
Мама смутилась, у неё даже щёки порозовели.
– Саш, какая разница?
Сашка пожал плечами:
– Так, интересно просто.
– Ладно, – снова вздохнула мама. – Понимаешь, я ему тоже нравилась. И он очень не хотел, чтобы я за папу замуж выходила. Он считал, что с папой мне будет трудно.
– С папой трудно, а с ним в самый раз? – начал заводиться Сашка.
– Ну ты же не знаешь, – махнула рукой мама, – как папа жил, пока мы не поженились. Ему нравилось, когда дома гостей полно, стол ломится, музыка, разговоры. И так чуть не каждый день. А я… Я была очень домашней.
– А стала дикой? – усмехнулся Сашка.
– Да нет, – фыркнула мама. – Просто мы уехали в Питер. А здесь всё как-то само собой поменялось. Старые друзья остались в Воронеже, а новых не появилось. Да и не до знакомств нам было. Пока на мебель копили, пока ремонт делали. Потом мои родители заболели. Сначала папа умер. Через полгода – мама. А потом ты родился.
Сашка выскреб остатки пюре.
– Мам, а почему вы в Питер переехали? – спросил он. – Жили бы себе в Воронеже. Или там что, плохо было?
– Да не плохо, – мама налила Сашке чаю. – Но тогда все рвались или в Москву, или в Питер. А нам как раз обмен предложили. Нашу квартиру и папину на двухкомнатную здесь. Плюс дачный домик в Синеозерье. Мои родители тогда загорелись – давайте меняться. Мол, вы в городе будете жить, а мы в посёлке.
– А кто предложил?
Мама взглянула на часы и охнула.
– Саш, я опаздываю уже! Давай потом поговорим?
– Ладно, – вздохнул Сашка. – Мам, а тот папин знакомый – он лысый?
Брови у мамы взлетели к самой чёлке.
– Почему лысый? – рассмеялась она. – Я, вообще-то, его сто лет не видела. Но раньше он кудрявым был и с бородой. А что?
– Да так, ничего, – пробормотал Сашка. – Тебя когда ждать?
– Часам к пяти, наверное. Но если что – я позвоню. Ты ведь дома будешь?
– Дома, – кивнул Сашка. – Мне, вообще-то, к экзаменам надо готовиться.
– Хорошо, что вспомнил! – усмехнулась мама.
И выпорхнула из кухни, обдав Сашку запахом кофе и терпких духов.
* * *
В своей комнате Сашка первым делом включил компьютер. Писем и в самом деле пришло много – аж восемь штук. Но интересно, от Рины не было ни одного. Всё реклама да оповещения дурацкие. То в группу «Планета футбола» приглашают, то обзор новых игрушек предлагают. В общем, ничего стоящего внимания.
Сашка просматривал послания и методично отправлял в корзину. Любопытным ему показалось только одно, обнаруженное в папке «Спам». Письмо было без темы, но зато отправитель определился. Вероника Белова.
Сашка открыл его и даже присвистнул от удивления.
«Привет! – писала Вероника. – Надеюсь, ты меня ещё помнишь? Как до института провожал?
Извини, не дождалась звонка, а твой e-mail в моём телефоне сохранился. Ты не бойся – без пароля. Так что твою корреспонденцию я прочитать не смогу. А вот написать тебе – очень даже.
Я тут случайно кое-что узнала про того бритого на джипе. Если тебе интересно, позвони.
Визитку мою не потерял? А если потерял, то напиши. Я тебе номер пришлю. Только давай по почте про бритого не будем. А то у меня сестра иногда в ящик залезает. Если что-то узнает, не отвяжется. Да ещё и родителям разболтает.
Вот. В общем, звони. Вероника».
Конечно, Сашка Веронику не забыл. И визитку не потерял, а только в воде намочил, пока спасал Антона. Но та ничего, высохла.
И про бритого Сашка тоже помнил.
Но звонить Веронике с городского на мобильник? Как-то неловко. Вот вернётся мама, купят они Сашке новый телефон, тогда он и позвонит. А пока пусть Вероника думает, что он ещё на даче и её письма не прочитал.
Честно говоря, Сашка здорово расстроился, что за выходные Рина ему так и не написала. Он бы и сам написал, но… Раз она молчит и встретиться не смогла, может, ей Сашка и не нужен? Одно дело пару сообщений за неделю отправить и совсем другое встречаться с парнем. Может, Сашка вообще зря предложил ей встретиться? И она вот так аккуратненько даёт ему понять, что ни к чему всё это?
Сашке стало тоскливо, и он нажал на ссылку со страничкой Рины, чтобы хоть на фотографию её посмотреть. А заодно уточнить, когда она в последний раз заглядывала на сайт.
Почему-то ссылка сглючила. Выдала категорический ответ, что такой страницы не существует.
– Да прям уж, не существует, – проворчал Сашка и нажал на ссылку снова.
Но ссылка глючила капитально и стояла на своём.
Тогда Сашка закрыл сайт, загрузился по новой и в строке поиска набрал: «Рина-95».
«Извините, ничего не найдено», – сообщила поисковая программа.
Сашка растерялся. Это что же, Рина до такой степени не хочет с ним общаться, что даже страничку свою удалила? Вот так номер!
От безысходности Сашка зашёл на Яндекс и одним пальцем, будто раздумывая, стоит или нет, набрал: «Ирина Смольникова».
Яндекс, понятное дело, не подвёл. Вот только найденные Ирины оказались не те. Сашка и «ВКонтакте» всё перелопатил и на «Фейсбуке». Даже в Живом Журнале поискал. Бесполезно. Не было его Иришки в Интернете. И следа не осталось. Он, конечно, подозревал, что зря ищет. Потому что Иришка ему писала, что не любит социальные сети. Вот только на «Моём Мире» страничку завела. Но Сашка хотел проверить: вдруг не только? Вот и проверил.
Он так расстроился, что ни о чём не хотелось думать. А потом разозлился и стёр и свою страницу. И почтовый ящик уничтожил. Всё равно ведь только с Иришкой переписывался. А раз она не хочет иметь с ним никаких дел, то и пожалуйста.
Через пару минут Сашка вспомнил, что ещё на тот мэйл ему писала Вероника. Может, зря он погорячился? Хотя… С Вероникой можно и созвониться. Подумаешь, проблема!
Глава 15
Дед вышел из машины.
– Привет! – закричал Антон. – Ты чего так рано? Мы тебя вечером ждали!
Дед поднял голову.
– Привет! – рассеянно ответил он.
Будто Антона не заметил. Или заметил, но ему было не до внука.
– Что-то случилось? – догадался Антон.
– Так, – махнул рукой дедушка. – На работе неприятности.
– Серьёзные? – посочувствовал Антон.
Дед фальшиво улыбнулся:
– Да нет, чепуха. Противно просто. Зашёл к другу, он у меня председатель приёмной комиссии. А у него сидит господин в костюме и требует: «Есть тут парнишка один. К вам поступать хочет. Я вам заплачу, сколько скажете, но чтобы он при любых раскладах не поступил!»
– А вы что?
– А, – дед махнул рукой. – Я его чуть с лестницы не спустил! Ты мне лучше расскажи, как у вас дела. Не скучали?
На крыльце появилась мама. На ней были цветастая косынка и джинсовый комбинезон. Раньше Антон её в такой одежде не видел. «Может, в Питере модно ходить взрослым женщинам в комбинезонах?» – подумал он.
– С Антоном не соскучишься! – с ходу пожаловалась она.
– А что такое?
Дед открыл багажник и вытащил несколько больших пакетов.
– В магазин заехал, – объяснил он. – А то ещё оголодаете тут.
– Нам твоих запасов на полгода бы хватило, – улыбнулась мама и чмокнула деда в щёку.
Дед довольно засопел и приосанился.
– Так что с Антоном? – напомнил он, запирая ворота.
– Мам, ну зачем ты сразу? – заныл Антон.
– Представляешь, – не обратила внимания мама, – Сажаю я вчера вечером петунии.
Этот поросёнок рядом крутится. А потом ему скучно стало. Пойду, сказал, по улице прогуляюсь. Я оглянуться не успела – и след простыл. А через час явился – мокрый как мышь. Оказывается, пошёл на озеро, поскользнулся и в воду свалился. Хорошо хоть, там мелко было – сам выкарабкался. В общем, я ему так и заявила – с участка чтоб ни ногой!
Дед внимательно слушал маму. Антону показалось, что у него даже новые морщины на лбу появились.
– Я же чуть с ума не сошла! – причитала мама. – А если бы там глубоко было?
– Я вообще-то умею плавать, – напомнил Антон.
И тут же замолчал. Потому что не помогло ему его умение. Вот ни капельки. То есть, нырнув, он попытался выплыть. И даже продержался на воде несколько минут. Пока не сообразил, что с перепугу плывёт в противоположную от берега сторону. А сообразив, зачем-то решил проверить глубину. И тогда уже нырнул, хлебнул носом воды и стал тонуть по-настоящему.
* * *
Антон устроился на диване. Вытащил книжку про Гарри Поттера, открыл заложенную страницу и загрустил. Читать не хотелось. Потому что в голове крутились мысли про того, кто столкнул его в воду.
Сашка назвал его «нелюдем». У Антона от этого слова до сих пор мурашки по спине бежали. Раньше он считал, что так говорят о вампирах, оборотнях и прочих страшилищах из сказок или ужастиков. А выходит, не только? Значит, и среди тех, кто живёт совсем рядом, ходит по тем же улицам, смотрит те же фильмы, покупает такую же еду в магазине, тоже есть нелюди?
В смысле не-люди. И дело тут вовсе не в том, что у них не бьётся сердце или они способны принимать обличья монстров. Сердце у них очень даже колотится. А вот насчёт монстров… Не надо им ни в кого превращаться. Они и так не лучше. Тот, кто может из-за японской катушки столкнуть человека в воду и даже не подумать, выкарабкается человек на берег или утонет, – разве не чудовище?
Неужели для кого-то спиннинг с катушкой дороже, чем чужая жизнь? Неужели это возможно?
Антон поёжился и даже потряс головой, чтобы эти мысли оставили его наконец в покое.
– Ты чего головой трясёшь? – спросила мама, заглянув в комнату.
– Так, – просопел Антон.
Ему было стыдно, что он обманул маму, а теперь получалось, что обманывает и дедушку. Антон, вообще-то, старался не врать. Но тут так получилось. Ну не мог он рассказать, как его столкнули с мостков! Язык не поворачивался. Казалось бы – расскажи и живи спокойно. В конце концов, Антон же не сделал ничего ужасного. Это, наоборот, с ним сделали. Но стоило только подумать, как изменится лицо у мамы, когда она услышит про его беду, и щёки начинали гореть, а в горле ворочался противный солоноватый комок.
Мама заметила, что с Антоном творится неладное.
Она села рядом с ним на диван и потрогала ладонью лоб:
– Ты не простудился?
Антон помотал головой.
– Какой-то ты не такой, – вздохнула мама. – Что случилось?
– Ничего.
Сейчас Антон снова говорил неправду, и ему становилось хуже и хуже. Вот обманул раз, а теперь одна ложь вызывает другую. И всё это растёт как снежный ком. А ведь ещё придётся как-то объяснять дедушке, куда пропал спиннинг. И снова врать?
Ну уж нет! Хватит. Лучше Антон соберётся и расскажет правду, чем будет мучиться ещё неизвестно сколько времени. Вот только не маме. Он признается во всём дедушке. Так, наверное, будет легче. Всё-таки дед – мужчина и должен понять, почему Антон не сумел сразу не солгать.
– Мам, а где дедушка? – спросил он, осторожно убирая со лба мамину руку.
– Во дворе, – вздохнула мама. – Машину моет.
– Я пойду помогу, – заявил Антон и быстро слез с дивана.
* * *
Дед стоял в резиновых сапогах и аккуратно протирал щёткой лобовое стекло. Рядом валялся шланг. Из него сочилась тонкая струйка воды. Машина была мокрой, блестящей и, как показалось Антону, совершенно чистой. Вообще, дедов автомобиль ему нравился. Не настоящий джип, конечно, а кроссовер «Honda-CRV», но всё равно классный.
