Всю неделю небо над горной долиной реки Собь было затянуто тяжёлыми, серыми облаками. Ветер рвал деревья, хлестал косой дождь, высокий тальник клонился от порывов к земле и по всей долине летал всякий мелкий мусор – от сорванных листьев, до сухих веток и пластиковых пакетов, что валялись вдоль железной дороги, идущей из Европы в Азию. Тучи, казалось, остановились здесь навсегда. Ветер метался по заполярным горам не в силах даже сдвинуть эту мрачную, водяную массу с места. И дождь шёл холодный, студёный. Налетал неожиданное, бил всё живое и также неожиданно пропадал. Передышки были короткие. Ветер налетал вновь, и вновь, под его ударами, всё живое трепалось и гнулось к земле.
· Но через неделю, то ли ветер силу набрал, то ли тучам надоело висеть над долиной, но они стали расходиться, цепляясь за горы, светлеть и вскоре между ними образовался первый чистый кусочек голубого неба. Кусочек этот стал быстро расти, чернота грозовой массы растворилась, ветер утих, воздух потеплел и всё долгодневное ненастье куда-то пропало. Небосвод теперь надо всеми окрестными горами представлял одну нескончаемую синеву, по которой летали, едва видимые, воздушные, прозрачные облака. Под ними вся горная долина с рекой и ручьями, впадавшими в неё, превратилась в сплошную гирлянду сверкающей воды, повисшей каплями на каждом листочке, на каждой веточке и тонких стебельках травы. Солнечные блики искрились в них, играли и переливались, вспыхивая то там, то тут. А по небу летели облака. Высоко, низко, прозрачные, едва уловимые глазом марлевые лоскутки. Одни летели медленно, степенно, как зависли у самых горных вершин, другие пролетали быстро, стремительно, стараясь быстрее преодолеть эту долину. Те, что летели повыше, прямо под солнцем иногда пропадали из вида... может, растворялись в его тепле?..
· Три года назад, в этой долине, у председателя местного отдела охраны природы, Сергея Васильевича Котова, лайка Карма, прямо на ходу, родила одного щенка. Бродила с хозяином по горам два дня, бродила, потом внезапно потерялась и пока Сергей Васильевич искал свою любимицу, на свет появился щенок. Потом Карма вышла из высоких кустов ольхи, нашла хозяина и виновато виляя хвостом повела за собой. Щенок оказался пузатым, мохнатым и совсем мокрым. Сергей Васильевич глянул на Карму и спросил:
· – Тащить его домой, как собираешься?
· Собака вильнула хвостом ещё раз и ткнулась мордой ему в колено. Котов взял щенка в руки, замотал в свой шейный платок и понёс на руках в город. До Харлова было недалеко, километров десять. Карма прыгала на хозяина всю дорогу, жалобно повизгивая, и просила щенка отдать. Так Чакра и пришла в этот мир. Почему хозяин, называл своих собак какими-то заморскими, индийскими именами, никто понять не мог, но имена были звучные и хорошо произносимые.
· Когда Чакра подросла, что уже с большим достоинством могла обгавкивать и бороться со своей матерью, Сергей Васильевич отдал её на воспитание своей тринадцатилетней дочери Алёне.Через три года Чакра превратилась в хорошо обученную собаку, представлявшую очень серьёзную защиту. Что Карма, что Чакра были не совсем обычные лайки, порода их называлась несколько странно "таймырская ездовая". Отличались они высоким ростом, с хорошую овчарку, а шерсть свисала пышным ворсом по бокам. Такая "шуба" зимой была сравнима здесь разве что только с "шубой" полярных волков. Морда у таймырских лаек лобастая и несколько медвежья, грудь широкая и удержать её на поводке, практически невозможно, если конечно той этого не захочется. Чакра, как ей и положено очень хорошо и с большой охотой таскала за собой простые детские санки, развивая непомерно высокую скорость. Однажды Сергей Васильевич взял её с собой на охоту, когда Карма приболела, и Чакра случайно и впервые встретившись в горах с медведем, очень профессионально его обгавкала и увела за собой в лес. Через пять минут она вернулась, медведя не было. Хозяин погладил её по лохматой морде, сказал – молодец, надёжная. После этого случая Чакра осталась в семье навсегда. Многие коллеги и друзья Сергея Васильевича не признавали ни в Карме, ни в Чакре породистых собак, говоря, что это обычные метисы-переростки, другими словами – дворняги, у которых в генах осталось умение и желание охотится.
· Жила Чакра со своей матерью мирно, даже можно сказать – смирно. К еде подходила второй, хотя миски стояло две. Что-то врождённое звериное было в ней. Сергей Васильевич, по роду своей деятельности, местного защитника природы, дома сидел редко, мотался на вездеходах по всему горам Нгарка Пэ вместе в Кармой. Жена умерла давно. Потому дочь Алёна выросла большей часть одна, последние три года вместе со своей собакой. К своим шестнадцати годам девчонка уже и стреляла не хуже отца и горы в окрестностях городка Харлова знала не хуже. И Сергей Васильевич, возвращаясь из своих командировок, и не заставая особенно летом ни дочери, ни Чакры, ни одного из своих карабинов, не особенно этому удивлялся. К вечеру объявлялись все, Чакра повиливала хвостом, встречая свою мать и хозяина, а дочь Алёна невинно рассказывала:
· – Папа, а я в Нефритовое ходила... а там уже всю скалу срубили с нефритом... посмотреть не хочешь?
· Потом ставила карабин в сейф и говорила уже про другое:
· – Я не стреляла... только для самообороны.
· – Тебе ещё нет восемнадцати лет, – говорил ей отец на это, – без меня карабин брать нельзя...
· – Я аккуратно. Я до гор его в тряпочку замотала, – оправдывалась она, – ты же меня с собой не берёшь? Дома скучно сидеть всё лето.
· – Гуляй по Харлову.
· – Я гуляла по Харлову, нет никого... все уехали на лето.
· – Могла бы тоже уехать, к бабушке.
· – К бабушке скучно. Да что ты боишься? Я же знаю здесь всю милицию? Меня Александр Петрович до реки довёз сегодня... на своей машине.
· Александр Петрович был местным начальником небольшого отдела милиции.
· – Кроме Александра Петровича есть ещё много всяких... начальников, которые могут заинтересоваться...
· – Александр Петрович тебе привет передавал, – сказала Алёна, – нас просил далеко не гулять.
· – А вы что – далеко ходите? – даже испугался отец.
· – Да нет же, – как обрадовалась дочь, – мы по речке вверх. Я морошку собираю, Чакра пеструшек гоняет.
· – Какая морошка? – глянул на неё отец, – Июль.
· – Так это... шишечки на лиственницах... вкусные такие!
· Никакие ягоды-шишечки, Алёна конечно не собирала, а верная собака Чакра не утомляла себя преследованием пеструшек – полевых мышей. Спустившись к реке, они обычно уходили вверх по течению, прямо берегом реки и бродили потом в окрестностях реки Собь, углубляясь иногда в горные ущелья по руслам узких, порожистых ручьёв. В хороший летний день, в таких местах, в горных теснинах с хвойным лесом на склонах стояла удивительная тишина. Только говор воды на камнях да не очень частый щебет птиц. Впечатление иногда бывало такое, словно вымерло всё вокруг, будто и не живёт здесь никто. Но Алёна знала – если остановиться и присесть где-нибудь не столь заметно, к примеру, под лиственницей, то уже через полчаса можно увидеть здесь не то что птицу, а и зверя дикого, что здесь водятся.
· Стоял июль. Отец уехал в очередную поездку на трое суток. Взял с собой Карму, дочери наказал никуда не ходить без него, Чакру погладил по лобастой морде и как попросил:
· – Тебя оставляю за главную, смотри мне тут за этой девчонкой! Сразу её – цап!.. За это вот место... чтоб не носилась. Поняла?
· Чакра поняла, лизнула хозяину руку и тихонечко поскулила.
· Через час Алёна с Чакрой и карабином за плечами уже выхаживали вверх по реке. Собака постоянно выпрыгивала на высокий берег и сверху поглядывала на Алёну, которая шла прямо урезом воды, по каменистому пляжу. Стояло ясное утро. Река была пустая. Поезд, на котором приезжали любители сплава на байдарках и плотах, ещё не пришёл на отправную станцию "Заполярный", потому на реке было тихо и лишь на высокой насыпи железнодорожного пути мерно вышагивали несколько рабочих-путейцев в оранжевых жилетах. В речной тишине до Алёны доносились небольшие обрывки их фраз и следующий за ними смех.
· Ветер совсем стих, река даже журчать перестала, бесшумно текла рядом. Место здесь было довольно широкое и глубокое. Было слышно, как бежит верхом берега Чакра, как под её лапами хрустят крошечные ветки. Харлов уже как полтора часа скрылся из виду. Впереди было совсем дико. Впереди уже проглядывался, яркой искристой лентой, далёкий ручей Яр-Кеу. Река здесь огибала массив Красного Камня и за ним долина сразу раздавалась вширь, раскинувшись по сторонам на несколько сот метров. Горы у реки лежали покатые, от основания до макушки поросшие лесом.
· Дойдя до устья ручья, Алёна крикнула собаку, что отбежала куда-то в сторону и свернула по ручью вверх. Местность эта была для неё хорошо известная. Цели никакой не было, просто брела вдоль бурлящей воды. Далеко по ручью Алёна ещё не поднималась только потому, что считала ручей этот местом близким к городу, однако знала, что русло его уходит довольно далеко и подъём русла вверх в горы несколько бывает крутоват.
· Один берег ручья был обрывист и глубок, второй мелкий, с широким, словно у реки, пляжем. Пляж был усеян мелкой и ровной галькой. Идти по такому мелководью в жаркую погоду, как сегодня, одно удовольствие. Вода в ручье в любую погоду ледяная. За речным пляжем сразу начинался прибрежный ручейный лес. Деревья росли вдоль всего ручья, часто подходя совсем близко к воде, но путь не преграждали.
· Через час быстрой ходьбы вверх по ручью, Чакра вдруг вздыбила холку и медленно стала опускать свой крючковатый хвост – первый знак опасности. Первый знак, что зверь крупный. Алёна стянула с плеча карабин. Карабин был не очень новый, но почти не стреляный. Имя носил он специфическое – "Медведь". Бил этот карабин почти что как автомат "Калашникова" и перезаряжался сам, автоматически. В общем, при хорошей сноровке, штука эта – прямая и явная угроза всему живому. Ствол его сейчас мигом глянул в ту сторону, куда смотрела собака, там шевельнулись кусты... Алёна тут же шепнула собаке:
· – Ш-ш...
· Взяла за холку и ушла с ней в тень хвойного леса. Через десять минут томительного ожидания из кустов, на том берегу ручья, не торопясь, вышел некрупный медведь, осмотрелся столь же не торопясь, встав на задние лапы, понюхал воздух и тут же ушёл в чащу. Реветь он, не ревел, но недовольно ворчал и этим голосом как предупреждал, что сердит и лучше к нему не соваться. Однако связываться с человеком, по-видимому, тоже не хотел.
· Чакра попереминалась с лапы на лапу, как от нетерпения обгавкать зверя, но Алёна её удержала. Непуганый зверь, безопаснее. Ушёл и ушёл.
· Яр-Кеу бурлил по камням и шума здесь было предостаточно, не то что на берегу Собь. Русло ручья обходило гору серпантином, поднимаясь вверх извилистой лентой. За горой ручей уходил дальше вверх меж двух вершин, на седловину. Там русло его совсем сжималось и вода не то что бурлила, а просто рвалась и взрывалась на уступах и небольших водопадах. В одном месте, где заросли как отошли и сквозь деревья хорошо просматривался склон горы, Алёна свернула от Яр-Кеу. Ей показалось, что здесь можно было сократить немного дорогу. В этом месте на горе было совершенно лысое место, какие обычно бывают на горных уступах, недалеко от вершины. Здесь протекал ещё один ручей, в два раза меньше Яр-Кеу и впадавший в него в сотне метров ниже по течению. Место было открытое. Лес здесь немного расходился в стороны и вдоль ручья, метрах в ста, торчали громадные каменные исполины – скалы останцы. Стояли они на этой площадке с края горы, громадными великанами, совершенно отвесными боками, уходя вверх на все тридцать или более метров. Отсюда, с совершенно открытого места, плоской вершины горы, перед Алёной раскинулся весь хребет Красный Камень. Далеко позади, стелилась голубой лентой река Собь, многочисленными ниточками в неё впадали ручьи, вдоль ручьёв рос всё тот же лес. Горы простёрлись так далеко, что самые последние вершины и цепи лежали как в белесой, туманной дымке. Алёна просмотрела на каменных "болванов", что стояли не так далеко, выше по течению ручья, открыла фляжку с водой, отпила несколько глотков, крикнула собаку и, когда та подбежала, виляя хвостом, спросила у неё:
· – До тех столбов дойдём и обратно, ладно? Папе только не проболтайся.
· Чакра ещё раз вильнула хвостом. На том и порешили.
·
· Игорь Зырянов, двадцати двух лет отроду, очень любил называть себя экстремалом. Вся его экстремальность сводилась к тому, что каждое лето, в сухую погоду, на институтских каникулах, он садился в городе Северске на свой мотоцикл с красивым и гордым именем "Хонда", которую он сам слепил наполовину из российских деталей, и, заправив полный бак горючим, ехал по тундровым тропам в сторону горной страны Нгарка Пэ. За плечами Игоря всегда находилось его личное охотничье гладкоствольное ружьё, но на эту двустволку Игорь не очень надеялся, больше на свою технику, что носилась по местным горам, как по асфальту.
· Дозаправившись на Заполярном, Игорь поинтересовался у одного местного рабочего, как ему обогнуть хребет Красный Камень и проскочить на Харлов. Получил короткую инструкцию вместе со знаменитым русским махом руки – туда езжай! Игорь поехал "туда", там переправился на другую сторону реки и рванул на полной скорости по вездеходной дороге вверх, в горы. На развилке дорог, Игорь решил, что если обогнуть гору Яр-Кеу, а потом выйти с восточной стороны к хребту Красный Камень, то можно вполне благополучно закончить маршрут в городке Харлов. В сущности, выходить надо опять-таки на речку Собь, а там уже всё станет ясно. Собь в этих местах, как центральная автотрасса.
· День был хороший, солнечный, хотя здесь в горах, очевидно, совсем недавно прошёл дождь и многие лужи ещё не успели высохнуть. Из-под колёс летели мириады брызг.
·
· Алёна шла до каменных "болванов" берегом ручья. Здесь проглядывалась непонятная тропа, то ли звериная, то ли людская, но явно давно ни кем не хоженная. Чакра бежала впереди весело, без напряжений. Ручей уходил за этих великанов ещё выше на седловину между гор. Воды здесь было по щиколотку, а то и меньше. Русло сузилось и, очевидно, где-то недалеко, может уже на седловине, были его истоки. Повсюду, на разные голоса, пели птицы. Впереди, словно громадные сказочные великаны, вырастали прямо рядом с ручьём высоченные каменные столбы.
· – Дошли, – негромко сказала Алёна, – вот посидим и домой.
· Подул лёгкий ветерок, сразу прогнавший мошкару и комаров. Листва прошелестела, как ответив ветру. По небу, едва уловимо взглядом, совсем невидимо плыли крошечные тоненькие облака, похожие на белые паутинки.
· Насмотревшись на своих каменных великанов, потрогав их ладошкой и даже при этом, испытав какой-то доисторический страх, Алёна засобиралась домой. Карабин она повесила на плечо стволом вниз, крикнула Чакру, где-то потерявшуюся в высокой траве и здесь... остановилась, даже собаке палец вверх подняла. Чакра тут же послушно села и замерла, навострив уши. Алёне показалось, что она услышала далёкий шум мотора. Шум был не шум, а треск какой-то. Алёна сказала – это от усталости, какой тут может быть шум мотора?.. Чакра вон спокойная. Но здесь шум мотора уже затрещал так явно, что и Алёна и тем более Чакра застыли. Собака глянула в ту сторону, откуда это доносилось и быстро вновь переключилась на хозяйку, преданно смотря ей в глаза.
