Родилась в 1946 году. Окончила финансово-торговый техни-
кум. В свободное время писала стихи и печаталась в журналах
«Мурзилка», «Юность», «Крестьянка» и других советских из-
даниях. Имеет двоих детей и двух внуков (США и Украина).
Да разве об этом расскажешь,
В какие ты годы жила,
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла.
Довоенные годы
Искрометной любви,
Отчего вы так скоро,
Не простившись ушли?
Я давно постарела:
До сих пор иногда
По щекам, по морщинкам
Пробегает слеза.
Эти строки Анны Николаевны Александровой,
моей тёти: она сочиняла стихи и посылала на
фронт солдатам.
Когда я слушала от неё воспоминания о тя-
жёлых годах войны, удивлялась, восхищалась
смелостью, стойкостью, терпеливостью девочек,
которые работали на уральском заводе станочни-
ками, паковали патроны.
Когда Анна пришла на завод, ей было всего пят-
надцать лет. Трудно было работать по двенадцать
часов совершенно без выходных. Рабочих рук не
хватало, и девочка постепенно освоила несколько
станков. Она так уставала, что даже во сне вокруг
неё крутились станки и патроны.
Из-за плохого питания и недетского труда ча-
сто болели голова, руки и ноги. Но она терпела.
Ради тех, кто в это время проливал свою кровь на
фронте. Терпели и её подруги – не хныкали.
Постоянно хотелось есть. Чтобы как-то заглу-
шать голод жевали комочки из парафина и биту-
ма.
Было нелегко не только в плане бытовом. При-
сутствие войны постоянно ощущалось и в тылу.
Жуткое чувство испытывали девчонки, когда по
ночам слышался гул воздушной тревоги. В цехе
готовых патронов случались выстрелы при неис-
правности станков. Осталась память от войны и
на теле моей тёти: рана от пулевого ранения на
правом плече.
За постоянное перевыполнение плана, за уча-
стие в общественной жизни цеха Анне дали та-
лон на бесплатный пошив обуви, на обувной
фабрике. Сколько было радости, когда девушка
получила новые лодочки!
А ещё Аня училась на вечернем отделении тех-
никума. Совмещать работу и учёбу было прак-
тически невозможно. Но она старалась думать о
будущем.
Летом многие работницы ходили в парусино-
вых босоножках на деревянной подошве. А зи-
мой – в телогрейках, в самодельных бурках вы-
стеганных на вате, чулках и галошах.
Все эти вещи за время войны обносились...
Как давно всё это было! И война, и молодость, и
голод, и холод, и лишения.
Но главное, они были молоды и жили мечтой о
победе...
Однажды я задала тёте Ане вопрос: «А почему
Гитлер хотел завоевать нашу страну?»
Страшно было услышать, что Гитлер планиро-
вал уничтожить всё русское население, а часть
его превратить в рабсилу.
Как хорошо, что это не случилось. Много людей
погибло, чтобы планам Гитлера не суждено было
сбыться...
Тогда сбыться.
Но история имеет особенность повторятся...
*
* * *
Как тихо в моём сердце… и как пусто…
Что, кажется, и вправду умерла.
И не тревожат смолкнувшие чувства
Надежду, догоревшую дотла.
И нет меня ни в том, ни в этом мире,
Как будто я и вовсе не жила.
Хозяйкой вьюга бродит по квартире,
И холод отражают зеркала.
* * *
Последней спичкой растопив очаг,
Задумалась о жизни быстротечной.
Язык огня, как результат конечный,
Притягивает мысли, медля шаг.
кум. В свободное время писала стихи и печаталась в журналах
«Мурзилка», «Юность», «Крестьянка» и других советских из-
даниях. Имеет двоих детей и двух внуков (США и Украина).
Да разве об этом расскажешь,
В какие ты годы жила,
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла.
Довоенные годы
Искрометной любви,
Отчего вы так скоро,
Не простившись ушли?
Я давно постарела:
До сих пор иногда
По щекам, по морщинкам
Пробегает слеза.
Эти строки Анны Николаевны Александровой,
моей тёти: она сочиняла стихи и посылала на
фронт солдатам.
Когда я слушала от неё воспоминания о тя-
жёлых годах войны, удивлялась, восхищалась
смелостью, стойкостью, терпеливостью девочек,
которые работали на уральском заводе станочни-
ками, паковали патроны.
Когда Анна пришла на завод, ей было всего пят-
надцать лет. Трудно было работать по двенадцать
часов совершенно без выходных. Рабочих рук не
хватало, и девочка постепенно освоила несколько
станков. Она так уставала, что даже во сне вокруг
неё крутились станки и патроны.
Из-за плохого питания и недетского труда ча-
сто болели голова, руки и ноги. Но она терпела.
Ради тех, кто в это время проливал свою кровь на
фронте. Терпели и её подруги – не хныкали.
Постоянно хотелось есть. Чтобы как-то заглу-
шать голод жевали комочки из парафина и биту-
ма.
Было нелегко не только в плане бытовом. При-
сутствие войны постоянно ощущалось и в тылу.
Жуткое чувство испытывали девчонки, когда по
ночам слышался гул воздушной тревоги. В цехе
готовых патронов случались выстрелы при неис-
правности станков. Осталась память от войны и
на теле моей тёти: рана от пулевого ранения на
правом плече.
За постоянное перевыполнение плана, за уча-
стие в общественной жизни цеха Анне дали та-
лон на бесплатный пошив обуви, на обувной
фабрике. Сколько было радости, когда девушка
получила новые лодочки!
А ещё Аня училась на вечернем отделении тех-
никума. Совмещать работу и учёбу было прак-
тически невозможно. Но она старалась думать о
будущем.
Летом многие работницы ходили в парусино-
вых босоножках на деревянной подошве. А зи-
мой – в телогрейках, в самодельных бурках вы-
стеганных на вате, чулках и галошах.
Все эти вещи за время войны обносились...
Как давно всё это было! И война, и молодость, и
голод, и холод, и лишения.
Но главное, они были молоды и жили мечтой о
победе...
Однажды я задала тёте Ане вопрос: «А почему
Гитлер хотел завоевать нашу страну?»
Страшно было услышать, что Гитлер планиро-
вал уничтожить всё русское население, а часть
его превратить в рабсилу.
Как хорошо, что это не случилось. Много людей
погибло, чтобы планам Гитлера не суждено было
сбыться...
Тогда сбыться.
Но история имеет особенность повторятся...
*
* * *
Как тихо в моём сердце… и как пусто…
Что, кажется, и вправду умерла.
И не тревожат смолкнувшие чувства
Надежду, догоревшую дотла.
И нет меня ни в том, ни в этом мире,
Как будто я и вовсе не жила.
Хозяйкой вьюга бродит по квартире,
И холод отражают зеркала.
* * *
Последней спичкой растопив очаг,
Задумалась о жизни быстротечной.
Язык огня, как результат конечный,
Притягивает мысли, медля шаг.