(БЕСКОНЕЧНОСТЬ И ТРАНСЦЕНДЕНТАЛИЗМ)
СОДЕРЖАНИЕ ( SUMMARY ).– Понятие трансцендентного. – Можно ли переступать границы?– – Бесконечность – понятие трансцендентного субъекта.
Трансцендентализм – бесконечность, которую субъект несет внутри себя.
Боги передвигаются со скоростью мысли?– Романтизм и трансцендентализм в истории.
– Идеи Канта и Шеллинга, идеи субъективных идеалистов. – «Мыслю – значит, существую»
– Проблема пустых зеркал и роль субъекта в образовании мира.– Что такое субъективный идеализм.– Мир как воля и представление.
– Трансцендентализм – традиция субъективного идеализма.– Идеи Йоганна Экхарта.– Гамлет и его Экспериментальное сумасшествие. Идея clinamen.
Англо– американский неоидеализм и трансцендентализм.– Трансцендентализм как активный идеализм.
– Бесконечность и трансцендентализм.– «Аллах постигает взоры». – Религия – увеличенное зеркало нас сами.– Удивительный синтез арийского и семитского мировоззрений.– В зеркале себя узрите…– Мир как макроантропос.– Крайний субъективный идеализм.– Субъективный идеализм в исламе.– Бог как высшее и родовое начало.– Волшебный материализм.– Романтизм и трансцендентализм– .
– Мнимый «парафренный» синдром разум.– Бихевиоризм и «перевоспитательная» немедицинская психиатрия.– – Антипозитивистская ноология Рудольфа Эйкена вместо психологии.
– Жизнь Генри Девида Торо из Конкорда.– Поэтическое природоведение и философия Ралфа Эмерсона из Бостона.
– Английский мыслитель Томас Карлейль и его историософия..– Англо– американские Трансценденталисты.– Об Йоханне Экхарте.– Трансцендентализм – тождество бытия и мысли.– Перемещение со скоростью мысли.
– Архит из Тарента и его идея трансцендентного героя, расширяющего Вселенную
– Идея круглой Земли. – Космизм и идея «волшебной материи»
– Различие понятия Субстанции у Арийских и Семитских народов.– «У Аллаха – самые прекрасные имена!» – Нет бога кроме Аллаха!
– Теизм и пантеизм. Объединение всех религий, искусств, трансцендентных литератур.– Неоплатонизм, как метод.
– Мир подобен волнамЗвездные люди.– Ислам и Романтизм.– Повторяемость бесконечности.– Герой определяет мир?– Человек вышел за пределы мира.– Метафора трансцендентного человека.– Бог как родовой предок…– Трансцендентное и бесконечное.– Гулливер в стране лилипутов– «Я считаю, что мы живем в худшем из возможных миров».
Бессмертные и великие души.– Трансцендентный герой и Макроантропос.– Трансцендентализм и стихиализм.– Можно ли переступать границы?– – Я верю в бесконечный эфир»( Джордано Бруно).– Поиск лучших миров.– Мы живем в худшем мире из возможных.– Придумать можно только то, что уже существует.– Утопическая история, или воображаемые миры.– Понятие метаистории.– «Этот мир – только игра и забава»( Коран).
ЧАСТЬ I
Понятие трансцендентного
Кто– то предложил перевести мне философский иностранный термин «трансцендентное».
И я перевел его лингвистически, может быть, не совсем правильно, но, тем не менее, очень точным словом – «бесконечность».
Инфинитивность – бесконечность– значит отсутствие границ.
Или – отсутствие пределов.
Запредельность– значит преодоление пределов.
В философской терминологии оно имеет форму «трансфинитивность».
«Трансфинитивность» – «законечность», «пронзенная конечность» коррелирует с буквальным значением термина «transendere или тransendens»
Термин transendere в буквальном переводе означает «переступание, перелетание, пронзание чего– либо».
Трансцендентное – это иное, запредельное, выходящее за рамки наличного бытия; за рамки опыта. В конечном счете, трансцендентность – это мысль, потому что мысль человеческая божественна, она способна «пронзать» любую конечность.
Про мысль говорят, что она передвигается со скоростью богов. Но, значит, и про богов можно сказать: они передвигаются со скоростью мысли.
Трансцендентализм– очень важное качество человеческого разума, который обладает божественными свойствами стремится к тому, что лежит за пределами наличности.
Но это – трансцендентализм идеальный, а есть еще трансцендентализм в самом бытии.
Перемещение со скоростью мысли…
Оно– свойство только Богов…
* * *
Противоположностью «трансцендентного» является понятие «имманентное», то есть «внутренне присущее чему– либо».
Однако трансцендентализм и имманентизм способны объединяться.
Более того, имманентизм– способность разума интенциировать объект и нести в себе внутренние качества бесконечности– это тоже вид трансцендентализма.
Например, философскую школу девятнадцатого века– имманентизм– можно считать видом трансцендентализма. Согласно этой школе, «субъект способен интенцией конституировать мир», субъект способен конституировать объект, исходя из своих собственных внутренних свойств, заложенных в него Богом. Это школа особенного субъективного идеализма. Но имманентизм – тоже вид трансцендентализма, только данный внутри самого субъекта. Это бесконечность, только несомая внутри самого субъекта. Про душу человеческую можно сказать, что она обладает трансцендентными( то есть божественными, перелетающими) качествами, она может путешествовать со скоростью мысли, свободно передвигаться в пространстве и времени, то есть душа человеческая божественна и трансцендентна по своей природе.
В ней проявляются божественные качества, но как ее собственные. Как имманентные…
* * *
Само слово «бесконечность», «инфинитивность», «трансфинитивность»( запредельность) представляется более точным переводом понятия «трансцендентность».
Бесконечность и трансцендентность, или трансцендентализм – очень близкие по духу понятия.
Трансцендентность – это бесконечность внутри самого субъекта.
Если понятие «бесконечность» относится к самим объектам( мир, вселенная, метагалактика), то понятие «трансцендентность или трансцендентальность» относятся скорее к самим субъектам, постигающим объекты.
Трансцендентен Субъект, который преодолевает объективную реальность. Субъект всегда несет в себе взрыв, он трансцендентен и преодолевает любую конечность. Поэтому можно говорить о том, что субъект обладает трансцендентными качествами.
Бесконечность, переносимая внутрь субъекта становится трансцендентными качествами этого субъекта.
…Римское слово transendere, transendens означает переход, перелетание, выход в бесконечность, в иное, раздвигание границ, преодоление, пронзание переступание существующих границ.
Это выход в беспредельность.
Бесконечным должен быть сам субъект, чтобы осуществлять такие трансцендентные операции. Это особенно свойственно арийским народам. Бог для них – это божественные качества самой души.
Бесконечность, данная в самом субъекте, и называется Трансцендентностью. Это представление о том, что субъект, разум, душа могут обладать такими трансцендентными качествами и конституировать мир.
Это и называется трансцендентализмом…
Человек шел– шел и дошел до края Вселенной ( притча древнего мира)
…В древности так объясняли Бесконечность Вселенной.
Легенда гласит: человек шел– шел и дошел до края Вселенной, потом он шагнул дальше и оказался за пределами этого мира.
Однако, так как сам человек принадлежит миру, то, значит, и мир расширился на величину его шага…
Такова греческая притча, приводимая философом Архитом из Тарента.
Используем ее как метафору Трансцендентального акта.
Есть трансцендентный шаг героя. Есть переступание границ мира.
И есть раздвигание границ мира усилиями самого субъекта, благодаря «той бесконечности, которая внутри его». Благодаря трансцендентальности или трансцендентализму, благодаря духу, который заключен в нем самом.
Человек преодолевает даже Вселенную и даже раздвигает ее границы…
Что может быть еще более убедительным образом трансцендентального в самом субъекте.
Да, Вселенную «раздвинуть» очень трудно, потому что «вселенная»– это по определению и есть «все».
Но можно раздвинуть и ее тоже…Более того, само конституирование Вселенной зависит от субъекта.
Вселенная, утверждают субъективные идеалисты, такая, какой мы себе ее представляем…
Объект определяется субъектом.
Субъективный шаг Героя – за границами мира – превращается уже в объективное качество Вселенной.
Происходит объективирование трансцендентных субъективных качеств и превращение их в объективные.
Это хорошо видно в мироощущении арийских народов, где Божество введено в человеческую психику.
Субъективные качества человека становятся, таким образом, объективными качествами вселенной.
Вот суть «субъективного идеализма», или трансцендентализма.
Пропавшее изображение в зеркалах…
Мир без человека( субъекта) – ничто.
Так утверждали субъективные идеалисты.
« Мир – это макроантропос»,– говорил Артур Шопенгауэр, выдающийся субъективный идеалист, доведший традицию субъективного идеализма, трансцендентализма до предельной кодификации.
Человек способен не только дойти до края Вселенной и расширять ее границы своим дыханием, – он способен интенциировать и конституировать мир своей «волей и представлением».
«Не человек является микрокосмом, а мир– макроантропос»,– утверждает Артур Шопенгауэр в своей знаменитой книге «Мир как воля и представление»( 1818).
Появляется трансцендентальный субъект, который определяет вселенную, мир.
Это – субъективный идеализм.
В исламе такое понимание мира трудно себе и представить! Это Семитская религия, и ислам признает только одного творца всех миров – Аллаха.
Но спросим себя: не перемещается ли Святой Дух, названный Аллахом, внутрь самого человека…
При внешней противоположности ислама и европейского трнасцендентализма, семитского и арийского мировоззрений, между ними можно найти что– то общее…В каком– то смысле Аллах может действовать и через человека.
Вне отношения к человеку( субъекту) вещи не существует, – утверждает субъективный идеализм. – Вещь есть отношение субъекта к объекту, поскольку в отношении содержится функция, которая и определяет эту вещь!
Субъективность мира важна. Вне субъекта не существует ни одна вещь. Даже пространство и Время, которые мы считаем объективными качествами вселенной, на самом деле, – как установил гениальный Эйнштейн, – лишь свойства очень больших гравитационных систем. Нет ничего объективного, что не было бы связано с субъективным.
Приведем пример. Представим себе зеркала. В них отражается объективный мир.
Но могут ли остаться отражения в зеркалах, если смотрящий в них внезапно уйдет из комнаты и перестанет смотреть в зеркала…
Естественный ответ– да, конечно. Но кто же увидит эти отражения!
Отражение в зеркале существуют только постольку, поскольку на них «кто– то» смотрит.
Этот тот случай, когда объект полностью конституируется субъектом.
Нет смотрящего – и отражения в зеркале нет!
Отражение в зеркале – не является объективным поскольку оно представляет собой смесь оптических эффектов и зрительных субъективных восприятий. И мы до сих пор не может сказать, что «это такое». Насколько реальны отражения в зеркале. Есть разные точки зрения – есть представление о том, что отражение в зеркале субъективно. Его нет, если в зеркало никто не смотрит. То есть в пустой комнате в зеркалах…пустота. Там ничего нет!
Есть точка зрения, что отражения в зеркалах объективны, и более того, трансцендентальны. Они являются входом в другой мир.
И все же согласимся: если в Зеркало никто не смотрит, то никаких отражения в зеркале не может быть. Кто же увидит его?
Отражение в зеркале существует лишь постольку, поскольку в зеркало кто– то смотрится.
Перенесем эту метафору на мир. Мир существует постольку, поскольку есть кто– то, кто его может воспринимать.
Субъект конституирует объект.
Субъект определяет объект. Субъект формирует функцию, а функция становится качеством.
Можем ли мы сказать, что существовал бы стол, если бы не было того, кто использует его именно в качестве этого предмета…
Стол был бы куском дерева. В предметной сфере именно человек( субъект) определяет многие объективные качества предметов. Но не то же ли следует сказать о Вселенной в целом?
Кто знает, не схлопнулась бы вселенная, не будь того, кто смотрит на нее…
Вещь определяется субъектом, поскольку именно субъект придает качества вещи.
Мир определяется субъектом.
Таким образом, трансцендентальные, определяющие качества субъекта относятся ко всей Вселенной.
Мне скажут, что я преувеличиваю роль человека.
Что ж, будем пользоваться этим понятием условно. Нет бога, кроме Аллаха.
И человек – благодаря Аллаху – несет в себе некие трансцендентные качества.
Поэтому та Бесконечность, которая заключена в нем самом, важнее той бесконечности, которую он видит вокруг.
Перелетающие сандалии Персея– символ трансцендентализма
Итак, субъект благодаря своим трансцендентным качествам способен расширять и определять мир.
Он несет бесконечность внутри самого себя. Это трансцендентализм.
Он «раздвигает» вселенную своими шагами, своим дыханием.
«Не человек является микрокосмосом, а мир представляется как макроантропос», – так считал Артур Шопенгауэр.
Понятие «бесконечное» относится к объекту. Но понятие «трансцендентное» относится скорее к субъекту, который пронзает любой конечный мир и существует в бесконечности.
Интересно, что понятие transendere или тransendens возникло уже в римском языке.
Это слово– действие, слово– мироощущение. Слово– дыхание. Слово– шаг. Он наполнен pragma, действием. Слово «действительность», которое мы так часто употребляем как синоним «реальности», означает «реальность, данную в действиях».
Как и многие римские слова, слово transendere имело первоначально не интеллигибельное( умозрительное), а буквальное, действенное, «божественное» значение.
Про богов мы можем сказать, что они трансцендентны, то есть они способны к мгновенному перемещению при помощи своей мысли.
Они трансцендентны, но не только в сознании, как люди, а в самом своем бытии.
То, что для человека выступает как мысль, для Богов выступает как вполне реальное действие.
Про Богов в древности говорили, что они «передвигаются со скоростью мысли». Но как можно измерить эту скорость? Она ведь может превосходить даже скорость Времени! Человек способен заглядывать в будущее.
Человек не может передвигаться со скоростью своей мысли, как боги. Но он может мыслить – и это сближает его с Богами.
Есть и исключительные случаи. Человек может быть волшебникам. Тогда он может превратится, как повествуют средневековые рассказы, в свет и перелететь сквозь стекло.
Волшебство– тема, которая нуждается в дополнении. В Коране сказано: «Нет бога, кроме Аллаха».
Все, что человек делает, он делает только путем Аллаха
Но и обычный человек может мыслить. И в этом он может быть тоже трансцендентен и может сливаться с Богами.
(Боги – это духовные существа, ничем не противоречащие Единому).
Мышление – это идеальное бытие, и в своем мышлении он конгениален богам.
Способность человека прозревать идеальное бытие относиться к его трансцендентным качествам.
Его язык, философия, поэзия, искусство, конструкторские решения, его архитектура и инженерия, – все эти имманентные и в то же время трансцендентные качества его души, в которых проявляется Божественное.
Есть область, в которой идеальное и реальное бытие способны соединяться.
Это– Миф.
…Великий субъективный идеалист Фридрих Шеллинг, создавший основы трансцендентальной философии, говорил о тождестве бытия и мифа, идеального и реального.
К этой же традиции субъективного идеализма относился и Артур Шопенгауэр, который отчеканил свое credo субъективного идеализма в виде императива:
«До сих пор считали, что человек – это микрокосмос, я выяснил, что мир – это макроантропос».
(Книга «Мир как воля и представление», 1818).
Эта же идея проходит сквозной нитью сквозь учение англо– американских трансцендендалистов – Томаса Карлейля, Генри Торо, Ралфа Эмерсона.
Она же пронизывает всю романтическую литературу.
Романтизм очень похож на трансцендентализм и, по сути, имеет однимкорни с ним.
Romantisme, романтизм– направление в европейской литературе, особенно в германской и английской.
Германские романтики – философы Шеллинг, Фихте, Шлеймахер, Шлегель, и поэты Гете, Шиллер, братья Гримм.
Романтическая и трансцендентальная философии объединяются в нечто общее.
Их характерная общая черта– исследование глубин человеческого «Я», объективация души человека.
В основе романтизма находится субъективный идеализм. Поскольку романтизм – это вера в «объективность» человеческой мысли и души.
Вера в то, что наша мысль определяет собой мир.
Романтизм – буквально это «жизнь в романе», то есть жизнь в произведении, – это и есть объективация души человека.
Романтики считают, что «жизнь в романе», роман, бытие идеальное намного важнее так называемого реализма.
Позже эпоху романтиков сменила эпоха реализма. Но романтизм возрождался вновь и вновь, пробивался, как не истребимое растение сквозь асфальт так называемого «реализма» .
Он возникал то в виде сентиментализма, то в виде серебряного века, то в виде surrelisme , сверхреализма, сюрреализма, то в виде постмодернизма, то в виде в виде жизнеутверждающего «социалистического реализма», который тоже что– то нес в себе от романтической эпохи.
Романтизм (он же субъективный идеализм и трансцендентализм) есть соединение идеального и реального, мифа и жизни в нечто единое.
Трансцендентализм субъективный мир делает объективным, он внутренние качества души делает объективными, что напоминает волшебство, но то же делает и романтизм.
По сути, речь идет воссоздании Сказки, в ее объективном значении.
Конечно, речь не идет о сказке в утилитарном гламурном значении. Не о той сказке, которая создана современным миром. Становясь служанкой «подменного мира», «Золушкой действительности», Сказка, как показал опыт, способна сама меняется, и роли в ней заменяются порой с точностью «до наоборот». Увы, сказка может быть анти– сказкой. В ней очень много заменено.
Но речь идет об истинной Сказке. О романтизме – то есть тождестве мифа и жизни.
Ибо только в этом Тождестве мысль способна приобретать качества бытия, а бытие восприниматься как мысль, а «не как растение».
Трансцендентализм означает: «переступание границ».
В современном тривиальном этическом словаре звучит почти как «преступление» или нарушение установленных норм. Но не много ли пограничников?
Но о чем идет речь.
Трансцендентный акт и переход Гаем Юлием Цезарем Рубикона и преодоление Альп, и переход моря, и расширение границ империи, «передвижение со скоростью мысли» – все это можно считать в каком– то смысле трансцендентализмом.
…Викинги, когда они садились в свои ладьи и отправлялись на далекую войну, тоже совершали трансцендентный шаг, связанный с их Божеством – Одином. Викинги были трансценденталистамию
Трансцендентный шаг осуществляет и Геракл( он же – Алкид), когда совершал подвиги, спускался в Аид, и потом выходил из него)
И Орфей – создатель орфической души Греции, когда спускается в Аид за своей Эвридикой…
И Иисус Христос, который воскресает, выходя из ада, преображается и возносится на небеса. И тем самым совершает преступление против ада. Он ведь его «преступает».
И вместе со своим воскресением, Он дает возможность на воскресение всему человеческому роду.
Иисус совершает трансцендентный акт «преодоления» этого мира.
Он несет в себе божественные, трансцендентные качества.
Иисус воскресает и возносится, «перелетает» через границы этого мира.
Жанна Д– Арк – девушка, появившаяся, как ветер, ниоткуда– она скачет впереди французского войска с белым знаменем.
И полубог и герой Персей, который на своих крылатых сандалиях, подаренных ему Афиной, спасает Андромеду от неминуемой гибели.
«Перелетающие сандалии» Персея можно взять метафорой самого понятия «трансцендентного или трансцедентального».
А созвездие Персея – его звездное инобытие, или космическое бытие, – это образ иной жизни, вечного.
Трансцендентный шаг совершает и мыслитель, когда создает совершенно философию и смело идет на интеллектуальный эксперимент, разрушая привычные догмы, платясь за инакомыслие костром
…В трансцендентальной философии великого субъективного идеалиста Иммануила Канта понятие «трансцендентальное» объясняется как «перелетающее».
Понятия «трансцендентальный» и «трансцендентный» несколько различаются, хотя основа у них одна ..
Боги передвигаются со скоростью мысли…
В Древнем Риме «переступание» или трансцендендирование имело характер некоей свободы, трансцендентного действия, «перелетания».
Человек в своем трансцендентном акте как бы уподоблялся богам и становился трансцендентным человеком – Героем.
Герой – это и есть бог внутри человека.
Собственно, это и есть свободная личность, чувствующая в себе что– то.
Ралф Эмерсон, блестящий американский романтик, «бесконечный искатель без прошлого», как он себя назвал, трансценденталист, основатель кружка Трансценденталистов в г. Бостоне называл такую личность «репрезентативным человеком».
То есть человеком, несущим в себе идеал, «репрезентирующим что– то», романтическим человеком.
Томас Карлейль, мой любимый писатель, называл это явление «героическим в истории». По английски – can, могущий.
Про свободу можно сказать фразой Бенедикта Спинозы:
«Наши права определяются нашими возможностями».
Человек может быть в свободе только тем, кем он есть.
«Человек в свободе раскрывает свою сущность», – писал Спиноза.
Свобода – это экзистенция человека. Его существование человека, его экспликация.
Но сущность свободы – трансцендентна, ведь в свободе проявляется дух и душа человека.
Свобода – это состояние, в котором человек раскрывается наиболее всего.
Тут нет регулятивного определения свободы.
Тут есть экзистенциальное и трансцендентальное понимание свободы. Свобода – это человек так, как он есть. Точнее, это душа. Бог внутри человека.
…Древние мыслители выводили духовное, трансцендентное состояние людей из состояний Богов.
Боги – вот сверхестественные двойники стихий и вместе с тем продолжение людей.
Боги – сверхестественные двойники природных стихий ( моря, земли, ветра).
Они – над– человечны. Именно в своем трансцендентном действии, – в героическом поступке или в мысли философа, – человек чем– то уподобляется Богам.
Боги – свободны.
Трансцендентная свобода, способность пронзать времена и пространства, способность превращаться– основное качество их существования, отличное от людей.
Боги – трансцендентны. Они передвигаются со скоростью мысли.
Но когда человек уподобляет себя богам, трансцендентному , возникает Трансцендентализм или Героизм….
Всякий раз, когда видишь церберов, оглядываешься и спрашиваешь себя: где же мы находимся? Не расставлены ли уже некие границы?
«Переступание» чего– либо», лучше это слово перевести как «перелетание» и есть, собственно, и есть transendens,, трансцендентный акт, инакомыслие. Героический поступок.
Сознательное переступание границ в мышлении, в познании, в публицистическом дискурсе. – это тоже героический поступок.
Можно ли переступать границы?( медицинский случай)
Вот интересный «случай».
Россия. 2007 год. Психиатрический концентрационный лагерь города. Рыбинска.
Публицист, очень известный публицист, член Союза журналистов Москвы и Союза литераторов России, ранее обозреватель «Литературной газеты», проходит здесь странное принудительное психиатрическое «лечение» только за журналистские статьи.
Его лечат галоперидолом.
Это очень странное «лечение» и очень сомнительное уголовное дело по ст. 280.
Некие «Призывы», то есть текстуальное, почти литературное «преступление»
Само по себе такое помещение в психушку абсурдно.
Психиатрия применяется, по сути, как метод устрашения и «дрессировки» личности. От человека требуют, чтобы он изменил свои взгляды.
Профессор областной кафедры психиатрии Елена Григорьева, консультирующая лечение публициста, объясняет ему необходимость его принудительного содержания в психушке так :
«Вас содержат тут не за инакомыслие. А потому, что есть границы, которые нельзя переступать…».
На что публицист остроумно отвечает:
«Но ведь переступание границ и инакомыслие – это, строго говоря, одно и то же».
Действительно: переступание границ в публицистике, в дискурсе и инакомыслие – это синонимы.
Дело возбуждено, кстати, вовсе не за «неприлично грубые выражения», вовсе нет – за идеи. За «недопустимые» сравнения!
Оказывается, нельзя сравнивать чеченских шахидок с Зоей Космодемьянской, уподобляя советскую разведчицу– диверсантку «террористке– смертнице». (Хотя сравнение напрашивается само собой).
Это «оправдание терроризма». Уголовное преступление! Выводимое просто из сравнения….
– Да, – говорит он, – я перехожу границы. В философском дискурсе. В ассоциациях. Но знаете, переходить границы – моя профессия. Ведь я трансценденталист!..»
Трансценденталист – значит «переступающий границы».
Тут отождествлены оказались два понятия, обозначающие совершенно различные смысловые ситуации.
«Нельзя переступать некие границы» – вот что хочет сказать Григорьева.
«Я переступаю их, потому что я – трансценденталист», – отвечает «больной». Сам ответ может дать повод для «лечения». Но это трудно назвать лечением – скорее это «перевоспитание личности» посредством помещения в «перевоспитательный» психиатрический концлагерь.
…В психиатрическом контексте речь шла о так называемом сверхценном действии, – написании публицистических статей, точнее занятии журналистикой.
Сверхценная деятельность – это любая идеалистическая деятельность, выходящая за рамки непосредственных интересов.
Это универсальное понятие, которое может быть использовано и для журналистики, и для научной работы, и для литературной работы.
Это деятельность, основанная на сверхценностях.
Написание статей и послужило поводом помещения человека в психиатрический концентрационный лагерь и в принудительном воздействии на него химическими препаратами..
Публицист написал статью, сознательно переступив установленные границы в дискурсе своего времени, и своей социальной среды. Он проявил нелояльность к существующим догмам: осмелился на дерзость. Уподобить Зою Космодемьянскую террористке– смертнице! Уподобить Путина и Гитлера. Нынешнее российское общество и нацистское. Пояснить, почему взрывались нацистские кинотеатры во время Второй мировой войны. Объяснить, что бомба, сброшенная с самолета и выкрышенная в трехцветный российский флаг, мало чем отличается от той бомбы, которая привозится за пазухой. Что война – это и есть страшный вид терроризма, а именно государственного терроризма…
И много, много что еще.
В чем тут преступление? В сравнениях? В том, что человек как– то неординарно мыслит и смело идет против устоявшихся стереотипов, противопоставляя им свою собственную логику?
Именно эти публицистические статьи и стали поводом для возбуждения абсурдного дела, и помещения его в психиатрическую больницу. Врачи признали его «социально опасным для общества» и поставили ему заведомо ложный диагноз.
Он был подвергнут абсурдному лечению галоперидолом( диагноз был специально сфальсифицирован).
Даже для нашего сумасшедшего времени это кажется случаем совершенно странным. Потому что если следовать такой логике, то каждого второго журналиста в нашей стране, говорящего или пишущего, можно помещать в психиатрическую клинику.
А поскольку очень трудно изобразить это как «борьбу с инакомыслием», то есть указание: изобразить как «медицинский случай». Идет фабрикация диагноза и назначение абсурдного лечение нейролептиками.
Как можно лечить от статей? Можно ли вообще приравнивать мировоззрение, то есть сознательную позицию человека, к психическому заболеванию и воздействовать на мозг при помощи нейролептиков?
А собственно, как можно «лечить» от «неправильных» идей? Ведь идеи нельзя буквально приравнять к нервно– психическими процессам!
Когда мировоззренческие нормы уподобляют медицинским)(Отступление о психиатрии
Вполне нормальная психика, нормальная работа центральной нервной системы может сочетаться с необычным, парадоксальным мировоззрением. Пример– Сальвадор Дали и многие другие люди.
И наоборот: тривиальное обыденное мировоззрение может сочетаться с психической болезнью.
Прямой связи между психическим заболеванием и мировоззрением не существует.
В российской медицне произошло смешение медицинских и мировоззренческих норм. Мировоззрение стало грубо приравниваться к нервно– психической патологии, – что абсурдно.
Из этого отклонения и родилась карательная психиатрия. Заведомо ложная диагностика, по сути– стигматизация людей, и абсурдное «лечение» их в психиатрических клиниках «не от чего».
Итак, отклонение в мировоззрении было грубо приравнено к буквальному отклонению в психике. Это один к одному напоминает случай Чаадаева. (Царь Николай I объявил Петра Чаадаева сумасшедшим. Но Петра Чаадаева …не лечили. Тогда еще не было психиатрических препаратов, его лишь содержали под домашним арестом. А здесь же «лечили», причем очень серьезными средствами).
Буквальный перевод слова «нейроплегики»– синонима слова «нейролептики», группы «больших транквилизаторов» – удар по нервной системе. У человека нарушается нормальная работа головного мозга. Применение этих препаратов в клиниках– бесконтрольно.
* * *
Как вообще можно «лечить» от того, что человек пишет или иначе думает? Как можно лечить от публицистических статей? От политических и философских взглядов?
Можно ли мировоззренческий контент буквально сводить к психической патологии?..
Вот вопросы, которые должны быть поставлены перед психиатрической наукой со стороны гуманитарных организаций.
Зачем людям лечат в психиатрических концентрационных учреждениях? От чего их лечат?
Почему применяют такую диагностику…
Сейчас психиатрия в России превратилась в удобный способ лишить человека свободы, мотивируя якобы его «состоянием» и ничего не объясняя.
Отождествление медицинских и мировоззренческих норм в итоге дает карательную психиатрию. Или немедицинское применение психиатрии…
Сейчас немедицинское применение психиатрии признано международными правозащитными организациями тягчайшим преступлением против человечности.
Что это значит? Человеку ставят заведомо ложный диагноз, подвергают его лечению сильнейшими препаратами, в котором он не нуждается, содержат его очень длительное время в концентрационном психиатрическом лагере, не указывая точных медицинских причин, почему он там находится.
Цинично объявляя его «мировоззрение», взгляды, сознательную политическую позицию неким «психическим отклонением».
Грубо приравнивая мировоззрение – к расстройству.
При этом четкое определение психической болезни часто вообще отсутствует. Не ясно вообще, чем занимается современная психиатрия, – изучением ли взглядов, цензурой идей, Инквизицией, или психоневрологией?
«Психическая болезнь»– это, строго говоря, нарушение работы центральной нервной системы, и больше ничего. Но можно ли людям ставить диагнозы, исходя из анализа их концепций? Не превращается ли психиатрия и психиатрическая наука, таким образом, в новую форму цензуры и Инквизиции? Есть поразительный случай, когда в 70– х годах профессору психиатрии философы из Института философии АН подсунули отрывок работы Гегеля, перепечатанный на машинке и без указания фамилии Автора. Попросили: мол, посмотрите, что это может значить.– В результате известный профессор психиатрии «сел в лужу», когда поставил Гегелю параноидную шизофрению. Сразу поднялся шум и психиатра спросили– вы по чему шизофрению ставите, по текстам? Но это цензура.
Но общественность не обсуждает работу психиатрической инквизиции, которая бесконтрольно раздает людям диагнозы. Административные же последствия поставленных диагнозов – ужасны. Людей вновь и вновь подвергают лечению, уже на основе абсурдных диагнозов. Жизни изломаны этим абсурдным применением психиатрии.
Хотя многие не нуждаются в «лечении» – их вновь и вновь подвергают лечению в ужасающих условиях, по сути бессрочно содержа в психиатрических концлагерях.
Диагнозы в психиатрии никогда не снимаются.
Это непонятная ситуация, которой нет больше ни в одной отрасли медицины– потому что диагноз должен соответствовать конкретной симптоматике, он должен корректироваться, а не быть пожизненным.
Но в психиатрии диагно– пожизненный. Это стигматизация. И это ставит гуманитарные проблемы перед обществом: как может существовать такая система…
Человек «с диагнозом» может быть в любой момент вновь помещен в концентрационный лагерь, причем существует «упрощенная» судебная процедура помещения таких людей в психиатрические больницы, на основе лишь ходатайств врачей. Судьи слепо утверждают ходатайства.
То есть отсутствует даже правовой процесс.
Бессовестные медицинские чиновники ( психиатры ) направляют сфальсифицированные сведения в суд. Они беззастенчиво пишут абсурд в «истории болезни»: например, что пациент стал называть себя Наполеоном Бонапартом. Запись произвольная. Хотя уже лет как сто никто из душевнобольных не называет себя Наполеонами . Это – штамп, трюизм,преднамеренная ошельмовка личности, поэта, мыслителя, журналиста, правозащитника, которого надо «замочить по психиатрическому шаблону» и предоставить все это в суд. Бессовестные психиатры, вместе с судами, осуществляют изуверские операции – лишение дееспособности , то
В России нет правозащитной контрпсихиатрии( антипсихиатрии), или правозащитной и гуманитарной критики психиатрического ведомства, ее бесконтрольной практики.
У нас есть общественные советы при МВД – но их нет при психиатрических учреждениях, где содержатся несчастные.
Мало кто из правозащитных организаций будет проверять то, что делают врачи– психиатры, какие диагнозы они ставят людям и каким мучениям они подвергают людей в психиатрических больницах.
Между тем, ставя ложные диагнозы, они по сути выносят приговоры. Страшные приговоры. Цена психиатрического диагноза в нашей стране– огромна. Диагноз в российской психиатрии – это пожизненная стигматизация.
Несмотря абсурдность диагнозов, их невозможно снять. В России действует «психиатрическая мафия», группа шарлатанов, которым дано почему– то бесконтрольно ставить любые диагнозы любому человеку.
А суды слепо утверждают решения этих шарлатанов.
Человека вновь и вновь помещают в психиатрические концлагеря, а любой его поступок – от написания статьи до выхода на митинг– трактуется как «обострение заболевания».
По сути, мы имеем в лице психиатрии специальную службу, переодетую в белый халат; она давно уже ничего общего не имеет с медициной и психоневрологией и решает немедицинские задачи.
Не непонятно, как такая служба может финансироваться государством!
Непонятно, как гуманитарная часть нашего общества и интеллигенция, международные гуманитарные и правозащитные организации могут мириться с ее существованием и не подвергать ее действия критике…
Тысячи сгинувших в психиатрических концентрационных учреждениях, тысячи погребенных, тысячи искалеченных страшным препаратом галоперидол и другими нейролептиками, тысячи людей, поставленных на психиатрический учет с заведомо ложными диагнозами, тысячи людей с изломанными судьбами, вот результат этой страшной практики психиатрии в СССР. Да и в нынешней, по сути в неосоветской Российской Федерации….
* * *
Истоки этой драмы – в том, что государственной системой была искусственно создана политическая норма, а затем эта норма искусственно подведена к медицинской норме .
Оказалось следуещее: нельзя переступать границы.(То есть, в переводе на русский язык: высказывать свое мнение, нельзя критиковать чиновников, нельзя писать статьи ).
В результате возникла типично «чаадаевская ситуация».
…Журналист по профессии сознательно переступил эту «границу». Он написал Манифест. Статью. Памфлет. Можно говорить о том, удачный этот манифест или нет. Но причем тут социальная опасность? Как можно за памфлет возбуждать уголовное дело, и тем более – подвергать психиатрическому лечению?
Может ли вообще понятие социальной опасности выводится из литературного контента?
Это противоречит многовековой традиции свободы слова.
Памфлет, статья не могут быть считаться основанием для вынесения вердикта о социальной опасности человека. По сути, в России возрождена инквизиторская практика. В западных демократических странах по поводу книг могут быть гражданские процессы, но не уголовные обвинения. В России людей преследуют за книги, памфлеты, эссе чудовищным уголовным образом, – примером является диссидент Борис Стомахин, который отсидел пять лет в лагерях только за то, что его памфлеты не понравились власти. Автор этой статьи отсидел год в психиатрическом концентрационном лагере, где подвергся принудительному «лечению» за памфлеты.
А в чем тут психическая болезнь?
Как можно «лечить» человека от статей, не называя, строго говоря, ни одного психоневрологического симптома?
Свобода слова и свобода лова
Творчество – это transendere.Сознательное переступание границ в условиях тоталитарного общества; общества государственной монополии на истину, в условиях, когда подлинная живая мысль запрещена и приравнена к преступлению( или сведена к психической «ненормальности»).
По сути, это трансцендентное действие, направленное на переступание искусственно созданной нормы– догмы и было приравнено к ненормальности .
…По сути, мы живем в условиях Орвелловского общества. Компьютерные технологии не только не упразднили тоталитаризм, но усовершенствовали его. А прогноз Орвелла начинает сбываться…
Психиатрия в России вообще оторвалась от медицины и представляет спецслужбу, переодетую в белые халаты . Она решает внемедицинские задачи. Это Инквизиция в белом халате.
Мы не можем понять, почему тот или иной человек произвольно объявляется «душевнобольным» или «ненормальным».
* * *
Но свобода в условиях тоталитарного общества – это всегда ненормальность…Это всегда clinamen– отклонение от заданной траектории, от запрограммированного порядка.
Сознательный протест против стереотипов времени, выраженный в статье, памфлете, в манифесте, в концептуальном тексте, который трактуется как «призыв» и объявляется уголовным преступлением!
Эта новая ситуация в законодательстве – абсурдна.
Текст приравнивается буквально к преступлению, что противоречит многовековой традиции свободе слова( в западном обществе нормируется форма поведения, связанная со свободой слова, но не сама свобода слова. В нашей стране– преследуется сам идейный контент – «оправдание терроризма», «призывы», «фальсификации истории»).
В. Шекспир говорил так: «Слова – всегда слова». Слова невозможно приравнивать буквально к действию. Хотя слово – действенно и трансцендентно. Но приравнивать слова к действиям есть то же самое, что приравнивание снов к реальности. Или– приравнивание актеров к их роли. Невозможно ведь представить, чтобы актер был арестован на кинематографической площадке за пропаганду насилия. Но почему писателя можно арестовать за то, что он написал…
Я столкнулся в буквальном смысле с ситуацией, когда написав что– то – удачное или не совсем– я обнаружил себя на следующий день сидящим в следственном изоляторе, рядом была тюремная «параша» и дощатый пол следственного изолятора . И это называется законом…
Нам очень трудно представить, как из романа или памфлета можно сделать уголовное дело, а написавшего его – изобразить как социально опасного субъекта. Это напоминает романы– антиутопии ХХ века Хаксли и Орвелла или времена средневековья. Увы, это – реальность наших дней! Автор этого эссе год отсидел в психиатрическом концлагере и подвергся принудительному лечению только за то, что «что– то написал». Не совершив никакого преступления. Только за слова, понадерганные из разных статей и превращенных следствием – и усилиями двух редакторов – в уголовное преступление.
…Понятия «пере– ступание чего– либо», и «преступление»( греха) отождествлены. Трансцендентализм– под запретом. Инакомыслие – подозрительно. Нормой объявлена законократия, искусственно созданный бюрократический документ, которые и назван законом.
Апостол Павел в послании к Римлянам писал так:
«Ибо Закон производит гнев, потому что, где нет закона, нет и преступления»
Стоит задуматься, что мы вообще называем «законом».
Закон может быть основан и на праве, на трансцендентных идеях, на высоких идеях добра и справедливости. Именно такие Закон Моисея и других боговидцев.
Но законом( статутом, королевским указом, парламентским законом) может быть и искусственно созданный, бюрократический документ, королевский статут. Тут закон по сути– функция власти . Поэтому нежелание подчиняться закону расценивается как бунт против власти!
Перефразируя римскую поговорку, можно сказать так: даже если дурацкий закон– закон, то он все– равно дурацкий закон.
Dura…Дурацкий закон…
Если мы пойдем по пути законократии, то мы придем к произволу.
Законодательному произволу. К юридическому терроризму и бандитизму.
Римский мыслитель Марк Тулий Цицерон писал так:
«Наибольшее бесправие там, где соблюдается буква закона».
Иисуса Христа в Древней Иудее распяли согласно Диктатуре закона.
Многие преступления в истории человечества совершены от имени закона.
Но можно ли уважать такой закон, который не уважает истину?
Нам стоит вспомнить миф о богине Юстиции, которая покинула эту землю в железном венке и залитая кровью( .Мифологический словарь, 1993).
То, что здесь существует под видом «законократии» и юстиции, ничего общего с нею не имеет. Это кодифицированный произвол…
Боги …передвигаются со скоростью мысли?
В Древнем Риме «переступание», трансцендендирование имело характер некоей свобод, трансцендентного действия, «перелетания».
Человек в своем трансцендентном акте уподоблялся богам и становился трансцендентным человеком – Героем.
Герой – это бог внутри человека.
Собственно, это и есть свободное состояние личности.
Про свободу можно фразой Бенедикта Спинозы:
«Наши права определяются нашими возможностями».
Человек может быть в свободе только тем, кем он есть.
Свобода – это экзистенция человека. Его существование человека, его экспликация.
Но сущность свободы – трансцендентна, потому что в свободе проявляется дух и душа человека.
Свобода – это состояние, в котором человек раскрывается наиболее всего.
Тут нет регулятивного определения свободы.
Тут есть экзистенциальное и трансцендентальное понимание свободы. Свобода – это человек так, как он есть.
«Человек в свободе раскрывает свою сущность».
…Древние выводили духовное, трансцендентное состояние людей из состояний Богов.
Боги – вот сверхестественные двойники стихий и вместе с тем продолжение людей.
Боги – сверхестественные двойники природных стихий ( моря, земли, ветра).
Они – над– человечны. Именно в своем трансцендентном действии, – в героическом поступке или в мысли философа, – человек чем– то уподобляется Богам.
Боги – свободны.
Трансцендентная свобода, способность пронзать времена и пространства, способность превращаться– основное качество их существования, отличное от людей.
Боги – трансцендентны. Они передвигаются со скоростью мысли.
Но когда человек уподобляет себя богам, трансцендентному , возникает Трансцендентализм или Героизм….
Христа распяли за инакомыслие...
Развитие определенной этики ( в основном – этатистской, государственной соборной, позднехристианской, но еще раньше– Иудейской, «законократической» и Римской, где появляется формула «закон – этот воля императора», и других этик и юридикций) – все это привело к тому, что понятия «переступание границ» и «преступление» слились. В русском языке «преступление» и «переступание»( трансцендирование) –это одно и то же.
Можно подумать о том, что это только словесное совпадение – но судят действительно за «трансцендентарное действие». За переступание идеологических норм. На этом основана юридическая концепция так называемого «экстремизма «.
На самом деле здесь есть подмена понятия: «переступание границ», норм, формально учрежденных законов и преступление, в содержательном( греховном) определении – это разные вещи.
Человек нарушает установленный закон, но он может не совершать преступления по своей сути.
Более того, часто его «преступление» носит сознательный характер свободы и вызова окружающим нормам.
Человек сознательно идет на нарушение формально установленной буквы закона, проявляя свой нонконформизм. Свое нежелание подчиняться нелепому закону.
( Dura lex – да, поистине Dura…)
Закон можно принять любой. Именно поэтому возникло понятие «юридического государственного терроризма» – бесправия, осуществляемого при помощи закона.
Но эта драма связана с отождествлением понятий Закона и Права.
Право – это более широкая правовая система, которая включает в себя ценности, традиции, прецеденты, итерации права и размышления о нем, этику, религию.
Закон – это чисто бюрократический документ.
Закон Короля и Закон как Право, как традиция, могут не соответствовать друг другу.
Право – объективно, поскольку оно вырабатывается традициями.
Закон – как формальный документ – субъективен, даже независимо от того, кто его принимает – один сюзерен, или «коллективный государь» в лице Государственной Думы.
Законодательство у нас превратилось в коллективный вид деспотизма. Осуждение людей «согласно закону» и бессмысленное запихивание их в психушки и концентрационные лагеря якобы во имя «буквы закона» – вот что мы получили от путинского законодательства.
Пожалуй, самый известный случай Михаил Ходорковский, несправедливо осужденный по букве закона. Это вопиющий пример юридического бандитизма, осуществляемого при использовании государственных ресурсов, а поскольку Россия и российское законодательство вписаны в международное сообщество, то и благодаря лицемерию международного сообщества.
… Посмотрим на то, что произошло в иудейской «законократической» традиции.
Иисус Христос был распят, фактически «за экстремизм»( формально – за «богохульство»), не совершив при этом никакого уголовного преступления.
Понтий Пилат не понимал, за что Христа предают суду. Его распяли только, фактически, за инакомыслие.
Иисус Христос призывал «разрушить храм старой веры и создать новый храм».
Формально это – призыв, «преступление слова». Если пользоваться современной формулировкой уголовного кодекса РФ.
Иисус Христос также называл себя «Сыном Божиим», что было расценено синедрионом как богохульство.
Он проповедовал, ходил по Иудее ( то есть занимался бродяжничеством) и даже в Иудейской синогоне сбрасывал с лотков товары То есть его можно обвинить еще в хулиганстве, или в «экстремизме» – если такие определения существовали бы в Древней Иудее, конечно.
Или «вел себя как помешанный». Потому что придти к храм и сбросывать демонстративно товары с лотков, объявлять себя Сыном Божиим – это «помешательство», с точки зрения того времени, да и нашего тоже. Так что Иисуса Христа могли упрятать еще и в психушку за «стойкое сверхценное антисоциальное поведение».( Данный термин фигурировал в экспертизе, проводимой психиатрами в отношении автора этой статьи в 2007 году: у него было признано «стойкое сверхценное антисоциальное поведение» в форме проповедования и призывов).
Сегодня по Уголовному кодексу эти действия квалифицировали бы как экстремизм.»Преступление» Иисуса Христа вполне укладываются в статью 280 сегодняшнего Уголовного кодекса РФ, по которой в 2007 году и автор э провел один год в психиатрическом концентрационном лагере.
Это – призывы. То есть императивные утверждения, которые вызывают раздражение у власти, и которые признают социально опасными для общества.
На самом деле «призыв» – это не что иное, как литературная форма речи, когда человек, применяя метод гротеска, гиперболы, доводит до слушателя свою мысль. Юридизация призывов привела к тому, что в нынешней России сотни россиян были осуждены только за слова.
Такова юридическая концепция «преступления» Иисуса, за которое Его приговорили к смерти…
Но Иисус воскрес, – смертью смерть поправ. Так говорится в ежегодной пасхальной молитве христиан.
Воскресение Иисуса Христа и Его подвиг дает надежду и на воскресение всех людей…
Что такое экстремизм?
Сама юридическая концепция так называемого «экстремизма» , – как нового вида преступления, основана на отождествлении слова и действия, что расходится с многовековой ценностью «свободы слова», выработанной в западной цивилизации.
«Слова – всегда слова», – повторим еще раз Вильяма Шекспира.
Западная свобода слова основана на нетождественности слова и действия. Слово является артефактом действия, но само по себе оно не является действием.( За исключеиием тех случаев, когда слово является непосредственной отдачей команд, приказа или строкой в приговоре судьи, которое приводит к тому, что человека берут под стражу).
Попытки приравнять литературное слово, гиперболу к действию – совершенно абсурдны; между тем, на этом отождествлении и основана юридическая концепция так называемого экстремизма в РФ. Это– ложный тип преступления.
Для сравнения: в императорской Японии существовал…закон о выражении лиц. Даже выражение лиц могло быть приравнено к преступлению!
Человек может говорить все, что считает нужным, писать любые романы, и произведения, – такова свобода слова, утвердившаяся в западной цивилизации. Очень трудно ему нормировать и выражение свого лица, взгляд и т.д. Я вспоминаю, впрочем, как в советской средней школе могли карать «за не тот взгляд», за «неправильное выражение лица», за «неверную позу», когда ученик «не так стоял» перед учителем.
Сейчас немыслимо вводить такой контроль, но…Эту задачу берет на себя психиатрия! Нет, не медицинская психиатрия, не психоневрология, а психиатрия особая, «перевоспитательная». Это так называемая гиперпсихиатрия( неологизм автора) – которая ставит своей целью «перевоспитание человека».
Я столкнулся с этой ситуацией в психиатрической больнице, где «лечение» производилось от следующим «симптомов»: задает каверзные вопросы, не так смотрит. И вообще, как выразилась одна врач– психиатр, «судя по всему, имеет мысли в голове».
Подобная «перевоспитательная психиатрия» существует в сегодняшней России.
От публициста требуют, чтобы он «не имел мысли в голове» и «не задавал каверзные вопросы». Чтобы у него было «правильное творчество». Чтобы он писал «правильные статьи». Иначе – позиция публициста будет расценена врачами– психиатрами как «стойкое сверхценное антисоциальное поведение». Но это– не медицина…Это спецслужба, переодетая в белые халаты.
Западная традиция свободы слова– это «ножницы между словом и делом». Слово там не приравнено к штыку, за слово невозможно судить. По крайней мере так– в идеале.
Запад выстрадал свою свободу слова через костры Инквизиции, и идеал свободы слова прочно вошел в сознание людей: за высказывание своего мнения, каково бы оно не было, нельзя судить.
Но у нас пытаются сдвинуть и юридизировать слова, превратить их в контент вполне уголовного преступления. Это совершенно абсурдно, а самое главное – невозможно представить в современной цивилизации. Потому что люди все равно будут говорить так, как считают нужным, писать то, что считают нужным! Форматировать их совершенно не удается.
Ощущение такое, что люди, затеявшие борьбу со свободой слова, с нежелательной информацией, наступают еще раз на грабли.
Людей перекалечат , – но свобода слова все– равно останется… Так и хочется задать вопрос: зачем? Зачем вы это делаете?
Попытки «карать за слово», сжигать за слова, проявились дважды в истории. В первый раз– когда изобрели книгопечатание, и Церковь почувствовала угрозу для себя от свободного слова, исходящего со страницы книги.
Но печатное слово удалось быстро «вработать» в бюрократическую культуру и сделать ее заложником.
Второй раз «информационный взрыв» случился после изобретения Интернета, который сделал возможным «всеобщий самиздат» и подорвал уже консервативную институциональную печать, власть медиакратии.
Итогом стали преследования «интернетчиков».
Все реакции идут после великих изобретений, будь то книгопечатание или Интернет.
В России был испробован самый тривиальный путь –прямые уголовные репрессии на публикации в Интернете, вообще за занятие журналистикой. Поскольку юридические репрессии натолкнулись на препятствия со стороны правозащитников, то был избран другой путь – объявление человека ненормальным. Душевнобольным… Какая– де свобода слова может быть для душевнобольных? – Как правило, степень отношения к психически больным показывает и отношение к психически здоровым. То есть она показывает уровень свобод в обществе в целом.
Даже если человек действительно душевноболен, нет никаких препятствий, чтобы не дать ему публиковать свои статьи и рисунки в Интернете. – Тут нет никакой опасности.
Но когда ущемляют свободу слова в обществе, то половина страны оказывается словно бы «ненормальными».
«.
Трудно представить, как «за публикации» можно держать человека в тюрьме – но даже и такие случаи существует! Случай Бориса Стомахина осужденного на пять лет только за статьи и памфлеты. Случай автора, который год провел в психиатрическом концлагере за два письма, посланные в редакции газет.
Намного легче для режима оказалось представить «свободу слова» как ненормальность.
При шарлатантстве психиатрии можно любое мировоззрените приравнять к психическому заболеванию, объявить «психически больным» любого. Это сразу упрощает процедуру рассмотрения, поскольку суд не спорит с ходатайствами психиатров, а общество предпочитает «не вмешиваться» в эту, мол, деликатную сферу.
Юридический защитник тоже не может вести дискуссию с психиатрами. Их диагноз – окончательный и «обжалованию не подлежит». А суд слепо утверждает шарлатанское решение врачей.
Именно это превращает психиатрию в эффективное средство расправы над любым человеком.
А общество, лицемерная пресса потом ничтоже сумнявшись отвернется от тех, кто помещен в психиатрические больницы…Мол, деликатная эта тема…
В концепции так называемого экстремизма преступление выводится из слова.
Если судить «за слова», то можно судить тогда и за литературные стили, за театральные призывы( то есть за художественные артефакты), за научные произведения, за памфлеты. Памфлет – это такой жанр, в котором как бы в не серьез обсуждаются очень серьезные темы. По сути, памфлет – это закамуфлированная критика строя, персоний, режима, ситуации.
Можно ли судить за памфлет? Но можно ли судить за «призывы» – нелепейшая статья, введенная в российский Уголовный кодекс не совсем вменяемыми людьми.
Потому что «призыв» – это утверждение, выраженное в грамматически императивной форме. А если его подать в сослагательной или иносказательной форме?
Не совсем понятно, как можно судить человека за «грамматическую форму преступления». Многие стихи, манифесты, шуточные эпиграммы выдержаны в стиле «призывов»– то есть грамматически императивных суждений. Получается, суд за грамматику…
Это абсурднейшая статья повлекла за собой уже десятки дел, когда люди были арестованы и помещены либо в тюрьмы либо в психиатрические больницы.
Фраза популярного ведущего радио «Россия» Михаила Веллера «…а может кто– то захотел бы завернуть рога абхазам», «повесить на нефтяной вышке чиновника» – по законодательству– могла бы привести к тому, что Михаил Веллер на следующий день увидел бы под собой пол следственного изолятора, или плитку психиатрической больницы.
Между тем, есть реальные случаи, когда люди платились очень дорого за такие или подобные высказывания.
А почему тогда не за художественные произведения –картины?
Все это – по сути возрождение Инквизиции.
Сама концепция «экстремизма», как нового типа преступления, глубоко абсурдна.
Между тем, по статье 280 УК осуждено уже несколько десятков людей,– в том числе профессиональных журналистов и эссеистов,– за свою литературную деятельность.
Автор этой статьи – литератор по профессии – провел один год в психиатрическом концлагере и подвергнут принудительному лечению сильнейшими препаратами врачами– психиатрами только за статью в Интернете и посылку двух протестных писем в редакции местных изданий.
Это беспрецедентный случай в российской журналистике: сами редактора передали письма прокуратуре своего же обозревателя, в результате было возбуждено дело по статье 280, «громкое дело на почве национального идиотизма».
Все это производит кошмарное впечатление.
Подобная практика преследования за электронное письмо в газету, за статью в Интернете, с изложением своего мнения очень напоминает средневековые времена Инквизиции.
Нет, это даже не Цензура – ибо цензура превентивно запрещает появление текстов.
Инквизиция – это когда следует «неизбежное» возмездие за уже опубликованное произведение. Между предварительной цензурой и инквизицией – огромная разница. Книги Мишеля де Монтеня не были запрещены изначально, – но они были post factum внесены в индекс запрещенных книг Инквизиции.
Писать можно, но расплата может быть следующая: после публикации научной статьи автор может обнаружить дощатый пол следственного изолятора….Или пол психиатрической больницы.
(Последний случай более удобен для власти– потому что «ничего объяснять не надо»).
Странно, но в наше время происходят ситуации, о которых мы знаем из фильмов про средневековье или про сталинизм – это «новое средневековье».
Юридические преступления буквально «высасываются» из каких– то публикаций, заметок, статей.
Как объяснила женщина– психиатр философу , отбывающему срок в психиатрической больнице за инакомыслие, «нельзя переступать границы». А кто их определяет?
В чем заключаются эти границы?
Остается только нарисовать эти границы мелом и сказать: вы не имеете права выходить из этого круга... .
Шарлатанская психиатрия предлагает готовые клише, как свести человека к «душевнобольному». Представить его «объявляющим себя Наполеоном Бонапартом», – хотя уже лет сто в психиатрической практике больные не называют себя Наполеонами Бонапартами.
Но – клише, ошельмовка людей остались. Осталась «смирительная рубашка», которую надевают на любого думающего человека. Набор трюизмов, шаблонов, к которым можно свести любого…
(Любопытно, что про десятков тысяч людей, попадающих в психиатрические больницы, врачи официально пишут, что они якобы называют себя Наполеонами Бонапартами. На самом деле эти люди могут называть себя журналистами, поэтами, правозащитниками. Причем тут Наполеоны Бонапарты? Откуда взялся этот нелепый шаблон, к которому пытаются свести любого мыслящего человека?
Да, стремление а отождествить мировоззренческие нормы и психические дает в результате карательную психиатрию.
Пресмыкательство перед законом и «юридический терроризм»
Конформизм, пресмыкательство перед законом мы видим и в западном обществе, где люди слепо повинуются закону, не задаваясь вопросом, откуда берется этот закон…
Правда, на Западе законы более человечны и связаны с правовой, общественной традицией, – а не только с государственным произволом и традицией «юридического террора» , – но можно ли и там представить что– то подобное?
В западных странах пока нет ничего подобного на юридическую концепцию «экстремизма».
Однако прообраз подобной концепции уже есть и там.
В Израиле закон за…непризнание Холокоста.
Абсурдный закон – за НЕПРИЗНАНИЕ голодомора– хотят ввести и в Украине. И сразу возникает вопрос: как можно за непризнание, то есть за убеждение наказывать и преследовать? Абсурд ли?
А вот в Америке– исламскому проповеднику запрещено…проповедовать. Но что есть проповедь? Проповедь – это публичное изложение своей позиции. Значит, здесь нарушается основополагающая ценность свободы слова! Человеку запрещено высказывать свои взгляды…
Но что дальше: принудительное закрытие американских сайтов, по решению суда– ведь в век Интернета и сайт есть «публичное изложение взглядов».
Америка – классическая страна свободы слова.
Если запрещено проповедовать – то нет гарантии, что скоро американская Фемида начнет закрывать уже и сайты!
Ведь сайты – это публичное проповедование! Но куда же придет Америка, если она встанет на этот путь…
Пока слово «экстремизм» на Западе используется как политический, но не юридический термин. Но кто знает, что будет дальше?
…Само слово «экстремизм», extremus, означает лишь «крайнюю точку зрения».
Крайние точки всегда интересны именно потому что они образуют некий центр.
Вот почему в Лондоне мы видим Гайд– Парк, то есть институциональный экстремизм, площадку для экстремизма», для крайних точек зрения.
Сами точки зрения не преследуют законом. Но может регулироваться разве что форма поведения при изложении этой точки зрения, но не содержательная сторона.
Сами мнения – неприкосновенны. Это – очень важное отличие западной свободы слова от российской практики, где карают вовсе не за форму поведения, но за само содержание философии. За взгляды…
У нас штрафуют за «коммуникативную опасность» , за излишне громкую речь на улице, за крик, за ругань, за агрессивную жестикуляцию то есть за форму поведения.. (напротив, мат мы слышим на каждом шагу )
Нет! У нас карают именно за содержание идей. То есть непосредственно за ваши взгляды.
Например, сравнение в статье разведчицы и диверсантки Зои Космодемьянской с шахидками– смертницами.
Парадоксальное сравнение! Оно вызвало уже бурю негодования. Но тут нет ни крика, не ругани. Тут есть необычная ассоциативная связь, которая разрушает привычные стереотипы о террористах. За что же карают человека?… Его ведь помешают в психиатрическую больницу и проводят громкий судебный процесс. За инакомыслие. За то, что автор посмел «героизировать» подвиг шахидов, сравнив их с Зоей Космодемьянской. За то, что он посмел к чему– то «призвать». Призыв – это выражение мысли при помощи слов.
Это две разные вещи. У нас принудительному лечению в психиатрической больнице подлежит тот, кто «не так думает», «не то пишет», «не то проповедует».
Фальсифицирует историю! Оправдывает терроризм! Смеет призывать. Смеет не так думать.
Уже выйдя из психиатрического учреждения, где подвергался ложному психиатрическому лечению, я услышал следующее: сравнение Зои Космодемьянской и шахидок– смертниц. глубоко преступно». Значит, сравнение может быть глубоко преступным и за мнение можно судить человека?
За такое можно принудительно «лечить»…
Можно ли свободу слова регулировать при помощи законов?
Но можно ли вообще свободу слова регулировать при помощи Закона.
Многие вещи регулируются через этику.
Бенедикт Спиноза писал следующее по поводу «законократии»:
«Тот, кто хочет все регулировать законами, тот скорее возбудит пороки, нежели исправит их».
Очень точно. Не все регулируется законом. Например, бессмысленно вводить уголовный закон за «фальсификацию истории»– потому что истина в исторических спорах устанавливается иначе. Не с помощью законов.
Нельзя с помощью закона регулировать какие– то мнения, сравнения, идеи. Это неоинквизиция.
Президент США Барак Обама на встрече с тираном Путиным заявил так:
« Все вопросы надо решать на основе верховенства Закона».
Он только не уточнил, кто эти законы издает… А ведь он говорил это в стране, где от имени законов осуществляется самый настоящий законодательный экстремизм. Принимают абсурдные законы, в которых информация буквально уподобляется действию.
Например, «оправдание терроризма», «призывы» буквально уподобляются террористическим действиям.
Но где гарантия, что не введут термины «театральный экстремизм», или «экстремизм живописи», и картины и театральные постановки не станут приравнивать к «экстремистским действиям».
Тогда можно арестовать актера прямо на сцене.
Ведь президент Обама мог прилететь и в нацистскую Германию и сказать там, что важно руководствоваться « нацистским законодательством».
