В ныне забытой земле Кум, там, где долина полноводной реки переходила в серую пустыню, на границе оазисов и россыпи серых камней, жили два братских народа: Ома и Кхе. В начале времён они вместе пасли скот, сообща работали на полях, прокладывали каналы, отводили паводковые воды. В корралях размножался скот, воздвигались дворцы и храмы, покой и преуспевание даровали боги плодородной земле Кум.
Но не по душе стало Кхе, что они ничем не отличаются от Ома, и вышел приказ всем обриться наголо. Но этого показалось мало, и решили вожди, что люди Кхе не станут больше ковыряться в земле. И ушли гордые Кхе в безжизненную пустыню и принялись возводить каменные дома невидимым богам. Всё выше становились пирамиды, но не спешили боги спускаться на землю.
А Ома продолжали возделывать землю, добросовестно отдавая половину урожая своим надменным братьям.
Но наступил день, когда молодой вождь задал три роковых вопроса: «Почему люди Кхе должны сбривать волосы? Скольким тысячам надобно ещё! надорваться в каменоломнях, что-бы понять, что боги не собираются селиться в возводимых для них жилищах? И где доказательство, что Ома отдают половину, а не меньше»? Но не нашли ответы на простые вопросы даже самые мудрые из старейшин.
И открылись глаза у многих, и поняли люди, что их веками обманывали вероломные Ома. Они вытеснили Кхе в пустыню, а сами заняли плодородные земли. Из поколения в поколение Кхе надрывались в каменоломнях, получали увечья на строительстве пирамид, а Ома возились в мягкой, податливой земле…
И упала последняя капля обиды в чашу народного гнева, и водрузил молодой вождь наконечник мести на древко ненависти. И пришла Ночь Справедливости…
Змеями заползли Кхе в безмятежно спавший город, и заскользили сандалии по красным, от братской крови, камням. И почернело от увиденного солнце. Остатки Ома загнали в загоны со скотом, а молодой вождь отправился в храм за ответом на новый вопрос: «Что делать с ненавистным, но всё ещё братским народом»?
Когда новый правитель вышел на площадь, заждавшаяся толпа встретила его настороженным молчанием. Вождь посмотрел в безоблачное небо, перевёл взгляд на угрюмо замерших людей и прокричал: «Люди! Слушайте волю бессмертных богов!
Кхе больше не будут бессмысленно ворочать камни, задыхаясь от пыли!
Мы станем возделывать землю, и выращивать скот»…
Гул одобрения прокатился над площадью…
«Вероломные Ома отправятся в пустыню, где будут строить дома для богов, которые в любой день могут снизойти с небес. А чтобы подлые Ома не сдохли от голода, половину урожая мы будем отдавать нашим неблагодарным братьям!
Таков Новый Порядок»!
Крики безудержной радости подняли в небо стаю голубей, издавна облюбовавших храмовые карнизы.
Но не по душе стало Кхе, что они ничем не отличаются от Ома, и вышел приказ всем обриться наголо. Но этого показалось мало, и решили вожди, что люди Кхе не станут больше ковыряться в земле. И ушли гордые Кхе в безжизненную пустыню и принялись возводить каменные дома невидимым богам. Всё выше становились пирамиды, но не спешили боги спускаться на землю.
А Ома продолжали возделывать землю, добросовестно отдавая половину урожая своим надменным братьям.
Но наступил день, когда молодой вождь задал три роковых вопроса: «Почему люди Кхе должны сбривать волосы? Скольким тысячам надобно ещё! надорваться в каменоломнях, что-бы понять, что боги не собираются селиться в возводимых для них жилищах? И где доказательство, что Ома отдают половину, а не меньше»? Но не нашли ответы на простые вопросы даже самые мудрые из старейшин.
И открылись глаза у многих, и поняли люди, что их веками обманывали вероломные Ома. Они вытеснили Кхе в пустыню, а сами заняли плодородные земли. Из поколения в поколение Кхе надрывались в каменоломнях, получали увечья на строительстве пирамид, а Ома возились в мягкой, податливой земле…
И упала последняя капля обиды в чашу народного гнева, и водрузил молодой вождь наконечник мести на древко ненависти. И пришла Ночь Справедливости…
Змеями заползли Кхе в безмятежно спавший город, и заскользили сандалии по красным, от братской крови, камням. И почернело от увиденного солнце. Остатки Ома загнали в загоны со скотом, а молодой вождь отправился в храм за ответом на новый вопрос: «Что делать с ненавистным, но всё ещё братским народом»?
Когда новый правитель вышел на площадь, заждавшаяся толпа встретила его настороженным молчанием. Вождь посмотрел в безоблачное небо, перевёл взгляд на угрюмо замерших людей и прокричал: «Люди! Слушайте волю бессмертных богов!
Кхе больше не будут бессмысленно ворочать камни, задыхаясь от пыли!
Мы станем возделывать землю, и выращивать скот»…
Гул одобрения прокатился над площадью…
«Вероломные Ома отправятся в пустыню, где будут строить дома для богов, которые в любой день могут снизойти с небес. А чтобы подлые Ома не сдохли от голода, половину урожая мы будем отдавать нашим неблагодарным братьям!
Таков Новый Порядок»!
Крики безудержной радости подняли в небо стаю голубей, издавна облюбовавших храмовые карнизы.