– Привет, – сказал Антон, устраиваясь на корточках около шланга.
– Привет! – улыбнулся дед. – Что-то ты сегодня серьёзный.
– Я с тобой поговорить хочу, – признался Антон.
Дед оторвался от стекла и внимательно посмотрел на внука.
– Давай поговорим. Я сейчас закончу.
– Да нет, – покачал головой Антон, – ты лучше продолжай. Мне так легче.
– Ну смотри, – согласился дед. – Так о чём разговор?
Антон спрятал лицо в ладони и выпалил:
– Я маме сказал неправду. Я не сам в воду свалился. Меня столкнули.
Дедушка замер со щёткой в руках.
– А ещё у меня стащили спиннинг, который ты подарил, – добавил Антон. – И, если бы не Сашка, я бы утонул.
Глава 16
Сашка рассматривал новый телефон. Ничего такой, удобный. Кнопок нет, зато экран сенсорный. И зарядки аккумулятора должно хватать надолго. Это Сашке особенно понравилось. Хотя зря, конечно, мама без него покупала. Он бы себе выбрал что-нибудь попроще.
– Да он недорогой, – объяснила мама, будто оправдываясь. – А симпатичный. И аккуратненький. Удобно в руке держать. И экран большой. Жалко, что фотоаппарат слабый. Но на другой мне бы не хватило.
– Мам, спасибо! – улыбнулся Сашка. – А фотик у нас нормальный есть. Что мне на мобильник-то снимать?
– Не знаю, – пожала плечами мама. – Девушек, например. На память.
– Да нет у меня никаких девушек! – брякнул Сашка.
– Значит, будут, – рассмеялась мама.
Сашка запыхтел и сменил тему:
– Как встретились со старым поклонником?
Теперь смутилась мама. Сашкин вопрос ей явно не понравился. И даже больше того. Как будто он напомнил ей о чём-то тревожном.
– Саш, ну какой он поклонник? У него жена, дочка – почти твоя ровесница. А встретились нормально. Правда, я его еле узнала.
– А он тебя?
Мама снова засмеялась, но как-то невесело:
– Сказал, что я всё такая же.
– А ты поверила? – скорчил ехидную рожу Сашка.
– Вредина! – отмахнулась мама. – Ревнуешь, что ли?
– Вот ещё! Было бы к кому!
* * *
Веронике он позвонил, как только мама ушла в ванную.
– Привет! Это Саша.
– Да, я узнала, – звонко ответила она. – Ты письмо получил?
– А то!
– Поэтому и звонишь? – поинтересовалась Вероника.
– Ага, – съехидничал Сашка. – А ты как думала?
– Понятно, – вздохнула она. – Короче… Может, мы встретимся?
– Сестра подслушивает? – догадался Сашка.
– Точно не знаю, но не исключено.
– Слушай, а сколько ей лет?
– Двенадцать.
– И что, такая вредная?
– Да она не вредная, – объяснила Вероника. – Она любопытная до ужаса. И за меня боится.
– А чего за тебя бояться? – не понял Сашка.
– Просто я вечно во всякие истории влипаю, – призналась Вероника. – Судьба такая.
– Я, кстати, тоже влипаю, – не удержался Сашка.
– А я заметила. Ты в каком районе живёшь?
– Рядом с метро «Купчино». А ты?
– Ой, здорово! А я – на Софийской. Хочешь, я к метро приеду и у выхода встретимся?
– Давай! – согласился Сашка. – Ау какого?
– У того, который ближе к началу поезда, – предложила Вероника. – В семь часов.
– Идёт!
– Едет! – хмыкнула Вероника.
* * *
Была у Сашки одна неприятная особенность – он часто опаздывал и ничего не мог с собой поделать. Вроде бы и собираться начинал заранее, и времени должно было хватать с лихвой. А перед самым выходом из дома случалось что-нибудь непредвиденное, и весь временной запас улетал коту под хвост.
Вот и сегодня. Казалось бы – разве долго надеть джинсы с рубашкой, пригладить волосы и выскочить из дома? У любого нормального человека это заняло бы минут десять. А Сашка растянул удовольствие на полчаса. Пока из одних джинсов ремень вытащил и в другие вставил, пока выбрал рубашку, чтобы была не очень мятой, пока нашёл подходящую расчёску.
Мама смотрела на то, как он мечется по квартире, молча. И только закрывая дверь, покачала головой:
– Прямо как на первое свидание!
У Сашки покраснели уши.
– На второе! – буркнул он.
Мама изумлённо сверкнула глазами, но сказать ничего не успела. Сын уже нёсся по лестнице.
* * *
Вероника сидела на автобусной остановке и вертела головой. Сашка заметил её издалека, потому что на ней была ярко-жёлтая футболка и зелёные обтягивающие джинсы.
– Извини, я застрял! – выпалил он.
– В лифте? – подсказала Вероника.
– Да нет, – смутился Сашка.
– Ладно, – хмыкнула Вероника и перекинула косу за спину. – Бывает. Я тоже только приехала.
– Куда пойдём? – спросил Сашка.
– Не знаю. Хочешь – погуляем, а хочешь – в кафе какое-нибудь.
Сашка сразу же вспомнил, что денег у него не осталось, а у матери он так и не попросил.
– Слушай, – пробормотал он, – мне в кафе неохота. Давай просто походим.
Вероника поднялась со скамейки, отряхнула невидимые пылинки с джинсов и улыбнулась:
– Просто так просто.
Она шла не оглядываясь, будто не сомневалась, что Сашка бредёт за ней. Ему даже обидно стало. Но это длилось всего минуту.
– Знаешь, где я того бритого встретила? – спросила Вероника.
– Догадываюсь, – кивнул Сашка. – Я его машину на институтской парковке видел.
– А-а, – разочарованно протянула Вероника.
Она явно ждала, что её слова произведут на Сашку гораздо более сильное впечатление.
– Но я его не просто встретила! Я с ним разговаривала.
Сашка обалдело посмотрел на Веронику:
– Зачем?
– Что значит «зачем»? – возмутилась она. – Не я же первая начала!
– А кто? – растерялся Сашка. – Он?
– Ну да, – кивнула Вероника. – Выхожу я из приёмной комиссии, а он стоит в холле у окна и будто кого-то дожидается. Обернулся и как посмотрит на меня! Я чуть не подпрыгнула. А он улыбнулся так хищно, аж мурашки по коже, и говорит: «Что ж тебя твой парень бросил?» Я совсем ошалела. Думаю: откуда он знает-то? Да и, в конце концов, это большой вопрос – кто кого бросил.
В общем, пока думала, что сказать, он подошёл, встал рядом и спрашивает: «Ты его давно знаешь?» И тут меня осенило! Он же не про моего бывшего парня говорит. Он – про тебя! Ну я улыбнулась, отвечаю, что ничего ты меня не бросил. Просто дела у тебя, важные. А знаю, говорю, конечно, давно. Стала бы я с незнакомым гулять!
– А зачем ты соврала? – не понял Сашка.
– Как? – возмутилась Вероника. – Если бы я ему сказала, что мы только познакомились, он бы сразу слинял. А я должна же была узнать, чего он к тебе привязался!
Сашка задумался. Вот уж точно – любительница приключений!
– Ну и что? – спросил он. – Узнала?
– Не совсем, конечно, – ответила Вероника. – В общем, он стал про тебя спрашивать всякое разное: как ты учишься, чем заниматься любишь, кем твоя мама работает. Про дачу ещё спросил.
– Интересно, – промычал Сашка.
– А мне-то как интересно стало! – подхватила Вероника. – Я же не знаю ничего! А раз сказала, что ты мой парень, значит, должна быть в курсе. Но ты не думай, я не дура. Я ему прямо сказала: «А зачем вам всё это нужно? Хотите, спросите у него самого. Я вам что – тайный агент?» Он засмеялся. А потом, ты представляешь, что заявил?
– Что?
– Начал ходить вокруг да около. Мол, раньше у него семья была и он никем вокруг не интересовался. А потом его жена бросила, детей забрала и уехала в Америку. И он остался один на старости лет. В общем, денег у него достаточно, но на душе тоскливо. И ещё что-то плёл про ошибки молодости. Типа натворишь чего-нибудь и думаешь – ерунда. А с годами понимаешь, что никакая не ерунда, а очень даже серьёзно.
– А я-то при чём?
– А он прямо не объяснил. Просто сказал, что когда-то очень нехорошо с тобой поступил. И с твоей мамой тоже. Вот и хочет теперь тебе чем-нибудь помочь. Ну хотя бы материально. А как подступиться – не знает. Пытался с тобой поговорить – не получилось. Вот узнал случайно, что ты в этот институт поступать собрался – приехал кое с кем договориться, чтобы тебя взяли без проблем.
– Странно, – протянул Сашка. – Я его совсем не помню.
– Ну не знаю, – вздохнула Вероника. – Я что подумала-то? Может, он твой отец? Бросил твою маму, когда она беременная была, а теперь хочет наладить отношения? Это бы всё объяснило: и что ты его не помнишь, и что он очень виноват, и почему тобой так интересуется.
– Бред! – пробормотал Сашка. – Какой бред! Я прекрасно помню своего отца. Он погиб.
– Слушай, – остановилась Вероника. – А может, он перепутал тебя с кем-нибудь?
– Может, – согласился Сашка.
А сам подумал, что лучше бы ничего этого не слышал. Потому что теперь волей-неволей в голову закралась отвратительная мысль: «А вдруг это правда?»
Глава 17
Всё-таки Антон заболел. На третий день, как водится. Он лежал, закутанный в плед, на диване перед телевизором и скучал.
Он всегда тосковал, когда болел летом. То ли дело зимой! Во-первых, можно не ходить в школу, а это уже праздник. Во-вторых, мама с утра до вечера рядом. То книжку вслух почитает, то его любимые пирожки испечёт. А во время каникул валяться в постели и полоскать горло обидно до невозможности.
Правда, мама и сегодня замесила тесто для пирожков, но почему-то Антон совсем этому не обрадовался. И по телевизору показывали бесконечные американские мультики, из которых он давно вырос.
– А дедушка уехал? – спросил Антон у мамы, когда она принесла чаю со смородиной.
– Нет, – покачала головой мама. – Он сегодня останется.
– Кто останется? – поинтересовался дед, заглядывая в комнату.
– Ты! – объяснил Антон.
– Конечно, – кивнул дед.
– А расскажи мне что-нибудь, – попросил Антон.
Дед сел в кресло и задумался.
– О чём рассказать?
– О сопках, – попросил Антон. – Это правда, что в них рассыпаны такие камни особенные, что если найдёшь один, то станешь счастливым?
Дед усмехнулся:
– Есть такая легенда. Ты же знаешь, наверное, наши сопки – это южная оконечность гор Сихотэ-Алинь.
– Слышал, – кивнул Антон.
– Так вот, – продолжил дед. – Самая высокая из тех гор, что не так далеко от Белого Камня – сопка Ливадийская. Правда, пешком до неё тоже не дойдёшь… Ливадийская-то она Ливадийская, но в тех краях её чаще гора Пидан зовут. Говорят, что в переводе с языка древних тунгусских племён это название означает «Камни, насыпанные Богом». Ну а раз так, то и верят некоторые, что эти камни приносят счастье.
– А ты? – поинтересовался Антон. – Ты веришь?
Дед улыбнулся:
– Мне уже поздновато в сказки верить. Тем более их об этой сопке знаешь сколько!
– А сколько?
– Не сосчитать! Я, например, слышал ещё о летающем человеке, о белой женщине, о подземном озере.
– А расскажи! – загорелся Антон.
– Да что там рассказывать-то? – пожал плечами дед. – Белая женщина – это жена какого-то древнего жреца. Разбилась будто бы о камни горы Пидан. И с тех пор её дух бродит по окрестностям. Хорошим людям помогает, плохих наказывает.