Или прилететь в людоедскую страну и сказать, что нужно руководствоваться «людоедским законодательством».
Тирания Путина осуществляется только благодаря поддержке мировой элите.
Требование выполнять законы не отделимо от того, кто издает эти законы и что такое законы.
Законопослушание – путь к тирании.
Подобную законократическую традицию мы видим теперь и в России
Но то, что осуществляет в Российской Федерации – лишь начало того, что вскоре может произойти в масштабах всего мира….
Мировая тирания – вот, к сожалению, один из вариантов дальнейшего развития человечества.
Всемирная глобализация может закончится всемирной тиранизацией и созданием «всемирной элиты», которая произвольно начнет издавать свои законы и опираясь на полицейские ресурсы, требовать их безусловного исполнения…А всех несогласных объявлять «экстремистами».
Да, есть границы, которые не только можно, но и нужно переступать.
Да, есть законы, которые нужно нарушать.
Честно говоря, не очень я люблю пограничников.
Там, где пограничники, там и собаки! И каждая пограничная собака чем– то напоминает пса Цербера.
Всякий раз, когда видишь Церберов, оглядываешься и спрашиваешь себя: где же мы находимся…
«Переступание» чего– либо», лучше это слово перевести как «перелетание» и есть, собственно, и есть transendens,, трансцендентный акт, инакомыслие. Героический поступок.
Сознательное переступание границ в мышлении, в познании, в публицистическом дискурсе. – это тоже героический поступок, transendens.
Трансцендентализм – традиция субъективного идеализма (Идеи Йоганна Экхарта)
Я вернусь к основной теме.
В немецкой философии XVIII века понятие «трансцендентное» и «трансцендентальное» превратилось в специальный философский термин. Особенно это проявилось в трансцендентальной философии Канта, который вводил воображение в понятие знания.
Вводит понятие субъекта в определение объекта.
В дальнейшей эта традиция будет еще больше продолжена в романтической философии Фридриха Шеллинга и других трансценденталистов и субъективных идеалистов.
В опытах романтиков, трансценденталистов– неоидеалистов, немецкого мыслителя Артура Шопенгауэра, даже в «сверхчеловеческой философии» Фридриха Ницше. Последний, правда, порвал с идеализмом и романтизмом и создан отдельный вид философствования – «философию жизни», философосию «сверхчеловека»; хотя это своего рода сверхромантизм).
Но традиция романтизма и ли субъективного идеализма берет свое начало, как мне кажется, намного раньше,– еще в идеях средневекового философа– мистика Йохана Экхарта .
Идеи Экхарта очень просты: мысль, разум Человека наделяется божественными( трансцендентными) качествами.
Разум есть «продолжение деяний Бога внутри человека»,– учил Экхарт.
Бог – внутри человека.
Божество говорит изнутри самого человека.
Душа вмещает Бога( отсюда – романтизм).
Здесь великая идея Субъективного идеализма, или трансцендентализма.
Божество мыслится не только как нечто объективное, но и субъективное.
Божество действует через Субъект. Этим субъектом является романтическая душа человека, его «самостояние»( термин Александра Пушкина, который является очень точным определением «романтического человека, героя»).
Божество не просто «разлито в мире», как в объективном идеализме или в пантеизме.
Оно не просто дано в виде Мировой Субстанции( философия Спинозы). Он мыслится еще и в виде субьъективного героического начала
Божество– в субъекте.
В душе человеческой, ведь душа – часть Бога!
Божество – в героическом поступке человека. В его трансценденции.
Мысль и разум человеческий становится романтическим субъектом. Романтизм – это слияние со своей душой и в конечном счете, с Богом.
Ведь «душа – это Бог внутри человека»( Сенека).
По сути, здесь и берет начало будущая эпоха Возрождения… Идея о том, что заглянув в человеческую душу, можно узреть космос.
Романтизм
Появляется Романтизм – представление о том, что человек может быть героем, а не только объектом.
Может нести в себе Божественный дух, «противостоять обстоятельствам», – как принц Гамлет в трагедии Шекспира, как герой Сервантеса – Дон Кихот( последний даже живет своим субъективным миром, фантасмагорией, и психиатры про Дон Кихота сказали бы: у него парафренный синдром).
Субъективный идеализм берет начало, возможно, еще в античной политеистической религии. (Как бы к ней не относился в последующем ислам ,и и христианство – но именно эта античная политеистическая религия стала основой искусств в Европе!).
Именно в античной религии есть полубоги, герои, люди, которые с одной стороны являются «простыми смертными», а с другой –Божествами. Некоторые имеют родителями Богов. Эней – сын Афродиты. Геракл – сын Зевса. Эней возносится на небеса( что– то подобное было потом и с Христом).
Саму личность Иисуса Христа можно считать героической. Он – человек, но вмещает в себя нечто Божественное. Он – сын человеческий, и сын Божий. Он умирает, как человек, но воскресает. И в этом определении Христа мы видим и возможное определение человека, который тоже может воскреснуть.
Но субъективный идеализм есть и в исламе.
«В зеркале себя узрите, ведь Всевышний – это ты».
(Джалалудин Руми, афгано– иранский поэт).
Конечно, правильно надо это понимать: Руми не себя объявляет Всевышним, – ибо «нет бога, кроме Аллаха». Но он говорит о том, что Всевышний может смотреть на человека из его же собственной души.
Душа – имманентна Богу.
В Священном Коране сказано:
«Аллах стоит между человеком и сего сердцем».
( Сура 8, Коран).
Это значит: Аллах внутри человека.
Аллах существует и в душе человека.
Так что обращаясь к своей душе, человек обращается ко Всеобщему. То есть к Аллаху.
Подобное представление особенно свойственно особенно шиитской ветви исламской религии.
Слово ислам переводится следующим образом– «преданность Аллаху».
Европеец бы перевел его иначе: «верность своей душе, своему сердце, верность Истине».
В Европе именно из романтической идеи, что Бог – в сердце человека, что человек – не заложник обстоятельств, но активный субъект, герой, активный интенциатор действительности, из этих идей Экхарта родилась идея неотчуждаемых прав человека .
Человек несет в себе нечто субъективное, героическое, трансцендентное.
Он выходит– через свою душу – в мировую душу, в обитель Божественного.
Его разум – это его телескоп, через который он может зреть Небеса.
Душа – по сути, часть Бога.
Душа – это Бог, пребывающий в человеке.
Заглядывая в душу, человек входит во все божественное.
Человек обладает некими неотчуждаемыми правами, которые вложил в него Бог.
«Все люди сотворены равными и все они наделены своим Создателем неотьемлимыми правами…»
Так писал романтик Томас Джефферсон, автор Декларации о независимости США.
Это представление о правах человека легла и в основу Декларации Французской революции, и Декларации Организации Объединенных наций о правах человека. Увы, сколько негодяев сегодня доказывают, что «права человека якобы устарели»….
…Но вот кто– то говорил, что идея прав человек родилась только… в целях борьбы с тоталитаризмом ХХ века, и теперь– де ее нужно отбросить.
Какое тривиальное извращение!
Идея прав человека в западной цивилизации родилась намного раньше и связана с развитием католического сознания и эпохой Возрождения. И отбрасывать права человека – это то же самое, что отбрасывать, извините, самого человека.
По этому поводу говорят:
«Вместе с водой можно вылить и ребенка»!
Права человека – это та субъектность, в которой и проявляет себя человека. Это «кожа его души» – если воспользоваться метафорой Фридриха Ницше: как же можно так утилитарно относиться к правам человека!
Может ли человек жить без кожи? Может ли человек – как субъект– существовать без своей субъектности? И если нет прав человека, то есть ли сам человек?
Права человека– это вовсе не утилитарная политическая концепция, которую можно отбросить за ненадобностью. Права человека – это основополагающая ценность западной цивилизации, где божественное выражается через человеческое. Где дух получает индивидуализированное выражение в том числе и в человеческом.
Но эта идея «прав человека», «субъектности человека» берет начало еще раньше – в философии немецкого мистика Йохана Майстера Экхарта. В философской традиции субъективного идеализма – в представлении, что человек вмещает в себя Божество. И что возможно субъективное выражение духа.
В самом деле, если Бог говорит через человека – так считал Экхарт, и его разум, то у человека есть права. Есть неотчуждаемые права. Есть права, данные ему Божественным духом.
И эти права, являются долженствованием Духа Святого в человеке.
Немецкий философ Фихте писал:
«Человек может то, что он должен».
Свобода человека, права человека – это высшее долженствование, необходимость духа.
Французский мыслитель Поль– Анри Гольбах писал так:
«Для человека свобода есть не что иное, как заключенная в нем самом необходимость».
Таким образом, «права человека», созданные европейской цивилизацией, есть имманентная субъектность человека, связанная с Божественным духом, действующего через человека и его душу….
…Нам трудно представить, как развивалась бы европейская философия без идей Йохана Экхарта.
Высказанное мистиком Экхартом о том, что разум несет в себе нечто Божественное, поражает новизной и теперь.
Представителям утилитаризма «устаревшими» многим кажутся уже и «права человека».
Но я спрашиваю – не покажется ли скоро устаревшим и сам человек?
Права человека – это субъектиость человека.
Если нет прав человека – нет и его субъектности.
Если мы задумаемся над тем, что человек есть образ Божий и через человека имманентно действует Дух Божий, то мы можем понять, что потеря прав человека ведет к потере высшего долженствования в самом человеке…
Сейчас «права человека» пытаются объявить «пережитком борьбой с тоталитаризмом» .
Но как бы права человека, как бы назвали права человека драконы? Как бы назвали права человека тираны?
Они объявили бы их пережитком!
И может быть, стоит задуматься, не живем ли мы в эпоху нового тоталитаризма, если кому– то хочется упразднить права человека?
…Права человека рождаются не в эпоху борьбы с тоталитарными режимами ХХ века. Они родились в эпоху Возрождения и в эпоху Нового времени и связаны с особым осознанием Божественного Духа в человеке. Человек – это образ Божий. В имманентной природе, в правах человека, свободе проявляется трансцендентальное, героическое, Божественное начало.
Концепцию взаимоотношения трансцендентного и имманентного можно механистически изложить в виде метафоры «гидравлической машины».
Трансцендентный вектор – вертикальный. Он воздействует на человека Свыше. Этот вектор идет от духовного, от долженствования.
Но в гидравлической машине вертикальное движение преобразуется в горизонтальное. Приблизительно так же – если воспользоваться метафорой – трансцендентное( вертикальное) в человеке преобразуется в имманентное( горизонтальное.
Конечно, аналогия груба, но она приблизительно дает понять суть трансцендентализма и его превращения в имманентизм. Духовного– в человеческое.
Божественный дух, входя в человека, преобразуется в нечто имманентное уже ему самому. В его героизм, в трансцендентализм, в его права человека, в его свободу.
Свобода – это и есть проявление духа в человеческом.
Человек имеет некую свободу, права человека, самостояние только потому, что он имеет в себе высший источник!
Сформулируем:
«Свобода человека – это необходимость духа»
* * *
В исламе идеи «прав человека» как таковой как бы и нет – но есть постоянно присутствующий Дух Божий, Аллах– над человека и внутри самого человека.
«Аллах стоит между человеком и его сердцем», – так гласит Сура Корана.
«Аллах на Западе, и Аллах на Востоке. И в какую бы сторону вы не обратились– там лик Аллаха», – так гласит другая Сура Корана.
Аллах постоянно сопровождает человека. Аллах – это и творец мира, это и совесть самого человека.
Интересно, что само слово «ислам» переводится как «следование по пути Аллаха».
Перевести это можно и так – «следование по прямому пути».
Европеец бы сказал иначе: «следование по пути своего сердца».
Весь Коран– это призыв к исламу. То есть призыв к тому, чтобы человек следовал по пути своего сердца, по пути Истины, по пути Прекрасного, по пути Справедливости, по пути Истины.
«У Аллаха самые прекрасные имена», – говорится в Суре Священного Корана.
И разве это не пример того, что ислам – это следование по пути Прекрасного.
Ученый бы сказал: «следование по пути Истины».
«Аллах знает, а вы не знаете», – говорится в еще одной Суре Корана. Разве следуя по пути Аллаха, мы не следуем по пути Истины?
Следуя по пути Прекрасного, по пути Истины, по пути собственного Сердца, мы следуем по пути ислама.
По сути, ислам – универсален. И следуя по пути ислама, мы идем по пути Истины, Справедливости, Истины, Добра.
Весь Коран– это страстный призыв к исламу, то есть к прямому пути, призыв к тому, чтобы следовать по пути Истины, Прекрасного.
Ислам и европейский ислам, европейское следование по пути истины– совпадают.
Пусть в исламе нет идеи прав человека – но в нем есть постоянно присутствующий в человеке и над человеком Аллах, Дух Святой, который придает человеку что– то особенное.
Ибо права человека есть имманентная свобода и субъектиность, порождаемая в человеке благодаря присутствию Божественного Духа.
Гуманизм, таким образом, тесно связан с религиозным представлением и.
Гуманизм – это особая «личная религия» – трансцендентализмом, субъективным идеализмом. Эту связь в европейской филофии во мноном заложил Йохан Майстер Экхарт.
Идеи Йохана Экхарта – это Гуманизм, Субъективный Идеализм, Трансцедентализм, Героизм, Божественный дух, данный в разуме человека.
Это и Романтизм. Представление о героическом человеке, о духе, который есть внутри человека. Все это связано.
По сути, это все эти «прометеевские» идеи ,которые потом стали частью литературы и общественной мысли Нового времени.
У гуманизма есть, конечно, какая– то связь с Прометеем.
Прометей подарил людям Божественный огонь.
Это можно считать метафорой. Разум – это божественный трансцендентальный огонь, горящий внутри человека. Его мысль– это божественный огонь.
Трансцендентное божественное качество Прометей делает частью имманентного бытия человека. – Он дарит людям огонь.
Германский мистик Йохан Экхарт делает то же самое: веру, трансцендентную связь человека с Небом он вводит, – как элемент, – в Разум самого человека.
И создает Факел – Божественный разум человеческий.
Отсюда – идея Прав человека. Отсюда– романтизм и субъективный идеализм( иначе говоря, «идеализм, существующий внутри человека». А субъективный идеализм можно считать вторым названием романтизма!).
* * *
Да, Йохан Экхарт предвосхитил идею «прав человека».
«Права человека» это отпечаток Божественного духа в человеческой личности.
Это – «прометеевизация» человеческой души и наделение ее почти божественными (трансцендентальными) качествами.
Конечно, «нет бога, кроме Бога». И Прометей не должен превратиться в Люцифера, который возомнит себя « Вторым Богом». Это – очень опасное развитие гуманизма. Факел Прометея не должен превратиться в факел нацистских штурмовиков.
Гуманизм не должен превратиться в антитеизм.
Но душа человека может вместить в себя Бога.– Того, Единственного, про которого сказано: «Нет бога, кроме Бога». Божественный дух способен существовать и внутри человека.
И отсюда и возникает особый, трансцендентный гуманизм, особая «субъектность человека», которая проявляет себя в правах человека.
Отсюда – особый, личный трансцендентализм, героизм, активизм человека и его Разума. Но только – в связи с Божественным Духом.
«Без Богов ты ничто», – отвечает Океан( Посейдон) Одиссею во время бури. ( фильм А. Кончаловского «Одиссей»).
Правда, не общественный, но индивидуальный, личный.
Идея «прав человека» – это идея «даров и плодов Святого Духа» , развитая и гуманизированная в эпоху Нового времени.
Идея гуманизма тесно связана с католическим учением, в его лучшей части.
Здесь и догмат Римско – Католической церкви о filioque – исхождении Святого Духа «не только от Отца, но и от Сына».
Догмат, который превратился в идею прав человека, имманентной субъектности человека.
Гуманизм – это, таким образом, теология, перенесенная на человека.
Романтизм, Возрождение вытекает из теологии Римско– Католического учения.
В этом смысле слово «романтизм» имеет двойной смысл. Он не только от «романа», но и от романизации и римско– католического учения.
Гамлет, его Экспериментальное сумасшествие и идея clinamen
В эпоху Возрождения появляется героическая романтическая личность – Гамлет. Личность– архетип. Образ, который становится эйдосом и реально существовавших личностей эпохи Возрождения.
Личность трансцендентная, способная к clinamen, к «отклонению», к неординарному поведению, к героическому противостоянию и «самостоянию».
Я бы назвал поведение Гамлета, изобразившего себя безумным и создавшего театр «экспериментального сумасшествия», первым романтическим героем.
Термин clinamen возникает в эпоху Эпикура и означает способность атома к самопроизвольно отклоняться от заданной траектории.
Это «самопроизвольное отклонение» и есть метоним свободы в запрограммированном, то есть тоталитарном или деспотическом обществе.
Такова свобода, имманентно рождающаяся в самом человеке, но исходя из его высших связей с Творцом.
Человек «отклоняется», потому что он следует голосу своего сердца. Конечно, в исламе, где другая система координат, подобное желание человека идти своим путем, путем своего сердца, стремится к добродетели, к Истине названо совсем иначе – именно прямым путем. Слово «ислам» и означает «прямой путь».
Но с точки зрения тоталитарных координат стремление человека идти своим путем следовало бы назвать именно «отклонением», clinamen, экспериментальным сумасшествием. Стремлением не подчиняться обществу.
Именно такой метод экспериментального сумасшествия и применяет герой Шекспира Гамлет.
Увы, в условиях жесткой запрограммированной реальности есть отождествление мировоззренческих норм с медицинскими.
И желание выйти за установленные рамки расценивается в тоталитарном обществе как «отклонение от нормы» в буквальном смысле.
Вся психиатрия( карательная) построена на отождествлении норм медицинских и мировоззренческих.
Между тем, даже в обыденном языке понятия медицинского и поведенческого сумасшествия все же различаются .
...Мне когда– то довелось использовать понятие clinamen при создании своей партии Экспериментального сумасшествия в далеком 1983– ем, в маленьком советском городке, где я пытался «выйти» за рамки установленных советских норм. Это привело к чудовищным последствиям – ибо в юном возрасте( мне было всего шестнадцать лет) я был объявлен «душевнобольным» циничным профессором психиатрии, который поставил мне заведомо ложный диагноз «параноидная шизофрения, со злокачественным течением».. Этот диагноз привел к административным последствиям: меня несколько раз «ловили» и помещали в психбольницы– только за то, что я осмеливался писать в советские журналы и газеты.
Меня свели к какому– то шаблону.
Без достаточных психоневрологических причин местной психиатрической службой мне был дан заведомо ложный диагноз. Много лет спустя я увидел, что этот диагноз – фальшивка. «Параноидная шизофрения, со злокачественным течением» давался только для того, чтобы поставить человека под контроль.
В тоталитарном государстве, – каковым тогда был СССР и каковой теперь является неосоветская Россия– , постановка заведомо ложного психиатрического диагноза означала пожизненную стигматизацию человека. Превращение его в постоянного клиента психиатрических концлагерей и полную невозможность состояться в профессиональном плане. (Уже в годы перестройки и демократии я стал очень известным публицистом, а начинать приходилось с нуля– с выхода из психбольницы в 1987 году).
Но это вообще была не медицинская диагностика – это была искусственная ошельмовка человека. Ответственность за это чудовищное издевательство над человеком несут циничные психиатры, которые ставили людям заведомо ложные диагнозы, превращая жизнь этих людей в кошмар.
Поразительно и то, что двадцать лет спустя ситуация полностью повторилась. Но уже… в условиях неосоветской России. Карательная психиатрия вновь стала применяться и использоваться не для медицинских целей, а для «дрессировки» диссидентов, журналистов, философов, поэтов.
Через двадцать лет была возрождена практика помещения инакомыслящих в психиатрические лечебницы и заведомо ложная диагностика, по сути стигматизация.
Я провел год в психиатрической больнице в 2006– 2007 годах и безо всяких медицинских причин был подвергнут «лечению» химическими препаратами. – Только за то, что я писал.
История повторилась один к одному.
Еще удивительным было то, в далеком 1983 году в местном комитете комсомола Рыбинска работал человек, который принял участие в моей стигматизации и помещении меня в психиатрическую больницу во время моей учебы в школе.
Сейчас он губернатор Ярославской области – Сергей Вахруков. Бывший комсомольский функционер, который в далеком 1983 году отправил в психиатрическую больницу г. Рыбинска мое письмо и попросил «принять меры» против того, кто «пишет такие письма».
Поразительное совпадение фигур! – спустя двадцать лет…
Тогда – Советский Союз, предперестрочная ситуация, еще очень глубокий застой. Провинциальный городок, в котором очень легко засадить человека в сумасшедший дом.
Теперь – неосоветская Россия. Тоже предперестрочная ситуация. Тоже глубокий застой и – такой же полнейший произвол местной власти. В том числе психиатрической власти.
Но коэффициент один и тот же: в психопатологическом государстве возрастает значение той «спецслужбы в белых халатах», которая зовется Психиатрией и которая охотно идет на решение немедицинских задач. По сути, Гиперпсихиатрия – спутница ненормального государства.
Мы должны признать, что спустя какое– то время мы все очутились в сумасшедшем доме по имени Россия: ее административная система – это глубоко психопатологическая система. Ее юридическая практика параноидальна, ее чиновники – не вполне нормальны и постоянно что– то «ломают через колено».
* * *
Экспериментальным сумасшествием занимался Гамлет, Принц Датский.
Это была героическая личность clinamen. Отклонения. Разыгранного Безумия. Это была новая личность эпохи Возрождения, вместившая в себя дух Свободы.
Такой личностью был и Дон Кихот. Фантасмагорист, литературный персонаж, живущий «имажинацией», воображением, а по сути – Мифом.
Но, возможно, Дон Кихот –не просто литературный герой, а нечто большее.
Дон Кихот – это реальный человекодух, прозренный Сервантесом.
(Подробнее о таком понимании Дон Кихота – можно увидеть в книге Даниила Андреев. «Роза Мира». Дон Кизот – трансцендентная личность, «прояивившаяся» здесь пока в виде воображения).
Подобных личностей было несколько.
Их объединяет одно – трансцендентализм. Их личная способность переступать некоторые границы и нести «правду внутри самого себя».
Это то, что в английском языке называлось словом Can – могущий, Способный. Отсюда – Конунг, Король. Я бы добавил к этому – трансцендентный.
Об этом писал Томас Карлейль, мой любимый историософ , когда анализировал Героическое в Истории.
Томас Карлейль– субъективный идеалист в Истории, потому что везде ищет субъективное и героическое начало в истории. Героическое – значит, по сути Провиденциальное. Ибо за каждой Великой личностью, за каждым Героем, за каждым Can– man в Истории стоит провиденциальная сила.
Героизм – это борьба с обстоятельствам, с «объективной мишурой» мира. . Способность побеждать, даже… проигрывая. Потому что героический человек несет с собой и в себе истину. Реален – он, а не мир…
Этот особый тип человека появляется в эпоху Возрождения. Романтический человек, трансцендентный человек.
Человек, несущий в себе Божественное…
Всякий Герой – это субъективный идеалист, потому что своим поступком он определяет этот мир.– Он несет в себе свою личную, субъективную правду, которая выше «правды обстоятельств».
Это правда субъективного идеализма и Романтизма – что можно своей субъективной интенцией конституировать мир. Писатель – разновидность героя, поскольку инструментом Писателя выступает его Имажинация, его воображение, его мысль и гений.
Каждый писатель – в чем– то Дон Кихот, который живет в мире Воображения и мифа. Но разве Шеллинг не говорил о том, что миф и бытие – одно и то же.
* * *
Их стремление – это стремление к свободе, и вместе с тем – к высшему долженствованию в самом себе.
Повторим еще раз Фихте, этого великого субъективного идеалиста XIX века: «Человек может то, что он должен».
Подобное понимание свободы и разума и есть субъективный идеализм, с ним тесно связан ГЕРОИЗМ и трансцендентализм.
Трансцендентализм имеет прямые аналоги с героями античности, когда Божественный дух проявлялся через героический поступок.
Так начинается эра героических людей в эпохе Возрождения.
В литературе и в жизни. Список их – от Гамлета до Дон Кихота…. И реальных посттипов .
Люди несут в себе что– то героическое и сопротивляются обстоятельствам.
Их разум– активен. Причем этот разум еще не обладает признаками социальности и социальной активности, что возникает только уже эпоху Реформации и Просвещения, вслед за Возрождением.
Гамлет – не руководитель движения. Дон Кихот – тоже не руководитель движения. Они– одиночки, борющиеся с обстоятельствами и противопоставляющие себя, свой субъективный мир миру «объективных обстоятельств». Причем их субъективный мир считаются фантасмагорическим или даже бредовым…
Кто знает, может быть, будущие врачи– психиатры развились из тех погонщиков ослов, которые назвали Дон Кихота «сумасшедшим»?..
По сути, психиатрия – это реакция обыденного сознания на возвышенное, Романтическое, на стремление привнести в жизнь Идеал. Дон Кихот – это последний средневековый человек, живущий в состоянии Мифа, в состоянии Идеала.
Но именно это и объявляется «безумием».
Идеи Канта и Шеллинга( идеи субъективных идеалистов)
Термин «трансцендентное» впервые появился, как философский термин, у великого немецкого философа и субъективного идеалиста Иммануила Канта, а потом у романтика– идеалиста Фридриха Шеллинга и других представителей традиции субъективного идеализма. ( в частности, Карлейля, Фихте, Торо).
Иммануил Кант писал так:
«Если бы я удалил мыслящий субъект, то весь телесный мир должен был бы пасть, ибо он есть лишь явление в чувственности нашего субъекта и один из видов его представления».
Это – субъективный идеализм, или представление о том, что объективный «реальный» мир конституируется мыслящим субъектом. Мир как такового не существует.
Потом эта великая идея будет отчеканен в формуле другого субъективного идеалиста , Артура Шопенгауэра:
«Нет объекта без субъекта… Не человек является микрокосмосом, а мир – это макроантропос».
По сути, мир объявляется результатом действия субъекта!
Последователь Канта – Фридрих Шеллинг учил о тождестве бытия и мифа; о духовности и бытийственности человеческого воображения и разума.
Фридрих Шеллинг очень много внес в дальнейшее развитие трансцендентализма и субъективного идеализма.
Если сформулировать смысл философии романтики Фридриха Шеллинга, то я бы воспользовался гениальным афоризмом совершенно неизвестной никому поэтессы из г.Рыбинска, жившей два века после Фридриха Шеллинг:
«Придумать можно только то, что уже существует» ( поэтесса Елена Воронкова, г. Рыбинск).
Меня упрекнут в том, что я ввожу в великий исторический контекст мало кому известного человека. Но эта девушка, может быть, сама о том не подозревая, основную мысль философии ТРАНСЦЕНДЕНТАЛИЗМА.
Поистине, афоризм на века…
Все учение Фридриха Шеллинга о тождестве мифа и бытия, все идеи субъективного идеализма о «бытийственности сознани»я могут быть выражены только в одном этом афоризме мало кому известной поэтессы из г. Рыбинска…
И именно эти идея философов и мыслителей– от Экхарта до Шеллинга – стали основой будущего трансцендентализма или неоидеализма в Америке и в Англии. Будущей великой Романтической традиции в философии в литературе.
Англо– американский неоидеализм, или трансцендентализм.
Итак, в соединении германского идеализма и собственной англосаксонской литературной традиции в Х1Х веке появляется это удивительное явление: англоамериканского трансцендентализма, или неоидеализма.
Представители– Томас Карлейль в Англии, Ралф Эмерсон, Генри Торо, Кружок трансценденталистов– в Америке( Бостон и Конкорд).
Одна из разновидностей идеалистов и трансценденталистов потом называла себя Неоидеалистами. Возникло также понятие «активный идеализм».
Но можно сказать еще проще: это – Романтизм. Это представление о том, что идеалы, интенции, сознание составляют важнейшую сторону жизни.
Что миф и бытие – это одно и то же. Что сознание и бытие отождествляются именно в мифе, в «объективном субъективном».
Как это важно для набирающего в Америке и в Англии( да и во всем мире) течения Утилитаризма и позитивизма. Для которых мифы, философии, литература – не более, чем «фокусы сознания», романтический и никому не нужный бред…
Скоро, скоро этот позитивизм раскрошет сначала природу и скажет– «Нет там никакой Снежной королевы! Нет там никаких эльфов! Есть вода и грязь», а потом уже и мозг мыслителя и скажет точно так же: «Нет никаких Мифов, нет никаких идеалов, есть возбуждение клеток– нейронов».
И тогда вывод будет ясен – применять нейролептики для лечения «идеалов». «Исправлять» сознание человека. Корректировать мозг. Объхвить сотни художников, поэтов, мыслителей просто душевно– больными.
Объявить картины – только «суммой красок». Мазней просто… И сказать: нет никакой трансцендентальной реальности, нет искусства, нет литературы, нет богов, нет литературных героев. Ничего нет!
Утилитаризм и Позитивизм празднуют свою победу!... Но что же есть?– Тогда остается человек расщепить на сумму атомов и сказать: нет и человека, а человек – только горсть вот этих атомов и молекул углерода, водорода, кислорода…
Что же есть?...
* * *
Как видите, начинают с Природы, а заканчивают – человеком…
Трансцендентализм и Романтизм – представление о том, что человек есть некий Образ– по сути одно и то же. И романтизм, и трансцендентализм основываются на том, что субъективное способно определять объективное. Идея, образ способны становиться реальностью.
Любопытно, что одна из разновидностей неокантианцев – так называемая имманентная школа, имманентнсты. Они считали в духе учения Иммануила Канта, что мир объективно не дан, а конструируется сознанием( т. е. он «имманентен», внутренне присущ сознанию. Субъект конституирует мир своей интенцией).
Однако здесь есть предпосылка и к экзистенциализму.
Имманентизм и интенционизм очень близок к экзистенциализму. Правда, имманентизм и расходится с основной, фундаментальной идеи экзистенциализма: existentia– значит существовать.
Экзистенциализм исходит из того, что нужно сначала существовать, а сущность вторична. Экзистенциализм можно считать объективным идеализмом, но данным в субъекте, в его существовании. Поэтому его можно считать и субъективным идеализмом.
Трансценденталисты считают, что сначала необходимо мыслить. Мысль конституирует реальность, – в том числе самого мыслящего субъекта.
Мысль – первична. Образ, сущность, эссенция определяет существование. Экзистенция вторична. Мыслю, значит, существуют. Так писал еще Декарт.
Субъективный идеализм исходит из того, что мир способен формироваться романтическим субъектом.
«Имманентизм», – несмотря на свое название, как субъективный идеализм, тоже представляет собой разновидность «личного трансцендентализма». Хотя слово «имманентное» – противоположность «трансцендентного». Но способность определять мир своей интенцией, «имманентно», является, безусловно, видом трансцендентализма…
Ибо романтический герой формирует и конституирует мир.
Все это укладывается вполне в формулу Декарта ««Cogito, ergo sum». «Мыслю, следовательно, я существую».
Только я могу сказать еще категоричнее: «Мыслю – значит существую».
То есть мыслить – это и значит существование. Мышление, воображение, имажинация и есть подлинное существование!
Великая мысль Шеллинга о том, что мышление и бытие – это одно и то же. И они соединяются в том, что мы называем мифом. В мифе сознание и бытие, идеальное и реальное, субъективное и объективное объединяются.
И это удивительная мысль, пришедшая в голову малоизвестной поэтессе – о том, что «придумать можно только то, что уже существует». В каком– то смысле позволяющая даже «проверять» методом «вероятностного реализма», что есть и чего нет…
Ведь раз придумано, воображено– значит существует! Казалось бы, метод странный. Но так в Средневековье– когда не отделялось мышление и бытие, и они существовали вместе в его Величестве Мифе, и проверяли реальность! –Раз можно что– то вообразить, значит это есть на самом деле! Это особый вид реализма – реализм воображения, реализм мифа. Романтики более поздних времен, по сути, возвратились к этому древнему и средневековому мировосприятию.
Попробуйте, скажу я скептикам, придумать того, чего нет совсем, – и вы поймете, что это невозможно…Потому что придумать можно только то, что есть! И в этом поэтесса из г. Рыбинска оказалась глубоко права( правда, я не уверен в том, что она сама вкладывала в это тот смысл, который вложил сейчас я).
Афоризм– на все времена.
«Мыслю – значит, существую»?
Романтики, трансценденталисты и субъективные идеалисты отождествили мышление с бытием.
Ведь «придумать можно только то, что уже существует». Мышление – это и есть бытие. Бытие – субъективно.
К ним примыкают имманентисты– представители отдельной школы субъективного идеализма, которые считают, что человек своей интенцией конституирует мир.(Да, по сути, имманентисты и являются разновидностью трансценденталистов…Пусть название у них прямо противоположное!)
Экзистенциализм – напротив, отождествляет свое случайное существованием с сознанием. Это философия «случайного существования».
Конечно, говоря об экзистенциализме, мы имеем его тривиальный аспект. . Потому что высокие формы экзистенциализма, поэтизирующие «экзистенцию», существование, восходят к имманентизму– способности разума самому определять свою сущность– и потом уже– к трансцендентализму. Я когда– то сформулировал свое возражение против экзистенциализма, сказав: что есть экзистенция? Что есть существование? –Мысль. В конечном счете, мы «экзистенцией», существованием называем свою мысль о существовании себя в мире. То есть свою жизнь, свой клочок реальности, в котором каждый из нас живет.
Но без мысли ничего невозможно. Мыслю, следовательно, существую! И экзистенциалист предметом своего существования делает на самом деле свою мысль, свою сущность, эссенцию, а не экзистенцию. – Хотя, если угодно, ее можно называть и экзистенцией! – Но делая своей презентацией в мире свою мысль, свой образ, экзистенциалист превращается рано или поздно в трансценденталиста!
* * *
Трансценденталист и субъективный идеалист может с перефразировать афоризм Рене Декарта и сказать так: «мыслю, следовательно, СУЩЕСТВУЮТ». Все существует, мир, потому что Я мыслю.
Мир существует, потому что Я мыслю.
Я вношу в мире субъективную интенцию.
Я определяю мир.
Объективные качества мира связаны с моей трансцеденцией.– Вселенная зависит в каждую минуту от Человека, который раздвигает ее на длину собственного шага.
Тут – незаметный переход от философии Декарта к субъективному идеализму – к философии Шопенгауэра или Беркли. «Мыслю, следовательно, существует. Вселенная!»
…Экзистенциализм сартровского типа – это бездомная собака, которая бродит среди случайных обстоятельств, будучи затерянная в мире «случайного существования», в мире разорванных фрагментов своей экзистенции. Но может ли собака определить свою сущность в мире….
Такой экзистенциалист не видит даже, в конечном счете, самого себя, хотя постоянно фиксирует свою экзистенцию. Но что есть существование, лишенное сущности?
Если субъект экзистенциализма сводится к только «существованию», лишенному какой– либо сущности, какого– либо самостоятельного образа, то это– сон. Да, сон.
Жизнь по имени сон… Или…сон по имени жизнь?
В одной трагедии Вильяма Шекспира герой говорит так : «Наша маленькая жизнь окружена сном и сама состоит из сна».
Особенность этого высказывания в том, что английское слово dreem может означать одновременно и сон, и мечту!
Но что такое Мечта? – Это сон, только некий активный сон.
Мечтая, мы погружаемся в сон, но в такой сон, который принадлежит скорее Будущему, чем настоящему.
И скорее иному миру, чем здешнему.
Но может ли быть мысль во сне? Способна ли мысль как– то повлиять на сон, в котором мы находимся….
Не исключено, это и вопрос о нашей жизни. Мы живем, по большому счету, словно во сне, вся наша жизнь– сон, как писал драматург Кальдерон. Но можем ли мы что– то делать по настоящему во сне, мыслить, к чему– то стремится?
Сон «бездумный» напоминает философию экзистенциализма.
Сон, похожий на мечту, я бы сказал – на мачту Корабля, напоминает скорее философию трансцендентализма романтизма…
* * *
Трансцендентализм –это полная противоположность экзистенциализму.
Трансцендентальный романтический Субъект сам конституирует себя и окружающий мир. Он формирует действительность. Бог глаголет из него.
«Нет объекта без субъекта,– утверждал Шопенгауэр.– Субъект формирует мир».
И даже имманентисты конституируют мир своей интенцией, даже солипсисты( пример – создатель философии крайнего субъективного идализма, епископ Джордж Беркли), конституируют мир из своего сенсуализма, сводя все бытие мира только к своим ощущениям…Но солипсическая философия не может быть названа романтической и благородной.
В трансцендентализме сознание становится проводником Бога. Бог имеет не только объективное, но и субъективное выражение: Бог – в душе человека, в его способности к интенцированию и к субъективному образованию мира.
Точнее будет сказать, что при трансцендентальном акте , – как и при акте имманентной интенции, – нет четкого различия между Богом и человеком. Между сознанием и бытием. Это можно представить в виде отверстия в храме, в котором внутреннее пространство собора переходит во внешнее, назовем его «объективным». Точно так же внутренняя молитва человека способна переходить и превращаться в объективный духовный мир.
Сознание – это сознание чего– то,. Но сознанием чего может быть Сознание?
Только Всеобщего..
«Нет бога, кроме Аллаха», так сказано в Коране. Это надо понимать как: «Нет бога, кроме Бога!».
В субъективном, трансцендентальном смысле Автор, субъект, герой, «трансцендентный человек» – это и есть проявление божественного. Это Бог, действующий через душу человека. (Конечно, не в том смысле, что герой является богом,– ибо нет бога, кроме Аллаха, – но только в том, то через трансцендентного человека, героя тоже может действовать Божественный дух.).
В трансцендентализме очень трудно провести различие между субъектом, который конституирует мир, и Субстанцией.
Бог действует через человеческую душу. Бог не только наверху, Он – внутри человека.
В Коране сказано: «Аллах стоит между человеком и его сердцем».
Сознание героя – это сознание Бога в самом себе.
Сознание Трансценденталиста, субъективного идеалиста – это сознание трансцендентного и божественного в самом себе.
Вообще, сознание есть сознание чего– то. Есть сознанием Всеобщего.
В трансцендентализме и имманентизме ( повторим, что имманентизм – по сути, разновидность трнасцендентализма) внутреннее пространство человека, его субъективное пространство сливаются с объективным пространством Мирового Духа. С Небом.
.
Провести границу между внутренним пространством интенцирующего субъекта и «объективным пространством небес» очень трудно.
Ведь чем может быть Сознанием, как не Сознанием Всеобщего?
Наверное, это так же трудно сделать, как провести границу между Небом и внутренним пространством купола в римском храме.
Поясню, что римских храмах вверху очень высокого купола, – внутреннего пространства собора, – существует небольшое отверстие, через которое молитвы человека устремляются в Небеса.
Таким образом, внутреннее пространство собора способно незаметно перехоить во внешнее, небесное.
Внутреннее и внешнее пространство связаны…
И точно так же внутреннее пространство Души человека способна сливаться с объективным внешним пространством объективного Мирового Духа….
Таким образом, субъективный Идеализм может превращаться в объективный идеализм…
Между ними разница очень условная.
…В самом деле, можем ли мы определить, где кончается внутреннее пространство души человеческой и начинается объективное «пространство Бога»?
Можем ли мы сказать, где начинается мир и заканчивается душа человеческая?
Где кончается внутреннее пространство храма и начинается внешнее пространство Неба?
Человек– бесконечен, потому что его душа объемлет все!
Душа человеческая – это тоже Бог внутри человека.
Она несет БЕСКОНЕЧНОСТЬ внутри себя.
Но бесконечность внутри человека – это и есть трансцендентализм…. Это особый вид бесконечности. Бесконечности субъективной.
«Парафренный синдром» Разума?
Итак, можем ли мы определить, где кончатся внутреннее пространство храма и начинается небо?
Устремляясь в молитвах и мыслях к своду, человек устремляется и в небо!
Он незаметно переходит из внутреннего пространства своей души в Небесное пространство…
И чем выше человек устремляется в своей душе, тем больше он сливается с пространством Неба.
Так, у Гегеля – объективного идеалиста– мировой дух возвращается к себе через человека. И тут есть признание чего– то субъективного. Объективное проявляет себя через субъективное, даже в объективно– идеалистической философии Гегеля…Абсолют мыслится не только как Субстанция, но и как субъект.
Но чем дальше мы разворачиваем эту идею, тем больше перед нами вырисовывается иная ветвь в философии. Традиция субъективного идеализма, или представление об Абсолюте как о субъективном.
У субъективных идеалистов( Иоганна Майстера Экхарта, Иммануила Канта, Фридриха Шеллинга, Иоганна Фихте, Артура Шопенгауэра, Томаса Карлейля, Романтиков) субъекту придается трансцендентное значение.
Субъект, по сути, творит мир. Точнее, через Субъект действует Абсолют. А не просто через Субстанцию, как в удивительной философии Спинозы.
Субъект переходит в объект. Субъективные имманентные качества Трансцендентного человека становятся вместе с тем и объективными и трансцендентными качествами мира!
…Субъективный идеализм, трансцендентализм, Романтизм, интенционизм – это своего рода наводная картинка Разума, которая постепенно объективируется и превращает себя в нечто мировое, уже в объективно– существующее…Мир, по выражению Шопенгауэра, становится «макроантропросом», а вовсе не человек– микрокосмосом, как учили до того…
Эта великая идея сопровождает эпоху Романтизма.
Романтизм – это и есть трансцендентализм, субъективный идеализм. Он доходит до отождествления мышления и бытия и «действилизации»( актуализации) мысли.
Одно из развитий субъективного идеализма станет потом сверхромантизмом.
Оно выйдет за рамки индивидуальности, индивидуальной души и перейдет в массы. Массы будут объявлены движущей силой.
Возникнет очень интересное явление, которое можно назвать «субъективным материализмом» Карла Маркса.
Это представление о том, что субъект– даже понимаемый как массы– может творить Историю.
Субъект становится технократическим.
Заметим, что подобный сверхромантизм, или романтизм масс – прямой пролог в Тоталитаризм. В абсолютное царство «всеобщего», в конечном счете– жестко запрограммированного мира, в котором нет места субъекту индивидуальному.
Так что такой сверхромантизм оказывается в конце концов анти– романтизмом. На место личности приходит масса.
В романтической философии Томаса Карлейля субъект тоже способен творить мир, историю. Но это субъект как Божество. Это – трансцендентализм.
К сожалению, любая великая идея отбрасывает еще более великую тень…И идея субъективного идеализма может воплотиться очень по– разному.
* * *
Трансцендентализм и романтизм с точки зрения вульгарной позитивистской психологии( и психиатрии) могут быть названы «фантасмагорическим мироощущением».
У психиатров появляется даже соблазн уподобить подобное мировоззрение «парафренному синдрому» .
Поясним, что под парафренным синдромом понимается последняя стадия параноидной шизофрении, – когда больной живет в выдуманном, или надуманном им мире, в мире «сверхценных идей», в мире «постояннх иллюзий», в мире идеалов, которые никак не согласуются с реальностью…
Романтизм подходит– с клинической точки зрения – как раз под такое определение, но можно ли романтизм считать видом психического заболевания?
Прежде всего, дадим определение психической болезни. Психическая болезнь – это расстройство нервной системы. Это нарушение работы мозга. Это очень просто определение психической болезни, когда мы говорим о разных «синдромах» и видах шизофрении.
Стремление психиатров и психоаналитиков копаться «в идеях» не приводит ни к чему хорошему, – потому что объектом их изучения становятся уже идеи, как таковые, и мировоззрение, в том числе идеи, профессионально изложенные. Трактаты философов, сочинения литераторов, стихи поэтов, даже журналистские статьи.
Мы должны задать один– единственный вопрос: можно ли считать романтизм, или идеализм, или трансцендентализм, или какое– либо «фантасмагорическое состояние сознания» заболеванием центральной нервной системы или нет?
Нам приводят в пример французкого короля Карла VI, который, мол, считал себя «хрупким стеклянным сосудом». Но средневековье – это время символического мышления и даже символического бытового сознания. Эти люди еще полностью не отделяли себя от мифов. Человек мог назвать себя и птицей, и стеклянным сосудом, и Утренним Ветром, и говорить, что он родился– де из волны, прикатившей морем.
Девушка могла считать себя лилией. Это что психическое заболевание?
Кто– то мог считать, что вот там за горами живут великаны. Ярославна могла на полном серьезе «разговаривать с ветром». Легко себе представить, что все эти оказались бы на больничных койках, – попади они в современность…
А художник Сальвадор Дали, который жил в мире мифа, в мире фантасмагорических образов?
Нет никаких точных свидетельств о том, что он был болен психоневрологическим заболеванием. Но советская психиатрия поставила бы ему диагноз «параноидная шизофрения» и посадила бы в психиатрический концентрационный лагерь. Причина? – Прямое отождествление медицинских норм с мировоззренческими.
Но, собственно, что это означает? Можно ли мировоззрение сводить к каким– то психическим процессам в коре больших полушарий и выводить «помешательство» Сальвадора Дали или Дон Кихота из его сверхценного поведения?
(Сверхценным поведением в психиатрии и в психологии называют поведение, основывающееся на высоких идеалах, не связанное с «интересами живота» . Дон Кихот – пример сверхценного поведения. Он вступает в бой за правду, за справедливость. Само словосочетание «донкихотство» стало синонимом сверхценного поведения, построенного на идеалах, оторванных от реальной действительности).
«Случай Дон Кихота»– что это? Случай «парафреника», отождествляющего свой внутренний мир с объективным миром и живущего в мире иллюзий? Или случай Романтика? Или случай трансценденталиста, который видит в реальности не то, что видят другие…
Тут сделаем одно уточнение: иллюзии и галлюцинации –это вообще разные вещи.
Дон Кихот живет, безусловно, в мире собственного воображения, в мире мифа. Но это не галлюцинации – такое сознание свойственно вообще средневековому человеку, который не разделял реальную жизнь и миф…
И разве так нельзя назвать и любого художника? Любого романтика?
Ведь Дон Кихот– романтик.
Отождествление мифа и реальности, идеального и реального, сознания и бытия и составляет суть романтического мировозррения…
И разве вся культура человечества, вся поэзия, картины, все религиозные образы – не есть то же самое?
Разве человек не живет в мире надуманных образов, фантасмагорических образов и не проецирует их на мир?
Вся культура человечества, вся его религия, его живопись, литература, сама его речь, построенная на образах и абстрактных определениях есть не что иное, как парафренный синдром, с точки зрения психиатрии. Посмотрим на то, как люди реагируют на…слова. Слова обладают сверхценной значимостью для человека. Они несут в себе образы и значения.
Но придет утилитарист и скажет: слова – это лишь «сотрясения воздуха». Книги– де это тонны бумаги, на которые нанесены пятнышки типографской краски…Как можно «всерьез» реагировать на книги?
А живописные картины? Это холсты, покрытые масляными красками А скульптура? Камень. Как можно всерьез к этому относиться.
А религия?
Вотженщина крестится, мусульманин встает на колени перед пустым пространством, но что собственно они делают?
Психиатры назовут это «фантасмагорическим миром».
Вся культура человечества состоит из «парафренного синдрома». Абсолютно все живут в мире «иллюзий». В мире надуманном. Язык, книги, изобразительные полотна – все это с точки зрения психиатра «мир фантасмагорический». Все построено на идеалах. Все – плод воображения.
Если быть последовательным.
Вопрос только в том, можем ли мы применять этот метод!
Наверное, с точки зрения обезьяны, Человек –это уже ненормальность. Потому что Человек обладает воображением, идеалами, «реформаторскими идеями», стремлением видеть идеальное в натуральном, способностью к символическому и абстрактному мышлению, способностью синтезировать различные образы, не согласующихся с тем, что он видит перед собой. Он обладает «второй сигнальной системой»– речью. Речь – это воплощенный парафренный синдром, потому что человек относится к звукам, словам, образам, как к некоей реальности…Всего этого нет у Обезьяны.
Таким образом, будь обезьяны психиатрами, они признали бы человека, безусловно, помешенным. Они поставили бы ему диагноз – «обезьянофрения». Он мнит себя кем– то! У него сверхценные идеи! У него комплекс реформаторства – создавать человеческую цивилизацию!
Он, человек, издает непонятные звуки и словосочетания, которые раздражают Обезьян.
Наконец, Человек вычурно одевается – потому что Обезьяна не одевается никак!
Короче, будь Обезьяна психиатром, она влепила бы Человеку диагноз: «Ненормальность».
Ведь что такое Человек с точки зрения Обезьяны? –Только неправильная обезьяна.
Только Обезьяна, обладающая реформаторским поведением.
Но благодаря своим «реформаторским идеям» Человек выделился из царства природы.
Он изобрел колесо, лук, создал произведения искусства благодаря своим реформаторским идеям, благодаря «идеалам в башке», благодаря стремлению к чему– то.
Хотя существуй у обезьян скорая помощь в лесу, они свинтили бы этого первобытного человека и сказали бы:
– Слушай, парень, хватит Колесо изобретать. Хватит умничать. Хватит палку как рычаг использовать. Убери из своей головы все эти реформатоские идеи и будь обычной Обезьяной! Лазай по деревьям и собирай бананы….
Между тем, Человек пошел непонятно почему другим путем и стал Человеком.
Он живет в мире образов, в мире идеалов, а не просто сидит и жрет кокосы и бананы. Он создал речь, образы, искусство, скульптуры, картины, книги, философские концепции. И все это, с точки зрения вульгарной психиатрии, является «надуманным миром», «фантасмагорией», «парафренным синдромом»…
Собственно , человек и выделился из природы благодаря своей способности жить внутренними образами и создавать новые понятия, синтетические конструкции, способности жить воображаемым миром….
Вся культура человечества – это «придуманный мир». Все открытия – это плод «реформаторских идей».
Нам остается задать вопрос, чем занимаются психиатры, когда они вводят такие странные понятия, как «реформаторские идеи», «стойкие сверхценные идеи» в свою практику.
Ведь все эти «синдромы» они воспринимают буквально, как нарушения психики и лечат, чаще всего принудительно, эти идеи…
А зачем?...
Как можно лечить «реформаторские идеи»? Как можно лечить желание писать стихи?
Как можно лечить позицию журналиста…
Психиатрия превратилась в форму цензуры и вообще занимается не медицинскими задачами.
Стоит задать вопрос: относятся ли «реформаторские идеи» к области психоневрологии.
Где тут психоневрология, а в основе психиатрии– именно психоневрология. Где здесь заболевание нервной системы…Или это анализ идей и мировоззрения?
На самом деле это «попахивает» какой– то непонятной зачисткой общества от неудобных людей и самой настоящей цензурой.
Все можно объявить «реформаторскими идеями» и подвергнуть человека лечению без особых медицинских причин.
Я уже много писал о том, что психиатрия в нашей стране никакого отношения к медицине не имеет. Это – спецслужба в белых халатах. И решает она немедицинские задачи. Она тесно срослась с командно– административной системой.
Людей без достаточных психоневрологических причин подвергают содержанию в психиатрическом концлагере и непонятному воздействию очень серьезных препаратов типа нейролептики. Это группа больших транквилизаторов, воздействующих на мозг. Причем– по моему лично опыту – отрицательно.
Галоперидол, самый распространенный нейролептик в российских психиатрических больницах, кроме того, имеет пыточный эффект, не совместимый с гуманностью. «Международная амнистия» внесла его в категорию пыточных и запрещение его на Западе просто запрещено, а у нас он применяется в 90 случаях из 100. Для чего – не понятно. Потому что прежде чем применять любой препарат, особенно воздействующий на мозг, надо убедиться в том, что есть симптомы и показания к его применению.
Это невероятно, но в российских психбольницах этот препарат применяется…просто ко всем. Безо всякой симптоматики, его назначают всем, кого привозят в психушки. Диагнозы, как правило, берут «с потолка». Увы, это никак не проверяется обществом. Правозащитники не вмешиваются в «компетенцию психиатров», и те делают все, что им заблагорассудится.
Люди творческие, неординарные, пишущие, философы, поэты, журналисты попадают под психиатрическую гильотину.
* * *
Разве Человек не «придумал» сотни понятий, букв, слов, формул?
Разве Афродита, Афина, Аполлон, Феб не «парафренный синдром» , если можно применять такое понятие.
Религия, литература, язык, образы, который с психиатричкой точки зрения разве не есть «парафренный синдром»?
Шрифт – это только «груда типографской краски», а реальным текст делает воображение читающего. Значит, что: читатель находится в состоянии парафренного синдрома?
Музыка, которая с точки зрения утилитаризма и вульгарного физикализма – только сотрясение воздуха, «кимвал звенящий», а реальным ее делает только воображение человека!
Значит ли это, композитор, сочиняющий музыку – парафреник?
Слушающий музыку и воспринимающийся ее в неких образах, иногда даже в зрительных, или в ассоциациях– тоже парафренник? (Пожалуй, проблема ложной «парафрении» лучше всего рассматривается на музыкальном творчестве. Ведь музыки нет еще в объективном мире, а она уже есть « в мозгу» композитора! Типичная лже– парафрения. А человек, идущий и напевающи какой– нибудь мотив? Музыка звучит внутри него. Значит, он тоже парафреник…)
Картина – это только «груда красок», а реальными ее образы делает только человеческое воображение…
Неужели вся Культура, весь Разум человека – это «парафренный синдром», нечто «несуществующее», что человек делает для себя существующим?
То есть что все человечество может оказаться с диагнозом «парафренный синдром». Вся культура основана на воображении и на способности объективировать это воображение.
Спросим, кто же не имеет «парафренного синдрома?» Да вот, наверное, Обезьяна. …
Ведь у Обезьяны нет разума.
У Обезьяны нет воображения. Нет «парафренного синдрома». Она не живет в мире образов.
Наверное, Человеку надо поставить единственный диагноз – «Человек».
«Человек» – это звучит уже почти ненормально… Кто же эти Психиатры, которые все так объясняют?
Как на основе гуманистической психологии могла возникнуть такая циническая форма отношения к человеческому Разуму?
(А ведь многие художники, поэты, мыслители оказались в ХХ и вот уже в ХХ1 веке брошены в психиатрические больницы и подвергнуты абсурдному воздействию галоперидолу. Кто дал право издеваться над людьми….
Да, это самая настоящая Инквизиция в белом халате! Не то сказал, не то написал – чиновник в белом халате ставит «диагноз».)
Но откуда взялась гиперпсихиатрия? Что она собой представляет?
Гиперпсихиатрия, решающая немедицннские задачи, – это производная позитивистской вульгарной психологии Х1Х века, которая развилась во что– то особое уже в ХХ столетии.
Идеалы были упразднены. Воцарился вульгарный позитивизм и утилитаризм в объяснении творчества. Потом решили всех эти идеалистов вообще упразднить и объявить сумасшедшими.
«Жизнь идеалами» . Неоидеализм
Но кантовское и шеллингианское понятие трансцендентализма получило развитие у англо– американских философов XIX века, которых в шутку называли Трансценденталистами. Проще говоря – Романтиками.
Наверное, имелось в виду, что эти философы– романтики, эти идеалисты, эти «трансценденталисты» занимаются реальностью, оторванной от утилитарной реальности. От практических утилитарных интересов. Они занимаются некими идеалами, некими идеями.
В частности – идеей «одушевленной природой» ( Ралф Эмерсон и Генри Торо), идеей репрезентативного романтического человека, который есть нечто большее, чем просто «сумма общественный отношений» . Он несет в себе что– то возвышенное. Несет Божество
Именно повествованию об этом Трансцендентном героическом человеке посвящена книга моего любимого англичанина Томаса Карлейля «Теперь– и– прежде».
Этой идеи «репрезентативного человека», по– видимому, было посвящено и философское учение Ралфа Эмерсона, бостонского мечтателя и его конкордского друга Генри Торо.
На самом деле трансценденталисты и неоидеалисты выступали против позитивизма и прагматизма, которые тогда все больше приходили силу и распространялись уже в область антропологии! Начали утилитаризмом и прагматизмом в отношении Природы – а закончили Человеком. в мышление, против утилитаризма.
Против того, что позже Иван Тургенев назовет «нигилизмом» – то есть отрицанием всех идеалов, во имя «практической необходимости».
Подобный взгляд все более распространялся в позитивистской мысли Х1Х века и привел , в конце концов, к созданию философии прагматизма.
Как напишет один из апологетов философии прагматизма Даниэль Данэм:
«Прагматизм – это такая философия, которая считает, что не нужно никакой философии». Удивительно точное высказывание…
* * *
Подобное направление мысли получит в ХХ веке название прагматизма и утилитаризма.
Его же называют словом «нигилизм».
Слово «нигилизм» потом приобрело потом другой оттенок. Им стали называть молодых людей в Советском Союзе, отрицающих социалистический строй.
Но это – диффамация. Изначальный смысл слова «нигилизм» – отрицание идеалов во имя утилитарной реальности. Правильнее поэтому «нигилистами» называть бюрократов, которые отрицают людей.
То есть нигилисты – это антиромантики, антитрансценденталисты.
Нигилизм – это выбрасывание всех идеалов на свалку. Это анти– идеализм.
Максимализм нигилизмом не является.
Максимализм – это полная противоположность нигилизма. Потому что, напротив, максималист утверждает свои идеалы, противопоставляя их мертвящей бюрократической реальности.
В психологии нигилизм и утилитаризм привел, в конечном счете, к отрицанию всех идеалов, всего сознания. К сведению души человеческой, к «импульсной физикалистской» основе. Итогом стала карательная психиатрия…По сути, психиатры – это чиновники в белых халатах, предельно утилитарно смотрящие на людей.
Психиатрия – это спецслужба, просто переодетая в белый халат и давно уже не имеющая никакого отношения собственно к медицине. А во что превратилась наша педагогика? В циническую форму администратирования детьми.
Легко убедиться, что ничего общего с максималистической, идеальной картиной «нигилизм» не имеет.
«Нигилизм» – это не бунт молодежи в 60– е годы, потому что это был романтический бунт, но циническая бюрократическая система, которая, отрицает романтизм, а все «идеалы» приравнивает к «реформаторским идеям».
Настоящий «нигилизм», вот он,– в белых халатах, в циничной бюрократической педагогике, в циничной полицейской практике государства, в масс– медиальном оболванивании людей.
Но причем тут романтики– максималисты, которых называли в 60 и в 80– х годах «нигилистами»?
Базаров – герой романа Тургенева – он мог работать и в психиатрическом диспансере!
У него был практический взгляд на все. Он мог делать своими «практическими руками» уколы «идеалистам» и романтикам приговаривая: «А вот мы пару укольчиков сделаем, и не будет никакого идеализма».
Страшны эти люди, с утилитарным взглядом … Тысячи людей в эту минуту, когда я пишу, закалываются в психиатрических клиниках, непонятно для каких целей. Нигилисты– чиновники торжествуют…
Трансцендентализм как активный идеализм
Вот против этого утилитаризма и прагматизма и выступили Американские Трансценденталисты, в то числе природовед Генри Дэвид Торо и философ Ралф Эмерсон.
Они выступили за реабилитацию «одушевленной картины мира», за развитие трансцендентализма ( хотя вместе с тем это и «имманентизм» и «интенционизм» – способность романтического сознания определять мир).
Журнал Трансценденталистов «The Diele» («Циферблат») издавался в Бостоне.
С ними ассоциировался и удивительный историософ, английский трансценденталист, Томас Карлейль.
Он написал книгу «О героях и героическом в истории», где свел стержень истории к субъективному трансцендентальному началу.
Трансцедентализм, таким образом существовал по обе стороны Атлантики!
Он был и в Германии – в стране, где и была первоначально создана трансцендентальная философия.
В Германии возник прототип направления субъективного идеализма– философия Экхарта– о том, что Разум способен вмещать в себя Божество.
Он был единое явление англоамериканской и германской мысли.
Американский поэт и прозаик Эдгар Алан По, английский поэт и писатель Оскар Уальд – все они были близки к направлению трансценденталистов.