· – Шик! – сказала Алёна, Чакра тут же, мигом легла в густую траву, да так ловко, что просто растворилась в ней.
· Алёна сняла с плеча карабин, затвор клацнул на все горы. Звук мотоцикла усилился и теперь уже слышался как монотонный треск "отбойного молотка". Алёну глянула по сторонам – может спрятаться за каменного исполина? Нет. Он ведь может здесь остановиться, чтоб посмотреть на это чудо природы. Может в траву, как Чакра? Тоже нет. Место несколько голое, человек – не собака, не приляжешь скрытно. Чакра, всё время, очень беспокойно смотрела в одну точку, лишь изредка переключаясь на хозяйку. Глаза её стали гореть каким-то звериным огнём. Алёна так и стояла с карабином в руке.
· Прошла минута...
· Мотоциклист вынырнул сразу весь, словно хариус повисший на крючке. Алёна уже потом поняла, что он просто шёл на очень приличной скорости для такой дороги. Откуда?.. Она стояла и не двигалась. В любую секунду её карабин мог взлететь вверх, к плечу, руки работали у Алёны в таких случаях совершенно автоматически, соединяя цель, мушку, прорезь за долю секунды. Чакра не поднялась. И здесь случилось самое неожиданное – парень на мотоцикле, уставился на девчонку, видно, как и она, был ошарашен появлением здесь человека, не удержал руль, и со всего маха, на всей своей скорости завалился юзом на бок... Раздался оглушительный треск. Такой треск бывает, когда чем-то тяжёлым бьют по чему-то металлическому. Алёна не сдвинулась с места, Чакра тоже, только морду наклонила от любопытства. Очень быстро парень выбрался из-под мотоцикла, оглядел себя, понял, что отделался лёгким испугом и поднял машину, поставив его на подножку. Здесь он как-то нервно мотнул головой, от такого глупого своего положения, в котором, очевидно, обвинил Алёну и сказал зло и желчно, как диагноз поставил:
· – Ты что, чиканутая?!
· Алёна промолчала, губы её лишь незаметно шевельнулись, сказав самой-себе:
· – Поговори ещё.
· Парень посмотрел на неё, быстро оценил карабин и бросил опять:
· – Дура! Не видишь техника идёт?..
· Алёна совсем не была готова к такой встрече и как себя вести с незнакомцем совсем не знала, потому на всякий случай сказала грубо:
· – Вали отсюда, со своей техникой.
· – Что? – у парня выкатились глаза и он сделал два шага к девчонке.
· Карабин тут же взлетел на уровень плеча Алёны, доля секунды и горы сотряс резкий выстрел. Возле парня тут же взвился фонтанчик земли. Он остановился и стал как-то совсем медленно снимать, висевшую за плечами двустволку. Карабин Алёны посмотрел своим страшным "глазом" ему прямо в лоб.
· – Вали отсюда, – повторила она, – сам виноват. Ездок.
· Последнее прозвучало в устах девчонки совсем издевательски.
· Игорь посмотрел ей в глаза и пошёл к мотоциклу. Кто её знает? Лупанёт ещё. Вон какая у неё "пушка"! Сняв мотоцикл с подножки, Игорь попробовал его завести. Машина жалобно чихнула. Он глянул по бокам и в том месте на которое так глупо здесь завалился, увидел большой острый булыжник, вросший в траву и мох. После этого Игорь быстро склонился к мотору, что-то там потрогал и демонстративно бросил машину обратно на землю. Сам отошёл чуть назад и сел на старый, поваленный ствол лиственницы. Глянул по сторонам – ручей, лес со всех сторон, горы...
· – Отдохнуть решил? – очень нехорошо, как предостерегающе, спросила Алёна.
· – Цилиндр пробил, – сообщил он, – всё теперь. Железо на металлолом никому тут не нужно?
· – Нет, – ответила она всё также резко, – Не нужно. Уходи. Спокойно иди... Снимешь с плеча ружьё – завалю с первого патрона, понял?
· – Ишь, ты какая! – даже восхитился он злобно, – А горы-то здесь дикие, можно и обождать тебя где-нибудь? Нет?
· – Варк! – крикнула Алёна.
· Чакра встала во весь огромный рост и сразу как-то очень нетерпеливо стала переминаться на мощных лапах. Глаз с гостя не сводила и челюсти свои немножко разжала, обнажив верхние клыки.
· – Мы с ней здесь медведей бьём, – сказала Алёна небрежно, – унюхает за версту. Понял теперь?
· Игорь инстинктивно встал и собака стала порыкивать.
· – По-хорошему с тобой можно? – спрашивал он Алёну, а смотрел на собаку.
· – Можно, – разрешила та.
· – Если здесь машину оставить... в Харлове есть возможность найти вездеход... или грузовик какой? Забрать технику отсюда?
· Он замолчал, потом добавил:
· – Жаль бросать, сам собирал.
· – В Харлове есть, – сказала Алёна, – уходи первый.
· – Тебе хоть сколько лет? – попробовал он совсем мирным голосом.
· – Три года, хватит?
· – Я всегда думал в горах, на севере, люди добрые живут.
· – Всякие живут, – не захотела она мириться, – только не чиканутые... ты перепутал.
· – Извини, вырвалось как-то.
· – Пожалуйста, тебе прямо. Левым берегом.
· Дуло карабина не сходило с его лица.
· – А назад не ближе мне? – спросил Игорь.
· – Нет. Харлов ближе. И дорога лучше.
· – Слушай, – спокойно и где-то даже просительно сказал он, – я ведь не местный, стреляю плохо... загрызут меня ваши медведи.
· – Дальше?
· – Ты же в Харлов идёшь? Пошли вместе? Что я могу тебе сделать? У тебя вон волкодав какой... я плохо ориентируюсь...
· – Что тут ориентироваться? По ручью на ручей, с ручья к реке, по реке в город, – сказала она насмешливым голосом.
· – Вместе легче.
· Алёна промолчала. Помочь человеку, она была не против... был бы он человеком.
· – Ну, хочешь, я впереди пойду, ружьё тебе отдам своё. Унесёшь?
· – Унесу.
· – Ты же местная, да?
· – Не важно.
· Помолчали.
· – Что скажешь? – спросил Игорь.
· – Пойдёшь впереди. Десять метров. Ружьё забудь трогать. Просто иди. Резких движений не делай, если собака что учует... и я её не успею оторвать... перекусит шею за секунду. Всё ясно?
· – Конечно.
· – Прячь свой мотоцикл.
· – Какой это теперь мотоцикл, – пошёл он к технике своей, – это теперь самокат, в лучшем случае.
· Голос его стал спокоен и от этого звучал совершенно искренне. "Может я зря так с ним? – мелькнуло у Алёны, – Парень вроде нормальный, заносчивый несколько. Ладно, по дороге увидим."
· – Со мной ещё никогда такого не было. Я каждое лето по горам катаюсь, третий год.
· Алёна хотела что-нибудь ответить нейтральное, но промолчала.
· – Как думаешь, – кивнул он на ближние кусты в стороне, – там можно спрятать?
· – Прячь, – как можно безразличнее ответила она.
· Когда Игорь потащил свой мотоцикл в заросли невысокого ивняка, карабин Алёны наконец опустился стволом вниз. Она вновь взяла его одной рукой и бесстрастно смотрела на парня, что пытался засунуть свою технику в низкие кусты. Выходило у него это совсем плохо. Мотоцикл торчал во все стороны своими сверкающими частями. Наконец ему это надоело, он махнул рукой, сказал – тут нет никого и они пошли вниз по ручью. Алёна не стала вновь требовать, чтобы он шёл впереди, а спокойно побрела рядом. Но едва они прошли несколько десятков метров, как собака впереди них напряглась и остановилась, уши её тревожно замерли пиками на голове. Алёна глянула по сторонам, карабин вновь оказался в руках на изготовку. Игорь ничего не понял, тормознул рядом, хотел что-то спросить, как здесь, далеко где-то за лесным массивом донёсся треск вездехода. Треск был слабый и довольно далёкий, куда направлялась машина было не ясно и Алёна только сказала:
· – Надо быстрее идти.
· – Ты что? – удивился Игорь, – Это же тягач идёт? Повезло. Попрошу забрать свой агрегат...
· – Вездеходы по лесу нет ходят, – сказала ему Алёна и оглянулась. Треск нарастал очень быстро и уйти как-то особенно и некуда было – ручей просматривался в обе стороны, за ними уже была гора... Тут Алёна крикнула как-то несколько приглушённо:
· – Шик! – и Чакра просто исчезла из виду.
· Игорь поправил за плечами ружьё, вновь радостно всмотрелся в лес, спросил Алёну:
· – А собака где? Убежала?
· – Не твоё дело, – резковато ответила она, – пошли спокойно вниз, может не заметят...
· – А что ты испугалась, я не понимаю, – пожал он плечами, – вон, смотри... что-то там деревья ломает...
· – Ты вот что, – совсем уже занервничала Алёна, – ты смотри, особенно не геройствуй... Понял?
· – Нет, не понял, – глянул Игорь на девчонку, – зачем геройствовать?
· – Затем, настоящий вездеходчик никогда через лес не пойдёт. Теперь понял? На то вездеходные дороги есть... а это сволочь какая-то едет через лес... деревья слабые стоят, вот он и пользуется... – она оглянулась совсем беспомощно и предложила ему, – ты бы спрятался куда?...
· – Я спрятался?! – едва не оскорбился он.
· Алёна тут же вытащила магазин из карабина, вставила в него патрон, вместо стрелянного, после этого сказала:
· – Плохо. И за скалы не успеем...
· – Я понимаю, – сказал на всё это Игорь, – горы – есть горы, но ты что-то преувеличиваешь.
· Алёна пошла дальше по ручью, Игорь глянул ей в спину, потом на лес, откуда уже совсем явственно раздавался шум вездехода и крикнул:
· – Далеко не уходи, мы тебя подвезём с мужиками!
· Тяжёлый гусеничный тягач вынырнул из леса совсем иначе, нежели до этого появился мотоциклист. Тягач подмял под себя несколько росших на его пути берёзок и тонких, молодых лиственниц и вышел на ручей своей тупой мордой прямо как Змей -Горыныч из сказки. Игорь, едва его увидел, радостно проговорил себе:
· – Удачно, с кузовом.
· Вездеход остановился и человек, что сидел рядом с вездеходчиком ткнул пальцем вперёд. Вездеходчик что-то там потянул руками и машина резко, быстро пересекла ручей, плюхнувшись в него со своего глубокого берега как бегемот в воду. На этом берегу машина затихла недалеко от Игоря. Он стоял и приветливо улыбался. Алёна левой рукой уже взяла карабин за цевьё, пальцы правой легли под скобой на спусковой крючок.
· Дверца, что была у вездехода справа от водителя, открылась и всё тот же мужик, что только что пальцем путь указал, вылез головой из машины, снял с себя абсолютно чёрные солнцезащитные очки и внимательно посмотрел на молодых людей. Потом он улыбнулся и молвил голосом мягким:
· – Глянь, мужики, Свадьба в лесу! На открытом воздухе. Женимся, что ли?
· Вопрос был обращён явно к Алёне, она не ответила. Игорь хотел что-то сказать, но не успел, лицо в очках разглядела оружие у Алёны и сказало заинтересованно:
· – А что это у тебя за карабинчик, деточка? Дай дяде поглядеть?..
· И рука его поманила Алёну к себе. Алёна словно окаменела, смотрела на мужчину зло и как-то сразу непримиримо. Игорь вновь улыбнулся всем и проговорил не очень уверенно, но всё же громко:
· – Мужики, у нас тут мотоцикл полетел... можно забрать?.. Подвезти до...
· – Не волнуйся, щегол, – сказал ответственно мужик в тёмных очках, – всё можно забрать. Деточка, – вновь поглядел он на Алёну, – карабинчик-то покажи?
· После этих слов, он глубоко, безрадостно вздохнул и стал вылезать из вездехода. И здесь Алёна вдруг как собралась и очень чётко предупредила:
· – Не подходи. На месте сиди... лучше будет, – и ствол оружия стал уверенно подниматься вверх на мужика.
· – Ах, вон как? – удивился тот, но не испугался, спрыгнул на землю, стукнул кулаком по обшивке кузова и позвал, – Петро! Твой клиент!..
· Полог сзади кузова откинулся и оттуда вылез Петро. Большой, обычный мужик, без признаков идиотизма на лице. Так же, как и первому, ему было где-то под сорок лет, так же, как и первый он был уверен в себе и нахален даже во взгляде.
· – Петро, – чуть ли не жалобно сказал всё тот же в тёмных очках, – меня, кажется, эта юная дамочка убить собралась?.. Во-он из той штучки. Принеси посмотреть? Любопытная игрушечка.
· Петро улыбнулся своему командиру, словно в его положение вошёл и направился свободной походкой к Алёне.
· – Чей карабин? – по пути, строго спросил он её.
· – Мой, – ответила она, – не подходи. Документ покажи.
· – Документ? – удивился тот, оглянулся на вездеход, улыбнулся командиру, – Документ, так-то пожа-алуйста! – вежливо согласился он и достал из-за голенища сапога широченный боевой нож с зазубринами сверху лезвия, – Вот тута и подписи есть... парочки человек. Сейчас почитаем с тобой!
· Он шёл не торопясь и держал нож, словно молоток какой, остриём вниз. Петро был столь уверен в своём мужском превосходстве перед этим подростком-девочкой, что даже как-то приплясывал по пути. Игорь шевельнулся снять ружьё, но сделать этого не успел. Алёна громко крикнула:
· – Чака!!
· Непонятно откуда выскочила огромная, лохматая лайка, в прыжке схватила челюстями запястье Петра, голова её тут же мотнулась в сторону и все услышали как лопнули с жутким треском кости... Собака в долю секунды мотнула башкой ещё раз и тут же оторвала у Петра пол-ладони с двумя пальцами... нож выпал. Собака тут же бросила на землю свой трофей и также мигом провалилась сквозь землю. Петро заорал бычьим рёвом и повалился на землю. Там он зажал лохмотья кожи, что свисали с кости и заизвивался на боку словно червяк. Все остолбенели. Игорь даже про ружьё своё забыл. Из вездеходы выпрыгнул ещё один мужик, в руках, до смешного больно и страшно был зажат топор. Главный, что в тёмных очках, тут же очнулся быстро скрылся в кабине вездехода и так же быстро вылез оттуда с короткоствольным автоматом. Игорь пришёл в себя, полез ружьё стягивать. Короткоствольный автомат ругнулся хлёстко, рубанул по Игорю короткой очередью, тот отлетел назад лёгким мячиком, упал на спину в траву и схватился за живот. Карабин "медведь" взлетел к плечу Алёны, грохнул выстрел и автомат сразу вылетел из рук главного... вылетел так, что приклад каким-то образом ударил его по рукам. Главный мигом согнулся, как сгибается человек от невыносимой боли, руки притянул к животу. У него сползли очки и он так замер... В это же время дядя с топором, очень даже реально бросился на Алёну, замахнувшись топором и в довершении своего поступка издал победный клич с пьяной бравадой:
· – Сука-падла!!
· Без слов и волнений карабин вновь поднялся к плечу девчонки. Она даже не целилась. Ударил выстрел, горы ухнули в ответ. Полуоболочечная пуля экспансивного действия, ударила нападавшего в бедро и, казалось, переломила его. Он завалился ничком, на свой топор, Головой вперёд и стал биться головой о землю, потом перевернулся на спину и заорал ещё громче Петра, который вторил рядом, крутясь на земле. Из кабины вылез водитель и через крышу смотрел этот страшный театр. Алёна вскинула карабин, ствол дёрнулся, горы встряхнулись, водитель тут же схватил себя за то место на голове, где ещё секунду назад у него было ухо... Рёв теперь раздался из-за вездехода. Главный наконец пришёл в себя, стоял спиной к тягачу, всё ещё немного согнувшись в корпусе, смотрел на девчонку, на двух своих товарище, что ещё несколько секунд назад были цветущими мужиками, на всё согласными и на всё готовыми... Он стащил с себя очки, руки подрагивали, глянул на Алёну немного заледеневшим лицом и спросил изумлённо, с испугом:
· – Ты что, девочка?.. Ты что?.. Ты зачем так?..