– Ну ладно, – согласился Антон. – Это не очень интересно. А про летающего человека?
– Да тоже глупости. Будто летает над вершиной тёмная фигура. Кружит, кружит, а потом в воздухе растворяется. Крылья у неё, как у летучей мыши, а всё остальное – как у человека. Мы с соседом его чёрным лётчиком прозвали. Мол, как раз пара белой жрице.
– Как? – изумился Антон.
– Чёрным лётчиком, – усмехнулся дед. – И что ты думаешь? Прижилось в нашем городке это прозвище.
– А я в курсе, – серьёзно кивнул Антон.
Кто бы знал, как легко ему сейчас стало! Будто гора с плеч свалилась. Он же столько времени мучился, пока считал, что это деда называли чёрным лётчиком. А оказалось-то вон как!
– Правда? Вот уж не думал, что до сих пор об этом помнят. А кто тебе рассказал?
– Я случайно узнал.
Мама принесла тарелку с пирожками. От них пахло так вкусно, что Антон невольно начал облизываться.
– Что, больной, – улыбнулась мама, – аппетит появился? Значит, на поправку пошёл. Давайте чай пить!
Дед вышел на кухню за чайником, а Антон подумал, что теперь он знает про чёрного лётчика всё. Вот только с посохом не очень понятно.
* * *
Антон проснулся. Кости противно ныли, а в горле было так сухо, будто не пил целые сутки. Он спустил ноги с кровати, нашарил тапочки и, приоткрыв левый глаз, поплёлся на кухню. Была у него такая привычка. Ему казалось, что если он откроет оба глаза, то проснётся окончательно. А если только левый, то правым можно и сон досмотреть.
Сегодняшний сон досмотреть стоило. Антону снилась высокая сопка, усыпанная жёлтыми и серыми камнями. Будто он карабкается вверх по узкой тропинке и всё не может выбрать, какой из них взять. Лезть было трудно, дыхание сбивалось, а в горле першило, но Антон не останавливался. Он и во сне помнил слова старика соседа: «Который из камушков твой – сердце подскажет. А уж когда найдёшь его, ждёт такая удача, что сам себе позавидуешь!» «Интересно, – думал Антон, – как сердце может подсказать? Забьётся, что ли, сильно-сильно? Или застынет, будто от страха? А на самом деле не от страха, а от радости, что камушек нашёлся?» Он забирался всё выше, но сердце билось, как обычно. Ну, может, чуть чаще из-за того, что Антон карабкался в гору.
А потом один из камней у края тропы сорвался вниз, и под ним Антон увидел что-то искрящееся. Он наклонился, чтобы разглядеть получше, но почти ослеп: до того яркими были искры. Сразу же стало холодно, будто под ногами неизвестно откуда появился снег, а кроссовки протёрлись на подошвах. От неожиданности Антон охнул и проснулся.
И, понятное дело, в глаза светила забытая лампочка у кровати, а одеяло сбилось в бесформенный ком и валялось на полу.
Доковыляв до кухни, Антон включил чайник. Он стоял, слушал шум закипающей воды и пытался придумать, чем бы сон мог закончиться. Ничего интересного в голову не приходило.
Чайник выключился, и Антон полез в шкафчик. Он уже знал, что его, мамина и дедушкина чашки стоят рядышком на второй полке. Странно, но сейчас чашка Антона стояла в полном одиночестве.
«Мама с дедом ещё не спят? – удивился Антон. – Так поздно?» И ему сразу же захотелось устроиться на диване рядом с ними. И пожаловаться маме на то, что температура снова поднялась, а дедушке рассказать недосмотренный сон.
Антон налил чай и осторожно, чтобы не расплескать, пошёл по коридору к большой комнате.
Правильно он догадался. Мама с дедушкой сидели там и разговаривали. Антон ещё из-за двери услышал их приглушённые голоса.
Он хотел войти, но чашка в руках мешала открыть дверь. Антон замешкался, придумывая, – куда бы её пристроить, и вдруг услышал, о чём говорят мама с дедушкой. От возмущения он задохнулся, взмахнул рукой, и чашка со звоном упала на пол.
Глава 18
Сашка открыл дверь своим ключом. Стараясь не шуметь, он снял кроссовки и прошмыгнул в комнату. Разговаривать сейчас с мамой ему не хотелось. Она наверняка начала бы спрашивать, с кем Сашка встречался и всё такое. А ему надо было побыть одному и подумать. О том, что рассказала Вероника.
Сашка почти не верил, что мама могла его обмануть. В смысле так, серьёзно. И обманывать столько лет. Наверняка бритый придумал на ходу свою историю. А на самом деле… Вот только – что на самом деле? Зачем ему нужен Сашка?
Сашка плюхнулся на диван и сжал виски ладонями. Так легче думалось.
Начинать надо с самого начала, это и ежу ясно. В первый раз Сашка встретился с бритым в кафе. Причём Сашка туда зашёл, а бритый уже стоял недалеко от входа. Может быть, ждал? Но если так, то он должен был знать, что Сашка там появится. От кого он мог это узнать?
Мама была не в курсе, куда Сашка собирается. Из друзей он тоже никому про это не рассказывал. Про встречу знала только Рина. Так… Но ведь Рина могла с кем-нибудь поделиться? Теоретически, да. Только непонятно – с кем. Ведь она приехала из Воронежа несколько дней назад, и, насколько Сашке было известно, друзей в Питере у неё вроде бы не было. Или всё-таки были? Как ни крути, но, кроме Рины, про встречу не знал никто.
И что же получается? Она рассказала бритому, тот отправился к назначенному времени в кафе. А сама Рина решила не приходить. Странно как-то. Может, бритый её отговорил? Или наврал что-нибудь про Сашку?
Придумывать сейчас можно сколько угодно, но без Рины узнать, как всё было на самом деле, невозможно.
Значит, надо найти Рину. Как? Это, конечно, вопрос. Теперь у неё нет страницы в Интернете. Но можно попытаться отыскать Ринин телефон. Например, позвонить тёте в Воронеж и спросить. Она-то дружит с Рининой мамой, а значит, их домашний номер знает точно. Ясное дело, тётя удивится. Но ведь не откажет племяннику. Вот только сейчас-то Рина не дома. Значит, Сашке нужен её мобильник. Интересно, а мама Рины помнит Сашку? А вдруг помнит? И даст ему номер мобильного дочери? Вот было бы здорово!
* * *
Сашка вытащил растрёпанную записную книжку. Ага, вот тётушкин телефон. Сашка поднял трубку и начал набирать номер.
– Здравствуй, тёть Маш, это я. Как у вас дела?
Тётушка на том конце провода если и удивилась, то виду не подала.
– А какие у нас дела, Саш? Из сада только вернулись. Хорошо там. Клубника вовсю цветёт, помидоры. А у вас небось ещё заморозки?
– Какие заморозки! – возмутился Сашка. – У нас тоже клубника того… Цветёт.
– Да разве ж это клубника? – вздохнула тётушка. – На кусте по три ягоды! Приехал бы к нам, я тебе показала бы клубнику.
– А я может и приеду, – неожиданно для самого себя пообещал Сашка. – Вот ЕГЭ сдам и приеду.
– Давай-давай! – подхватила тётя. – И подружка твоя старая обрадуется. Помнишь ещё Иришку-то?
– А то! Как она там?
– А вот мы сейчас и узнаем, – ответила тётушка. – Так сказать, из первых уст. Ты как тут, Ириш? Племянничек мой питерский интересуется.
– Она что, – растерянно залепетал Сашка, – у вас? Вернулась уже?
– Откуда вернулась-то? – не поняла тётя. – Вроде, никуда и не уезжала.
– А можно мне с ней поговорить? – решился Сашка.
– Ах вон оно что! – хохотнула тётушка. – А я-то думаю, чего это ты мне позвонить надумал? А ты, оказывается, зазнобу свою потерял!
– Да нет, тёть Маш, – вконец смутился Сашка. – Я просто подумал…
– Знаю-знаю, что дружите. И мать её в курсе. Небось, домой ей позвонил, а там сказали, что у меня? – добродушно проворчала тётя. – Что, не дождаться было? Да ладно уж, передаю трубочку!
– Алло, – окликнули в трубке, а Сашка почувствовал, что ладони мгновенно стали липкими и в горле запершило.
– Привет, – сипло выдохнул он.
– Привет! – отозвалась Рина.
Вернее, никакая не Рина, а самая настоящая Иришка Смольникова.
– Ты чего не пишешь больше? – выдавил Сашка.
– Ой, – вздохнула Иришка, – ты представляешь? У меня тут такое! Сначала ноутбук сломался. Мне его папин приятель починил. Залезла в Интернет, а там моя страничка взломана. И почтовый ящик! Хотела пароль поменять, а получилась какая-то ерунда. И страничка исчезла, и ящик. Со всеми адресами. Я, конечно, новый завела. А тебя не нашла.
Сашка слушал её голос, мягкий, обволакивающий, чуть хрипловатый, и чувствовал, сам не зная почему, себя самым счастливым человеком на свете.
Окончание следует.
Начало в №№ 28-29.
Придумать сравнение Сашка не успел, потому что в голове разом сложился жутковатый паззл.
«Он не купается! – похолодел Сашка. – Он тонет!»
А что не кричит, так это только в кино показывают, как утопающие орут благим матом. Сашка читал в Интернете статью опытного спасателя и прекрасно помнил: чаще всего люди тонут молча.
Эти мысли ещё мелькали в голове, а Сашка уже швырнул на траву пакет с телефоном, скинул кроссовки и, не раздеваясь, плюхнулся с мостков в воду.
Когда он доплыл до того места, где в последний раз видел растрёпанную голову мальчишки, ему стало жутко. Потому что голова на поверхности больше не показывалась. Неужели он опоздал?
Сашка вдохнул поглубже и нырнул.
Перед глазами дрожала прозрачная вода, подсвеченная приглушённым вечерним солнцем. Внизу тёмным туманом колыхались водоросли. И больше ничего не было. Сашка почувствовал, что, если сейчас не вдохнёт, лёгкие разорвутся. И в этот момент увидел мальчишку.
Сашка не помнил, как схватил его и за что схватил. Он помнил только ужас от мутного пространства вокруг, перевитого чёрными побегами водорослей. Потом. Когда вытащил мальчишку на берег. А тот всхлипывал и хватал ртом воздух.
Он был жив. А Сашка в запоздавшей панике думал, что не умеет делать искусственное дыхание и если бы пацан посильнее наглотался воды, то Сашка вряд ли бы смог ему помочь.
Глава 11
– Тебя как туда занесло? – спросил Сашка, стаскивая мокрые джинсы.
– А я знаю? – огрызнулся мальчишка.
– Вот так совсем и не знаешь?
Мальчишка дёрнул плечом:
– Я рыбу ловил. С мостков. А потом… – он замялся и замолчал.
– Поскользнулся, что ли? – предположил Сашка.
– Может, и поскользнулся.
Сашка посмотрел на него и понял, что сейчас не стоит задавать лишних вопросов. Вон он сидит, тощий, нахохлившийся как воробей. Да ещё и, понятное дело, мокрый от макушки до пяток. Ему бы сейчас надеть сухое, чаю горячего выпить, тогда бы, глядишь, и рассказал что-нибудь связное. А так – чего зря человека мучить?
– Ты живёшь-то где?
– В Санкт-Петербурге, – важно ответил мальчишка.
Вот ведь балбес!
– Да я не про то, – разъяснил Сашка. – Дача ваша на какой улице?
– А я не помню…
Вот тебе новости! У него что, от удара о воду память отшибло?
– А как зовут-то тебя, помнишь?
– Антон, – кивнул мальчишка и сморщил нос. – Ты думаешь, я ненормальный?
– Ничего я не думаю, – успокоил Сашка. – Тебе надо переодеться. А то простудишься.
Мальчишка помотал головой:
– Не, я не простужусь. Лето же!
– Лето-то лето, – проворчал Сашка, старательно выкручивая джинсы, – а всё равно холодно.