Очень похожую на англо– американский неоидеализм мы видим и у немецкого неоидеалиста Рудольфа Эйкена( 1846– 1926), который писал об «идеалистическом активизме» и «существенной согласованности общего творчества и жизни».
Он же создал забытую сейчас науку «ноологию».
Ноология Рудольфа Эйкена и психология
Рудольф Эйкен создал н науку о разуме– Ноологию – в противоположность набиравшей обороты позитивистской психологии– науке о психике только как о психо эмоциональных состояниях и процессах в cortex .
Такой позитивистской психологией все больше пытались подменить сознание.
Наступали времена позитивизма и прагматизма, утилитаризма. И против них и всбунтовались трансценденталисты –романтики.
Разница между ноологией и психологией примерно та же, как между изучением фильма и исследованием телевизора, по которому этот фильм показывается.
Фильм не сводится к электрическим сигналам. Нельзя «меняя напряжение в розетке» или изменяя микросхемы, пытаться повлиять на содержание кинофильма.
Но именно это пытаются делать горе– психиатры, которые сводят сознание, мировоззрение человека к нервно– психическим процессам в головному мозгу…
Психология исследует носитель сознания – cortex, в лучшем случае – психоэмоциональную сферу, которую и выдают за «сознание».
Ноология – исследует непосредственно разум, душу, в его божественном, объективном виде.
Любопытно, что потом термин «ноология» использует в своих построения Владимир Вернадский, создав теорию «ноосферы».
Духовное пространство мысли, разум – это вовсе не психические реакции.
Это – идеи, мысли, эйдосы, объективное духовное пространство.
Психика есть только носитель этого духовного разума.
Сведение мыслей к психическим процессам– как это делает современная психиатрия – абсурд.
Харменс ван Рембранд, голландский художник, говорил, что «живопись нельзя нюхать».
Это значит: живопись, сами образы не сводятся к краскам.
Картина не может быть сведена к своему носителю.
Между образом, который запечатлен в картине, и составом красок есть разница.
Есть разница между мыслью и нервно– психическими процессами, которые протекают в головном мозгу.
Надо ли чинить телевизор, чтобы исправить фильм…
Про телевизор мы можем сказать, что он должен хорошо работать.
Однако никакая хорошая работа телевизора не обеспечит содержание фильма, который по нему показывают.
Телевизор – это материальный носитель фильма.
Мозг– это только материальный носитель сознания. Нервно– психические процессы, происходящие в мозгу – это только основа мышления, создания образов.
Но мышление не сводится к этим процессам. Бессмысленно в мозгу инакомыслящего искать какой– то участок головного мозга, отвечающий «за инакомыслие».
Затормозить мозг инакомыслящего можно – но будет заторможена вся центральная нервная система. Большие транквилизаторы( нейролептики ) и осуществляют функцию торможения нервно– психических процессов в мозгу, но они не могут изменить мировоззренческое содержание мыслей.
Но сознание – это не мозг.
Фильм– это не работа микросхем в телевизоре.
Разум или сознание, конечно, основываются на психических процессах, но они не сводятся к ним.
Фильм основывается на электрических процессах в телевизоре, но он не сводится к этим процессам.
Различие между ноологией и психологией – в предметах, которыми они занимаются.
Однако различие в предметах диктует и принципиальные различия в методологиях….
Ибо рассматривая разум с точки зрения психиатрии и «психиатрического утилитаризма», можно придти к выводу , что все мысли, мировоззрения поддаются коррекции при помощи химических препаратов. Это абсурд…
Между тем, именно эта циничная практика и утвердилась в ХХ столетии, особенно в тоталитарных странах, в которых карательная психиатрия, по сути – специальная служба, – срослась с командно– административной системой государства – приведя к чудовищным последствиям. Тысячи поэтов, художников, философов были отправлены в психиатрические лечебницы за инакомыслие. Шарлатаны– психиатры сфабриковали им диагнозы .
Фактически мы имели дело с особого рода гиперпсихиатрией , то есть с немедицинским использованием психиатрии для широких политических и социальных задач «коррекции людей», цензуры, борьбы с оппозиционными взглядами, с «необычным творчеством»…
Но парадоксом наших дней оказалось то, что психиатрия оказалась соединенной уже с…евгеникой. То есть – с социальной инженерией! Принудительная стерилизация женщин в одной из психиатрических больниц – пример того, как психиатрия соединяется с евгеникой, а именно этим занимались нацисты. Что помешает психиатрам в конце концов поставить вопрос о лоботомии, или о «досрочном прекращении жизни» психически больных – то есть то, что делали нацисты…
Направление избрано в сторону нацификации психиатрии. Сначала ее соединяют с возможностью помещения любого в психиатрический концлагерь, затем – с такими странными мерами, как принудительная стерилизация больных. Затем – кто– то из психиатрических чиновников поставит вопрос о принудительном лоботомировании больных. А что же дальше?
Дальше может быть открыт вопрос и о эвтаназии «неизлечимых» психически больных. – Это все звенья одной цепи.
Ничего общего с обычной психоневрологией подобные вещи, конечно, не имеют.
Прагматическая психиатрия и учение о ноологии
Итак, учение Рудольфа Эйкена о ноологии, совершенно забытое сейчас, становится основной теории Владимира Вернадского о «ноосфере».
О науке психологии мы знаем. Но кто знает о ноологии!
Увы, эта наука совершенно забыта. Наука о разуме.
Она была противопоставлена позитивистской психологии.
Одно из зловещих ответвлений позитивисткой психологии Х1Х и ХХ веков – прагматическая психиатрия, которая сознание, образы, эйдосы сводит только к неким импульсным реакциям.
Их, говорят психиатры, можно успешно корректировать, причем химическими средствами.
То есть можно корректировать политическое поведение, добавляют психиатры– бихевиористы.
Можно корректировать политические взгляды….
Вот что говорит президент Независимой психиатрической ассоциации России профессор психиатрии Юрий Савенко, «галоперидол– это превосходный корректор поведения». («Новая газета», № 1294,1298).
Но тут есть странная подмена понятий. Галоперидол – это лекарство. Как лекарство, он не должен применятьс для «коррекции поведения вообще». Он должен использования для решения медицинских задач.
Между тем, сегодня в психиатрических больницах галоперидол применяется без показаний, как специальное средство воздействия на людей.
Мучительный побочный эффект этого препарата позволяет его поставить в один ряд с пыточными. Но даже применение любых других нейролептиков – очень сильных препаратов, сделанных на основе того же галоперидола, воздействующих на головной мозг и центральную нервную систему должно быть подконтрольным и применяться в медицинских целях.
Очень интересно и второе название нейролептиков – «нейроплегики», что в переводе означает «удар по нервной системе», «шок нервной системы».
Эта расшифровка позволяет понять, что это за препараты
Совершенно недопустимо, когда эти препараты используются для «лечения мировоззрения», для каких– то «перевоспитательных задач». Для коррекции – в том числе – и политического поведения, для лечения публицистов, а следующим шагом будет «принудительная коррекция научных работников».
Психиатрия все теснее с педагогикой и прямо ставит перед собой цель «перевоспитания человека». В этом смысле она неотделима от прежнего социалистического администрирования.
Бихевиоризм
Бихевиоризм ( от английского слова bihaviourism – «поведение») – направление в английской психологии, которое сводило сознание к неким импульсных реакциям.
Оно стало прямым наследником позитивистской психологии.
Его прямая цель – коррекция сознания инакомыслящих медицинскими средствами.
Это практика использования психиатрии для решения немедицинских ( социальных, политических, педагогических) задач.
Предполагается контроль: мировоззрения, политического поведения, учебы, социального поведения. Политических взглядов.
Предлагаются делать «социальные уколы»– диссидентам, посетителям рок– концертов, болельщикам, верующим и т.д.
По сути, бихевиоризм сближается с карательной психиатрией, которая в законченном виде сформировалась только в тоталитарных странах. (Причина очень проста – именно тоталитарных странах гиперпсихиатрия сращивается с командно– административной системой государства, в то время как в демократических государствах карательной психиатрии быстро дали отпор).
Если обычная психоневрология занимается только лечением нервно– психических болезней, то гиперпсихиатрия, немедицинская (карательная) психиатрия – пытается исправлять само сознание человека и как бы «перевоспитывать» его. Подвергать «немедецинскому лечению». Исправлять его идеалы, ценности, мысли.
В гиперпсихиатрии «коррекции» подвергают даже художественные стили, направления искусства, политические взгляды, философские концепции…
Легко убедиться, что расцвет технической цивилизации в ХХ и ХХ1 столетиях был совмещен с дегуманизацией человека и самым циническим взглядом на него.
Но попытка свести сознание и мышление человека, его внутренний мир, его Разум к грубым физиологическим психическим процессам и «лечить» их, путем применения варварской химической терапии, одно из самых ужасных направлений в позитивистской психологии Х1Х и ХХ века.
Истоки ее – в перерождении психологической науки Х1Х века в позитивистскую науку, рассматривающей сознание человека с сугубо материалистических позиций. Отказ от трансцендентального и романтического восприятия Разума, как нечто Божественного.
Именно как протест против этого вульгарного позитивизма и прагматизма психологии и явилось направление мысли, которое названо трансцендентализмом. Или романтизмом. Неидеализмом.
Против вульгарной позитивисткой психологии возражал романтик– идеалист Рудольф Эйкен, создавший НООЛОГИЮ– учение о разуме как сфере идей, а не «психо– эмоциональных состояний и психических реакций»– предмет психологии.
Ноология – это возвращение к той изначальной Психологии, которая происходит от слова Психея, то есть Душа…
Душа – вовсе не психические реакции в коре полушарий человека, это божественный образ, запечатленный в человеке. Нельзя исправлять идеалы, образы, ценности, убеждения с помощью таблеток.
Воспользуемся нашей удачной аналогией: содержание фильма – это вовсе не электрические сигналы в вашем телеприемнике. Это нечто другое.
Душа живет по законам духа, по законам эйдосов, а вовсе не по законам «нервно– психических реакций».
Лечить идеалы, ценности химическими препаратами – это то же самое, что исправлять содержание фильма путем убавления электричества.
Неидеалисты, романтики видели душу, причем понимали ее как «образ Божий».
К сожалению, попытка удалить Образ богов из Природы привела рано или поздно и к вульгаризации самого человека…Почерк отношения к Природе и к Человеку очень совпадают. Сначала от Природы «полетели щепки», но потом и от Человека.
Кружок неоидеалистов и трансценденталистов в Бостоне. Жизнь Генри Девида Торо
Американцы– неоидеалисты Ралф Эмерсон и Генри Торо создали в Бостоне и Конкорде Кружок Трансценденталистов и издавали журнал трансценденталистов «Дайел» («Циферблат»)
Генри Дэвид Торо ( 1817– 1862) оставил нам удивительное трансцендентальное природоведение, по сути – Поэтическое природоведение.
Сам он профессионально занимался землемерными исследования. Что– то среднее между специальными исследованиями природных объектов– рек, озер, и их литературным описанием. Правильнее это назвать поэтическим природоописанием, описанием ландшафтов и природных явлений.
Его многочисленные записи о своем штате, штате Нью – Хэмпшир, Нью– Джерси, штате Минесота, исследовании там реки Миссисипи, соседнего с Массачусетсом штата Мэн – это больше, чем утилитарные исследования природы. (Хотя они, видимо, делались по заданию штатов). Это – поэтическое, литературное природоведение. Душа и Природа – едины.
Состояние души поэта созвучны состояниям Природы.
Приведем очень точные слова русского поэта Федора Тютчева. Их можно взять эпиграфом к поэтическому «трансцендентальному» природоведению американского романтика и поэта Генри Девида Торо.
«Не то, что мните вы природа.
Не слепок. Не бездушный лик.
В ней есть душа, в ней есть свобода.
В ней есть любовь, в ней есть язык…»
По сути, в этих стихах изложена программа трансцендентализма и поэтического понимания природы.
Его антипод – утилитарное природоведение, ставящей своей целью только потребление Природы.
Я приведу его несколько высказываний из книги «Уолден, или Жизнь в лесу»( Бостон, 1854):
«От чего мне чувствовать себя одиноким, – писал он в другом месте.– Разве наша Земля не находится на Млечном пути?»
«Разве могут петь птицы, если вырублены их рощи?»
«Величайшие достижения обычно ценятся всего меньше, – писал он в своей книге «Уолден, или Жизнь в лесу». – Мы легко начинаем сомневаться в их существовании. Мы скоро о них забываем. Между тем они– то и есть высочайшая реальность...Это горсть звездной пыли. кусочек радуги, который мне удалось схватить.»
«Для философа все так называемые НОВОСТИ – не что иное, как сплетни, а те, кто их издает и читает – старые кумушки за чашкой чая.... Если вы ознакомлены с принципом, к чему вам миллионы частных случаев?»
«Человек должен одеваться так же просто, чтобы найти себя самого в темноте».
«Я люблю оставлять большие поля на страницах моей жизни».
Книга «Уолден» признана теперь классиком американской литературы.
Эта книга о передает главное качество его натуры– Романтизм и Трансцендентализ, романтическое восприятие жизни, протест его против утилитаризма.
Интересна сама жизнь Генри Дэвида Торо.
Генри Торо участвовал в аболиционистском движении за отмену рабства.
Она написал трактат «О гражданском неповиновании»
Выступил в защиту казненного потом южанина, аболициониста капитана Джона Брауна. Писал о нем речь.
Известно также, что Торо приютил у себя раба– южанина, отправив его канадским поездом.
Общество Конкорда характеризует Торо как «бесстрашного человека, преданного только истине».
Это – характеристика подлинных философов…
Романтик по натуре, Генри Торо сторонился общественной жизни и его главный труд – «трансцендентальное природоведение». Так можно назвать его поэтические дневники. Натуралистические( природоведческие) идеи Генри Торо кратко изложено в книге «Уолден, или жизнь в лесу», ставшей теперь классикой американской литературы…
Слова русского философа Федора Тютчева о том, что у Природы «есть язык и душа» можно взять эпиграфом к «трансцендентальному Природоведению» Генри Торо , к его двадцатитомным описаниям прудов, рек, Природы своего штата Массачутес и штата Ню– Хэмпшир, реки Миссисипи.
И его многочисленных землемерных работ , наблюдений в Канаде и соседнем штате Мэн и штате Миннесота.
Во время своего путешествия по реке Миссисипи в 1862 Генри Торо принял даже участие в ежегодном съезде индейцев племени сиу. Это – очень важное свидетельство его жизни.
Индейцы жили в Х1Х веке в Америке очень обособленно и готовы были пригласить на свой съезд далеко не каждого белого.
Тот факт, что индейцы пригласили Генри Торо на свой съезд, то это означает только одно– они его считали хорошим человеком.
Поэтическое природоведение Генри Торо
Одушевленная и романтизированная Природа – вот что мы видим в книге Торо «Уолден, или Жизнь в лесу».
Генри Торо проповедовал идеи «одушевленной природы» и эскапизма( романтического ухода от действительности, который послужил даже прологом будущего движения американских хиппи).
Это же «одушевление Природы» прослеживается и в сочинениях его друга и основателя кружка трансценденталистов Ралфа Эмерсона .
Метод Генри Торо можно назвать трансцендентным или романтическим описанием Природы.
Оно близко к идее «одушевленной природы» Эмерсона.
Это представление о Природе не как о совокупности физических процессов, но как о проявлении трансцендентальных сил, богов, образов, идей.
И о связи ( конгениальности) природных явлений и самой человеческой души…
Этот тип трансцендентального ( поэтического) природоведения в наше время покажется бредом или фантазией, или лишь гламурной сказкой.
Но что значит трансцендентальное природоведение?
Если вы в природе видите не просто– Дождь, Снег, Холод, но: Снежную Королеву, которая возникает через крутящиеся снежинки, то вы– уже чем– то трансценденталист. Вы – романтик. Сказочник.
Хотя, кто знает, ведь и сам Человек – это та же Природа. Он тоже есть Образ.
Мы видим в Человеке душу, образы, в его произведениях искусства – эйдосы.
Но современная утилитарная психология и психиатрия уже отрицает и душу и сводит все мышление человека только к «совокупности нервно– психических процессов» или в лучшем случае – к каким– то психоэмоциональным состояниям.
И точно так же физикалистское природоведение отрицает стихии Ветра, Огня, Снега, отрицает существование Снежной Королевы, существование Ётуна Рима, и много чего еще, во что верили люди прежних времен.
Оно отрицает дух в Природе. Сверхестественные двойники стихий.
Нет ли тут чего– то похожее?
Начинают с отрицания божественного– трансцендентного– в Природе – а заканчивают отрицанием трансцендентного в самом человеке. То есть Души….
Поэтому хочется сказать:
«Побольше воображения! Побольше романтики! Побольше имажинации ! Через наше воображение и нашу мысль, возможно, и говорит Бог».
Абсолют проявляет себя не только как Субстанция, но и как нечто субъективное.
Не бойтесь, что «вообразите что– то не то». Ведь «придумать можно только то, что существует» – процитируем еще раз этот удивительно верный афоризм Воронковой, который дает очень точное представление о трансцендентализме.
К реализму Богов добавим еще один реализм.
Реализм Воображения… Поэзии.
* * *
…Книга Торо «Уолден, или жизнь в лесу» ( 1854) стала и моей настольной книгой еще в школе.
...Я увлекся этой книгой в 16– летнем возрасте и даже пытался подражать Торо, купив палатку и несколько дней прожив на берегу реки Волга.
О Томасе Карлейле я еще не знал,– он был издан у нас намного позже.
Я с радостью обнаружил, – когда прочитал его книгу «Теперь– и– прежде, что Карлейль и Торо жили в одно время, переписывались и были единомышленниками.
К сожалению, основателя кружка трансценденталистов, «неоидеалиста» и «бесконечного искателя без прошлого», как он себе называл, бостонского мыслителя Ралфа Эмерсона я прочел только в изложении, поскольку он не переведен на русский язык.
Но в современной России о них вообще мало кто слышал, и само увлечение этим направлением пришло ко мне только спонтанно, путем библиофилии.
Спросите любого англичанина, и он назовет самого читаемого английского писателя– мыслителя – Томаса Карлейля.
Спросите россиянина – и он ничего не слышал о Карлейле.
Спросите американцев – они знают о Торо.
Но спросите русских – и они ничего о нем не слышали.
Я совершенно уверен, что если бы нам не вбили путем воспитания имена Шекспира, Монтеня и многих других, то большая часть россиян ничего бы не о них не слышала. Увы, так мы ущербно воспринимает Запад.
Боюсь, что о Генри Торо мало кто слышал в тогдашнем СССР, кроме разве что узких специалистов, да и в сегодняшней России о нем никто из широкой публики не имеет представления.
Мы, живущий на другой стороне Земли, воспринимаем американцев не совсем так, как они воспринимают самих себя, – с точки зрения их собственных идеалов, которые закладывались в эпоху становления Америки – то есть в Х1Х веке.
Вся Америка – из Девятнадцатого века. Не поняв Девятнадцатый век, мы не поймем Америку. Нельзя воспринимать Америку только через призму ее цивилизации и геополитической мощи, игнорируя ее идеалы.
Даже если учесть, что сама Америка очень изменилась и продолжает меняться ( в явно не лучшую сторону) все– равно ее духовная структура связана с мыслями философов ХVIII и XIX веков, с теми идеалами, которые тогда формировались
Генри Девид Торо – это и есть «истинная Америка». Это романтическая Америка.
* * *
Но огромное впечатление на меня произвел английский мыслитель Томас Карлейль, создавший « философию героического в Истории».
Его историософию можно назвать преувеличением «субъективного фактора в Истории». Карлейль считал, что Историю делают героические люди.
Он тоже был трансценденталистом, и видел в истории не материальный фактор, а великих людей.
Увы, в сегодняшней России о нем вообще мало кто знает.
Вот интересный случай. После моего освобождения из психиатрического заключения в Рыбинск приезжал американский канал Эн– Би– Си .
Во время интервью ведущий NBC Джим вдруг поинтересовался, что я читаю.
Он обратил внимание на лежащую на столе книгу Шекспира.
Я ответил, что очень люблю и с большим увлечением читаю английского мыслителя Томаса Карлейля.
Ведущий NBC, кажется, был изумлен.
«Я не встречал еще ни одного человека в России, который читал бы Карлейля! Да и вообще знал о таком авторе!»– воскликнул он.
Потом я добавил, что очень люблю и Генри Торо.
Далее ведущий американского телеканала спросил меня, действительно ли я, – как он слышал, – принял ислам.
Я ответил ему , что признаю все религии, и при этом действительно очень увлекаюсь исламом, а книга Томаса Карлейля о пророке Мухаммеде как раз и стала в свое время поводом, чтобы увлечься исламом.
То есть, получается, я пришел к исламу через Запад.
Но где Восток, где Запад, часто задаю я себе вопрос и отвечаю: Повернитесь с любого места и вы получите Восток!
Вот что сказано в Коране по этому поводу:
«Аллах на Западе и Аллах на Востоке. И в какую сторону вы не повернулись бы, там лик Аллаха!». (Коран).
Томас Карлейль как Романтик и как субъективный идеалист в истории
Увы, интеллигентный читатель в нашей стране читает только то, что ему «положено». Он – заложник образовательных программ, созданный государством.
Он знает что– то о Шекспире и Жан– Жаке Руссо. Но о Томасе Карлейле, которого называли в свое время «английским Жан– Жаком Руссо», мало кто у нас даже слышал, за исключением разве что узких специалистов по английской литературе Х1Х века.
Хотя Карлейль блистал в свое время, подобно комете, протянутой во все небо. Это один из гениальных мыслителей своего века.
Очень интересно, как я нашел его. Это прямой результат моего совершенно неуправляемого «библиофилического поведения», поскольку я читаю всегда то, что я хочу читать, и не читаю того, чего я читал не хочу.
Я терпеть по этой причине не могу множество книг, изданных сегодня гигантским тиражом.
Я не заложник образования, где «все разложено по полочкам».
Но тем самым я открываю для себя очень хорошие книги, о которых, как выясняется, никто никогда не слышал из моих знакомых.
Так я открыл Генри Торо во время учебы в школе. Так я открыл и Томаса Карлейля в более позднее время.
Увы, эти книги не включены сегодня в список «обязательной литературы». Многие даже понятия не имеют о том, что есть такие авторы.
Впрочем, я подозреваю, что не будь Шекспир широко известен, и 90 процентов читателей никогда не открыли бы его книги
* * *
Томас Карлейль( 1795– 1881) – английский трансценденталист , создавший историософию героического ,трансцедентального, и божественного начала в Истории. «героического( и божественного) в истории».
Его книга так и называется «Герои и героическое в истории». Герой как божество– Один. Герой как пророк– Магомет. Герой как поэт– Шекспир. Герой как пастырь – Лютер. Герой как писатель – Джонсон, Руссо и Бернс. Герой как вождь– Кромвель и Наполеон.
Карлейль – субъективный идеалист в Истории: он всюду ищет субъективно– идеалистическое начало, Героя. По сути – Божество.
К его классификации я бы добавил к этому еще один тип героя – Герой как Сумасшедший.
Да, в наше время героизм может существовать уже только как только»сумасшествие».
Я это явление назвал Экспериментальное сумасшествие .
Это сознательный протест против существующей реальности и поиск романтической основы жизни.
Таков Гамлет, таков Дон Кихот да и многие воплощения этих героев .
Бостонский мыслитель, «бесконечный искатель» Ралф Эмерсон был лично знаком с Карлейлем, а затворник и природоописатель Генри Торо был хорошо знаком с его идеями и даже писал о нем статью в 1847 году. Так что я очень рад, что я, выбирая лучшие из книг и действуя совершенно спонантанно, наугад, я в конечном счете пришел к единомышленникам.
Все они составляют нечто единое – англо– американский трансцендентализм или романтизм или субъективный идеализм, по обе стороны великого Атлантического океана.
Но разве Атлант не держит небо…
Американские Трансценденталисты
Конечно, основные идеи трансценденталистов восходят к немецкой трансцендентальной философии Канта и Шеллинга.
На основе немецкой трансцендентальной философии субъективного идеализма, и собственной англо– саксонской и англо– американской литературы и возникает удивительный американский и английский Трансцендентализм.
Бостонский мыслитель из США Ралф Эмерсон называл себя «бесконечным искателем без прошлого», а мы бы его назвали просто романтиком. Он и есть по сути создатель американского трансцендентализма, – называя его неоидеализмом.
Его ближайший соратник – Генри Торо, живший иногда в бостонском доме Эмерсона и издававший с ним журнал американских трансценденталистов.
А по ту сторону Атлантики – удивительный англичанин Томас Карлейль , создатель трансцендентальной историософии, обращался к своим заокеанским друзьям:
– Мои Трансцендентальные Друзья!
Его метод тоже можно назвать в известном смысле трансцендентализмом в истории
Томас Карлейль писал о «Героическом в истории» и описывал Историю как героическое и как божественное явление. Не массы, а герои и боги делают историю, считал он. История – не объективный процесс, а субъективный. Героизм, субъективный идеализм, Дух, проявляющейся в каждом герое, Небо, которое он несет в своей душе – вот что приводит в движение историю людей.
Такой взгляды мы признали бы неоправданным романтизмом, но что разве народ – это не та же одна великая личность, отпечатанная в сотнях экземплярах?
Немецкий философ– неоидеалист( и по сути,– тоже трансценденталист) Рудольф Эйкен говорил об «активном идеализме» и влиянии разума.
Снова об Йоханне Экхарте
Очень трудно сказать, куда идут корни неоидеализма и трансцендентализма XIX века.
Да, частично философское направление неоидеиализма связано с кантианством и неокантианством, с именами немецких философов Канта и Шеллинга.
Оно связано и со всей романтической литературой XIX века.
Но корни намного глубже.
Они– в эпохе Возрождения, в средневековой школе немецкого схоласта Йохана Майстера Экхарта, который учил о том, что разум человека – это продолжение деяний Бога внутри человека
Именно здесь – основа Романтизма – вера в человеческий разум, в героизм, в божественное в самом человеке, в субъективный идеализм. В трансцендентализм – в глубину своей собственной души и ее связи с мировой архитектурой. Душа – это часть космоса, часть Млечного пути, люди – псевдонимы богов. В нас есть что– то божественное.
И вместе с тем, это и имманентизм Х1Х века – вера в то, что предметный мир способен конституироваться романтическим сознанием человека.
И там, и там мы видим романтический разум, субъект, конституирующий собой мир.
Только в первом случае это – трансцендентализм, способность разума заглядывать в бездну своей души и своего мира, видеть в душе – «вход в мировую архитектуру».
Во втором – имманентизм и интенционализм. В веру в то. что человек своим сознанием и интенцией способен конституировать мир. Нет объекта без субъекта.
Трансцендентализм – тождество бытия и мысли. Перемещение со скоростью мысли?
Я уже говорил о том, что в Древнем Риме слово transendere употреблялось, в качестве чего– то реального, жизненного, а вовсе не интеллигибельного( умопостигаемого) понятия.
Это говорит о том, что термин этот не придуман философами, а несет в себе что– то жизненное и реалистическое.
Это– особый трансцендентный реализм. Реализм души. Реализм духа. Реализм воображаемого. Реализм божества.
Но все это имеет исток в еще одном реализме – реализме Богов, или Бога .
Именно Боги или Бог посылают в сознание поэта или художника эйдосы – некие божественные и объективно– существующие идеи .
Это представление и есть то, что мы бы назвали сейчас героизмом и романтизмом.
Конечно, римляне могли употреблять слово «transendere» в конкретных жизненных ситуациях.
Это говорит о том, что трансцендентализм для них, как и для греков, не был интеллигибельным( умопостигаемым) понятием. Он был действенен. Он был реален. Он был pragma. (От римского слова слова pragma– действие).
Был еще один трансцендентализм – действия. Сам краткий римский язык – это язык действия.
Конечно, трансцендентализм действия – это трансцендентализм Богов.
Но иногда и человек, становясь героем, в чем– то уподоблялся Богам.
Переход Альп, переход Рубикона, подвиги Геракла – это все transendere.
Это мысль, мгновенно становящаяся действием! Такое совмещение мысли и действия может быть свойственно только Богам, – ведь сказано про древнегреческих Богов, что они перемещаются «со скоростью мысли». Или, если воспользоваться словарем монотеистической религии – только «посланцам Аллаха». Прежде всего, Ангелам .
Вот это героическое действие и закрепилось потом в виде образа.
Позже он превратился в интеллигибельный( умопостигаемый) термин. В философии Канта он стал обозначать «перелетание», переступание границ.
Но, с другой стороны, Шеллинг совершил революцию в трансцендентализме – он писал о тождестве мифа и бытия. То есть мысли и бытия. Идеального и реального.
Сознание и бытие объединяются в Мифе.
И по сути, это было что– то удивительное и трансцендентальноее – в этой попытке Фридриха Шеллинга объединить бытие и мысль в одно. Ибо кто может еще отождествить мысль и бытие, кроме Богов?
Отождествление мысли и бытия, мифа и жизни и составляет credo философского направления трансцендентализма. Но оно же составляет суть романтизма,в его высшем значении Это идеализм, который вместе с тем является и реализмом.
Ведь…придумать можно только то, что существует. (Е. Воронкова – малоизвестная поэтесса из города Рыбинска).
Космизм, или образы в природе
Между тем, в неоидеализме и трансцендендентализме XIX века это понятие опять получает почти жизненное значение.
Это слова– действия, слова– образы, слова– поводыри, слова– действия.
Образы лежат не в сознании, но в самой природе. Они – бытийственны. Они реальны.
Человек – космичен. Он связан со Вселенной. Он стоит среди звезд.
Душа Человека – часть Бога. Через воображение Человека глаголет Божество.
Тут есть трансцендентализм, активность души, разума, субъективный идеализм.
Но подобное мировоззрение несет в космическое ощущение Античности, когда люди соседствовали с Богами и Природа была наполнена эйдосами – объективными образами и идеями. Эйдос не существует в голове художника, он есть объективно. Художник только прозревает его…
В свою очередь люди могли превращаться в звезды, а Боги получали антропоморфный вид.
Теоморфоз( звездоморфоз) людей и антропоморфоз Богов– это два взаимодополняющих процесса в арийской Греции.
И сами природные стихии имели сверхестественных двойников – Богов.
Боги в античном мировоззрении – это по большей части не творцы реальности, скорее сверхестественные двойники физических стихий: неба, воздуха, Океана, огня.
Таково и понимание сказочных, или трансцендентных образов в современном романтизме: Снежная Королева олицетворяет собой Стужу и Метель.
Дед Мороз олицетворяет собой метель и вместе с тем – это хронологический бог, образ смены Года.
Есть образы, олицетворяющие собой Дождь, Ветер, Море и другие состояния природы.
Бог, образ и стихия – это две стороны одного и того же.
* * *
Трансцендентализм можно считать видом «объективного романтизма, существующего в самой природе вещей».
Это не романтизм сознания, но романтизм самой природы.
Вместе с тем трансцендентализм – это субъективный идеализм, поскольку он предполагает активность разума и человеческого сознания и вместимость этим разумом Божественного Духа.
Вместе с тем, он и объективный идеализм, поскольку объективный Разум – Бог, «мировая идея», существует и проявляется в форме человеческого разума.
Трансцендентализм – это «объективный романтизм».
Трансцендентализм – это вместе с тем и имманентизм , поскольку предполагает способность разума менять мир и заключать в себе имманентно черты божественной Субстанции.
* * *
Древние это назвали бы Богами. Но «Боги» древних – скорее сверхестественные двойники каких– то естественных явлений: Дождя, Снега, Метели, Льда, Ветра, Солнца. Что реально – «физическое» проявление этих стихий или персонификация и антропорфизация? Не исключено, что это просто две стороны одного и того же.
Что такое картина Джоконда, или Мона Лиза?
С точки зрения физикалистской или утилитарной, любая картина груда мазков. Но с точки зрения «трансцендентальной», или художественной, это образы, лишь исполненные красками.
Поясним, что такое физикализм. Физикализм – это представление о том, что вещи сводятся только к физическим объяснениям, никаких «образов» не существует. Образы –это– де импульс в головном мозгу. Это – позитивистское философское учение, согласно которому все, что не может быть понято при помощи методов физики и изложено в ее понятиях, является заведомо бессмысленным.
Образ Снежной Королевы, с точки зрения физикализма – это абсурд. Нет, мол, Снежной Королевы, но есть снежинки и метель.
А поэт? Он тоже абсурд. Нет поэта, а есть возбуждение импульсов в коре головных полушарий, на основе которых– де создаются поэтические образы.
Нет картины – потому что картина – это сумма мазков и красок.
То есть, последовательно доводя физккализм до предела, можно сказать, что нет ничего, потому что все– только совокупность молекул и атомов…
Между тем, человек состоит из количества молекул и атомов.
Но из того же самого количества и атомов может состоять крокодил.
Из этого не следует, что человек и есть крокодил.
Человек состоит из того же самого количества воды, сколько и ванна. Однако, из этого не следует, что человек и ванна – это одно и то же.
Человек не может быть сведен к физическим процессам и составляющим. Потому что мы получило бы полное исчезновение человека.
И не только человека…Природа, стихии, произведения искусства состоят не только из физических процессов. Они состоят из чего– то трансцендентного. Стихии имеют сверхфизических двойников – Богов.
Стихия не может быть сведена только к физическим процессам.
То есть трансцендентальный метод един и для Природы и для Человека. И даже для Картины – ибо Картина не сводится только к сумма красок. Картина может иметь ту же сумму красок, что и покрашенный потолок, но она нечто большее.
Образы, сознание, мысли, идеи не сводятся только к импульсной природе, кортикальным процессам, происходящим в мозге.
Скорость течения нервно– психических процессов может почти одинаковой у поэта, и у маляра, и у художника, и у мыслителя, но качество их мышления может быть абсолютно различным.
Непонятно, что именно стараются «пролечить», когда «лечат» неправильное мировоззрение Поэта, Философа, Писателя. Журналиста. Между тем, сотням таких людей поставлен диагноз «параноидная шизофрения», а профессор психиатрии однажды поставил диагноз…Гегелю.
Причем именно отрывку его произведения.
Все понятно, как они ставят людям диагнозы.
За психиатрическую «симптоматику» выдается художественный стиль, концепции, мировоззрение. Но что же говорить о других людях. Самому Гегелю в Советском Союзе( спустя сто шестьдесят лет после смерти) поставили диагноз «параноидная шизофрения». А что было бы с Сальвадором Дали?
Можно только догадываться о том, сколько творческих людей прошли через психиатрические застенки и подверглись ложному психиатрическому лечению!
Если все примеры суммировать, то мы увидим, что все– Человека, Природу, Произведения искусства– можно трактовать с прямо противоположных позиций.
Проблема не в предметах, а в подходах.
Если мы в лесу увидим не образ леса, не трансцендентальный образ, а только груду потенциальных бревен, то рано или поздно абсолютно то же произойдет и с Человеком.
От него тоже останутся только бревна.
Лес рубят – щепки летят…Поговорка здесь вполне точна!
* * *
Трансцендентализм, таким образом, полная противоположность физикализма и позитивизма .
Да, физические явления, стихии, имеют своих сверхестественных двойников, или иначе – Богов. Как говорил Цицерон, боги – это обратная сторона вещей.
Можно видеть в Метели только груду снежинок.
В снежинках – только кристаллики льда. Во льде – только воду, и так далее.
И таким образом, мы дойдем до того, что то, что мы называнием Метелью, вообще не существует. Есть груда льда, воды, потом – атомов водорода и кислорода.
Все сведено к физическим процессам и атомам.
Метели – как сверхфизического, трансцендентального явления не существует! Нет «бога» Метели.
А, между тем, она существует…И Метель рождается не только из снежинок и кристалликов льда, но еще из ветра, а может быть и еще чего– то.
Нам трудно сказать, из чего рождается метель, – особенно если в ней вдруг возникает Снежная Королева.
Конечно, меня упрекнуть в мистике, но трансцендентализм свойственен человечеству на всем протяжении его истории.
Можно пойти по физикалистскому методу, и тогда все вокруг окажется только грудой атомов и молекул.
И не будет ни Метели, ни Ветра, ни Льда.
Можно пойти по пути трансцендентализма и тогда нам предстает уже не Природа, а сверхфизические двойники ее . Боги…
А Человек…Кто знает, не увидим ли мы и в Человеке Бога…Нет бога, кроме Аллаха.
Но: у Аллаха самые прекрасные имена!
Кто знает, не являются ли снежинки только, так сказать, собирательным материалом Снежной Королевы, подобно тому, как мазки картины являются только собирательным материалом того Образа, который запечатлен в ней. А сумма молекул является только собирательным материалом для человека.
То есть дело не в снежинках, а в том, что через них проявляется…
И человек состоит из атомов. Он состоит из каких– то частей, но только человек не сводится к этим частям.
И как в метели физикалисты и позитивисты видят только груду снежинок, и ничего более, так и в Человеке они увидят груду атомов и молекул.
Вы спросите, к чему я клоню.
Да, вот к чему: в наше время объявили уже, что и «души никакой, собственно говоря, нет».
Есть, говорят современные психиатры и психологи, некие нервно– психические процессы, которые– де можно отлично корректировать нейролептическими препаратами!...
Мол, душа человека сводится к психоэмоциональному эквиваленту. К нервно– психическому процессу.
Это название в позитивистской психологии получило название бихевиоризма .
Бихевиористы отрицают ценности, идеалы, образы, которые лежат в основе поведения человека, и все сводят к каким– то нервно– психическим импульсам.
Все это, мол, отлично корректируется, мол, галоперидолом!
Так считает и известный профессор психиатрии Юрий Савенко, который, не стыдясь, «Новой газете», интервью № 1294, говорит по поводу принудительного лечения журналиста:
«Галоперидиол– превосходный корректор поведения».
Тут есть подмена понятий. Медицинское лекарство не должно корректировать никакое «поведение». Лекарство психоневрологическое должно лечить симптоматику. Поведение – это термин скорее воспитательной колонии, чем медицины.
Оказывается, корректируют препаратами типа галоперидол именно поведение. А под поведением часто понимают инакомыслие. Вот оно, не медицинское использование психиатрии!
Сейчас бихевиоризм воплотился в страшной практике карательной психиатрии.
Вот она, настоящая Снежная Королева, замораживающая людей!
Итак, с чего мы начали: сначала устранили сверхфизический двойник Метели, а потом уже устранили и…сознание человека. Свели его к нервно– психическим процессам, а любую мысль стали рассматривать как проявление якобы болезни.
Метель оказалась «совокупностью снежинок», а душа человеческая – совокупностью просто нервных импульсов.
Как просто... Простота хуже воровства.
Часть II
Трактат Бесконечность и Трасцендентализм
Слова
Замечу, что литература намного долговечнее и ближе к жизни, чем философия.
Слова в литературе обозначают «то, что есть», а не гипотетические смыслы, которые возможны только при философском – интеллигибельном абстрактном мышлении.
Есть разница между литературным и философским языком.
Литературный язык – это поэтизированный жизненный язык. В нем трансцендентные действия обозначаются как поэтические образы, но они реальны.
Но это буквальные образы. В нем те же значения, что и в жизни.
Философский язык сродни скорее математическому и может допускать интеллигибельные умопостигаемые значения, которые кажутся обыденному сознанию «абстрактными». Язык философов не является буквальным. Но, впрочем, всегда ли мы говорим буквальными понятиями…В жизни абстракции встречаются то и дело, просто философия их совершенствует и систематизирует.
Гегель когда– то написал остроумную работу «Кто мыслит абстрактно?», где доказал, что именно обыденное сознание мыслит абстрактно, случайными чертами, а философ, напротив, восходит все более к конкретному описанию предмета.
Различие между философским и обыденным языком очень существенно. Поэтический язык является «мостиком», соединяющим «абстрактную философию» и живую речь: в поэзии слова, являясь конкретно– образными, тем не менее наполняются иным смыслом.
При этом и какие– то понятия в философии имеют почти буквальный смысл.
Они передают мироощущение, действие, традицию, а не только интенцию философа.
За ними– действия. За ними – история.
За ними– подчас буквальный смысл.
Любопытно, что почти весь специальный философский, в том числе схоластический, язык вышли из латыни. Между тем, латынь – это не абстрактный язык, но жизненный и действенный язык Римлян, язык прагмы.. В нем четко обозначенны действия, pragma а не только философские отвлеченные термины.
И некоторые философские термины происходят от вполне жизненных римских слов и понятий. Transendens– одно из таких слов…
В тех случаях, когда жизненный язык делается философским языком, можно говорить о том, что философия и жизнь совпадают.
Но что значит, когда философия и жизнь, сознание и бытие совпадают?
Это значит состояние мифа. А может быть, какое– то подобие религии?
По сути, Миф – это и есть образ, мысль, как бытие.
Немецкий трансценденталист Фридрих Шеллинг говорил о полном тождестве мифа и бытия. .
Слово transendere – это слово– действие.
Понятие infinituum, «бесконечность», инфинитивность является перспективой этого понятия. Поэтому можно говорить о том, что бесконечность – производная трансцендентного субъекта.
Бесконечность и трансцендентализм
Бесконечность характеризует объект, а трансцендентность – субъект, охватывающий или, точнее, пронзающий эту бесконечность .
Трансцендентное относится к бесконечному точно так же, как взгляд человека, охватывающий горизонт и мысленно создающий перспективу, продолжение, – к самому горизонту.
Человек пронзает своим воображением горизонт. Хотя физически это невозможно. Горизонт – это символ вечно замкнутого мира, который все время расширяется по мере того, как человек идет к горизонту.
Точно так же человек движется в якобы «конечной» Вселенной и все время расширяет ее. Правда, возникает вопрос, не движется ли он по некоему шару, – как это было с Землей…
Хотя, как известно, горизонта не существует. Горизонт – это тот мысленный или оптический предел, в который упирается наш взгляд, когда мы стремимся объять необъятное.
У Вселенной, как и у Земли, есть также свой горизонт.
Земля искривлена. Вселенная – тоже искривлена.
У Земли мы видим условный «конец», предел, за который не способен проникнуть наш взгляд, но вполне возможно, что– то подобное есть и у Вселенной.
Ее осознание связано с нашими представлениями о ней. А они, в свою очередь, возможно, связаны с нашими представлениями о самих себе.
Любая «конечность» – это только горизонт.
Любая бесконечность – это выход за пределы горизонта.
С чем бы мы не сталкивались, мы имеем дело с Бесконечностью.
Вот удивительная фраза из романа Виктора Гюго «Отверженные»:
«Книга эта – драма, в которой главным персонажем является бесконечность.
Человек в нем существо преходящее».
Но я бы сказал иначе:
«Человек несет Бесконечность внутри себя. Субстанцию, Бога он несет внутри себя. Его имманентные качества души вмещают в себя Бога».
Он– Богоносец. Трансцендентный человек – это Богоносец. Человек, имеющий внутри себя нечто Божественное. (Правда, это не то же самое, что считать себя Богом, ибо нет бога, кроме Бога; нет бога, кроме Аллаха – так считают мусульмане).
Весь мир пронзается трансцендентной человеческой мыслью, и так создается подлинная Бесконечность.
Бесконечность – внутри Человека.
И именно вот эта внутренняя бесконечность, которой потом человек «раздвигает мир», и названа мною трансцендентностью или трансцендентализмом.
Удивительный философ Архит из Тарента
Древнегреческий мудрец Архит из Тарента( 425– 355 до н.э.)– друг Платона и ученик Эмпедокла. Гениальный мыслитель, создавший первый наглядный опыт трансцендентализма.
Он изложил его в форме Притчи.
Ее можно взять метафорой трансцендентализма:
«Человек шел– шел и дошел до края Вселенной, потом он вытянул руку и оказался за пределами мира.
Но поскольку сам человек принадлежит миру, то и мир, следовательно, расширился на величину его руки».
Здесь заложена идея, по сути, субъективного идеализма – представления о том, что идея заложена в субъекте. Потом такое представление воплотится в философии Артура Шопенгауэра: человек определяет собой мир, – говоря древнегреческой притчей, раздвигает Вселенную.
Он несет в себе трансцендентальное начало.
Субъективные качества его души, его шага, его мысли становится так же объективными качествами мира».
По мысли Артура Шопенгауэра, «не человек является микрокосмосом, а мир – это макроантропос».
Шекспировский Глобус
Да, бесконечность, инфинитивность, беспредельность, пространства, звезд, вселенной – внутри человека.
Человек наделен трансцендентными («пронзающими, перелетающими») качествами.
Ибо, только имея бесконечность внутри себя, можно постоянно преодолевать любую конечность вокруг и обладать трансцендентными качествами.
Именно этим человек и занимается в своем познании и своей деятельности, уподобляясь тем самым Божественным существам, передвигаясь со скоростью Мысли.
Бесконечность – в физических просторах Вселенной.
Вселенная – огромна, и мы не знаем ее размеры. Видимо, Вселенная беспредельна. Но что значит «беспредельная»?– Ее объемлет все– равно наш Разум. Наше трансцендентное чувство. Наша мечта – трансценденталии «сандалии Персея», на которых мы летаем. Но про Вселенную мы можем сказать, что она всегда выходит за границы нашего познания.
Правда, мы не можем гарантировать, что Вселенная однажды не превратится в некое подобие круглой Земли, именно этому способствует идея Эйнштейна «искривления пространства и материи».
Кто знает! В Коране сказано так: «Не приводите Аллаху притч. Аллах знает, а вы не знаете!»
Когда– то ведь и Земля считалась беспредельной, но потом оказалось, что она все же круглая и горизонт – оптический обман.
Но кто знает, какой она откроется скоро?... Ведь круглость предполагает центр.
А можно ли центром Земли считать то, что находится по нами?
Я не думаю, что мы все стремятся к центру Земли. Ведь по мысли Данте, там расположен Ад – то место, в которое никто не хочет попасть.
Так что, говоря о круглости Земли, не говорим ли мы о некоем центре?
Кто знает, может быть, подлинный центр нашей Земли и нашего мира – вовсе не там.
Сказано в Коране: « Не приводите Аллаху притч. Аллах знает, а вы не знаете!»
Кто знает, может быть, есть еще какая– то сфера, в которой мы все живем? Нынешнее учение о Земле – очень упрощенно.
Подлинный вид Земли может оказаться окажется совершенно другой, чем мы думаем.
Посмотрим на Небосвод, и мы увидим, что есть иной глобус, который имеет совершенной другой центр .
Звездное небо – как оно изображалось на древних картах – это и есть истинный Глобус.
А это значит, что и Земля имеет несколько иной вид.
Если же мы согласимся, что Земля круглая, то придет кто– то ( Гитлер, Наполеон, потом Алла Пугачева) и подбросит ее в воздухе. А этого очень не хотелось! Чтобы кто– то подбрасывал нашу маленькую Землю вверх!
…Глобус изображает маленькую модель Земного шара, которая оказывается в руке волшебника. Само это действие – подбрасывание Земли можно считать неким магическим действием. Это – символ «мага над Землей», которая превращенная в шарик, мяч.
Подобная модель очень провокационна.
Но если бы существовала иная сфера, иной глобус, более обширный, звездный – то ведь нельзя подбросить звездное небо.
Создание глобуса как модели Земного шара привело к появлению таких странных жестов, которые изображены в диктаторах, держащих в руках Земной шар. Словно мяч.
Ничего хорошо я в таких действиях не вижу, хотя видел не раз школьников в СССР, которые держали под мышкой школьный глобус, словно это был мяч.
Алла Пугачева в песне про «неудачливого волшебника» тоже подбрасывает глобус. Глобус держит в руке Наполеон.
Глобусом играет Гитлер( в картине Чаплина).
Подбрасывание Земного шара – это претензия власти над ним. Что абсурдно и кощунственно.
Может нам отказаться от того, чтобы изображать Землю как глобус…
Между тем, Мир можно изобразить, как в прежние времена в виде Сфер, Небесных сфер, а Земной мир– вписанный в Небесный. То есть мы получим нечто такое, что будет «трудно подбросить». Ведь как можно подбросить небо…
Приглядитесь получше к Земному шару, и вы увидите, то этот Земной шар вписан в другой шар. В нашем учебном глобусе отсутствуют «семь небес». А вместе с ними отсутствует и та вертикаль, в которую вписан Человек! Во всей его Вертикали, ибо человек растет в Небо.
Наш глобус – это очень примитивная модель нашего Земного мира, в которой много не хватает. А не пытаются ли и всю Вселенную изобразить в виде Земного шара? Идея искривленности мира, – как в свое идея искривленности Земли, – дает возможность сделать вывод о том, что Вселенная искривлена. И мы, глядя в телескопы, видим все тот же горизонт, конец Млечного пути. Но его нет ведь…
Но даже если Вселенная окажется только Глобусом, то и в этом «Глобусе» будет разворачиваться свой трансцендентальный Шекспировский театр .
Человек будет заполнять собой пространство,– как это происходило уже в эпоху Возрождения, и тем самым – раздвигать его все.
Человек – и то, что в него вложил Бог– окажется больше своего пространства. .…
Потому что человек– трансцендентен.
И кто знает, не превратится ли однажды Земля наша в вид Театра…Сказано в Коране: «Аллах знает, а вы не знаете».
Бесконечность – понятие трансцендентального разума
Бесконечность – и в том вихре, который пролетает через Историю, «оставляя в героях или в дураках всех живущих людей».
А иных она возносит на небеса .
Бесконечность – это, по сути, трансцендентное понятие. Это понятие Бога. Это то понятие, которое Бог вложил в человеческую душу. Не важно, какой статус мы придаем ему – объективный или субъективный. Бог как свойство мира, или Бог как свойство нашей души! Ибо мы тоже принадлежим миру…
Только про Бога мы можем сказать только одно: Он– Бесконечен. Он – Субстанция. Нет ничего более высокого, чем Бог.
Нет бога, кроме Аллаха,– об этом в каждой строчке говорит Коран. Да, нет бога, кроме Бога.
И подобно тому, как самое высокое здание не может быть выше самого Неба, – точно так же никто не может быть выше Всевышнего.
Именно в своей высоте любая гора или человек несет в себе нечто божественное. Как бы не был высок человек, есть что– то высшее над ним.
Как бы не было высоко здание, оно не может быть выше самого Неба…
* * *
Но выражение Виктора Гюго может быть применимо ко всей Истории!
В ней поистине дует сквозняк бесконечности
Человек в ней – лицо преходящее. Человек – игрок.
Но я бы сказал иначе: человек – это сквозняк Вечности…
Причем эта Вечность ветерком уже чувствуется в лицах Жанна Д– Арк, во взгляде Иисуса Христа.
Скажем иначе: остаются на самом деле эти люди– герои, а История», может быть, проносится, как ветер….
Мир проносится, а герои остаются.
Аллах постигает взоры
Само понятие «инфинитивности» близко к понятию Абсолюта.
Аллах– бесконечен. Он трансцендентен.
Аллах выходит за рамки наших представлений. Его атрибуты – беспредельность, вечность, свобода, всемогущая воля, безграничная доброта.
По сути, это единственное, что мы можем о Всевышнем.
Аллах – не постижим.
Вот что сказано в Коране :
«Не взоры постигают Его, но Он постигает взоры. Аллах проницательный, сведующий!»
(Сура 6, ст. 103).
Религия тем и отличается от теософии и философии , что она не стремиться знать о Боге. Она стремится к тому, чтобы Аллах знал о том, кто к Нему обращается.
Однако, если Аллах внутри человека, «Аллах стоит между человеком и его сердцем»– так сказано в Коране, то человек может тоже что– то познавать.
Отсюда – активность Разума, субъективный идеализм, который частично присутствует и в исламе.
Аллах может «постигнуть наши взоры». Не здесь ли возникает искусство?
Ведь если Аллах может постигнуть взоры, то значит возможно что– то сотворенное в этих взорах!
Искусство дается человеку в виде неких эйдосов, или объективно существующих идей. Так их называли древние Греки.
Про художника можно сказать: он не выдумывает образ, но прозревает его.
Ведь когда Небо постигает наши взоры, то возникает то, что древние называли словом эйдос. Объективная идея. Дар Богов!
…Истинная философия всегда напоминает религию. Не случайно самые значительные философские школы вместе с тем были и религиозными: например, школа Пифагорейцев или школа Неоплатоников, или философское учение Бенедикта Спинозы.
Про великого философа Спинозу немецкий мыслитель Лихтенберг сказал, что если мир будет существовать неограниченное количество лет, то единственной религией для человечества останется…философия Бенедикта Спинозы. Это удивительно…Как может философия остаться единственной религией всего человечества, особенно если принять во внимание, что существуют и христианства, и ислам, и буддизм, и другие религии?
Но, оказывается, философия обладает такими трансцендентальными «перелетающими» качествами, что она уподобляется религии и может со временем даже сама превращаться в религию! Не следует забывать о том, что некоторые религии первоначально были чем– то вроде философско– этических школ( например, учение Будды).
Религия – увеличенное зеркало нас самих?
Но в наших представлениях о Всевышнем, о духовном мире, о Богах отражена наша собственная структура.
В этом смысле всякая религия имеет большое антропологическое значение, поскольку религиозных верованиях отражен характер и психотип народа.
Не следует недооценивать значение религии, даже когда она латентна и не проявляется прямо в виде религиозных догм и институтов.
Религия – это матрица, тот алгоритм, который лежит в основе литературы, философии, искусства.
Поэтому религия определяет в конечном счете все остальные формы самовыражения людей.
Религия есть поиск трансцендентного. Поиск смысла. Религия есть бессознательное мышление человека, когда человек перед тем, как мыслить, уже находится в некоей заданной логике. Трансценденталии определяют в конечном универсалии – общие понятия любой философии и образы любого искусства.
…Такое «априорное мышление» у Карла Густава Юнга получило название «архетипов». Юнг вывел связь бессознательного мышления с коллективным мышлением и мышлением историческим.
О чем бы мы не думали, мы, в сущности, уже обладаем некоей верой во что– то , некими идеалами, некими принципами своего мышления.
Такую веру можно назвать религией, когда человек прежде чем рассуждать о чем– то, во что– то уже верит.
Его вера определяет очень многое то, как он думает и что он пишет. То, к чему он стремится. Его этическое поведение. Его образы искусства, даже его научные направления – ибо в самом поиске научной мысли есть изначальный алгоритм. Мы мыслим в науке, исходя из неких заданных норм мышления. А это определяется религией. Самое странное в науке – это методология.
Многие открытия совершаются только потому, что есть определенный способ мышления, и нет какого– то иного…Например, стоит задуматься, почему до сих пор не изобретена машина времени или антигравитационный двигатель. Или что– то еще, чего мы не знаем и что мы не можем даже помыслить. Например, способность жить сразу во всех временах. Кто об этом думал?
Боюсь, что многие открытия совершаются только потому, что люди как– то определенно думают. Но думай они иначе – и совершались бы другие открытия.
Например, человек. который сегодня поставит своей целью добыть…Философский камень, поставит себя в дурацкое положение. А ведь это был способ мышления в Средние века! А человек, который захотел бы записать язык, на котором разговаривают Ангелы – кто об этом думает?
Правда, язык этот уже кто– то записал. Отчасти это музыка…
Человек, который поставил бы своей целью «жить сразу во все времена», был назван чокнутым. Но разве это не обычное состояние любого Историка!..
В научных открытиях проявляется наша Религия.
То есть по религии можно определить человека.
И даже если религия не артикулирована и не инстуализирована , но она все– равно будет проявлять себя в искусстве и в литературе.
При формальном уничтожении религии возрастает роль искусства и литературы, которые, по сути, являются продолжением религии. (Что мы видим в «атеистическом» СССР, где роль религии взяли другие формы сознания).
* * *
Аллах есть, и нет божества, кроме Него.
«Не мы постигаем Его, но Он постигает наши взоры. Он –сведущий, знающий». ( Коране).
В Коране также сказано: «у Него, Аллаха, самые прекрасные имена», – так сказано в Священном Коране.
Поистине, Аллах является нам в самых прекрасных именах.
Отсюда – множественность «прекрасных имен», прекрасных образов, множественность самих религий, искусств, и, возможно, точка примирения политеизма и монотеизма.
Иначе говоря, Бог – абсолютная реальность, которую невозможно постичь.
Но Он постигает нас, и от этого постижения рождается искусство. (Первоначально все религии существовали в виде искусства).
В сущности, в религии каждого народа воплощается тот образ, который существует в нем самом.
Для того, чтобы понять, что за народ, нужно понять, что у него за религия. Религия – это увеличенное представление народа.
В сущности, религия нам дает увеличенное зеркало самих себя. Как точно сказал исследователь религии Людвиг Фейербах, «Бог – это родовая, высшая идея самого человека».
Обращаясь к Богу, мы обращаемся не просто к себе, как в случае литературного творчества или философствования, но к высшему, что есть в нас. К высшей, или родовой, своей идее.
Поэтому представления о Всевышнем не истребимы в человеческом сознании: человек всегда будет обращаться к Высшему самого себя.
Но можем ли мы «институализировать Бога» , статуизировать его, превратить его в Церковь, в Статую, даже Икону…
Ведь Бог – это Дух Святой.
Именно поэтому в Священном Коране сказано: «Поистине, нет божества, кроме Аллаха».
«Нет бога, кроме Аллаха»– говорят мусульмане.
«Нет бога, кроме Бога»– так можно перевести это на русский язык.
Не сотвори себе кумира – так можно сказать по– русски…
Попытки институализировать Религию ни к чему положительному они, в конечном счете, не приводили.
Это так же трудно, как поймать Воздух, – а Дух Святой в христианской теологии чаще всего уподобляется Воздуху, – и сказать: воздух только вот тут.
Воздух – везде.
Сказано в Библии: «Дух дышит там, где хочет».
Часто по нашим религиозным представлениям, по нашим высшим представлениям, – даже если они выражены в искусстве и в литературе, – можно сказать, что представляет собой человек.
Человек такой, каким он представляет себе Бога.
Человек таков, какова его высшая, родовая идея.
Человек таков, какова его трансценденталия. Это та матрица, по которой воспроизводится все его искусство, литература, мифология, в конечном счете – история.
Поэтому для того, чтобы понять, что перед нами за человек, достаточно понять, во что он верует.
(Я имею в виду, разумеется, «веру» не в институционном смысле, ибо и лицемер может объявить себя пуританином, католиком, православным и даже мусульманином. Нет, я имею в виду то, во что человек верует на самом деле, в чем заключаются его ценности, его идеалы, его стремления, его трансценденция, его высшая родовая идея).
Пантеизм, космизм и идея «волшебной материи»
Пантеисты и «материалисты», сторонники теории «волшебной материи» , считают, что бесконечен сам мир.
Бог существует внутри самой Вселенной и в самой материи.
Сама Вселенная, по их мнению, вмещает в себя Божественный дух, поэтому Вселенная – бесконечна, вечна и неизменна. Она самотождественна.
Бог и Вселенная тождественны.
По мнению пантеистов или «волшебных материалистов», Бог и Природа представляют просто одно и то же.
«Центр везде, а окружность – нигде», – так писал велик пантеист средневековья Джордано Бруно, сожженный на костре.
Это и есть полное отождествление Бога и мира. Субстанции и материи.
Этот взгляд близок к философии космизма – древнего представления о мире, который вмещает в себя все и способен к бесконечному саморазвитию.. Мир представляется единственной, бесконечной и неизменной реальности.
Замечу, что пантеистическое мироощущение и космизм, а также политеизм во многом передают Арийское мироощущение, в то время, как для Семитов характерен монотеизм: четкое разделение на мир и Бога.
Трансцендентализм – то есть представление о трансцендентной, бесконечной стороне реальности существует и там, и там. Только у Арийских народов он носит характер политеизма, «многих богов», которые тем не менее сливаются в нечто единое, а у Семитов трансцендентализм связан с безграничностью Одного Бога – Аллаха или Иеговы.
При этом оба эти мироощущения одинаковы важны и взаимодополняют друг друга.
Противоположная философия – Акосмизма – например, учение голландского философа Бенедикта Спинозы.
Она заключается в том, что Абсолютом( то есть Субстанцией – неизменным и вечно Существующи) может быть только Бог, Аллах, а мир – это только акциденция, случайность.