· Алёна повернулась к Игорю, что валялся на траве, что-то мычал и пытался то ли кровь остановить, то ли боль унять... Здесь её глаза метнулись обратно – главный уже запустил руку себе за отворот куртки, куда-то под мышку... Алёна шепнула ему:
· – Тварь!
· Карабин рванулся стволом вверх, изрыгнул кусочек пламени, дыма и, страшная по силе своей, полуоболочечная пуля ударила главного в то плечо под которым он хотел что-то найти... Мужика отбросило назад, на вездеход. Он схватился за рану, взвыв наравне со своими товарищами, осел на землю и застонал сквозь сжатые зубы. После такой кровавой расправы, Алёна повела себя совсем не по-девчачьи. Карабин так и остался – стволом на пришельцев. Алёна поводила им по всем раненым и злобно проговорила:
· – А теперь, суки... здесь остался последний патрон, – она легонько хлопнула ладошкой по магазину оружия, – стреляю на убой! Кто хочет? Считаю до трёх, если вездеход ещё будет здесь – бью любого! На свой выбор! Раз!!.
· Тут же, как по команде оба раненных с одной стороны, быстро поднялись с земли и подвывая, шарахнулись в кузов машины. Вездеход взревел двигателем, главный поднялся на ноги, с белым лицом, забраться в кабину он не смог, водитель, с перемазанным кровью лицом, втащил его внутрь и, когда ноги ещё торчали наружу, вездеход рванулся с места прочь вверх по ручью. Очень быстро он скрылся за горой.
· Алёна подошла к Игорю, подошла тихо, осторожно. Руками парень всё так же держался за живот, зубы стиснул и только мычал.
· – Живой? – спросила она растерянно.
· – Наполовину, – выдавил он из себя.
· – Перевернись, я посмотрю, – сказала Алёна и села на колени, карабин положила рядом. Здесь с ужасом увидела сколько под ним крови вышло на землю.
· – Бинт есть у тебя? – спросила она.
· – Аптечка, под сиденьем, – прошептал он, выдавливая из себя слова.
· Она вскочила на ноги, добежала до мотоцикла, нашла там "аптечку", достала пару перевязочных пакетов, йод. Вернувшись к Игорю, сказал быстро, взволнованно – терпи, ты мужик. Перевернула на спину, расстегнула куртку, рубашку, тельняшку подняла, всё это расправила... Когда рану увидела, где-то немного ниже грудной клетки, так сама едва в обморок не свалилась рядом. Машинально открыла йод, машинально обработала рану, наложила тампон, он тут же стал красный... бинтом стала обматывать его по туловищу... кровь сочилась густо, плотно. Когда первый пакет закончилась, она также намотала на рану и второй пакет. Алёна опустила ему одежду, вздохнула свободно и тут заметила что Игорь не мычит, не стонет и вообще... не дышит...
· – Эй! – заорала она, – Ты что?
· – Не кричи, – попросил он шёпотом, – легче просто стало.
· – Артист! – выдохнула она облегчённо, глянула ему в глаза – вытянет, нет? На чём теперь тащить? На себе? Не подниму. Сам... хорошо если хоть на ноги встать сможет. Бежать за помощью? Не успею точно. Что делать?..
· – Попить бы, – услышала она.
· – Нельзя, – ответила Алёна, – тебе сейчас ничего нельзя. Терпи.
· – Терплю, – донеслось от него, – руку дай?
· Она подала руку, он взял её и маленькая ладонь Алёны полностью утонула в его руках.
· – Звать как тебя? – спросил он.
· – Алёна.
· – Меня Игорь. Сколько тебе лет?
· – Шестнадцать.
· – Ты сильная. И красивая.
· – Ну да, – как согласилась она, – ты уж лучше молчи. Береги силы.
· – Не зачем... здесь сдохну, – прошептал он и руку отпустил.
· – Конечно! Размечтался. Слишком легко хочешь отделаться. Мы с тобой ещё за твоё хамство не рассчитались.
· Он попытался улыбнуться белым, безжизненным лицом в небо.
· – Дай мне пять минут, – сказала Алёна, – я что-нибудь придумаю.
· – Собаку нельзя домой отправить? – спросил он, – За помощью?
· – Нет. Она от меня не уйдёт. Воспитана так. Это не санитарная овчарка.
· – Тогда увы...
· – Не зуди, – бросила Алёна.
· Подошла Чакра, села рядом с Алёной и посмотрела внимательно на Игоря.
· – Небо какое, – мечтательно сказал он совсем не слышно, смотря вверх, – облака летят... глянь... одно за другим... пушинки.
· Чакра послушала Игоря, потом глянула на хозяйку и лизнула её в руку.
· – Делать что будем? – спросила у неё она, – Не слышу?
· Чакра тихонько поскулила.
· – Вот и я не знаю, – сокрушённым голосом произнесла она, – а мотоцикл твой нельзя починить?
· – Только в мастерской, – ответил он тяжело, – цилиндр... только катить можно, я же говорил – самокат теперь стал. Ты не сможешь, он... за сто килограмм весит. Руку дай? – попросил он ещё раз.
· – Пожалуйста, – чуть ли не безразлично сказала она.
· – Я тут всё равно сдохну, – прошептал он, – судьба... не уйдёшь... докатался... глянь какие облака красивые, никогда не видел. Тоненькие такие.
· – Да делать-то что? – всхлипнула девчонка.
· – Да ничего уже не делать. Дойдёшь до дома, скажи, чтоб... забрали отсюда меня... смотри на небо, видишь?..
· – Да вижу, вижу, – сказала она, даже на небо не посмотрев.
· – Как всегда, – сказал Игорь мечтательно, – когда живёшь – не замечаешь, потом хватишься и упустил...
· – Верно, – шмыгнула носом Алёна. Тут же посмотрела зачем-то по сторонам, потом поднялась, прошла немного по ручью вниз, обратно, вернулась на место, глянула на мотоцикл... Что же делать?
· – А вон то на собаку похоже, на морду, – донеслось от Игоря, – смотри, – позвал он Алёну, – похожа вот та тучка на морду твоей собаки?
· – Похожа, похожа, – согласилась она, чувствуя, что сейчас сорвётся в рёв. Голос уже дрожал и её не слушался.
· – Ветер их гонит, – размышлял Игорь, – а они не меняются, а просто летят... сейчас улетят...
· – Чакра, – позвала Алёна, – смотри на небо, следи за тучами...
· – Кажется, умираю, – вдруг произнёс Игорь голосом трезвым и спокойным, – никогда не думал... оказывается не страшно, когда так...
· Помолчали. Посмотрели как летят облака по небу. Игорь опять что-то шептать начал. Потом спросил тихонько:
· – Что думаешь?
· – Как выбираться.
· – Бесполезно.
· – Сдаваться бесполезно, – сказала она твёрдым голосом, – всё остальное полезно.
· Игорь повернулся к ней лицом и посмотрел внимательно на девчонку. Она смотрела на свою собаку. Чакра не смотрела никуда, просто мордой водила и поглядывала на окрестности, на случай какой непредвиденной опасности. Здесь Алёна тихонько сказала:
· – Ой, я, кажется, придумала...
· Игорь посмотрел на неё, потом отвернулся на небо.
· – Ты говорил, что твой мотоцикл – самокат, значит, он катиться может? Он может просто катиться, как самокат?
· – Может, – ответил Игорь, вновь посмотрел на девчонку, – кто толкать будет?
· – Чакра, – ответила Алёнав и поднялась на ноги. Собака тут же мигом поднялась за ней и вопросительно глянула на хозяйку.
· Алёна быстро достала из кармана своих штанов тонкий капроновый трос, быстро раскинула его на траве, глянула на собаку – та сидела и как-то с неодобрением поглядывала на хозяйку, словно подвох почувствовала.
· – У тебя нет что-нибудь такого... широкого... как ремень офицерский или...
· – На мне ремень, – выговорил он.
· Алёна повернулась к нему, быстро опустилась на колени, расстегнула на нём широкий военный ремень, он спросил – это зачем?.. Она что-то сказала, чтоб не приставал. Ремень выскользнул из-под него и Алёна, тут же стала что-то мастерить из него, и своего троса. Потом она спросила шило, Игорь сказал, что у него было шило, в багажнике есть ящик с инструментами... Он вновь хотел узнать, что она придумала, но девчонка только и ответила:
· – Лежи вон, на небо смотри, а то улетят облака твои без тебя... пока мы тут спасательной операцией занимаемся.
· Концы ремня она подрезала наискось, протянула в него в нескольких местах свой трос и вытянула два верёвочки в длину на траве... Всё это походило на упряжь. Тут же позвала свою собаку, сказала ей:
· – Ты у нас сегодня будешь спасать весь мир и меня в том числе, поняла?
· Чакра лизнула её в лицо. Алёна стала надевать упряжь на собаку и та даже не пошевельнулась. Закрепив ремень у неё на груди, Алена привязала его к ошейнику, протащила трос под лапами, завязала на спине... получилось очень кургузо, аляповато,.. но держалось. Ремень проходил по широкой собачьей груди и должен был выполнять основную функцию упряжи. К нему были привязаны концы троса, что шёл к мотоциклу.
· – Ты же у нас по происхождению ездовая собака, так? – расправляла на ней своё приспособление Алёна, – Гены у тебя должны ведь быть? Давай собирай свои гены в кучу и вези нас домой.
· Чакра вновь, при слове "домой", лизнула хозяйку в лицо. На упряжь она особого внимания не обратила, даже не попыталась с себя её стряхнуть или зубами сорвать. Потом Алёна подошла к мотоциклу, походила вокруг, крикнула:
· – А поднять его как?
· – За руль и за седло попробуй, – донеслось от Игоря, – присядь вначале и поднимайся... ты сможешь.
· – Ясное дело, смогу, – пробормотала Алёна, присаживаясь возле агрегата, хватаясь за то что было сказано, потом с тихим воем, Алёна подняла машину, тут же быстро ногой выбила подставку сбоку... Мотоцикл встал, чуть накренившись.
· После этого, подошла к Игорю, взяла его за руку, сказала – давай собирайся, вначале сядем, потом встанем... Понял?
· – Ты думаешь, получится? – совсем не поверил он.
· – Не знаю, – ответила девчонка, – думать просто больше не о чем. Собирайся с силами.
· Вдвоём они умудрились посадить Игоря, Алёна тут же подошла к мотоциклу, взяла свои "постромки" из троса, крикнула:
· – За что привязать можно?
· – Наверное, за раму, пониже руля там...
· Алёна сделала всё мигом, узлы завязывала так сильно, что зубы стискивала. Чакра стояла тут же, смотрела. Наконец девчонка убрала подставку, на которую опирался мотоцикл и осторожно потащила, повела его к ручью, на берег, поближе к Игорю. Там она поставила его как можно более твёрдо, даже увесистый камень к этой подножке подкатив, чтоб случаем не выбили, когда будут садиться. Потом очень долго они пытались поднять его самого на ноги, потом долго и неуклюже Алёна почти затаскивала его на сиденье. Сзади у сиденья Игоря была модная байкеровская спинка, на которую он благополучно и облокотился. Держаться ему было не за что, Алёна взяла поводок Чакры и привязала им, на один оборот, Игоря к спинке сиденья.
· Наступил самый ответственный момент – надо было сдвинуть как-то машину с места и покатить вначале хоть пешком вниз по мелководью ручья. Игорь сидел, ухватившись руками где-то за низ своего сиденья, смотрел на собаку, белым, мёртвым лицом Чакра сидела спокойно впереди и даже никакого волнения, негодования не высказывала, что её – вольную Чакру, запрягли в узду.
· – Алёна, – позвал он как-то не к месту, когда та собиралась с силами и уже хотела столкнуть мотоцикл с опоры, – скажи, почему ты собаку так назвала?
· – Не знаю, – ответила она просто, – отец назвал. Звучно. Потому, наверное.
· – С древнеиндийского, с санскрита, чакра – это металлическое кольцо с острозаточенным внешним ободом... размером с большую тарелку. Бойцы армии древней Индии метали такие кольца в противника и, при хорошем броске – кольцо на лету отрезало человеку голову... Чакра – это боевое оружие армии.
· – А я слышала, что это центры... энергетические.
· – Это тоже, но всё же чакра – это боевое оружие, – сказал он.
· – Ну что ж, – значит у меня собака – боевое оружие.
· – Вытянет? – посмотрел он на Чакру.
· – Должна.
· Алёна забросила оба ружья себе за спину, хотела уже снять сама мотоцикл с подножки, но чего-то испугалась и крикнула собаке:
· – Чакра!.. Чакра, домой! Домой!..
· Собака глянула на неё внимательно, потом как в своей упряжке шевельнулась непривычно, как не понимая зачем это всё на ней надето... дёрнулась вперёд... Мотоцикл тряхнуло, Алёна изо всех сил толкнула машину и она пошла... Чакра здесь глупо рванулась вначале на другой берег ручья по своей привычке – мотаться по сторонам по пути домой, но упряжь её удержала. Собака обернулась на хозяйку, даже схватила трос зубами и попробовала его снять с себя. Алёна крикнула ей громко и требовательно:
· – Домой! Домой, я сказала!
· И здесь случилось чудо – собака глянула на хозяйку, может санки в детстве вспомнила, что таскала за собой, а может гены сработали, но она побежала... трос натянулся, мотоцикл рвануло вперёд. Чакра почувствовала натяжение, сзади вновь голос хозяйки позвал домой, собака напряглась и потянула за собой машину дальше. Трос натянулся как струна. Алёна громко звала домой, чтоб собака ничего вдруг не перепутала и Чакра потащила мотоцикл с каждой секундой всё уверенней и уверенней.
· – Похоже, она эту упряжь за новый поводок приняла, – сказала Алёна. Она шла рядом с мотоциклом, придерживая его руками, чтоб он не завалился на бок.
· Шла собака в этой упряжке совсем неравномерно, постоянно оборачивалась как ждала, когда подойдёт хозяйка, но хозяйка на расстоянии всё кричала ей – домой, домой, и Чакра наконец поняла, что ждать хозяйку бесполезно, потому вдруг потащила мотоцикл ровно и без толчков. Дорога начала активно спускаться вниз, ручей бежал здесь под хороший уклон, мотоцикл пошёл быстрее, Алёна уже не успевала за ним, Игорь сказал, едва слышно:
· – Попробуй запрыгнуть...
· Девчонка прыгнула в седло и села на него поперёк, свесив ноги в одну сторону. Мотоцикл зашатался, но устоял и покатил дальше. Мелководье здесь было ровным, гладким даже. Сразу под водой лежала не галька, а просто очень крупный песок, песок был твёрдый и Чакра шла по нему как по мокрой дороге. Очень быстро они вышли на ручей Яр-Кеу. Здесь пляж был ещё шире и ехать было легче.
· Первые километра три, Чакра тащила мотоцикл легко и даже весело. Собака просто бежала впереди плетущейся за ней машины, практически без особых усилий своего мощного, лохматого тела. Бежала Чакра ровно, по сторонам не бросалась, никаких своих мышек не искала и было видно что она не просто бежит, а бежит осознавая, что должна тащить за собой этот мотоцикл. Алёна изредка её подбадривала, изредка просила. Хуже было то, что Игорь сзади начал терять сознание. Вначале он едва не свалился в бок в воду, в другой раз уткнулся лицом в спину Алёне, прямо в оба ружья. После этого пришлось остановить Чакру, остановить движение, вновь поставить мотоцикл на подножку. Алёна быстро зачерпнула воды в ладони, смочила Игорю лицо, он быстро открыл глаза, спросил:
· – Что, где мы?
