* * *
Уехать бы в Питер. Хоть на день.
Сорваться с петель.
Увидеть себя – бесшабашным, бездомным, влюблённым.
К скамейке на Марсовом поле, к – повсюду – воде.
К губам, приоткрытым по-детски. Сухим и солёным.
Когда-нибудь выбраться из суматошной Москвы.
Из праздников пьяных, от множества ставших привычкой.
Общений (ведь не о чем!) – ваты – обратно и ввысь.
В уют пирожков привокзальных – полночных, отличных.
Родиться бы заново в этом побеге от всех
Бессонниц, бессмыслиц, на сердце налипших слоями.
А чуточку позже, быть может, вернуться совсем
В осеннюю улицу, в детство с его тополями.
* * *
Так и будем: двое нас –
Близнецами – братьями
Сросшимися: жизнь одна, –
Вместе и потратим.
Вольные. Свобода двух.
Оба – не хозяева.
Двое разных – общий дух, –
Поровну – нельзя его.
Каждый – в собственную глубь.
(Или ввысь, – меняемся)
Двое дерзких, чтоб в углу
Лика не бояться.
Близость – больше, чем обнять
И проснуться рядышком.
Простенькое: «ты – моя» –
Не набросить на душу.
На две, – каждая – запрет.
По-иному мечется –
Между... Если бога нет, –
Обе – не ответчицы.
Сами: ощупью, на слух
Доискаться пробуют.
Так и будет: братство двух –
Странное и кровное.
* * *
Если хочешь, я приеду, –
Как обычно: ближе к ночи.
Из-за двери – тихо очень
Спросишь, – ключ крутнётся – следом.
Как обычно, сядем рядом:
Бесконечны разговоры.
... И – холодный свет – сквозь шторы –
На – одежды –
беспорядок.
* * *
Отчего в душе тревога...
Время – в – ночи – чёрный бархат
Каплет с веток понемногу,
Мягко ходит сладким страхом.
Тело к телу жмётся: вместе –
Нам с тобой теплее вдвое.
Отчего ж так грустны песни,
Спетые о нас с тобою.
* * *
Немного сыра и дешёвого вина,
И – быть бы рядом.
А – чуть тому назад – казалось – нам
Так много надо.
Весенним переулком – на закат
Лет через тридцать
Откроется простое. А пока –
Молчит и длится.
* * *
Рассмеяться, вдруг заметив –
Вот призвание моё –
В январе на голых ветках
Урожай из воробьёв.
Просыпаться: солнце встало!
Вновь нахлынувшим апрелем.
На прогулку – снегом талым –
Шлёпать – ах, какая прелесть!
Плыть, однажды став лучами,
Над землёй (повсюду вместе!)
Тихо, чисто, как в начале.
Ничего опять не веся.
* * *
Так – водой ледяной: обжечься!
Пробудиться легко и сразу.
Появленье любимой женщины
Восхищеньем щенячьим празднуя!
Так – в бодрящее утро: выбежать!
Прокричать незнакомцам: «Здравствуйте!»
Искупаемся в море, или же –
Только после бокала красного?
А потом – по мосту висячему
(Если прыгнуть вдвоём – качается…)
И река за горами прячется.
И влюбиться ещё случается.
Чуть хмельными, совсем нездешними
Очутиться в сверканье парковом.
Дело к вечеру. Побережие.
Двое маленьких, взявшись за руки…
* * *
Хожу, дышу: ещё не тридцать.
И помнит лес, и пахнет гриб.
И почему бы не влюбиться
Опять – в неполные свои.
И отчего не рассмеяться:
«Не так уж вправду страшен чёрт».
И солнце жаркое: двенадцать.
И сердце тёплое ещё.
* * *
Вторник, и – дождь – во второй половине.
В сторону севера – струи косые.
Так – ожидать возвращенья посыльных:
Ливень. Не едут. Никто не повинен.
Так – замереть до условного знака.
Сосредоточиться на ожиданье.
На созерцании всполохов дальних
В недрах асфальта, покрытого лаком.
И, на сегодня совсем разуверясь:
Видимо, снова не будет ответа, –
Вдруг провалиться в свободу и ересь.