Бог – вечен, мир – случаен и преходящ.
Миров может быть множество.
В Коране сказано следующее:
«Наш мир – не лучший из сотворенных».
Мироощущение Акосмизма можно условно назвать «семитским», имея в виду, что оно первоначально появилось благодаря Семитскому гению. Гению, выходящей Авраамической религии. Но оно стало мировым благодаря иудаизму, исламу и христианству. Все три мировые религии – ислам, христианство и иудаизм вышли так или иначе из Семитского гения.
Немецкий философ Лихтенберг очень точно сказал об учении Спинозы:
«Если мир будет существовать бесконечное количество лет, то универсальной религией человечества станет философия Бенедикта Спинозы .
Подобный вывод Лихтенберга позволяет сделать вывод, что «субстациональная» философия Спинозы есть нечто большее, чем просто философия – как и некоторые другие трансцендентальные философии. Она является еще и прототипом некоей религии.
Нет божества, кроме Аллаха!
В учениях Бенедикта Спинозы сформулирована удивительная религиозная идея: Бог –это Все.
Мир – это случайность, акциденция Бога.
Субстанция бесконечно генерирует мир.
Но сравните, как это перекликается с пантеизмом. Мир, говорят сторонники пантеизма и волшебной материи, «генерирует сам себя, меняя лишь свои формы, но оставаясь сам по себе неизменным».
Стоит нам отождествить Субстанцию и мир и получить «мировую субстанцию», как философия акосмизма превращается в пантеистическую философию, в собственную противоположность. В космизм.
Той же самой линии Акосмизма придерживается предельно монотеистическая религия – ислам.
Такой же идеи придерживается иудейская религия.
Такой же идеи придерживается и христианство, правда, в христианстве есть особая «имманентная» миссия Иисуса Христа – Ангела, воплотившегося в человеке.
Иисус Христос соединяет в себе Божественное и человеческое.
«Бог стал человеком, для того, чтобы люди стали богами», – вот мистерия всего христианства.
Иисус Христос осуществляет «богоподнятие» человечества.
Через воскресение Иисуса Христа– который находится на пересечении Бога и человека – возникла и надежда и на воскресение человечества в целом. Потому что Иисус Христос несет в себе родовое человеческое начало. И вместе с тем – Божественное начало.
В этом заключается идея христианской Пасхи( Воскрешения Иисуса Христа).
Рождение Иисуса Христа является символом появления божественного Провидения на Земле и «богоподнятия» человечества.
«Христос воскресе», – говорят христиане. И это составляет кульминационную точку их религии.
«Нет бога, кроме Аллаха», – так могут сказать мусульмане.
Если правильно понимать христианство и ислам, между ними нет существенных различий. Мусульмане считают Иисуса Христа «посланцем Аллаха».
По сути, нет бога, кроме Бога.
Симфония религий является credo и моей религиозной философии.
В этом смысле я сторонник идеи Роза Мира Даниила Андреева,а именно идеи симфонизации и соединения всех светлых религий и трансцендентальных философий, трансцендентальных литератур и искусств.
Ислам несет в себе такую же великую истину, как и христианство. И это одна и та же истина. Когда меня, – верующего сразу во все религии, – однажды спросили: «Объясните все– таки, во что вы веруете», я ответил очень просто: «Я верю во все хорошее…».
Я признаю и Ислам, и Христианство, и все, что устремлено к Истине, все прекрасное в искусстве и в философии.
При этом исламу я действительно придают особенное значение. Ислам – это чудом сохранившаяся религия! Христианство же претерпело очень серьезные изменения.
Я думаю, мир делится не на мусульман и христиан – он делится на людей верующих и людей не верящих ни во что.
Мир подобен волнам
Мир подобен волнам,– говорит ислам. Волны изменчивы; их колеблет Аллах.
Мир – это акциденция, случайность. Все явления жизни– случайны. Неизменна только одна Субстанция – Аллах. Он– над всеми. От него все происходит.
Таким образом, мы видим совпадение двух философий –объективного идеалиста Бенедикта Спинозы и философского учения ислама.
У голландского философа Баруха Спинозы, и у ислама мы видим одно и то же. представление, что Бог – это все. Мир, материя, космос– это акциденция, случайность.
Вот как описывает мировоззрение мусульман английский философ Томас Карлейль:
«Мусульмане ощущают дыхание вечности и верят «мировое могущество Аллаха, присутствие несказанной силы, невыразимого сияния и ужаса, составляющих истинную мощь, сущность и действительность всякой вещи, какова бы она ни была.»
«Аллах отдернет свою руку, и земля перестанет существовать», – пишет мой любимый англичанин Томас Карлейль.
(Книга Томаса Карлейля «Теперь и прежде», глава «Герой как пророк. Магомет: ислам», Издательство «Республика», 1994, стр. 59).
Поразительно то, что Карлейль – чисто западный человек, романтик, субъективный идеалист и трансценденталист «по– западному». Что общего у него с исламом?
И тем не менее он пишет: « Ислам –это та же религия Одина, застилаюшая собой все небо».
Карлейль проник глубоко в суть ислама и симфонизировал его именно с европейскими религиями.
Прекрасное не может противоречить Прекрасному.
Истинное не может противоречить истинному.
Религия ислам не может противоречить любой другой истинной религии!
Потому что само слово «ислам» можно перевести как «следование по пути Аллаха».
Европеец бы сказал:: «Следование по пути собственного сердца!».
Но разве в Священном Коране не сказано так: «Аллах стоит между человеком и его сердцем».
Философ сказал бы так: «Следование по пути Истины!».
Художник сказал бы: «Следование по пути Красоты».
Но разве в Коране не сказано: «У Аллаха самые прекрасные имена».
И: «Аллах знает, а вы не знаете!».
То есть следуя по пути собственного сердца, Истины и Красоты, мы следуем по пути ислама.
Ислам – это преданность Всевышнему. Преданность Истине, Прекрасному, Добру и Справедливости.
Поэтому ислам – универсальное понятие. Оно означает, что человек не идет по пути «лживой действительности», а идет по пути Истины, по пути преданности чему– то Высшему, по пути Прекрасного.
(Слово «красота» я не применяю, потому что красив может быть и осьминог, но он вряд ли может быть прекрасным. Слово «красота» имеет совершенно другой смысл, нежели понятие Прекрасного…)
Понятие о субстанции у Арийских и Семитских народов
Представление о Субстанции возникло у Семитских народов .
У Арийских народов мы видим иное ощущение Божественного.
И несколько иной трансцендентализм.
У Арийских ( Северных, индоевропейских ) народов Бог или Божественное проявляется в различных стихиях и антропоморфных образах. Боги – трансцендентные двойники стихий и состояний самих людей, которые суть тоже стихии.
Бог – не моноцентричен. Он проявляется и в самой душе человека, и в стихиях, и в разных богах.
Это есть трансцендентализм Германцев, Римлян, Греков, Иранцев, других индоевропейских или Арийских народов.
Бог воплощен в трансцендентных образах. Но он же «в самых прекрасных именах», если говорить фразой Корана.
И по сути тут говорится об одном и том же. Самые прекрасные имена Аллаха – это и есть «боги».
Бог проявляется в виде богов.
У арийских народов есть, с одной стороны, антропоморфоз стихий, их «очеловечивание», есть конституирование антропоморфных богов. Боги приближены к человеку и даже похожи на него. Все стихии имеют человеческий характер.
Это – естественно. Ведь человек познает мир «через самого себя», уподобляя различные состояния природы, космоса своему телу.
Есть еще одна разновидность политеизма – зооморфизм, но мы ее не будем сейчас рассматривать. Зооморфизм может частично совмещаться с антропоморфизмом с политеистических культах. Как в древнеегипетских культах, где люди изображались с головами животных; и напротив, у Сфинкса – с туловищем льва – была человеческая голова. Происхождение подобных культов – загадочно, и связан, видимо, с тем, что в представлении древних намного более зооморфен, чем мы представляем теперь, когда произносим слово «сука» или слово «козел» в бытовой речи. Возможно, человек имеет другой подлинный вид, чем то, что мы видим в лицах людей, которые «слишком человечны». Есть люди– львы, люди– шакалы, люди– волки. Подобное мы видим и в зооморфизме индейцев. Человек намного «более зверинен», чем мы думаем о нем, и никакая одежда, никакой макияж не исправят в нем его истинной сути.
Однако для арийских народов характерен антропоморфоз природы, Космоса. Космос очеловечивается….Человек космизируется.
Этот тот случай, когда космос уподобляет человеку, в то время, как сам человек может еще уподобляться еще животным.
Антропоморфоз Космоса соседствует, однако, с теоморфозом собственной души.
Боги становятся похожими на людей, – но и люди становятся похожими на Богов.
Это максимально выражено в идее Эмпедокла: «Люди – это павшие Боги. Боги – это вознесшиеся люди».
Для ислама подобно высказывание, понятно, невозможно представить. Но Арийское древнегреческое мировоззрение несет в себе свою правду.
Мистическое соседство людей и богов. «Обожествление» душ и «антроморфия» богов. Боги – синонимы стихий. Боги, люди и стихии – соседствуют.
У арийцев также склонность к пантеизму. Политеизм у них иногда переходит в пантеизм – представлению о том, что «Бог все собою наполняет», если говорить словами русского поэта Гавриила Державина( ода «Бог»). «Все– Бог». Аллах– во всем.
Отсюда – космизм этих народов.
Доходящий до того, что Бог и Природа иногда полностью отождествляются и появляется идея «волшебной материи» .
Он может даже превращаться в «волшебный материализм» – представление о том, что «волшебная материя» и есть субстанция всего.
Но волшебную материю следует сравнить с волшебным ковром– самолетом, который летит по воздуху.
Нам стоит спросить: кто наполняет этот «кусок материи»?
Ковер может и лежать у нас под ногами, может и лететь по воздуху!
Поистине, нет бога, кроме Аллаха!
Гений Семитов
Что же у Семитов?
У них – склонность к единобожию.(Что отразилось во всех их религиях, созданных Семитами на протяжении трех тысяч лет– – в Иудаизме, в Исламе и в Христианстве).
Духовная структура Семитов взаимообратна индоевропейской ( Арийской).
Если Арийцы видят Бога в стихиях, в антропоморфных образах, в людях, то у Семитов есть склонность видеть одного Бога– на небе.
Но у Него – «самые прекрасные имена», так сказано в Коране, и Он проявляет себя.
То есть возможность «многообразия имен Аллаха» существует в исламе и в других монотеистических религиях( иудаизме, христианстве).. И хотя это трудно назвать политеизмом или даже пантеизмом, но Семитское мировоззрение очень гибкое и замещает отсутствие политеистической картины мира присутствием Ангелов Единого Бога, которые и являются его Самыми Прекрасными Именами. Хотя античный человек назвал бы этих Ангелов «богами», – некими индивидуализациями Неба, которое проникает в мир природы и в человеческий мир.
Небо, подобно Солярису, принимает вид того, с чем оно сталкивается.
Именно поэтому в человеческом мире мы видим антропоморфных духовных существ– богов.
Особенностью Семитского гения является четкое разграничение Бога и мира.
Всевышний – единственная вечная Субстанция. Мир – случайность. Мир – в каком– то смысле ирреальность, сон.
Такое представление получило название Акосмизма , и в Европе воспроизведено еврейским голландским философом Барухом Спинозой в учении о Субстанции (Боге), и акциденции – мире.
Акосмизма так или иначе придерживаются ислам, иудаизм и христианство. Учение о конце света– Эсхатология тоже является разновидностью Акосмизма. Представление о предопределенности судьбы каждого человека– тоже отсюда.
Всевышний – Субстанция. Он создал мир и остается тождественным себе. Мир и судьбы людей – это акциденция, «игра Бога».
Мир – проявление Бога. Сам по себе мир не может обладать самостоятельностью. Люди – не свободны.
Хорошо написал об этой философии персидский поэт Омар Хаям:
«Мы – послушные куклы в руках у Творца.
Это сказано мною не ради словца.
Наш Всевышний на ниточке водит.
И пихает в сундук, доведя до конца».
…И Арийских народов
Совершенно противоположная духовная структура Арийской расы ( а Раса несет в себе свой дух. ):
Человек – в арийском мировозррении– вмещает в себя Бога.
Бог– во всем. Он– в природе, стихиях, в людях– героях, в антропоморфных Богах.
Имманентные, субъективные качества души способны становиться объективными и трансцендентными( «раздвигающими») качествами мира. Человек обладает волей и свободой. Человек может дойти до края Вселенной, протянуть руку, и тогда Вселенная раздвинется ровно на длину его вытянутой руки( мифологема, придуманная греческим мыслителем Архитом из Тарента).
Нам хорошо известно, что сказал великий субъективный идеалист Артур Шопенгауэр: «До сих пор считалось, что человек – это микрокосмос. Я перевернул это утверждение и понял следующее:: Мир – это скорее макроантропос». «Мир – это воля и представление».
По сути, тут сформулирована идея субъективного идеализма, или трансцендентализма.
Субъект «раздвигает» мир. Субъективные качества субъекта становятся объективными качествами мира.
Но при этом о каком субъекте идет речь? – Просто душа обладает божественными, трансцендентными свойствами. Аллах – внутри человека.
И именно поэтому Субъект «раздвигает мир».
* * *
Мир и Бог способны объединяться и создавать нечто единое – пантеистическую субстанцию, в которой Бог и будет Природой, Космосом, «всем». Это и есть пантеизм. Он– свойство арийского мироощущения.
Отсюда идея «волшебной материи», которая потом стала известна и под названием «диалектический материализм». Идея «волшебной материи» – это представление «о вечно меняющейся и неуничтожимой материи», которая сама в себе носит в себе дух.
Отсюда – не Акосмизм, как у Спинозы, а Космизм. Бог и Космос – это одно и то же.
В этом обнаруживается черта Арийского миросозерцания; представление о том, что Космос вмещает в себя свой дух. Космос – одушевлен. Космос бесконечен. Космос –вечен.
Душа и Космос тоже связаны друг с другом, и Герои иногда могут превращаться в Созвездия.
Отсюда – субъективный трансцендентализм, или представление о трансцендентальных качествах души и об «одушевленности стихий», у которых есть сверхфизические двойники.
Именно этот метод мышления который присущ Арийскому мировоззрению…
Такой субъективный трансцендентализм выражает себя во множестве Богов. Множественность богов и полубогов, героев делает возможным субъективное формирование Космоса.
Но все эти Боги, полубоги и особые трансцендентные личности– герои сливаются во что– то Единое.
Это очень хорошо показал в своей книге Томас Карлейль: есть пламенеющее небо Аллаха, в котором сливаются все языческие Боги, растворяясь в Нем или выстраиваясь в своеобразный «парад планет».
Политеизм может превращаться в монотеизм. «Монотеизация политеизм», равно как и его «пантеизация», оказывается, тоже возможна! Через всех Богов проглядывается что– то Единое.
…Что бы мы не говорили о Святой Троице – догмате, который ввели более поздние христиан после собора в Никее, разве Единым Богом не является Дух Святой…
Разве Дух Святой – не Аллах?
По большому счету, между исламом и ранним христианством нет никаких существенных различий,– если не считать особенную роль, которой христиане наделяют Иисуса Христа, приписывая Ему божественные качества.
Ислам исходит из того, что Иисус Христос – посланец Аллаха.
Можно ли спорить об определениях?– Ведь сказал один проповедник: «Наши разногласия и перегородки между религиями до Неба не доходят».
Христиане говорят: «Иисус Христос – Сын Божий».
Мусульмане говорят: «Нет бога, кроме Аллаха». «Иисус Христос – посланец Всевышнего».
Они говорят: «у Аллаха самые прекрасные имена»( Священный Коран).
И разве речь идет не об одном и том же?
Удивительный синтез арийского и семитского мировоззрений
Различие между Арийской и Семитской духовными структурами весьма существенно. И Арийский, и Семитский Гений дали человечеству необычайно много.
Без Гения Семитского мы не можем представить Библейскую историю и три мировые религии.
Без Гения Арийского мы не можем представить мифологию, литературу греческого, романского и германских народов.
И то, и другое внесло свою лепту в ту культуру, которой человечество располагает по сей день.
Но вместе с тем они удивительно способны дополнять друг друга.
В каждой из этих духовных структур,– Арийской, и Семитской есть что– то истинное, но вместе с тем они– как все истинное – способны к синтезу.
Могут даже возникать удивительные сочетания, синтез этих двух различных духовных рас. (Мы понимаем понятия «расы» не только в биометрическом, но, прежде всего, в духовном смысле: раса – это дух, который Человек несет внутри себя. Здесь Раса во многом сливается с понятием «религия», духовная структура).
Так, арийский очень древний Иран принял в конце концов Семитскую религию ислам , – правда, преобразовал ее, привнеся в него что– то новое, какой– то свой арийский элемент. Именно в Иране получил особенное развитие шиизм– отдельная ветвь ислама, впитавшая в себя арийские элементы пантеизма и мистики.
Эта ветвь отличается от арабской– суннитской– ветви. В ней есть почитание склонность к пантеизму, большая образность, почитание святых. Иранский шиизм очень похож на европейские религии..
Но вместе с тем, это ислам.
Ислам –значит следование по пути своего сердца, по пути Аллаха, по пути Истины.
И ислам остается исламом….Многие европейцы сейчас принимают ислам, и в их сердцах ислам приобретает новый, европейский вид. Но это – ислам.
Это следование по пути Добра, Истины и Прекрасного.
* * *
Вот что пишет удивительный историк религий Эдуард Шюре в своей книге «Великие посвященные»:
«Семитский гений спускается от Бога к человеку; арийский гений восходит от человека к Богу. Первый символизируется карающим Архангелом, который спускается на землю, вооруженный мечом и молнией; второй – Прометеем, держащим в руках похищенный огонь и гордым взором измеряющим Олимп….
Оба гения, – продолжает Эдуард Шюре, – мы носим внутри себя. Мы думаем и действуем поочередно под влиянием то одного, то другого. Они переплетены, но не сплавлены в нашем разуме. Они противоречат друг другу и борются в глубине наших чувств и в тончайших изгибах наших мыслей, так же как и в нашей общественной жизни и в наших учреждениях. Оба кажутся непримиримы и не преодолимы, а между тем истинный прогресс человечества и его спасение зависят от примирения и слияния обоих начал в едином синтезе…»
«Многобожие» Арийцев, таким образом очень возвышенное.
По выражению Томаса Карлейля , такое многобожие– в частности, описанный им Скандинавский политеизм, – застигает небо до такой степени, что в какой– то момент оно превращается в исламскую религию.
У Аллаха – самые прекрасные имена! ( Коран)
В Коране сказано: «У Аллаха самые прекрасные имена».
Всевышний проявляет себя в «самых прекрасных именах», в самых прекрасных образах.
…Я задался целью реформировать ислам и соединить вот это возвышенное многобожие с предельным монотеизмом ислама. Я даже написал одну из Сур,– и приобщил ее к Корану, в качестве приложения, – где обосновывал возможность соединения возвышенного многобожия к монотеистической религии. При этом я использовал, совершенно бессознательно, метод неоплатоников, которые в позднее эллинистиское время соединили классическое греческое многобожие с христианским единобожием.
То же самое я попытался сделать с исламом,– соединяя его с возвышенным политеизмом, в основном, арийских народов. При этом мне нравилось и то, и другое. И ислам, и арийское политеистическое мироощущение. Между ними, однако, был жесткий водораздел. Ведь Коран резко настроен против многобожников!
А как же тогда Зевс, Афина, Афродита, Аполлон, скандинавское божество Один, произведения искусства арийских народов, которые созданы на основе арийского мировоззрения.
Как же тогда даже Дед Мороз, который тоже порожден арийским политеистическим мировоззрением и связан с теизацией и сакрализацией стихий, времен.
Можно ли соединить ислам, самую монотеистическую религию, с политеизмом, спрашивал я.
Да, – отвечал я. – Можно. Прекрасное всегда можно соединить с Прекрасным.
Нет божества, кроме Аллаха .
Но сказано в Коране и другое: « У Аллаха самые прекрасные имена!».
Аллах– всеобщее божество– может проявлять себя в прекрасных образах, сказал я себе. Политеизм может быть формой проявления монотеизма.
Возвышенный политеизм и есть «самые прекрасные имена Аллаха», – утверждал я.
Одно другому нисколько не противоречит, если понимать сердцем и ислам, и арийский возвышенный политеизм.( скандинавский, греческий, римский).
Две традиции, два видения мира, две духовные структуры могут синтезироваться!
Можно сказать и иначе: древние Боги застилают собой Небо и превращаются в некоего Одного Бога, который «говорит из разных образов».
А можно сказать и по Корану – «У Аллаха самые прекрасные имена»( Священный Коран).
Разве увидев прекрасную Афину, мы не увидим в ней Аллаха.
Меня упрекнуть в ереси, но может ли в исламе быть ересь?
Ислам – вечно живая и постоянно «самореформируемая» религия. Нет бога, кроме Аллаха.
Лучше всего арийское миросозерцание и ислам соединяются у иранцев, которые привнесли в ислам очень много от пантеизма и арийского своего мироощущение. Результатом стал шиизм.
Я не могу исключить, что европейские народы, приняв сейчас ислам, попытаются наполнить его исключительно своим, европейским мироощущением. И тогда мы получим новый, европейский ислам, чем– то напоминающий иранский шиизм.
В зеркале себя узрите…
Акосмизму Семитов противопоставляется Космизм Греков или древних Иранцев, или Скандинавов.
Их небо наполнено Богами, Созвездиями, космизированными Героями, которые стали Горами, Скалами, Звездами.
И этот Космизм либо остается политеистическим, либо постепенно сливается даже с Пантеизмом.
Возникает полная противоположность Акосмизму: Бог – в самой природе.
В некоторых религиях,– например, Скандинавов, – Бог из самого себя, из своего тела создает Мир.
То же самое мы видим в индийском мифе о Пуруше.
Пуруша – макроантропос, человек– мир, Бог, ставший Миром.
В тюркском мифе о Тенгри, человеке– мире, Великом Хане, мы видим то же.
Бог создает из себя, различных своих частей мир, скалы, океан, воздух.
Бог перемещается здесь непосредственно в мир, и мир наполняется божественной праной, или божественным духом. При этом и мир, и Бог наделяются антропоморфными свойствами.
Представление о человеке– Вселенной характерно для религиозных учений различных народов, не только арийских. Человек– мир есть и у Скандинавов. Но есть Человек– Мира, Тенгри и у тюрских народов.
При этом всегда люди, или отдельные их представители– герои обладают божественными, трансецндентными качествами, которые связывают их с Небом. Трансцендентные люди( герои), полубоги, Боги – все это восходящая линия. Это пантеизм и вместе с тем, теоморфоз самого человека, «антропотеизм», трансцендентный героизм.
Интересно, что эта традиция потом нашла свое выражение в философской традиции субъективного идеализма, в которой субъект наделяется как бы некими объективными качествами. Трансцендентальные качества субъекта способны становиться объективными качествами мира. Это тот же самый Человек– мир, тот же Пуруша.
У Шопенгауэра мы читаем:
«До сих пор считалось, что человек – это микрокосмос, я же выяснил, что мир– это макроантропос».
Не исключено, что это одна и та же традиция. Субъективного идеализма, основа искусства.
Мир – это макроантропос, большой человек, раздвинувший себя до границ Вселенной и даже – согласно Архиту из Тарента – «раздвинувшего» своими трансцендентными качествами всю Вселенную.
Итак, Трансцендентный Человек определил собой мир.
Человек– Бог. Человек– Мир.
У Семитов мы видим другое религиозное верование: креативность мира.
Аллах стоит над миром.
Но, тем не менее, одну традицию вполне можно объяснить через другую.
Аллах говорит из человеческой души, потому что душа – это и есть часть Бога, живущая в теле человеке.
Это – суфистское направление ислама.
«В зеркале себя узрите.
Ведь Всевышний – это ты».
( суфистский иранский поэт Джалалудин Руми).
А с другой стороны, с точки зрения субъективного идеализма, Бог – это душа человека, превратившаяся во Вселенную. Человек расширил собой Вселенную, объективировал свой субъект, и превратился свой трансцендентный Разум в нечто Объективное.
* * *
С субъективным идеализмом и политеизмом связана и «героическая» традиция.(Потому что каждый «герой» несет в себе теос, свой божественный дух).
Боги или « самые прекрасные имена Аллаха» в возвышенном политеизме сливаются, подобно рисунку, в одного Бога.
Синтез этих двух разных религиозных традиций, правда, имея дело с христианством предпринял в свое время неоплатонизм.
…Монотеизм – акосмичен. Он трансцендентален и при этом он – моноцентричен.
Монотеизм в чем– то может показаться тоталитарным и тираническим, потому что отрицает самостоятельность мира и космоса и признает только одну единственную субстанцию – Аллаха.
Да, как это непохоже на космизм древних пантеистов, которые видели мир бесконечным и наполненным богами, героями. Богами, героями, превратившимися в Созвездия, изменяемыми космическими формами!
Как это непохоже на теистический плюрализм политеистов, для которых Один Бог или Всевышний существуют в виде индивидуализированных Богов, которые создают индивидуализацию Единого Бога, Всевышнего, порождая в мире сверхфизических двойников стихий, народов, времен…
Мир как макроантропос
Удивительно, но к идее Акосмизма приходили разными путями и совершенно разные философы.
Даже в традиции субъективного идеализма( Артур Шопенгауэр) мы видим нечто похожее.
( Между тем. философия Спинозы относится к объективному идеализму и представляет симметричную противоположность субъективному идеализму Артура Шопенгауэра и других «субъективных идеалистов» и трансценденталистов).
Артур Шопенгауэр утверждал следующее: «Нет объекта без субъекта». Он же говорил: «Не человек – микрокосмос, а мир – это Макроантропос».
Объект не может существовать без субъекта. Мир порождается– в любом случае– субъектом, то есть восприятием и действием.
Кант писал о том, что вещь такая, какой ее воспринимает человеческий разум. Нет объекта без субъекта.
Как таковых объектов, которых не воспринимает никто, не существует.
Весь мир в конечном счете – субъективен, говорил Шопенгауэр.
Он имел в виду, что объекты, мир не могут существовании вне восприятия их субъектом.
Они конституируются, «макроантропируется» субъектом.
Имманентные качества самого субъекта способны становиться «объективными качествами» мира.
Это очень трудно объяснить. Но Мир – по теории Шопенгауэра – создается тем, кто в него всматривается…
Мир создается интенцией. Субъективным актом. То есть некоей субъективацией.
Крайний субъективный идеализм
Но есть представитель экстравагантной философии субъективного идеализма, построенного на сенсуализме. Это – епископ Дж. Беркли.
У него мы встречаем утверждение, что бытие вещей вообще сводится к восприятию их органами чувств.
Это субъективный идеализм, построенный на сенсуализме или восприятии вещей.
У него знаменитый тезис: Esse est esse percipi– быть значит быть воспринимаемым.
Это философия сенсуализма или абсолютизации восприятия.
У Артура Шопенгауэра философия субъективного идеализма основана не на сенсуализме, а на имманентной встроенности субъекта в картину самого мира. На трансцендентном акте.
Имманентные качества Субъекта ( души) могут становиться трансцендентными, «расширяющими», «раздвигающими» объективными качествами всего мира.
Получается, что объектов без субъектов действительно не существует.
Мы можем говорить о том, что внутренние (имманентные) качества души способны становиться трансцендентными и объективными качествами мира.
Если эту философскую традицию сопрячь с философией Спинозы( на первый взгляд, диаметрально противоположной ), то получится, что Бог действует через самого человека.
В каком– то смысле субъективный идеализм, или трансцендентализм, можно соединить даже с исламским мировоззрением: Аллах проявляет себя и через человеческую душу.
* * *
Артур Шопенгауэр часто повторял: «Не человек является микрокосмосом, а мир – это макроантропос».
Это означает, что мир объективируется человеком.
В конечном счете, мир «объективируется» самим Всевышним, только Субстанция тут действует через человека.
Субъективный идеализм в исламе
В исламе, казалось бы, очень трудно представить субъективный идеализм. Ислам – это монотеистический идеализм. По сути – предельно объективный Субъектом в нем является только Аллах.
Но даже в исламе,– в особенности – в шиитской поэзии, которая впитала в себя что– то от пантеизма и мистики,– мы видим что– то подобное субъективному идеализму:
Вот что писал поэт– шиит Джалалудин Руми,
«В зеркале себя узрите,
ведь Всевышний – это ты».
Есть Всевышний Аллах, но он действует ,в том числе ,и через душу человеческую.
И в нашей душе есть что– то Божественное, говорит Руми.
Тут есть элемент пантеизма и имманентнизма,– духа, существующего в душе .
Бог как высшее и родовое начало
Но почему так важно совместить объективный идеализм Спинозы или ислама с субъективной– идеалистической, трансцендентальной и романтической картиной видения мира.
Как бы мы не представляли себе Субстанцию, или Бога, мы наделяем его своими личными чертами.
Бог – это всегда наша родовая идея, наше общее, к чему мы восходим. ( Не случайно, почти у всех народов теоним Бога Всевышнего тесно связан с именем их родового предка: Готт германцев. По некоторым данным, даже Аллах – это первоначально древнеаравийское божество. Везде родовой предок становится богом. Языческим национальным богом, но по мере возникновения монотеистической религии, занимающей, говоря словами Карлейля, «весь небосвод», имя родового предка может превращаться в теоним Бога Всевышнего.
Сам название Бога Всевышнего не имеет какого– то эксклюзивного смысла, ибо даже предельное единобожие, ислам, считает, что у Аллаха могут быть самые прекрасные имена.
Монотеизм не в том, что вы название Бога объявляете единственно возможным. Потому что это скорее монотеонимизм. Монотеизм– в самом признании Божества, которое имеет вселенский характер и у которого «много самых прекрасных имен»( Коран).
Субъективный идеализм и личная религия, личный трансцендентализм важен именно тем, что позволяет Бога Всевышнего наделять своими личными экзистенциальными чертами. То есть обращаться к своей собственной душе. Если этого не происходит, то Бог слишком абстрактен и недоступен человеку. Человек познает Бога через свою душу. Подобно тому, как каждый народ связывает Бога Всевышнего с со именем своего родового предка, так и каждый индивидуум познает Бога через что– то свое. Через свою душу.
То есть в каком– то смысле он обожествляет свою душу.
Романтизм – это особое состояние космоса и души человеческой, возникшее в эпоху Возрождения, когда герой не подчиняется обстоятельствам, а борется с обстоятельствами. Бог действует через него. Это воскрешает в каком– то смысле древнеантичный героизм. Между тем, в древнеантичной традиции герои– это полубоги. Героизм связан с политеизмом.
Романтизм нуждается именно в субъективно– идеалистической картине. В личном трансцендентализме.
Я пытался понять, почему одной только религии не достаточно – но нужна еще «личная религия», личный трансцендентализм.
Потому, что Романтизм тесно связан с такой картиной мира: «Не человек является микрокосмосом, а мир – это макроантропос». Представлением о том, что Бог действует не «вообще», а именно в субъективном акте, через человека, через героя.
Теоцентризм здесь совмещается с антропоцентризмом. Мы видим это в эпохе Возрождения.
Сама личность Христа – это совмещение теоцентрической картины мира с антропоцентрической. Гуманизма с теизмом.
Мы видим это совмещение в искусстве эпохи Возрождения, например, в картинах Рафаэля. Я его всегда считал своим любимым художником. Теос проявляется через антропос. Люди «ангелизируются»: в картинах Рафаэля люди парят почти так, как они парят в известном фильме Тарковского «Солярис».
Казалось, этого совмещения теоцентрического мира с антропоцентрического нет в исламе. Но подумаем: разве нет и там чего– похожего?...Ковров– самолетов, например?
Там все просто движется волею Аллаха, волшебной и присутствующей везде силой, которая сродни скорее пневматической силе ( если подбирать древние античные обозначения). Это сила pneuma hagion– Божественный Дух.
Проблема зеркала
Субъективный идеализм и личный трансцендентализм очень важен был мне.
В 17 лет я вышел с удивительным утверждением, который изложил в своем «Философском Манифесте»: мир, в который никто не смотрится, перестает существовать.
Я развернул это в образе: выйдя из комнаты, в которой установлено зеркало, вы получите как бы «эффект пустого зеркала».
Потому что зеркале не будет отражено ничего. Будет отсутствовать субъект, который конституирует оптические отображении в зеркале.
Если, говорил я, на Вселенную никто не смотрит – она в каком– то смысле перестает существовать .
Моя философия была основана на субъективно– идеалистической картине, и в основу ее был положен приведенный выше тезис Шопенгауэра о том, «мир – это макроантропос».
…Поразительно то, какую ненависть вызвала эта философия в обществе: она вызвала ненависть почему– то у моих родственников, людей не только необразованных, но и очень примитивных. Я был посажен ими в сумасшедший дом, и даже встретил там семнадцатилетие , а мой контент сознания, мое мировоззрение врачами– психиатрами был буквально приравнен к «параноидной шизофрении», то есть к протеканию нервно– психических процессов. Это абсурдный метод– приравнивания мировоззрение к психоневрологическому заболеванию.
В данном случае иначе, как Инквизицией, это назвать невозможно.
Даже самая парадоксальная философия может существовать при нормальной работе центральной нервной системы. Чтобы подвергать человека медикаментозному лечению такими сильными средствами, как галоперидол, нужны психоневрологические обоснования. Их же здесь не было. Исправляли мировоззрение человека. Разумеется, не исправили…
Между тем, постановка заведомо ложного диагноза в наших советских условиях означает ложное лечение его нейролептиками, часто – пожизненную стигматизацию( «клеймение», постановку на психучет), фактическое ограничение человека во многих правах, возможность посадить его заново в любой момент в сумасшедший дом.
Что такое диагноз в российской психиатрии – пояснять не нужно. Это не диагноз – это клеймение. Это Стигматизация.
Совершенно непонятно, как в российской медицине могут работать люди, которые ставят заведомо ложные диагнозы!
А, между тем, эту тему никто даже не рассматривает…Хотя тысячи людей в нашей стране без достаточных медицинских причин объявлены «душевнобольными» и посажены в психиатрические лечебницы, по сути в концлагеря, с медицинской обработкой. Журналистов, философов «неандертальцы в белых халатах» произвольно «лечат»…от их профессиональной деятельности. От того, чтобы они не писали. Чтобы у них не было «никаких идей».
Все это поражает…Инквизиция ХХ века.
* * *
В советском методологическом философском кружке в 60– 70– х годах пришли к «объективному идеализму»( и это на фоне диалектического материализма и советской идеологии).
Вот что утверждал руководитель методологического кружка Георгий Щедровицкий:
«Мир есть существование сущности».
И это, по сути, объективный идеализм. Это– возрождение философии Спинозы.
Это идея Акосмизма
Мир не есть то, что он есть.
Мир есть существование сущности.
То есть тут есть признание Бога.
Но тут есть и переход из объективного в субъективный идеализм, или в трансцендентализм.
Потому что: если «мир есть существование Сущности», то, значит, мир Субъективен.
Мир не есть уже «объективная реальность, данная нам в ощущениях», как писал В.И. Ленин.
Мир есть «воля и представление» Субъекта.
* * *
«Волшебный материализм»
Сторонники космизма и пантеизма верят в то, что Мир – это «все», и что мир полностью сливается с Богом. Мир наполнен Космосом.
Аллах –везде. Пантеизм граничит с исламом.
Близко к этому и стоит концепция «волшебного материализма», хорошо известная в марксистской философии под названием «диалектический материализм».
Материя объявляется в волшебном материализме единственной субстанцией мира, она не исчезаема, она переходит из одного в другое, она вечна.
Материя есть нечто такое, что не может никуда исчезнуть.
Это космизм и частично даже пантеизм.
Это субстанционализм. Но субстанция тут перенесена в мир и в материю. Но по– своему он совпадает с идеей философии Спинозы о том, что «мир есть существование сущности», мир есть проявление Субстанции. Только в пантеизме субстанция совпадает с самим миром.
Но в этой идее «волшебного материализма» нет личного трансцендентализма и представления об индивидуализированных сущностях. Есть только категории. Но что выше категорий? Универсалии, а затем трансценденталии. А далее – Боги…
Нет тут и в каком– то смысле личной индивидуализации и в монотеизме ,поскольку человек с его «я» растворяется полностью в Боге.
И в диалектическом материализме( «волшебном материализме») и в предельном монотеизме мы видим проблему с личным существованием и личным бессмертием. Отсюда – экзистенциальные проблемы, проблема того, что « твое существование предшествует сущности».
В первом случае индивид растворяется в «вечно волшебной материи», и у него нет личного бессмертия, а во втором– в Абсолюте.
Да, мир вечен, спросит любой философ, но как же быть с моей личной вечностью, с моей личной сущностью, моим «я»?
Неужели я приуготовлен только для растворения в Субстанции, или в переход в вечно живущую материю?
Да, мы сталкиваемся уже с экзистенциальной, а не субстанциональной проблемой.
Кто я? Что будет после меня? Есть ли вообще я в этом мире?
(Достаточно сказать, что в этом быстроменяющемся мире о человеке забывают уже через двадцать лет полностью. Утилизация же «частного пространства» после ухода человека – его обстановки, архива, всего, что его окружало, – происходит и того быстрее. Человека «стирают» буквально в течении несколько дней. Это машина утилизации. Добавлю еще одну ужасающую подробность: существование мемориальных мест в современной быстро меняющнйся цивилизации не превышает и двадцати лет. То есть люди летят, как «пыль по ветру», и от них ничего не остается, кроме этого самого ветра. То есть кроме событий, которые воплощены ими. Само понятие «чело– век» переводится как «чело века». Есть и прижизненные методы «стирания» человека, совершенно иезуитские, когда у человека как бы отнимается его имя, он становится неким фантомом ).
Вот что писал иранский поэт и философ Фирдоуси:
«Все в мире покроется пылью забвенья.
Лишь двое не знают ни смерти, ни тленья:
Лишь дело героя да речь мудреца
Проходят столетья, не зная конца».
Тут же содержится «великое исключение» из Забвения.
Потому что Трансцендентное – не исчезает.
«Дело героя» и «речь мудреца» – вот два трансцендентальных поступка, которые помогают людям преодолеть само Время.
И создать «личную Вечность». Такие люди– бессмертны.
Перикл когда– то сказал о греческих героях, погибших в войне с Персами:
«Могила героев – не этот мавзолей, а вся Вселенная».
Звездные люди
Древние наделяли героев способностью трансформироваться и превращаться в звезды и в созвездия.
Есть Бог, Трансцендентальная бесконечность, дает и личное бессмертие, личный трансцендентализм, то в таком Боге герои и мудрецы сохраняются. Они сияют подобно звездам. И кто знает, не они ли и есть звезды?
Геракл, сын Зевса, вознесся и стал звездой.
Эней, сын Афродиты, вознесся и стал звездой.
Андромеда и Персей стали Созвездиями.
Кто знает, может быть, есть созвездие Кришны.
А каков Млечный путь Иисуса Христа? Представляем ли мы масштаб этой личности, Логоса, который принял наш мир?
Каждый человек, если он несет в себе что– то божественное, достоин стать звездой, он достоин личной вечности – вот требование личного трансцендентализма.
Индивидуализация очень важна в теистической картине. И как мы боимся исчезнуть в вечно неизменной материи, так мы боимся и того, что превышает нас.
Личный трансцендентализм – вот что является выходом из проблемы.
Божественное мы несем и внутри себя. Бог внутри в нас .
«Мыслю, значит существую»
Но здесь огромную роль играет субъективный идеализм, подробно разработанный в европейской философии.
Даже дошедший– в своем сенсуальном развитии– до предельного солипсизма .
Субъективный идеализм важен тем, что в нем присутствует личный трансцендентализм. Не трансцендентализм вообще, не трансцендентализм Бога, но именно личный, субъективный трансцендентализм.
Бог в субъективном идеализме – свойство самой личности. Божественное имманентно душе человека. Погружаясь в свою душу, человек возвышается и к Богу. Через мысль свою он общается с Богом. Мысль – это присутствие ангелов в человеческой душе.
Великий идеалист и схоласт тринадцатого столетия Йохан Майстер Экхарт учил, что Бог творит через наш разум.
Объективный идеализм говорит о царстве объективных форм, идей, эйдосов, категорий, универсалий. ( религиозная философия Платона).
Объективный материализм и пантеизм говорит о том, что существует материя, в которой разлито что– то Божественное. Бог и материя одно и то же.
Трансцендентальный Акосмизм( ислам, религиозная философия Спинозы) говорит о том, что мир акциденционален. Субстация – только Бог(Аллах). Постигнуть Бога невозможно – потому что «не взоры постигают Его, но Он постигает взоры».
Это монотеистический трансцендентализм, объявляющий мир Акциденцией, случайностью, мгновением по сравнению с Аллахом.
Романтизм и трансцендентализм
Но есть еще «личный трансцендентализм», или Романтизм, который объявляет носителем Божественного духа и самого человека. Человек– герой истории. Эта точка зрения Томаса Карлейля, которая близка и мне.
«Личный трансцендентализм» проявляется в том, что Бог действует через человека. Он – не только «наверху», но Он и в самом человеке. В его душе.
«В зеркале себя узрите, – пишет исламский поэт– суфий иранец Джалалудин Руми.
«Душа, – вторит ему Сенека, – это Бог, живущий внутри человека».
Так возникает субъективный идеализм, или «активный идеализм»( термин немецкого мыслителя Рудольфа Эйкена).
Или «неоидеализм» – термин бостонского мыслителя Эмерсона. Или «романтизм» и «героическое в истории» – это из историософского учения английского философа Томаса Карлейля.
Субъект – вот что определяет мир.
Мир признается зависимым «от шага Героя Ахилла».
От шага того, кто проходит Вселенную и доходит до ее конца. И от того, кто преодолевает эту Вселенную.
От того, кто смотрится во Вселенную. Мое учение об Ахилле и его трансцендентном шаге очень близко учению Артура Шопенгауэра о том, что «мир– это макроантропос». Имманентные качества субъекта, – пытаюсь сформулировать я основную идею Шопенгауэра, – становятся трансцендентными (расширяющими) объективными качествами самого мира.
В предельной форме субъективный идеализм сформулирован в известных высказываниях Шопенгауэра: «Нет объекта без субъекта». И: «До сих пор считалось, что человек – это микрокосмос, но я выяснил, что мир – это макроантропос».
Идею субъективного идеализма можно назвать и «личным транцендентализмом». Ее можно назвать и Романтизмом .
Это представление о том, что в Истории действуют Герои, Боги, – так считал Карлейль.
Недаром Томас Карлейль назвал свою книгу «Герои и героическое в истории».
Личный трансцендентализм в истории и Героизм – это, в сущности, одно и то же.
Трансцендентализм и Романтизм – это практически одно и то же.
Именно Романтическое сознание, со времен Шекспира, постулирует роль Героя в борьбе с обстоятельствами.
Романтизм признает Личность.
Бог действует через личность, через Героя.
Вот содержания, по сути, всех книг Т. Карлейля «Герои и Героические в истории».
Но это содержание пьес Шекспира, которого Томас Карлейль считал «величайшим поэтом всех времен». Но это и содержание вообще того, что мы называем Романтизмом в Истории.
Дон Кихот убежден, что мир без него погибнет. Дон Кихот– субъективный идеалист, дошедший до сумасшествия. Но Дон Кихот – романтик. Он – трансценденталист, он мыслит трансцендентальными образами. Но в пошлой психиатрии это назвали бы «парафренным синдромом» и «фантастическим мироощущением»: например, Дон Кихот сражается с ветряными мельницами, считая, что имеет дело с великанами.
Между тем, посмотрите на эпос скандинавских мифов – и вы увидите то же самое. Тора с его молотом. Одина. Змелю Миргарда, опоясывающую весь мир. Ётунов.
А в известной датской сказке Снежная королева? Разве Снежная королева – не «фантасмагорическое мироощущение» и «парафренный синдром» сказочника?
Нам нужно тогда признать, что народы до нас страдали парафренным синдромом… А «Снежную королеву» запретить читать, как произведение…душевнобольного.
Но к чему мы придем при таком способе мышления?
Личный трансцендентализм, личный героический акт создает Историю.
Пример «личного трансцендентализма» и роли личности в истории – Жанна Д– Арк, непонятно откуда взявшейся личности, в голове которой были голоса, и которая, по сути, спасла Францию, уже почти полностью оккупированную английскими войсками. Не будь Жанны Д– Арк – и сама история могла бы пойти по другому пути. Это высший пример Романтизма, когда Герой бросил вызов объективным обстоятельствам и победил.
Романтизм, личный трансцендентализм,(так я его называю), «активный идеализм», или «героизм»,– это все вытекает из субъективного идеализма.
Сюда же включите неоидеализм Эмерсона и Эйкена, или идеи средневекового германского мистика Экхарта о роли Разума как «проявления Бога».
Ислам и Романтизм
Как ни странно, в исламе тоже есть свой романтизм Хотя на первый взгляд, ислам – это предельно монотеистическая религия, отвергающая какую– либо индивидуализацию и, значит, какое– то романтическое сознание в истории.
Но это далеко не так.
В исламе есть свой романтизм. И он связан с ощущением того, что Аллах – это романтическая внезапная и волшебная сила, которая возникает внезапно и в виде журчащего ручья, и в виде прекрасной девушки, и в виде клада. Аллах постоянно вознаграждает добрую душу. И герой в исламских сказках то там, то здесь встречает Чудо. (Сравним это, впрочем, с русскими сказками). В Коране сказано: «Поистине, Аллах, конечно, с добродеющими».
Аллах – это не совсем личность, а скорее волшебная и добрая сила, которая всюду встречается человеку на пути.
Но это тоже форма романтизма, пусть и чисто исламского. Конечно, тут нет Гамлета, какого– то индивидуального героя. Нет противопоставления героя и фатума( как в европейском романтизме). Но сам «фатум» выступает в романтической роли. С обстоятельствами в исламе не столько борются, сколько воспринимают волю Аллаха через эти обстоятельства.
Это две разные концепции. Два разные мироощущения. Европейский романтизм Индивидуума и исламский романтизм, романтизм «волшебных обстоятельств» – так бы я назвал его.
Аллах вертит гончарный круг и внезапно, даже если герой сидит в глубоком колодце, в тюрьме, складываются благоприятные обстоятельства.
Аллах Милостивый, Милосердный…
Это, в сущности, тоже романтизм, только источником этого романтизма является Аллах. Чудесная и незримая сила.
И эту же идею мы видим в русских сказках, да и во всех сказках.
Греки сказали бы: «Боги покровительствуют».
Мусульмане говорят: «Нет Бога, кроме Аллаха».
…Я сам пережил подобное заточение, и почти полный ужас отчаяния. Я был помещен в психиатрическую тюрьму , причем это было сделано так внезапно, что вполне сравнимо с глубоким колодцем.
Пожалуй, это были самые страшные мгновения моей жизни. И первое, что я себе сказал – надо шутить и не терять чувство юмора! Потому что когда шутишь в мрачных обстоятельствах – Бог приходят к тебе на помощь.
Возможно, я что– то сделал не правильно в своей жизни. Непонятно, как я мог оказаться в психиатрической тюрьме.
Но может быть, причина более проста. Сороколетие.
«Сороколетие – вот рубеж извечный.
Попутный ветер был. Теперь он встречный».
Так говорил очень мудрый исламский мудрец Юсуф( из Баласагуна).
За какое– то мгновение, из– за действий местных подонков, сфабриковавших против меня обвинение в «экстремизме», я был брошен в «темницу» , подобно Эдмону Дантесу в романе Александра Дюма «Граф Монте Кристо».
Тем не менее, дрогнули стены этой темницы, и вскоре я увидел передо собой лицо Галины Мурсалиевой.
Ощущение, как в сказке: сидит герой в темнице, и вдруг перед ним появляется чье– то женское лицо.
Сразу поплыли стены темницы, и этот мир ужаса и заточения стал растворяться.
А может, я просто приходил в себя после абсурдного «лечения».
Мне кажется, такой «объективный романтизм обстоятельств» возможен в любой ситуации.
Исламский романтизм учит нас тому, что всегда есть какая– то сила, которая вытянет нас и поможет в любой ситуации. Главное – молиться. Правда, выйдя из психиатрического заключения я быстро перешел к инвективам и, образно говоря, взял меч, чтобы уничтожить царство мрака. Не знаю, может быть, я опять поступаю не вполне правильно – но я надеюсь, что мой «меч» окажется только факелом, который я поднял высоко над людьми и сказал: смотрите, люди, в живете в стране, где есть Инквизиция! И каждый из вас может оказаться Эдмоном Дантесом. Каждого вас эти выродки в белых халатам могут туда поместить!
Прекрасная женщина, которая меня спасла, сказала, чтобы я не слишком размахивал этим мечом, или факелом. Но я им размахивал все больше, пока не зашаталось все вокруг…
Но потом я сказал себе: хватит. Пусть не меч, а юмор разрушит эти стены. Пусть юмор станет моей трубой Иерохона.
Я понял, что у Гамлета было величайшее достоинство – издеваться над всем, что ему не встретиться.
И, в сущности, Гамлет не побеждает в поединке с Лаэртом, он не так хорошо сражается шпагой. Но он всегда побеждает шуткой и издевкой.
«Что еще делать человеку, – говорит принц Гамлет, – как не быть веселым?»
Во всяком случае, мне кажется, я совмещаю черты и исламского, и европейского романтизма. Это и «романтизм волшебных обстоятельств», и романтизм личного трансцендентализма, личного подвига( в данном случае – интеллектуального).
Бессмертные и великие души
Но откуда же ведет свое начало традиция субъективного идеализма?
Я думаю, уже индивидуализация Божественного в форме антропоморфных Богов была первым видом
Индивидуализация рождает и личных Богов, Индивидуализированные Божества, которых мы не видим в исламе.
В исламе мы видим абсолютный монотеизм, доходящий до идеи Акосмизма( почти полного отрицания самостоятельной значимости мира, ибо только Аллах объявляется всеобщим и абсолютным Субъектом,– делающим в каком– то смысле не нужным даже «я» человека). Но вместе с тем, в исламе( особенно в шиитском направлении) мы видим и элементы мистики и пантеизма, Бог везде. Джаладуин Руми, афгано– иранский мудрец, говорил о том, что Всевышний и в каждом человеке, то есть в его душе. Это точно коррелирует с мыслью Сенеки о том, что «душа – это Бог, нашедший пристанище в теле». И с христианским учением о монадах и индивидуализированных душах. Тут появляется элемент индивидуализации духовного.
Понятие души чрезвычайно важно для любой религии, поскольку позволяет иметь Божественный дух как бы внутри себя.
Наличие бессмертной души неизбежно связано и с существованием неких «великих душ», великих героев и богов, родовых предков. И это уже видно в политеистических религиях.
В исламе этого нет или «как бы» нет.
На первый взгляд, индивидуализированных божеств, которые хорошо известны в европейских античных и скандинавских политеистических религиях под именем политеизма, в исламе нет
Но рассмотрение Корана позволяет сделать вывод, что Единое Божество в исламе проявляется по– разному.
В исламе говорится: «Нет божества, кроме Аллаха».
Но вместе с тем в Коране сказано:
«У Аллаха самые прекрасные имена».
Это утверждение дает предположить, что ислам может сочетаться с политеизмом. Аллах – один. Нет бога, кроме Аллаха. Но у Него много «прекрасных имен».
Много проявлений…
И Аллах может явиться в герое, и в прекрасной девушке, и в случае на дороге. Он может принять и форму какого– то индивидуализированного божества. Аллах проявляет себя в разных «прекрасных именах».
Наконец, ислам признает существование Ангелов – посланцев Аллаха, точно так же, как и христианство.
То есть Бог один, но проявления у Него могут быть разные.
В исламском фольклоре фигурируют джинны – очень странные существа, которые, видимо, являются пережитком политеистических арабских культов, которые в трансформированном виде были инкорпорированы в религию монотеизма. В суннитской религии божественные цари– Халифы
В шиитской религии почитаются святые.
И мы здесь видим уже некую индивидуализацию Божественного духовного мира.
Почему так важна политеистическая и пантеистическая традиция, даже инкорпорированная в монотеистическую традицию.
Именно политеистические религии, где Божество проявляется в индивидуализированных формах, дают возможность индивидуализации и самому человеку
Именно в индивидуализированных культах человек узнает себя..
Человек, общаясь с индивидуализированными Богами, обретает и какую– то личную трансцендентную идентичность.
Вся философская традиция Запада, особенно субъективного идеализма, неоидеализма, трансцендентализма и романтизма, построена так или иначе на традициях политеизма, на признании многих прекрасных имен Неба( Аллаха).
Христианство тоже во многом вобрало в себя «языческие» политеистические , предшествующие появлению Христианства. Что выразилось в культе святых и в признании Ангелов. Мы можем говорить даже о том, что Ангелы и древние античные Боги – это одно и то же.
Но можно вообще ставить вопрос об объединении монотеизма, пантеизма и политеизма, в одну единую интегративную «неоидеалистическую» систему.
Мы можем говорить и о введении сюда трансцендентальных литератур и философий, – которые тоже, по сути, являются разновидностью религии. Создание таких «неоидеалистических философии в духе Ралфа Эмерсона, неоидеализм и неоплатонизм , где проявлялся бы сам Дух Божественный в «самых прекрасных именах», – мне представляется очень важным делом.
Я сторонник неоидеализма и Романтизма. При этом неоидеализм очень интегративен( как в свое время – неоплатонизм). Он пытается совместить воедино разные культы, религии, транцендентальные философии и искусство.
В неоидеализм я бы зачислил даже концепцию «волшебной материи» и даже «диалектический материализм». По сути, это – неоидеаистические философии. Как видим, неоидеализм интегрирует в себя даже «волшебный материализм», не говоря уже о том, что прямо ставится задача объединить ислам и христианство, античные политеистические культы, трансцендентальные философии и вообще «самые прекрасные имена» Всевышнего.
В этом смысле неоидеализм наследует неоплатонизму.
* * *
И в том, и в другом случаях понятие «бесконечное» имеет огромное значение, поскольку связано романтическим представлением о мире( или Боге), что есть что– то еще, кроме нас.
Мир– или воля Аллаха – не имеет конца. Бесконечность создает оптимистическое ощущение, – как степь для несущегося по ней всадника. Оно создает ощущение «гипереальности», – с какой бы реальностью мы не сталкивались, есть еще что– то, что может быть за пределами этой реальности. Отсюда –критический смысл бесконечности: наша реальность– не единственная, «может быть еще что– то, кроме нас».
Увы, это сейчас понятие «бесконечности» сейчас смысл в наш век. Могут возникать и «дурные» понятия бесконечности, которые основаны на бесконечной повторяемости одного и того же. Или на замкнутости какого– то целого континуума – например, острова, – который кажется родившимся там островитянам «бесконечным» просто потому, что ничего другого они не видят.
Точно так же бесконечным может представляться колесо, в котором вращается белка. Глобус, по котором ползает жук. Проволочное кольцо, по которому бегает муравей,– «не понимая», что он бегает по одному и тому же.
Такие «дурные» бесконечности тоже возникли в наше время, но они связаны с тем, что тут нет трансцендентности – того субъекта, который и «творит бесконечность». В данном случае колесо, круг, остров «замкнуты», и в них отсутствует преодоление этого замкнутого пространства. Белка не является трансценденталистом, чтобы преодолеть «данное ей пространство»( беличье колесо) и выйти за пределы его. Но вот кот, пожалуй, трасценденталистом является, и он быстро нашел бы решение.
Островитяне, живущие на острове Пасха, не являются трансценденталистами – они не могут преодолеть это замкнутое пространство, поскольку живут в нем. Оно для них и конечно, и бесконечно одновременно. Остров для них является синонимом понятия «мир».
Примерно то же самое внушили себе современные земляне, которые решили, что Земля круглая. Но – я написал когда– то – круглее могут быть только дураки… Само понятие «круглости» предполагает, что мы живем в одномерном и усеченном мире.
Если же предположить, что Земля состоит из несколько параллельных миров( о чем писал Д. Андреев), из брамфатуры, в которую входят несколько разных миров( иногда – друг в друга, как в матрешке), то понятие «круглости» будет лишено смысла. Круглость – это признак одномерности.
Тут следует заметить, что в космологии сегодня отражаются многие архетипы мышления .
Повторяемость бесконечности
Но я сам писал о том, что бесконечность может обернуться повторяемостью.
Потому что Бесконечно – количество точек в любом отрезке.
Идея «дурной бесконечности» изображена известной апории греческого философа Зенона. Там Ахилл не может пройти конечный промежуток пространства, потому что «для того, чтобы пройти половину, ему нужно пройти половину половины и т.д.».
Так описывается «внутренняя» бесконечность, возникающая внутри отрезка, в апории Зенона. Пространство тут дробится и превращается в бесконечность.
В свое время( когда мне было пятнадцать лет и я учился в восьмом классе) я предложил следующее «романтическое», или антропологическое, или «трансцендентное» решение парадокса апории Зенона.
Я спросил: что же происходит, господа, ведь крошится шаг героя! Бесконечность в отрезке возникает только потому, что мы не определили шаг героя, и с дроблением отрезка, мы утрачиваем меру – шаг.
Если шаг Героя определить – то и пространство становится вполне проходимым. Герой Ахилл пройдет пространство и даже выйдет за него.
Тут есть важный трансцендентный смысл. Если шаг определен, то проходимо не только конечное пространство( оно уже не превращается в дурную бесконечность, бесконечную сумму точек), но и возможна запредельность пространства.
«героический» критерий – сам шаг героя, который определяя себя, определяет и пространство.
Я когда– то высказал впечатляющую мысль, учась в школе: герой Ахилл пройден, если нужно, и бесконечное пространство, потом вытянет руку, и мир расширится вместе с ним.
Трансцендентное способно преодолеть даже бесконечное. Трансцендентное – тот субъект, который творит бесконечное. И этот субъект – несет бесконечность внутри себя.
И он – возможно– и создает бесконечность вокруг себя.
Что есть звезды вокруг? Может быть, это я сам… Нет бога, кроме Аллаха.
Герой определяет мир…
Вспоминается прекрасная мысль германского философа Артура Шопенгауэра, который говорил так: мир невозможен без субъекта.
«Нет объекта без субъекта», – говорит Шопенгауэр.
«Не человек, – говорит Шопенгауэр, – это микрокосмос, а мир – это макроантропос». Мир определяется субъектом.
Мир несет в себе качества субъекта.
Но если субъект несет в себе качества мира , как «объективной реальности», то во что он превращается?
В самом деле, что такое Ахилл в этом отрезке? Он «микрокосм», то есть точка этого отрезка.
Не хочется быть «микрокосмом» того, что не определено!
Что такое мы в «советском»( вариант– неосоветском) социуме? Мы – точки. Мы – винтики в работе государственной машины.
Но стоит нам ощутить себя среди звезд, и мы превращаемся в звезды.
Создание «бесконечного» пространства даже из отрезка( в котором – «бесконечное число точек»), – это конструирование «малых точек», «малых субъектов».
Само понятие «бесконечности» может быть дурным, и оно приводит к деформации самих субъектов, которые живут в этой «дурной бесконечности».
Но по сути, « дурная инфинитивность» тут решается «трансцендентным шагом Ахиллом».
Это – тот случай, когда «инфинитивность» и «трансфинитивность» не совпадают. Слово «запредельное», «трансфинитивное», «выходящее даже за континуумные рамки» оказывается намного емче понятия «инфинитивное», «бесконечное».
В понятии «запредельное», «трансфинитивное» предполагается некий «сквозный», трансцендентальный субъект, который преодолевает бесконечное, и бесконечность делается «трансфинитивной».
Понятия «бесконечность»( инфинитивность) и «беспредельность» и запредельность(«трансфинитивность»), трансцендентность, являются почти синонимами.
В каком– то смысле в субъекте отражается бесконечность.