· – Тут мы ещё, – сказала она, – куртку снимай.
· – Зачем? – вяло интересовался он слабым голосом, – Поздно.
· – Ничего не поздно, – сказала Алёна, стянула с него куртку, тут же надела ему её наоборот и застегнула её уже за байкеровской спинкой. Таким образом положение его стало ещё более ровным и твёрдым. Алёна сказала:
· – Хоть так...
· Тут же что-то вспомнила, подумала там... Отошла подальше, собака сразу заволновалась. В стороне стянула с себя штаны, потом стянула свои колготки. Штаны одела, а колготками ещё раз перетянула Игоря за эту же спинку. Он увидел, стал бормотать:
· – Да ну... совсем уже...
· – Молчи! – резко бросила она.
· Проверила, хорошо ли закрепила и даже чуть покачала Игоря за плечо, сидел он теперь довольно прочно. Алёна крикнула:
· – Чакра!
· Собака повернула к ней морду, язык уже висел, а дыхание было частым и быстрым. Алёна крикнула – домой! Собака встала и послушно пошла. Мотоцикл пошёл следом, Алёна вновь держала его, идя по воде рядом.
· На ручье всё чаще и чаще стали встречаться небольшие пороги, а на мелководье камни, которые приходилось объезжать. Алёна крутила руль, Чакра дёргалась не в ту сторону, не понимала, что ей в такой ситуации делать, мотоцикл дважды в таких положениях едва не завалился на бок. Алёна заметила, что задние лапы собаки стали изредка подрагивать. Скорость уменьшилась. Было видно, как всякий мусор, что плыл по ручью рядом, теперь обходил их и уплывал вперёд.
· Собака шла ещё уверенно, но всё чаще и чаще дыхание Чакры срывалось, голова опустилась вниз и язык болтался чуть ли не до самой воды. Ежеминутно Чакра лакала воду, иногда даже не останавливаясь. Увязая в мелком галечнике, собака пошатывалась. Хвост её опустился вниз. Она тянула за собой мотоцикл с упорством животного, которое не привыкло сдаваться и привыкло выполнять любую команду хозяина до конца. Былой вид Чакры – огромной, сильной, медвежьеподобной собаки пропал начисто. Она выглядела сейчас больной и слабой, даже истощённой.
· Алёна шла за собакой, держа мотоцик, постоянно оборачивалась на Игоря – не свалился бы?.. Но после того, как она по-новому его привязала к байкеровской спинке, Игорь даже в бессознательном положении сидел практически ровно, словно одеревенел. Ручей искрился впереди солнечными "зайчиками", вновь повеяло лёгким ветерком, стало немного легче идти. Алёна шла уже автоматически, тихонько бормотала себе под нос – только бы Чакра выдержала, только бы Чакра дотащила... Про себя она уже не думала. Руки настолько устали, что иногда Алёна даже не замечала, что держит руль, а с ним и сам мотоцикл; болела неимоверно спина, по лицу и в самом деле градом катил пот... капли стекали бесперерывно и щипали глаза...
· Собака остановилась. Алёна хотела крикнуть ей – домой, но Чакра тут мотнула мордой, кашлянула, словно подавилась и пошла дальше. Мотоцикл поехал за ней. Потом Чакра остановилась ещё раз. И ещё раз Алёна услышала кашель животного. Очень странный, хриплый, срывающийся кашель, словно Чакра хотела что-то выдохнуть из себя, но никак не могла.
· Алёна вглядывалась вперёд, на каждом метре пытаясь увидеть долгожданную реку Собь, хоть издали, хоть кусочек, чтоб прибавилось уверенности, чтоб прибавилось сил... Но реки видно не было.
· Чакра остановилась вновь, постояла немного, очень медленно, словно боясь, повернулась на хозяйку... Алёна ничего не сказала, не приказала, тихонько шёпотом попросила:
· – Ну, пойдём же? Пойдём?.. Ну, немножко ещё... скоро река...
· Собака, часто, прерывисто дыша, повернулась обратно, шумно отряхнулась, словно грязная была и потащила мотоцикл дальше. Когда шкура её отряхивалась во все стороны, Чакра едва не упала в ручей, но вовремя переступила лапами и удержалась.
· Вскоре показалось место на горе, где они утром стали подниматься вверх. "Значит уже рядом, – мелькнуло у Алёны, – по ручью немного прошли, скоро должна показаться река..." Река сейчас могла оказаться настоящим спасением для них. Возле реки они могли вполне встретить какой-нибудь грузовой "Урал", просто вездеход, или даже обычные лодки, что сплавлялись здесь... на реке жизнь всё же идёт более цивилизованная. Люди, если их встретить, просто помогут дотащить парня до посёлка. Река – это жизнь.
· Здесь Чакра первый раз споткнулась и чуть не упала мордой в воду. Потом, почти здесь же, споткнулась второй раз. Всё – мелькнуло у Алёны. Но собака, как собралась, и побежала даже резвее и ровнее обычного, набрав практически первоначальную скорость, Алёна, была вынуждена опять боком запрыгнуть на сиденье.
· – Ну, миленькая моя, – шептала она, смотря на выдыхающуюся собаку, – ещё совсем немного, ну, держись, держись... ты же у меня сильная, ты очень сильная... только до речки, Чакра... мы там придумаем что-нибудь... ну, миленькая моя, ну, соберись ещё... соберись!
· Пошёл уже второй час как собака тащила на себе этот мотоцикл. Вся природа вокруг уже настолько была узнаваема, что казалось за каждым новым поворотом должна показаться река. Ручей уже спустился на последний подъём перед самой горой Яр-Кеу и бежал не так быстро, русло его увеличилось, а береговая линия мелководья наоборот стала меньше. Места для того чтоб мотоцикл шёл легко и ровно было совсем немного.
· Собака вдруг на всём ходу бухнулась в воду, совсем непонятно отчего. Бухнулась и не поднялась. Лишь задние лапы подобрала под себя и так и осталась лежать на животе, положив морду в ручей. Нос её едва выглядывал из-под воды. Она попыталась обернуться на хозяйку, хвост сделал попытку вильнуть. Получилось грустно, Чакра словно прощалась с хозяйкой. Потом она повернулась обратно и морда её упала в воду. Чакра шла до конца, до конца своих собачьих сил. Алёна поставила мотоцикл на подножку, глянула на Игоря, что сидел уже без сознания но с сиденья не валился, а торчал там, как мумия, лишь голову опустив на грудь.
· Алёна пошла к собаке. От усталости и непривычки у неё дрожали ноги и руки, а всё тело словно гудело. Она подошла к Чакре, опустилась перед ней в воду на колени – собака подняла на неё глаза и посмотрела. Язык у собаки вывалился вниз и часто, тяжело ходил вместе с дыханием. Алёна нежно, ласково погладила её по морде, Чакра вновь глянула на хозяйку, но не двинулась.
· – Я тут, – прошептала ей Алёна, – я тут... устала маленькая... устала моя лохматая... Столько тащить, я понимаю, мы столько прошли... мы уже рядом, скоро город будет... сразу двух человек за собой тащить... ну что сделаешь, он умрёт, если мы ему не поможем, он умрёт, Чака, умрёт без нас, только мы можем помочь, – Алёна гладила собаку по всей спине, от ушей до самого хвоста, словно массаж ей делала, – нам бы ещё полчасика, полчасика, миленькая моя. А я не буду садиться, я же не успевала за тобой... я рядом побегу... вместе потащим, ладно? Я тоже толкать буду... надо выбираться отсюда. Мы с тобой выдержим, вон мы какие сильные правда? Помнишь, как я в детстве тебя звала – Чакусик-Макусик...
· Здесь собака вдруг поднялась, села, прижалась мордой вплотную к щеке своей хозяйки и по горам просто прокатился собачий, звериный вой... Чакра выла в небо прямо над ухом Алёны, она выла так, что замолчали все птицы, в горах стало тихо, только один этот утробный вой разносился по окрестностям. Она выла так почти минуту. Закрывала глаза и выла. Алёна всё это время только говорила ей тут же:
· – Мы выдержим, мы вдвоём выдержим... и человека спасём, правильно? Нам только до реки, нам здесь оставаться нельзя, нам последний рывок, ну, миленькая моя?..
· И собака поднялась.
· – Молодец, – шепнула ей на ухо Алёна и поцеловала в широкий лоб, – мы вместе...
· Этот последний рывок они так и шли – собаку шатало, как пьяную, по сторонам, лапы у неё тряслись и было видно как она тащит всё это на последнем издыхании. Алёна шла следом, толкая мотоцикл, про силы уже забыла, просто держала руль руками и регулярно упиралась в него всем телом. Борьба за существование продолжалась минут двадцать, может чуть больше, но внезапно собака хрипло и бессильно гавкнула, Алёна тут же прислушалась, глянула на ручей – течение стала спокойным, шуметь он прекратил... Устье! Значит река рядом!
· Река открылась сразу вся. От края и до края. Это было обычным зрелищем. Но сейчас это было как откровение. Алёна докатила мотоцикл до самого берега, благо что здесь пошёл такой спуск, что приходилось даже сдерживать его движение. Потом оглянулась на собаку – Чакра лежала недвижимо на каменистом берегу. Алёна поставила машину на подножку – Игорь не высказал никаких признаков жизни. Она хотела упасть в траву, в воду и лежать, лежать и лежать там, чтоб не двигаться, не дышать... Вместо этого пришлось выходить на поворот реки и смотреть на воду – будет помощь или нет?
· Им повезло каким-то чудом. Через несколько минут, Алёна увидела спускающийся по реке приличный плот, что обычно делают умельцы из автомобильных камер, а сверху крепят на него настил из досок. Алёна вошла в реку по колено, зарядила карабин и выстрелила в воздух, потом крикнула что-то – помогите, помогите!.. Потом опять стреляла, не понимая для чего это делает. Река ведь не широкая, всё равно заметят.
· Плот с двумя парнями лет по тридцати причалил прямо к месту, где был остановлен мотоцикл. Игорь на нём сидел почти уже наполовину упав набок. Только куртка мешала ему достичь до самой земли. Парни погрузили его к себе на настил, тут же забросили вдвоём мотоцикл, рядом примостили Алёну. Та сразу крикнула:
· – Собаку!..
· Чакра встала на лапы, подошла к плоту сама, но запрыгнуть не смогла. Один из парней быстро прыгнул в воду, помог собаке забраться вверх. Чакра тут же улеглась в ногах Алёны и закрыла глаза. Алёна гладила её по морде и что-то говорила. Потом плот отчалил и пошёл по реке вниз. По дороге, парни спросили, что случилось, а потом охали, ахали и качали головами. Игорь был без сознания и по дороге так в сознание и не пришёл.
· Когда Игоря уже на берегу реки в Харлове отправили на машине "скорой помощи" в больницу, Алёна поблагодарила парней и тут же с берега позвонила начальнику милиции Александру Петровичу. Попросила забрать её с собакой и мотоциклом.
· Очень быстро за ними пришла грузовая машина, в ней сидел сам Александр Петрович. Технику погрузили, Алёну с Чакрой доставили до дома. По дороге он всё выслушал и через полчаса Александр Петрович отдал приказ своему офицеру:
· – "Пять пальцев" скалу на Яр-Кеу знаешь? Быстро берёшь двух-трёх человек, вездеход и туда. Сейчас! Найди обязательно автомат с помятой коробкой, да, помятой, его пулей выбили из рук, потом там должна валяться кисть руки с ножом... какая, какая? Человеческая! Топор, гильзы, всё собери! Получишь капитана звание! Хочешь? Тогда раком ползай, а всё найди!
· На свой третий этаж, Чакра еле поднялась. Перешагнула порог на подламывающихся лапах тут же у дверей рухнула на пол.
· Спала Чакра больше суток. Алёна проспала столько же. Когда проснулась, отец уже приехал из своей командировки. Она вышла из комнаты, сказала – привет, пап! И пошла умываться. Чакра успела ей лизнуть руку, а Алёна успела погладить её по лбу.
· Отец сидел в кухне, курил и был явно задумчив. Увидев дочь вышедшую из ванной, спросил:
· – Как у тебя дела?
· – Но-ормально! – удивлённо улыбнулась она, пожав плечиком.
· – Что нового?
· – Всё тоже. Что у нас может быть нового? С мальчиком познакомилась, правда он меня немного старше... Зато он меня на мотоцикле катал!
· – По ручью? – спросил отец.
· – По как-кому ручью?
· – Я слышал, по Яр-Кеу. Ну да, там хорошее молководье, брызги в стороны, солнце в спицах!
· – Па-ап.
· – Я говорил с Александром Петровичем.
· – Как он?
· – Петрович?
· – Игорь.
· Отец затянулся сигаретой. Специально медленно выпустил дым.
· – Живой, – сказал он дочери и той показалось, что с её плеч свалилась гора Яр-Кеу.
· – Главврач сказал, что до летального исхода оставалось часа два, может меньше. Очень много крови потерял. Пуля в желудок попала, какое-то место... не помню, зона какая-то – мёртвая, что ли? Не помню. Парень был голодный, это и спасло. Про тебя уже легенды ходят по городу... знаешь?
· – Да-а? – протянула она кокетливо, – Что ты говоришь!
· – Я тебе сколько раз говорил, не ходи в горы далеко, – встал отец с табурета, прошёл мимо дочери в комнату, Алёна прошла за ним, отец вышел оттуда с ремнём в руках, – сколько раз я тебя просил не ходить далеко в горы?
· – Пап, ты что? – стала отступать Алёна, – Пап, я же большая?.. Пап, я...
· И тут же убежала в свою комнату. Чакра умудрилась пробежать быстренько вместе с ней мимо своей мамашки Кармы, которая посморела на это бегство глазами удивлёнными и умными. В комнате Алёна сразу же закрыла дверь на шпингалет и сказала своей собаке:
· – Представляешь, отлупить меня хотел! А?
· Чакра на это с сочувствием поскулила.
· – Пап! – крикнула она через дверь, – Нельзя бить легенду города, имидж потеряем!
· – Ладно, выходи, – раздалось оттуда, – последний раз.
· Алёна быстро выпорхнула из комнаты и отец сказал ей:
· – Мне звонил наш главврач, сказал, что больной этот, раненный твой, просил его тебя позвать... вы откуда знакомы?
· – Так мы же там, на этом... на ручье и познакомились... ага, он так на меня засмотрелся, что с мотоцикла своего грохнулся... байкер, понимаешь? – как-то с сочувствием произнесла она это определение.
· – Главврач... Сергей... сказал, он там в бреду был, имя твоё повторял... не стыдно?
· – А что стыдно? – выпучила она глаза, – Но-ормально! Парня колбасит от меня!
· Переодевшись в лёгкое, летнее платье Алёна вышла из дома и пошла в больницу. Чакра вышагивала рядом, в противном наморднике, что ей нацепили на мощные челюсти и пыталась вырваться регулярно с поводка. Возле самой больницы Алёна встретила свою подругу, одноклассницу, которая тут же спросила:
· – Ты что, в самом деле пацана вытащила с гор?
· – Дело прошлое, я уже и забыла совсем, – отмахнулась та, – Чакра нас вытянула.
· Одноклассница глянула на собаку, потом на подругу, потом сказала:
· – Да уж ладно, Чакра... рассказывай... слышь, расскажи лучше, он как?.. Ну-у парень-то?
· – Слушай, – вдруг вспомнила Алёна горы и слова Игоря, – а ты когда-нибудь видела как летят облака?
· – Какие облака? Ты о чём?
· – Это я так. Я побегу. Мне в больницу надо.
· – К нему что ли? – произнесла несколько завистливо та.
· – А как же? – даже удивилась Алёна, – У нас же теперь с ним любо-овь, рома-антика!
· – Ух, ты-ы!.. – донеслось ей в спину.