Или же в детство, хранимое где-то.
Бродить по улицам, мечтать.
Шататься без руля и смысла
Бог знает где... Уж лучше так,
Чем дома на диване киснуть.
Уж лучше ветер и зима, –
Попеременно – снег и слякоть:
Когда подует, будто март,
Когда метёт и крутит всяко.
И вспоминаешь, что живёшь.
Что есть дела важней и проще,
Когда торжественно идёшь
Распахнутою снежной рощей.
Выходишь на трамвайный круг, –
На звон, на перестук, на память.
И, просветлнный, имя вдруг
Роняешь лёгкими губами.
* * *
«Здравствуй...» – даже произнёс.
Глупо... Медленное: скомкал.
Сколько – вдоль дороги – гнёзд
На деревьях снежных... Сколько.
Мимо – каждый красный шарф
Настораживает: может?
Равные – с душой – душа –
Не ужились: слишком схожи.
Кровные: итак близки.
Рядом лечь – не станет ближе.
Зеркало – у лба – руки:
Рядом быть – уже не вижу.
А не рядом... Если быстрый,
Резкий ветер по платформе.
И мгновенный всплеск, как выстрел.
И ворон гортанный форум.
Э Т Ю Д
Созвучатели, сонеучастники в
Возлеидольном общем топтанье.
Совкушатели знойных законов травы.
Совладетели Слова, как тайны.
Смелониспровергатели самых основ.
Смехотворцы на полном серьёзе.
Пахнет прожитой юностью, ранней весной,
Многолужьем и солнечнослёзьем.
* * *
Идёшь, и сердце прыгает.
Совсем по-детски светится.
Над страхами, над рынками –
Как будто вверх по лестнице.
Внезапною свободою –
Колотится – разбужено.
Вершащейся: так вот оно! –
Вокруг – высокой службою.
На волю – с детства – пленником:
Нахлынуло, и – узнано
По точному продлению
Во сне звучавшей музыки.
Чутьём глубинным: истинно –
Из множества просеяно,
На свет пробилось листьями
И песнями весенними.
Уехать бы в Питер. Хоть на день.
Сорваться с петель.
Увидеть себя – бесшабашным, бездомным, влюблённым.
К скамейке на Марсовом поле, к – повсюду – воде.
К губам, приоткрытым по-детски. Сухим и солёным.
Когда-нибудь выбраться из суматошной Москвы.
Из праздников пьяных, от множества ставших привычкой.
Общений (ведь не о чем!) – ваты – обратно и ввысь.
В уют пирожков привокзальных – полночных, отличных.
Родиться бы заново в этом побеге от всех
Бессонниц, бессмыслиц, на сердце налипших слоями.
А чуточку позже, быть может, вернуться совсем
В осеннюю улицу, в детство с его тополями.
* * *
Так и будем: двое нас –
Близнецами – братьями
Сросшимися: жизнь одна, –
Вместе и потратим.
Вольные. Свобода двух.
Оба – не хозяева.
Двое разных – общий дух, –
Поровну – нельзя его.
Каждый – в собственную глубь.
(Или ввысь, – меняемся)
Двое дерзких, чтоб в углу
Лика не бояться.
Близость – больше, чем обнять
И проснуться рядышком.
Простенькое: «ты – моя» –
Не набросить на душу.
На две, – каждая – запрет.
По-иному мечется –
Между... Если бога нет, –
Обе – не ответчицы.
Сами: ощупью, на слух
Доискаться пробуют.
Так и будет: братство двух –
Странное и кровное.
* * *
Если хочешь, я приеду, –
Как обычно: ближе к ночи.
Из-за двери – тихо очень
Спросишь, – ключ крутнётся – следом.
Как обычно, сядем рядом:
Бесконечны разговоры.
... И – холодный свет – сквозь шторы –
На – одежды –
беспорядок.
* * *
Отчего в душе тревога...
Время – в – ночи – чёрный бархат
Каплет с веток понемногу,
Мягко ходит сладким страхом.
Тело к телу жмётся: вместе –
Нам с тобой теплее вдвое.
Отчего ж так грустны песни,
Спетые о нас с тобою.