Это и создает трансцендентность, или – иначе – бесконечность внутри самого субъекта.
Эта «внутренняя бесконечность» и оказывается важнейшим критерием.
Возникает трансцендентное, то есть некий «переступающий субъект».
Transendere – значит переступать.
Человек вышел за пределы мира
Смысл обоих этих терминов– «инфинитивное» и «трансцендентное» – может быть проиллюстрирована в греческой притче Архита.
Человек шел– шел и дошел до края Вселенной.
Потом вытянул руку и… оказался за ее пределами.
Но поскольку сам человек, утверждает притча, принадлежит этой Вселенной, то значит и границы мира расширились…на величину его вытянутой руки…
Так иллюстрируется бесконечность Вселенной.
Допустим, говорит притча далее, мир конечен.
Но дойдя до него, мы рано или поздно выйдем из него.
Но выйдя из него, мы по прежнему «в нем же» окажемся, поскольку… мы сами принадлежим этому миру.
Таким образом, даже выйдя за пределы мир, мы расширяем этот мир собой.
Это и есть пример трансцендентного субъекта, который рождает вселенную.
Нет бога, кроме Аллаха.
«Кимвал звенящий»
Можно задать вопрос: а не будь этого трансцендентного субъекта, не «сколлапсировал» бы мир?
Кто знает, кто знает…В Священном Коране сказано: «Аллах знает, а вы не знаете!»
Посмотрите на зеркала: останутся ли отражения в них «висеть», если вы выйдите из комнаты?
Полагаю, что если в зеркала никто не смотрит, то и отражений там нет. «Объективный», материальный мир остается. Но «отражений в зеркале» нет… Это довольно странный эффект, который во многом показывает, что мир– если не как объективная реальность, то по крайней мере как зеркало – зависит от нашего взора.
Мир, в который «никто не смотрит», не смотрит, не существует.
Вот что писал по этому поводу великий философ Артур Шопенгауэр:
«Нет объекта без субъекта. Солнца и планеты без глаза, который их видит, и рассудка, который их познает, можно назвать словами; но эти слова – кимвал звенящий».
Действительно, очень многое в этом мире – кимвал звенящий….Многое лишено субъектности, смысла, многое – только «рама, из которой вынули изображение».
Бессмысленна Родина без людей.
Человек в ней унижен – а страна прославлена и возвеличена! Не Кимвал ли звенящий?
Трансцендентный герой и Макроантропос
Но та же ситуация во Вселенной, если из нее исчезает дух, Макроантропос.
Мы видим Человека, выходящего даже за границы Вселенной.
Но при этом раздвигающего своим «трансцендентным шагом» мир.
Тут – полная противоположность апории Зенона.
Ибо в апории герой не может пройти даже конечный отрезок, поскольку пространство «бесконечнотизируется», «инфинитизируется».
А в притче Архита, ученика Эмпедокла и друга Платона, здесь человек оказывается способен даже преодолеть границы мира и выйти за его пределы.
Больше того, так как он сам принадлежит этому миру, то, получается, он определяет собой границы этого мира. Мир раздвигается вместе с ним.
Тут мы видим буквальный образ Артура Шопенгуэра:
«Мир – это Макроантропос».
Ощущение, что не будь трансцендентного героя, то мир бы «схлопнулся».
Метафора трансцендентного человека
Что это означает.
Человек осуществляет некий трансцендентный акт.
Он становится «больше мира».
Он преодолевает какой– то данный, наличействующий мир.
То есть тут мы видим трансцендентный акт. Человек( или какой– то другой дух) становится стержнем мира.
Более того– как в притче о «трасфинитивности» мира– он еще даже расширяет мир длиной своей вытянутой руки.
Таким образом, «бесконечное» и «трансцендентное» тут почти сливаются
Вселенная как бы расширяется вместе с субъектом. А мир становится Макроантропосом.
Эта притча очень важна, потому что является метафорой «трансцендентного человека», который в своем «перешагивающем», трансцендентном акте, собственно, и рождает бесконечный мир. Он расширяет мир на длину своего шага.
Так, наверное, родил когда– то «иной мир» островитянин, который уплыл за границы своего острова…
Мы видим Субъект, который расширяет мир и несет бесконечность внутри себя.
Бесконечность внутри себя – это и есть трансцендентализм.
В каком– то смысле мы можем сказать: не будь этого Субъекта, то мир, возможно, схлопнулся бы и превратился бы в сингулярную точку. ..
Мир существует благодаря Трансцендентному субъекту. Он существует благодаря «воле и преставлению», – если пользоваться известной фразой Артура Шопенгауэра.
Но вот появляется «трансцендентный субъект», – герой, который проходит мир, и мы видим другую Вселенную.
Появляется трансцендентный герой внутри страны, который говорит: я – это Родина.
Именно так сказал когда– то Моисей,который буквально выковал свой народ, создав «богоизбранный народ»– Бен– Израиль.
Ядром Еврейского народа был Бен– Израиль . А все остальные – только примкнувшими к нему…
Подобное мы видим и у других «перелетающих», трансцендентных народов: они несут Родину на подошвах своих башмаков, или сандалий.
Итак, именно трансцендентный герой рождает собой страну и народ. Он рождает собой пространство.
Он рождает собой и время.
Бог как универсальная идея и как родовой предок…
…Иногда, смотря на какую– нибудь страну, хочется сказать: покажите ее родовую идею! Покажите ее короля! Покажите ее родового предка. Тот архетип, с которого и отпечатываются все ее граждане…
Вот мы говорим о той или иной стране, но видим ли мы в ней граждан? Видим ли мы во Франции, например, Французов? В России – Русских?
Этот вопрос не связан с этнонимическим или этнократическим истолкованием слова «нация». Этот вопрос связан лишь с архетипом, первоначальным образом, который проецируется на массовое общество сегодня…
Вспомним времена, когда Король был той родовой сущностью, которую воспроизводило все его племя.
Индивидуальность народа сводилась к индивидуальности этого короля.
Народ лишь воспроизводил своего родового предка, своего короля.
Часто термин «бог»( например, герм. Gott) отождествлялось и с родовым предком, и с Всевышним.
Имя Всевышнему давалось нередко по названию родового предка того народа, в котором возникала мысль о Всевышнем.
Ведь какое название мог дать самому высокому народ. Только имя своего предка – то есть самое дорогое для себя имя. Так языческое, родовое понятие «бог» переходило во всеобщее понятие «Всевышний».
Есть глубокая правда в тех рассуждениях, что Бога мы представляем по образу и подобию своему. Образ Бога наделяется так или иначе теми душевными качествами, которые есть у Представляющего Бога.
Это, конечно, не значит, что мы «выдумываем себе Бога». Всевышний выдумывает нас – но мы в своем представлении о Боге несем, собственно, свою структуру. Поэтому можно сказать: «Как мы представляем Бога, такими мы, собственно, и есть».
Ведь Бог – это и есть Высшее, к чему обращается человек!
Именно в представлениях о Боге, – или богах,– мы можем увидеть народ так, как он есть перед лицом Всевышнего.
Именно на понятие Бога, Всевышнего, Всеобщего мы трансцендируем лучшие свои качества, которые связаны с нашей имманентной структурой.
У тонкого аналитика христианства Людвига Фейербаха есть такое точное замечание о самом понятии Бога:
«Бог – это сущность человека».
Людвиг Фейербах так же писал:
«Бог есть ваша собственная сущность….Поэтому чем индивидуальнее человек, тем сильнее его представление в личном Боге».
(Наверное, поэтому потребность в «Боге» не уничтожима – ведь любой человек всегда обращается к своей сущности». Она не уничтожима даже у атеистов…)
Обращаясь к своему роду, или к своему родовому предку, человек обращается ко Всевышнему.
Этим объясняется, что многие народы образ Бога отождествляли именно с родовым предком, «который постепенно застилал собой все небо»( выражение Т. Карлейля о языческой религии ).
….Даже у древнейших Арабов слово «Аллах» – по свидетельству этнологов– было первоначальное наименование арабского этнического божества, а этнические божества всегда связаны с именем родовых предков всех народов, в стадии до– монотеизма.. Но постепенно этот термин «раздвинулся до всего неба», – говоря словами Карлейля, – и стал обозначать всеобщее и Всевышнего .
Я, конечно, понимаю вопрос, насколько уместно такое трансцендирование до масштабов всеобщего и Всевышнего.
Но понятие всеобщего всегда конституируется у тех или иных народов из чего– то.
В каком– то смысле не важно даже, из какого языческого божества происходило такое конституирование – ведь в Коране сказано: «У Аллаха самые прекрасные имена!»
Я совершенно убежден, что Всевышний мог вложить и в религию Одина всеобщий статус. И тогда слово «Один» произносилось бы так, как произносится слово «Аллах». Оно было бы наполнено всеобщим смыслом.
Монотеизация могла происходить по– разному и у разных народов. Пути Господни не исповедимы.
А древнеегипетский фараон– великий реформатор Эхнатон, который попытался создал религию монотеизма, единого Божества, на основе египетской мифологии, сведя всех языческих богов к одному– единственному – к Солнцу…
Да, у Аллаха самые прекрасные имена!
Понимаем ли мы, какой смысл возникает, когда мы произносим слово– теоним, обозначающее Божество, и даже высшее Божество?
В мусульманских государствах до сих пор есть странная традиция давать детям имя Аллах. Но что этим хотят сказать?– Это отсвет луча Аллаха на человеке. Все понимают, что Аллах – это не этот человек, но Всеобщее и Всевышний, который присутствуем– в качестве своего имени– на лице этого человека, как присутствует солнце в зеркале. Но кто из нас отождествит зеркало с Солнцем?
Процесс теоморфоза и теонимики( тео– имен, имен божественного) очень важен. Потому что он связан со структурой самих народов. И именно по этим представлениям, мы можем понять, с кем мы имеем дело.
«Скажите, как вы представляете Небо, Всевышнего, какие у вас боги, или какой у вас конкретный образ Бога , какой у вас личный бог– и я скажу, кто вы», – так можно перефразировать известную поговорку.
Тут поясним. Политеистические множественные Боги – это конкретный образ Бога, Неба, Всевышнего, Всеобщего, Субстанции у некоторых языческих народов, еще не достигших стадии монотеизма.
При этом множественные боги, – если их правильно понимать, ничем не противоречат Единому Богу, и являются первоначальной политеистической персонификацией Бога.
Монотеизм– перефразируем выражение Маркса – существовал всегда, но не всегда в виде монотеизма.
Он существовал и в стадии политеизма,– когда Бог проявлялся через разных Богов, но все это было одним Богом. Иногда так и говорят – Небом.
Даже сейчас, говоря об Аллахе, мы не можем видеть Его.
Сказано в Коране:
«Не взоры постигают Его, но Он постигает взоры»( Коран).
Но мы знаем, что Аллах присутствует ежечасно с нами, Он– Милостивый, Милосердный. Нет бога, кроме Аллаха!
Как же присутствует Он здесь? Как мы Его можем видеть?
В Коране сказано: «У Аллаха самые прекрасные имена».
Аллах присутствует через «самые прекрасные имена». И стоит спросить: не являются ли Афина, Аполлон, Афродита вот этими «самыми прекрасными именами» Всевышнего?
Ангелы – посланцы Всевышнего. Ибо само слово «ангел» и переводится как «вестник».
По моим представлениям, языческие боги, которые создали эллинский мир, мир римлян, были никем иными, как посланцами Всевышнего Аллаха.
Я думаю, есть возможность примирить ислам и возвышенный и прекрасный политеизм древних народов, которые невозможны без Афины, Афродиты, Аполлона и других «индивидуализированных» божеств. Эти божества создали их мир, их искусство, их отношения с Небом.
Единственный выход – стать в неоплатоником и попытаться соединить политеизм, пантеизм и монотеизм! Более того, сюда можно включить даже возвышенные формы атеизма – ведь и атеисты верят во что– то, в человеческую душу.
Все можно объединить. Ибо Прекрасное не противоречит прекрасному.
Ислам – теизм.
Можно сказать, в предельной форме его.
Но в Коране сказано: «У Аллаха самые прекрасные имена».
Нет бога, кроме Аллаха.
Все образы, которые созданы пантеизмом, политеистическими религиями, гуманистическими религиями и философиями, все можно объединить.
Трансцендентное и бесконечное
Именно «трансцендентное» приводит к рождению «бесконечного».
Трансцендентное – это и есть бесконечное, которое несет субъект внутри самого себя.
Как я уже сказал, есть два вида бесконечности– «инфинитивное» и «трансфинитивное». Бесконечное и «трансконечное», запредельное.
В последнем случае речь идет о бесконечности, пронзаемой субъектом. Это не просто бесконечность: это конечность, преодоленная субъектом, который дошел до края мира и расширил его на длину своей вытянутой руки…
Хотя слова «инфинитивное» и «трансфинитивное» являются почти синонимами, между ними есть различие.
«Инфинитивное» – это «бесконечное» как таковое, не имеющее границ. Это не определенная внутри себя бесконечность.
«Трансфинитивное» – это «запредельное», «трансконечное».
Оно уже связано с переступанием этих границ и преодолением их, с актом трансценденции или трансцендендирования. То есть именно субъект создает трансфинитивный мир.
В этом смысле понятие «трнасфинитивное» вообще близко к понятию «трансцендентное». Но стоит задуматься и о другом, был бы мир вообще бесконечным, не будь субъекта…
Более того. Можно сказать, существовал бы ли мир вообще, если бы не было субъекта…
Можно ли переступать понятия…
Но «переступать» можно не только конечное, но и сами понятия, – в том числе такие, которые связаны с конституированием бесконечности.
Переступание понятий – это самый важный вид трансцендентализма.
Ибо в этих понятиях и формируется представление о том или другом предмете.
В частности, наше представление о бесконечности Вселенной во многом взято из нашего мышления. Естествознание и инфинитология ( учение о бесконечности)– это всегда производная архетипов мышления человека, его духовных структур.
И мы можем оказаться заложниками своих архетипов и своих логик, когда выстраиваем те или иные теологические и космолологические модели Вселенной.
Понятия – вот то, на чем, в сущности, держится любая система .
Трансценденталистов не любят. Они– инакомыслящие. Они «переступают все понятия» и вносят хаос в уже принятые теории. Трансцендеталистов часто обвиняют в сумасшествии.
И особенно их не любят пограничники.
Любой трансцендентализм так или иначе связан с инакомыслие. Ведь если окажется, что «есть еще что– то, кроме нас», то какова цена будет нашему миру?
Иисус Христос когда– то открыл Царство Небесное. Новый Иерусалим. Но какова цена была тому Иерусалиму, где его приговорили к казни?
Всякое переступание через существующую реальность и открытие иной реальности связано с тем, что вас объявят клеветником жизни.
Мухаммед в Коране– а вместе с ним Аллах– говорит о том, что:
«Наш мир– не лучший из сотворенных» ( Коран).
Шопенгауэр говорил, что «наш мир– худший из возможных».
Подобные высказывания создают ощущение фальши этого мира.
Если наш мир не лучший, то какой же лучший?
Может быть, миров множество?
Существует ли какой– нибудь иной мир, который в чем– то принципиальном отличается от нашего мира?
Даже само понятие «этот мир»– как и «эта страна» заставляет задуматься о том, в единственном ли мире мы живем и какой мир «настоящий»…
Трансцендентное и стихиализм
Любопытно, как появились понятия «трансцендентное» и «бесконечное».
Представление о бесконечном было уже в греческом и римском мире.
Люди говорили о бесконечности мира и даже о материи.
Уже в Древней Греции был материализм. Например, материализм апейрона.
Был и «стихиализм» – стремление древних греков сводить всю материю к стихиям. Но были и боги – сверхестественные двойники стихий.
И, в сущности, материализм и элементаризм( поиск элементной основы мира), и стихиализм ( поиск первостихий) не противоречил идеализму и теогонике.
Идеализм существовал в виде теогоники. Богопорождении. Богостроительстве. В виде образов древней мифологии.
Поскольку, когда люди разъединяли природу на стихии, то там они и видели богов. Боги – это трансцендентная сторона стихий.
Древние греки разъединяли природу на Воду, Огонь и Воздух, а также на первоначальный атом(Анаксимандр) .
Было и понятие трансцендентного, преодолевающего, пронзающего любую конечность. Мысль– трансцендентна (По сути, мысль– единственное, что есть у человека от Богов).
Боги передвигаются со скоростью мысли – поэтому они трансцендентны. При этом Боги – сверхъестественные двойники самих стихий: Огня, Воды, Воздуха.
Все боги так или иначе входят в Единого.
Бесконечность связана либо с материализмом, – в «волшебном» его понимании, либо с пантеизмом. С представлением о том, что божественный дух, Pneuma Hagion разлит во всей материи.
Обретение бесконечности – важнейшая черта трансцендентальных народов. Арийских народов – таких, как Греки или Римляне или Германцы, или Иранцы.
Все они относятся к типу Арийских народов, у которых очень развито пантеистическое и трансцендентное понимание Природы и чувство бесконечности, инфинитивности, и в то же время возвышенное многобожие Там божественное существует в антропоморфных и индивидуализированных формах.
Но такое же чувство есть и в Семитских народах: у Евреев и Арабов, только у них чувство бесконечного, трансцендентного связано с Абсолютом. Сам же мир скорее конечен. Более того, он случаен и проявление только Аллаха.
Конечно, это разные мировоззрения. Два представления о Субстанции. Они характеризуют два разных типа мировоззрений.
Если для Арийских народов характерен Политеизм и Космизм, доходящий до Пантеизма, иногда полностью отождествляющего Бога и Мира, делающего мир бесконечным, то для народов Семитской группы характерен больший Акосмизм.
Соответственно – монотеизм. Признание Единого Бога– Аллаха, Иеговы. Представление о том, что мир конечен, но Аллах( Бог) – бесконечен. Мир– случаен, а Аллах абсолютен и непостижим.
И тем не менее, эти два мировоззрения способны соединяться, что мы видим в Иране, в случае ислама, и в Европе, в случае христианства.
«Я верю в бесконечный эфир»
( Джордано Бруно)
Это потом представление о том, что есть «что– то» за границами нашего установленного мира, стало считаться абсурдом и ересью.
Мир стал конечен и данный как что– то строго раз и навсегда данное и завершенное. Понятно почему – представление о «раз и навсегда данном мире» способствовало легитимированию «земной власти», а «князь мира сего», правящий этим «единственно возможным» несправедливым миром, ассоциировался даже с богом.
Отсюда – разочарование в Боге у средневековых людей и появление особого направления, атеизма, который тесно связан с пантеизмом, с представлением о том, что Pneuma Hagion, Божественный Дух имманентно присутствует в самой материи.
Потом – в эпоху Возрождения – понятие «бесконечности» возникает вновь.
Пантеист Джордано Бруно писал:
«Я в верю в бесконечный эфир, в то, что существует множество миров».
Он же писал
«Поиск Истины – единственное занятие, достойное для Героя».
Джордано Бруно сожгли на костре…
Идея множества миров чрезвычайно важна для философского и оптимистического разума, для романтизма, потому что предусматривает верификацию( т. е. проверку) этого мира.
Лучший способ проверить этот мир – это представить и заглянуть своим воображением в другие миры.
Гулливер в стране лилипутов
Такой метод имажинации( воображения, вероятностной проверки при помощи воображения) применяет Джонатан Свифт в своем знамеитом памфлете «Путешествие Гулливера в страну лилипутов».
Но от лилипутов до «лилипутиных» – рукой подать?
Гулливер – это образ истинного человека, соответствующего своим пропорциям, в котором духовные и телесные пропорции совпадают. Лилипуты – это «мелкие люди современности», шарлатаны, уменьшившиеся вдруг в своих размерах. Но что такое Гулливер в стране Лилипутов или Лилипутиных. «Мания величия!» – Он же возвышается над ними и показывает всю ничтожность их мира.
Но Гулливер, окажись он в сегодняшней «стране лилипутиных», оказался бы привязан намного более страшными, чем те, которыми лилипуты вязали Гулливера в романе Свифта…
Ибо массовое общество, которое породило современных лилипутов , аксессуары которых стали поистине циклопическими, борется с любой титанической личностью, которая оказывается в их мире. Гулливер, с точки зрения Лилипутов – это ненормальный. Он социально опасный. Ведь его шаг, его размеры, его мысль выходит за масштабы.
Он мыслит не так, как мыслят Лилипуты и лилипутины, он шагает не так, как шагают лилипуты, делает все не так, как нужно делать в лилипутском обществе. «Демократия» лилипутов – это ужасный вид тирании.
И злые лилипуты готовы привязать Гулливера к койке и сделать из него посмешище.
Они готовы «усмирить» Гулливера…
«Я считаю, что мы живем в худшем мире из возможных»
Артур Шопенгауэр так писал:
«Я считаю, что мы живем в худшем из возможных миров».
Но – обратите внимание – понятие «худший или лучший» появляется тогда, когда появляется понятие «множества миров».
Пока есть множество – можно сравнивать.
Невозможно было когда– то проверить «лучшая ли эта страна или худшая», – потому что советскую страну нельзя было сравнивать ни с чем.
Мама Е. Евтушенко говорила ему: «Женя, запомни, у нас самое лучшее в мире образование!».
Но как можно говорить, не имея опыта для сравнения ?
И этот мир обречен на множество «перестроек», «перезагрузок» , «переделок», «перестрелок» потому что он не соответствует себе. Он – не адекватен.
Лучший из миров?
Точно так же говорят: «мы живем в лучшем из миров». Но как можно говорить, не имея возможности сравнивать? Сам апломб этой фразы, очевидно, связан с моносуществованием. Если мир «единственный» – то единственный способ жить в нем – объявить его «лучшим». Но если есть другие миры?
Д. Андреев доказал нам, что есть другие миры.
Да, наш мир не самый худший.
Но он и «не самый лучший».
Князь мира сего не является Господом всех миров .
Нельзя оценить качество того, что дано в единственном экземпляре.
Точно так же и «этой страны», которая будь единственной, не могла бы быть проверена и верифицирована в советском опыте, – просто потому что ее не с чем было бы сравнивать.
Отсюда выражение Зинаиды Ермолаевны:
«У нас самое лучшее в мире образование».
Люди, которые знают, что у нас самое идиотское в мире образование, не могут скрыть улыбку, но ведь мать Евгения Евтушенко верила в это…
А верит ли дикарь острова среди океана в то. что его остров– самый лучший в мире?
Там, где рождается идея бесконечного мира, «бесконечного эфира», там рождается множественность планет и миров.
Там рождается и пантеизм. Или его ответвление – волшебный материализм .
Джордано Бруно был пантеистом. И его сожгли, как пантеиста. Но это то же, что сжечь воздух или эфир…
Социология и этика бесконечности
Таким образом, понятие «бесконечного» подразумевало множестве миров.
Если позволялась мысль о множестве миров, то возникала и возможность верификации мира.
Тут у бесконечности появляется своя социология. И даже своя этика. И даже своя политология.
Там, где есть бесконечность, там не может быть Папы Римского, и не может быть его безусловного авторитета. Потому что очевидным становится жульничество и шарлатанство Папы Римского. Именно Папа Римский пытается выступать в роли князя мира сего. Но для этого ему нужно объявить этот мир – единственным.
Там, где есть бесконечность эфира и множественность миров, этот мир не может быть объявлен единственно возможным.
Там, где есть пантеизм, не может быть власти, даже сакральной. Ибо Бог – во всем.
Любая власть сталкивается с божественным духом, который внутри вещей.
Вот революционные идеи, возникающие в эпоху Возрождения…
Космоцентризм мира…
Но все это разрушало «авторитет этого мира» и авторитет институтов, которые в нем существовали.
Мир становился бесконечно– множественным.
Он становился верифицируемым. То есть– проверяемым. Он становился альтернативным
Возник поистине космический плюрализм( которому соответствовал и реально существовавший феодальный плюрализм в Священной Римской Империи Германских Наций).
Нашему миру было уготовано только одно из мест. Не исключено– не самое лучшее.
В Коране сказано:
«Наш мир– не лучший из сотворенных».
А философ Шопенгауэр почему– то говорил так : «Наш мир – худший из возможных».
Это очень математическая мысль Шопенгауэра…Даже методом «вероятностного предположения» и сравнения возможного, мы можем, оказывается, придти к выводу, что наш мир « не лучший из возможных».– Шопенгауэр считал «худший».
Я придерживаюсь чуть более оптимистической точки зрения и считаю, что живи мы в «худшем мире из возможных», мы не видели бы звезд над своей головой. Но раз мы их видим, значит, мир, в котором мы живем – не самый худший…
Но Шопенгауэр прав, безусловно, в одном: наш мир – это не самый лучший мир.
…Одна девушка, поклонница Фридриха Ницше, , сказала: «Не клевещи на жизнь!» – когда я ей изложил кое– какие из этих идей
Я ей в унисон ответил, что наш мир – это прямая клевета на лучшее и пародия на «истинный мир». Разве это не видно?
«Разве вы не разумеете?» – так сказано в одной из Сур Корана.
Да, сказал бы я ее Авторитету – Ницше, я сторонник идеализма Платона. (Ницше был противником Платона и Сократа и противником вообще идеализма. Критиковал он и христианство).
Мы живем в подмененном мире, в мире, который является карикатурой на подлинный мир…
Я так и слышу иронию Авторитета Фридриха Ницше: «Это потому, молодой человек, что вы сами, наверное, карикатура»
Я хочу ответить ему вполне в его стиле – я смеющаяся карикатура. И именно поэтому я – не карикатура…
Но понимает ли кто– нибудь в наше время, какой спор мы ведем с Фридрихом Ницше…
Нет, я романтик и считаю, что есть иной, истинный мир. Нет, не учение о сверхчеловеке – но учение скорее о сверхмире , с которым я бы выступил сейчас.– В противовес учению Ницше о сверхчеловеке.
Признаться, мне намного ближе именно Карлейль и романтики– идеалисты, мне ближе Вольтер, мне ближе его бедный Кандид, чем Фридрих Ницше с его «философией жизни».
Я думаю, эта мысль о бесконечности миров возникла во времена Джордано Бруно, когда – благодаря Копернику– было установлено, что звезды не вращаются вокруг Земли.
Звезды существуют сами по себе, и в них могут быть такие же миры.
Вселенная, оказывается, бесконечна.
Мир не геоцентричен, и даже не гелиоцентричен.
Возможно, он даже вообще не центричен. Он – бесконечен. Там, где можно представить один центр, можно представить и другие центры: другие планеты, другие солнца, даже другие ядра Галактик.
Есть даже удивительная теория, которая предполагает наличие «разных Вселенных».
Понятие «бесконечности» было революционным для своего времени.
Оно означало, что «есть еще что– то, кроме того, что есть у нас».
Есть не только наш мир – но есть и мир, описываемый при помощи вероятностных знаний.
«Вероятностные знания – вот предел человеческого разумения», – писал римский философ Марк Туллий Цицерон.
Поиск лучших миров
Это была древняя идея поиска лучших миров или трансцендентных миров.
А авторитет «этого мира», с его администрацией, рушился.
Понятно, что церковь, которая претендовала на «всемирное теократическое государство», отнесла эту идею «множественности миров» в свой адрес. В исламе было иначе: там Аллах признался «господом всех миров». Ислам в вопросе познания оказался более демократичным, чем христианство.
Римско– Католическая церковь стала представлять идею множественности миров как отрицание Бога. Это не соответствовало истине.
Под сомнение ставился «этот мир» и «князь мира сего», когда мы признавали множественность миров.
Мы не можем верить всему, что происходит в нашем мире. Как не может верить всему, что видит, ребенок, которого держали в запертой школе, но который увидел, что за школой есть какой– то «другой мир».
Иные, параллельные миры…
Почти параллельно, точнее чуть раньше, возникло представление и о том, что есть иные, параллельные миры.
Это представление очень сходное с понятием «бесконечным миром».
«Царство Небесное», Иной мир, Небесный Иерусалим – отличающийся от нашего, земного мира.
Это привнесено христианством и развито также в исламе.
Этот «плюрализм миров», идея «параллельных миров» подробно описана потом в известной книге Даниила Андреева «Роза Мира».
Увы, эта идея постепенно была тривиализирована писателями– фантастами, и ее, как и машину времени, как и вечный двигатель, считают уже трюизмом. То, что не удалось сжечь на костре инквизиции, было приведено потом к тривиальным и к общим местам…Пошлость и намеренная тривиализация оказались намного эффективнее костров инквизиции.
Трюизмом считается также и идея Утопии.
Между тем, эта идея основана на том, что «есть что– то такое, что пока дано в виде фантастики». Фантастика – резервуар научных открытий. Вспомним Жюля Верна и русского гениального фантаста Александра Беляева.
Но что такое фантастика?
Воображение. Воображение – вот подлинный кладезь наших идей.
Как тут не вспомнить мысль Фридриха Шеллинга о том, что наши знания – результат нашего воображения…
Фантастика имеет корнями своими романтическую литературу, и трансцендентализм.
Именно в романтизме, в трансцендентализме, в субъективном идеализме знания выводятся именно из чего– то субъективного, из воображения. Знания– не дочь опыта, но дитя нашего воображения.
А воображение – это жанр Бога.
Между тем, и идея Машины времени, и Вечный двигатель, и идея Антигравитационного двигателя, и идея Параллельных миров – это глубокие идеи, которые могут быть открыты в будущем.
Есть и другие идеи, о которых мы даже не знаем – потому что сама постановка этих идей пока не может придти в голову никому. Я думаю, лучше о них не говорить. Они лежат за рамками того, что мы даже можем себе вообразить…
Фантастика как жанр обязана своим появлением Романтизму, в которой истинное выводится из предполагаемого, из воображения, из свойств нашей души.
То есть в конечном счете– из Бога, потому что душа вмещает Бога.
Но в ХХ веке этот жанр пришел в упадок, а Фантастика настолько измельчала, что мало кто о ней теперь вспоминает…Она стала даже рассматриваться как психологический феномен.(Во многом этому способствовал тривиальность тех, кто пробовал себя в этом жанре. Они дискредитировали фантастику). Наконец, постепенно Фантастика , как жанр, из романтического жанра выродилась в жанр фэнтези, то есть жанр виртуальных построений.
Но это – прямое следствие «постмодернизации» Фантастики и превращения ее лишь в постмодернистскую игру, позволяющую решать те или иные изобразительные задачи. Но идея Фантастики намного глубже, и она корнями своими связана с трансцендентализмом и романтической философией и литературой.
Идея «лучшего мира», или иных миров подорвала «авторитет этого мира» и «князя мира сего».
Возникал вопрос: почему мы должны верить тому, что есть в этом мире?
Почему не может быть лучшего мира?
Потому что если есть иные миры( Царство Небесное, Рай, невидимые лучшие миры даймонов, «Острова Блаженных»), то авторитет «этого мира» снижается.
Он оказывается явно «не лучшим из миров».
Но так же снижался авторитет Советского Союза в глазах его граждан, когда они узнали, что есть еще западный мир. Что «все не так, как надо».
Иногда это параллельные и никогда не пересекающиеся миры.
Время в них течет параллельно, но они друг друга «не видят». При этом они могут быть абсолютно похожими друг на друга. Эта идея описана во многих произведениях. Но иногда – как в концепции Д. Андреева– эти миры могут все же пересекаться. А точнее будет сказать – что они наслаиваются друг на друга, как в «матрешке».
Обычно более высокие миры имеют большее количество измерений, низшие – меньшее. (Правда, не всегда. Есть и очень низкие миры, но с большим, чем у нас числом координат).
Но общая тенденция такова, и один мир существует словно в «матрешке» более объемного и более высокого мира.
Заколдованные миры?
Достаточно присмотреться внимательно к нашему миру, чтобы увидеть в нем какие– то более объемные явления, которые не видны на первый взгляд.
Наш мир «просвечивается» иными мирами – как мирами более высокими.
Точно так же он подвергается инвольтации и мирами нисходящего ряда. Есть вход и туда, и туда.
Можно сказать, что наш мир, по своему прекрасный, но явно не «лучший из миров» находится где– то на по середине миров Восходящего и нисходящего ряда.
В нашем безусловно, есть представления о Красоте и Справедливости, о Науке, Разуме, и это позволяет сделать вывод, что наш мир несет в себе качества какого– то иного , более высокого мира, или самого себя: когда он был еще аутентиченю
Он «вписан» в какой– то более высший и прекрасный мир.
Или он просто «заколдован», но был когда– то прекрасным. Красота, Справедливость в нем превратились в «одним воспоминания».
Но в этом мире, к сожалению, есть и тенденция все большей подмены мира и уничтожения «сниженными состояниями». Элемент порчи. Мир заколдован…
Я признаюсь, являюсь приверженцем этой концепции, и много писал о том, что наш мир «испорчен».
Но я всегда подчеркивал, что в нашем мире существует и имманентное стремление к прекрасному и совершенному.
Я подозреваю, мы в какой– то момент провалились в анти– мир, в параллельно существующий мир, как провалились в него герои детской сказки «Королевство кривых зеркал». Боюсь, многие понятия здесь подверглись извращению. Этот мир не худший, но он извращенный и подмененный.
Я с сожалением смотрю на этих «заколдованных людей».
Жаль их…
Утопическая история, или воображаемые миры
Идея «инфинитивности» или «бесконечности», а также «множественности миров» вообще создает оптимистическую картину и позволяет усомниться в том, правилен ли мир, в котором мы живем.
Это величайшая парадигма, привнесенная в натурфилософию Джордано Бруно.
Сюда же нужно отнести и великую идею Утопии – буквально «Места, Которого Нет».
Я ее называю «великой», потому что сама идея описания «лучшего мира» в нашем якобы «единственно возможном» мире достойна восхищения. Она дает возможность искать настоящий «лучший из миров», а вовсе не тупо называть этот мир «лучшим из миров».
Томас Мор– создатель Утопии– совершил акт трансцендентального мужества, когда описал этот «лучший мир».
Но то же самое сделал Джонатан Свифт, когда описал «другие миры». И тем самым – подвергая критике этот якобы «единственный мир».
И в том, и в другом опыте Утопии возникал соблазн памфлета над нашим миром.
Утопия – это место, Которого Нет. Но оно есть, поскольку дано в воображении – и описано. Значит, оно как бы есть.
Как бы! Утопическая история , оказывается, знаете сослагательное наклонение.
Ибо возникает вопрос: можно ли вообще описать то, чего нет?
Это проблема любой трансцендентальной литературы. Например, «Путешествия Гулливера» Свифта.
Только на первый взгляд кажется, что «чего нет – невозможно изобразить».
Уже сам факт, что образ приходит кому– то в голову, писателю или художнику, говорит о том, что за ним – реальность. Невидимая реальность. Кто сказал, что наша реальность– это только не верхушка айсберга, а большую часть ее мы просто не видим?
Как гениально написала Е. Воронкова :
«Придумать можно только то, что существует».
Удивительно точно сказано. Действительно того, что не существует, придумать невозможно.
Воображение художника – это вовсе не психическая галлюцинация. И художник не изображает того, чего нет.
Он изображает всегда то, что есть. –Даже если это невидимо.
Образ не может появится ни откуда.
Нельзя придумать того, чего никогда не было.
Тут стоит подумать, с какой реальностью сталкивается воображение писателя или художника, или трансценденталиста, когда он «создают образы, которых якобы не существовало прежде».
Психология может задавать эти вопросы, ноология исходит из того, что индивидуальное сознание каждого человека связано со всеобщим. С духом . И писатель лишь воспринимает тот образ, который направляется ему богами, или Богом.
Эйдос – это объективно существующая идея, которая не «выдумывается» писателем или художником, а скорее прозревается им.
Как внутреннее пространство храма связано с Небом – через римскую «форточку» в куполе– так и сознание человека связано с Небесами.
Современная психиатрия и психология уподобляет эти образы «расстройству мозга». Но что собственно, это объясняет?
Это вульгарное физиологическое объяснение, полностью соответствующее тому, как если бы фильм приравняли только к сумме электрических сигналов, а картину приравняли бы только к мазкам и составу красок.
Вот примерно так же психиатрия приравнивает образы, идеи, искусство только к каким– то «возбуждениям нервной коры».
Конечно, при создании произведений кора больших полушарий возбуждается, но что это объясняет. Никакой патологии при этом нет, – как правило. И мозг художника, создающего необычные картины, философа, создающего абстрактные идеи, поэта, пишущего поэмы, публициста, сочиняющего резкую статью, работает точно так же, как мозг учителя, ведущего урок в школе. Никакой нервно– психической патологии. Но почему одних лечат тогда, а других нет.
И от чего собственно лечат…Людям вкалывают в психиатрических клиниках довольно сильные химические вещества, воздействующие на их центральную нервную систему. Но от чего их лечат– это часто непонятно.
По сути осуществляется химическое лечение без четкой симптоматики.
То есть психиатрия применяется немедицинским образом, как специальное средство воздействие на человека.
Образы, идеи, художественные стили произвольно , методом шарлатанства и начетничества, приравниваются к «шизофрении».
В таком случае и музыку мы не должны приравнять к галлюцинации. Ведь композитор ведь слышит то, чего еще нет! Он слышит музыку еще до того, как она создана.!
Получается, что композиторы, сочиняющие музыку, – это психически больные и страдают «параноидной шизофренией» в стадии «парафренного синдрома» ?
Но почему к галлюцинациям тогда не приравнивают воображение писателя– фантаста, образы поэта, или художника?
Уподобление творчества «психическому расстройству» абсурдно и ведет, по сути, к «психиатрической цензуре»( а точнее – к инквизиции): когда неудобные произведения, стили, идеи выносятся за рамки культуры и приравниваются к маргинальному продукту. Но маргинальный продукт потом уподобляется «шизофрении», – будто бы создаваемому психически больным мозгом. На самом деле точная неврологическая симптоматика при создании «абсурдных текстов», или картин, не выявляется вообще…Мы дошли уже до того, что Гегелю, на основе его сочинения, поставили шизофрению.
Но причем тут текст? Неврология и психоневрология должны иметь дело с заболеваниями центральной нервной системы, а не с мировоззренческой цензурой.
Но «правильная» литература признается. Хотя она может быть достаточно фантасмагорическая «Неправильная» – отбрасывается. Цензура…
Воображение( имажинация) – вовсе не основано на волюнтаризме( как полагают многие).
Образы, эйдосы, которые не даны в «объективной реальности», просто трудно придумать на бумаге .
Когда появилась Утопия, появилась надежда на то, что есть какой– то лучший мир.
Это трансцендентное ( иное) или утопическое сознание, как и понятие бесконечной Вселенной и мысль о «множестве миров», были шагом вперед. Оно позволяло не только конструировать иные, лучшие миры, но и сравнивать эти миры с нашими.
Даже если эти миры явно выдумывались, – как в книге Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера», они несли критику нашего мира.
Утопическое сознание давало по новому взглянуть на наш мир.
Артур Шопенгауэр, например, считал:
«Наш мир – худший из возможных миров».
Удивительно тут сама методология: Шопенгауэр говорил о «возможных мирах».
Создание «возможных миров» – это парадигма сознания, которая дает возможность взглянуть на наш мир как бы со стороны.
Эти «вероятностные знания», Утопия, представления о Рае, о высших мирах стали очень важным актом «трансценденции», преодолении знаний людей о здешнем мире.
* * *
Но есть и другая теория. О том, что наш мир «не худший, но заколдованный». Я являюсь сторонником этой теории. Точнее будет сказать, что я ее создал.
Когда мы конструируем сознанием «лучшие» миры,– независимо от того, есть они на самом деле или нет, – мы создаем их как бы из лучшего, что есть в нашем мире. Но мы на самом деле прозреваем эти миры – ведь «придумать можно только то, что уже существует».
Утопическое сознание– это отражение лучшего, что есть и в нашем мире и стремление улучшить «этот» мир.
Но вместе с тем это и насмешка над «этим» карикатурным миром. Поэтому Утопизм так важен в конституировании «истинной» действительности. Про Утопию можно сказать не То, Что Ее Нет. Но– То, Что Она Есть. Как Топос.
В самом деле, говорят об Утопии как о Месте, Которого нет. Но разве мы разве не конституируем сам этот Топос?
Ведь если Топос создан, то значит он Есть!
Сама мысль предполагает наличие такого Топоса.
И кто знает, может быть, мы его просто не видим?
Елена Воронкова, очень верную методологию трансцендентализма., даже если допустить, что она не думала ни о каком трансцендентализме.
Оперируя этим трансцендентальным методом, можно проверить многие явления, есть они на самом деле или нет.
Ведь Того, чего нет вообще, невозможно Придумать.
Придумать можно только То, что Есть. Очень точный метод проверки любого факта – предполагаемого в том числе. Про некоторые даже реально существующие факты мы можем произнести фразу, что «Они Не Укладываются у нас в голове».
Но что это означает? – Это значит, что мы их «не можем даже выдумать»!
Хотя они есть, но «выдумать» их невозможно– они не укладывают в голове.
То есть это означает, что мы имеем дело с ирреальностью.
Ирреальность – это то, что как бы и есть, существует, движется, обладает некоей протяженностью в пространстве и во времени, но как эйдос лишено какого– либо смысла.
Сравним это с Человеком– Невидимкой из повести Герберта Уэллса: ничто, облаченное в костюм.
Посмотрим на политических персонажей, на «псевдо– события», даже на целые промежутки «псевдо– истории», «заколдованной истории», и мы увидим, что ирреальность сопровождает нас.
Событие есть – но его как бы нет.
Лидер есть – но его как бы нет.
Прямо противоположное явление – трансцендентная ( скрытая) реальность.
Она может быть невидимой до поры, до времени, но она, тем не менее, существует.
Например, устойчивый миф об Атлантиде, существующий уже много тысячелетий, дает возможность утверждать, что «что– то в нем похоже на правду» и подобное могло существовать».
А иначе как бы взялась эта идея и почему она носит такой устойчивый характер?– Ведь «придумать можно только то, что уже существует»( Е. Воронкова).
Это и есть метод трансцендентализма.
Метод трансцендентальной проверки можно применить и в космологии – ибо придумав ( или додумав) что– то о космическом пространстве, мы сразу спрашиваем себя: а откуда это взялось в нашей мысли, если этого Нет?– Значит, что– то есть!…
Когда мы смотрим на Путина, мы говорим себе: «Это невозможно даже придумать!»
Вроде Владимир Путин – реальность. Но «его невозможно придумать», то есть как эйдос он лишен смысла.
Это фантом. Это Человек– Невидимка. Он ирреальность…
Метод трансцендентализма дает нам возможность проверять многие явления.
Понятно, что психиатрия – в ее нынешнем уродливом и деспотическом порождении – это прямая противоположность метода трансцендентализма.
Я уже писал о том, что психиатрия давно вышла за рамки психоневрологии и превратилась в вид чудовищной цензуры, по сути– инквизиции.
Гиперпсихиатрия считает, что наши мысли, чувства, идеи якобы порождаются галлюцинациями. Что мысли «нет», она – продукт только нервно– психических процессов. И если в сознании художника появляется образ, идея, эйдос, – то он «очень хорошо корректируется» химическими препаратами.
Но если пойти по этому методу, то тогда вся мировая культура, все Боги, все религии, все произведения искусства, все книги окажутся только «галлюцинациями».
Это – антитрансцендатлизм, выраженный в позитивизме.
* * *
Я думаю, само понятие «трансцендентности» и «трансцендентальности» было огромным вкладом в философскую науку. Оно введено, очевидно, римлянами, которые стремились преодолевать существующее бытие и выходить за его пределы. Порой даже в геополитической плоскости. Преодолевать горы, чтобы смотреть, что там.
Преодолевать Альпы, чтобы обнаружить Галлию.
Римляне очень трансцендентальны. Их империя – это воплощенный трансцендентализм, ибо они несут свой мир на подошвах своих башмаков. Но потом их империя превратилась в очень ограниченный мир, из него исчезла бесконечность. Исчез и прежний герой– трансценденталист, летающий на крылатых сандалиях, подобно богу.
Но в германской философии, понятие «трансцендентализма» и «трансцендентности» было еще более развито.
В познании опыт трансцендентализма очень важен, потому что он позволяет преодолевать парадигмы, понятия, в которых мы мыслим.
«Наши парадигмы – вот ограничители нашего познания», – перефразируем мы известное изречение Цицерона.
Я придумал когда– то понятие «трансценденталий» – по аналогии с «универсалиями», то есть универсальными идеями. Универсальные идеи – это общие идеи любой философии, из которых выводятся уже частные идеи.
Но трансценденталии – это нечто, стоящее даже над универсалиями. Это некие парадигмы мышления. «Трансценденталии» способны качественно иные формы познания.
Например, одна из таких трансценденталий – «Будьте реалистами, требуйте невозможного»( написано на стенах Сорбонны, времен студенческих бунтов 60– х).
Еще одна трансценденталия – «придумать можно только то, что существует». (Елена Воронкова; ее афоризм – блестящий и необычайно точно – тем не менее случайно перекликается с европейским и американским трансцендентализмом, хотя она и не придает ему такого значения).
В отношении к действительности метод трансцендентализма важен тем, что мы не довольствуемся «этим миром», «существующей реальностью», а предполагаем и – можем даже перелетать – в другие миры.
Мы можем даже конституировать своим сознанием иные миры, провидя их здесь своим воображением.
Метаистория…Что это такое?
Так это делал Д. Андреев, который обладал, видимо, трансцендентными и трансфизическими качествами и опытом зрения иных миров.
.В частности, его трансфизический метод «проникновения в другие миры» и описание миров как нисходящего, так и восходящего ряда, лег в основу его метода Метаистории.
МЕТАИСТОРИЯ – это иная история, которая течет над нами, в каком– то параллельном, более объемном мире и, возможно, в большем количестве измерений, с совершенно иной событийностью, но проявляющаяся в то же время и в нашей «реально происходящей» истории, словно чудо.
Проявление более объемной метаистории в земной истории напоминает чудо, или вмешательство Провидения.
Я большой сторонник Провиденциализма как историософского метода истолкования некоторых событий. Очень трудно понять, откуда появилась Жанна Д– Арк.
Про таких людей говорят – «Ангел пролетел».
Жанна Д– Арк появилась неведомо как и неводомо откуда и фактически изменила весь ход Столетней войны.
Не будь Жанны Д– Арк, история Франции могла бы быть абсолютно иной.
Но некоторые события метаистории осуществляются здесь с точностью до копии. Например, Иисус Христос и Жанна Д– Арк – одни и те же, что в нашей истории, что в высших слоях метаистории. Но проявляются они, правда, по разному. Но многие события метаистории здесь отсутствуют, некоторые даны в очень искаженном виде. Вообще, наш мир – очень искаженный.
Иногда «то, что есть там», нет вообще здесь.
И, наоборот, то, что есть здесь, там отсутствует, или присутствует в виде каких– то темных пятен.
Целые эпохи на земле в метаисторическом плане могут выглядеть в качестве одной страницы, а одно мгновение здесь( например, мгновенная жизнь Иисуса Христа, вместившая, тем не менее, целый эон, еще даже не состоявшийся!), «там» проявляются почти как Вечность.
Точнее, некоторые временные периоды там даны в виде какого– то пространства. Время напоминает больше Пространство.
Скорость времени в истории и в метаистории не совпадает, как не совпадает и значение тех или иных событий и персоналий.
Иные персоналии здесь вообще отсутствуют, – и наоборот, персоналии земной истории в небесном виде имеют совсем иное – часто до наоборот– отражение в Метаистории.
Но есть и немало совпадений.
Например: Иисус Христос, Жанна Д– Арк и некоторые другие.
Хотя я здесь присутствую в совершенно ином виде, то есть очень деформировано. Что очень напоминает сказку о Принце и Нищем. (Слово «я» здесь очень условно.Это совсем не то, что известно на Земле, а немного другой образ).
Такой метод метаистории позволяет нам понять не то, что «происходило на самом деле»,– то есть не фактографию, – а то, что «должно было бы произойти».
Хотя мы все беспрестанно повторяем этот трюизм – о том, что «у истории нет сослагательного наклонения» – но оно у нее есть, да еще какое!
Больше того, у Истории бывает даже повелительное наклонение, и мы можем рассуждать не только о том, что могло бы быть, но и том должно быть.
И что, возможно, действительно произошло в метаистории.
Речь вовсе не о «сослагательном наклонении в истории», которое так любят ругать историки– профессионалы, а о должном наклонении, о том, что «должно» было быть. Но что не произошло или произошло как бы в усеченном и смазанном виде.
Одно из таких событий – жизнь Иисуса Христа на Земле.
Жизнь Иисуса Христа произошла «не так, как должна была произойти» и, видимо, была специально усечена теми, кто понял, что Он стремится реформировать и преобразить мир в новый эон.
Однако, даже предав Иисуса Христа смерти, противники ничего не могли сделать.
Иисус вскоре воскрес из мертвых, пронесся по Аду, подобно ракете (видимо, наделав «там» немалый переполох, ибо Ад, я подозреваю, устроен как всякая бюрократическая система, и появление неординарной личности, способной воскресать там явно не «запланировано»).
Потом, – подчиняясь инерции Воскресения, Он вознесся на Небо и оказался в одной из высочайшей сфер Неба.
Но Иисус Христос продолжает присутствовать и здесь на Земле в качестве одного «их самых прекрасных имен Аллаха».
Вера во второе пришествие Иисуса Христа и в наступление нового эона на Земле, с преображением всех живущих и живших людей составляет суть христианства.
И она же составляет credo ислама о тысячелетнем царстве Аллаха на Земле.
Получилось так, что Иисус Христос жив.
Воскресение Его и Его Вознесение – ключевое явление Человечества, поскольку вместе с Иисусом получает возможность воскрешения и преображения и весь род человеческий.
Именно в этом смысл основного праздника христианства – Пасхи.
Вера в постоянное присутствие Иисуса Христа на Земле и в Его второе пришествие составляет credo христианства.
Вера в святого имама– посланника Аллаха, – составляет и суть в исламе.
Между исламом и христианством нет никакой принципиальной разницы, если правильно понимать их.
Духовное Его существо – если верить свидетельству Даниила Андреева– крепнет из года в год, из столетия в столетие, – до такой степени, что в скором будущем приведет к наступлению нового Эона на Земле.
Верующие верят во второе пришествие Иисуса Христа на Землю, потому что Он – единственный Рыцарь, способный противостоять злу на земле , во всем его объеме.
Человек, каким бы могущественным он не был, не силах противостоять злу на земле, не обратившись к Иисусу Христу.
В этом и состоит вера христианства.
Именно Иисус Христос – Ангел Аллаха – дает надежду на спасение и преображение всего мира и всего человечества.
Воскресение Иисуса Христа из мертвых дает веру и надежду на воскресение всего человеческого рода и вырывание его из «когтей ада».
Поэтому Иисус Христос рассматривается как Спаситель.
В этом – сотериологическая( душеспасительная) миссия и подвиг, который совершил сам посланник Аллаха– Иисус Христос.
«У Аллаха самые прекрасные имена!»
Нет никаких принципиальных различий между исламом и христианством в понимании трансцендентной личности Иисуса Христа.
Ислам полагает, что Иисус Христос – посланец Аллаха.
Христианство исходит из Божественной природы Иисуса Христа, из того, что Иисус – сын Бога.
Те христиане, которые веруют в святую Троицу, считают Иисуса Христа еще Богом– Сыном, что вряд ли правильно, ибо Бог – один.
Но у «Аллаха самые прекрасные имена»– сказано в Священном Коране. И Иисус Христос – посланец Аллаха.
Христиане и мусульмане – независимо от разницы своих теологий – считают Иисуса Христа «Ангелом Аллаха», ибо слово «Ангел» и переводится как «Посланник».
Поистине, нет бога, кроме Аллаха!
Поистине – «у Аллаха самые прекрасные имена!».(Коран).
Иисус Христос –посланник( или Ангел) Аллаха, или Сын Божий, как считают христиане.
Признаться, я не сторонник того, чтобы возводить в принципиальный вопрос о Святой Троице.
Что с того, что мы назовем Христа Сыном Божиим, или Посланцем Аллаха? Разве это не одно и то же…
Но есть и те, которые идут еще дальше и называют Иисуса Христа Богом– Сыном.
Догмат о Святой Троице укрепилась в католической и православной церкви. Что на мой взгляд не совсем верно.
По мысли русского мистика Даниила Андреева, если бы миссия Иисуса Христа была закончена на земле, то на земле уже через несколько столетий возник совершенно новый мир. Новый эон. Не было бы никаких государств. Войны были бы уничтожены, а прогресс человечества развивался бы совершенно по– другому, чем так, как он развивается сейчас. (Не в технике, а в духовной области). Это было бы начало нового эона. Нового периода существования человечества.
Новый эон так и не наступил, хотя правильнее сказать, что он наступил все– таки в сердцах людей, во многом благодаря миссии Иисуса Христа, идею нового эона пронес и ислам, стремление к нему вызвало в сердцах ту же силу, какую Луна вызывает во время прилива у моря.
Была создана христианская, а потом и исламская религия , которые устремились к «лучшему миру», а этот мир объявили «подмененным».
Правда, термин «подмененный» ввел уже автор этих строк. С моей точки зрения, он более точный.
Но и ислам, и христианство явно считают этот мир «не лучшим из миров».
Обе религии считают, что существует мир лучший, «истинный», а этот мир…
«Это мир – только игра и забава»( Коран)
Мы сейчас живем на пересечении двух миров. Люди понимают, что есть какой– то «иной» мир, который постоянно воздействует на наш, и многое приходит оттуда, а этот мир «не самый лучший»( или, как говорил Шопенгауэр, «худший из возможных» .
Вот что сказано в Коране:
«Этот мир только игра и забава. Разве вы не разумеете?»
Бесконечность, трансцендентность присутствует над головой у нас, как огромное сияющее голубое небо.
И это небо– в наших глазах.
Когда– то великого субъективного идеалиста и трансценденталиста Иммануила Канта удивляли две вещи: «звездное небо над головой и нравственный императив в душе человека».
…Когда я по вечерам смотрю на звездное небо, я думаю о том, что не все еще потеряно, раз мы можем вот так смотреть на звезды на небе, которые многие уже перестали замечать.
Ибо живи мы в «худшем из возможных» миров, над нами был бы непроницаемый потолок, и мы вряд ли видели бы Звезды над собой.
Ведь вопрос, кто мы, тесно связан с тем, с кем мы соотносимся и ассоциируемся. Когда мы смотрим на звезды, мы сами в чем– то становимся похожими на них. Кто знает, может быть, там, в этих далях, есть и место для нас?
Мне все время вспоминается мысль удивительного американского романтика Генри Торо:
«Отчего мне чувствовать себя одиноким… Разве планета наша не находится на Млечном пути?».
А. Новиков, философ
«…Человек доходит до края Вселенной и раздвигает его на длину своего шага.
Герой конституирует мир.
…Трансцендентализм– это бесконечность, которую человек несет внутри самого себя…»
СОДЕРЖАНИЕ ( SUMMARY ).– Понятие трансцендентного. – Можно ли переступать границы?– – Бесконечность – понятие трансцендентного субъекта.
Трансцендентализм – бесконечность, которую субъект несет внутри себя.
Боги передвигаются со скоростью мысли?– Романтизм и трансцендентализм в истории.
– Идеи Канта и Шеллинга, идеи субъективных идеалистов. – «Мыслю – значит, существую»
– Проблема пустых зеркал и роль субъекта в образовании мира.– Что такое субъективный идеализм.– Мир как воля и представление.
– Трансцендентализм – традиция субъективного идеализма.– Идеи Йоганна Экхарта.– Гамлет и его Экспериментальное сумасшествие. Идея clinamen.
Англо– американский неоидеализм и трансцендентализм.– Трансцендентализм как активный идеализм.
– Бесконечность и трансцендентализм.– «Аллах постигает взоры». – Религия – увеличенное зеркало нас сами.– Удивительный синтез арийского и семитского мировоззрений.– В зеркале себя узрите…– Мир как макроантропос.– Крайний субъективный идеализм.– Субъективный идеализм в исламе.– Бог как высшее и родовое начало.– Волшебный материализм.– Романтизм и трансцендентализм– .
– Мнимый «парафренный» синдром разум.– Бихевиоризм и «перевоспитательная» немедицинская психиатрия.– – Антипозитивистская ноология Рудольфа Эйкена вместо психологии.
– Жизнь Генри Девида Торо из Конкорда.– Поэтическое природоведение и философия Ралфа Эмерсона из Бостона.
– Английский мыслитель Томас Карлейль и его историософия..– Англо– американские Трансценденталисты.– Об Йоханне Экхарте.– Трансцендентализм – тождество бытия и мысли.– Перемещение со скоростью мысли.
– Архит из Тарента и его идея трансцендентного героя, расширяющего Вселенную
– Идея круглой Земли. – Космизм и идея «волшебной материи»
– Различие понятия Субстанции у Арийских и Семитских народов.– «У Аллаха – самые прекрасные имена!» – Нет бога кроме Аллаха!
– Теизм и пантеизм. Объединение всех религий, искусств, трансцендентных литератур.– Неоплатонизм, как метод.
– Мир подобен волнамЗвездные люди.– Ислам и Романтизм.– Повторяемость бесконечности.– Герой определяет мир?– Человек вышел за пределы мира.– Метафора трансцендентного человека.– Бог как родовой предок…– Трансцендентное и бесконечное.– Гулливер в стране лилипутов– «Я считаю, что мы живем в худшем из возможных миров».
Бессмертные и великие души.– Трансцендентный герой и Макроантропос.– Трансцендентализм и стихиализм.– Можно ли переступать границы?– – Я верю в бесконечный эфир»( Джордано Бруно).– Поиск лучших миров.– Мы живем в худшем мире из возможных.– Придумать можно только то, что уже существует.– Утопическая история, или воображаемые миры.– Понятие метаистории.– «Этот мир – только игра и забава»( Коран).
ЧАСТЬ I
Понятие трансцендентного
Кто– то предложил перевести мне философский иностранный термин «трансцендентное».
И я перевел его лингвистически, может быть, не совсем правильно, но, тем не менее, очень точным словом – «бесконечность».
Инфинитивность – бесконечность– значит отсутствие границ.
Или – отсутствие пределов.
Запредельность– значит преодоление пределов.
В философской терминологии оно имеет форму «трансфинитивность».
«Трансфинитивность» – «законечность», «пронзенная конечность» коррелирует с буквальным значением термина «transendere или тransendens»
Термин transendere в буквальном переводе означает «переступание, перелетание, пронзание чего– либо».
Трансцендентное – это иное, запредельное, выходящее за рамки наличного бытия; за рамки опыта. В конечном счете, трансцендентность – это мысль, потому что мысль человеческая божественна, она способна «пронзать» любую конечность.
Про мысль говорят, что она передвигается со скоростью богов. Но, значит, и про богов можно сказать: они передвигаются со скоростью мысли.
Трансцендентализм– очень важное качество человеческого разума, который обладает божественными свойствами стремится к тому, что лежит за пределами наличности.
Но это – трансцендентализм идеальный, а есть еще трансцендентализм в самом бытии.
Перемещение со скоростью мысли…
Оно– свойство только Богов…
* * *
Противоположностью «трансцендентного» является понятие «имманентное», то есть «внутренне присущее чему– либо».
Однако трансцендентализм и имманентизм способны объединяться.
Более того, имманентизм– способность разума интенциировать объект и нести в себе внутренние качества бесконечности– это тоже вид трансцендентализма.
Например, философскую школу девятнадцатого века– имманентизм– можно считать видом трансцендентализма. Согласно этой школе, «субъект способен интенцией конституировать мир», субъект способен конституировать объект, исходя из своих собственных внутренних свойств, заложенных в него Богом. Это школа особенного субъективного идеализма. Но имманентизм – тоже вид трансцендентализма, только данный внутри самого субъекта. Это бесконечность, только несомая внутри самого субъекта. Про душу человеческую можно сказать, что она обладает трансцендентными( то есть божественными, перелетающими) качествами, она может путешествовать со скоростью мысли, свободно передвигаться в пространстве и времени, то есть душа человеческая божественна и трансцендентна по своей природе.