– Ну, не знаю, – пожал плечами Антон. – Мне тепло.
– Это пока ты ещё не почувствовал, – возразил Сашка. – А скоро зубами застучишь. Пойдём, что ли, ко мне. Я тебе какую-нибудь одёжку найду.
– К тебе? – удивился Антон. – Ну ладно. Только ненадолго. А то мама будет волноваться.
Нет, всё-таки с головой у мальчишки явно что-то не то. Стресс на него что ли так подействовал? Как Сашка отведёт его к маме, если он не помнит, на какой улице живёт? Ладно, разберутся как-нибудь. Может, пацан через полчаса всё вспомнит. Сейчас главное – его переодеть и горячим напоить, а там видно будет.
Сашка натянул выжатые джинсы и поёжился. И это называется – тепло? Да у него самого сейчас зубы такую дробь начнут выбивать, что в соседних домах слышно будет. Он оглянулся на Антона. Тот спокойно поднялся с земли, пригладил растопыренными пальцами волосы, попытался отряхнуть мокрые штаны.
Сашке даже страшновато стало, что мальчишка такой спокойный. И не мёрзнет ни капельки.
Мальчишка огляделся и вдруг… Нет, точно сглазил… Всхлипнул так горько, что у Сашки мурашки поползли по спине.
– Ну ты чего? – растерянно пробормотал он. – Всё уже кончилось! Всё хорошо.
– Чего хорошего? – сквозь рыдания выдавил Антон. – Если спиннинг пропал?
– Ты на спиннинг ловил рыбу? – удивился Сашка. – Здесь?
– А что? – всхлипнул Антон.
Сашка пожал плечами:
– Да здесь же только мелочь водится.
– Это ты так думаешь! – возмутился Антон и даже реветь перестал. – А мой дедушка вчера на этом самом месте щуку поймал. Килограммовую!
– Надо же!
– Ага! Вот и я тоже хотел поймать.
– Как тебя дедушка-то одного сюда отпустил? Вечер всё-таки. И народу никого, – проворчал Сашка.
Антон нахохлился:
– А он и не отпускал. Он в город уехал. У него там дела.
– Он тебя что, одного на даче оставил? – не поверил Сашка.
– Почему одного? – возразил Антон. – С мамой. Только она у дома цветы сажает. А я сказал, что пойду погуляю.
Сашка нахмурился:
– Сказал, что пойдёшь гулять, а сам прихватил дедушкин спиннинг – и сюда? Без спроса?
У Антона порозовели уши.
– Ну, во-первых, спиннинг мой. Дедушка мне его подарил, – начал он торопливо оправдываться. – А во-вторых, я же думал, что ненадолго. Постою тут полчасика и вернусь.
– Постоял, – пробормотал Сашка. – Ладно, пошли.
– Куда?
– Переодеваться!
– Я лучше домой пойду, – прошептал Антон.
– Ты же забыл, на какой улице живёшь! – напомнил Сашка.
– Ну и что? До дома-то я знаю, как дойти. Зачем мне название улицы?
– Тьфу ты! – облегчённо вздохнул Сашка. – А я думал, что у тебя память отшибло!
– Вот ещё! – возмутился Антон.
– Ладно, – кивнул Сашка. – Пойдём, я тебя домой отведу.
Антон с сомнением посмотрел на своего спасителя:
– А ты маме не расскажешь?
– О чём? Что ты в воду свалился? Так она сама поймёт, вон с тебя до сих пор течёт.
– Да нет. Это-то поймёт. Ты не рассказывай, что я не сам свалился. И что спиннинг стащили.
– А ты… не сам? Точно? – осторожно поинтересовался Сашка.
– Если бы сам, – логично объяснил Антон, – то спиннинг бы вон там лежал. На травке. Я же его положил. А потом наклонился воды в банку набрать. Ну чтобы, если бы рыба попалась – сразу её в воду опустить. А меня кто-то в спину толкнул. Сильно. У меня банка из рук выскочила. Ну и всё.
Сашка огляделся по сторонам. Перевёрнутая банка из-под краски плавала у соседних кустов. А вот спиннинга нигде видно не было.
– Это что же получается? – ужаснулся Сашка. – Тебя из-за какого-то спиннинга чуть не утопили?
– Не какого-то! А нового, с японской катушкой, – уточнил Антон.
– Это кем же надо быть?
– Не знаю, – тихо ответил Антон. – Я не видел. У меня на спине глаз нету.
Сашке стало так мерзко, будто проглотил дождевого червя.
– Ты вот что, – велел он Антону. – Один с участка не выходи, понял? Сейчас я тебя к маме отведу, и больше чтоб без неё не гулял! Обещаешь?
– Ну ладно, – неохотно согласился Антон. – Только ты ей не рассказывай.
– Посмотрим, – сквозь зубы процедил Сашка.
– Ну она же с ума сойдёт! – заныл Антон.
– Думаешь, если с тобой что-нибудь случится, она не сойдёт?
– Так всё уже. Случилось.
– Ты пойми, раз у нас в посёлке нелюдь завёлся, лучше бы тебе дома посидеть.
– Ты что? – округлил глаза Антон. – Думаешь, он ещё раз может напасть? Зачем? Спиннинг взял, чего ещё-то?
– А я не знаю, – серьёзно ответил Сашка. – Так что, извини уж, но твоей маме мы обо всём расскажем.
– Ну, пожалуйста, не надо! – взмолился Антон. – Я тебе честное-пречестное слово даю, что один гулять не буду!
Сашка хотел быть принципиальным и взрослым. Он уже и рот раскрыл, чтобы окончательно расставить все точки над «и». Но тут…
До чего же некстати он представил себя на месте Антона! Что бы чувствовал он, если бы с ним случилось такое? И как бы ему не хотелось, чтобы его мама узнала!
А тут ещё вспомнилась та старая история, которую Сашка давным-давно затолкал в самый дальний уголок памяти. Он до сих пор старался убедить себя, что тогда с ним ничего не случилось. И уж, ясное дело, никогда не рассказывал об этом маме. То есть кое-что она узнала, конечно. Но не самое страшное. Не то, от чего Сашке и сейчас становилось муторно и не хотелось даже в мыслях ворошить обрывки того несчастного дня, хотя с тех пор прошло два с половиной года.
Глава 12
Наверное, ничего бы не произошло, если бы Сашка не купил тем февральским утром «Властелина колец». Не диск, конечно, а книгу. Он давно к ней присматривался в соседнем книжном. Брал с полки, перелистывал плотные страницы и всё никак не мог решиться. Ведь читал он чаще всего в метро, а таскать с собой фолиант в тысячу страниц – то ещё удовольствие. Но всё-таки Сашка не удержался и купил. Потому что бывают такие книги, которые сами просятся в руки. Их хочется не только читать, но и чувствовать тяжесть томика, прикасаться к чуть шероховатой обложке, рассматривать иллюстрации, выполненные с чёткостью и аскетизмом старинных гравюр.
В общем, Сашка с того момента только и думал, как вечером откроет первую главу и никто-никто его не сможет отвлечь.
А потом позвонил Данька Филатов и заговорщицким голосом сообщил, что его родители уехали в Хельсинки и не вернутся аж до самого вторника. А значит… Значит, можно наконец-то собраться и посидеть как следует.
Собрались они впятером около шести вечера. Две девчонки и трое парней. Девчонки были свои, проверенные. И вот кто бы поверил… Они просто смотрели по видику «Через Вселенную», пили чай и болтали. И даже Ленка Захарова с Данькой не уходили в Данькину комнату. Хотя, собственно, для того чтобы поцеловаться или ещё чем-нибудь заняться наедине, им вовсе не нужно было звать друзей по даче.
Когда Сашка посмотрел на часы, стрелки подползали к полуночи.
– Ладно, братцы, – вздохнул он. – Пора мне!
– Куда? – возмутился Данька. – Трамваи не ходят уже. Оставайся – места хватит.
– Да нет, – покачал головой Сашка. – Мне надо домой. Сам знаешь: перемена решения в полёте равносильна катастрофе.
– Ну ты-то ещё не в полёте! – фыркнула Лена. – Ты пока только на взлётной полосе.
Вот возьму и твои ботинки спрячу. Чтоб не шлялся в темноте.
– Да тут идти-то двадцать минут, – улыбнулся Сашка. – Если через дворы. А домой мне правда надо.
– Ну, как знаешь, – пожал плечами Дань-ка. – Наше дело предложить.
* * *
Если бы не книжка, Сашка точно не пошёл бы домой. Но она будто бы звала его, как мёд Винни-Пуха.
Чтобы сократить путь, Сашка отправился не по улице, худо-бедно освещённой фонарями и фарами редких ночных машин, а через дворы. Дорогу он знал прекрасно, да и дворы все были проходными – даже в темноте не заблудишься. И потом, двенадцать часов – не такая уж глухая ночь. Особенно в большом городе, особенно перед выходными. Окна в домах ещё светятся, круглосуточные ларьки работают, люди ходят.
Заметив компанию у детской площадки, Сашка сначала и внимания не обратил. Подумаешь, отдыхает кто-то. Его смутило только одно – слишком тихо отдыхают. Не слышно ни смеха, ни разговоров, ни щелчков от зажигалок – ничего. Будто на скамейке собрались тени.
Но всё-таки это были не тени, или не только тени.
– Эй, парень!
Голос был хриплым, а слова прозвучали быстро и смазанно. Будто говоривший не сказал, а сплюнул.
Сашка не стал оглядываться и ускорил шаг.
– Да постой ты!
Кроме голоса до Сашки донёсся громкий скрип снега под чьими-то шагами.
– Гляньте, какая у него шапка крутая! – выдохнули ему почти в спину. – А сам-то – невежливый!
И вот тогда Сашка обернулся и сказал прямо в небритую, чёрную, то ли от щетины, то ли от пьянства рожу:
– Да пошли вы…
И уточнил, куда именно.
Он не боялся совершенно. Привязавшийся парень шатался, и от него за версту разило перегаром. Сашка не сомневался, что уж от пьяного он точно убежит. Сейчас прибавит ходу и через минуту выскочит на освещённый фонарями проспект.
Вот только зря Сашка оборачивался. Потому что в тот самый момент не увидел, что под ногами не снег, а лёд. Зато разглядел, как к пьяному спешат дружки. И они-то держатся на ногах вполне уверенно. И их четверо.
Сашка дёрнулся, ноги поехали по льду, и он нелепо растянулся на животе.
Может, дружкам того алкаша и не нужна была Сашкина шапка. Может, они просто искали лёгкую добычу, чтобы выплеснуть звериную злобу.
Сашка не потерял сознания. Он корчился на снегу и пытался прикрыть голову руками.
Неизвестно, чем бы всё это закончилось. Но откуда-то с проспекта донёсся вой сирены, и страшные чёрные тени, расплёскивающие боль и ужас, отступили.
Сашка остался один. Сначала он просто лежал на снегу и старался дышать, но что-то мешало. Он прикоснулся ладонями к лицу и почувствовал мокрое и липкое. Его замутило.
Сашка переждал несколько минут, вытер руки о снег и сел. А потом поднялся на ноги и поковылял прочь из двора. Идти было трудно. Ноги будто приклеивались, и почему-то ступни обжигало влажным холодом.
Но Сашка шёл. Пошатываясь, то и дело оступаясь и чуть не падая. Когда он поднял голову и понял, что идёт в противоположную от дома сторону, его охватило такое отчаяние, что даже боль заглохла.
Сашка застонал, развернулся и снова пошёл вдоль пустого проспекта.
Всё-таки он дошёл. Сам не понимая как. Дошёл, нажал на кнопку звонка и свалился прямо под дверью. И ещё успел удивиться, почему на нём нет ботинок, а только порванные на пальцах серые носки.
* * *
Потом, когда мама принесла ему в больницу «Властелина колец», Сашка не смог его читать. Он понимал, что виновата вовсе не книжка. А просто так получилось. Но читать про приключения Фродо Сумникса ему расхотелось совершенно.
То есть в первые дни он вообще не мог читать. Перед глазами плясали мушки, а руки дрожали так, что страницу было не перевернуть.