· Алёна пошла дальше, Чакра побежала следом. Одноклассница посмотрела ей вслед, потом сама-себя спросила:
· – Что за облака?.. Бредит что ли? Чушь какая-то!
· А высоко в небе до сих пор летели облака. Так бывает... после сильного ветра и долгого проливного дождя. Они летели тонкие, как паутинки. Они летели так высоко над землёй и так близко к солнцу, что иногда просто таяли от его тепла...
· Но через неделю, то ли ветер силу набрал, то ли тучам надоело висеть над долиной, но они стали расходиться, цепляясь за горы, светлеть и вскоре между ними образовался первый чистый кусочек голубого неба. Кусочек этот стал быстро расти, чернота грозовой массы растворилась, ветер утих, воздух потеплел и всё долгодневное ненастье куда-то пропало. Небосвод теперь надо всеми окрестными горами представлял одну нескончаемую синеву, по которой летали, едва видимые, воздушные, прозрачные облака. Под ними вся горная долина с рекой и ручьями, впадавшими в неё, превратилась в сплошную гирлянду сверкающей воды, повисшей каплями на каждом листочке, на каждой веточке и тонких стебельках травы. Солнечные блики искрились в них, играли и переливались, вспыхивая то там, то тут. А по небу летели облака. Высоко, низко, прозрачные, едва уловимые глазом марлевые лоскутки. Одни летели медленно, степенно, как зависли у самых горных вершин, другие пролетали быстро, стремительно, стараясь быстрее преодолеть эту долину. Те, что летели повыше, прямо под солнцем иногда пропадали из вида... может, растворялись в его тепле?..
· Три года назад, в этой долине, у председателя местного отдела охраны природы, Сергея Васильевича Котова, лайка Карма, прямо на ходу, родила одного щенка. Бродила с хозяином по горам два дня, бродила, потом внезапно потерялась и пока Сергей Васильевич искал свою любимицу, на свет появился щенок. Потом Карма вышла из высоких кустов ольхи, нашла хозяина и виновато виляя хвостом повела за собой. Щенок оказался пузатым, мохнатым и совсем мокрым. Сергей Васильевич глянул на Карму и спросил:
· – Тащить его домой, как собираешься?
· Собака вильнула хвостом ещё раз и ткнулась мордой ему в колено. Котов взял щенка в руки, замотал в свой шейный платок и понёс на руках в город. До Харлова было недалеко, километров десять. Карма прыгала на хозяина всю дорогу, жалобно повизгивая, и просила щенка отдать. Так Чакра и пришла в этот мир. Почему хозяин, называл своих собак какими-то заморскими, индийскими именами, никто понять не мог, но имена были звучные и хорошо произносимые.
· Когда Чакра подросла, что уже с большим достоинством могла обгавкивать и бороться со своей матерью, Сергей Васильевич отдал её на воспитание своей тринадцатилетней дочери Алёне.Через три года Чакра превратилась в хорошо обученную собаку, представлявшую очень серьёзную защиту. Что Карма, что Чакра были не совсем обычные лайки, порода их называлась несколько странно "таймырская ездовая". Отличались они высоким ростом, с хорошую овчарку, а шерсть свисала пышным ворсом по бокам. Такая "шуба" зимой была сравнима здесь разве что только с "шубой" полярных волков. Морда у таймырских лаек лобастая и несколько медвежья, грудь широкая и удержать её на поводке, практически невозможно, если конечно той этого не захочется. Чакра, как ей и положено очень хорошо и с большой охотой таскала за собой простые детские санки, развивая непомерно высокую скорость. Однажды Сергей Васильевич взял её с собой на охоту, когда Карма приболела, и Чакра случайно и впервые встретившись в горах с медведем, очень профессионально его обгавкала и увела за собой в лес. Через пять минут она вернулась, медведя не было. Хозяин погладил её по лохматой морде, сказал – молодец, надёжная. После этого случая Чакра осталась в семье навсегда. Многие коллеги и друзья Сергея Васильевича не признавали ни в Карме, ни в Чакре породистых собак, говоря, что это обычные метисы-переростки, другими словами – дворняги, у которых в генах осталось умение и желание охотится.
· Жила Чакра со своей матерью мирно, даже можно сказать – смирно. К еде подходила второй, хотя миски стояло две. Что-то врождённое звериное было в ней. Сергей Васильевич, по роду своей деятельности, местного защитника природы, дома сидел редко, мотался на вездеходах по всему горам Нгарка Пэ вместе в Кармой. Жена умерла давно. Потому дочь Алёна выросла большей часть одна, последние три года вместе со своей собакой. К своим шестнадцати годам девчонка уже и стреляла не хуже отца и горы в окрестностях городка Харлова знала не хуже. И Сергей Васильевич, возвращаясь из своих командировок, и не заставая особенно летом ни дочери, ни Чакры, ни одного из своих карабинов, не особенно этому удивлялся. К вечеру объявлялись все, Чакра повиливала хвостом, встречая свою мать и хозяина, а дочь Алёна невинно рассказывала:
· – Папа, а я в Нефритовое ходила... а там уже всю скалу срубили с нефритом... посмотреть не хочешь?
· Потом ставила карабин в сейф и говорила уже про другое:
· – Я не стреляла... только для самообороны.
· – Тебе ещё нет восемнадцати лет, – говорил ей отец на это, – без меня карабин брать нельзя...
· – Я аккуратно. Я до гор его в тряпочку замотала, – оправдывалась она, – ты же меня с собой не берёшь? Дома скучно сидеть всё лето.
· – Гуляй по Харлову.
· – Я гуляла по Харлову, нет никого... все уехали на лето.
· – Могла бы тоже уехать, к бабушке.
· – К бабушке скучно. Да что ты боишься? Я же знаю здесь всю милицию? Меня Александр Петрович до реки довёз сегодня... на своей машине.
· Александр Петрович был местным начальником небольшого отдела милиции.
· – Кроме Александра Петровича есть ещё много всяких... начальников, которые могут заинтересоваться...
· – Александр Петрович тебе привет передавал, – сказала Алёна, – нас просил далеко не гулять.
· – А вы что – далеко ходите? – даже испугался отец.
· – Да нет же, – как обрадовалась дочь, – мы по речке вверх. Я морошку собираю, Чакра пеструшек гоняет.
· – Какая морошка? – глянул на неё отец, – Июль.
· – Так это... шишечки на лиственницах... вкусные такие!
· Никакие ягоды-шишечки, Алёна конечно не собирала, а верная собака Чакра не утомляла себя преследованием пеструшек – полевых мышей. Спустившись к реке, они обычно уходили вверх по течению, прямо берегом реки и бродили потом в окрестностях реки Собь, углубляясь иногда в горные ущелья по руслам узких, порожистых ручьёв. В хороший летний день, в таких местах, в горных теснинах с хвойным лесом на склонах стояла удивительная тишина. Только говор воды на камнях да не очень частый щебет птиц. Впечатление иногда бывало такое, словно вымерло всё вокруг, будто и не живёт здесь никто. Но Алёна знала – если остановиться и присесть где-нибудь не столь заметно, к примеру, под лиственницей, то уже через полчаса можно увидеть здесь не то что птицу, а и зверя дикого, что здесь водятся.
· Стоял июль. Отец уехал в очередную поездку на трое суток. Взял с собой Карму, дочери наказал никуда не ходить без него, Чакру погладил по лобастой морде и как попросил:
· – Тебя оставляю за главную, смотри мне тут за этой девчонкой! Сразу её – цап!.. За это вот место... чтоб не носилась. Поняла?
· Чакра поняла, лизнула хозяину руку и тихонечко поскулила.
· Через час Алёна с Чакрой и карабином за плечами уже выхаживали вверх по реке. Собака постоянно выпрыгивала на высокий берег и сверху поглядывала на Алёну, которая шла прямо урезом воды, по каменистому пляжу. Стояло ясное утро. Река была пустая. Поезд, на котором приезжали любители сплава на байдарках и плотах, ещё не пришёл на отправную станцию "Заполярный", потому на реке было тихо и лишь на высокой насыпи железнодорожного пути мерно вышагивали несколько рабочих-путейцев в оранжевых жилетах. В речной тишине до Алёны доносились небольшие обрывки их фраз и следующий за ними смех.
· Ветер совсем стих, река даже журчать перестала, бесшумно текла рядом. Место здесь было довольно широкое и глубокое. Было слышно, как бежит верхом берега Чакра, как под её лапами хрустят крошечные ветки. Харлов уже как полтора часа скрылся из виду. Впереди было совсем дико. Впереди уже проглядывался, яркой искристой лентой, далёкий ручей Яр-Кеу. Река здесь огибала массив Красного Камня и за ним долина сразу раздавалась вширь, раскинувшись по сторонам на несколько сот метров. Горы у реки лежали покатые, от основания до макушки поросшие лесом.
· Дойдя до устья ручья, Алёна крикнула собаку, что отбежала куда-то в сторону и свернула по ручью вверх. Местность эта была для неё хорошо известная. Цели никакой не было, просто брела вдоль бурлящей воды. Далеко по ручью Алёна ещё не поднималась только потому, что считала ручей этот местом близким к городу, однако знала, что русло его уходит довольно далеко и подъём русла вверх в горы несколько бывает крутоват.
· Один берег ручья был обрывист и глубок, второй мелкий, с широким, словно у реки, пляжем. Пляж был усеян мелкой и ровной галькой. Идти по такому мелководью в жаркую погоду, как сегодня, одно удовольствие. Вода в ручье в любую погоду ледяная. За речным пляжем сразу начинался прибрежный ручейный лес. Деревья росли вдоль всего ручья, часто подходя совсем близко к воде, но путь не преграждали.
· Через час быстрой ходьбы вверх по ручью, Чакра вдруг вздыбила холку и медленно стала опускать свой крючковатый хвост – первый знак опасности. Первый знак, что зверь крупный. Алёна стянула с плеча карабин. Карабин был не очень новый, но почти не стреляный. Имя носил он специфическое – "Медведь". Бил этот карабин почти что как автомат "Калашникова" и перезаряжался сам, автоматически. В общем, при хорошей сноровке, штука эта – прямая и явная угроза всему живому. Ствол его сейчас мигом глянул в ту сторону, куда смотрела собака, там шевельнулись кусты... Алёна тут же шепнула собаке:
· – Ш-ш...
· Взяла за холку и ушла с ней в тень хвойного леса. Через десять минут томительного ожидания из кустов, на том берегу ручья, не торопясь, вышел некрупный медведь, осмотрелся столь же не торопясь, встав на задние лапы, понюхал воздух и тут же ушёл в чащу. Реветь он, не ревел, но недовольно ворчал и этим голосом как предупреждал, что сердит и лучше к нему не соваться. Однако связываться с человеком, по-видимому, тоже не хотел.
· Чакра попереминалась с лапы на лапу, как от нетерпения обгавкать зверя, но Алёна её удержала. Непуганый зверь, безопаснее. Ушёл и ушёл.
· Яр-Кеу бурлил по камням и шума здесь было предостаточно, не то что на берегу Собь. Русло ручья обходило гору серпантином, поднимаясь вверх извилистой лентой. За горой ручей уходил дальше вверх меж двух вершин, на седловину. Там русло его совсем сжималось и вода не то что бурлила, а просто рвалась и взрывалась на уступах и небольших водопадах. В одном месте, где заросли как отошли и сквозь деревья хорошо просматривался склон горы, Алёна свернула от Яр-Кеу. Ей показалось, что здесь можно было сократить немного дорогу. В этом месте на горе было совершенно лысое место, какие обычно бывают на горных уступах, недалеко от вершины. Здесь протекал ещё один ручей, в два раза меньше Яр-Кеу и впадавший в него в сотне метров ниже по течению. Место было открытое. Лес здесь немного расходился в стороны и вдоль ручья, метрах в ста, торчали громадные каменные исполины – скалы останцы. Стояли они на этой площадке с края горы, громадными великанами, совершенно отвесными боками, уходя вверх на все тридцать или более метров. Отсюда, с совершенно открытого места, плоской вершины горы, перед Алёной раскинулся весь хребет Красный Камень. Далеко позади, стелилась голубой лентой река Собь, многочисленными ниточками в неё впадали ручьи, вдоль ручьёв рос всё тот же лес. Горы простёрлись так далеко, что самые последние вершины и цепи лежали как в белесой, туманной дымке. Алёна просмотрела на каменных "болванов", что стояли не так далеко, выше по течению ручья, открыла фляжку с водой, отпила несколько глотков, крикнула собаку и, когда та подбежала, виляя хвостом, спросила у неё:
· – До тех столбов дойдём и обратно, ладно? Папе только не проболтайся.
· Чакра ещё раз вильнула хвостом. На том и порешили.
·
· Игорь Зырянов, двадцати двух лет отроду, очень любил называть себя экстремалом. Вся его экстремальность сводилась к тому, что каждое лето, в сухую погоду, на институтских каникулах, он садился в городе Северске на свой мотоцикл с красивым и гордым именем "Хонда", которую он сам слепил наполовину из российских деталей, и, заправив полный бак горючим, ехал по тундровым тропам в сторону горной страны Нгарка Пэ. За плечами Игоря всегда находилось его личное охотничье гладкоствольное ружьё, но на эту двустволку Игорь не очень надеялся, больше на свою технику, что носилась по местным горам, как по асфальту.
· Дозаправившись на Заполярном, Игорь поинтересовался у одного местного рабочего, как ему обогнуть хребет Красный Камень и проскочить на Харлов. Получил короткую инструкцию вместе со знаменитым русским махом руки – туда езжай! Игорь поехал "туда", там переправился на другую сторону реки и рванул на полной скорости по вездеходной дороге вверх, в горы. На развилке дорог, Игорь решил, что если обогнуть гору Яр-Кеу, а потом выйти с восточной стороны к хребту Красный Камень, то можно вполне благополучно закончить маршрут в городке Харлов. В сущности, выходить надо опять-таки на речку Собь, а там уже всё станет ясно. Собь в этих местах, как центральная автотрасса.
· День был хороший, солнечный, хотя здесь в горах, очевидно, совсем недавно прошёл дождь и многие лужи ещё не успели высохнуть. Из-под колёс летели мириады брызг.
·
· Алёна шла до каменных "болванов" берегом ручья. Здесь проглядывалась непонятная тропа, то ли звериная, то ли людская, но явно давно ни кем не хоженная. Чакра бежала впереди весело, без напряжений. Ручей уходил за этих великанов ещё выше на седловину между гор. Воды здесь было по щиколотку, а то и меньше. Русло сузилось и, очевидно, где-то недалеко, может уже на седловине, были его истоки. Повсюду, на разные голоса, пели птицы. Впереди, словно громадные сказочные великаны, вырастали прямо рядом с ручьём высоченные каменные столбы.
· – Дошли, – негромко сказала Алёна, – вот посидим и домой.
· Подул лёгкий ветерок, сразу прогнавший мошкару и комаров. Листва прошелестела, как ответив ветру. По небу, едва уловимо взглядом, совсем невидимо плыли крошечные тоненькие облака, похожие на белые паутинки.
· Насмотревшись на своих каменных великанов, потрогав их ладошкой и даже при этом, испытав какой-то доисторический страх, Алёна засобиралась домой. Карабин она повесила на плечо стволом вниз, крикнула Чакру, где-то потерявшуюся в высокой траве и здесь... остановилась, даже собаке палец вверх подняла. Чакра тут же послушно села и замерла, навострив уши. Алёне показалось, что она услышала далёкий шум мотора. Шум был не шум, а треск какой-то. Алёна сказала – это от усталости, какой тут может быть шум мотора?.. Чакра вон спокойная. Но здесь шум мотора уже затрещал так явно, что и Алёна и тем более Чакра застыли. Собака глянула в ту сторону, откуда это доносилось и быстро вновь переключилась на хозяйку, преданно смотря ей в глаза.
· – Шик! – сказала Алёна, Чакра тут же, мигом легла в густую траву, да так ловко, что просто растворилась в ней.