В ней проявляются божественные качества, но как ее собственные. Как имманентные…
* * *
Само слово «бесконечность», «инфинитивность», «трансфинитивность»( запредельность) представляется более точным переводом понятия «трансцендентность».
Бесконечность и трансцендентность, или трансцендентализм – очень близкие по духу понятия.
Трансцендентность – это бесконечность внутри самого субъекта.
Если понятие «бесконечность» относится к самим объектам( мир, вселенная, метагалактика), то понятие «трансцендентность или трансцендентальность» относятся скорее к самим субъектам, постигающим объекты.
Трансцендентен Субъект, который преодолевает объективную реальность. Субъект всегда несет в себе взрыв, он трансцендентен и преодолевает любую конечность. Поэтому можно говорить о том, что субъект обладает трансцендентными качествами.
Бесконечность, переносимая внутрь субъекта становится трансцендентными качествами этого субъекта.
…Римское слово transendere, transendens означает переход, перелетание, выход в бесконечность, в иное, раздвигание границ, преодоление, пронзание переступание существующих границ.
Это выход в беспредельность.
Бесконечным должен быть сам субъект, чтобы осуществлять такие трансцендентные операции. Это особенно свойственно арийским народам. Бог для них – это божественные качества самой души.
Бесконечность, данная в самом субъекте, и называется Трансцендентностью. Это представление о том, что субъект, разум, душа могут обладать такими трансцендентными качествами и конституировать мир.
Это и называется трансцендентализмом…
Человек шел– шел и дошел до края Вселенной ( притча древнего мира)
…В древности так объясняли Бесконечность Вселенной.
Легенда гласит: человек шел– шел и дошел до края Вселенной, потом он шагнул дальше и оказался за пределами этого мира.
Однако, так как сам человек принадлежит миру, то, значит, и мир расширился на величину его шага…
Такова греческая притча, приводимая философом Архитом из Тарента.
Используем ее как метафору Трансцендентального акта.
Есть трансцендентный шаг героя. Есть переступание границ мира.
И есть раздвигание границ мира усилиями самого субъекта, благодаря «той бесконечности, которая внутри его». Благодаря трансцендентальности или трансцендентализму, благодаря духу, который заключен в нем самом.
Человек преодолевает даже Вселенную и даже раздвигает ее границы…
Что может быть еще более убедительным образом трансцендентального в самом субъекте.
Да, Вселенную «раздвинуть» очень трудно, потому что «вселенная»– это по определению и есть «все».
Но можно раздвинуть и ее тоже…Более того, само конституирование Вселенной зависит от субъекта.
Вселенная, утверждают субъективные идеалисты, такая, какой мы себе ее представляем…
Объект определяется субъектом.
Субъективный шаг Героя – за границами мира – превращается уже в объективное качество Вселенной.
Происходит объективирование трансцендентных субъективных качеств и превращение их в объективные.
Это хорошо видно в мироощущении арийских народов, где Божество введено в человеческую психику.
Субъективные качества человека становятся, таким образом, объективными качествами вселенной.
Вот суть «субъективного идеализма», или трансцендентализма.
Пропавшее изображение в зеркалах…
Мир без человека( субъекта) – ничто.
Так утверждали субъективные идеалисты.
« Мир – это макроантропос»,– говорил Артур Шопенгауэр, выдающийся субъективный идеалист, доведший традицию субъективного идеализма, трансцендентализма до предельной кодификации.
Человек способен не только дойти до края Вселенной и расширять ее границы своим дыханием, – он способен интенциировать и конституировать мир своей «волей и представлением».
«Не человек является микрокосмом, а мир– макроантропос»,– утверждает Артур Шопенгауэр в своей знаменитой книге «Мир как воля и представление»( 1818).
Появляется трансцендентальный субъект, который определяет вселенную, мир.
Это – субъективный идеализм.
В исламе такое понимание мира трудно себе и представить! Это Семитская религия, и ислам признает только одного творца всех миров – Аллаха.
Но спросим себя: не перемещается ли Святой Дух, названный Аллахом, внутрь самого человека…
При внешней противоположности ислама и европейского трнасцендентализма, семитского и арийского мировоззрений, между ними можно найти что– то общее…В каком– то смысле Аллах может действовать и через человека.
Вне отношения к человеку( субъекту) вещи не существует, – утверждает субъективный идеализм. – Вещь есть отношение субъекта к объекту, поскольку в отношении содержится функция, которая и определяет эту вещь!
Субъективность мира важна. Вне субъекта не существует ни одна вещь. Даже пространство и Время, которые мы считаем объективными качествами вселенной, на самом деле, – как установил гениальный Эйнштейн, – лишь свойства очень больших гравитационных систем. Нет ничего объективного, что не было бы связано с субъективным.
Приведем пример. Представим себе зеркала. В них отражается объективный мир.
Но могут ли остаться отражения в зеркалах, если смотрящий в них внезапно уйдет из комнаты и перестанет смотреть в зеркала…
Естественный ответ– да, конечно. Но кто же увидит эти отражения!
Отражение в зеркале существуют только постольку, поскольку на них «кто– то» смотрит.
Этот тот случай, когда объект полностью конституируется субъектом.
Нет смотрящего – и отражения в зеркале нет!
Отражение в зеркале – не является объективным поскольку оно представляет собой смесь оптических эффектов и зрительных субъективных восприятий. И мы до сих пор не может сказать, что «это такое». Насколько реальны отражения в зеркале. Есть разные точки зрения – есть представление о том, что отражение в зеркале субъективно. Его нет, если в зеркало никто не смотрит. То есть в пустой комнате в зеркалах…пустота. Там ничего нет!
Есть точка зрения, что отражения в зеркалах объективны, и более того, трансцендентальны. Они являются входом в другой мир.
И все же согласимся: если в Зеркало никто не смотрит, то никаких отражения в зеркале не может быть. Кто же увидит его?
Отражение в зеркале существует лишь постольку, поскольку в зеркало кто– то смотрится.
Перенесем эту метафору на мир. Мир существует постольку, поскольку есть кто– то, кто его может воспринимать.
Субъект конституирует объект.
Субъект определяет объект. Субъект формирует функцию, а функция становится качеством.
Можем ли мы сказать, что существовал бы стол, если бы не было того, кто использует его именно в качестве этого предмета…
Стол был бы куском дерева. В предметной сфере именно человек( субъект) определяет многие объективные качества предметов. Но не то же ли следует сказать о Вселенной в целом?
Кто знает, не схлопнулась бы вселенная, не будь того, кто смотрит на нее…
Вещь определяется субъектом, поскольку именно субъект придает качества вещи.
Мир определяется субъектом.
Таким образом, трансцендентальные, определяющие качества субъекта относятся ко всей Вселенной.
Мне скажут, что я преувеличиваю роль человека.
Что ж, будем пользоваться этим понятием условно. Нет бога, кроме Аллаха.
И человек – благодаря Аллаху – несет в себе некие трансцендентные качества.
Поэтому та Бесконечность, которая заключена в нем самом, важнее той бесконечности, которую он видит вокруг.
Перелетающие сандалии Персея– символ трансцендентализма
Итак, субъект благодаря своим трансцендентным качествам способен расширять и определять мир.
Он несет бесконечность внутри самого себя. Это трансцендентализм.
Он «раздвигает» вселенную своими шагами, своим дыханием.
«Не человек является микрокосмосом, а мир представляется как макроантропос», – так считал Артур Шопенгауэр.
Понятие «бесконечное» относится к объекту. Но понятие «трансцендентное» относится скорее к субъекту, который пронзает любой конечный мир и существует в бесконечности.
Интересно, что понятие transendere или тransendens возникло уже в римском языке.
Это слово– действие, слово– мироощущение. Слово– дыхание. Слово– шаг. Он наполнен pragma, действием. Слово «действительность», которое мы так часто употребляем как синоним «реальности», означает «реальность, данную в действиях».
Как и многие римские слова, слово transendere имело первоначально не интеллигибельное( умозрительное), а буквальное, действенное, «божественное» значение.
Про богов мы можем сказать, что они трансцендентны, то есть они способны к мгновенному перемещению при помощи своей мысли.
Они трансцендентны, но не только в сознании, как люди, а в самом своем бытии.
То, что для человека выступает как мысль, для Богов выступает как вполне реальное действие.
Про Богов в древности говорили, что они «передвигаются со скоростью мысли». Но как можно измерить эту скорость? Она ведь может превосходить даже скорость Времени! Человек способен заглядывать в будущее.
Человек не может передвигаться со скоростью своей мысли, как боги. Но он может мыслить – и это сближает его с Богами.
Есть и исключительные случаи. Человек может быть волшебникам. Тогда он может превратится, как повествуют средневековые рассказы, в свет и перелететь сквозь стекло.
Волшебство– тема, которая нуждается в дополнении. В Коране сказано: «Нет бога, кроме Аллаха».
Все, что человек делает, он делает только путем Аллаха
Но и обычный человек может мыслить. И в этом он может быть тоже трансцендентен и может сливаться с Богами.
(Боги – это духовные существа, ничем не противоречащие Единому).
Мышление – это идеальное бытие, и в своем мышлении он конгениален богам.
Способность человека прозревать идеальное бытие относиться к его трансцендентным качествам.
Его язык, философия, поэзия, искусство, конструкторские решения, его архитектура и инженерия, – все эти имманентные и в то же время трансцендентные качества его души, в которых проявляется Божественное.
Есть область, в которой идеальное и реальное бытие способны соединяться.
Это– Миф.
…Великий субъективный идеалист Фридрих Шеллинг, создавший основы трансцендентальной философии, говорил о тождестве бытия и мифа, идеального и реального.
К этой же традиции субъективного идеализма относился и Артур Шопенгауэр, который отчеканил свое credo субъективного идеализма в виде императива:
«До сих пор считали, что человек – это микрокосмос, я выяснил, что мир – это макроантропос».
(Книга «Мир как воля и представление», 1818).
Эта же идея проходит сквозной нитью сквозь учение англо– американских трансцендендалистов – Томаса Карлейля, Генри Торо, Ралфа Эмерсона.
Она же пронизывает всю романтическую литературу.
Романтизм очень похож на трансцендентализм и, по сути, имеет однимкорни с ним.
Romantisme, романтизм– направление в европейской литературе, особенно в германской и английской.
Германские романтики – философы Шеллинг, Фихте, Шлеймахер, Шлегель, и поэты Гете, Шиллер, братья Гримм.
Романтическая и трансцендентальная философии объединяются в нечто общее.
Их характерная общая черта– исследование глубин человеческого «Я», объективация души человека.
В основе романтизма находится субъективный идеализм. Поскольку романтизм – это вера в «объективность» человеческой мысли и души.
Вера в то, что наша мысль определяет собой мир.
Романтизм – буквально это «жизнь в романе», то есть жизнь в произведении, – это и есть объективация души человека.
Романтики считают, что «жизнь в романе», роман, бытие идеальное намного важнее так называемого реализма.
Позже эпоху романтиков сменила эпоха реализма. Но романтизм возрождался вновь и вновь, пробивался, как не истребимое растение сквозь асфальт так называемого «реализма» .
Он возникал то в виде сентиментализма, то в виде серебряного века, то в виде surrelisme , сверхреализма, сюрреализма, то в виде постмодернизма, то в виде в виде жизнеутверждающего «социалистического реализма», который тоже что– то нес в себе от романтической эпохи.
Романтизм (он же субъективный идеализм и трансцендентализм) есть соединение идеального и реального, мифа и жизни в нечто единое.
Трансцендентализм субъективный мир делает объективным, он внутренние качества души делает объективными, что напоминает волшебство, но то же делает и романтизм.
По сути, речь идет воссоздании Сказки, в ее объективном значении.
Конечно, речь не идет о сказке в утилитарном гламурном значении. Не о той сказке, которая создана современным миром. Становясь служанкой «подменного мира», «Золушкой действительности», Сказка, как показал опыт, способна сама меняется, и роли в ней заменяются порой с точностью «до наоборот». Увы, сказка может быть анти– сказкой. В ней очень много заменено.
Но речь идет об истинной Сказке. О романтизме – то есть тождестве мифа и жизни.
Ибо только в этом Тождестве мысль способна приобретать качества бытия, а бытие восприниматься как мысль, а «не как растение».
Трансцендентализм означает: «переступание границ».
В современном тривиальном этическом словаре звучит почти как «преступление» или нарушение установленных норм. Но не много ли пограничников?
Но о чем идет речь.
Трансцендентный акт и переход Гаем Юлием Цезарем Рубикона и преодоление Альп, и переход моря, и расширение границ империи, «передвижение со скоростью мысли» – все это можно считать в каком– то смысле трансцендентализмом.
…Викинги, когда они садились в свои ладьи и отправлялись на далекую войну, тоже совершали трансцендентный шаг, связанный с их Божеством – Одином. Викинги были трансценденталистамию
Трансцендентный шаг осуществляет и Геракл( он же – Алкид), когда совершал подвиги, спускался в Аид, и потом выходил из него)
И Орфей – создатель орфической души Греции, когда спускается в Аид за своей Эвридикой…
И Иисус Христос, который воскресает, выходя из ада, преображается и возносится на небеса. И тем самым совершает преступление против ада. Он ведь его «преступает».
И вместе со своим воскресением, Он дает возможность на воскресение всему человеческому роду.
Иисус совершает трансцендентный акт «преодоления» этого мира.
Он несет в себе божественные, трансцендентные качества.
Иисус воскресает и возносится, «перелетает» через границы этого мира.
Жанна Д– Арк – девушка, появившаяся, как ветер, ниоткуда– она скачет впереди французского войска с белым знаменем.
И полубог и герой Персей, который на своих крылатых сандалиях, подаренных ему Афиной, спасает Андромеду от неминуемой гибели.
«Перелетающие сандалии» Персея можно взять метафорой самого понятия «трансцендентного или трансцедентального».
А созвездие Персея – его звездное инобытие, или космическое бытие, – это образ иной жизни, вечного.
Трансцендентный шаг совершает и мыслитель, когда создает совершенно философию и смело идет на интеллектуальный эксперимент, разрушая привычные догмы, платясь за инакомыслие костром
…В трансцендентальной философии великого субъективного идеалиста Иммануила Канта понятие «трансцендентальное» объясняется как «перелетающее».
Понятия «трансцендентальный» и «трансцендентный» несколько различаются, хотя основа у них одна ..
Боги передвигаются со скоростью мысли…
В Древнем Риме «переступание» или трансцендендирование имело характер некоей свободы, трансцендентного действия, «перелетания».
Человек в своем трансцендентном акте как бы уподоблялся богам и становился трансцендентным человеком – Героем.
Герой – это и есть бог внутри человека.
Собственно, это и есть свободная личность, чувствующая в себе что– то.
Ралф Эмерсон, блестящий американский романтик, «бесконечный искатель без прошлого», как он себя назвал, трансценденталист, основатель кружка Трансценденталистов в г. Бостоне называл такую личность «репрезентативным человеком».
То есть человеком, несущим в себе идеал, «репрезентирующим что– то», романтическим человеком.
Томас Карлейль, мой любимый писатель, называл это явление «героическим в истории». По английски – can, могущий.
Про свободу можно сказать фразой Бенедикта Спинозы:
«Наши права определяются нашими возможностями».
Человек может быть в свободе только тем, кем он есть.
«Человек в свободе раскрывает свою сущность», – писал Спиноза.
Свобода – это экзистенция человека. Его существование человека, его экспликация.
Но сущность свободы – трансцендентна, ведь в свободе проявляется дух и душа человека.
Свобода – это состояние, в котором человек раскрывается наиболее всего.
Тут нет регулятивного определения свободы.
Тут есть экзистенциальное и трансцендентальное понимание свободы. Свобода – это человек так, как он есть. Точнее, это душа. Бог внутри человека.
…Древние мыслители выводили духовное, трансцендентное состояние людей из состояний Богов.
Боги – вот сверхестественные двойники стихий и вместе с тем продолжение людей.
Боги – сверхестественные двойники природных стихий ( моря, земли, ветра).
Они – над– человечны. Именно в своем трансцендентном действии, – в героическом поступке или в мысли философа, – человек чем– то уподобляется Богам.
Боги – свободны.
Трансцендентная свобода, способность пронзать времена и пространства, способность превращаться– основное качество их существования, отличное от людей.
Боги – трансцендентны. Они передвигаются со скоростью мысли.
Но когда человек уподобляет себя богам, трансцендентному , возникает Трансцендентализм или Героизм….
Всякий раз, когда видишь церберов, оглядываешься и спрашиваешь себя: где же мы находимся? Не расставлены ли уже некие границы?
«Переступание» чего– либо», лучше это слово перевести как «перелетание» и есть, собственно, и есть transendens,, трансцендентный акт, инакомыслие. Героический поступок.
Сознательное переступание границ в мышлении, в познании, в публицистическом дискурсе. – это тоже героический поступок.
Можно ли переступать границы?( медицинский случай)
Вот интересный «случай».
Россия. 2007 год. Психиатрический концентрационный лагерь города. Рыбинска.
Публицист, очень известный публицист, член Союза журналистов Москвы и Союза литераторов России, ранее обозреватель «Литературной газеты», проходит здесь странное принудительное психиатрическое «лечение» только за журналистские статьи.
Его лечат галоперидолом.
Это очень странное «лечение» и очень сомнительное уголовное дело по ст. 280.
Некие «Призывы», то есть текстуальное, почти литературное «преступление»
Само по себе такое помещение в психушку абсурдно.
Психиатрия применяется, по сути, как метод устрашения и «дрессировки» личности. От человека требуют, чтобы он изменил свои взгляды.
Профессор областной кафедры психиатрии Елена Григорьева, консультирующая лечение публициста, объясняет ему необходимость его принудительного содержания в психушке так :
«Вас содержат тут не за инакомыслие. А потому, что есть границы, которые нельзя переступать…».
На что публицист остроумно отвечает:
«Но ведь переступание границ и инакомыслие – это, строго говоря, одно и то же».
Действительно: переступание границ в публицистике, в дискурсе и инакомыслие – это синонимы.
Дело возбуждено, кстати, вовсе не за «неприлично грубые выражения», вовсе нет – за идеи. За «недопустимые» сравнения!
Оказывается, нельзя сравнивать чеченских шахидок с Зоей Космодемьянской, уподобляя советскую разведчицу– диверсантку «террористке– смертнице». (Хотя сравнение напрашивается само собой).
Это «оправдание терроризма». Уголовное преступление! Выводимое просто из сравнения….
– Да, – говорит он, – я перехожу границы. В философском дискурсе. В ассоциациях. Но знаете, переходить границы – моя профессия. Ведь я трансценденталист!..»
Трансценденталист – значит «переступающий границы».
Тут отождествлены оказались два понятия, обозначающие совершенно различные смысловые ситуации.
«Нельзя переступать некие границы» – вот что хочет сказать Григорьева.
«Я переступаю их, потому что я – трансценденталист», – отвечает «больной». Сам ответ может дать повод для «лечения». Но это трудно назвать лечением – скорее это «перевоспитание личности» посредством помещения в «перевоспитательный» психиатрический концлагерь.
…В психиатрическом контексте речь шла о так называемом сверхценном действии, – написании публицистических статей, точнее занятии журналистикой.
Сверхценная деятельность – это любая идеалистическая деятельность, выходящая за рамки непосредственных интересов.
Это универсальное понятие, которое может быть использовано и для журналистики, и для научной работы, и для литературной работы.
Это деятельность, основанная на сверхценностях.
Написание статей и послужило поводом помещения человека в психиатрический концентрационный лагерь и в принудительном воздействии на него химическими препаратами..
Публицист написал статью, сознательно переступив установленные границы в дискурсе своего времени, и своей социальной среды. Он проявил нелояльность к существующим догмам: осмелился на дерзость. Уподобить Зою Космодемьянскую террористке– смертнице! Уподобить Путина и Гитлера. Нынешнее российское общество и нацистское. Пояснить, почему взрывались нацистские кинотеатры во время Второй мировой войны. Объяснить, что бомба, сброшенная с самолета и выкрышенная в трехцветный российский флаг, мало чем отличается от той бомбы, которая привозится за пазухой. Что война – это и есть страшный вид терроризма, а именно государственного терроризма…
И много, много что еще.
В чем тут преступление? В сравнениях? В том, что человек как– то неординарно мыслит и смело идет против устоявшихся стереотипов, противопоставляя им свою собственную логику?
Именно эти публицистические статьи и стали поводом для возбуждения абсурдного дела, и помещения его в психиатрическую больницу. Врачи признали его «социально опасным для общества» и поставили ему заведомо ложный диагноз.
Он был подвергнут абсурдному лечению галоперидолом( диагноз был специально сфальсифицирован).
Даже для нашего сумасшедшего времени это кажется случаем совершенно странным. Потому что если следовать такой логике, то каждого второго журналиста в нашей стране, говорящего или пишущего, можно помещать в психиатрическую клинику.
А поскольку очень трудно изобразить это как «борьбу с инакомыслием», то есть указание: изобразить как «медицинский случай». Идет фабрикация диагноза и назначение абсурдного лечение нейролептиками.
Как можно лечить от статей? Можно ли вообще приравнивать мировоззрение, то есть сознательную позицию человека, к психическому заболеванию и воздействовать на мозг при помощи нейролептиков?
А собственно, как можно «лечить» от «неправильных» идей? Ведь идеи нельзя буквально приравнять к нервно– психическими процессам!
Когда мировоззренческие нормы уподобляют медицинским)(Отступление о психиатрии
Вполне нормальная психика, нормальная работа центральной нервной системы может сочетаться с необычным, парадоксальным мировоззрением. Пример– Сальвадор Дали и многие другие люди.
И наоборот: тривиальное обыденное мировоззрение может сочетаться с психической болезнью.
Прямой связи между психическим заболеванием и мировоззрением не существует.
В российской медицне произошло смешение медицинских и мировоззренческих норм. Мировоззрение стало грубо приравниваться к нервно– психической патологии, – что абсурдно.
Из этого отклонения и родилась карательная психиатрия. Заведомо ложная диагностика, по сути– стигматизация людей, и абсурдное «лечение» их в психиатрических клиниках «не от чего».
Итак, отклонение в мировоззрении было грубо приравнено к буквальному отклонению в психике. Это один к одному напоминает случай Чаадаева. (Царь Николай I объявил Петра Чаадаева сумасшедшим. Но Петра Чаадаева …не лечили. Тогда еще не было психиатрических препаратов, его лишь содержали под домашним арестом. А здесь же «лечили», причем очень серьезными средствами).
Буквальный перевод слова «нейроплегики»– синонима слова «нейролептики», группы «больших транквилизаторов» – удар по нервной системе. У человека нарушается нормальная работа головного мозга. Применение этих препаратов в клиниках– бесконтрольно.
* * *
Как вообще можно «лечить» от того, что человек пишет или иначе думает? Как можно лечить от публицистических статей? От политических и философских взглядов?
Можно ли мировоззренческий контент буквально сводить к психической патологии?..
Вот вопросы, которые должны быть поставлены перед психиатрической наукой со стороны гуманитарных организаций.
Зачем людям лечат в психиатрических концентрационных учреждениях? От чего их лечат?
Почему применяют такую диагностику…
Сейчас психиатрия в России превратилась в удобный способ лишить человека свободы, мотивируя якобы его «состоянием» и ничего не объясняя.
Отождествление медицинских и мировоззренческих норм в итоге дает карательную психиатрию. Или немедицинское применение психиатрии…
Сейчас немедицинское применение психиатрии признано международными правозащитными организациями тягчайшим преступлением против человечности.
Что это значит? Человеку ставят заведомо ложный диагноз, подвергают его лечению сильнейшими препаратами, в котором он не нуждается, содержат его очень длительное время в концентрационном психиатрическом лагере, не указывая точных медицинских причин, почему он там находится.
Цинично объявляя его «мировоззрение», взгляды, сознательную политическую позицию неким «психическим отклонением».
Грубо приравнивая мировоззрение – к расстройству.
При этом четкое определение психической болезни часто вообще отсутствует. Не ясно вообще, чем занимается современная психиатрия, – изучением ли взглядов, цензурой идей, Инквизицией, или психоневрологией?
«Психическая болезнь»– это, строго говоря, нарушение работы центральной нервной системы, и больше ничего. Но можно ли людям ставить диагнозы, исходя из анализа их концепций? Не превращается ли психиатрия и психиатрическая наука, таким образом, в новую форму цензуры и Инквизиции? Есть поразительный случай, когда в 70– х годах профессору психиатрии философы из Института философии АН подсунули отрывок работы Гегеля, перепечатанный на машинке и без указания фамилии Автора. Попросили: мол, посмотрите, что это может значить.– В результате известный профессор психиатрии «сел в лужу», когда поставил Гегелю параноидную шизофрению. Сразу поднялся шум и психиатра спросили– вы по чему шизофрению ставите, по текстам? Но это цензура.
Но общественность не обсуждает работу психиатрической инквизиции, которая бесконтрольно раздает людям диагнозы. Административные же последствия поставленных диагнозов – ужасны. Людей вновь и вновь подвергают лечению, уже на основе абсурдных диагнозов. Жизни изломаны этим абсурдным применением психиатрии.
Хотя многие не нуждаются в «лечении» – их вновь и вновь подвергают лечению в ужасающих условиях, по сути бессрочно содержа в психиатрических концлагерях.
Диагнозы в психиатрии никогда не снимаются.
Это непонятная ситуация, которой нет больше ни в одной отрасли медицины– потому что диагноз должен соответствовать конкретной симптоматике, он должен корректироваться, а не быть пожизненным.
Но в психиатрии диагно– пожизненный. Это стигматизация. И это ставит гуманитарные проблемы перед обществом: как может существовать такая система…
Человек «с диагнозом» может быть в любой момент вновь помещен в концентрационный лагерь, причем существует «упрощенная» судебная процедура помещения таких людей в психиатрические больницы, на основе лишь ходатайств врачей. Судьи слепо утверждают ходатайства.
То есть отсутствует даже правовой процесс.
Бессовестные медицинские чиновники ( психиатры ) направляют сфальсифицированные сведения в суд. Они беззастенчиво пишут абсурд в «истории болезни»: например, что пациент стал называть себя Наполеоном Бонапартом. Запись произвольная. Хотя уже лет как сто никто из душевнобольных не называет себя Наполеонами . Это – штамп, трюизм,преднамеренная ошельмовка личности, поэта, мыслителя, журналиста, правозащитника, которого надо «замочить по психиатрическому шаблону» и предоставить все это в суд. Бессовестные психиатры, вместе с судами, осуществляют изуверские операции – лишение дееспособности , то
В России нет правозащитной контрпсихиатрии( антипсихиатрии), или правозащитной и гуманитарной критики психиатрического ведомства, ее бесконтрольной практики.
У нас есть общественные советы при МВД – но их нет при психиатрических учреждениях, где содержатся несчастные.
Мало кто из правозащитных организаций будет проверять то, что делают врачи– психиатры, какие диагнозы они ставят людям и каким мучениям они подвергают людей в психиатрических больницах.
Между тем, ставя ложные диагнозы, они по сути выносят приговоры. Страшные приговоры. Цена психиатрического диагноза в нашей стране– огромна. Диагноз в российской психиатрии – это пожизненная стигматизация.
Несмотря абсурдность диагнозов, их невозможно снять. В России действует «психиатрическая мафия», группа шарлатанов, которым дано почему– то бесконтрольно ставить любые диагнозы любому человеку.
А суды слепо утверждают решения этих шарлатанов.
Человека вновь и вновь помещают в психиатрические концлагеря, а любой его поступок – от написания статьи до выхода на митинг– трактуется как «обострение заболевания».
По сути, мы имеем в лице психиатрии специальную службу, переодетую в белый халат; она давно уже ничего общего не имеет с медициной и психоневрологией и решает немедицинские задачи.
Не непонятно, как такая служба может финансироваться государством!
Непонятно, как гуманитарная часть нашего общества и интеллигенция, международные гуманитарные и правозащитные организации могут мириться с ее существованием и не подвергать ее действия критике…
Тысячи сгинувших в психиатрических концентрационных учреждениях, тысячи погребенных, тысячи искалеченных страшным препаратом галоперидол и другими нейролептиками, тысячи людей, поставленных на психиатрический учет с заведомо ложными диагнозами, тысячи людей с изломанными судьбами, вот результат этой страшной практики психиатрии в СССР. Да и в нынешней, по сути в неосоветской Российской Федерации….
* * *
Истоки этой драмы – в том, что государственной системой была искусственно создана политическая норма, а затем эта норма искусственно подведена к медицинской норме .
Оказалось следуещее: нельзя переступать границы.(То есть, в переводе на русский язык: высказывать свое мнение, нельзя критиковать чиновников, нельзя писать статьи ).
В результате возникла типично «чаадаевская ситуация».
…Журналист по профессии сознательно переступил эту «границу». Он написал Манифест. Статью. Памфлет. Можно говорить о том, удачный этот манифест или нет. Но причем тут социальная опасность? Как можно за памфлет возбуждать уголовное дело, и тем более – подвергать психиатрическому лечению?
Может ли вообще понятие социальной опасности выводится из литературного контента?
Это противоречит многовековой традиции свободы слова.
Памфлет, статья не могут быть считаться основанием для вынесения вердикта о социальной опасности человека. По сути, в России возрождена инквизиторская практика. В западных демократических странах по поводу книг могут быть гражданские процессы, но не уголовные обвинения. В России людей преследуют за книги, памфлеты, эссе чудовищным уголовным образом, – примером является диссидент Борис Стомахин, который отсидел пять лет в лагерях только за то, что его памфлеты не понравились власти. Автор этой статьи отсидел год в психиатрическом концентрационном лагере, где подвергся принудительному «лечению» за памфлеты.
А в чем тут психическая болезнь?
Как можно «лечить» человека от статей, не называя, строго говоря, ни одного психоневрологического симптома?
Свобода слова и свобода лова
Творчество – это transendere.Сознательное переступание границ в условиях тоталитарного общества; общества государственной монополии на истину, в условиях, когда подлинная живая мысль запрещена и приравнена к преступлению( или сведена к психической «ненормальности»).
По сути, это трансцендентное действие, направленное на переступание искусственно созданной нормы– догмы и было приравнено к ненормальности .
…По сути, мы живем в условиях Орвелловского общества. Компьютерные технологии не только не упразднили тоталитаризм, но усовершенствовали его. А прогноз Орвелла начинает сбываться…
Психиатрия в России вообще оторвалась от медицины и представляет спецслужбу, переодетую в белые халаты . Она решает внемедицинские задачи. Это Инквизиция в белом халате.
Мы не можем понять, почему тот или иной человек произвольно объявляется «душевнобольным» или «ненормальным».
* * *
Но свобода в условиях тоталитарного общества – это всегда ненормальность…Это всегда clinamen– отклонение от заданной траектории, от запрограммированного порядка.
Сознательный протест против стереотипов времени, выраженный в статье, памфлете, в манифесте, в концептуальном тексте, который трактуется как «призыв» и объявляется уголовным преступлением!
Эта новая ситуация в законодательстве – абсурдна.
Текст приравнивается буквально к преступлению, что противоречит многовековой традиции свободе слова( в западном обществе нормируется форма поведения, связанная со свободой слова, но не сама свобода слова. В нашей стране– преследуется сам идейный контент – «оправдание терроризма», «призывы», «фальсификации истории»).
В. Шекспир говорил так: «Слова – всегда слова». Слова невозможно приравнивать буквально к действию. Хотя слово – действенно и трансцендентно. Но приравнивать слова к действиям есть то же самое, что приравнивание снов к реальности. Или– приравнивание актеров к их роли. Невозможно ведь представить, чтобы актер был арестован на кинематографической площадке за пропаганду насилия. Но почему писателя можно арестовать за то, что он написал…
Я столкнулся в буквальном смысле с ситуацией, когда написав что– то – удачное или не совсем– я обнаружил себя на следующий день сидящим в следственном изоляторе, рядом была тюремная «параша» и дощатый пол следственного изолятора . И это называется законом…
Нам очень трудно представить, как из романа или памфлета можно сделать уголовное дело, а написавшего его – изобразить как социально опасного субъекта. Это напоминает романы– антиутопии ХХ века Хаксли и Орвелла или времена средневековья. Увы, это – реальность наших дней! Автор этого эссе год отсидел в психиатрическом концлагере и подвергся принудительному лечению только за то, что «что– то написал». Не совершив никакого преступления. Только за слова, понадерганные из разных статей и превращенных следствием – и усилиями двух редакторов – в уголовное преступление.
…Понятия «пере– ступание чего– либо», и «преступление»( греха) отождествлены. Трансцендентализм– под запретом. Инакомыслие – подозрительно. Нормой объявлена законократия, искусственно созданный бюрократический документ, которые и назван законом.
Апостол Павел в послании к Римлянам писал так:
«Ибо Закон производит гнев, потому что, где нет закона, нет и преступления»
Стоит задуматься, что мы вообще называем «законом».
Закон может быть основан и на праве, на трансцендентных идеях, на высоких идеях добра и справедливости. Именно такие Закон Моисея и других боговидцев.
Но законом( статутом, королевским указом, парламентским законом) может быть и искусственно созданный, бюрократический документ, королевский статут. Тут закон по сути– функция власти . Поэтому нежелание подчиняться закону расценивается как бунт против власти!
Перефразируя римскую поговорку, можно сказать так: даже если дурацкий закон– закон, то он все– равно дурацкий закон.
Dura…Дурацкий закон…
Если мы пойдем по пути законократии, то мы придем к произволу.
Законодательному произволу. К юридическому терроризму и бандитизму.
Римский мыслитель Марк Тулий Цицерон писал так:
«Наибольшее бесправие там, где соблюдается буква закона».
Иисуса Христа в Древней Иудее распяли согласно Диктатуре закона.
Многие преступления в истории человечества совершены от имени закона.
Но можно ли уважать такой закон, который не уважает истину?
Нам стоит вспомнить миф о богине Юстиции, которая покинула эту землю в железном венке и залитая кровью( .Мифологический словарь, 1993).
То, что здесь существует под видом «законократии» и юстиции, ничего общего с нею не имеет. Это кодифицированный произвол…
Боги …передвигаются со скоростью мысли?
В Древнем Риме «переступание», трансцендендирование имело характер некоей свобод, трансцендентного действия, «перелетания».
Человек в своем трансцендентном акте уподоблялся богам и становился трансцендентным человеком – Героем.
Герой – это бог внутри человека.
Собственно, это и есть свободное состояние личности.
Про свободу можно фразой Бенедикта Спинозы:
«Наши права определяются нашими возможностями».
Человек может быть в свободе только тем, кем он есть.
Свобода – это экзистенция человека. Его существование человека, его экспликация.
Но сущность свободы – трансцендентна, потому что в свободе проявляется дух и душа человека.
Свобода – это состояние, в котором человек раскрывается наиболее всего.
Тут нет регулятивного определения свободы.
Тут есть экзистенциальное и трансцендентальное понимание свободы. Свобода – это человек так, как он есть.
«Человек в свободе раскрывает свою сущность».
…Древние выводили духовное, трансцендентное состояние людей из состояний Богов.
Боги – вот сверхестественные двойники стихий и вместе с тем продолжение людей.
Боги – сверхестественные двойники природных стихий ( моря, земли, ветра).
Они – над– человечны. Именно в своем трансцендентном действии, – в героическом поступке или в мысли философа, – человек чем– то уподобляется Богам.
Боги – свободны.
Трансцендентная свобода, способность пронзать времена и пространства, способность превращаться– основное качество их существования, отличное от людей.
Боги – трансцендентны. Они передвигаются со скоростью мысли.
Но когда человек уподобляет себя богам, трансцендентному , возникает Трансцендентализм или Героизм….
Христа распяли за инакомыслие...
Развитие определенной этики ( в основном – этатистской, государственной соборной, позднехристианской, но еще раньше– Иудейской, «законократической» и Римской, где появляется формула «закон – этот воля императора», и других этик и юридикций) – все это привело к тому, что понятия «переступание границ» и «преступление» слились. В русском языке «преступление» и «переступание»( трансцендирование) –это одно и то же.
Можно подумать о том, что это только словесное совпадение – но судят действительно за «трансцендентарное действие». За переступание идеологических норм. На этом основана юридическая концепция так называемого «экстремизма «.
На самом деле здесь есть подмена понятия: «переступание границ», норм, формально учрежденных законов и преступление, в содержательном( греховном) определении – это разные вещи.
Человек нарушает установленный закон, но он может не совершать преступления по своей сути.
Более того, часто его «преступление» носит сознательный характер свободы и вызова окружающим нормам.
Человек сознательно идет на нарушение формально установленной буквы закона, проявляя свой нонконформизм. Свое нежелание подчиняться нелепому закону.
( Dura lex – да, поистине Dura…)
Закон можно принять любой. Именно поэтому возникло понятие «юридического государственного терроризма» – бесправия, осуществляемого при помощи закона.
Но эта драма связана с отождествлением понятий Закона и Права.
Право – это более широкая правовая система, которая включает в себя ценности, традиции, прецеденты, итерации права и размышления о нем, этику, религию.
Закон – это чисто бюрократический документ.
Закон Короля и Закон как Право, как традиция, могут не соответствовать друг другу.
Право – объективно, поскольку оно вырабатывается традициями.
Закон – как формальный документ – субъективен, даже независимо от того, кто его принимает – один сюзерен, или «коллективный государь» в лице Государственной Думы.
Законодательство у нас превратилось в коллективный вид деспотизма. Осуждение людей «согласно закону» и бессмысленное запихивание их в психушки и концентрационные лагеря якобы во имя «буквы закона» – вот что мы получили от путинского законодательства.
Пожалуй, самый известный случай Михаил Ходорковский, несправедливо осужденный по букве закона. Это вопиющий пример юридического бандитизма, осуществляемого при использовании государственных ресурсов, а поскольку Россия и российское законодательство вписаны в международное сообщество, то и благодаря лицемерию международного сообщества.
… Посмотрим на то, что произошло в иудейской «законократической» традиции.
Иисус Христос был распят, фактически «за экстремизм»( формально – за «богохульство»), не совершив при этом никакого уголовного преступления.
Понтий Пилат не понимал, за что Христа предают суду. Его распяли только, фактически, за инакомыслие.
Иисус Христос призывал «разрушить храм старой веры и создать новый храм».
Формально это – призыв, «преступление слова». Если пользоваться современной формулировкой уголовного кодекса РФ.
Иисус Христос также называл себя «Сыном Божиим», что было расценено синедрионом как богохульство.
Он проповедовал, ходил по Иудее ( то есть занимался бродяжничеством) и даже в Иудейской синогоне сбрасывал с лотков товары То есть его можно обвинить еще в хулиганстве, или в «экстремизме» – если такие определения существовали бы в Древней Иудее, конечно.
Или «вел себя как помешанный». Потому что придти к храм и сбросывать демонстративно товары с лотков, объявлять себя Сыном Божиим – это «помешательство», с точки зрения того времени, да и нашего тоже. Так что Иисуса Христа могли упрятать еще и в психушку за «стойкое сверхценное антисоциальное поведение».( Данный термин фигурировал в экспертизе, проводимой психиатрами в отношении автора этой статьи в 2007 году: у него было признано «стойкое сверхценное антисоциальное поведение» в форме проповедования и призывов).
Сегодня по Уголовному кодексу эти действия квалифицировали бы как экстремизм.»Преступление» Иисуса Христа вполне укладываются в статью 280 сегодняшнего Уголовного кодекса РФ, по которой в 2007 году и автор э провел один год в психиатрическом концентрационном лагере.
Это – призывы. То есть императивные утверждения, которые вызывают раздражение у власти, и которые признают социально опасными для общества.
На самом деле «призыв» – это не что иное, как литературная форма речи, когда человек, применяя метод гротеска, гиперболы, доводит до слушателя свою мысль. Юридизация призывов привела к тому, что в нынешней России сотни россиян были осуждены только за слова.
Такова юридическая концепция «преступления» Иисуса, за которое Его приговорили к смерти…
Но Иисус воскрес, – смертью смерть поправ. Так говорится в ежегодной пасхальной молитве христиан.
Воскресение Иисуса Христа и Его подвиг дает надежду и на воскресение всех людей…
Что такое экстремизм?
Сама юридическая концепция так называемого «экстремизма» , – как нового вида преступления, основана на отождествлении слова и действия, что расходится с многовековой ценностью «свободы слова», выработанной в западной цивилизации.
«Слова – всегда слова», – повторим еще раз Вильяма Шекспира.
Западная свобода слова основана на нетождественности слова и действия. Слово является артефактом действия, но само по себе оно не является действием.( За исключеиием тех случаев, когда слово является непосредственной отдачей команд, приказа или строкой в приговоре судьи, которое приводит к тому, что человека берут под стражу).
Попытки приравнять литературное слово, гиперболу к действию – совершенно абсурдны; между тем, на этом отождествлении и основана юридическая концепция так называемого экстремизма в РФ. Это– ложный тип преступления.
Для сравнения: в императорской Японии существовал…закон о выражении лиц. Даже выражение лиц могло быть приравнено к преступлению!
Человек может говорить все, что считает нужным, писать любые романы, и произведения, – такова свобода слова, утвердившаяся в западной цивилизации. Очень трудно ему нормировать и выражение свого лица, взгляд и т.д. Я вспоминаю, впрочем, как в советской средней школе могли карать «за не тот взгляд», за «неправильное выражение лица», за «неверную позу», когда ученик «не так стоял» перед учителем.
Сейчас немыслимо вводить такой контроль, но…Эту задачу берет на себя психиатрия! Нет, не медицинская психиатрия, не психоневрология, а психиатрия особая, «перевоспитательная». Это так называемая гиперпсихиатрия( неологизм автора) – которая ставит своей целью «перевоспитание человека».
Я столкнулся с этой ситуацией в психиатрической больнице, где «лечение» производилось от следующим «симптомов»: задает каверзные вопросы, не так смотрит. И вообще, как выразилась одна врач– психиатр, «судя по всему, имеет мысли в голове».
Подобная «перевоспитательная психиатрия» существует в сегодняшней России.
От публициста требуют, чтобы он «не имел мысли в голове» и «не задавал каверзные вопросы». Чтобы у него было «правильное творчество». Чтобы он писал «правильные статьи». Иначе – позиция публициста будет расценена врачами– психиатрами как «стойкое сверхценное антисоциальное поведение». Но это– не медицина…Это спецслужба, переодетая в белые халаты.
Западная традиция свободы слова– это «ножницы между словом и делом». Слово там не приравнено к штыку, за слово невозможно судить. По крайней мере так– в идеале.
Запад выстрадал свою свободу слова через костры Инквизиции, и идеал свободы слова прочно вошел в сознание людей: за высказывание своего мнения, каково бы оно не было, нельзя судить.
Но у нас пытаются сдвинуть и юридизировать слова, превратить их в контент вполне уголовного преступления. Это совершенно абсурдно, а самое главное – невозможно представить в современной цивилизации. Потому что люди все равно будут говорить так, как считают нужным, писать то, что считают нужным! Форматировать их совершенно не удается.
Ощущение такое, что люди, затеявшие борьбу со свободой слова, с нежелательной информацией, наступают еще раз на грабли.
Людей перекалечат , – но свобода слова все– равно останется… Так и хочется задать вопрос: зачем? Зачем вы это делаете?
Попытки «карать за слово», сжигать за слова, проявились дважды в истории. В первый раз– когда изобрели книгопечатание, и Церковь почувствовала угрозу для себя от свободного слова, исходящего со страницы книги.
Но печатное слово удалось быстро «вработать» в бюрократическую культуру и сделать ее заложником.
Второй раз «информационный взрыв» случился после изобретения Интернета, который сделал возможным «всеобщий самиздат» и подорвал уже консервативную институциональную печать, власть медиакратии.
Итогом стали преследования «интернетчиков».
Все реакции идут после великих изобретений, будь то книгопечатание или Интернет.
В России был испробован самый тривиальный путь –прямые уголовные репрессии на публикации в Интернете, вообще за занятие журналистикой. Поскольку юридические репрессии натолкнулись на препятствия со стороны правозащитников, то был избран другой путь – объявление человека ненормальным. Душевнобольным… Какая– де свобода слова может быть для душевнобольных? – Как правило, степень отношения к психически больным показывает и отношение к психически здоровым. То есть она показывает уровень свобод в обществе в целом.
Даже если человек действительно душевноболен, нет никаких препятствий, чтобы не дать ему публиковать свои статьи и рисунки в Интернете. – Тут нет никакой опасности.
Но когда ущемляют свободу слова в обществе, то половина страны оказывается словно бы «ненормальными».
«.
Трудно представить, как «за публикации» можно держать человека в тюрьме – но даже и такие случаи существует! Случай Бориса Стомахина осужденного на пять лет только за статьи и памфлеты. Случай автора, который год провел в психиатрическом концлагере за два письма, посланные в редакции газет.
Намного легче для режима оказалось представить «свободу слова» как ненормальность.
При шарлатантстве психиатрии можно любое мировоззрените приравнять к психическому заболеванию, объявить «психически больным» любого. Это сразу упрощает процедуру рассмотрения, поскольку суд не спорит с ходатайствами психиатров, а общество предпочитает «не вмешиваться» в эту, мол, деликатную сферу.
Юридический защитник тоже не может вести дискуссию с психиатрами. Их диагноз – окончательный и «обжалованию не подлежит». А суд слепо утверждает шарлатанское решение врачей.
Именно это превращает психиатрию в эффективное средство расправы над любым человеком.
А общество, лицемерная пресса потом ничтоже сумнявшись отвернется от тех, кто помещен в психиатрические больницы…Мол, деликатная эта тема…
В концепции так называемого экстремизма преступление выводится из слова.
Если судить «за слова», то можно судить тогда и за литературные стили, за театральные призывы( то есть за художественные артефакты), за научные произведения, за памфлеты. Памфлет – это такой жанр, в котором как бы в не серьез обсуждаются очень серьезные темы. По сути, памфлет – это закамуфлированная критика строя, персоний, режима, ситуации.
Можно ли судить за памфлет? Но можно ли судить за «призывы» – нелепейшая статья, введенная в российский Уголовный кодекс не совсем вменяемыми людьми.
Потому что «призыв» – это утверждение, выраженное в грамматически императивной форме. А если его подать в сослагательной или иносказательной форме?
Не совсем понятно, как можно судить человека за «грамматическую форму преступления». Многие стихи, манифесты, шуточные эпиграммы выдержаны в стиле «призывов»– то есть грамматически императивных суждений. Получается, суд за грамматику…
Это абсурднейшая статья повлекла за собой уже десятки дел, когда люди были арестованы и помещены либо в тюрьмы либо в психиатрические больницы.
Фраза популярного ведущего радио «Россия» Михаила Веллера «…а может кто– то захотел бы завернуть рога абхазам», «повесить на нефтяной вышке чиновника» – по законодательству– могла бы привести к тому, что Михаил Веллер на следующий день увидел бы под собой пол следственного изолятора, или плитку психиатрической больницы.
Между тем, есть реальные случаи, когда люди платились очень дорого за такие или подобные высказывания.
А почему тогда не за художественные произведения –картины?
Все это – по сути возрождение Инквизиции.
Сама концепция «экстремизма», как нового типа преступления, глубоко абсурдна.
Между тем, по статье 280 УК осуждено уже несколько десятков людей,– в том числе профессиональных журналистов и эссеистов,– за свою литературную деятельность.
Автор этой статьи – литератор по профессии – провел один год в психиатрическом концлагере и подвергнут принудительному лечению сильнейшими препаратами врачами– психиатрами только за статью в Интернете и посылку двух протестных писем в редакции местных изданий.
Это беспрецедентный случай в российской журналистике: сами редактора передали письма прокуратуре своего же обозревателя, в результате было возбуждено дело по статье 280, «громкое дело на почве национального идиотизма».
Все это производит кошмарное впечатление.
Подобная практика преследования за электронное письмо в газету, за статью в Интернете, с изложением своего мнения очень напоминает средневековые времена Инквизиции.
Нет, это даже не Цензура – ибо цензура превентивно запрещает появление текстов.
Инквизиция – это когда следует «неизбежное» возмездие за уже опубликованное произведение. Между предварительной цензурой и инквизицией – огромная разница. Книги Мишеля де Монтеня не были запрещены изначально, – но они были post factum внесены в индекс запрещенных книг Инквизиции.
Писать можно, но расплата может быть следующая: после публикации научной статьи автор может обнаружить дощатый пол следственного изолятора….Или пол психиатрической больницы.
(Последний случай более удобен для власти– потому что «ничего объяснять не надо»).
Странно, но в наше время происходят ситуации, о которых мы знаем из фильмов про средневековье или про сталинизм – это «новое средневековье».
Юридические преступления буквально «высасываются» из каких– то публикаций, заметок, статей.
Как объяснила женщина– психиатр философу , отбывающему срок в психиатрической больнице за инакомыслие, «нельзя переступать границы». А кто их определяет?
В чем заключаются эти границы?
Остается только нарисовать эти границы мелом и сказать: вы не имеете права выходить из этого круга... .
Шарлатанская психиатрия предлагает готовые клише, как свести человека к «душевнобольному». Представить его «объявляющим себя Наполеоном Бонапартом», – хотя уже лет сто в психиатрической практике больные не называют себя Наполеонами Бонапартами.
Но – клише, ошельмовка людей остались. Осталась «смирительная рубашка», которую надевают на любого думающего человека. Набор трюизмов, шаблонов, к которым можно свести любого…
(Любопытно, что про десятков тысяч людей, попадающих в психиатрические больницы, врачи официально пишут, что они якобы называют себя Наполеонами Бонапартами. На самом деле эти люди могут называть себя журналистами, поэтами, правозащитниками. Причем тут Наполеоны Бонапарты? Откуда взялся этот нелепый шаблон, к которому пытаются свести любого мыслящего человека?
Да, стремление а отождествить мировоззренческие нормы и психические дает в результате карательную психиатрию.
Пресмыкательство перед законом и «юридический терроризм»
Конформизм, пресмыкательство перед законом мы видим и в западном обществе, где люди слепо повинуются закону, не задаваясь вопросом, откуда берется этот закон…
Правда, на Западе законы более человечны и связаны с правовой, общественной традицией, – а не только с государственным произволом и традицией «юридического террора» , – но можно ли и там представить что– то подобное?
В западных странах пока нет ничего подобного на юридическую концепцию «экстремизма».
Однако прообраз подобной концепции уже есть и там.
В Израиле закон за…непризнание Холокоста.
Абсурдный закон – за НЕПРИЗНАНИЕ голодомора– хотят ввести и в Украине. И сразу возникает вопрос: как можно за непризнание, то есть за убеждение наказывать и преследовать? Абсурд ли?
А вот в Америке– исламскому проповеднику запрещено…проповедовать. Но что есть проповедь? Проповедь – это публичное изложение своей позиции. Значит, здесь нарушается основополагающая ценность свободы слова! Человеку запрещено высказывать свои взгляды…
Но что дальше: принудительное закрытие американских сайтов, по решению суда– ведь в век Интернета и сайт есть «публичное изложение взглядов».
Америка – классическая страна свободы слова.
Если запрещено проповедовать – то нет гарантии, что скоро американская Фемида начнет закрывать уже и сайты!
Ведь сайты – это публичное проповедование! Но куда же придет Америка, если она встанет на этот путь…
Пока слово «экстремизм» на Западе используется как политический, но не юридический термин. Но кто знает, что будет дальше?
…Само слово «экстремизм», extremus, означает лишь «крайнюю точку зрения».
Крайние точки всегда интересны именно потому что они образуют некий центр.
Вот почему в Лондоне мы видим Гайд– Парк, то есть институциональный экстремизм, площадку для экстремизма», для крайних точек зрения.
Сами точки зрения не преследуют законом. Но может регулироваться разве что форма поведения при изложении этой точки зрения, но не содержательная сторона.
Сами мнения – неприкосновенны. Это – очень важное отличие западной свободы слова от российской практики, где карают вовсе не за форму поведения, но за само содержание философии. За взгляды…
У нас штрафуют за «коммуникативную опасность» , за излишне громкую речь на улице, за крик, за ругань, за агрессивную жестикуляцию то есть за форму поведения.. (напротив, мат мы слышим на каждом шагу )
Нет! У нас карают именно за содержание идей. То есть непосредственно за ваши взгляды.
Например, сравнение в статье разведчицы и диверсантки Зои Космодемьянской с шахидками– смертницами.
Парадоксальное сравнение! Оно вызвало уже бурю негодования. Но тут нет ни крика, не ругани. Тут есть необычная ассоциативная связь, которая разрушает привычные стереотипы о террористах. За что же карают человека?… Его ведь помешают в психиатрическую больницу и проводят громкий судебный процесс. За инакомыслие. За то, что автор посмел «героизировать» подвиг шахидов, сравнив их с Зоей Космодемьянской. За то, что он посмел к чему– то «призвать». Призыв – это выражение мысли при помощи слов.
Это две разные вещи. У нас принудительному лечению в психиатрической больнице подлежит тот, кто «не так думает», «не то пишет», «не то проповедует».
Фальсифицирует историю! Оправдывает терроризм! Смеет призывать. Смеет не так думать.
Уже выйдя из психиатрического учреждения, где подвергался ложному психиатрическому лечению, я услышал следующее: сравнение Зои Космодемьянской и шахидок– смертниц. глубоко преступно». Значит, сравнение может быть глубоко преступным и за мнение можно судить человека?
За такое можно принудительно «лечить»…
Можно ли свободу слова регулировать при помощи законов?
Но можно ли вообще свободу слова регулировать при помощи Закона.
Многие вещи регулируются через этику.
Бенедикт Спиноза писал следующее по поводу «законократии»:
«Тот, кто хочет все регулировать законами, тот скорее возбудит пороки, нежели исправит их».
Очень точно. Не все регулируется законом. Например, бессмысленно вводить уголовный закон за «фальсификацию истории»– потому что истина в исторических спорах устанавливается иначе. Не с помощью законов.
Нельзя с помощью закона регулировать какие– то мнения, сравнения, идеи. Это неоинквизиция.
Президент США Барак Обама на встрече с тираном Путиным заявил так:
« Все вопросы надо решать на основе верховенства Закона».
Он только не уточнил, кто эти законы издает… А ведь он говорил это в стране, где от имени законов осуществляется самый настоящий законодательный экстремизм. Принимают абсурдные законы, в которых информация буквально уподобляется действию.
Например, «оправдание терроризма», «призывы» буквально уподобляются террористическим действиям.
Но где гарантия, что не введут термины «театральный экстремизм», или «экстремизм живописи», и картины и театральные постановки не станут приравнивать к «экстремистским действиям».
Тогда можно арестовать актера прямо на сцене.
Ведь президент Обама мог прилететь и в нацистскую Германию и сказать там, что важно руководствоваться « нацистским законодательством».
Или прилететь в людоедскую страну и сказать, что нужно руководствоваться «людоедским законодательством».
Тирания Путина осуществляется только благодаря поддержке мировой элите.
Требование выполнять законы не отделимо от того, кто издает эти законы и что такое законы.
Законопослушание – путь к тирании.
Подобную законократическую традицию мы видим теперь и в России
Но то, что осуществляет в Российской Федерации – лишь начало того, что вскоре может произойти в масштабах всего мира….
Мировая тирания – вот, к сожалению, один из вариантов дальнейшего развития человечества.
Всемирная глобализация может закончится всемирной тиранизацией и созданием «всемирной элиты», которая произвольно начнет издавать свои законы и опираясь на полицейские ресурсы, требовать их безусловного исполнения…А всех несогласных объявлять «экстремистами».
Да, есть границы, которые не только можно, но и нужно переступать.
Да, есть законы, которые нужно нарушать.
Честно говоря, не очень я люблю пограничников.
Там, где пограничники, там и собаки! И каждая пограничная собака чем– то напоминает пса Цербера.
Всякий раз, когда видишь Церберов, оглядываешься и спрашиваешь себя: где же мы находимся…
«Переступание» чего– либо», лучше это слово перевести как «перелетание» и есть, собственно, и есть transendens,, трансцендентный акт, инакомыслие. Героический поступок.
Сознательное переступание границ в мышлении, в познании, в публицистическом дискурсе. – это тоже героический поступок, transendens.
Трансцендентализм – традиция субъективного идеализма (Идеи Йоганна Экхарта)
Я вернусь к основной теме.
В немецкой философии XVIII века понятие «трансцендентное» и «трансцендентальное» превратилось в специальный философский термин. Особенно это проявилось в трансцендентальной философии Канта, который вводил воображение в понятие знания.
Вводит понятие субъекта в определение объекта.
В дальнейшей эта традиция будет еще больше продолжена в романтической философии Фридриха Шеллинга и других трансценденталистов и субъективных идеалистов.
В опытах романтиков, трансценденталистов– неоидеалистов, немецкого мыслителя Артура Шопенгауэра, даже в «сверхчеловеческой философии» Фридриха Ницше. Последний, правда, порвал с идеализмом и романтизмом и создан отдельный вид философствования – «философию жизни», философосию «сверхчеловека»; хотя это своего рода сверхромантизм).
Но традиция романтизма и ли субъективного идеализма берет свое начало, как мне кажется, намного раньше,– еще в идеях средневекового философа– мистика Йохана Экхарта .
Идеи Экхарта очень просты: мысль, разум Человека наделяется божественными( трансцендентными) качествами.
Разум есть «продолжение деяний Бога внутри человека»,– учил Экхарт.
Бог – внутри человека.
Божество говорит изнутри самого человека.
Душа вмещает Бога( отсюда – романтизм).
Здесь великая идея Субъективного идеализма, или трансцендентализма.
Божество мыслится не только как нечто объективное, но и субъективное.
Божество действует через Субъект. Этим субъектом является романтическая душа человека, его «самостояние»( термин Александра Пушкина, который является очень точным определением «романтического человека, героя»).
Божество не просто «разлито в мире», как в объективном идеализме или в пантеизме.
Оно не просто дано в виде Мировой Субстанции( философия Спинозы). Он мыслится еще и в виде субьъективного героического начала
Божество– в субъекте.
В душе человеческой, ведь душа – часть Бога!
Божество – в героическом поступке человека. В его трансценденции.
Мысль и разум человеческий становится романтическим субъектом. Романтизм – это слияние со своей душой и в конечном счете, с Богом.
Ведь «душа – это Бог внутри человека»( Сенека).
По сути, здесь и берет начало будущая эпоха Возрождения… Идея о том, что заглянув в человеческую душу, можно узреть космос.
Романтизм
Появляется Романтизм – представление о том, что человек может быть героем, а не только объектом.
Может нести в себе Божественный дух, «противостоять обстоятельствам», – как принц Гамлет в трагедии Шекспира, как герой Сервантеса – Дон Кихот( последний даже живет своим субъективным миром, фантасмагорией, и психиатры про Дон Кихота сказали бы: у него парафренный синдром).
Субъективный идеализм берет начало, возможно, еще в античной политеистической религии. (Как бы к ней не относился в последующем ислам ,и и христианство – но именно эта античная политеистическая религия стала основой искусств в Европе!).
Именно в античной религии есть полубоги, герои, люди, которые с одной стороны являются «простыми смертными», а с другой –Божествами. Некоторые имеют родителями Богов. Эней – сын Афродиты. Геракл – сын Зевса. Эней возносится на небеса( что– то подобное было потом и с Христом).
Саму личность Иисуса Христа можно считать героической. Он – человек, но вмещает в себя нечто Божественное. Он – сын человеческий, и сын Божий. Он умирает, как человек, но воскресает. И в этом определении Христа мы видим и возможное определение человека, который тоже может воскреснуть.
Но субъективный идеализм есть и в исламе.
«В зеркале себя узрите, ведь Всевышний – это ты».
(Джалалудин Руми, афгано– иранский поэт).
Конечно, правильно надо это понимать: Руми не себя объявляет Всевышним, – ибо «нет бога, кроме Аллаха». Но он говорит о том, что Всевышний может смотреть на человека из его же собственной души.
Душа – имманентна Богу.
В Священном Коране сказано:
«Аллах стоит между человеком и сего сердцем».