Потом мушки исчезли и руки перестали трястись. Сашка листал газеты, решал японские кроссворды и даже просмотрел детективный романчик, оставленный в палате кем-то из прежних пациентов. А «Властелина колец» и в руки не взял.
Через два дня навестить Сашку пришли Данила с Леной. Он чувствовал себя вполне прилично и жутко удивился, как изменились у них лица, когда ребята его увидели. Данька пытался шутить, но получалось у него, прямо скажем, неважно. А Лена смотрела на Сашку с такой болью в глазах, как будто в гроб его укладывать собралась.
Сбежали они через пятнадцать минут. Данька обещал позвонить, а Лена всё моргала, пытаясь стряхнуть с ресниц блестящие слезинки, и даже толком не попрощалась.
При выходе из палаты над раковиной висело старое зеркало. Проводив друзей, Сашка остановился около него. Он рассматривал своё отражение и не понимал, что так напугало Даньку с Леной. Шапка из бинтов? Или Сашкин нос, красный и распухший до неузнаваемости? А может, кровоподтёк на скуле? Нет, всё вместе это, ясное дело, впечатление производило не очень весёлое. Но ведь могло быть и хуже. Это Сашка знал точно. Особенно побродив по своему отделению. Он-то по крайней мере был ходячим. Ну, относительно. Потому что врач говорил, что с сотрясением мозга лучше бы лежать и не дёргаться. Сашка и не дёргался особо. Тем более что сломанный нос ему обещали выправить. Таким, как раньше, он, конечно, не станет, но всё-таки…
В общем, ничего особо страшного Сашка не заметил.
* * *
Страшное началось потом, после больницы.
Сашка понял, что, как маленький, снова стал бояться темноты. Причём не только на улице, но и в квартире. Когда он сидел дома один, то обязательно включал свет везде. И ничего не мог с собой поделать.
Сначала он честно пытался справиться с этим страхом. Выходил на улицу вечером… и не мог отойти от подъезда. Гасил в квартире все лампочки, кроме настольной… и ловил себя на том, что тупо сидит у стола, лихорадочно прислушиваясь к малейшим шорохам.
Через месяц Сашка плюнул на эти попытки и решил жить так, как получается. Тем более началась весна. Дни стали длинными и светлыми. Он вполне мог теперь возвращаться домой до наступления сумерек. Он и возвращался. Если мама задерживалась на работе допоздна, Сашка зажигал свет во всех комнатах. А перед её приходом гасил. Он панически не хотел, чтобы мама догадалась о его страхах.
Однажды, когда Сашка смотрел телевизор, позвонила соседка Диана.
– Саш, – сказала она. – Мне надо в деревню к родителям съездить. На неделю. Ты не сможешь забежать ко мне пару раз, рыбок покормить?
– Без проблем, – сразу ответил Сашка.
Отношения с Дианой у них были почти приятельские.
– Я тебе ключи занесу, – обрадовалась она.
И через минуту позвонила в дверь.
Сашка открыл. Диана увидела яркий свет в прихожей. И в кухне. И за дверями обеих комнат. Она как-то странно посмотрела на Сашку и вздохнула.
– Это с тех пор, да? – спросила Диана.
– В смысле? – смутился Сашка.
– После больницы свет не выключаешь?
Сашка неопределённо пожал плечами.
– У меня тоже так было, – рассказала соседка. – Когда муж ушёл. Я к одному доктору ходила. Он очень хороший специалист. Хочешь, я твоей маме его телефон дам?
Сашка застыл. У него даже губы задрожали от испуга, что соседка может рассказать об этом матери.
– Не надо, – еле слышно попросил он. – Пожалуйста, ничего не надо!
Диана серьёзно кивнула:
– Конечно. Ты должен решить сам.
Она оставила ключи и ушла, а Сашку полвечера трясло, когда он думал о том, что кто-нибудь может узнать его тайну. Или догадаться, как Диана.
Он понимал, что это ненормально, но ему было проще скрывать и изо всех сил делать вид, будто с ним ничего не происходит.
А потом начались белые ночи, когда темно становилось всего на час, да и то эта темнота была не настоящей, а скорее напоминала полупрозрачные серые сумерки. Солнце не успевало опуститься за горизонт. Днём оно было тёплым и ярким, а вечером становилось чуть блёклым, подёрнутым лёгкой дымкой. У Сашки начались каникулы. Он уехал в Синеозерье. И там за время самых светлых летних месяцев его страх забылся.
Когда пришёл август, вечера снова стали тёмно-синими. На небо выплывала молочная луна, а вокруг переливались и мигали холодные искры звёзд. По ночам у озера висел голубоватый туман, густой и влажный. А над туманом чернели верхушки деревьев и провода.
Сашка выходил на крыльцо, смотрел в ночное небо, и ему нисколечко не хотелось зажигать фонари, висевшие на доме и на сарае. Страха не осталось. За лето он по капле растворился в озёрном воздухе и покое пустынных улиц.
Вернувшись с дачи, Сашка мог спокойно читать в полутёмной квартире, и ему в голову не приходило зажигать свет во всех помещениях. Он даже искренне не понимал, зачем это делал раньше.
Сашка решил, что последние следы февральской истории стёрты. И можно жить дальше, как раньше. Но он ошибся. То, что осталось вместо страха темноты, было незаметней для окружающих, но мучительней для него самого. Но вот об этом, к счастью, никто не догадывался. Пока.
Глава 13
Антон уверенно вёл Сашку вдоль озера. Стало прохладнее, Сашка ёжился и шмыгал носом. А Антон по-прежнему будто бы не чувствовал холода.
– Вот сейчас свернём, и я дома, – объяснил он.
– Так мы почти соседи, – заметил Сашка.
– Классно!
Ребята вышли на пустую улицу.
– А ты точно один гулять не будешь пока? – спросил Сашка.
– Да точно! – пообещал Антон. – Ну ты подумай, отпустит меня мама куда-нибудь, после того как я мокрый с ног до головы приду?
Сашка хмыкнул.
– Моя бы не отпустила, если бы я был как ты.
– Что значит, как я? – насторожился Антон.
– Ну, если бы мне было лет восемь.
– А мне не восемь! Мне десять!
– В десять бы тоже не отпустила, – заметил Сашка.
– Так, значит, не будем ей рассказывать? – с надеждой спросил Антон.
– Ну не будем, – неохотно согласился Сашка. – Я вообще тебя только до калитки провожу. А дальше ты уж сам.
– Ладно! А ты зайдёшь к нам как-нибудь? Я тебе свои удочки покажу. И ещё многомного всего! Знаешь, сколько у меня интересного?
Сашка иронично прищурился.
– Ты зря не веришь! – слегка обиделся Антон.
– Да я верю, – успокоил его Сашка.
– У меня раковина есть перламутровая! Я её сам на берегу нашёл! И камушки гладкие-гладкие. И посох. Правда, раковину я дедушке подарил, но показать-то всё равно могу.
– Это где ты перламутровую раковину отыскал? – удивился Сашка.
– У нас, в Белом Камне.
– Где?
– В Белом Камне, – гордо объяснил Антон. – Это на Дальнем Востоке. Мы оттуда недавно с мамой прилетели. К дедушке.
– Такты раньше на Дальнем Востоке жил? – заинтересовался Сашка.
– Ну да.
– Здорово! Вот уж куда бы я точно хотел съездить! А ты Тихий океан видел?
Антон пожал плечами:
– Можно сказать, что видел. Только не сам океан, а Японское море. От нашего дома я к бухте пешком ходил. Знаешь, как там здорово! Вода прозрачная-прозрачная! И крабы на песок выползают. Иногда.
– А у вас там горы были?
– Не горы. Сопки, – рассказал Антон и приуныл. – Но я их только издалека видел. Мне съездить не с кем было. Хотел один сходить, но не получилось.
– Ничего, – утешил Сашка. – Успеешь ещё.
– Может, и успею, – непонятно ответил Антон.
– А почему нет? Или вы оттуда навсегда уехали?
Антон наморщил нос и чихнул.
– Да я точно не знаю. Жить-то мы пока у дедушки будем. А потом – как они с мамой решат. Но, вообще-то, у нас там бабушка осталась.
– Ну вот! Значит, хоть в гости к ней, а поедете.
– Наверное, – согласился Антон. – Только не поедем, а полетим.
Сашка остановился у перекрёстка двух улиц.
– Теперь куда?
– Да пришли уже, – махнул рукой Антон. Вон тот дом, с крышей из черепицы, наш.
– Хороший домик! – одобрил Сашка. – Новый. А у нас такая развалюха!
– У нас он тоже старый, – возразил Антон. – Просто дедушка к нашему приезду ремонт организовал. Капитальный. А в сопки я ещё пойду.
– Конечно, пойдёшь! – поддержал Сашка.
– Ты не понимаешь, мне туда нужно обязательно.
– Да чего я не понимаю-то? – удивился Сашка. – Ясное дело, интересно там полазать!
– Я не полазать, – насупился Антон. – Мне надо найти…
Ребята подошли к высокому кирпичному забору. Антон встал на цыпочки и откинул крючок, приделанный к верху калитки.
– Так что найти-то? – поинтересовался Сашка.
– Антон! Это ты? – закричали с участка.
Голос был звонкий и встревоженный.
– Мама! – охнул Антон. – Я побежал.
– Ну пока, – улыбнулся Сашка.
– Пока, – кивнул Антон и затараторил: – Ты заходи обязательно. Я тебе про сопки ещё расскажу. И про посох.
– Ладно, зайду, – пообещал Сашка. – А что за посох-то?
– Посох чёрного лётчика! – выпалил Антон, округлив глаза, и исчез за калиткой.
А Сашка вспомнил, что так и не позвонил матери.
* * *
Идти к Правлению в мокрых джинсах и рубашке не хотелось до ужаса. Но возвращаться домой, переодеваться – ещё полчаса угробить, если не больше. А мама и так наверняка уже беспокоится. Ничего. Это Сашке из-за Антона пришлось идти медленно. А один он слетает туда-обратно за пять минут.
Сашка припустил по дороге. И только повернув к озеру, сообразил, что пакет с телефонным аппаратом так и остался на берегу.
От злости он даже выругался тихонько, но что оставалось делать? Ясное дело, идти на то злополучное место, где чуть не утонул Антон. Вернее, где его чуть не утопили. От этих мыслей Сашка замёрз ещё сильнее. Как будто его обдавало волнами холода не только снаружи, но и изнутри.
Сашка поёжился и, еле сдерживая дрожь, свернул на посыпанную гравием тропку.
Пакет с телефоном лежал у мостков. Сашка наклонился, чтобы поднять его и на мгновение застыл. На влажной глинистой почве он заметил следы. Не свои и не Антона.
Эти следы были узкими, с острыми носками и глубоко впечатанными квадратиками каблуков. Женские, что ли?
А вот чужих мужских следов Сашка на берегу не обнаружил. Это ему показалось странным. Ведь если кто-то столкнул Антона в воду, не по воздуху же он прилетел?
Сашка ещё раз прошёлся вдоль мостков и, помахивая пакетом, побрёл восвояси.
* * *
Мама даже не ворчала, что Сашка позвонил так поздно. И ни о чём особо не расспрашивала. Она виновато, словно девчонка, шмыгнула носом и сказала, что в воскресенье приехать не сможет. Может, Сашка сам вернётся пораньше? Не в понедельник утром, а завтра днём?
– Посмотрим, – вяло ответил Сашка.
– Да что смотреть-то? – оживилась мама. – Закрывай дом и приезжай. Тебе тут, кстати, столько писем пришло по электронке!
– Сколько? – поинтересовался Сашка.
– Пять, – ответила мама. – Или семь. Я точно не помню.
Она никогда не читала Сашкиных писем, но при включении компьютера услужливый зелёный глазок почтовой программы сразу же выкидывал на рабочий стол крохотный конверт с уточнением, сколько новых посланий ждёт адресата.