· Алёна сняла с плеча карабин, затвор клацнул на все горы. Звук мотоцикла усилился и теперь уже слышался как монотонный треск "отбойного молотка". Алёну глянула по сторонам – может спрятаться за каменного исполина? Нет. Он ведь может здесь остановиться, чтоб посмотреть на это чудо природы. Может в траву, как Чакра? Тоже нет. Место несколько голое, человек – не собака, не приляжешь скрытно. Чакра, всё время, очень беспокойно смотрела в одну точку, лишь изредка переключаясь на хозяйку. Глаза её стали гореть каким-то звериным огнём. Алёна так и стояла с карабином в руке.
· Прошла минута...
· Мотоциклист вынырнул сразу весь, словно хариус повисший на крючке. Алёна уже потом поняла, что он просто шёл на очень приличной скорости для такой дороги. Откуда?.. Она стояла и не двигалась. В любую секунду её карабин мог взлететь вверх, к плечу, руки работали у Алёны в таких случаях совершенно автоматически, соединяя цель, мушку, прорезь за долю секунды. Чакра не поднялась. И здесь случилось самое неожиданное – парень на мотоцикле, уставился на девчонку, видно, как и она, был ошарашен появлением здесь человека, не удержал руль, и со всего маха, на всей своей скорости завалился юзом на бок... Раздался оглушительный треск. Такой треск бывает, когда чем-то тяжёлым бьют по чему-то металлическому. Алёна не сдвинулась с места, Чакра тоже, только морду наклонила от любопытства. Очень быстро парень выбрался из-под мотоцикла, оглядел себя, понял, что отделался лёгким испугом и поднял машину, поставив его на подножку. Здесь он как-то нервно мотнул головой, от такого глупого своего положения, в котором, очевидно, обвинил Алёну и сказал зло и желчно, как диагноз поставил:
· – Ты что, чиканутая?!
· Алёна промолчала, губы её лишь незаметно шевельнулись, сказав самой-себе:
· – Поговори ещё.
· Парень посмотрел на неё, быстро оценил карабин и бросил опять:
· – Дура! Не видишь техника идёт?..
· Алёна совсем не была готова к такой встрече и как себя вести с незнакомцем совсем не знала, потому на всякий случай сказала грубо:
· – Вали отсюда, со своей техникой.
· – Что? – у парня выкатились глаза и он сделал два шага к девчонке.
· Карабин тут же взлетел на уровень плеча Алёны, доля секунды и горы сотряс резкий выстрел. Возле парня тут же взвился фонтанчик земли. Он остановился и стал как-то совсем медленно снимать, висевшую за плечами двустволку. Карабин Алёны посмотрел своим страшным "глазом" ему прямо в лоб.
· – Вали отсюда, – повторила она, – сам виноват. Ездок.
· Последнее прозвучало в устах девчонки совсем издевательски.
· Игорь посмотрел ей в глаза и пошёл к мотоциклу. Кто её знает? Лупанёт ещё. Вон какая у неё "пушка"! Сняв мотоцикл с подножки, Игорь попробовал его завести. Машина жалобно чихнула. Он глянул по бокам и в том месте на которое так глупо здесь завалился, увидел большой острый булыжник, вросший в траву и мох. После этого Игорь быстро склонился к мотору, что-то там потрогал и демонстративно бросил машину обратно на землю. Сам отошёл чуть назад и сел на старый, поваленный ствол лиственницы. Глянул по сторонам – ручей, лес со всех сторон, горы...
· – Отдохнуть решил? – очень нехорошо, как предостерегающе, спросила Алёна.
· – Цилиндр пробил, – сообщил он, – всё теперь. Железо на металлолом никому тут не нужно?
· – Нет, – ответила она всё также резко, – Не нужно. Уходи. Спокойно иди... Снимешь с плеча ружьё – завалю с первого патрона, понял?
· – Ишь, ты какая! – даже восхитился он злобно, – А горы-то здесь дикие, можно и обождать тебя где-нибудь? Нет?
· – Варк! – крикнула Алёна.
· Чакра встала во весь огромный рост и сразу как-то очень нетерпеливо стала переминаться на мощных лапах. Глаз с гостя не сводила и челюсти свои немножко разжала, обнажив верхние клыки.
· – Мы с ней здесь медведей бьём, – сказала Алёна небрежно, – унюхает за версту. Понял теперь?
· Игорь инстинктивно встал и собака стала порыкивать.
· – По-хорошему с тобой можно? – спрашивал он Алёну, а смотрел на собаку.
· – Можно, – разрешила та.
· – Если здесь машину оставить... в Харлове есть возможность найти вездеход... или грузовик какой? Забрать технику отсюда?
· Он замолчал, потом добавил:
· – Жаль бросать, сам собирал.
· – В Харлове есть, – сказала Алёна, – уходи первый.
· – Тебе хоть сколько лет? – попробовал он совсем мирным голосом.
· – Три года, хватит?
· – Я всегда думал в горах, на севере, люди добрые живут.
· – Всякие живут, – не захотела она мириться, – только не чиканутые... ты перепутал.
· – Извини, вырвалось как-то.
· – Пожалуйста, тебе прямо. Левым берегом.
· Дуло карабина не сходило с его лица.
· – А назад не ближе мне? – спросил Игорь.
· – Нет. Харлов ближе. И дорога лучше.
· – Слушай, – спокойно и где-то даже просительно сказал он, – я ведь не местный, стреляю плохо... загрызут меня ваши медведи.
· – Дальше?
· – Ты же в Харлов идёшь? Пошли вместе? Что я могу тебе сделать? У тебя вон волкодав какой... я плохо ориентируюсь...
· – Что тут ориентироваться? По ручью на ручей, с ручья к реке, по реке в город, – сказала она насмешливым голосом.
· – Вместе легче.
· Алёна промолчала. Помочь человеку, она была не против... был бы он человеком.
· – Ну, хочешь, я впереди пойду, ружьё тебе отдам своё. Унесёшь?
· – Унесу.
· – Ты же местная, да?
· – Не важно.
· Помолчали.
· – Что скажешь? – спросил Игорь.
· – Пойдёшь впереди. Десять метров. Ружьё забудь трогать. Просто иди. Резких движений не делай, если собака что учует... и я её не успею оторвать... перекусит шею за секунду. Всё ясно?
· – Конечно.
· – Прячь свой мотоцикл.
· – Какой это теперь мотоцикл, – пошёл он к технике своей, – это теперь самокат, в лучшем случае.
· Голос его стал спокоен и от этого звучал совершенно искренне. "Может я зря так с ним? – мелькнуло у Алёны, – Парень вроде нормальный, заносчивый несколько. Ладно, по дороге увидим."
· – Со мной ещё никогда такого не было. Я каждое лето по горам катаюсь, третий год.
· Алёна хотела что-нибудь ответить нейтральное, но промолчала.
· – Как думаешь, – кивнул он на ближние кусты в стороне, – там можно спрятать?
· – Прячь, – как можно безразличнее ответила она.
· Когда Игорь потащил свой мотоцикл в заросли невысокого ивняка, карабин Алёны наконец опустился стволом вниз. Она вновь взяла его одной рукой и бесстрастно смотрела на парня, что пытался засунуть свою технику в низкие кусты. Выходило у него это совсем плохо. Мотоцикл торчал во все стороны своими сверкающими частями. Наконец ему это надоело, он махнул рукой, сказал – тут нет никого и они пошли вниз по ручью. Алёна не стала вновь требовать, чтобы он шёл впереди, а спокойно побрела рядом. Но едва они прошли несколько десятков метров, как собака впереди них напряглась и остановилась, уши её тревожно замерли пиками на голове. Алёна глянула по сторонам, карабин вновь оказался в руках на изготовку. Игорь ничего не понял, тормознул рядом, хотел что-то спросить, как здесь, далеко где-то за лесным массивом донёсся треск вездехода. Треск был слабый и довольно далёкий, куда направлялась машина было не ясно и Алёна только сказала:
· – Надо быстрее идти.
· – Ты что? – удивился Игорь, – Это же тягач идёт? Повезло. Попрошу забрать свой агрегат...
· – Вездеходы по лесу нет ходят, – сказала ему Алёна и оглянулась. Треск нарастал очень быстро и уйти как-то особенно и некуда было – ручей просматривался в обе стороны, за ними уже была гора... Тут Алёна крикнула как-то несколько приглушённо:
· – Шик! – и Чакра просто исчезла из виду.
· Игорь поправил за плечами ружьё, вновь радостно всмотрелся в лес, спросил Алёну:
· – А собака где? Убежала?
· – Не твоё дело, – резковато ответила она, – пошли спокойно вниз, может не заметят...
· – А что ты испугалась, я не понимаю, – пожал он плечами, – вон, смотри... что-то там деревья ломает...
· – Ты вот что, – совсем уже занервничала Алёна, – ты смотри, особенно не геройствуй... Понял?
· – Нет, не понял, – глянул Игорь на девчонку, – зачем геройствовать?
· – Затем, настоящий вездеходчик никогда через лес не пойдёт. Теперь понял? На то вездеходные дороги есть... а это сволочь какая-то едет через лес... деревья слабые стоят, вот он и пользуется... – она оглянулась совсем беспомощно и предложила ему, – ты бы спрятался куда?...
· – Я спрятался?! – едва не оскорбился он.
· Алёна тут же вытащила магазин из карабина, вставила в него патрон, вместо стрелянного, после этого сказала:
· – Плохо. И за скалы не успеем...
· – Я понимаю, – сказал на всё это Игорь, – горы – есть горы, но ты что-то преувеличиваешь.
· Алёна пошла дальше по ручью, Игорь глянул ей в спину, потом на лес, откуда уже совсем явственно раздавался шум вездехода и крикнул:
· – Далеко не уходи, мы тебя подвезём с мужиками!
· Тяжёлый гусеничный тягач вынырнул из леса совсем иначе, нежели до этого появился мотоциклист. Тягач подмял под себя несколько росших на его пути берёзок и тонких, молодых лиственниц и вышел на ручей своей тупой мордой прямо как Змей -Горыныч из сказки. Игорь, едва его увидел, радостно проговорил себе:
· – Удачно, с кузовом.
· Вездеход остановился и человек, что сидел рядом с вездеходчиком ткнул пальцем вперёд. Вездеходчик что-то там потянул руками и машина резко, быстро пересекла ручей, плюхнувшись в него со своего глубокого берега как бегемот в воду. На этом берегу машина затихла недалеко от Игоря. Он стоял и приветливо улыбался. Алёна левой рукой уже взяла карабин за цевьё, пальцы правой легли под скобой на спусковой крючок.
· Дверца, что была у вездехода справа от водителя, открылась и всё тот же мужик, что только что пальцем путь указал, вылез головой из машины, снял с себя абсолютно чёрные солнцезащитные очки и внимательно посмотрел на молодых людей. Потом он улыбнулся и молвил голосом мягким:
· – Глянь, мужики, Свадьба в лесу! На открытом воздухе. Женимся, что ли?
· Вопрос был обращён явно к Алёне, она не ответила. Игорь хотел что-то сказать, но не успел, лицо в очках разглядела оружие у Алёны и сказало заинтересованно:
· – А что это у тебя за карабинчик, деточка? Дай дяде поглядеть?..
· И рука его поманила Алёну к себе. Алёна словно окаменела, смотрела на мужчину зло и как-то сразу непримиримо. Игорь вновь улыбнулся всем и проговорил не очень уверенно, но всё же громко:
· – Мужики, у нас тут мотоцикл полетел... можно забрать?.. Подвезти до...
· – Не волнуйся, щегол, – сказал ответственно мужик в тёмных очках, – всё можно забрать. Деточка, – вновь поглядел он на Алёну, – карабинчик-то покажи?
· После этих слов, он глубоко, безрадостно вздохнул и стал вылезать из вездехода. И здесь Алёна вдруг как собралась и очень чётко предупредила:
· – Не подходи. На месте сиди... лучше будет, – и ствол оружия стал уверенно подниматься вверх на мужика.
· – Ах, вон как? – удивился тот, но не испугался, спрыгнул на землю, стукнул кулаком по обшивке кузова и позвал, – Петро! Твой клиент!..
· Полог сзади кузова откинулся и оттуда вылез Петро. Большой, обычный мужик, без признаков идиотизма на лице. Так же, как и первому, ему было где-то под сорок лет, так же, как и первый он был уверен в себе и нахален даже во взгляде.
· – Петро, – чуть ли не жалобно сказал всё тот же в тёмных очках, – меня, кажется, эта юная дамочка убить собралась?.. Во-он из той штучки. Принеси посмотреть? Любопытная игрушечка.
· Петро улыбнулся своему командиру, словно в его положение вошёл и направился свободной походкой к Алёне.
· – Чей карабин? – по пути, строго спросил он её.
· – Мой, – ответила она, – не подходи. Документ покажи.
· – Документ? – удивился тот, оглянулся на вездеход, улыбнулся командиру, – Документ, так-то пожа-алуйста! – вежливо согласился он и достал из-за голенища сапога широченный боевой нож с зазубринами сверху лезвия, – Вот тута и подписи есть... парочки человек. Сейчас почитаем с тобой!
· Он шёл не торопясь и держал нож, словно молоток какой, остриём вниз. Петро был столь уверен в своём мужском превосходстве перед этим подростком-девочкой, что даже как-то приплясывал по пути. Игорь шевельнулся снять ружьё, но сделать этого не успел. Алёна громко крикнула:
· – Чака!!
· Непонятно откуда выскочила огромная, лохматая лайка, в прыжке схватила челюстями запястье Петра, голова её тут же мотнулась в сторону и все услышали как лопнули с жутким треском кости... Собака в долю секунды мотнула башкой ещё раз и тут же оторвала у Петра пол-ладони с двумя пальцами... нож выпал. Собака тут же бросила на землю свой трофей и также мигом провалилась сквозь землю. Петро заорал бычьим рёвом и повалился на землю. Там он зажал лохмотья кожи, что свисали с кости и заизвивался на боку словно червяк. Все остолбенели. Игорь даже про ружьё своё забыл. Из вездеходы выпрыгнул ещё один мужик, в руках, до смешного больно и страшно был зажат топор. Главный, что в тёмных очках, тут же очнулся быстро скрылся в кабине вездехода и так же быстро вылез оттуда с короткоствольным автоматом. Игорь пришёл в себя, полез ружьё стягивать. Короткоствольный автомат ругнулся хлёстко, рубанул по Игорю короткой очередью, тот отлетел назад лёгким мячиком, упал на спину в траву и схватился за живот. Карабин "медведь" взлетел к плечу Алёны, грохнул выстрел и автомат сразу вылетел из рук главного... вылетел так, что приклад каким-то образом ударил его по рукам. Главный мигом согнулся, как сгибается человек от невыносимой боли, руки притянул к животу. У него сползли очки и он так замер... В это же время дядя с топором, очень даже реально бросился на Алёну, замахнувшись топором и в довершении своего поступка издал победный клич с пьяной бравадой:
· – Сука-падла!!
· Без слов и волнений карабин вновь поднялся к плечу девчонки. Она даже не целилась. Ударил выстрел, горы ухнули в ответ. Полуоболочечная пуля экспансивного действия, ударила нападавшего в бедро и, казалось, переломила его. Он завалился ничком, на свой топор, Головой вперёд и стал биться головой о землю, потом перевернулся на спину и заорал ещё громче Петра, который вторил рядом, крутясь на земле. Из кабины вылез водитель и через крышу смотрел этот страшный театр. Алёна вскинула карабин, ствол дёрнулся, горы встряхнулись, водитель тут же схватил себя за то место на голове, где ещё секунду назад у него было ухо... Рёв теперь раздался из-за вездехода. Главный наконец пришёл в себя, стоял спиной к тягачу, всё ещё немного согнувшись в корпусе, смотрел на девчонку, на двух своих товарище, что ещё несколько секунд назад были цветущими мужиками, на всё согласными и на всё готовыми... Он стащил с себя очки, руки подрагивали, глянул на Алёну немного заледеневшим лицом и спросил изумлённо, с испугом:
· – Ты что, девочка?.. Ты что?.. Ты зачем так?..