( Сура 8, Коран).
Это значит: Аллах внутри человека.
Аллах существует и в душе человека.
Так что обращаясь к своей душе, человек обращается ко Всеобщему. То есть к Аллаху.
Подобное представление особенно свойственно особенно шиитской ветви исламской религии.
Слово ислам переводится следующим образом– «преданность Аллаху».
Европеец бы перевел его иначе: «верность своей душе, своему сердце, верность Истине».
В Европе именно из романтической идеи, что Бог – в сердце человека, что человек – не заложник обстоятельств, но активный субъект, герой, активный интенциатор действительности, из этих идей Экхарта родилась идея неотчуждаемых прав человека .
Человек несет в себе нечто субъективное, героическое, трансцендентное.
Он выходит– через свою душу – в мировую душу, в обитель Божественного.
Его разум – это его телескоп, через который он может зреть Небеса.
Душа – по сути, часть Бога.
Душа – это Бог, пребывающий в человеке.
Заглядывая в душу, человек входит во все божественное.
Человек обладает некими неотчуждаемыми правами, которые вложил в него Бог.
«Все люди сотворены равными и все они наделены своим Создателем неотьемлимыми правами…»
Так писал романтик Томас Джефферсон, автор Декларации о независимости США.
Это представление о правах человека легла и в основу Декларации Французской революции, и Декларации Организации Объединенных наций о правах человека. Увы, сколько негодяев сегодня доказывают, что «права человека якобы устарели»….
…Но вот кто– то говорил, что идея прав человек родилась только… в целях борьбы с тоталитаризмом ХХ века, и теперь– де ее нужно отбросить.
Какое тривиальное извращение!
Идея прав человека в западной цивилизации родилась намного раньше и связана с развитием католического сознания и эпохой Возрождения. И отбрасывать права человека – это то же самое, что отбрасывать, извините, самого человека.
По этому поводу говорят:
«Вместе с водой можно вылить и ребенка»!
Права человека – это та субъектность, в которой и проявляет себя человека. Это «кожа его души» – если воспользоваться метафорой Фридриха Ницше: как же можно так утилитарно относиться к правам человека!
Может ли человек жить без кожи? Может ли человек – как субъект– существовать без своей субъектности? И если нет прав человека, то есть ли сам человек?
Права человека– это вовсе не утилитарная политическая концепция, которую можно отбросить за ненадобностью. Права человека – это основополагающая ценность западной цивилизации, где божественное выражается через человеческое. Где дух получает индивидуализированное выражение в том числе и в человеческом.
Но эта идея «прав человека», «субъектности человека» берет начало еще раньше – в философии немецкого мистика Йохана Майстера Экхарта. В философской традиции субъективного идеализма – в представлении, что человек вмещает в себя Божество. И что возможно субъективное выражение духа.
В самом деле, если Бог говорит через человека – так считал Экхарт, и его разум, то у человека есть права. Есть неотчуждаемые права. Есть права, данные ему Божественным духом.
И эти права, являются долженствованием Духа Святого в человеке.
Немецкий философ Фихте писал:
«Человек может то, что он должен».
Свобода человека, права человека – это высшее долженствование, необходимость духа.
Французский мыслитель Поль– Анри Гольбах писал так:
«Для человека свобода есть не что иное, как заключенная в нем самом необходимость».
Таким образом, «права человека», созданные европейской цивилизацией, есть имманентная субъектность человека, связанная с Божественным духом, действующего через человека и его душу….
…Нам трудно представить, как развивалась бы европейская философия без идей Йохана Экхарта.
Высказанное мистиком Экхартом о том, что разум несет в себе нечто Божественное, поражает новизной и теперь.
Представителям утилитаризма «устаревшими» многим кажутся уже и «права человека».
Но я спрашиваю – не покажется ли скоро устаревшим и сам человек?
Права человека – это субъектиость человека.
Если нет прав человека – нет и его субъектности.
Если мы задумаемся над тем, что человек есть образ Божий и через человека имманентно действует Дух Божий, то мы можем понять, что потеря прав человека ведет к потере высшего долженствования в самом человеке…
Сейчас «права человека» пытаются объявить «пережитком борьбой с тоталитаризмом» .
Но как бы права человека, как бы назвали права человека драконы? Как бы назвали права человека тираны?
Они объявили бы их пережитком!
И может быть, стоит задуматься, не живем ли мы в эпоху нового тоталитаризма, если кому– то хочется упразднить права человека?
…Права человека рождаются не в эпоху борьбы с тоталитарными режимами ХХ века. Они родились в эпоху Возрождения и в эпоху Нового времени и связаны с особым осознанием Божественного Духа в человеке. Человек – это образ Божий. В имманентной природе, в правах человека, свободе проявляется трансцендентальное, героическое, Божественное начало.
Концепцию взаимоотношения трансцендентного и имманентного можно механистически изложить в виде метафоры «гидравлической машины».
Трансцендентный вектор – вертикальный. Он воздействует на человека Свыше. Этот вектор идет от духовного, от долженствования.
Но в гидравлической машине вертикальное движение преобразуется в горизонтальное. Приблизительно так же – если воспользоваться метафорой – трансцендентное( вертикальное) в человеке преобразуется в имманентное( горизонтальное.
Конечно, аналогия груба, но она приблизительно дает понять суть трансцендентализма и его превращения в имманентизм. Духовного– в человеческое.
Божественный дух, входя в человека, преобразуется в нечто имманентное уже ему самому. В его героизм, в трансцендентализм, в его права человека, в его свободу.
Свобода – это и есть проявление духа в человеческом.
Человек имеет некую свободу, права человека, самостояние только потому, что он имеет в себе высший источник!
Сформулируем:
«Свобода человека – это необходимость духа»
* * *
В исламе идеи «прав человека» как таковой как бы и нет – но есть постоянно присутствующий Дух Божий, Аллах– над человека и внутри самого человека.
«Аллах стоит между человеком и его сердцем», – так гласит Сура Корана.
«Аллах на Западе, и Аллах на Востоке. И в какую бы сторону вы не обратились– там лик Аллаха», – так гласит другая Сура Корана.
Аллах постоянно сопровождает человека. Аллах – это и творец мира, это и совесть самого человека.
Интересно, что само слово «ислам» переводится как «следование по пути Аллаха».
Перевести это можно и так – «следование по прямому пути».
Европеец бы сказал иначе: «следование по пути своего сердца».
Весь Коран– это призыв к исламу. То есть призыв к тому, чтобы человек следовал по пути своего сердца, по пути Истины, по пути Прекрасного, по пути Справедливости, по пути Истины.
«У Аллаха самые прекрасные имена», – говорится в Суре Священного Корана.
И разве это не пример того, что ислам – это следование по пути Прекрасного.
Ученый бы сказал: «следование по пути Истины».
«Аллах знает, а вы не знаете», – говорится в еще одной Суре Корана. Разве следуя по пути Аллаха, мы не следуем по пути Истины?
Следуя по пути Прекрасного, по пути Истины, по пути собственного Сердца, мы следуем по пути ислама.
По сути, ислам – универсален. И следуя по пути ислама, мы идем по пути Истины, Справедливости, Истины, Добра.
Весь Коран– это страстный призыв к исламу, то есть к прямому пути, призыв к тому, чтобы следовать по пути Истины, Прекрасного.
Ислам и европейский ислам, европейское следование по пути истины– совпадают.
Пусть в исламе нет идеи прав человека – но в нем есть постоянно присутствующий в человеке и над человеком Аллах, Дух Святой, который придает человеку что– то особенное.
Ибо права человека есть имманентная свобода и субъектиность, порождаемая в человеке благодаря присутствию Божественного Духа.
Гуманизм, таким образом, тесно связан с религиозным представлением и.
Гуманизм – это особая «личная религия» – трансцендентализмом, субъективным идеализмом. Эту связь в европейской филофии во мноном заложил Йохан Майстер Экхарт.
Идеи Йохана Экхарта – это Гуманизм, Субъективный Идеализм, Трансцедентализм, Героизм, Божественный дух, данный в разуме человека.
Это и Романтизм. Представление о героическом человеке, о духе, который есть внутри человека. Все это связано.
По сути, это все эти «прометеевские» идеи ,которые потом стали частью литературы и общественной мысли Нового времени.
У гуманизма есть, конечно, какая– то связь с Прометеем.
Прометей подарил людям Божественный огонь.
Это можно считать метафорой. Разум – это божественный трансцендентальный огонь, горящий внутри человека. Его мысль– это божественный огонь.
Трансцендентное божественное качество Прометей делает частью имманентного бытия человека. – Он дарит людям огонь.
Германский мистик Йохан Экхарт делает то же самое: веру, трансцендентную связь человека с Небом он вводит, – как элемент, – в Разум самого человека.
И создает Факел – Божественный разум человеческий.
Отсюда – идея Прав человека. Отсюда– романтизм и субъективный идеализм( иначе говоря, «идеализм, существующий внутри человека». А субъективный идеализм можно считать вторым названием романтизма!).
* * *
Да, Йохан Экхарт предвосхитил идею «прав человека».
«Права человека» это отпечаток Божественного духа в человеческой личности.
Это – «прометеевизация» человеческой души и наделение ее почти божественными (трансцендентальными) качествами.
Конечно, «нет бога, кроме Бога». И Прометей не должен превратиться в Люцифера, который возомнит себя « Вторым Богом». Это – очень опасное развитие гуманизма. Факел Прометея не должен превратиться в факел нацистских штурмовиков.
Гуманизм не должен превратиться в антитеизм.
Но душа человека может вместить в себя Бога.– Того, Единственного, про которого сказано: «Нет бога, кроме Бога». Божественный дух способен существовать и внутри человека.
И отсюда и возникает особый, трансцендентный гуманизм, особая «субъектность человека», которая проявляет себя в правах человека.
Отсюда – особый, личный трансцендентализм, героизм, активизм человека и его Разума. Но только – в связи с Божественным Духом.
«Без Богов ты ничто», – отвечает Океан( Посейдон) Одиссею во время бури. ( фильм А. Кончаловского «Одиссей»).
Правда, не общественный, но индивидуальный, личный.
Идея «прав человека» – это идея «даров и плодов Святого Духа» , развитая и гуманизированная в эпоху Нового времени.
Идея гуманизма тесно связана с католическим учением, в его лучшей части.
Здесь и догмат Римско – Католической церкви о filioque – исхождении Святого Духа «не только от Отца, но и от Сына».
Догмат, который превратился в идею прав человека, имманентной субъектности человека.
Гуманизм – это, таким образом, теология, перенесенная на человека.
Романтизм, Возрождение вытекает из теологии Римско– Католического учения.
В этом смысле слово «романтизм» имеет двойной смысл. Он не только от «романа», но и от романизации и римско– католического учения.
Гамлет, его Экспериментальное сумасшествие и идея clinamen
В эпоху Возрождения появляется героическая романтическая личность – Гамлет. Личность– архетип. Образ, который становится эйдосом и реально существовавших личностей эпохи Возрождения.
Личность трансцендентная, способная к clinamen, к «отклонению», к неординарному поведению, к героическому противостоянию и «самостоянию».
Я бы назвал поведение Гамлета, изобразившего себя безумным и создавшего театр «экспериментального сумасшествия», первым романтическим героем.
Термин clinamen возникает в эпоху Эпикура и означает способность атома к самопроизвольно отклоняться от заданной траектории.
Это «самопроизвольное отклонение» и есть метоним свободы в запрограммированном, то есть тоталитарном или деспотическом обществе.
Такова свобода, имманентно рождающаяся в самом человеке, но исходя из его высших связей с Творцом.
Человек «отклоняется», потому что он следует голосу своего сердца. Конечно, в исламе, где другая система координат, подобное желание человека идти своим путем, путем своего сердца, стремится к добродетели, к Истине названо совсем иначе – именно прямым путем. Слово «ислам» и означает «прямой путь».
Но с точки зрения тоталитарных координат стремление человека идти своим путем следовало бы назвать именно «отклонением», clinamen, экспериментальным сумасшествием. Стремлением не подчиняться обществу.
Именно такой метод экспериментального сумасшествия и применяет герой Шекспира Гамлет.
Увы, в условиях жесткой запрограммированной реальности есть отождествление мировоззренческих норм с медицинскими.
И желание выйти за установленные рамки расценивается в тоталитарном обществе как «отклонение от нормы» в буквальном смысле.
Вся психиатрия( карательная) построена на отождествлении норм медицинских и мировоззренческих.
Между тем, даже в обыденном языке понятия медицинского и поведенческого сумасшествия все же различаются .
...Мне когда– то довелось использовать понятие clinamen при создании своей партии Экспериментального сумасшествия в далеком 1983– ем, в маленьком советском городке, где я пытался «выйти» за рамки установленных советских норм. Это привело к чудовищным последствиям – ибо в юном возрасте( мне было всего шестнадцать лет) я был объявлен «душевнобольным» циничным профессором психиатрии, который поставил мне заведомо ложный диагноз «параноидная шизофрения, со злокачественным течением».. Этот диагноз привел к административным последствиям: меня несколько раз «ловили» и помещали в психбольницы– только за то, что я осмеливался писать в советские журналы и газеты.
Меня свели к какому– то шаблону.
Без достаточных психоневрологических причин местной психиатрической службой мне был дан заведомо ложный диагноз. Много лет спустя я увидел, что этот диагноз – фальшивка. «Параноидная шизофрения, со злокачественным течением» давался только для того, чтобы поставить человека под контроль.
В тоталитарном государстве, – каковым тогда был СССР и каковой теперь является неосоветская Россия– , постановка заведомо ложного психиатрического диагноза означала пожизненную стигматизацию человека. Превращение его в постоянного клиента психиатрических концлагерей и полную невозможность состояться в профессиональном плане. (Уже в годы перестройки и демократии я стал очень известным публицистом, а начинать приходилось с нуля– с выхода из психбольницы в 1987 году).
Но это вообще была не медицинская диагностика – это была искусственная ошельмовка человека. Ответственность за это чудовищное издевательство над человеком несут циничные психиатры, которые ставили людям заведомо ложные диагнозы, превращая жизнь этих людей в кошмар.
Поразительно и то, что двадцать лет спустя ситуация полностью повторилась. Но уже… в условиях неосоветской России. Карательная психиатрия вновь стала применяться и использоваться не для медицинских целей, а для «дрессировки» диссидентов, журналистов, философов, поэтов.
Через двадцать лет была возрождена практика помещения инакомыслящих в психиатрические лечебницы и заведомо ложная диагностика, по сути стигматизация.
Я провел год в психиатрической больнице в 2006– 2007 годах и безо всяких медицинских причин был подвергнут «лечению» химическими препаратами. – Только за то, что я писал.
История повторилась один к одному.
Еще удивительным было то, в далеком 1983 году в местном комитете комсомола Рыбинска работал человек, который принял участие в моей стигматизации и помещении меня в психиатрическую больницу во время моей учебы в школе.
Сейчас он губернатор Ярославской области – Сергей Вахруков. Бывший комсомольский функционер, который в далеком 1983 году отправил в психиатрическую больницу г. Рыбинска мое письмо и попросил «принять меры» против того, кто «пишет такие письма».
Поразительное совпадение фигур! – спустя двадцать лет…
Тогда – Советский Союз, предперестрочная ситуация, еще очень глубокий застой. Провинциальный городок, в котором очень легко засадить человека в сумасшедший дом.
Теперь – неосоветская Россия. Тоже предперестрочная ситуация. Тоже глубокий застой и – такой же полнейший произвол местной власти. В том числе психиатрической власти.
Но коэффициент один и тот же: в психопатологическом государстве возрастает значение той «спецслужбы в белых халатах», которая зовется Психиатрией и которая охотно идет на решение немедицинских задач. По сути, Гиперпсихиатрия – спутница ненормального государства.
Мы должны признать, что спустя какое– то время мы все очутились в сумасшедшем доме по имени Россия: ее административная система – это глубоко психопатологическая система. Ее юридическая практика параноидальна, ее чиновники – не вполне нормальны и постоянно что– то «ломают через колено».
* * *
Экспериментальным сумасшествием занимался Гамлет, Принц Датский.
Это была героическая личность clinamen. Отклонения. Разыгранного Безумия. Это была новая личность эпохи Возрождения, вместившая в себя дух Свободы.
Такой личностью был и Дон Кихот. Фантасмагорист, литературный персонаж, живущий «имажинацией», воображением, а по сути – Мифом.
Но, возможно, Дон Кихот –не просто литературный герой, а нечто большее.
Дон Кихот – это реальный человекодух, прозренный Сервантесом.
(Подробнее о таком понимании Дон Кихота – можно увидеть в книге Даниила Андреев. «Роза Мира». Дон Кизот – трансцендентная личность, «прояивившаяся» здесь пока в виде воображения).
Подобных личностей было несколько.
Их объединяет одно – трансцендентализм. Их личная способность переступать некоторые границы и нести «правду внутри самого себя».
Это то, что в английском языке называлось словом Can – могущий, Способный. Отсюда – Конунг, Король. Я бы добавил к этому – трансцендентный.
Об этом писал Томас Карлейль, мой любимый историософ , когда анализировал Героическое в Истории.
Томас Карлейль– субъективный идеалист в Истории, потому что везде ищет субъективное и героическое начало в истории. Героическое – значит, по сути Провиденциальное. Ибо за каждой Великой личностью, за каждым Героем, за каждым Can– man в Истории стоит провиденциальная сила.
Героизм – это борьба с обстоятельствам, с «объективной мишурой» мира. . Способность побеждать, даже… проигрывая. Потому что героический человек несет с собой и в себе истину. Реален – он, а не мир…
Этот особый тип человека появляется в эпоху Возрождения. Романтический человек, трансцендентный человек.
Человек, несущий в себе Божественное…
Всякий Герой – это субъективный идеалист, потому что своим поступком он определяет этот мир.– Он несет в себе свою личную, субъективную правду, которая выше «правды обстоятельств».
Это правда субъективного идеализма и Романтизма – что можно своей субъективной интенцией конституировать мир. Писатель – разновидность героя, поскольку инструментом Писателя выступает его Имажинация, его воображение, его мысль и гений.
Каждый писатель – в чем– то Дон Кихот, который живет в мире Воображения и мифа. Но разве Шеллинг не говорил о том, что миф и бытие – одно и то же.
* * *
Их стремление – это стремление к свободе, и вместе с тем – к высшему долженствованию в самом себе.
Повторим еще раз Фихте, этого великого субъективного идеалиста XIX века: «Человек может то, что он должен».
Подобное понимание свободы и разума и есть субъективный идеализм, с ним тесно связан ГЕРОИЗМ и трансцендентализм.
Трансцендентализм имеет прямые аналоги с героями античности, когда Божественный дух проявлялся через героический поступок.
Так начинается эра героических людей в эпохе Возрождения.
В литературе и в жизни. Список их – от Гамлета до Дон Кихота…. И реальных посттипов .
Люди несут в себе что– то героическое и сопротивляются обстоятельствам.
Их разум– активен. Причем этот разум еще не обладает признаками социальности и социальной активности, что возникает только уже эпоху Реформации и Просвещения, вслед за Возрождением.
Гамлет – не руководитель движения. Дон Кихот – тоже не руководитель движения. Они– одиночки, борющиеся с обстоятельствами и противопоставляющие себя, свой субъективный мир миру «объективных обстоятельств». Причем их субъективный мир считаются фантасмагорическим или даже бредовым…
Кто знает, может быть, будущие врачи– психиатры развились из тех погонщиков ослов, которые назвали Дон Кихота «сумасшедшим»?..
По сути, психиатрия – это реакция обыденного сознания на возвышенное, Романтическое, на стремление привнести в жизнь Идеал. Дон Кихот – это последний средневековый человек, живущий в состоянии Мифа, в состоянии Идеала.
Но именно это и объявляется «безумием».
Идеи Канта и Шеллинга( идеи субъективных идеалистов)
Термин «трансцендентное» впервые появился, как философский термин, у великого немецкого философа и субъективного идеалиста Иммануила Канта, а потом у романтика– идеалиста Фридриха Шеллинга и других представителей традиции субъективного идеализма. ( в частности, Карлейля, Фихте, Торо).
Иммануил Кант писал так:
«Если бы я удалил мыслящий субъект, то весь телесный мир должен был бы пасть, ибо он есть лишь явление в чувственности нашего субъекта и один из видов его представления».
Это – субъективный идеализм, или представление о том, что объективный «реальный» мир конституируется мыслящим субъектом. Мир как такового не существует.
Потом эта великая идея будет отчеканен в формуле другого субъективного идеалиста , Артура Шопенгауэра:
«Нет объекта без субъекта… Не человек является микрокосмосом, а мир – это макроантропос».
По сути, мир объявляется результатом действия субъекта!
Последователь Канта – Фридрих Шеллинг учил о тождестве бытия и мифа; о духовности и бытийственности человеческого воображения и разума.
Фридрих Шеллинг очень много внес в дальнейшее развитие трансцендентализма и субъективного идеализма.
Если сформулировать смысл философии романтики Фридриха Шеллинга, то я бы воспользовался гениальным афоризмом совершенно неизвестной никому поэтессы из г.Рыбинска, жившей два века после Фридриха Шеллинг:
«Придумать можно только то, что уже существует» ( поэтесса Елена Воронкова, г. Рыбинск).
Меня упрекнут в том, что я ввожу в великий исторический контекст мало кому известного человека. Но эта девушка, может быть, сама о том не подозревая, основную мысль философии ТРАНСЦЕНДЕНТАЛИЗМА.
Поистине, афоризм на века…
Все учение Фридриха Шеллинга о тождестве мифа и бытия, все идеи субъективного идеализма о «бытийственности сознани»я могут быть выражены только в одном этом афоризме мало кому известной поэтессы из г. Рыбинска…
И именно эти идея философов и мыслителей– от Экхарта до Шеллинга – стали основой будущего трансцендентализма или неоидеализма в Америке и в Англии. Будущей великой Романтической традиции в философии в литературе.
Англо– американский неоидеализм, или трансцендентализм.
Итак, в соединении германского идеализма и собственной англосаксонской литературной традиции в Х1Х веке появляется это удивительное явление: англоамериканского трансцендентализма, или неоидеализма.
Представители– Томас Карлейль в Англии, Ралф Эмерсон, Генри Торо, Кружок трансценденталистов– в Америке( Бостон и Конкорд).
Одна из разновидностей идеалистов и трансценденталистов потом называла себя Неоидеалистами. Возникло также понятие «активный идеализм».
Но можно сказать еще проще: это – Романтизм. Это представление о том, что идеалы, интенции, сознание составляют важнейшую сторону жизни.
Что миф и бытие – это одно и то же. Что сознание и бытие отождествляются именно в мифе, в «объективном субъективном».
Как это важно для набирающего в Америке и в Англии( да и во всем мире) течения Утилитаризма и позитивизма. Для которых мифы, философии, литература – не более, чем «фокусы сознания», романтический и никому не нужный бред…
Скоро, скоро этот позитивизм раскрошет сначала природу и скажет– «Нет там никакой Снежной королевы! Нет там никаких эльфов! Есть вода и грязь», а потом уже и мозг мыслителя и скажет точно так же: «Нет никаких Мифов, нет никаких идеалов, есть возбуждение клеток– нейронов».
И тогда вывод будет ясен – применять нейролептики для лечения «идеалов». «Исправлять» сознание человека. Корректировать мозг. Объхвить сотни художников, поэтов, мыслителей просто душевно– больными.
Объявить картины – только «суммой красок». Мазней просто… И сказать: нет никакой трансцендентальной реальности, нет искусства, нет литературы, нет богов, нет литературных героев. Ничего нет!
Утилитаризм и Позитивизм празднуют свою победу!... Но что же есть?– Тогда остается человек расщепить на сумму атомов и сказать: нет и человека, а человек – только горсть вот этих атомов и молекул углерода, водорода, кислорода…
Что же есть?...
* * *
Как видите, начинают с Природы, а заканчивают – человеком…
Трансцендентализм и Романтизм – представление о том, что человек есть некий Образ– по сути одно и то же. И романтизм, и трансцендентализм основываются на том, что субъективное способно определять объективное. Идея, образ способны становиться реальностью.
Любопытно, что одна из разновидностей неокантианцев – так называемая имманентная школа, имманентнсты. Они считали в духе учения Иммануила Канта, что мир объективно не дан, а конструируется сознанием( т. е. он «имманентен», внутренне присущ сознанию. Субъект конституирует мир своей интенцией).
Однако здесь есть предпосылка и к экзистенциализму.
Имманентизм и интенционизм очень близок к экзистенциализму. Правда, имманентизм и расходится с основной, фундаментальной идеи экзистенциализма: existentia– значит существовать.
Экзистенциализм исходит из того, что нужно сначала существовать, а сущность вторична. Экзистенциализм можно считать объективным идеализмом, но данным в субъекте, в его существовании. Поэтому его можно считать и субъективным идеализмом.
Трансценденталисты считают, что сначала необходимо мыслить. Мысль конституирует реальность, – в том числе самого мыслящего субъекта.
Мысль – первична. Образ, сущность, эссенция определяет существование. Экзистенция вторична. Мыслю, значит, существуют. Так писал еще Декарт.
Субъективный идеализм исходит из того, что мир способен формироваться романтическим субъектом.
«Имманентизм», – несмотря на свое название, как субъективный идеализм, тоже представляет собой разновидность «личного трансцендентализма». Хотя слово «имманентное» – противоположность «трансцендентного». Но способность определять мир своей интенцией, «имманентно», является, безусловно, видом трансцендентализма…
Ибо романтический герой формирует и конституирует мир.
Все это укладывается вполне в формулу Декарта ««Cogito, ergo sum». «Мыслю, следовательно, я существую».
Только я могу сказать еще категоричнее: «Мыслю – значит существую».
То есть мыслить – это и значит существование. Мышление, воображение, имажинация и есть подлинное существование!
Великая мысль Шеллинга о том, что мышление и бытие – это одно и то же. И они соединяются в том, что мы называем мифом. В мифе сознание и бытие, идеальное и реальное, субъективное и объективное объединяются.
И это удивительная мысль, пришедшая в голову малоизвестной поэтессе – о том, что «придумать можно только то, что уже существует». В каком– то смысле позволяющая даже «проверять» методом «вероятностного реализма», что есть и чего нет…
Ведь раз придумано, воображено– значит существует! Казалось бы, метод странный. Но так в Средневековье– когда не отделялось мышление и бытие, и они существовали вместе в его Величестве Мифе, и проверяли реальность! –Раз можно что– то вообразить, значит это есть на самом деле! Это особый вид реализма – реализм воображения, реализм мифа. Романтики более поздних времен, по сути, возвратились к этому древнему и средневековому мировосприятию.
Попробуйте, скажу я скептикам, придумать того, чего нет совсем, – и вы поймете, что это невозможно…Потому что придумать можно только то, что есть! И в этом поэтесса из г. Рыбинска оказалась глубоко права( правда, я не уверен в том, что она сама вкладывала в это тот смысл, который вложил сейчас я).
Афоризм– на все времена.
«Мыслю – значит, существую»?
Романтики, трансценденталисты и субъективные идеалисты отождествили мышление с бытием.
Ведь «придумать можно только то, что уже существует». Мышление – это и есть бытие. Бытие – субъективно.
К ним примыкают имманентисты– представители отдельной школы субъективного идеализма, которые считают, что человек своей интенцией конституирует мир.(Да, по сути, имманентисты и являются разновидностью трансценденталистов…Пусть название у них прямо противоположное!)
Экзистенциализм – напротив, отождествляет свое случайное существованием с сознанием. Это философия «случайного существования».
Конечно, говоря об экзистенциализме, мы имеем его тривиальный аспект. . Потому что высокие формы экзистенциализма, поэтизирующие «экзистенцию», существование, восходят к имманентизму– способности разума самому определять свою сущность– и потом уже– к трансцендентализму. Я когда– то сформулировал свое возражение против экзистенциализма, сказав: что есть экзистенция? Что есть существование? –Мысль. В конечном счете, мы «экзистенцией», существованием называем свою мысль о существовании себя в мире. То есть свою жизнь, свой клочок реальности, в котором каждый из нас живет.
Но без мысли ничего невозможно. Мыслю, следовательно, существую! И экзистенциалист предметом своего существования делает на самом деле свою мысль, свою сущность, эссенцию, а не экзистенцию. – Хотя, если угодно, ее можно называть и экзистенцией! – Но делая своей презентацией в мире свою мысль, свой образ, экзистенциалист превращается рано или поздно в трансценденталиста!
* * *
Трансценденталист и субъективный идеалист может с перефразировать афоризм Рене Декарта и сказать так: «мыслю, следовательно, СУЩЕСТВУЮТ». Все существует, мир, потому что Я мыслю.
Мир существует, потому что Я мыслю.
Я вношу в мире субъективную интенцию.
Я определяю мир.
Объективные качества мира связаны с моей трансцеденцией.– Вселенная зависит в каждую минуту от Человека, который раздвигает ее на длину собственного шага.
Тут – незаметный переход от философии Декарта к субъективному идеализму – к философии Шопенгауэра или Беркли. «Мыслю, следовательно, существует. Вселенная!»
…Экзистенциализм сартровского типа – это бездомная собака, которая бродит среди случайных обстоятельств, будучи затерянная в мире «случайного существования», в мире разорванных фрагментов своей экзистенции. Но может ли собака определить свою сущность в мире….
Такой экзистенциалист не видит даже, в конечном счете, самого себя, хотя постоянно фиксирует свою экзистенцию. Но что есть существование, лишенное сущности?
Если субъект экзистенциализма сводится к только «существованию», лишенному какой– либо сущности, какого– либо самостоятельного образа, то это– сон. Да, сон.
Жизнь по имени сон… Или…сон по имени жизнь?
В одной трагедии Вильяма Шекспира герой говорит так : «Наша маленькая жизнь окружена сном и сама состоит из сна».
Особенность этого высказывания в том, что английское слово dreem может означать одновременно и сон, и мечту!
Но что такое Мечта? – Это сон, только некий активный сон.
Мечтая, мы погружаемся в сон, но в такой сон, который принадлежит скорее Будущему, чем настоящему.
И скорее иному миру, чем здешнему.
Но может ли быть мысль во сне? Способна ли мысль как– то повлиять на сон, в котором мы находимся….
Не исключено, это и вопрос о нашей жизни. Мы живем, по большому счету, словно во сне, вся наша жизнь– сон, как писал драматург Кальдерон. Но можем ли мы что– то делать по настоящему во сне, мыслить, к чему– то стремится?
Сон «бездумный» напоминает философию экзистенциализма.
Сон, похожий на мечту, я бы сказал – на мачту Корабля, напоминает скорее философию трансцендентализма романтизма…
* * *
Трансцендентализм –это полная противоположность экзистенциализму.
Трансцендентальный романтический Субъект сам конституирует себя и окружающий мир. Он формирует действительность. Бог глаголет из него.
«Нет объекта без субъекта,– утверждал Шопенгауэр.– Субъект формирует мир».
И даже имманентисты конституируют мир своей интенцией, даже солипсисты( пример – создатель философии крайнего субъективного идализма, епископ Джордж Беркли), конституируют мир из своего сенсуализма, сводя все бытие мира только к своим ощущениям…Но солипсическая философия не может быть названа романтической и благородной.
В трансцендентализме сознание становится проводником Бога. Бог имеет не только объективное, но и субъективное выражение: Бог – в душе человека, в его способности к интенцированию и к субъективному образованию мира.
Точнее будет сказать, что при трансцендентальном акте , – как и при акте имманентной интенции, – нет четкого различия между Богом и человеком. Между сознанием и бытием. Это можно представить в виде отверстия в храме, в котором внутреннее пространство собора переходит во внешнее, назовем его «объективным». Точно так же внутренняя молитва человека способна переходить и превращаться в объективный духовный мир.
Сознание – это сознание чего– то,. Но сознанием чего может быть Сознание?
Только Всеобщего..
«Нет бога, кроме Аллаха», так сказано в Коране. Это надо понимать как: «Нет бога, кроме Бога!».
В субъективном, трансцендентальном смысле Автор, субъект, герой, «трансцендентный человек» – это и есть проявление божественного. Это Бог, действующий через душу человека. (Конечно, не в том смысле, что герой является богом,– ибо нет бога, кроме Аллаха, – но только в том, то через трансцендентного человека, героя тоже может действовать Божественный дух.).
В трансцендентализме очень трудно провести различие между субъектом, который конституирует мир, и Субстанцией.
Бог действует через человеческую душу. Бог не только наверху, Он – внутри человека.
В Коране сказано: «Аллах стоит между человеком и его сердцем».
Сознание героя – это сознание Бога в самом себе.
Сознание Трансценденталиста, субъективного идеалиста – это сознание трансцендентного и божественного в самом себе.
Вообще, сознание есть сознание чего– то. Есть сознанием Всеобщего.
В трансцендентализме и имманентизме ( повторим, что имманентизм – по сути, разновидность трнасцендентализма) внутреннее пространство человека, его субъективное пространство сливаются с объективным пространством Мирового Духа. С Небом.
.
Провести границу между внутренним пространством интенцирующего субъекта и «объективным пространством небес» очень трудно.
Ведь чем может быть Сознанием, как не Сознанием Всеобщего?
Наверное, это так же трудно сделать, как провести границу между Небом и внутренним пространством купола в римском храме.
Поясню, что римских храмах вверху очень высокого купола, – внутреннего пространства собора, – существует небольшое отверстие, через которое молитвы человека устремляются в Небеса.
Таким образом, внутреннее пространство собора способно незаметно перехоить во внешнее, небесное.
Внутреннее и внешнее пространство связаны…
И точно так же внутреннее пространство Души человека способна сливаться с объективным внешним пространством объективного Мирового Духа….
Таким образом, субъективный Идеализм может превращаться в объективный идеализм…
Между ними разница очень условная.
…В самом деле, можем ли мы определить, где кончается внутреннее пространство души человеческой и начинается объективное «пространство Бога»?
Можем ли мы сказать, где начинается мир и заканчивается душа человеческая?
Где кончается внутреннее пространство храма и начинается внешнее пространство Неба?
Человек– бесконечен, потому что его душа объемлет все!
Душа человеческая – это тоже Бог внутри человека.
Она несет БЕСКОНЕЧНОСТЬ внутри себя.
Но бесконечность внутри человека – это и есть трансцендентализм…. Это особый вид бесконечности. Бесконечности субъективной.
«Парафренный синдром» Разума?
Итак, можем ли мы определить, где кончатся внутреннее пространство храма и начинается небо?
Устремляясь в молитвах и мыслях к своду, человек устремляется и в небо!
Он незаметно переходит из внутреннего пространства своей души в Небесное пространство…
И чем выше человек устремляется в своей душе, тем больше он сливается с пространством Неба.
Так, у Гегеля – объективного идеалиста– мировой дух возвращается к себе через человека. И тут есть признание чего– то субъективного. Объективное проявляет себя через субъективное, даже в объективно– идеалистической философии Гегеля…Абсолют мыслится не только как Субстанция, но и как субъект.
Но чем дальше мы разворачиваем эту идею, тем больше перед нами вырисовывается иная ветвь в философии. Традиция субъективного идеализма, или представление об Абсолюте как о субъективном.
У субъективных идеалистов( Иоганна Майстера Экхарта, Иммануила Канта, Фридриха Шеллинга, Иоганна Фихте, Артура Шопенгауэра, Томаса Карлейля, Романтиков) субъекту придается трансцендентное значение.
Субъект, по сути, творит мир. Точнее, через Субъект действует Абсолют. А не просто через Субстанцию, как в удивительной философии Спинозы.
Субъект переходит в объект. Субъективные имманентные качества Трансцендентного человека становятся вместе с тем и объективными и трансцендентными качествами мира!
…Субъективный идеализм, трансцендентализм, Романтизм, интенционизм – это своего рода наводная картинка Разума, которая постепенно объективируется и превращает себя в нечто мировое, уже в объективно– существующее…Мир, по выражению Шопенгауэра, становится «макроантропросом», а вовсе не человек– микрокосмосом, как учили до того…
Эта великая идея сопровождает эпоху Романтизма.
Романтизм – это и есть трансцендентализм, субъективный идеализм. Он доходит до отождествления мышления и бытия и «действилизации»( актуализации) мысли.
Одно из развитий субъективного идеализма станет потом сверхромантизмом.
Оно выйдет за рамки индивидуальности, индивидуальной души и перейдет в массы. Массы будут объявлены движущей силой.
Возникнет очень интересное явление, которое можно назвать «субъективным материализмом» Карла Маркса.
Это представление о том, что субъект– даже понимаемый как массы– может творить Историю.
Субъект становится технократическим.
Заметим, что подобный сверхромантизм, или романтизм масс – прямой пролог в Тоталитаризм. В абсолютное царство «всеобщего», в конечном счете– жестко запрограммированного мира, в котором нет места субъекту индивидуальному.
Так что такой сверхромантизм оказывается в конце концов анти– романтизмом. На место личности приходит масса.
В романтической философии Томаса Карлейля субъект тоже способен творить мир, историю. Но это субъект как Божество. Это – трансцендентализм.
К сожалению, любая великая идея отбрасывает еще более великую тень…И идея субъективного идеализма может воплотиться очень по– разному.
* * *
Трансцендентализм и романтизм с точки зрения вульгарной позитивистской психологии( и психиатрии) могут быть названы «фантасмагорическим мироощущением».
У психиатров появляется даже соблазн уподобить подобное мировоззрение «парафренному синдрому» .
Поясним, что под парафренным синдромом понимается последняя стадия параноидной шизофрении, – когда больной живет в выдуманном, или надуманном им мире, в мире «сверхценных идей», в мире «постояннх иллюзий», в мире идеалов, которые никак не согласуются с реальностью…
Романтизм подходит– с клинической точки зрения – как раз под такое определение, но можно ли романтизм считать видом психического заболевания?
Прежде всего, дадим определение психической болезни. Психическая болезнь – это расстройство нервной системы. Это нарушение работы мозга. Это очень просто определение психической болезни, когда мы говорим о разных «синдромах» и видах шизофрении.
Стремление психиатров и психоаналитиков копаться «в идеях» не приводит ни к чему хорошему, – потому что объектом их изучения становятся уже идеи, как таковые, и мировоззрение, в том числе идеи, профессионально изложенные. Трактаты философов, сочинения литераторов, стихи поэтов, даже журналистские статьи.
Мы должны задать один– единственный вопрос: можно ли считать романтизм, или идеализм, или трансцендентализм, или какое– либо «фантасмагорическое состояние сознания» заболеванием центральной нервной системы или нет?
Нам приводят в пример французкого короля Карла VI, который, мол, считал себя «хрупким стеклянным сосудом». Но средневековье – это время символического мышления и даже символического бытового сознания. Эти люди еще полностью не отделяли себя от мифов. Человек мог назвать себя и птицей, и стеклянным сосудом, и Утренним Ветром, и говорить, что он родился– де из волны, прикатившей морем.
Девушка могла считать себя лилией. Это что психическое заболевание?
Кто– то мог считать, что вот там за горами живут великаны. Ярославна могла на полном серьезе «разговаривать с ветром». Легко себе представить, что все эти оказались бы на больничных койках, – попади они в современность…
А художник Сальвадор Дали, который жил в мире мифа, в мире фантасмагорических образов?
Нет никаких точных свидетельств о том, что он был болен психоневрологическим заболеванием. Но советская психиатрия поставила бы ему диагноз «параноидная шизофрения» и посадила бы в психиатрический концентрационный лагерь. Причина? – Прямое отождествление медицинских норм с мировоззренческими.
Но, собственно, что это означает? Можно ли мировоззрение сводить к каким– то психическим процессам в коре больших полушарий и выводить «помешательство» Сальвадора Дали или Дон Кихота из его сверхценного поведения?
(Сверхценным поведением в психиатрии и в психологии называют поведение, основывающееся на высоких идеалах, не связанное с «интересами живота» . Дон Кихот – пример сверхценного поведения. Он вступает в бой за правду, за справедливость. Само словосочетание «донкихотство» стало синонимом сверхценного поведения, построенного на идеалах, оторванных от реальной действительности).
«Случай Дон Кихота»– что это? Случай «парафреника», отождествляющего свой внутренний мир с объективным миром и живущего в мире иллюзий? Или случай Романтика? Или случай трансценденталиста, который видит в реальности не то, что видят другие…
Тут сделаем одно уточнение: иллюзии и галлюцинации –это вообще разные вещи.
Дон Кихот живет, безусловно, в мире собственного воображения, в мире мифа. Но это не галлюцинации – такое сознание свойственно вообще средневековому человеку, который не разделял реальную жизнь и миф…
И разве так нельзя назвать и любого художника? Любого романтика?
Ведь Дон Кихот– романтик.
Отождествление мифа и реальности, идеального и реального, сознания и бытия и составляет суть романтического мировозррения…
И разве вся культура человечества, вся поэзия, картины, все религиозные образы – не есть то же самое?
Разве человек не живет в мире надуманных образов, фантасмагорических образов и не проецирует их на мир?
Вся культура человечества, вся его религия, его живопись, литература, сама его речь, построенная на образах и абстрактных определениях есть не что иное, как парафренный синдром, с точки зрения психиатрии. Посмотрим на то, как люди реагируют на…слова. Слова обладают сверхценной значимостью для человека. Они несут в себе образы и значения.
Но придет утилитарист и скажет: слова – это лишь «сотрясения воздуха». Книги– де это тонны бумаги, на которые нанесены пятнышки типографской краски…Как можно «всерьез» реагировать на книги?
А живописные картины? Это холсты, покрытые масляными красками А скульптура? Камень. Как можно всерьез к этому относиться.
А религия?
Вотженщина крестится, мусульманин встает на колени перед пустым пространством, но что собственно они делают?
Психиатры назовут это «фантасмагорическим миром».
Вся культура человечества состоит из «парафренного синдрома». Абсолютно все живут в мире «иллюзий». В мире надуманном. Язык, книги, изобразительные полотна – все это с точки зрения психиатра «мир фантасмагорический». Все построено на идеалах. Все – плод воображения.
Если быть последовательным.
Вопрос только в том, можем ли мы применять этот метод!
Наверное, с точки зрения обезьяны, Человек –это уже ненормальность. Потому что Человек обладает воображением, идеалами, «реформаторскими идеями», стремлением видеть идеальное в натуральном, способностью к символическому и абстрактному мышлению, способностью синтезировать различные образы, не согласующихся с тем, что он видит перед собой. Он обладает «второй сигнальной системой»– речью. Речь – это воплощенный парафренный синдром, потому что человек относится к звукам, словам, образам, как к некоей реальности…Всего этого нет у Обезьяны.
Таким образом, будь обезьяны психиатрами, они признали бы человека, безусловно, помешенным. Они поставили бы ему диагноз – «обезьянофрения». Он мнит себя кем– то! У него сверхценные идеи! У него комплекс реформаторства – создавать человеческую цивилизацию!
Он, человек, издает непонятные звуки и словосочетания, которые раздражают Обезьян.
Наконец, Человек вычурно одевается – потому что Обезьяна не одевается никак!
Короче, будь Обезьяна психиатром, она влепила бы Человеку диагноз: «Ненормальность».
Ведь что такое Человек с точки зрения Обезьяны? –Только неправильная обезьяна.
Только Обезьяна, обладающая реформаторским поведением.
Но благодаря своим «реформаторским идеям» Человек выделился из царства природы.
Он изобрел колесо, лук, создал произведения искусства благодаря своим реформаторским идеям, благодаря «идеалам в башке», благодаря стремлению к чему– то.
Хотя существуй у обезьян скорая помощь в лесу, они свинтили бы этого первобытного человека и сказали бы:
– Слушай, парень, хватит Колесо изобретать. Хватит умничать. Хватит палку как рычаг использовать. Убери из своей головы все эти реформатоские идеи и будь обычной Обезьяной! Лазай по деревьям и собирай бананы….
Между тем, Человек пошел непонятно почему другим путем и стал Человеком.
Он живет в мире образов, в мире идеалов, а не просто сидит и жрет кокосы и бананы. Он создал речь, образы, искусство, скульптуры, картины, книги, философские концепции. И все это, с точки зрения вульгарной психиатрии, является «надуманным миром», «фантасмагорией», «парафренным синдромом»…
Собственно , человек и выделился из природы благодаря своей способности жить внутренними образами и создавать новые понятия, синтетические конструкции, способности жить воображаемым миром….
Вся культура человечества – это «придуманный мир». Все открытия – это плод «реформаторских идей».
Нам остается задать вопрос, чем занимаются психиатры, когда они вводят такие странные понятия, как «реформаторские идеи», «стойкие сверхценные идеи» в свою практику.
Ведь все эти «синдромы» они воспринимают буквально, как нарушения психики и лечат, чаще всего принудительно, эти идеи…
А зачем?...
Как можно лечить «реформаторские идеи»? Как можно лечить желание писать стихи?
Как можно лечить позицию журналиста…
Психиатрия превратилась в форму цензуры и вообще занимается не медицинскими задачами.
Стоит задать вопрос: относятся ли «реформаторские идеи» к области психоневрологии.
Где тут психоневрология, а в основе психиатрии– именно психоневрология. Где здесь заболевание нервной системы…Или это анализ идей и мировоззрения?
На самом деле это «попахивает» какой– то непонятной зачисткой общества от неудобных людей и самой настоящей цензурой.
Все можно объявить «реформаторскими идеями» и подвергнуть человека лечению без особых медицинских причин.
Я уже много писал о том, что психиатрия в нашей стране никакого отношения к медицине не имеет. Это – спецслужба в белых халатах. И решает она немедицинские задачи. Она тесно срослась с командно– административной системой.
Людей без достаточных психоневрологических причин подвергают содержанию в психиатрическом концлагере и непонятному воздействию очень серьезных препаратов типа нейролептики. Это группа больших транквилизаторов, воздействующих на мозг. Причем– по моему лично опыту – отрицательно.
Галоперидол, самый распространенный нейролептик в российских психиатрических больницах, кроме того, имеет пыточный эффект, не совместимый с гуманностью. «Международная амнистия» внесла его в категорию пыточных и запрещение его на Западе просто запрещено, а у нас он применяется в 90 случаях из 100. Для чего – не понятно. Потому что прежде чем применять любой препарат, особенно воздействующий на мозг, надо убедиться в том, что есть симптомы и показания к его применению.
Это невероятно, но в российских психбольницах этот препарат применяется…просто ко всем. Безо всякой симптоматики, его назначают всем, кого привозят в психушки. Диагнозы, как правило, берут «с потолка». Увы, это никак не проверяется обществом. Правозащитники не вмешиваются в «компетенцию психиатров», и те делают все, что им заблагорассудится.
Люди творческие, неординарные, пишущие, философы, поэты, журналисты попадают под психиатрическую гильотину.
* * *
Разве Человек не «придумал» сотни понятий, букв, слов, формул?
Разве Афродита, Афина, Аполлон, Феб не «парафренный синдром» , если можно применять такое понятие.
Религия, литература, язык, образы, который с психиатричкой точки зрения разве не есть «парафренный синдром»?
Шрифт – это только «груда типографской краски», а реальным текст делает воображение читающего. Значит, что: читатель находится в состоянии парафренного синдрома?
Музыка, которая с точки зрения утилитаризма и вульгарного физикализма – только сотрясение воздуха, «кимвал звенящий», а реальным ее делает только воображение человека!
Значит ли это, композитор, сочиняющий музыку – парафреник?
Слушающий музыку и воспринимающийся ее в неких образах, иногда даже в зрительных, или в ассоциациях– тоже парафренник? (Пожалуй, проблема ложной «парафрении» лучше всего рассматривается на музыкальном творчестве. Ведь музыки нет еще в объективном мире, а она уже есть « в мозгу» композитора! Типичная лже– парафрения. А человек, идущий и напевающи какой– нибудь мотив? Музыка звучит внутри него. Значит, он тоже парафреник…)
Картина – это только «груда красок», а реальными ее образы делает только человеческое воображение…
Неужели вся Культура, весь Разум человека – это «парафренный синдром», нечто «несуществующее», что человек делает для себя существующим?
То есть что все человечество может оказаться с диагнозом «парафренный синдром». Вся культура основана на воображении и на способности объективировать это воображение.
Спросим, кто же не имеет «парафренного синдрома?» Да вот, наверное, Обезьяна. …
Ведь у Обезьяны нет разума.
У Обезьяны нет воображения. Нет «парафренного синдрома». Она не живет в мире образов.
Наверное, Человеку надо поставить единственный диагноз – «Человек».
«Человек» – это звучит уже почти ненормально… Кто же эти Психиатры, которые все так объясняют?
Как на основе гуманистической психологии могла возникнуть такая циническая форма отношения к человеческому Разуму?
(А ведь многие художники, поэты, мыслители оказались в ХХ и вот уже в ХХ1 веке брошены в психиатрические больницы и подвергнуты абсурдному воздействию галоперидолу. Кто дал право издеваться над людьми….
Да, это самая настоящая Инквизиция в белом халате! Не то сказал, не то написал – чиновник в белом халате ставит «диагноз».)
Но откуда взялась гиперпсихиатрия? Что она собой представляет?
Гиперпсихиатрия, решающая немедицннские задачи, – это производная позитивистской вульгарной психологии Х1Х века, которая развилась во что– то особое уже в ХХ столетии.
Идеалы были упразднены. Воцарился вульгарный позитивизм и утилитаризм в объяснении творчества. Потом решили всех эти идеалистов вообще упразднить и объявить сумасшедшими.
«Жизнь идеалами» . Неоидеализм
Но кантовское и шеллингианское понятие трансцендентализма получило развитие у англо– американских философов XIX века, которых в шутку называли Трансценденталистами. Проще говоря – Романтиками.
Наверное, имелось в виду, что эти философы– романтики, эти идеалисты, эти «трансценденталисты» занимаются реальностью, оторванной от утилитарной реальности. От практических утилитарных интересов. Они занимаются некими идеалами, некими идеями.
В частности – идеей «одушевленной природой» ( Ралф Эмерсон и Генри Торо), идеей репрезентативного романтического человека, который есть нечто большее, чем просто «сумма общественный отношений» . Он несет в себе что– то возвышенное. Несет Божество
Именно повествованию об этом Трансцендентном героическом человеке посвящена книга моего любимого англичанина Томаса Карлейля «Теперь– и– прежде».
Этой идеи «репрезентативного человека», по– видимому, было посвящено и философское учение Ралфа Эмерсона, бостонского мечтателя и его конкордского друга Генри Торо.
На самом деле трансценденталисты и неоидеалисты выступали против позитивизма и прагматизма, которые тогда все больше приходили силу и распространялись уже в область антропологии! Начали утилитаризмом и прагматизмом в отношении Природы – а закончили Человеком. в мышление, против утилитаризма.
Против того, что позже Иван Тургенев назовет «нигилизмом» – то есть отрицанием всех идеалов, во имя «практической необходимости».
Подобный взгляд все более распространялся в позитивистской мысли Х1Х века и привел , в конце концов, к созданию философии прагматизма.
Как напишет один из апологетов философии прагматизма Даниэль Данэм:
«Прагматизм – это такая философия, которая считает, что не нужно никакой философии». Удивительно точное высказывание…
* * *
Подобное направление мысли получит в ХХ веке название прагматизма и утилитаризма.
Его же называют словом «нигилизм».
Слово «нигилизм» потом приобрело потом другой оттенок. Им стали называть молодых людей в Советском Союзе, отрицающих социалистический строй.
Но это – диффамация. Изначальный смысл слова «нигилизм» – отрицание идеалов во имя утилитарной реальности. Правильнее поэтому «нигилистами» называть бюрократов, которые отрицают людей.
То есть нигилисты – это антиромантики, антитрансценденталисты.
Нигилизм – это выбрасывание всех идеалов на свалку. Это анти– идеализм.
Максимализм нигилизмом не является.
Максимализм – это полная противоположность нигилизма. Потому что, напротив, максималист утверждает свои идеалы, противопоставляя их мертвящей бюрократической реальности.
В психологии нигилизм и утилитаризм привел, в конечном счете, к отрицанию всех идеалов, всего сознания. К сведению души человеческой, к «импульсной физикалистской» основе. Итогом стала карательная психиатрия…По сути, психиатры – это чиновники в белых халатах, предельно утилитарно смотрящие на людей.
Психиатрия – это спецслужба, просто переодетая в белый халат и давно уже не имеющая никакого отношения собственно к медицине. А во что превратилась наша педагогика? В циническую форму администратирования детьми.
Легко убедиться, что ничего общего с максималистической, идеальной картиной «нигилизм» не имеет.
«Нигилизм» – это не бунт молодежи в 60– е годы, потому что это был романтический бунт, но циническая бюрократическая система, которая, отрицает романтизм, а все «идеалы» приравнивает к «реформаторским идеям».
Настоящий «нигилизм», вот он,– в белых халатах, в циничной бюрократической педагогике, в циничной полицейской практике государства, в масс– медиальном оболванивании людей.
Но причем тут романтики– максималисты, которых называли в 60 и в 80– х годах «нигилистами»?
Базаров – герой романа Тургенева – он мог работать и в психиатрическом диспансере!
У него был практический взгляд на все. Он мог делать своими «практическими руками» уколы «идеалистам» и романтикам приговаривая: «А вот мы пару укольчиков сделаем, и не будет никакого идеализма».
Страшны эти люди, с утилитарным взглядом … Тысячи людей в эту минуту, когда я пишу, закалываются в психиатрических клиниках, непонятно для каких целей. Нигилисты– чиновники торжествуют…
Трансцендентализм как активный идеализм
Вот против этого утилитаризма и прагматизма и выступили Американские Трансценденталисты, в то числе природовед Генри Дэвид Торо и философ Ралф Эмерсон.
Они выступили за реабилитацию «одушевленной картины мира», за развитие трансцендентализма ( хотя вместе с тем это и «имманентизм» и «интенционизм» – способность романтического сознания определять мир).
Журнал Трансценденталистов «The Diele» («Циферблат») издавался в Бостоне.
С ними ассоциировался и удивительный историософ, английский трансценденталист, Томас Карлейль.
Он написал книгу «О героях и героическом в истории», где свел стержень истории к субъективному трансцендентальному началу.
Трансцедентализм, таким образом существовал по обе стороны Атлантики!
Он был и в Германии – в стране, где и была первоначально создана трансцендентальная философия.
В Германии возник прототип направления субъективного идеализма– философия Экхарта– о том, что Разум способен вмещать в себя Божество.
Он был единое явление англоамериканской и германской мысли.
Американский поэт и прозаик Эдгар Алан По, английский поэт и писатель Оскар Уальд – все они были близки к направлению трансценденталистов.
Очень похожую на англо– американский неоидеализм мы видим и у немецкого неоидеалиста Рудольфа Эйкена( 1846– 1926), который писал об «идеалистическом активизме» и «существенной согласованности общего творчества и жизни».
Он же создал забытую сейчас науку «ноологию».
Ноология Рудольфа Эйкена и психология
Рудольф Эйкен создал н науку о разуме– Ноологию – в противоположность набиравшей обороты позитивистской психологии– науке о психике только как о психо эмоциональных состояниях и процессах в cortex .
Такой позитивистской психологией все больше пытались подменить сознание.
Наступали времена позитивизма и прагматизма, утилитаризма. И против них и всбунтовались трансценденталисты –романтики.
Разница между ноологией и психологией примерно та же, как между изучением фильма и исследованием телевизора, по которому этот фильм показывается.
Фильм не сводится к электрическим сигналам. Нельзя «меняя напряжение в розетке» или изменяя микросхемы, пытаться повлиять на содержание кинофильма.
Но именно это пытаются делать горе– психиатры, которые сводят сознание, мировоззрение человека к нервно– психическим процессам в головному мозгу…
Психология исследует носитель сознания – cortex, в лучшем случае – психоэмоциональную сферу, которую и выдают за «сознание».
Ноология – исследует непосредственно разум, душу, в его божественном, объективном виде.
Любопытно, что потом термин «ноология» использует в своих построения Владимир Вернадский, создав теорию «ноосферы».
Духовное пространство мысли, разум – это вовсе не психические реакции.
Это – идеи, мысли, эйдосы, объективное духовное пространство.
Психика есть только носитель этого духовного разума.
Сведение мыслей к психическим процессам– как это делает современная психиатрия – абсурд.
Харменс ван Рембранд, голландский художник, говорил, что «живопись нельзя нюхать».
Это значит: живопись, сами образы не сводятся к краскам.
Картина не может быть сведена к своему носителю.
Между образом, который запечатлен в картине, и составом красок есть разница.
Есть разница между мыслью и нервно– психическими процессами, которые протекают в головном мозгу.
Надо ли чинить телевизор, чтобы исправить фильм…
Про телевизор мы можем сказать, что он должен хорошо работать.
Однако никакая хорошая работа телевизора не обеспечит содержание фильма, который по нему показывают.
Телевизор – это материальный носитель фильма.
Мозг– это только материальный носитель сознания. Нервно– психические процессы, происходящие в мозгу – это только основа мышления, создания образов.
Но мышление не сводится к этим процессам. Бессмысленно в мозгу инакомыслящего искать какой– то участок головного мозга, отвечающий «за инакомыслие».
Затормозить мозг инакомыслящего можно – но будет заторможена вся центральная нервная система. Большие транквилизаторы( нейролептики ) и осуществляют функцию торможения нервно– психических процессов в мозгу, но они не могут изменить мировоззренческое содержание мыслей.
Но сознание – это не мозг.
Фильм– это не работа микросхем в телевизоре.
Разум или сознание, конечно, основываются на психических процессах, но они не сводятся к ним.
Фильм основывается на электрических процессах в телевизоре, но он не сводится к этим процессам.
Различие между ноологией и психологией – в предметах, которыми они занимаются.
Однако различие в предметах диктует и принципиальные различия в методологиях….
Ибо рассматривая разум с точки зрения психиатрии и «психиатрического утилитаризма», можно придти к выводу , что все мысли, мировоззрения поддаются коррекции при помощи химических препаратов. Это абсурд…
Между тем, именно эта циничная практика и утвердилась в ХХ столетии, особенно в тоталитарных странах, в которых карательная психиатрия, по сути – специальная служба, – срослась с командно– административной системой государства – приведя к чудовищным последствиям. Тысячи поэтов, художников, философов были отправлены в психиатрические лечебницы за инакомыслие. Шарлатаны– психиатры сфабриковали им диагнозы .
Фактически мы имели дело с особого рода гиперпсихиатрией , то есть с немедицинским использованием психиатрии для широких политических и социальных задач «коррекции людей», цензуры, борьбы с оппозиционными взглядами, с «необычным творчеством»…
Но парадоксом наших дней оказалось то, что психиатрия оказалась соединенной уже с…евгеникой. То есть – с социальной инженерией! Принудительная стерилизация женщин в одной из психиатрических больниц – пример того, как психиатрия соединяется с евгеникой, а именно этим занимались нацисты. Что помешает психиатрам в конце концов поставить вопрос о лоботомии, или о «досрочном прекращении жизни» психически больных – то есть то, что делали нацисты…
Направление избрано в сторону нацификации психиатрии. Сначала ее соединяют с возможностью помещения любого в психиатрический концлагерь, затем – с такими странными мерами, как принудительная стерилизация больных. Затем – кто– то из психиатрических чиновников поставит вопрос о принудительном лоботомировании больных. А что же дальше?
Дальше может быть открыт вопрос и о эвтаназии «неизлечимых» психически больных. – Это все звенья одной цепи.
Ничего общего с обычной психоневрологией подобные вещи, конечно, не имеют.
Прагматическая психиатрия и учение о ноологии
Итак, учение Рудольфа Эйкена о ноологии, совершенно забытое сейчас, становится основной теории Владимира Вернадского о «ноосфере».
О науке психологии мы знаем. Но кто знает о ноологии!
Увы, эта наука совершенно забыта. Наука о разуме.
Она была противопоставлена позитивистской психологии.
Одно из зловещих ответвлений позитивисткой психологии Х1Х и ХХ веков – прагматическая психиатрия, которая сознание, образы, эйдосы сводит только к неким импульсным реакциям.