– Ладно, мам, – ответил Сашка. – Я, наверное, приеду завтра. А то что-то мне тут надоело.
– Конечно! – обрадовалась мама. – Ещё бы не надоело! Одни макароны да тушёнка. А я борщ сварю. Твой любимый.
У Сашки засосало под ложечкой, и он вспомнил, что в последний раз ел в два часа дня.
Глава 14
Домой Сашка приехал в одиннадцать утра. Ночью ему спалось плохо. Снилось болото, кочки, туман и чьи-то огромные следы, наполненные мутной водой и грязью. Следы, ясное дело, вели в самую гущу тумана. А Сашке позарез нужно было ковылять по ним, не сворачивая и не оступаясь. В конце концов туман стал до того плотным, что Сашка едва различал только то, что находилось под ногами, а дальше не видел ни зги. Сашка вытянул руки и почувствовал, что коснулся чего-то мягкого и ледяного. Он вскрикнул и проснулся.
Стрелки часов показывали половину шестого. Сашка поворочался с боку на бок, но спать не хотелось совершенно.
Он пожарил яичницу из оставшихся в холодильнике яиц, выпил кофе со сгущёнкой, запер дом и на первом автобусе прикатил на станцию.
Электричка подошла через десять минут. В полупустом вагоне Сашка устроился у окна и продремал до самой Удельной. А потом спустился в метро и без пересадок доехал до родного Купчина.
Мама открыла дверь сразу.
– Сашка! Я так соскучилась!
– За два дня-то? – хмыкнул Сашка.
– А ты думаешь, нет? Это ты у меня можешь один сидеть бука букой и никто тебе не нужен. А я скучаю.
Сашка скинул кроссовки и прямиком протопал на кухню.
– Есть будешь? – спросила мама.
– Да я, вообще-то, завтракал.
– Так это когда было? Давай я тебе пюре разогрею. С курицей.
Сашка пожал плечами. После бесконечных макарон отказываться от пюре не хотелось.
– Будешь? – уточнила мама.
– Буду, – согласился Сашка.
Мама отвернулась к холодильнику и загремела кастрюльками.
– А я хотела к тебе приехать, – вздохнула она, выкладывая на сковороду два куска курицы, – но тут такое дело… Позвонил один человек, попросил встретиться. Я его уже сто лет не видела. А он здесь у нас проездом.
– А что за человек? – насторожился Сашка.
– Ты его вряд ли помнишь, – вздохнула мама. – Он с папой раньше работал.
– А-а, – протянул Сашка.
– Он сам из Воронежа. И вот на несколько дней в Питер приехал.
Сашка ковырнул вилкой куриную грудку.
– И зачем вам встречаться?
– Ой, Саш, – улыбнулась мама, – ну что ты как маленький? Посидеть, папу вспомнить. С кем я про него теперь поговорить могу? С тобой только.
– Так он не просто с папой работал, да? Они дружили, что ли?
– Ну дружили. Потом, правда, поссорились из-за какой-то ерунды. Но разве сейчас об этом стоит вспоминать?
– А ты всё-таки вспомнила, – заметил Сашка. – Из-за какой ерунды-то?
Мама смутилась, у неё даже щёки порозовели.
– Саш, какая разница?
Сашка пожал плечами:
– Так, интересно просто.
– Ладно, – снова вздохнула мама. – Понимаешь, я ему тоже нравилась. И он очень не хотел, чтобы я за папу замуж выходила. Он считал, что с папой мне будет трудно.
– С папой трудно, а с ним в самый раз? – начал заводиться Сашка.
– Ну ты же не знаешь, – махнула рукой мама, – как папа жил, пока мы не поженились. Ему нравилось, когда дома гостей полно, стол ломится, музыка, разговоры. И так чуть не каждый день. А я… Я была очень домашней.
– А стала дикой? – усмехнулся Сашка.
– Да нет, – фыркнула мама. – Просто мы уехали в Питер. А здесь всё как-то само собой поменялось. Старые друзья остались в Воронеже, а новых не появилось. Да и не до знакомств нам было. Пока на мебель копили, пока ремонт делали. Потом мои родители заболели. Сначала папа умер. Через полгода – мама. А потом ты родился.
Сашка выскреб остатки пюре.
– Мам, а почему вы в Питер переехали? – спросил он. – Жили бы себе в Воронеже. Или там что, плохо было?
– Да не плохо, – мама налила Сашке чаю. – Но тогда все рвались или в Москву, или в Питер. А нам как раз обмен предложили. Нашу квартиру и папину на двухкомнатную здесь. Плюс дачный домик в Синеозерье. Мои родители тогда загорелись – давайте меняться. Мол, вы в городе будете жить, а мы в посёлке.
– А кто предложил?
Мама взглянула на часы и охнула.
– Саш, я опаздываю уже! Давай потом поговорим?
– Ладно, – вздохнул Сашка. – Мам, а тот папин знакомый – он лысый?
Брови у мамы взлетели к самой чёлке.
– Почему лысый? – рассмеялась она. – Я, вообще-то, его сто лет не видела. Но раньше он кудрявым был и с бородой. А что?
– Да так, ничего, – пробормотал Сашка. – Тебя когда ждать?
– Часам к пяти, наверное. Но если что – я позвоню. Ты ведь дома будешь?
– Дома, – кивнул Сашка. – Мне, вообще-то, к экзаменам надо готовиться.
– Хорошо, что вспомнил! – усмехнулась мама.
И выпорхнула из кухни, обдав Сашку запахом кофе и терпких духов.
* * *
В своей комнате Сашка первым делом включил компьютер. Писем и в самом деле пришло много – аж восемь штук. Но интересно, от Рины не было ни одного. Всё реклама да оповещения дурацкие. То в группу «Планета футбола» приглашают, то обзор новых игрушек предлагают. В общем, ничего стоящего внимания.
Сашка просматривал послания и методично отправлял в корзину. Любопытным ему показалось только одно, обнаруженное в папке «Спам». Письмо было без темы, но зато отправитель определился. Вероника Белова.
Сашка открыл его и даже присвистнул от удивления.
«Привет! – писала Вероника. – Надеюсь, ты меня ещё помнишь? Как до института провожал?
Извини, не дождалась звонка, а твой e-mail в моём телефоне сохранился. Ты не бойся – без пароля. Так что твою корреспонденцию я прочитать не смогу. А вот написать тебе – очень даже.
Я тут случайно кое-что узнала про того бритого на джипе. Если тебе интересно, позвони.
Визитку мою не потерял? А если потерял, то напиши. Я тебе номер пришлю. Только давай по почте про бритого не будем. А то у меня сестра иногда в ящик залезает. Если что-то узнает, не отвяжется. Да ещё и родителям разболтает.
Вот. В общем, звони. Вероника».
Конечно, Сашка Веронику не забыл. И визитку не потерял, а только в воде намочил, пока спасал Антона. Но та ничего, высохла.
И про бритого Сашка тоже помнил.
Но звонить Веронике с городского на мобильник? Как-то неловко. Вот вернётся мама, купят они Сашке новый телефон, тогда он и позвонит. А пока пусть Вероника думает, что он ещё на даче и её письма не прочитал.
Честно говоря, Сашка здорово расстроился, что за выходные Рина ему так и не написала. Он бы и сам написал, но… Раз она молчит и встретиться не смогла, может, ей Сашка и не нужен? Одно дело пару сообщений за неделю отправить и совсем другое встречаться с парнем. Может, Сашка вообще зря предложил ей встретиться? И она вот так аккуратненько даёт ему понять, что ни к чему всё это?
Сашке стало тоскливо, и он нажал на ссылку со страничкой Рины, чтобы хоть на фотографию её посмотреть. А заодно уточнить, когда она в последний раз заглядывала на сайт.
Почему-то ссылка сглючила. Выдала категорический ответ, что такой страницы не существует.
– Да прям уж, не существует, – проворчал Сашка и нажал на ссылку снова.
Но ссылка глючила капитально и стояла на своём.
Тогда Сашка закрыл сайт, загрузился по новой и в строке поиска набрал: «Рина-95».
«Извините, ничего не найдено», – сообщила поисковая программа.
Сашка растерялся. Это что же, Рина до такой степени не хочет с ним общаться, что даже страничку свою удалила? Вот так номер!
От безысходности Сашка зашёл на Яндекс и одним пальцем, будто раздумывая, стоит или нет, набрал: «Ирина Смольникова».
Яндекс, понятное дело, не подвёл. Вот только найденные Ирины оказались не те. Сашка и «ВКонтакте» всё перелопатил и на «Фейсбуке». Даже в Живом Журнале поискал. Бесполезно. Не было его Иришки в Интернете. И следа не осталось. Он, конечно, подозревал, что зря ищет. Потому что Иришка ему писала, что не любит социальные сети. Вот только на «Моём Мире» страничку завела. Но Сашка хотел проверить: вдруг не только? Вот и проверил.
Он так расстроился, что ни о чём не хотелось думать. А потом разозлился и стёр и свою страницу. И почтовый ящик уничтожил. Всё равно ведь только с Иришкой переписывался. А раз она не хочет иметь с ним никаких дел, то и пожалуйста.
Через пару минут Сашка вспомнил, что ещё на тот мэйл ему писала Вероника. Может, зря он погорячился? Хотя… С Вероникой можно и созвониться. Подумаешь, проблема!
Глава 15
Дед вышел из машины.
– Привет! – закричал Антон. – Ты чего так рано? Мы тебя вечером ждали!
Дед поднял голову.
– Привет! – рассеянно ответил он.
Будто Антона не заметил. Или заметил, но ему было не до внука.
– Что-то случилось? – догадался Антон.
– Так, – махнул рукой дедушка. – На работе неприятности.
– Серьёзные? – посочувствовал Антон.
Дед фальшиво улыбнулся:
– Да нет, чепуха. Противно просто. Зашёл к другу, он у меня председатель приёмной комиссии. А у него сидит господин в костюме и требует: «Есть тут парнишка один. К вам поступать хочет. Я вам заплачу, сколько скажете, но чтобы он при любых раскладах не поступил!»
– А вы что?
– А, – дед махнул рукой. – Я его чуть с лестницы не спустил! Ты мне лучше расскажи, как у вас дела. Не скучали?
На крыльце появилась мама. На ней были цветастая косынка и джинсовый комбинезон. Раньше Антон её в такой одежде не видел. «Может, в Питере модно ходить взрослым женщинам в комбинезонах?» – подумал он.
– С Антоном не соскучишься! – с ходу пожаловалась она.
– А что такое?
Дед открыл багажник и вытащил несколько больших пакетов.
– В магазин заехал, – объяснил он. – А то ещё оголодаете тут.
– Нам твоих запасов на полгода бы хватило, – улыбнулась мама и чмокнула деда в щёку.
Дед довольно засопел и приосанился.
– Так что с Антоном? – напомнил он, запирая ворота.
– Мам, ну зачем ты сразу? – заныл Антон.
– Представляешь, – не обратила внимания мама, – Сажаю я вчера вечером петунии.
Этот поросёнок рядом крутится. А потом ему скучно стало. Пойду, сказал, по улице прогуляюсь. Я оглянуться не успела – и след простыл. А через час явился – мокрый как мышь. Оказывается, пошёл на озеро, поскользнулся и в воду свалился. Хорошо хоть, там мелко было – сам выкарабкался. В общем, я ему так и заявила – с участка чтоб ни ногой!
Дед внимательно слушал маму. Антону показалось, что у него даже новые морщины на лбу появились.
– Я же чуть с ума не сошла! – причитала мама. – А если бы там глубоко было?
– Я вообще-то умею плавать, – напомнил Антон.
И тут же замолчал. Потому что не помогло ему его умение. Вот ни капельки. То есть, нырнув, он попытался выплыть. И даже продержался на воде несколько минут. Пока не сообразил, что с перепугу плывёт в противоположную от берега сторону. А сообразив, зачем-то решил проверить глубину. И тогда уже нырнул, хлебнул носом воды и стал тонуть по-настоящему.