· Алёна повернулась к Игорю, что валялся на траве, что-то мычал и пытался то ли кровь остановить, то ли боль унять... Здесь её глаза метнулись обратно – главный уже запустил руку себе за отворот куртки, куда-то под мышку... Алёна шепнула ему:
· – Тварь!
· Карабин рванулся стволом вверх, изрыгнул кусочек пламени, дыма и, страшная по силе своей, полуоболочечная пуля ударила главного в то плечо под которым он хотел что-то найти... Мужика отбросило назад, на вездеход. Он схватился за рану, взвыв наравне со своими товарищами, осел на землю и застонал сквозь сжатые зубы. После такой кровавой расправы, Алёна повела себя совсем не по-девчачьи. Карабин так и остался – стволом на пришельцев. Алёна поводила им по всем раненым и злобно проговорила:
· – А теперь, суки... здесь остался последний патрон, – она легонько хлопнула ладошкой по магазину оружия, – стреляю на убой! Кто хочет? Считаю до трёх, если вездеход ещё будет здесь – бью любого! На свой выбор! Раз!!.
· Тут же, как по команде оба раненных с одной стороны, быстро поднялись с земли и подвывая, шарахнулись в кузов машины. Вездеход взревел двигателем, главный поднялся на ноги, с белым лицом, забраться в кабину он не смог, водитель, с перемазанным кровью лицом, втащил его внутрь и, когда ноги ещё торчали наружу, вездеход рванулся с места прочь вверх по ручью. Очень быстро он скрылся за горой.
· Алёна подошла к Игорю, подошла тихо, осторожно. Руками парень всё так же держался за живот, зубы стиснул и только мычал.
· – Живой? – спросила она растерянно.
· – Наполовину, – выдавил он из себя.
· – Перевернись, я посмотрю, – сказала Алёна и села на колени, карабин положила рядом. Здесь с ужасом увидела сколько под ним крови вышло на землю.
· – Бинт есть у тебя? – спросила она.
· – Аптечка, под сиденьем, – прошептал он, выдавливая из себя слова.
· Она вскочила на ноги, добежала до мотоцикла, нашла там "аптечку", достала пару перевязочных пакетов, йод. Вернувшись к Игорю, сказал быстро, взволнованно – терпи, ты мужик. Перевернула на спину, расстегнула куртку, рубашку, тельняшку подняла, всё это расправила... Когда рану увидела, где-то немного ниже грудной клетки, так сама едва в обморок не свалилась рядом. Машинально открыла йод, машинально обработала рану, наложила тампон, он тут же стал красный... бинтом стала обматывать его по туловищу... кровь сочилась густо, плотно. Когда первый пакет закончилась, она также намотала на рану и второй пакет. Алёна опустила ему одежду, вздохнула свободно и тут заметила что Игорь не мычит, не стонет и вообще... не дышит...
· – Эй! – заорала она, – Ты что?
· – Не кричи, – попросил он шёпотом, – легче просто стало.
· – Артист! – выдохнула она облегчённо, глянула ему в глаза – вытянет, нет? На чём теперь тащить? На себе? Не подниму. Сам... хорошо если хоть на ноги встать сможет. Бежать за помощью? Не успею точно. Что делать?..
· – Попить бы, – услышала она.
· – Нельзя, – ответила Алёна, – тебе сейчас ничего нельзя. Терпи.
· – Терплю, – донеслось от него, – руку дай?
· Она подала руку, он взял её и маленькая ладонь Алёны полностью утонула в его руках.
· – Звать как тебя? – спросил он.
· – Алёна.
· – Меня Игорь. Сколько тебе лет?
· – Шестнадцать.
· – Ты сильная. И красивая.
· – Ну да, – как согласилась она, – ты уж лучше молчи. Береги силы.
· – Не зачем... здесь сдохну, – прошептал он и руку отпустил.
· – Конечно! Размечтался. Слишком легко хочешь отделаться. Мы с тобой ещё за твоё хамство не рассчитались.
· Он попытался улыбнуться белым, безжизненным лицом в небо.
· – Дай мне пять минут, – сказала Алёна, – я что-нибудь придумаю.
· – Собаку нельзя домой отправить? – спросил он, – За помощью?
· – Нет. Она от меня не уйдёт. Воспитана так. Это не санитарная овчарка.
· – Тогда увы...
· – Не зуди, – бросила Алёна.
· Подошла Чакра, села рядом с Алёной и посмотрела внимательно на Игоря.
· – Небо какое, – мечтательно сказал он совсем не слышно, смотря вверх, – облака летят... глянь... одно за другим... пушинки.
· Чакра послушала Игоря, потом глянула на хозяйку и лизнула её в руку.
· – Делать что будем? – спросила у неё она, – Не слышу?
· Чакра тихонько поскулила.
· – Вот и я не знаю, – сокрушённым голосом произнесла она, – а мотоцикл твой нельзя починить?
· – Только в мастерской, – ответил он тяжело, – цилиндр... только катить можно, я же говорил – самокат теперь стал. Ты не сможешь, он... за сто килограмм весит. Руку дай? – попросил он ещё раз.
· – Пожалуйста, – чуть ли не безразлично сказала она.
· – Я тут всё равно сдохну, – прошептал он, – судьба... не уйдёшь... докатался... глянь какие облака красивые, никогда не видел. Тоненькие такие.
· – Да делать-то что? – всхлипнула девчонка.
· – Да ничего уже не делать. Дойдёшь до дома, скажи, чтоб... забрали отсюда меня... смотри на небо, видишь?..
· – Да вижу, вижу, – сказала она, даже на небо не посмотрев.
· – Как всегда, – сказал Игорь мечтательно, – когда живёшь – не замечаешь, потом хватишься и упустил...
· – Верно, – шмыгнула носом Алёна. Тут же посмотрела зачем-то по сторонам, потом поднялась, прошла немного по ручью вниз, обратно, вернулась на место, глянула на мотоцикл... Что же делать?
· – А вон то на собаку похоже, на морду, – донеслось от Игоря, – смотри, – позвал он Алёну, – похожа вот та тучка на морду твоей собаки?
· – Похожа, похожа, – согласилась она, чувствуя, что сейчас сорвётся в рёв. Голос уже дрожал и её не слушался.
· – Ветер их гонит, – размышлял Игорь, – а они не меняются, а просто летят... сейчас улетят...
· – Чакра, – позвала Алёна, – смотри на небо, следи за тучами...
· – Кажется, умираю, – вдруг произнёс Игорь голосом трезвым и спокойным, – никогда не думал... оказывается не страшно, когда так...
· Помолчали. Посмотрели как летят облака по небу. Игорь опять что-то шептать начал. Потом спросил тихонько:
· – Что думаешь?
· – Как выбираться.
· – Бесполезно.
· – Сдаваться бесполезно, – сказала она твёрдым голосом, – всё остальное полезно.
· Игорь повернулся к ней лицом и посмотрел внимательно на девчонку. Она смотрела на свою собаку. Чакра не смотрела никуда, просто мордой водила и поглядывала на окрестности, на случай какой непредвиденной опасности. Здесь Алёна тихонько сказала:
· – Ой, я, кажется, придумала...
· Игорь посмотрел на неё, потом отвернулся на небо.
· – Ты говорил, что твой мотоцикл – самокат, значит, он катиться может? Он может просто катиться, как самокат?
· – Может, – ответил Игорь, вновь посмотрел на девчонку, – кто толкать будет?
· – Чакра, – ответила Алёнав и поднялась на ноги. Собака тут же мигом поднялась за ней и вопросительно глянула на хозяйку.
· Алёна быстро достала из кармана своих штанов тонкий капроновый трос, быстро раскинула его на траве, глянула на собаку – та сидела и как-то с неодобрением поглядывала на хозяйку, словно подвох почувствовала.
· – У тебя нет что-нибудь такого... широкого... как ремень офицерский или...
· – На мне ремень, – выговорил он.
· Алёна повернулась к нему, быстро опустилась на колени, расстегнула на нём широкий военный ремень, он спросил – это зачем?.. Она что-то сказала, чтоб не приставал. Ремень выскользнул из-под него и Алёна, тут же стала что-то мастерить из него, и своего троса. Потом она спросила шило, Игорь сказал, что у него было шило, в багажнике есть ящик с инструментами... Он вновь хотел узнать, что она придумала, но девчонка только и ответила:
· – Лежи вон, на небо смотри, а то улетят облака твои без тебя... пока мы тут спасательной операцией занимаемся.
· Концы ремня она подрезала наискось, протянула в него в нескольких местах свой трос и вытянула два верёвочки в длину на траве... Всё это походило на упряжь. Тут же позвала свою собаку, сказала ей:
· – Ты у нас сегодня будешь спасать весь мир и меня в том числе, поняла?
· Чакра лизнула её в лицо. Алёна стала надевать упряжь на собаку и та даже не пошевельнулась. Закрепив ремень у неё на груди, Алена привязала его к ошейнику, протащила трос под лапами, завязала на спине... получилось очень кургузо, аляповато,.. но держалось. Ремень проходил по широкой собачьей груди и должен был выполнять основную функцию упряжи. К нему были привязаны концы троса, что шёл к мотоциклу.
· – Ты же у нас по происхождению ездовая собака, так? – расправляла на ней своё приспособление Алёна, – Гены у тебя должны ведь быть? Давай собирай свои гены в кучу и вези нас домой.
· Чакра вновь, при слове "домой", лизнула хозяйку в лицо. На упряжь она особого внимания не обратила, даже не попыталась с себя её стряхнуть или зубами сорвать. Потом Алёна подошла к мотоциклу, походила вокруг, крикнула:
· – А поднять его как?
· – За руль и за седло попробуй, – донеслось от Игоря, – присядь вначале и поднимайся... ты сможешь.
· – Ясное дело, смогу, – пробормотала Алёна, присаживаясь возле агрегата, хватаясь за то что было сказано, потом с тихим воем, Алёна подняла машину, тут же быстро ногой выбила подставку сбоку... Мотоцикл встал, чуть накренившись.
· После этого, подошла к Игорю, взяла его за руку, сказала – давай собирайся, вначале сядем, потом встанем... Понял?
· – Ты думаешь, получится? – совсем не поверил он.
· – Не знаю, – ответила девчонка, – думать просто больше не о чем. Собирайся с силами.
· Вдвоём они умудрились посадить Игоря, Алёна тут же подошла к мотоциклу, взяла свои "постромки" из троса, крикнула:
· – За что привязать можно?
· – Наверное, за раму, пониже руля там...
· Алёна сделала всё мигом, узлы завязывала так сильно, что зубы стискивала. Чакра стояла тут же, смотрела. Наконец девчонка убрала подставку, на которую опирался мотоцикл и осторожно потащила, повела его к ручью, на берег, поближе к Игорю. Там она поставила его как можно более твёрдо, даже увесистый камень к этой подножке подкатив, чтоб случаем не выбили, когда будут садиться. Потом очень долго они пытались поднять его самого на ноги, потом долго и неуклюже Алёна почти затаскивала его на сиденье. Сзади у сиденья Игоря была модная байкеровская спинка, на которую он благополучно и облокотился. Держаться ему было не за что, Алёна взяла поводок Чакры и привязала им, на один оборот, Игоря к спинке сиденья.
· Наступил самый ответственный момент – надо было сдвинуть как-то машину с места и покатить вначале хоть пешком вниз по мелководью ручья. Игорь сидел, ухватившись руками где-то за низ своего сиденья, смотрел на собаку, белым, мёртвым лицом Чакра сидела спокойно впереди и даже никакого волнения, негодования не высказывала, что её – вольную Чакру, запрягли в узду.
· – Алёна, – позвал он как-то не к месту, когда та собиралась с силами и уже хотела столкнуть мотоцикл с опоры, – скажи, почему ты собаку так назвала?
· – Не знаю, – ответила она просто, – отец назвал. Звучно. Потому, наверное.
· – С древнеиндийского, с санскрита, чакра – это металлическое кольцо с острозаточенным внешним ободом... размером с большую тарелку. Бойцы армии древней Индии метали такие кольца в противника и, при хорошем броске – кольцо на лету отрезало человеку голову... Чакра – это боевое оружие армии.
· – А я слышала, что это центры... энергетические.
· – Это тоже, но всё же чакра – это боевое оружие, – сказал он.
· – Ну что ж, – значит у меня собака – боевое оружие.
· – Вытянет? – посмотрел он на Чакру.
· – Должна.
· Алёна забросила оба ружья себе за спину, хотела уже снять сама мотоцикл с подножки, но чего-то испугалась и крикнула собаке:
· – Чакра!.. Чакра, домой! Домой!..
· Собака глянула на неё внимательно, потом как в своей упряжке шевельнулась непривычно, как не понимая зачем это всё на ней надето... дёрнулась вперёд... Мотоцикл тряхнуло, Алёна изо всех сил толкнула машину и она пошла... Чакра здесь глупо рванулась вначале на другой берег ручья по своей привычке – мотаться по сторонам по пути домой, но упряжь её удержала. Собака обернулась на хозяйку, даже схватила трос зубами и попробовала его снять с себя. Алёна крикнула ей громко и требовательно:
· – Домой! Домой, я сказала!
· И здесь случилось чудо – собака глянула на хозяйку, может санки в детстве вспомнила, что таскала за собой, а может гены сработали, но она побежала... трос натянулся, мотоцикл рвануло вперёд. Чакра почувствовала натяжение, сзади вновь голос хозяйки позвал домой, собака напряглась и потянула за собой машину дальше. Трос натянулся как струна. Алёна громко звала домой, чтоб собака ничего вдруг не перепутала и Чакра потащила мотоцикл с каждой секундой всё уверенней и уверенней.
· – Похоже, она эту упряжь за новый поводок приняла, – сказала Алёна. Она шла рядом с мотоциклом, придерживая его руками, чтоб он не завалился на бок.
· Шла собака в этой упряжке совсем неравномерно, постоянно оборачивалась как ждала, когда подойдёт хозяйка, но хозяйка на расстоянии всё кричала ей – домой, домой, и Чакра наконец поняла, что ждать хозяйку бесполезно, потому вдруг потащила мотоцикл ровно и без толчков. Дорога начала активно спускаться вниз, ручей бежал здесь под хороший уклон, мотоцикл пошёл быстрее, Алёна уже не успевала за ним, Игорь сказал, едва слышно:
· – Попробуй запрыгнуть...
· Девчонка прыгнула в седло и села на него поперёк, свесив ноги в одну сторону. Мотоцикл зашатался, но устоял и покатил дальше. Мелководье здесь было ровным, гладким даже. Сразу под водой лежала не галька, а просто очень крупный песок, песок был твёрдый и Чакра шла по нему как по мокрой дороге. Очень быстро они вышли на ручей Яр-Кеу. Здесь пляж был ещё шире и ехать было легче.
· Первые километра три, Чакра тащила мотоцикл легко и даже весело. Собака просто бежала впереди плетущейся за ней машины, практически без особых усилий своего мощного, лохматого тела. Бежала Чакра ровно, по сторонам не бросалась, никаких своих мышек не искала и было видно что она не просто бежит, а бежит осознавая, что должна тащить за собой этот мотоцикл. Алёна изредка её подбадривала, изредка просила. Хуже было то, что Игорь сзади начал терять сознание. Вначале он едва не свалился в бок в воду, в другой раз уткнулся лицом в спину Алёне, прямо в оба ружья. После этого пришлось остановить Чакру, остановить движение, вновь поставить мотоцикл на подножку. Алёна быстро зачерпнула воды в ладони, смочила Игорю лицо, он быстро открыл глаза, спросил:
· – Что, где мы?
· – Тут мы ещё, – сказала она, – куртку снимай.
· – Зачем? – вяло интересовался он слабым голосом, – Поздно.