* * *
Немного сыра и дешёвого вина,
И – быть бы рядом.
А – чуть тому назад – казалось – нам
Так много надо.
Весенним переулком – на закат
Лет через тридцать
Откроется простое. А пока –
Молчит и длится.
* * *
Рассмеяться, вдруг заметив –
Вот призвание моё –
В январе на голых ветках
Урожай из воробьёв.
Просыпаться: солнце встало!
Вновь нахлынувшим апрелем.
На прогулку – снегом талым –
Шлёпать – ах, какая прелесть!
Плыть, однажды став лучами,
Над землёй (повсюду вместе!)
Тихо, чисто, как в начале.
Ничего опять не веся.
* * *
Так – водой ледяной: обжечься!
Пробудиться легко и сразу.
Появленье любимой женщины
Восхищеньем щенячьим празднуя!
Так – в бодрящее утро: выбежать!
Прокричать незнакомцам: «Здравствуйте!»
Искупаемся в море, или же –
Только после бокала красного?
А потом – по мосту висячему
(Если прыгнуть вдвоём – качается…)
И река за горами прячется.
И влюбиться ещё случается.
Чуть хмельными, совсем нездешними
Очутиться в сверканье парковом.
Дело к вечеру. Побережие.
Двое маленьких, взявшись за руки…
* * *
Хожу, дышу: ещё не тридцать.
И помнит лес, и пахнет гриб.
И почему бы не влюбиться
Опять – в неполные свои.
И отчего не рассмеяться:
«Не так уж вправду страшен чёрт».
И солнце жаркое: двенадцать.
И сердце тёплое ещё.
* * *
Вторник, и – дождь – во второй половине.
В сторону севера – струи косые.
Так – ожидать возвращенья посыльных:
Ливень. Не едут. Никто не повинен.
Так – замереть до условного знака.
Сосредоточиться на ожиданье.
На созерцании всполохов дальних
В недрах асфальта, покрытого лаком.
И, на сегодня совсем разуверясь:
Видимо, снова не будет ответа, –
Вдруг провалиться в свободу и ересь.
Или же в детство, хранимое где-то.
Бродить по улицам, мечтать.
Шататься без руля и смысла
Бог знает где... Уж лучше так,
Чем дома на диване киснуть.
Уж лучше ветер и зима, –
Попеременно – снег и слякоть:
Когда подует, будто март,
Когда метёт и крутит всяко.
И вспоминаешь, что живёшь.
Что есть дела важней и проще,
Когда торжественно идёшь
Распахнутою снежной рощей.
Выходишь на трамвайный круг, –
На звон, на перестук, на память.
И, просветлнный, имя вдруг
Роняешь лёгкими губами.
* * *
«Здравствуй...» – даже произнёс.
Глупо... Медленное: скомкал.
Сколько – вдоль дороги – гнёзд
На деревьях снежных... Сколько.
Мимо – каждый красный шарф
Настораживает: может?
Равные – с душой – душа –
Не ужились: слишком схожи.
Кровные: итак близки.
Рядом лечь – не станет ближе.
Зеркало – у лба – руки:
Рядом быть – уже не вижу.
А не рядом... Если быстрый,
Резкий ветер по платформе.
И мгновенный всплеск, как выстрел.
И ворон гортанный форум.
Э Т Ю Д
Созвучатели, сонеучастники в
Возлеидольном общем топтанье.
Совкушатели знойных законов травы.
Совладетели Слова, как тайны.
Смелониспровергатели самых основ.
Смехотворцы на полном серьёзе.
Пахнет прожитой юностью, ранней весной,
Многолужьем и солнечнослёзьем.
* * *
Идёшь, и сердце прыгает.
Совсем по-детски светится.
Над страхами, над рынками –
Как будто вверх по лестнице.
Внезапною свободою –
Колотится – разбужено.
Вершащейся: так вот оно! –
Вокруг – высокой службою.
На волю – с детства – пленником:
Нахлынуло, и – узнано
По точному продлению
Во сне звучавшей музыки.
Чутьём глубинным: истинно –
Из множества просеяно,
На свет пробилось листьями
И песнями весенними.