* * *
Антон устроился на диване. Вытащил книжку про Гарри Поттера, открыл заложенную страницу и загрустил. Читать не хотелось. Потому что в голове крутились мысли про того, кто столкнул его в воду.
Сашка назвал его «нелюдем». У Антона от этого слова до сих пор мурашки по спине бежали. Раньше он считал, что так говорят о вампирах, оборотнях и прочих страшилищах из сказок или ужастиков. А выходит, не только? Значит, и среди тех, кто живёт совсем рядом, ходит по тем же улицам, смотрит те же фильмы, покупает такую же еду в магазине, тоже есть нелюди?
В смысле не-люди. И дело тут вовсе не в том, что у них не бьётся сердце или они способны принимать обличья монстров. Сердце у них очень даже колотится. А вот насчёт монстров… Не надо им ни в кого превращаться. Они и так не лучше. Тот, кто может из-за японской катушки столкнуть человека в воду и даже не подумать, выкарабкается человек на берег или утонет, – разве не чудовище?
Неужели для кого-то спиннинг с катушкой дороже, чем чужая жизнь? Неужели это возможно?
Антон поёжился и даже потряс головой, чтобы эти мысли оставили его наконец в покое.
– Ты чего головой трясёшь? – спросила мама, заглянув в комнату.
– Так, – просопел Антон.
Ему было стыдно, что он обманул маму, а теперь получалось, что обманывает и дедушку. Антон, вообще-то, старался не врать. Но тут так получилось. Ну не мог он рассказать, как его столкнули с мостков! Язык не поворачивался. Казалось бы – расскажи и живи спокойно. В конце концов, Антон же не сделал ничего ужасного. Это, наоборот, с ним сделали. Но стоило только подумать, как изменится лицо у мамы, когда она услышит про его беду, и щёки начинали гореть, а в горле ворочался противный солоноватый комок.
Мама заметила, что с Антоном творится неладное.
Она села рядом с ним на диван и потрогала ладонью лоб:
– Ты не простудился?
Антон помотал головой.
– Какой-то ты не такой, – вздохнула мама. – Что случилось?
– Ничего.
Сейчас Антон снова говорил неправду, и ему становилось хуже и хуже. Вот обманул раз, а теперь одна ложь вызывает другую. И всё это растёт как снежный ком. А ведь ещё придётся как-то объяснять дедушке, куда пропал спиннинг. И снова врать?
Ну уж нет! Хватит. Лучше Антон соберётся и расскажет правду, чем будет мучиться ещё неизвестно сколько времени. Вот только не маме. Он признается во всём дедушке. Так, наверное, будет легче. Всё-таки дед – мужчина и должен понять, почему Антон не сумел сразу не солгать.
– Мам, а где дедушка? – спросил он, осторожно убирая со лба мамину руку.
– Во дворе, – вздохнула мама. – Машину моет.
– Я пойду помогу, – заявил Антон и быстро слез с дивана.
* * *
Дед стоял в резиновых сапогах и аккуратно протирал щёткой лобовое стекло. Рядом валялся шланг. Из него сочилась тонкая струйка воды. Машина была мокрой, блестящей и, как показалось Антону, совершенно чистой. Вообще, дедов автомобиль ему нравился. Не настоящий джип, конечно, а кроссовер «Honda-CRV», но всё равно классный.
– Привет, – сказал Антон, устраиваясь на корточках около шланга.
– Привет! – улыбнулся дед. – Что-то ты сегодня серьёзный.
– Я с тобой поговорить хочу, – признался Антон.
Дед оторвался от стекла и внимательно посмотрел на внука.
– Давай поговорим. Я сейчас закончу.
– Да нет, – покачал головой Антон, – ты лучше продолжай. Мне так легче.
– Ну смотри, – согласился дед. – Так о чём разговор?
Антон спрятал лицо в ладони и выпалил:
– Я маме сказал неправду. Я не сам в воду свалился. Меня столкнули.
Дедушка замер со щёткой в руках.
– А ещё у меня стащили спиннинг, который ты подарил, – добавил Антон. – И, если бы не Сашка, я бы утонул.
Глава 16
Сашка рассматривал новый телефон. Ничего такой, удобный. Кнопок нет, зато экран сенсорный. И зарядки аккумулятора должно хватать надолго. Это Сашке особенно понравилось. Хотя зря, конечно, мама без него покупала. Он бы себе выбрал что-нибудь попроще.
– Да он недорогой, – объяснила мама, будто оправдываясь. – А симпатичный. И аккуратненький. Удобно в руке держать. И экран большой. Жалко, что фотоаппарат слабый. Но на другой мне бы не хватило.
– Мам, спасибо! – улыбнулся Сашка. – А фотик у нас нормальный есть. Что мне на мобильник-то снимать?
– Не знаю, – пожала плечами мама. – Девушек, например. На память.
– Да нет у меня никаких девушек! – брякнул Сашка.
– Значит, будут, – рассмеялась мама.
Сашка запыхтел и сменил тему:
– Как встретились со старым поклонником?
Теперь смутилась мама. Сашкин вопрос ей явно не понравился. И даже больше того. Как будто он напомнил ей о чём-то тревожном.
– Саш, ну какой он поклонник? У него жена, дочка – почти твоя ровесница. А встретились нормально. Правда, я его еле узнала.
– А он тебя?
Мама снова засмеялась, но как-то невесело:
– Сказал, что я всё такая же.
– А ты поверила? – скорчил ехидную рожу Сашка.
– Вредина! – отмахнулась мама. – Ревнуешь, что ли?
– Вот ещё! Было бы к кому!
* * *
Веронике он позвонил, как только мама ушла в ванную.
– Привет! Это Саша.
– Да, я узнала, – звонко ответила она. – Ты письмо получил?
– А то!
– Поэтому и звонишь? – поинтересовалась Вероника.
– Ага, – съехидничал Сашка. – А ты как думала?
– Понятно, – вздохнула она. – Короче… Может, мы встретимся?
– Сестра подслушивает? – догадался Сашка.
– Точно не знаю, но не исключено.
– Слушай, а сколько ей лет?
– Двенадцать.
– И что, такая вредная?
– Да она не вредная, – объяснила Вероника. – Она любопытная до ужаса. И за меня боится.
– А чего за тебя бояться? – не понял Сашка.
– Просто я вечно во всякие истории влипаю, – призналась Вероника. – Судьба такая.
– Я, кстати, тоже влипаю, – не удержался Сашка.
– А я заметила. Ты в каком районе живёшь?
– Рядом с метро «Купчино». А ты?
– Ой, здорово! А я – на Софийской. Хочешь, я к метро приеду и у выхода встретимся?
– Давай! – согласился Сашка. – Ау какого?
– У того, который ближе к началу поезда, – предложила Вероника. – В семь часов.
– Идёт!
– Едет! – хмыкнула Вероника.
* * *
Была у Сашки одна неприятная особенность – он часто опаздывал и ничего не мог с собой поделать. Вроде бы и собираться начинал заранее, и времени должно было хватать с лихвой. А перед самым выходом из дома случалось что-нибудь непредвиденное, и весь временной запас улетал коту под хвост.
Вот и сегодня. Казалось бы – разве долго надеть джинсы с рубашкой, пригладить волосы и выскочить из дома? У любого нормального человека это заняло бы минут десять. А Сашка растянул удовольствие на полчаса. Пока из одних джинсов ремень вытащил и в другие вставил, пока выбрал рубашку, чтобы была не очень мятой, пока нашёл подходящую расчёску.
Мама смотрела на то, как он мечется по квартире, молча. И только закрывая дверь, покачала головой:
– Прямо как на первое свидание!
У Сашки покраснели уши.
– На второе! – буркнул он.
Мама изумлённо сверкнула глазами, но сказать ничего не успела. Сын уже нёсся по лестнице.
* * *
Вероника сидела на автобусной остановке и вертела головой. Сашка заметил её издалека, потому что на ней была ярко-жёлтая футболка и зелёные обтягивающие джинсы.
– Извини, я застрял! – выпалил он.
– В лифте? – подсказала Вероника.
– Да нет, – смутился Сашка.
– Ладно, – хмыкнула Вероника и перекинула косу за спину. – Бывает. Я тоже только приехала.
– Куда пойдём? – спросил Сашка.
– Не знаю. Хочешь – погуляем, а хочешь – в кафе какое-нибудь.
Сашка сразу же вспомнил, что денег у него не осталось, а у матери он так и не попросил.
– Слушай, – пробормотал он, – мне в кафе неохота. Давай просто походим.
Вероника поднялась со скамейки, отряхнула невидимые пылинки с джинсов и улыбнулась:
– Просто так просто.
Она шла не оглядываясь, будто не сомневалась, что Сашка бредёт за ней. Ему даже обидно стало. Но это длилось всего минуту.
– Знаешь, где я того бритого встретила? – спросила Вероника.
– Догадываюсь, – кивнул Сашка. – Я его машину на институтской парковке видел.
– А-а, – разочарованно протянула Вероника.
Она явно ждала, что её слова произведут на Сашку гораздо более сильное впечатление.
– Но я его не просто встретила! Я с ним разговаривала.
Сашка обалдело посмотрел на Веронику:
– Зачем?
– Что значит «зачем»? – возмутилась она. – Не я же первая начала!
– А кто? – растерялся Сашка. – Он?
– Ну да, – кивнула Вероника. – Выхожу я из приёмной комиссии, а он стоит в холле у окна и будто кого-то дожидается. Обернулся и как посмотрит на меня! Я чуть не подпрыгнула. А он улыбнулся так хищно, аж мурашки по коже, и говорит: «Что ж тебя твой парень бросил?» Я совсем ошалела. Думаю: откуда он знает-то? Да и, в конце концов, это большой вопрос – кто кого бросил.
В общем, пока думала, что сказать, он подошёл, встал рядом и спрашивает: «Ты его давно знаешь?» И тут меня осенило! Он же не про моего бывшего парня говорит. Он – про тебя! Ну я улыбнулась, отвечаю, что ничего ты меня не бросил. Просто дела у тебя, важные. А знаю, говорю, конечно, давно. Стала бы я с незнакомым гулять!
– А зачем ты соврала? – не понял Сашка.
– Как? – возмутилась Вероника. – Если бы я ему сказала, что мы только познакомились, он бы сразу слинял. А я должна же была узнать, чего он к тебе привязался!
Сашка задумался. Вот уж точно – любительница приключений!
– Ну и что? – спросил он. – Узнала?
– Не совсем, конечно, – ответила Вероника. – В общем, он стал про тебя спрашивать всякое разное: как ты учишься, чем заниматься любишь, кем твоя мама работает. Про дачу ещё спросил.
– Интересно, – промычал Сашка.
– А мне-то как интересно стало! – подхватила Вероника. – Я же не знаю ничего! А раз сказала, что ты мой парень, значит, должна быть в курсе. Но ты не думай, я не дура. Я ему прямо сказала: «А зачем вам всё это нужно? Хотите, спросите у него самого. Я вам что – тайный агент?» Он засмеялся. А потом, ты представляешь, что заявил?
– Что?
– Начал ходить вокруг да около. Мол, раньше у него семья была и он никем вокруг не интересовался. А потом его жена бросила, детей забрала и уехала в Америку. И он остался один на старости лет. В общем, денег у него достаточно, но на душе тоскливо. И ещё что-то плёл про ошибки молодости. Типа натворишь чего-нибудь и думаешь – ерунда. А с годами понимаешь, что никакая не ерунда, а очень даже серьёзно.
– А я-то при чём?
– А он прямо не объяснил. Просто сказал, что когда-то очень нехорошо с тобой поступил. И с твоей мамой тоже. Вот и хочет теперь тебе чем-нибудь помочь. Ну хотя бы материально. А как подступиться – не знает. Пытался с тобой поговорить – не получилось. Вот узнал случайно, что ты в этот институт поступать собрался – приехал кое с кем договориться, чтобы тебя взяли без проблем.
– Странно, – протянул Сашка. – Я его совсем не помню.