· – Ничего не поздно, – сказала Алёна, стянула с него куртку, тут же надела ему её наоборот и застегнула её уже за байкеровской спинкой. Таким образом положение его стало ещё более ровным и твёрдым. Алёна сказала:
· – Хоть так...
· Тут же что-то вспомнила, подумала там... Отошла подальше, собака сразу заволновалась. В стороне стянула с себя штаны, потом стянула свои колготки. Штаны одела, а колготками ещё раз перетянула Игоря за эту же спинку. Он увидел, стал бормотать:
· – Да ну... совсем уже...
· – Молчи! – резко бросила она.
· Проверила, хорошо ли закрепила и даже чуть покачала Игоря за плечо, сидел он теперь довольно прочно. Алёна крикнула:
· – Чакра!
· Собака повернула к ней морду, язык уже висел, а дыхание было частым и быстрым. Алёна крикнула – домой! Собака встала и послушно пошла. Мотоцикл пошёл следом, Алёна вновь держала его, идя по воде рядом.
· На ручье всё чаще и чаще стали встречаться небольшие пороги, а на мелководье камни, которые приходилось объезжать. Алёна крутила руль, Чакра дёргалась не в ту сторону, не понимала, что ей в такой ситуации делать, мотоцикл дважды в таких положениях едва не завалился на бок. Алёна заметила, что задние лапы собаки стали изредка подрагивать. Скорость уменьшилась. Было видно, как всякий мусор, что плыл по ручью рядом, теперь обходил их и уплывал вперёд.
· Собака шла ещё уверенно, но всё чаще и чаще дыхание Чакры срывалось, голова опустилась вниз и язык болтался чуть ли не до самой воды. Ежеминутно Чакра лакала воду, иногда даже не останавливаясь. Увязая в мелком галечнике, собака пошатывалась. Хвост её опустился вниз. Она тянула за собой мотоцикл с упорством животного, которое не привыкло сдаваться и привыкло выполнять любую команду хозяина до конца. Былой вид Чакры – огромной, сильной, медвежьеподобной собаки пропал начисто. Она выглядела сейчас больной и слабой, даже истощённой.
· Алёна шла за собакой, держа мотоцик, постоянно оборачивалась на Игоря – не свалился бы?.. Но после того, как она по-новому его привязала к байкеровской спинке, Игорь даже в бессознательном положении сидел практически ровно, словно одеревенел. Ручей искрился впереди солнечными "зайчиками", вновь повеяло лёгким ветерком, стало немного легче идти. Алёна шла уже автоматически, тихонько бормотала себе под нос – только бы Чакра выдержала, только бы Чакра дотащила... Про себя она уже не думала. Руки настолько устали, что иногда Алёна даже не замечала, что держит руль, а с ним и сам мотоцикл; болела неимоверно спина, по лицу и в самом деле градом катил пот... капли стекали бесперерывно и щипали глаза...
· Собака остановилась. Алёна хотела крикнуть ей – домой, но Чакра тут мотнула мордой, кашлянула, словно подавилась и пошла дальше. Мотоцикл поехал за ней. Потом Чакра остановилась ещё раз. И ещё раз Алёна услышала кашель животного. Очень странный, хриплый, срывающийся кашель, словно Чакра хотела что-то выдохнуть из себя, но никак не могла.
· Алёна вглядывалась вперёд, на каждом метре пытаясь увидеть долгожданную реку Собь, хоть издали, хоть кусочек, чтоб прибавилось уверенности, чтоб прибавилось сил... Но реки видно не было.
· Чакра остановилась вновь, постояла немного, очень медленно, словно боясь, повернулась на хозяйку... Алёна ничего не сказала, не приказала, тихонько шёпотом попросила:
· – Ну, пойдём же? Пойдём?.. Ну, немножко ещё... скоро река...
· Собака, часто, прерывисто дыша, повернулась обратно, шумно отряхнулась, словно грязная была и потащила мотоцикл дальше. Когда шкура её отряхивалась во все стороны, Чакра едва не упала в ручей, но вовремя переступила лапами и удержалась.
· Вскоре показалось место на горе, где они утром стали подниматься вверх. "Значит уже рядом, – мелькнуло у Алёны, – по ручью немного прошли, скоро должна показаться река..." Река сейчас могла оказаться настоящим спасением для них. Возле реки они могли вполне встретить какой-нибудь грузовой "Урал", просто вездеход, или даже обычные лодки, что сплавлялись здесь... на реке жизнь всё же идёт более цивилизованная. Люди, если их встретить, просто помогут дотащить парня до посёлка. Река – это жизнь.
· Здесь Чакра первый раз споткнулась и чуть не упала мордой в воду. Потом, почти здесь же, споткнулась второй раз. Всё – мелькнуло у Алёны. Но собака, как собралась, и побежала даже резвее и ровнее обычного, набрав практически первоначальную скорость, Алёна, была вынуждена опять боком запрыгнуть на сиденье.
· – Ну, миленькая моя, – шептала она, смотря на выдыхающуюся собаку, – ещё совсем немного, ну, держись, держись... ты же у меня сильная, ты очень сильная... только до речки, Чакра... мы там придумаем что-нибудь... ну, миленькая моя, ну, соберись ещё... соберись!
· Пошёл уже второй час как собака тащила на себе этот мотоцикл. Вся природа вокруг уже настолько была узнаваема, что казалось за каждым новым поворотом должна показаться река. Ручей уже спустился на последний подъём перед самой горой Яр-Кеу и бежал не так быстро, русло его увеличилось, а береговая линия мелководья наоборот стала меньше. Места для того чтоб мотоцикл шёл легко и ровно было совсем немного.
· Собака вдруг на всём ходу бухнулась в воду, совсем непонятно отчего. Бухнулась и не поднялась. Лишь задние лапы подобрала под себя и так и осталась лежать на животе, положив морду в ручей. Нос её едва выглядывал из-под воды. Она попыталась обернуться на хозяйку, хвост сделал попытку вильнуть. Получилось грустно, Чакра словно прощалась с хозяйкой. Потом она повернулась обратно и морда её упала в воду. Чакра шла до конца, до конца своих собачьих сил. Алёна поставила мотоцикл на подножку, глянула на Игоря, что сидел уже без сознания но с сиденья не валился, а торчал там, как мумия, лишь голову опустив на грудь.
· Алёна пошла к собаке. От усталости и непривычки у неё дрожали ноги и руки, а всё тело словно гудело. Она подошла к Чакре, опустилась перед ней в воду на колени – собака подняла на неё глаза и посмотрела. Язык у собаки вывалился вниз и часто, тяжело ходил вместе с дыханием. Алёна нежно, ласково погладила её по морде, Чакра вновь глянула на хозяйку, но не двинулась.
· – Я тут, – прошептала ей Алёна, – я тут... устала маленькая... устала моя лохматая... Столько тащить, я понимаю, мы столько прошли... мы уже рядом, скоро город будет... сразу двух человек за собой тащить... ну что сделаешь, он умрёт, если мы ему не поможем, он умрёт, Чака, умрёт без нас, только мы можем помочь, – Алёна гладила собаку по всей спине, от ушей до самого хвоста, словно массаж ей делала, – нам бы ещё полчасика, полчасика, миленькая моя. А я не буду садиться, я же не успевала за тобой... я рядом побегу... вместе потащим, ладно? Я тоже толкать буду... надо выбираться отсюда. Мы с тобой выдержим, вон мы какие сильные правда? Помнишь, как я в детстве тебя звала – Чакусик-Макусик...
· Здесь собака вдруг поднялась, села, прижалась мордой вплотную к щеке своей хозяйки и по горам просто прокатился собачий, звериный вой... Чакра выла в небо прямо над ухом Алёны, она выла так, что замолчали все птицы, в горах стало тихо, только один этот утробный вой разносился по окрестностям. Она выла так почти минуту. Закрывала глаза и выла. Алёна всё это время только говорила ей тут же:
· – Мы выдержим, мы вдвоём выдержим... и человека спасём, правильно? Нам только до реки, нам здесь оставаться нельзя, нам последний рывок, ну, миленькая моя?..
· И собака поднялась.
· – Молодец, – шепнула ей на ухо Алёна и поцеловала в широкий лоб, – мы вместе...
· Этот последний рывок они так и шли – собаку шатало, как пьяную, по сторонам, лапы у неё тряслись и было видно как она тащит всё это на последнем издыхании. Алёна шла следом, толкая мотоцикл, про силы уже забыла, просто держала руль руками и регулярно упиралась в него всем телом. Борьба за существование продолжалась минут двадцать, может чуть больше, но внезапно собака хрипло и бессильно гавкнула, Алёна тут же прислушалась, глянула на ручей – течение стала спокойным, шуметь он прекратил... Устье! Значит река рядом!
· Река открылась сразу вся. От края и до края. Это было обычным зрелищем. Но сейчас это было как откровение. Алёна докатила мотоцикл до самого берега, благо что здесь пошёл такой спуск, что приходилось даже сдерживать его движение. Потом оглянулась на собаку – Чакра лежала недвижимо на каменистом берегу. Алёна поставила машину на подножку – Игорь не высказал никаких признаков жизни. Она хотела упасть в траву, в воду и лежать, лежать и лежать там, чтоб не двигаться, не дышать... Вместо этого пришлось выходить на поворот реки и смотреть на воду – будет помощь или нет?
· Им повезло каким-то чудом. Через несколько минут, Алёна увидела спускающийся по реке приличный плот, что обычно делают умельцы из автомобильных камер, а сверху крепят на него настил из досок. Алёна вошла в реку по колено, зарядила карабин и выстрелила в воздух, потом крикнула что-то – помогите, помогите!.. Потом опять стреляла, не понимая для чего это делает. Река ведь не широкая, всё равно заметят.
· Плот с двумя парнями лет по тридцати причалил прямо к месту, где был остановлен мотоцикл. Игорь на нём сидел почти уже наполовину упав набок. Только куртка мешала ему достичь до самой земли. Парни погрузили его к себе на настил, тут же забросили вдвоём мотоцикл, рядом примостили Алёну. Та сразу крикнула:
· – Собаку!..
· Чакра встала на лапы, подошла к плоту сама, но запрыгнуть не смогла. Один из парней быстро прыгнул в воду, помог собаке забраться вверх. Чакра тут же улеглась в ногах Алёны и закрыла глаза. Алёна гладила её по морде и что-то говорила. Потом плот отчалил и пошёл по реке вниз. По дороге, парни спросили, что случилось, а потом охали, ахали и качали головами. Игорь был без сознания и по дороге так в сознание и не пришёл.
· Когда Игоря уже на берегу реки в Харлове отправили на машине "скорой помощи" в больницу, Алёна поблагодарила парней и тут же с берега позвонила начальнику милиции Александру Петровичу. Попросила забрать её с собакой и мотоциклом.
· Очень быстро за ними пришла грузовая машина, в ней сидел сам Александр Петрович. Технику погрузили, Алёну с Чакрой доставили до дома. По дороге он всё выслушал и через полчаса Александр Петрович отдал приказ своему офицеру:
· – "Пять пальцев" скалу на Яр-Кеу знаешь? Быстро берёшь двух-трёх человек, вездеход и туда. Сейчас! Найди обязательно автомат с помятой коробкой, да, помятой, его пулей выбили из рук, потом там должна валяться кисть руки с ножом... какая, какая? Человеческая! Топор, гильзы, всё собери! Получишь капитана звание! Хочешь? Тогда раком ползай, а всё найди!
· На свой третий этаж, Чакра еле поднялась. Перешагнула порог на подламывающихся лапах тут же у дверей рухнула на пол.
· Спала Чакра больше суток. Алёна проспала столько же. Когда проснулась, отец уже приехал из своей командировки. Она вышла из комнаты, сказала – привет, пап! И пошла умываться. Чакра успела ей лизнуть руку, а Алёна успела погладить её по лбу.
· Отец сидел в кухне, курил и был явно задумчив. Увидев дочь вышедшую из ванной, спросил:
· – Как у тебя дела?
· – Но-ормально! – удивлённо улыбнулась она, пожав плечиком.
· – Что нового?
· – Всё тоже. Что у нас может быть нового? С мальчиком познакомилась, правда он меня немного старше... Зато он меня на мотоцикле катал!
· – По ручью? – спросил отец.
· – По как-кому ручью?
· – Я слышал, по Яр-Кеу. Ну да, там хорошее молководье, брызги в стороны, солнце в спицах!
· – Па-ап.
· – Я говорил с Александром Петровичем.
· – Как он?
· – Петрович?
· – Игорь.
· Отец затянулся сигаретой. Специально медленно выпустил дым.
· – Живой, – сказал он дочери и той показалось, что с её плеч свалилась гора Яр-Кеу.
· – Главврач сказал, что до летального исхода оставалось часа два, может меньше. Очень много крови потерял. Пуля в желудок попала, какое-то место... не помню, зона какая-то – мёртвая, что ли? Не помню. Парень был голодный, это и спасло. Про тебя уже легенды ходят по городу... знаешь?
· – Да-а? – протянула она кокетливо, – Что ты говоришь!
· – Я тебе сколько раз говорил, не ходи в горы далеко, – встал отец с табурета, прошёл мимо дочери в комнату, Алёна прошла за ним, отец вышел оттуда с ремнём в руках, – сколько раз я тебя просил не ходить далеко в горы?
· – Пап, ты что? – стала отступать Алёна, – Пап, я же большая?.. Пап, я...
· И тут же убежала в свою комнату. Чакра умудрилась пробежать быстренько вместе с ней мимо своей мамашки Кармы, которая посморела на это бегство глазами удивлёнными и умными. В комнате Алёна сразу же закрыла дверь на шпингалет и сказала своей собаке:
· – Представляешь, отлупить меня хотел! А?
· Чакра на это с сочувствием поскулила.
· – Пап! – крикнула она через дверь, – Нельзя бить легенду города, имидж потеряем!
· – Ладно, выходи, – раздалось оттуда, – последний раз.
· Алёна быстро выпорхнула из комнаты и отец сказал ей:
· – Мне звонил наш главврач, сказал, что больной этот, раненный твой, просил его тебя позвать... вы откуда знакомы?
· – Так мы же там, на этом... на ручье и познакомились... ага, он так на меня засмотрелся, что с мотоцикла своего грохнулся... байкер, понимаешь? – как-то с сочувствием произнесла она это определение.
· – Главврач... Сергей... сказал, он там в бреду был, имя твоё повторял... не стыдно?
· – А что стыдно? – выпучила она глаза, – Но-ормально! Парня колбасит от меня!
· Переодевшись в лёгкое, летнее платье Алёна вышла из дома и пошла в больницу. Чакра вышагивала рядом, в противном наморднике, что ей нацепили на мощные челюсти и пыталась вырваться регулярно с поводка. Возле самой больницы Алёна встретила свою подругу, одноклассницу, которая тут же спросила:
· – Ты что, в самом деле пацана вытащила с гор?
· – Дело прошлое, я уже и забыла совсем, – отмахнулась та, – Чакра нас вытянула.
· Одноклассница глянула на собаку, потом на подругу, потом сказала:
· – Да уж ладно, Чакра... рассказывай... слышь, расскажи лучше, он как?.. Ну-у парень-то?
· – Слушай, – вдруг вспомнила Алёна горы и слова Игоря, – а ты когда-нибудь видела как летят облака?
· – Какие облака? Ты о чём?
· – Это я так. Я побегу. Мне в больницу надо.
· – К нему что ли? – произнесла несколько завистливо та.
· – А как же? – даже удивилась Алёна, – У нас же теперь с ним любо-овь, рома-антика!
· – Ух, ты-ы!.. – донеслось ей в спину.
· Алёна пошла дальше, Чакра побежала следом. Одноклассница посмотрела ей вслед, потом сама-себя спросила:
· – Что за облака?.. Бредит что ли? Чушь какая-то!
· А высоко в небе до сих пор летели облака. Так бывает... после сильного ветра и долгого проливного дождя. Они летели тонкие, как паутинки. Они летели так высоко над землёй и так близко к солнцу, что иногда просто таяли от его тепла...