ОТВЕТЫ МОСКОВСКОМУ ПОЭТУ
ИВАНУ ЗЕЛЕНЦОВУ
Мой милый Ваня! Шляясь по парижам,
Прочёл твоё письмо с подачи жёнки.
Мы так похожи: классику мурыжим
И, вот, свои печатаем книжонки;
Не прекращая поступь поколений,
Мы все – народ, единый и столикий,
У нас одна в дни тягостных сомнений
Надежда и опора: Он, Великий.
Тот мир, который папы звали <кухней>,
Детишки называют <интернетом>,
И рано или поздно стены рухнут,
Хоть мы не поприсутствуем при этом.
Всё унесёт не то, что ураганом,
А просто дождь и ветер точат стены,
Решает мало человек с наганом,
Поскольку неизбежны перемены.
Ну, а пока... Тихи ещё орала,
Земля полна свинцом или булатом.
Где ты встречал, скажи мне, либерала?
Последний умер в 89-м.
Пиши стихи! Смотри канал <Культура>,
Живи для счастья собственного Рима...
Мы все – одно, все вышли мы из Ура,
Из Фив, Афин и Иерусалима.
Не продавать талант нам за таланты,
Не щебетать, увы, нам беззаботно.
Смеются над тобой не эмигранты,
А только те из них, кому щекотно.
Не растекаясь более по древу,
Прощаюсь; приезжай ко дню рожденья!
Не привози мне ни юнца, ни деву:
От них сплошные недоразуменья
РАЗГОВОР С ДУХОМ
Я эмигрировал... Мне говорят: "Предатель!"
Другие, проще, вторят первым: "Нах!"
О, русский дух, о, добрый мой приятель!
Кто пьян из нас? В отеческих дымах
Ты или я утратил трезвость мысли,
Ты или я не понял ни черта?
Кто здесь осёл? Чьи уши здесь отвисли?
Кого я предал? Партию? Христа?
Народ? Державу? Или мать родную?
Друзей? Семью? Московский бутерброд?
Недавно я с женой ходил в парную
Звать русский дух: придёт иль не придёт?
Пришёл. Принёс берёзовые ветки.
«Вот, веник, – говорит, – Для куражу.
Тебя люблю, но ты, брат, чёрной метки
Не избежал, я прямо доложу.
Ты эмигрировал! – и в этом, брат, загвоздка!
Ты не как все, ты на чужой меже».
Я улыбнулся, не теряя лоска
(Хотя, ведь мы сидели неглеже,
Какой же лоск, одни, простите, члены),
И так ответил духу: «Вот чудак!
Ну, да, уехал. В этом, брат, измены
Не вижу я никак, ни на пятак».
«Измена в том, мой милый (без обиды!),
Что ты нас променял на колбасу,
На сало и на чуждые флюиды...
А я всю зиму лапу здесь сосу», –
Так дух Отечества сказал и лапой
Бац по плечу! Я жутко оробел,
И мысль утратив, тут же тихой сапой
Стал отступать в ответ на артобстрел.
На всякий случай я сказал: «Да, ладно,
Чего уж там, какая там еда...
Меня там встретили, поверь, прохладно:
Пельменей нет, и с воблой прям беда!»
«Ну, правильно! – он заревел, – Откуда
Там вобле взяться? Полный там отстой!
Но ты, брат, мне не брат, а чудо юдо,
Уехал от меня за колбасой!
А мы, медведи, вегетарианцы,
Не привлекает вражья колбаса!
Ты иностранец, все вы иностранцы,
Мы с вами далеки, как полюса!
Вот пограничный столб. К моей малине
На выстрел чтобы ты не подходил!
Сиди в своей ничтожной Украине,
Пока тебя я в раз не проглотил!»
ИВАНУ ЗЕЛЕНЦОВУ
Мой милый Ваня! Шляясь по парижам,
Прочёл твоё письмо с подачи жёнки.
Мы так похожи: классику мурыжим
И, вот, свои печатаем книжонки;
Не прекращая поступь поколений,
Мы все – народ, единый и столикий,
У нас одна в дни тягостных сомнений
Надежда и опора: Он, Великий.
Тот мир, который папы звали <кухней>,
Детишки называют <интернетом>,
И рано или поздно стены рухнут,
Хоть мы не поприсутствуем при этом.
Всё унесёт не то, что ураганом,
А просто дождь и ветер точат стены,
Решает мало человек с наганом,
Поскольку неизбежны перемены.
Ну, а пока... Тихи ещё орала,
Земля полна свинцом или булатом.
Где ты встречал, скажи мне, либерала?
Последний умер в 89-м.
Пиши стихи! Смотри канал <Культура>,
Живи для счастья собственного Рима...
Мы все – одно, все вышли мы из Ура,
Из Фив, Афин и Иерусалима.
Не продавать талант нам за таланты,
Не щебетать, увы, нам беззаботно.
Смеются над тобой не эмигранты,
А только те из них, кому щекотно.
Не растекаясь более по древу,
Прощаюсь; приезжай ко дню рожденья!
Не привози мне ни юнца, ни деву:
От них сплошные недоразуменья
РАЗГОВОР С ДУХОМ
Я эмигрировал... Мне говорят: "Предатель!"
Другие, проще, вторят первым: "Нах!"
О, русский дух, о, добрый мой приятель!
Кто пьян из нас? В отеческих дымах
Ты или я утратил трезвость мысли,
Ты или я не понял ни черта?
Кто здесь осёл? Чьи уши здесь отвисли?
Кого я предал? Партию? Христа?
Народ? Державу? Или мать родную?
Друзей? Семью? Московский бутерброд?
Недавно я с женой ходил в парную
Звать русский дух: придёт иль не придёт?
Пришёл. Принёс берёзовые ветки.
«Вот, веник, – говорит, – Для куражу.
Тебя люблю, но ты, брат, чёрной метки
Не избежал, я прямо доложу.
Ты эмигрировал! – и в этом, брат, загвоздка!
Ты не как все, ты на чужой меже».
Я улыбнулся, не теряя лоска
(Хотя, ведь мы сидели неглеже,
Какой же лоск, одни, простите, члены),
И так ответил духу: «Вот чудак!
Ну, да, уехал. В этом, брат, измены
Не вижу я никак, ни на пятак».
«Измена в том, мой милый (без обиды!),
Что ты нас променял на колбасу,
На сало и на чуждые флюиды...
А я всю зиму лапу здесь сосу», –
Так дух Отечества сказал и лапой
Бац по плечу! Я жутко оробел,
И мысль утратив, тут же тихой сапой
Стал отступать в ответ на артобстрел.
На всякий случай я сказал: «Да, ладно,
Чего уж там, какая там еда...
Меня там встретили, поверь, прохладно:
Пельменей нет, и с воблой прям беда!»
«Ну, правильно! – он заревел, – Откуда
Там вобле взяться? Полный там отстой!
Но ты, брат, мне не брат, а чудо юдо,
Уехал от меня за колбасой!
А мы, медведи, вегетарианцы,
Не привлекает вражья колбаса!
Ты иностранец, все вы иностранцы,
Мы с вами далеки, как полюса!
Вот пограничный столб. К моей малине
На выстрел чтобы ты не подходил!
Сиди в своей ничтожной Украине,
Пока тебя я в раз не проглотил!»