– Ну не знаю, – вздохнула Вероника. – Я что подумала-то? Может, он твой отец? Бросил твою маму, когда она беременная была, а теперь хочет наладить отношения? Это бы всё объяснило: и что ты его не помнишь, и что он очень виноват, и почему тобой так интересуется.
– Бред! – пробормотал Сашка. – Какой бред! Я прекрасно помню своего отца. Он погиб.
– Слушай, – остановилась Вероника. – А может, он перепутал тебя с кем-нибудь?
– Может, – согласился Сашка.
А сам подумал, что лучше бы ничего этого не слышал. Потому что теперь волей-неволей в голову закралась отвратительная мысль: «А вдруг это правда?»
Глава 17
Всё-таки Антон заболел. На третий день, как водится. Он лежал, закутанный в плед, на диване перед телевизором и скучал.
Он всегда тосковал, когда болел летом. То ли дело зимой! Во-первых, можно не ходить в школу, а это уже праздник. Во-вторых, мама с утра до вечера рядом. То книжку вслух почитает, то его любимые пирожки испечёт. А во время каникул валяться в постели и полоскать горло обидно до невозможности.
Правда, мама и сегодня замесила тесто для пирожков, но почему-то Антон совсем этому не обрадовался. И по телевизору показывали бесконечные американские мультики, из которых он давно вырос.
– А дедушка уехал? – спросил Антон у мамы, когда она принесла чаю со смородиной.
– Нет, – покачала головой мама. – Он сегодня останется.
– Кто останется? – поинтересовался дед, заглядывая в комнату.
– Ты! – объяснил Антон.
– Конечно, – кивнул дед.
– А расскажи мне что-нибудь, – попросил Антон.
Дед сел в кресло и задумался.
– О чём рассказать?
– О сопках, – попросил Антон. – Это правда, что в них рассыпаны такие камни особенные, что если найдёшь один, то станешь счастливым?
Дед усмехнулся:
– Есть такая легенда. Ты же знаешь, наверное, наши сопки – это южная оконечность гор Сихотэ-Алинь.
– Слышал, – кивнул Антон.
– Так вот, – продолжил дед. – Самая высокая из тех гор, что не так далеко от Белого Камня – сопка Ливадийская. Правда, пешком до неё тоже не дойдёшь… Ливадийская-то она Ливадийская, но в тех краях её чаще гора Пидан зовут. Говорят, что в переводе с языка древних тунгусских племён это название означает «Камни, насыпанные Богом». Ну а раз так, то и верят некоторые, что эти камни приносят счастье.
– А ты? – поинтересовался Антон. – Ты веришь?
Дед улыбнулся:
– Мне уже поздновато в сказки верить. Тем более их об этой сопке знаешь сколько!
– А сколько?
– Не сосчитать! Я, например, слышал ещё о летающем человеке, о белой женщине, о подземном озере.
– А расскажи! – загорелся Антон.
– Да что там рассказывать-то? – пожал плечами дед. – Белая женщина – это жена какого-то древнего жреца. Разбилась будто бы о камни горы Пидан. И с тех пор её дух бродит по окрестностям. Хорошим людям помогает, плохих наказывает.
– Ну ладно, – согласился Антон. – Это не очень интересно. А про летающего человека?
– Да тоже глупости. Будто летает над вершиной тёмная фигура. Кружит, кружит, а потом в воздухе растворяется. Крылья у неё, как у летучей мыши, а всё остальное – как у человека. Мы с соседом его чёрным лётчиком прозвали. Мол, как раз пара белой жрице.
– Как? – изумился Антон.
– Чёрным лётчиком, – усмехнулся дед. – И что ты думаешь? Прижилось в нашем городке это прозвище.
– А я в курсе, – серьёзно кивнул Антон.
Кто бы знал, как легко ему сейчас стало! Будто гора с плеч свалилась. Он же столько времени мучился, пока считал, что это деда называли чёрным лётчиком. А оказалось-то вон как!
– Правда? Вот уж не думал, что до сих пор об этом помнят. А кто тебе рассказал?
– Я случайно узнал.
Мама принесла тарелку с пирожками. От них пахло так вкусно, что Антон невольно начал облизываться.
– Что, больной, – улыбнулась мама, – аппетит появился? Значит, на поправку пошёл. Давайте чай пить!
Дед вышел на кухню за чайником, а Антон подумал, что теперь он знает про чёрного лётчика всё. Вот только с посохом не очень понятно.
* * *
Антон проснулся. Кости противно ныли, а в горле было так сухо, будто не пил целые сутки. Он спустил ноги с кровати, нашарил тапочки и, приоткрыв левый глаз, поплёлся на кухню. Была у него такая привычка. Ему казалось, что если он откроет оба глаза, то проснётся окончательно. А если только левый, то правым можно и сон досмотреть.
Сегодняшний сон досмотреть стоило. Антону снилась высокая сопка, усыпанная жёлтыми и серыми камнями. Будто он карабкается вверх по узкой тропинке и всё не может выбрать, какой из них взять. Лезть было трудно, дыхание сбивалось, а в горле першило, но Антон не останавливался. Он и во сне помнил слова старика соседа: «Который из камушков твой – сердце подскажет. А уж когда найдёшь его, ждёт такая удача, что сам себе позавидуешь!» «Интересно, – думал Антон, – как сердце может подсказать? Забьётся, что ли, сильно-сильно? Или застынет, будто от страха? А на самом деле не от страха, а от радости, что камушек нашёлся?» Он забирался всё выше, но сердце билось, как обычно. Ну, может, чуть чаще из-за того, что Антон карабкался в гору.
А потом один из камней у края тропы сорвался вниз, и под ним Антон увидел что-то искрящееся. Он наклонился, чтобы разглядеть получше, но почти ослеп: до того яркими были искры. Сразу же стало холодно, будто под ногами неизвестно откуда появился снег, а кроссовки протёрлись на подошвах. От неожиданности Антон охнул и проснулся.
И, понятное дело, в глаза светила забытая лампочка у кровати, а одеяло сбилось в бесформенный ком и валялось на полу.
Доковыляв до кухни, Антон включил чайник. Он стоял, слушал шум закипающей воды и пытался придумать, чем бы сон мог закончиться. Ничего интересного в голову не приходило.
Чайник выключился, и Антон полез в шкафчик. Он уже знал, что его, мамина и дедушкина чашки стоят рядышком на второй полке. Странно, но сейчас чашка Антона стояла в полном одиночестве.
«Мама с дедом ещё не спят? – удивился Антон. – Так поздно?» И ему сразу же захотелось устроиться на диване рядом с ними. И пожаловаться маме на то, что температура снова поднялась, а дедушке рассказать недосмотренный сон.
Антон налил чай и осторожно, чтобы не расплескать, пошёл по коридору к большой комнате.
Правильно он догадался. Мама с дедушкой сидели там и разговаривали. Антон ещё из-за двери услышал их приглушённые голоса.
Он хотел войти, но чашка в руках мешала открыть дверь. Антон замешкался, придумывая, – куда бы её пристроить, и вдруг услышал, о чём говорят мама с дедушкой. От возмущения он задохнулся, взмахнул рукой, и чашка со звоном упала на пол.
Глава 18
Сашка открыл дверь своим ключом. Стараясь не шуметь, он снял кроссовки и прошмыгнул в комнату. Разговаривать сейчас с мамой ему не хотелось. Она наверняка начала бы спрашивать, с кем Сашка встречался и всё такое. А ему надо было побыть одному и подумать. О том, что рассказала Вероника.
Сашка почти не верил, что мама могла его обмануть. В смысле так, серьёзно. И обманывать столько лет. Наверняка бритый придумал на ходу свою историю. А на самом деле… Вот только – что на самом деле? Зачем ему нужен Сашка?
Сашка плюхнулся на диван и сжал виски ладонями. Так легче думалось.
Начинать надо с самого начала, это и ежу ясно. В первый раз Сашка встретился с бритым в кафе. Причём Сашка туда зашёл, а бритый уже стоял недалеко от входа. Может быть, ждал? Но если так, то он должен был знать, что Сашка там появится. От кого он мог это узнать?
Мама была не в курсе, куда Сашка собирается. Из друзей он тоже никому про это не рассказывал. Про встречу знала только Рина. Так… Но ведь Рина могла с кем-нибудь поделиться? Теоретически, да. Только непонятно – с кем. Ведь она приехала из Воронежа несколько дней назад, и, насколько Сашке было известно, друзей в Питере у неё вроде бы не было. Или всё-таки были? Как ни крути, но, кроме Рины, про встречу не знал никто.
И что же получается? Она рассказала бритому, тот отправился к назначенному времени в кафе. А сама Рина решила не приходить. Странно как-то. Может, бритый её отговорил? Или наврал что-нибудь про Сашку?
Придумывать сейчас можно сколько угодно, но без Рины узнать, как всё было на самом деле, невозможно.
Значит, надо найти Рину. Как? Это, конечно, вопрос. Теперь у неё нет страницы в Интернете. Но можно попытаться отыскать Ринин телефон. Например, позвонить тёте в Воронеж и спросить. Она-то дружит с Рининой мамой, а значит, их домашний номер знает точно. Ясное дело, тётя удивится. Но ведь не откажет племяннику. Вот только сейчас-то Рина не дома. Значит, Сашке нужен её мобильник. Интересно, а мама Рины помнит Сашку? А вдруг помнит? И даст ему номер мобильного дочери? Вот было бы здорово!
* * *
Сашка вытащил растрёпанную записную книжку. Ага, вот тётушкин телефон. Сашка поднял трубку и начал набирать номер.
– Здравствуй, тёть Маш, это я. Как у вас дела?
Тётушка на том конце провода если и удивилась, то виду не подала.
– А какие у нас дела, Саш? Из сада только вернулись. Хорошо там. Клубника вовсю цветёт, помидоры. А у вас небось ещё заморозки?
– Какие заморозки! – возмутился Сашка. – У нас тоже клубника того… Цветёт.
– Да разве ж это клубника? – вздохнула тётушка. – На кусте по три ягоды! Приехал бы к нам, я тебе показала бы клубнику.
– А я может и приеду, – неожиданно для самого себя пообещал Сашка. – Вот ЕГЭ сдам и приеду.
– Давай-давай! – подхватила тётя. – И подружка твоя старая обрадуется. Помнишь ещё Иришку-то?
– А то! Как она там?
– А вот мы сейчас и узнаем, – ответила тётушка. – Так сказать, из первых уст. Ты как тут, Ириш? Племянничек мой питерский интересуется.
– Она что, – растерянно залепетал Сашка, – у вас? Вернулась уже?
– Откуда вернулась-то? – не поняла тётя. – Вроде, никуда и не уезжала.
– А можно мне с ней поговорить? – решился Сашка.
– Ах вон оно что! – хохотнула тётушка. – А я-то думаю, чего это ты мне позвонить надумал? А ты, оказывается, зазнобу свою потерял!
– Да нет, тёть Маш, – вконец смутился Сашка. – Я просто подумал…
– Знаю-знаю, что дружите. И мать её в курсе. Небось, домой ей позвонил, а там сказали, что у меня? – добродушно проворчала тётя. – Что, не дождаться было? Да ладно уж, передаю трубочку!
– Алло, – окликнули в трубке, а Сашка почувствовал, что ладони мгновенно стали липкими и в горле запершило.
– Привет, – сипло выдохнул он.
– Привет! – отозвалась Рина.
Вернее, никакая не Рина, а самая настоящая Иришка Смольникова.
– Ты чего не пишешь больше? – выдавил Сашка.
– Ой, – вздохнула Иришка, – ты представляешь? У меня тут такое! Сначала ноутбук сломался. Мне его папин приятель починил. Залезла в Интернет, а там моя страничка взломана. И почтовый ящик! Хотела пароль поменять, а получилась какая-то ерунда. И страничка исчезла, и ящик. Со всеми адресами. Я, конечно, новый завела. А тебя не нашла.
Сашка слушал её голос, мягкий, обволакивающий, чуть хрипловатый, и чувствовал, сам не зная почему, себя самым счастливым человеком на свете.
Окончание следует.