Их, говорят психиатры, можно успешно корректировать, причем химическими средствами.
То есть можно корректировать политическое поведение, добавляют психиатры– бихевиористы.
Можно корректировать политические взгляды….
Вот что говорит президент Независимой психиатрической ассоциации России профессор психиатрии Юрий Савенко, «галоперидол– это превосходный корректор поведения». («Новая газета», № 1294,1298).
Но тут есть странная подмена понятий. Галоперидол – это лекарство. Как лекарство, он не должен применятьс для «коррекции поведения вообще». Он должен использования для решения медицинских задач.
Между тем, сегодня в психиатрических больницах галоперидол применяется без показаний, как специальное средство воздействия на людей.
Мучительный побочный эффект этого препарата позволяет его поставить в один ряд с пыточными. Но даже применение любых других нейролептиков – очень сильных препаратов, сделанных на основе того же галоперидола, воздействующих на головной мозг и центральную нервную систему должно быть подконтрольным и применяться в медицинских целях.
Очень интересно и второе название нейролептиков – «нейроплегики», что в переводе означает «удар по нервной системе», «шок нервной системы».
Эта расшифровка позволяет понять, что это за препараты
Совершенно недопустимо, когда эти препараты используются для «лечения мировоззрения», для каких– то «перевоспитательных задач». Для коррекции – в том числе – и политического поведения, для лечения публицистов, а следующим шагом будет «принудительная коррекция научных работников».
Психиатрия все теснее с педагогикой и прямо ставит перед собой цель «перевоспитания человека». В этом смысле она неотделима от прежнего социалистического администрирования.
Бихевиоризм
Бихевиоризм ( от английского слова bihaviourism – «поведение») – направление в английской психологии, которое сводило сознание к неким импульсных реакциям.
Оно стало прямым наследником позитивистской психологии.
Его прямая цель – коррекция сознания инакомыслящих медицинскими средствами.
Это практика использования психиатрии для решения немедицинских ( социальных, политических, педагогических) задач.
Предполагается контроль: мировоззрения, политического поведения, учебы, социального поведения. Политических взглядов.
Предлагаются делать «социальные уколы»– диссидентам, посетителям рок– концертов, болельщикам, верующим и т.д.
По сути, бихевиоризм сближается с карательной психиатрией, которая в законченном виде сформировалась только в тоталитарных странах. (Причина очень проста – именно тоталитарных странах гиперпсихиатрия сращивается с командно– административной системой государства, в то время как в демократических государствах карательной психиатрии быстро дали отпор).
Если обычная психоневрология занимается только лечением нервно– психических болезней, то гиперпсихиатрия, немедицинская (карательная) психиатрия – пытается исправлять само сознание человека и как бы «перевоспитывать» его. Подвергать «немедецинскому лечению». Исправлять его идеалы, ценности, мысли.
В гиперпсихиатрии «коррекции» подвергают даже художественные стили, направления искусства, политические взгляды, философские концепции…
Легко убедиться, что расцвет технической цивилизации в ХХ и ХХ1 столетиях был совмещен с дегуманизацией человека и самым циническим взглядом на него.
Но попытка свести сознание и мышление человека, его внутренний мир, его Разум к грубым физиологическим психическим процессам и «лечить» их, путем применения варварской химической терапии, одно из самых ужасных направлений в позитивистской психологии Х1Х и ХХ века.
Истоки ее – в перерождении психологической науки Х1Х века в позитивистскую науку, рассматривающей сознание человека с сугубо материалистических позиций. Отказ от трансцендентального и романтического восприятия Разума, как нечто Божественного.
Именно как протест против этого вульгарного позитивизма и прагматизма психологии и явилось направление мысли, которое названо трансцендентализмом. Или романтизмом. Неидеализмом.
Против вульгарной позитивисткой психологии возражал романтик– идеалист Рудольф Эйкен, создавший НООЛОГИЮ– учение о разуме как сфере идей, а не «психо– эмоциональных состояний и психических реакций»– предмет психологии.
Ноология – это возвращение к той изначальной Психологии, которая происходит от слова Психея, то есть Душа…
Душа – вовсе не психические реакции в коре полушарий человека, это божественный образ, запечатленный в человеке. Нельзя исправлять идеалы, образы, ценности, убеждения с помощью таблеток.
Воспользуемся нашей удачной аналогией: содержание фильма – это вовсе не электрические сигналы в вашем телеприемнике. Это нечто другое.
Душа живет по законам духа, по законам эйдосов, а вовсе не по законам «нервно– психических реакций».
Лечить идеалы, ценности химическими препаратами – это то же самое, что исправлять содержание фильма путем убавления электричества.
Неидеалисты, романтики видели душу, причем понимали ее как «образ Божий».
К сожалению, попытка удалить Образ богов из Природы привела рано или поздно и к вульгаризации самого человека…Почерк отношения к Природе и к Человеку очень совпадают. Сначала от Природы «полетели щепки», но потом и от Человека.
Кружок неоидеалистов и трансценденталистов в Бостоне. Жизнь Генри Девида Торо
Американцы– неоидеалисты Ралф Эмерсон и Генри Торо создали в Бостоне и Конкорде Кружок Трансценденталистов и издавали журнал трансценденталистов «Дайел» («Циферблат»)
Генри Дэвид Торо ( 1817– 1862) оставил нам удивительное трансцендентальное природоведение, по сути – Поэтическое природоведение.
Сам он профессионально занимался землемерными исследования. Что– то среднее между специальными исследованиями природных объектов– рек, озер, и их литературным описанием. Правильнее это назвать поэтическим природоописанием, описанием ландшафтов и природных явлений.
Его многочисленные записи о своем штате, штате Нью – Хэмпшир, Нью– Джерси, штате Минесота, исследовании там реки Миссисипи, соседнего с Массачусетсом штата Мэн – это больше, чем утилитарные исследования природы. (Хотя они, видимо, делались по заданию штатов). Это – поэтическое, литературное природоведение. Душа и Природа – едины.
Состояние души поэта созвучны состояниям Природы.
Приведем очень точные слова русского поэта Федора Тютчева. Их можно взять эпиграфом к поэтическому «трансцендентальному» природоведению американского романтика и поэта Генри Девида Торо.
«Не то, что мните вы природа.
Не слепок. Не бездушный лик.
В ней есть душа, в ней есть свобода.
В ней есть любовь, в ней есть язык…»
По сути, в этих стихах изложена программа трансцендентализма и поэтического понимания природы.
Его антипод – утилитарное природоведение, ставящей своей целью только потребление Природы.
Я приведу его несколько высказываний из книги «Уолден, или Жизнь в лесу»( Бостон, 1854):
«От чего мне чувствовать себя одиноким, – писал он в другом месте.– Разве наша Земля не находится на Млечном пути?»
«Разве могут петь птицы, если вырублены их рощи?»
«Величайшие достижения обычно ценятся всего меньше, – писал он в своей книге «Уолден, или Жизнь в лесу». – Мы легко начинаем сомневаться в их существовании. Мы скоро о них забываем. Между тем они– то и есть высочайшая реальность...Это горсть звездной пыли. кусочек радуги, который мне удалось схватить.»
«Для философа все так называемые НОВОСТИ – не что иное, как сплетни, а те, кто их издает и читает – старые кумушки за чашкой чая.... Если вы ознакомлены с принципом, к чему вам миллионы частных случаев?»
«Человек должен одеваться так же просто, чтобы найти себя самого в темноте».
«Я люблю оставлять большие поля на страницах моей жизни».
Книга «Уолден» признана теперь классиком американской литературы.
Эта книга о передает главное качество его натуры– Романтизм и Трансцендентализ, романтическое восприятие жизни, протест его против утилитаризма.
Интересна сама жизнь Генри Дэвида Торо.
Генри Торо участвовал в аболиционистском движении за отмену рабства.
Она написал трактат «О гражданском неповиновании»
Выступил в защиту казненного потом южанина, аболициониста капитана Джона Брауна. Писал о нем речь.
Известно также, что Торо приютил у себя раба– южанина, отправив его канадским поездом.
Общество Конкорда характеризует Торо как «бесстрашного человека, преданного только истине».
Это – характеристика подлинных философов…
Романтик по натуре, Генри Торо сторонился общественной жизни и его главный труд – «трансцендентальное природоведение». Так можно назвать его поэтические дневники. Натуралистические( природоведческие) идеи Генри Торо кратко изложено в книге «Уолден, или жизнь в лесу», ставшей теперь классикой американской литературы…
Слова русского философа Федора Тютчева о том, что у Природы «есть язык и душа» можно взять эпиграфом к «трансцендентальному Природоведению» Генри Торо , к его двадцатитомным описаниям прудов, рек, Природы своего штата Массачутес и штата Ню– Хэмпшир, реки Миссисипи.
И его многочисленных землемерных работ , наблюдений в Канаде и соседнем штате Мэн и штате Миннесота.
Во время своего путешествия по реке Миссисипи в 1862 Генри Торо принял даже участие в ежегодном съезде индейцев племени сиу. Это – очень важное свидетельство его жизни.
Индейцы жили в Х1Х веке в Америке очень обособленно и готовы были пригласить на свой съезд далеко не каждого белого.
Тот факт, что индейцы пригласили Генри Торо на свой съезд, то это означает только одно– они его считали хорошим человеком.
Поэтическое природоведение Генри Торо
Одушевленная и романтизированная Природа – вот что мы видим в книге Торо «Уолден, или Жизнь в лесу».
Генри Торо проповедовал идеи «одушевленной природы» и эскапизма( романтического ухода от действительности, который послужил даже прологом будущего движения американских хиппи).
Это же «одушевление Природы» прослеживается и в сочинениях его друга и основателя кружка трансценденталистов Ралфа Эмерсона .
Метод Генри Торо можно назвать трансцендентным или романтическим описанием Природы.
Оно близко к идее «одушевленной природы» Эмерсона.
Это представление о Природе не как о совокупности физических процессов, но как о проявлении трансцендентальных сил, богов, образов, идей.
И о связи ( конгениальности) природных явлений и самой человеческой души…
Этот тип трансцендентального ( поэтического) природоведения в наше время покажется бредом или фантазией, или лишь гламурной сказкой.
Но что значит трансцендентальное природоведение?
Если вы в природе видите не просто– Дождь, Снег, Холод, но: Снежную Королеву, которая возникает через крутящиеся снежинки, то вы– уже чем– то трансценденталист. Вы – романтик. Сказочник.
Хотя, кто знает, ведь и сам Человек – это та же Природа. Он тоже есть Образ.
Мы видим в Человеке душу, образы, в его произведениях искусства – эйдосы.
Но современная утилитарная психология и психиатрия уже отрицает и душу и сводит все мышление человека только к «совокупности нервно– психических процессов» или в лучшем случае – к каким– то психоэмоциональным состояниям.
И точно так же физикалистское природоведение отрицает стихии Ветра, Огня, Снега, отрицает существование Снежной Королевы, существование Ётуна Рима, и много чего еще, во что верили люди прежних времен.
Оно отрицает дух в Природе. Сверхестественные двойники стихий.
Нет ли тут чего– то похожее?
Начинают с отрицания божественного– трансцендентного– в Природе – а заканчивают отрицанием трансцендентного в самом человеке. То есть Души….
Поэтому хочется сказать:
«Побольше воображения! Побольше романтики! Побольше имажинации ! Через наше воображение и нашу мысль, возможно, и говорит Бог».
Абсолют проявляет себя не только как Субстанция, но и как нечто субъективное.
Не бойтесь, что «вообразите что– то не то». Ведь «придумать можно только то, что существует» – процитируем еще раз этот удивительно верный афоризм Воронковой, который дает очень точное представление о трансцендентализме.
К реализму Богов добавим еще один реализм.
Реализм Воображения… Поэзии.
* * *
…Книга Торо «Уолден, или жизнь в лесу» ( 1854) стала и моей настольной книгой еще в школе.
...Я увлекся этой книгой в 16– летнем возрасте и даже пытался подражать Торо, купив палатку и несколько дней прожив на берегу реки Волга.
О Томасе Карлейле я еще не знал,– он был издан у нас намного позже.
Я с радостью обнаружил, – когда прочитал его книгу «Теперь– и– прежде, что Карлейль и Торо жили в одно время, переписывались и были единомышленниками.
К сожалению, основателя кружка трансценденталистов, «неоидеалиста» и «бесконечного искателя без прошлого», как он себе называл, бостонского мыслителя Ралфа Эмерсона я прочел только в изложении, поскольку он не переведен на русский язык.
Но в современной России о них вообще мало кто слышал, и само увлечение этим направлением пришло ко мне только спонтанно, путем библиофилии.
Спросите любого англичанина, и он назовет самого читаемого английского писателя– мыслителя – Томаса Карлейля.
Спросите россиянина – и он ничего не слышал о Карлейле.
Спросите американцев – они знают о Торо.
Но спросите русских – и они ничего о нем не слышали.
Я совершенно уверен, что если бы нам не вбили путем воспитания имена Шекспира, Монтеня и многих других, то большая часть россиян ничего бы не о них не слышала. Увы, так мы ущербно воспринимает Запад.
Боюсь, что о Генри Торо мало кто слышал в тогдашнем СССР, кроме разве что узких специалистов, да и в сегодняшней России о нем никто из широкой публики не имеет представления.
Мы, живущий на другой стороне Земли, воспринимаем американцев не совсем так, как они воспринимают самих себя, – с точки зрения их собственных идеалов, которые закладывались в эпоху становления Америки – то есть в Х1Х веке.
Вся Америка – из Девятнадцатого века. Не поняв Девятнадцатый век, мы не поймем Америку. Нельзя воспринимать Америку только через призму ее цивилизации и геополитической мощи, игнорируя ее идеалы.
Даже если учесть, что сама Америка очень изменилась и продолжает меняться ( в явно не лучшую сторону) все– равно ее духовная структура связана с мыслями философов ХVIII и XIX веков, с теми идеалами, которые тогда формировались
Генри Девид Торо – это и есть «истинная Америка». Это романтическая Америка.
* * *
Но огромное впечатление на меня произвел английский мыслитель Томас Карлейль, создавший « философию героического в Истории».
Его историософию можно назвать преувеличением «субъективного фактора в Истории». Карлейль считал, что Историю делают героические люди.
Он тоже был трансценденталистом, и видел в истории не материальный фактор, а великих людей.
Увы, в сегодняшней России о нем вообще мало кто знает.
Вот интересный случай. После моего освобождения из психиатрического заключения в Рыбинск приезжал американский канал Эн– Би– Си .
Во время интервью ведущий NBC Джим вдруг поинтересовался, что я читаю.
Он обратил внимание на лежащую на столе книгу Шекспира.
Я ответил, что очень люблю и с большим увлечением читаю английского мыслителя Томаса Карлейля.
Ведущий NBC, кажется, был изумлен.
«Я не встречал еще ни одного человека в России, который читал бы Карлейля! Да и вообще знал о таком авторе!»– воскликнул он.
Потом я добавил, что очень люблю и Генри Торо.
Далее ведущий американского телеканала спросил меня, действительно ли я, – как он слышал, – принял ислам.
Я ответил ему , что признаю все религии, и при этом действительно очень увлекаюсь исламом, а книга Томаса Карлейля о пророке Мухаммеде как раз и стала в свое время поводом, чтобы увлечься исламом.
То есть, получается, я пришел к исламу через Запад.
Но где Восток, где Запад, часто задаю я себе вопрос и отвечаю: Повернитесь с любого места и вы получите Восток!
Вот что сказано в Коране по этому поводу:
«Аллах на Западе и Аллах на Востоке. И в какую сторону вы не повернулись бы, там лик Аллаха!». (Коран).
Томас Карлейль как Романтик и как субъективный идеалист в истории
Увы, интеллигентный читатель в нашей стране читает только то, что ему «положено». Он – заложник образовательных программ, созданный государством.
Он знает что– то о Шекспире и Жан– Жаке Руссо. Но о Томасе Карлейле, которого называли в свое время «английским Жан– Жаком Руссо», мало кто у нас даже слышал, за исключением разве что узких специалистов по английской литературе Х1Х века.
Хотя Карлейль блистал в свое время, подобно комете, протянутой во все небо. Это один из гениальных мыслителей своего века.
Очень интересно, как я нашел его. Это прямой результат моего совершенно неуправляемого «библиофилического поведения», поскольку я читаю всегда то, что я хочу читать, и не читаю того, чего я читал не хочу.
Я терпеть по этой причине не могу множество книг, изданных сегодня гигантским тиражом.
Я не заложник образования, где «все разложено по полочкам».
Но тем самым я открываю для себя очень хорошие книги, о которых, как выясняется, никто никогда не слышал из моих знакомых.
Так я открыл Генри Торо во время учебы в школе. Так я открыл и Томаса Карлейля в более позднее время.
Увы, эти книги не включены сегодня в список «обязательной литературы». Многие даже понятия не имеют о том, что есть такие авторы.
Впрочем, я подозреваю, что не будь Шекспир широко известен, и 90 процентов читателей никогда не открыли бы его книги
* * *
Томас Карлейль( 1795– 1881) – английский трансценденталист , создавший историософию героического ,трансцедентального, и божественного начала в Истории. «героического( и божественного) в истории».
Его книга так и называется «Герои и героическое в истории». Герой как божество– Один. Герой как пророк– Магомет. Герой как поэт– Шекспир. Герой как пастырь – Лютер. Герой как писатель – Джонсон, Руссо и Бернс. Герой как вождь– Кромвель и Наполеон.
Карлейль – субъективный идеалист в Истории: он всюду ищет субъективно– идеалистическое начало, Героя. По сути – Божество.
К его классификации я бы добавил к этому еще один тип героя – Герой как Сумасшедший.
Да, в наше время героизм может существовать уже только как только»сумасшествие».
Я это явление назвал Экспериментальное сумасшествие .
Это сознательный протест против существующей реальности и поиск романтической основы жизни.
Таков Гамлет, таков Дон Кихот да и многие воплощения этих героев .
Бостонский мыслитель, «бесконечный искатель» Ралф Эмерсон был лично знаком с Карлейлем, а затворник и природоописатель Генри Торо был хорошо знаком с его идеями и даже писал о нем статью в 1847 году. Так что я очень рад, что я, выбирая лучшие из книг и действуя совершенно спонантанно, наугад, я в конечном счете пришел к единомышленникам.
Все они составляют нечто единое – англо– американский трансцендентализм или романтизм или субъективный идеализм, по обе стороны великого Атлантического океана.
Но разве Атлант не держит небо…
Американские Трансценденталисты
Конечно, основные идеи трансценденталистов восходят к немецкой трансцендентальной философии Канта и Шеллинга.
На основе немецкой трансцендентальной философии субъективного идеализма, и собственной англо– саксонской и англо– американской литературы и возникает удивительный американский и английский Трансцендентализм.
Бостонский мыслитель из США Ралф Эмерсон называл себя «бесконечным искателем без прошлого», а мы бы его назвали просто романтиком. Он и есть по сути создатель американского трансцендентализма, – называя его неоидеализмом.
Его ближайший соратник – Генри Торо, живший иногда в бостонском доме Эмерсона и издававший с ним журнал американских трансценденталистов.
А по ту сторону Атлантики – удивительный англичанин Томас Карлейль , создатель трансцендентальной историософии, обращался к своим заокеанским друзьям:
– Мои Трансцендентальные Друзья!
Его метод тоже можно назвать в известном смысле трансцендентализмом в истории
Томас Карлейль писал о «Героическом в истории» и описывал Историю как героическое и как божественное явление. Не массы, а герои и боги делают историю, считал он. История – не объективный процесс, а субъективный. Героизм, субъективный идеализм, Дух, проявляющейся в каждом герое, Небо, которое он несет в своей душе – вот что приводит в движение историю людей.
Такой взгляды мы признали бы неоправданным романтизмом, но что разве народ – это не та же одна великая личность, отпечатанная в сотнях экземплярах?
Немецкий философ– неоидеалист( и по сути,– тоже трансценденталист) Рудольф Эйкен говорил об «активном идеализме» и влиянии разума.
Снова об Йоханне Экхарте
Очень трудно сказать, куда идут корни неоидеализма и трансцендентализма XIX века.
Да, частично философское направление неоидеиализма связано с кантианством и неокантианством, с именами немецких философов Канта и Шеллинга.
Оно связано и со всей романтической литературой XIX века.
Но корни намного глубже.
Они– в эпохе Возрождения, в средневековой школе немецкого схоласта Йохана Майстера Экхарта, который учил о том, что разум человека – это продолжение деяний Бога внутри человека
Именно здесь – основа Романтизма – вера в человеческий разум, в героизм, в божественное в самом человеке, в субъективный идеализм. В трансцендентализм – в глубину своей собственной души и ее связи с мировой архитектурой. Душа – это часть космоса, часть Млечного пути, люди – псевдонимы богов. В нас есть что– то божественное.
И вместе с тем, это и имманентизм Х1Х века – вера в то, что предметный мир способен конституироваться романтическим сознанием человека.
И там, и там мы видим романтический разум, субъект, конституирующий собой мир.
Только в первом случае это – трансцендентализм, способность разума заглядывать в бездну своей души и своего мира, видеть в душе – «вход в мировую архитектуру».
Во втором – имманентизм и интенционализм. В веру в то. что человек своим сознанием и интенцией способен конституировать мир. Нет объекта без субъекта.
Трансцендентализм – тождество бытия и мысли. Перемещение со скоростью мысли?
Я уже говорил о том, что в Древнем Риме слово transendere употреблялось, в качестве чего– то реального, жизненного, а вовсе не интеллигибельного( умопостигаемого) понятия.
Это говорит о том, что термин этот не придуман философами, а несет в себе что– то жизненное и реалистическое.
Это– особый трансцендентный реализм. Реализм души. Реализм духа. Реализм воображаемого. Реализм божества.
Но все это имеет исток в еще одном реализме – реализме Богов, или Бога .
Именно Боги или Бог посылают в сознание поэта или художника эйдосы – некие божественные и объективно– существующие идеи .
Это представление и есть то, что мы бы назвали сейчас героизмом и романтизмом.
Конечно, римляне могли употреблять слово «transendere» в конкретных жизненных ситуациях.
Это говорит о том, что трансцендентализм для них, как и для греков, не был интеллигибельным( умопостигаемым) понятием. Он был действенен. Он был реален. Он был pragma. (От римского слова слова pragma– действие).
Был еще один трансцендентализм – действия. Сам краткий римский язык – это язык действия.
Конечно, трансцендентализм действия – это трансцендентализм Богов.
Но иногда и человек, становясь героем, в чем– то уподоблялся Богам.
Переход Альп, переход Рубикона, подвиги Геракла – это все transendere.
Это мысль, мгновенно становящаяся действием! Такое совмещение мысли и действия может быть свойственно только Богам, – ведь сказано про древнегреческих Богов, что они перемещаются «со скоростью мысли». Или, если воспользоваться словарем монотеистической религии – только «посланцам Аллаха». Прежде всего, Ангелам .
Вот это героическое действие и закрепилось потом в виде образа.
Позже он превратился в интеллигибельный( умопостигаемый) термин. В философии Канта он стал обозначать «перелетание», переступание границ.
Но, с другой стороны, Шеллинг совершил революцию в трансцендентализме – он писал о тождестве мифа и бытия. То есть мысли и бытия. Идеального и реального.
Сознание и бытие объединяются в Мифе.
И по сути, это было что– то удивительное и трансцендентальноее – в этой попытке Фридриха Шеллинга объединить бытие и мысль в одно. Ибо кто может еще отождествить мысль и бытие, кроме Богов?
Отождествление мысли и бытия, мифа и жизни и составляет credo философского направления трансцендентализма. Но оно же составляет суть романтизма,в его высшем значении Это идеализм, который вместе с тем является и реализмом.
Ведь…придумать можно только то, что существует. (Е. Воронкова – малоизвестная поэтесса из города Рыбинска).
Космизм, или образы в природе
Между тем, в неоидеализме и трансцендендентализме XIX века это понятие опять получает почти жизненное значение.
Это слова– действия, слова– образы, слова– поводыри, слова– действия.
Образы лежат не в сознании, но в самой природе. Они – бытийственны. Они реальны.
Человек – космичен. Он связан со Вселенной. Он стоит среди звезд.
Душа Человека – часть Бога. Через воображение Человека глаголет Божество.
Тут есть трансцендентализм, активность души, разума, субъективный идеализм.
Но подобное мировоззрение несет в космическое ощущение Античности, когда люди соседствовали с Богами и Природа была наполнена эйдосами – объективными образами и идеями. Эйдос не существует в голове художника, он есть объективно. Художник только прозревает его…
В свою очередь люди могли превращаться в звезды, а Боги получали антропоморфный вид.
Теоморфоз( звездоморфоз) людей и антропоморфоз Богов– это два взаимодополняющих процесса в арийской Греции.
И сами природные стихии имели сверхестественных двойников – Богов.
Боги в античном мировоззрении – это по большей части не творцы реальности, скорее сверхестественные двойники физических стихий: неба, воздуха, Океана, огня.
Таково и понимание сказочных, или трансцендентных образов в современном романтизме: Снежная Королева олицетворяет собой Стужу и Метель.
Дед Мороз олицетворяет собой метель и вместе с тем – это хронологический бог, образ смены Года.
Есть образы, олицетворяющие собой Дождь, Ветер, Море и другие состояния природы.
Бог, образ и стихия – это две стороны одного и того же.
* * *
Трансцендентализм можно считать видом «объективного романтизма, существующего в самой природе вещей».
Это не романтизм сознания, но романтизм самой природы.
Вместе с тем трансцендентализм – это субъективный идеализм, поскольку он предполагает активность разума и человеческого сознания и вместимость этим разумом Божественного Духа.
Вместе с тем, он и объективный идеализм, поскольку объективный Разум – Бог, «мировая идея», существует и проявляется в форме человеческого разума.
Трансцендентализм – это «объективный романтизм».
Трансцендентализм – это вместе с тем и имманентизм , поскольку предполагает способность разума менять мир и заключать в себе имманентно черты божественной Субстанции.
* * *
Древние это назвали бы Богами. Но «Боги» древних – скорее сверхестественные двойники каких– то естественных явлений: Дождя, Снега, Метели, Льда, Ветра, Солнца. Что реально – «физическое» проявление этих стихий или персонификация и антропорфизация? Не исключено, что это просто две стороны одного и того же.
Что такое картина Джоконда, или Мона Лиза?
С точки зрения физикалистской или утилитарной, любая картина груда мазков. Но с точки зрения «трансцендентальной», или художественной, это образы, лишь исполненные красками.
Поясним, что такое физикализм. Физикализм – это представление о том, что вещи сводятся только к физическим объяснениям, никаких «образов» не существует. Образы –это– де импульс в головном мозгу. Это – позитивистское философское учение, согласно которому все, что не может быть понято при помощи методов физики и изложено в ее понятиях, является заведомо бессмысленным.
Образ Снежной Королевы, с точки зрения физикализма – это абсурд. Нет, мол, Снежной Королевы, но есть снежинки и метель.
А поэт? Он тоже абсурд. Нет поэта, а есть возбуждение импульсов в коре головных полушарий, на основе которых– де создаются поэтические образы.
Нет картины – потому что картина – это сумма мазков и красок.
То есть, последовательно доводя физккализм до предела, можно сказать, что нет ничего, потому что все– только совокупность молекул и атомов…
Между тем, человек состоит из количества молекул и атомов.
Но из того же самого количества и атомов может состоять крокодил.
Из этого не следует, что человек и есть крокодил.
Человек состоит из того же самого количества воды, сколько и ванна. Однако, из этого не следует, что человек и ванна – это одно и то же.
Человек не может быть сведен к физическим процессам и составляющим. Потому что мы получило бы полное исчезновение человека.
И не только человека…Природа, стихии, произведения искусства состоят не только из физических процессов. Они состоят из чего– то трансцендентного. Стихии имеют сверхфизических двойников – Богов.
Стихия не может быть сведена только к физическим процессам.
То есть трансцендентальный метод един и для Природы и для Человека. И даже для Картины – ибо Картина не сводится только к сумма красок. Картина может иметь ту же сумму красок, что и покрашенный потолок, но она нечто большее.
Образы, сознание, мысли, идеи не сводятся только к импульсной природе, кортикальным процессам, происходящим в мозге.
Скорость течения нервно– психических процессов может почти одинаковой у поэта, и у маляра, и у художника, и у мыслителя, но качество их мышления может быть абсолютно различным.
Непонятно, что именно стараются «пролечить», когда «лечат» неправильное мировоззрение Поэта, Философа, Писателя. Журналиста. Между тем, сотням таких людей поставлен диагноз «параноидная шизофрения», а профессор психиатрии однажды поставил диагноз…Гегелю.
Причем именно отрывку его произведения.
Все понятно, как они ставят людям диагнозы.
За психиатрическую «симптоматику» выдается художественный стиль, концепции, мировоззрение. Но что же говорить о других людях. Самому Гегелю в Советском Союзе( спустя сто шестьдесят лет после смерти) поставили диагноз «параноидная шизофрения». А что было бы с Сальвадором Дали?
Можно только догадываться о том, сколько творческих людей прошли через психиатрические застенки и подверглись ложному психиатрическому лечению!
Если все примеры суммировать, то мы увидим, что все– Человека, Природу, Произведения искусства– можно трактовать с прямо противоположных позиций.
Проблема не в предметах, а в подходах.
Если мы в лесу увидим не образ леса, не трансцендентальный образ, а только груду потенциальных бревен, то рано или поздно абсолютно то же произойдет и с Человеком.
От него тоже останутся только бревна.
Лес рубят – щепки летят…Поговорка здесь вполне точна!
* * *
Трансцендентализм, таким образом, полная противоположность физикализма и позитивизма .
Да, физические явления, стихии, имеют своих сверхестественных двойников, или иначе – Богов. Как говорил Цицерон, боги – это обратная сторона вещей.
Можно видеть в Метели только груду снежинок.
В снежинках – только кристаллики льда. Во льде – только воду, и так далее.
И таким образом, мы дойдем до того, что то, что мы называнием Метелью, вообще не существует. Есть груда льда, воды, потом – атомов водорода и кислорода.
Все сведено к физическим процессам и атомам.
Метели – как сверхфизического, трансцендентального явления не существует! Нет «бога» Метели.
А, между тем, она существует…И Метель рождается не только из снежинок и кристалликов льда, но еще из ветра, а может быть и еще чего– то.
Нам трудно сказать, из чего рождается метель, – особенно если в ней вдруг возникает Снежная Королева.
Конечно, меня упрекнуть в мистике, но трансцендентализм свойственен человечеству на всем протяжении его истории.
Можно пойти по физикалистскому методу, и тогда все вокруг окажется только грудой атомов и молекул.
И не будет ни Метели, ни Ветра, ни Льда.
Можно пойти по пути трансцендентализма и тогда нам предстает уже не Природа, а сверхфизические двойники ее . Боги…
А Человек…Кто знает, не увидим ли мы и в Человеке Бога…Нет бога, кроме Аллаха.
Но: у Аллаха самые прекрасные имена!
Кто знает, не являются ли снежинки только, так сказать, собирательным материалом Снежной Королевы, подобно тому, как мазки картины являются только собирательным материалом того Образа, который запечатлен в ней. А сумма молекул является только собирательным материалом для человека.
То есть дело не в снежинках, а в том, что через них проявляется…
И человек состоит из атомов. Он состоит из каких– то частей, но только человек не сводится к этим частям.
И как в метели физикалисты и позитивисты видят только груду снежинок, и ничего более, так и в Человеке они увидят груду атомов и молекул.
Вы спросите, к чему я клоню.
Да, вот к чему: в наше время объявили уже, что и «души никакой, собственно говоря, нет».
Есть, говорят современные психиатры и психологи, некие нервно– психические процессы, которые– де можно отлично корректировать нейролептическими препаратами!...
Мол, душа человека сводится к психоэмоциональному эквиваленту. К нервно– психическому процессу.
Это название в позитивистской психологии получило название бихевиоризма .
Бихевиористы отрицают ценности, идеалы, образы, которые лежат в основе поведения человека, и все сводят к каким– то нервно– психическим импульсам.
Все это, мол, отлично корректируется, мол, галоперидолом!
Так считает и известный профессор психиатрии Юрий Савенко, который, не стыдясь, «Новой газете», интервью № 1294, говорит по поводу принудительного лечения журналиста:
«Галоперидиол– превосходный корректор поведения».
Тут есть подмена понятий. Медицинское лекарство не должно корректировать никакое «поведение». Лекарство психоневрологическое должно лечить симптоматику. Поведение – это термин скорее воспитательной колонии, чем медицины.
Оказывается, корректируют препаратами типа галоперидол именно поведение. А под поведением часто понимают инакомыслие. Вот оно, не медицинское использование психиатрии!
Сейчас бихевиоризм воплотился в страшной практике карательной психиатрии.
Вот она, настоящая Снежная Королева, замораживающая людей!
Итак, с чего мы начали: сначала устранили сверхфизический двойник Метели, а потом уже устранили и…сознание человека. Свели его к нервно– психическим процессам, а любую мысль стали рассматривать как проявление якобы болезни.
Метель оказалась «совокупностью снежинок», а душа человеческая – совокупностью просто нервных импульсов.
Как просто... Простота хуже воровства.
Часть II
Трактат Бесконечность и Трасцендентализм
Слова
Замечу, что литература намного долговечнее и ближе к жизни, чем философия.
Слова в литературе обозначают «то, что есть», а не гипотетические смыслы, которые возможны только при философском – интеллигибельном абстрактном мышлении.
Есть разница между литературным и философским языком.
Литературный язык – это поэтизированный жизненный язык. В нем трансцендентные действия обозначаются как поэтические образы, но они реальны.
Но это буквальные образы. В нем те же значения, что и в жизни.
Философский язык сродни скорее математическому и может допускать интеллигибельные умопостигаемые значения, которые кажутся обыденному сознанию «абстрактными». Язык философов не является буквальным. Но, впрочем, всегда ли мы говорим буквальными понятиями…В жизни абстракции встречаются то и дело, просто философия их совершенствует и систематизирует.
Гегель когда– то написал остроумную работу «Кто мыслит абстрактно?», где доказал, что именно обыденное сознание мыслит абстрактно, случайными чертами, а философ, напротив, восходит все более к конкретному описанию предмета.
Различие между философским и обыденным языком очень существенно. Поэтический язык является «мостиком», соединяющим «абстрактную философию» и живую речь: в поэзии слова, являясь конкретно– образными, тем не менее наполняются иным смыслом.
При этом и какие– то понятия в философии имеют почти буквальный смысл.
Они передают мироощущение, действие, традицию, а не только интенцию философа.
За ними– действия. За ними – история.
За ними– подчас буквальный смысл.
Любопытно, что почти весь специальный философский, в том числе схоластический, язык вышли из латыни. Между тем, латынь – это не абстрактный язык, но жизненный и действенный язык Римлян, язык прагмы.. В нем четко обозначенны действия, pragma а не только философские отвлеченные термины.
И некоторые философские термины происходят от вполне жизненных римских слов и понятий. Transendens– одно из таких слов…
В тех случаях, когда жизненный язык делается философским языком, можно говорить о том, что философия и жизнь совпадают.
Но что значит, когда философия и жизнь, сознание и бытие совпадают?
Это значит состояние мифа. А может быть, какое– то подобие религии?
По сути, Миф – это и есть образ, мысль, как бытие.
Немецкий трансценденталист Фридрих Шеллинг говорил о полном тождестве мифа и бытия. .
Слово transendere – это слово– действие.
Понятие infinituum, «бесконечность», инфинитивность является перспективой этого понятия. Поэтому можно говорить о том, что бесконечность – производная трансцендентного субъекта.
Бесконечность и трансцендентализм
Бесконечность характеризует объект, а трансцендентность – субъект, охватывающий или, точнее, пронзающий эту бесконечность .
Трансцендентное относится к бесконечному точно так же, как взгляд человека, охватывающий горизонт и мысленно создающий перспективу, продолжение, – к самому горизонту.
Человек пронзает своим воображением горизонт. Хотя физически это невозможно. Горизонт – это символ вечно замкнутого мира, который все время расширяется по мере того, как человек идет к горизонту.
Точно так же человек движется в якобы «конечной» Вселенной и все время расширяет ее. Правда, возникает вопрос, не движется ли он по некоему шару, – как это было с Землей…
Хотя, как известно, горизонта не существует. Горизонт – это тот мысленный или оптический предел, в который упирается наш взгляд, когда мы стремимся объять необъятное.
У Вселенной, как и у Земли, есть также свой горизонт.
Земля искривлена. Вселенная – тоже искривлена.
У Земли мы видим условный «конец», предел, за который не способен проникнуть наш взгляд, но вполне возможно, что– то подобное есть и у Вселенной.
Ее осознание связано с нашими представлениями о ней. А они, в свою очередь, возможно, связаны с нашими представлениями о самих себе.
Любая «конечность» – это только горизонт.
Любая бесконечность – это выход за пределы горизонта.
С чем бы мы не сталкивались, мы имеем дело с Бесконечностью.
Вот удивительная фраза из романа Виктора Гюго «Отверженные»:
«Книга эта – драма, в которой главным персонажем является бесконечность.
Человек в нем существо преходящее».
Но я бы сказал иначе:
«Человек несет Бесконечность внутри себя. Субстанцию, Бога он несет внутри себя. Его имманентные качества души вмещают в себя Бога».
Он– Богоносец. Трансцендентный человек – это Богоносец. Человек, имеющий внутри себя нечто Божественное. (Правда, это не то же самое, что считать себя Богом, ибо нет бога, кроме Бога; нет бога, кроме Аллаха – так считают мусульмане).
Весь мир пронзается трансцендентной человеческой мыслью, и так создается подлинная Бесконечность.
Бесконечность – внутри Человека.
И именно вот эта внутренняя бесконечность, которой потом человек «раздвигает мир», и названа мною трансцендентностью или трансцендентализмом.
Удивительный философ Архит из Тарента
Древнегреческий мудрец Архит из Тарента( 425– 355 до н.э.)– друг Платона и ученик Эмпедокла. Гениальный мыслитель, создавший первый наглядный опыт трансцендентализма.
Он изложил его в форме Притчи.
Ее можно взять метафорой трансцендентализма:
«Человек шел– шел и дошел до края Вселенной, потом он вытянул руку и оказался за пределами мира.
Но поскольку сам человек принадлежит миру, то и мир, следовательно, расширился на величину его руки».
Здесь заложена идея, по сути, субъективного идеализма – представления о том, что идея заложена в субъекте. Потом такое представление воплотится в философии Артура Шопенгауэра: человек определяет собой мир, – говоря древнегреческой притчей, раздвигает Вселенную.
Он несет в себе трансцендентальное начало.
Субъективные качества его души, его шага, его мысли становится так же объективными качествами мира».
По мысли Артура Шопенгауэра, «не человек является микрокосмосом, а мир – это макроантропос».
Шекспировский Глобус
Да, бесконечность, инфинитивность, беспредельность, пространства, звезд, вселенной – внутри человека.
Человек наделен трансцендентными («пронзающими, перелетающими») качествами.
Ибо, только имея бесконечность внутри себя, можно постоянно преодолевать любую конечность вокруг и обладать трансцендентными качествами.
Именно этим человек и занимается в своем познании и своей деятельности, уподобляясь тем самым Божественным существам, передвигаясь со скоростью Мысли.
Бесконечность – в физических просторах Вселенной.
Вселенная – огромна, и мы не знаем ее размеры. Видимо, Вселенная беспредельна. Но что значит «беспредельная»?– Ее объемлет все– равно наш Разум. Наше трансцендентное чувство. Наша мечта – трансценденталии «сандалии Персея», на которых мы летаем. Но про Вселенную мы можем сказать, что она всегда выходит за границы нашего познания.
Правда, мы не можем гарантировать, что Вселенная однажды не превратится в некое подобие круглой Земли, именно этому способствует идея Эйнштейна «искривления пространства и материи».
Кто знает! В Коране сказано так: «Не приводите Аллаху притч. Аллах знает, а вы не знаете!»
Когда– то ведь и Земля считалась беспредельной, но потом оказалось, что она все же круглая и горизонт – оптический обман.
Но кто знает, какой она откроется скоро?... Ведь круглость предполагает центр.
А можно ли центром Земли считать то, что находится по нами?
Я не думаю, что мы все стремятся к центру Земли. Ведь по мысли Данте, там расположен Ад – то место, в которое никто не хочет попасть.
Так что, говоря о круглости Земли, не говорим ли мы о некоем центре?
Кто знает, может быть, подлинный центр нашей Земли и нашего мира – вовсе не там.
Сказано в Коране: « Не приводите Аллаху притч. Аллах знает, а вы не знаете!»
Кто знает, может быть, есть еще какая– то сфера, в которой мы все живем? Нынешнее учение о Земле – очень упрощенно.
Подлинный вид Земли может оказаться окажется совершенно другой, чем мы думаем.
Посмотрим на Небосвод, и мы увидим, что есть иной глобус, который имеет совершенной другой центр .
Звездное небо – как оно изображалось на древних картах – это и есть истинный Глобус.
А это значит, что и Земля имеет несколько иной вид.
Если же мы согласимся, что Земля круглая, то придет кто– то ( Гитлер, Наполеон, потом Алла Пугачева) и подбросит ее в воздухе. А этого очень не хотелось! Чтобы кто– то подбрасывал нашу маленькую Землю вверх!
…Глобус изображает маленькую модель Земного шара, которая оказывается в руке волшебника. Само это действие – подбрасывание Земли можно считать неким магическим действием. Это – символ «мага над Землей», которая превращенная в шарик, мяч.
Подобная модель очень провокационна.
Но если бы существовала иная сфера, иной глобус, более обширный, звездный – то ведь нельзя подбросить звездное небо.
Создание глобуса как модели Земного шара привело к появлению таких странных жестов, которые изображены в диктаторах, держащих в руках Земной шар. Словно мяч.
Ничего хорошо я в таких действиях не вижу, хотя видел не раз школьников в СССР, которые держали под мышкой школьный глобус, словно это был мяч.
Алла Пугачева в песне про «неудачливого волшебника» тоже подбрасывает глобус. Глобус держит в руке Наполеон.
Глобусом играет Гитлер( в картине Чаплина).
Подбрасывание Земного шара – это претензия власти над ним. Что абсурдно и кощунственно.
Может нам отказаться от того, чтобы изображать Землю как глобус…
Между тем, Мир можно изобразить, как в прежние времена в виде Сфер, Небесных сфер, а Земной мир– вписанный в Небесный. То есть мы получим нечто такое, что будет «трудно подбросить». Ведь как можно подбросить небо…
Приглядитесь получше к Земному шару, и вы увидите, то этот Земной шар вписан в другой шар. В нашем учебном глобусе отсутствуют «семь небес». А вместе с ними отсутствует и та вертикаль, в которую вписан Человек! Во всей его Вертикали, ибо человек растет в Небо.
Наш глобус – это очень примитивная модель нашего Земного мира, в которой много не хватает. А не пытаются ли и всю Вселенную изобразить в виде Земного шара? Идея искривленности мира, – как в свое идея искривленности Земли, – дает возможность сделать вывод о том, что Вселенная искривлена. И мы, глядя в телескопы, видим все тот же горизонт, конец Млечного пути. Но его нет ведь…
Но даже если Вселенная окажется только Глобусом, то и в этом «Глобусе» будет разворачиваться свой трансцендентальный Шекспировский театр .
Человек будет заполнять собой пространство,– как это происходило уже в эпоху Возрождения, и тем самым – раздвигать его все.
Человек – и то, что в него вложил Бог– окажется больше своего пространства. .…
Потому что человек– трансцендентен.
И кто знает, не превратится ли однажды Земля наша в вид Театра…Сказано в Коране: «Аллах знает, а вы не знаете».
Бесконечность – понятие трансцендентального разума
Бесконечность – и в том вихре, который пролетает через Историю, «оставляя в героях или в дураках всех живущих людей».
А иных она возносит на небеса .
Бесконечность – это, по сути, трансцендентное понятие. Это понятие Бога. Это то понятие, которое Бог вложил в человеческую душу. Не важно, какой статус мы придаем ему – объективный или субъективный. Бог как свойство мира, или Бог как свойство нашей души! Ибо мы тоже принадлежим миру…
Только про Бога мы можем сказать только одно: Он– Бесконечен. Он – Субстанция. Нет ничего более высокого, чем Бог.
Нет бога, кроме Аллаха,– об этом в каждой строчке говорит Коран. Да, нет бога, кроме Бога.
И подобно тому, как самое высокое здание не может быть выше самого Неба, – точно так же никто не может быть выше Всевышнего.
Именно в своей высоте любая гора или человек несет в себе нечто божественное. Как бы не был высок человек, есть что– то высшее над ним.
Как бы не было высоко здание, оно не может быть выше самого Неба…
* * *
Но выражение Виктора Гюго может быть применимо ко всей Истории!
В ней поистине дует сквозняк бесконечности
Человек в ней – лицо преходящее. Человек – игрок.
Но я бы сказал иначе: человек – это сквозняк Вечности…
Причем эта Вечность ветерком уже чувствуется в лицах Жанна Д– Арк, во взгляде Иисуса Христа.
Скажем иначе: остаются на самом деле эти люди– герои, а История», может быть, проносится, как ветер….
Мир проносится, а герои остаются.
Аллах постигает взоры
Само понятие «инфинитивности» близко к понятию Абсолюта.
Аллах– бесконечен. Он трансцендентен.
Аллах выходит за рамки наших представлений. Его атрибуты – беспредельность, вечность, свобода, всемогущая воля, безграничная доброта.
По сути, это единственное, что мы можем о Всевышнем.
Аллах – не постижим.
Вот что сказано в Коране :
«Не взоры постигают Его, но Он постигает взоры. Аллах проницательный, сведующий!»
(Сура 6, ст. 103).
Религия тем и отличается от теософии и философии , что она не стремиться знать о Боге. Она стремится к тому, чтобы Аллах знал о том, кто к Нему обращается.
Однако, если Аллах внутри человека, «Аллах стоит между человеком и его сердцем»– так сказано в Коране, то человек может тоже что– то познавать.
Отсюда – активность Разума, субъективный идеализм, который частично присутствует и в исламе.
Аллах может «постигнуть наши взоры». Не здесь ли возникает искусство?
Ведь если Аллах может постигнуть взоры, то значит возможно что– то сотворенное в этих взорах!
Искусство дается человеку в виде неких эйдосов, или объективно существующих идей. Так их называли древние Греки.
Про художника можно сказать: он не выдумывает образ, но прозревает его.
Ведь когда Небо постигает наши взоры, то возникает то, что древние называли словом эйдос. Объективная идея. Дар Богов!
…Истинная философия всегда напоминает религию. Не случайно самые значительные философские школы вместе с тем были и религиозными: например, школа Пифагорейцев или школа Неоплатоников, или философское учение Бенедикта Спинозы.
Про великого философа Спинозу немецкий мыслитель Лихтенберг сказал, что если мир будет существовать неограниченное количество лет, то единственной религией для человечества останется…философия Бенедикта Спинозы. Это удивительно…Как может философия остаться единственной религией всего человечества, особенно если принять во внимание, что существуют и христианства, и ислам, и буддизм, и другие религии?
Но, оказывается, философия обладает такими трансцендентальными «перелетающими» качествами, что она уподобляется религии и может со временем даже сама превращаться в религию! Не следует забывать о том, что некоторые религии первоначально были чем– то вроде философско– этических школ( например, учение Будды).
Религия – увеличенное зеркало нас самих?
Но в наших представлениях о Всевышнем, о духовном мире, о Богах отражена наша собственная структура.
В этом смысле всякая религия имеет большое антропологическое значение, поскольку религиозных верованиях отражен характер и психотип народа.
Не следует недооценивать значение религии, даже когда она латентна и не проявляется прямо в виде религиозных догм и институтов.
Религия – это матрица, тот алгоритм, который лежит в основе литературы, философии, искусства.
Поэтому религия определяет в конечном счете все остальные формы самовыражения людей.
Религия есть поиск трансцендентного. Поиск смысла. Религия есть бессознательное мышление человека, когда человек перед тем, как мыслить, уже находится в некоей заданной логике. Трансценденталии определяют в конечном универсалии – общие понятия любой философии и образы любого искусства.
…Такое «априорное мышление» у Карла Густава Юнга получило название «архетипов». Юнг вывел связь бессознательного мышления с коллективным мышлением и мышлением историческим.
О чем бы мы не думали, мы, в сущности, уже обладаем некоей верой во что– то , некими идеалами, некими принципами своего мышления.
Такую веру можно назвать религией, когда человек прежде чем рассуждать о чем– то, во что– то уже верит.
Его вера определяет очень многое то, как он думает и что он пишет. То, к чему он стремится. Его этическое поведение. Его образы искусства, даже его научные направления – ибо в самом поиске научной мысли есть изначальный алгоритм. Мы мыслим в науке, исходя из неких заданных норм мышления. А это определяется религией. Самое странное в науке – это методология.
Многие открытия совершаются только потому, что есть определенный способ мышления, и нет какого– то иного…Например, стоит задуматься, почему до сих пор не изобретена машина времени или антигравитационный двигатель. Или что– то еще, чего мы не знаем и что мы не можем даже помыслить. Например, способность жить сразу во всех временах. Кто об этом думал?
Боюсь, что многие открытия совершаются только потому, что люди как– то определенно думают. Но думай они иначе – и совершались бы другие открытия.
Например, человек. который сегодня поставит своей целью добыть…Философский камень, поставит себя в дурацкое положение. А ведь это был способ мышления в Средние века! А человек, который захотел бы записать язык, на котором разговаривают Ангелы – кто об этом думает?
Правда, язык этот уже кто– то записал. Отчасти это музыка…
Человек, который поставил бы своей целью «жить сразу во все времена», был назван чокнутым. Но разве это не обычное состояние любого Историка!..
В научных открытиях проявляется наша Религия.
То есть по религии можно определить человека.
И даже если религия не артикулирована и не инстуализирована , но она все– равно будет проявлять себя в искусстве и в литературе.
При формальном уничтожении религии возрастает роль искусства и литературы, которые, по сути, являются продолжением религии. (Что мы видим в «атеистическом» СССР, где роль религии взяли другие формы сознания).
* * *
Аллах есть, и нет божества, кроме Него.
«Не мы постигаем Его, но Он постигает наши взоры. Он –сведущий, знающий». ( Коране).
В Коране также сказано: «у Него, Аллаха, самые прекрасные имена», – так сказано в Священном Коране.
Поистине, Аллах является нам в самых прекрасных именах.
Отсюда – множественность «прекрасных имен», прекрасных образов, множественность самих религий, искусств, и, возможно, точка примирения политеизма и монотеизма.
Иначе говоря, Бог – абсолютная реальность, которую невозможно постичь.
Но Он постигает нас, и от этого постижения рождается искусство. (Первоначально все религии существовали в виде искусства).
В сущности, в религии каждого народа воплощается тот образ, который существует в нем самом.
Для того, чтобы понять, что за народ, нужно понять, что у него за религия. Религия – это увеличенное представление народа.
В сущности, религия нам дает увеличенное зеркало самих себя. Как точно сказал исследователь религии Людвиг Фейербах, «Бог – это родовая, высшая идея самого человека».
Обращаясь к Богу, мы обращаемся не просто к себе, как в случае литературного творчества или философствования, но к высшему, что есть в нас. К высшей, или родовой, своей идее.
Поэтому представления о Всевышнем не истребимы в человеческом сознании: человек всегда будет обращаться к Высшему самого себя.
Но можем ли мы «институализировать Бога» , статуизировать его, превратить его в Церковь, в Статую, даже Икону…
Ведь Бог – это Дух Святой.
Именно поэтому в Священном Коране сказано: «Поистине, нет божества, кроме Аллаха».
«Нет бога, кроме Аллаха»– говорят мусульмане.
«Нет бога, кроме Бога»– так можно перевести это на русский язык.
Не сотвори себе кумира – так можно сказать по– русски…
Попытки институализировать Религию ни к чему положительному они, в конечном счете, не приводили.
Это так же трудно, как поймать Воздух, – а Дух Святой в христианской теологии чаще всего уподобляется Воздуху, – и сказать: воздух только вот тут.
Воздух – везде.
Сказано в Библии: «Дух дышит там, где хочет».
Часто по нашим религиозным представлениям, по нашим высшим представлениям, – даже если они выражены в искусстве и в литературе, – можно сказать, что представляет собой человек.
Человек такой, каким он представляет себе Бога.
Человек таков, какова его высшая, родовая идея.
Человек таков, какова его трансценденталия. Это та матрица, по которой воспроизводится все его искусство, литература, мифология, в конечном счете – история.
Поэтому для того, чтобы понять, что перед нами за человек, достаточно понять, во что он верует.
(Я имею в виду, разумеется, «веру» не в институционном смысле, ибо и лицемер может объявить себя пуританином, католиком, православным и даже мусульманином. Нет, я имею в виду то, во что человек верует на самом деле, в чем заключаются его ценности, его идеалы, его стремления, его трансценденция, его высшая родовая идея).
Пантеизм, космизм и идея «волшебной материи»
Пантеисты и «материалисты», сторонники теории «волшебной материи» , считают, что бесконечен сам мир.
Бог существует внутри самой Вселенной и в самой материи.
Сама Вселенная, по их мнению, вмещает в себя Божественный дух, поэтому Вселенная – бесконечна, вечна и неизменна. Она самотождественна.
Бог и Вселенная тождественны.
По мнению пантеистов или «волшебных материалистов», Бог и Природа представляют просто одно и то же.
«Центр везде, а окружность – нигде», – так писал велик пантеист средневековья Джордано Бруно, сожженный на костре.
Это и есть полное отождествление Бога и мира. Субстанции и материи.
Этот взгляд близок к философии космизма – древнего представления о мире, который вмещает в себя все и способен к бесконечному саморазвитию.. Мир представляется единственной, бесконечной и неизменной реальности.
Замечу, что пантеистическое мироощущение и космизм, а также политеизм во многом передают Арийское мироощущение, в то время, как для Семитов характерен монотеизм: четкое разделение на мир и Бога.
Трансцендентализм – то есть представление о трансцендентной, бесконечной стороне реальности существует и там, и там. Только у Арийских народов он носит характер политеизма, «многих богов», которые тем не менее сливаются в нечто единое, а у Семитов трансцендентализм связан с безграничностью Одного Бога – Аллаха или Иеговы.
При этом оба эти мироощущения одинаковы важны и взаимодополняют друг друга.
Противоположная философия – Акосмизма – например, учение голландского философа Бенедикта Спинозы.
Она заключается в том, что Абсолютом( то есть Субстанцией – неизменным и вечно Существующи) может быть только Бог, Аллах, а мир – это только акциденция, случайность.
Бог – вечен, мир – случаен и преходящ.
Миров может быть множество.
В Коране сказано следующее:
«Наш мир – не лучший из сотворенных».
Мироощущение Акосмизма можно условно назвать «семитским», имея в виду, что оно первоначально появилось благодаря Семитскому гению. Гению, выходящей Авраамической религии. Но оно стало мировым благодаря иудаизму, исламу и христианству. Все три мировые религии – ислам, христианство и иудаизм вышли так или иначе из Семитского гения.
Немецкий философ Лихтенберг очень точно сказал об учении Спинозы:
«Если мир будет существовать бесконечное количество лет, то универсальной религией человечества станет философия Бенедикта Спинозы .
Подобный вывод Лихтенберга позволяет сделать вывод, что «субстациональная» философия Спинозы есть нечто большее, чем просто философия – как и некоторые другие трансцендентальные философии. Она является еще и прототипом некоей религии.
Нет божества, кроме Аллаха!
В учениях Бенедикта Спинозы сформулирована удивительная религиозная идея: Бог –это Все.
Мир – это случайность, акциденция Бога.
Субстанция бесконечно генерирует мир.
Но сравните, как это перекликается с пантеизмом. Мир, говорят сторонники пантеизма и волшебной материи, «генерирует сам себя, меняя лишь свои формы, но оставаясь сам по себе неизменным».
Стоит нам отождествить Субстанцию и мир и получить «мировую субстанцию», как философия акосмизма превращается в пантеистическую философию, в собственную противоположность. В космизм.
Той же самой линии Акосмизма придерживается предельно монотеистическая религия – ислам.
Такой же идеи придерживается иудейская религия.
Такой же идеи придерживается и христианство, правда, в христианстве есть особая «имманентная» миссия Иисуса Христа – Ангела, воплотившегося в человеке.
Иисус Христос соединяет в себе Божественное и человеческое.
«Бог стал человеком, для того, чтобы люди стали богами», – вот мистерия всего христианства.
Иисус Христос осуществляет «богоподнятие» человечества.
Через воскресение Иисуса Христа– который находится на пересечении Бога и человека – возникла и надежда и на воскресение человечества в целом. Потому что Иисус Христос несет в себе родовое человеческое начало. И вместе с тем – Божественное начало.
В этом заключается идея христианской Пасхи( Воскрешения Иисуса Христа).
Рождение Иисуса Христа является символом появления божественного Провидения на Земле и «богоподнятия» человечества.
«Христос воскресе», – говорят христиане. И это составляет кульминационную точку их религии.
«Нет бога, кроме Аллаха», – так могут сказать мусульмане.
Если правильно понимать христианство и ислам, между ними нет существенных различий. Мусульмане считают Иисуса Христа «посланцем Аллаха».
По сути, нет бога, кроме Бога.
Симфония религий является credo и моей религиозной философии.
В этом смысле я сторонник идеи Роза Мира Даниила Андреева,а именно идеи симфонизации и соединения всех светлых религий и трансцендентальных философий, трансцендентальных литератур и искусств.
Ислам несет в себе такую же великую истину, как и христианство. И это одна и та же истина. Когда меня, – верующего сразу во все религии, – однажды спросили: «Объясните все– таки, во что вы веруете», я ответил очень просто: «Я верю во все хорошее…».
Я признаю и Ислам, и Христианство, и все, что устремлено к Истине, все прекрасное в искусстве и в философии.
При этом исламу я действительно придают особенное значение. Ислам – это чудом сохранившаяся религия! Христианство же претерпело очень серьезные изменения.
Я думаю, мир делится не на мусульман и христиан – он делится на людей верующих и людей не верящих ни во что.
Мир подобен волнам
Мир подобен волнам,– говорит ислам. Волны изменчивы; их колеблет Аллах.
Мир – это акциденция, случайность. Все явления жизни– случайны. Неизменна только одна Субстанция – Аллах. Он– над всеми. От него все происходит.
Таким образом, мы видим совпадение двух философий –объективного идеалиста Бенедикта Спинозы и философского учения ислама.
У голландского философа Баруха Спинозы, и у ислама мы видим одно и то же. представление, что Бог – это все. Мир, материя, космос– это акциденция, случайность.
Вот как описывает мировоззрение мусульман английский философ Томас Карлейль:
«Мусульмане ощущают дыхание вечности и верят «мировое могущество Аллаха, присутствие несказанной силы, невыразимого сияния и ужаса, составляющих истинную мощь, сущность и действительность всякой вещи, какова бы она ни была.»
«Аллах отдернет свою руку, и земля перестанет существовать», – пишет мой любимый англичанин Томас Карлейль.
(Книга Томаса Карлейля «Теперь и прежде», глава «Герой как пророк. Магомет: ислам», Издательство «Республика», 1994, стр. 59).
Поразительно то, что Карлейль – чисто западный человек, романтик, субъективный идеалист и трансценденталист «по– западному». Что общего у него с исламом?
И тем не менее он пишет: « Ислам –это та же религия Одина, застилаюшая собой все небо».
Карлейль проник глубоко в суть ислама и симфонизировал его именно с европейскими религиями.
Прекрасное не может противоречить Прекрасному.
Истинное не может противоречить истинному.
Религия ислам не может противоречить любой другой истинной религии!
Потому что само слово «ислам» можно перевести как «следование по пути Аллаха».
Европеец бы сказал:: «Следование по пути собственного сердца!».
Но разве в Священном Коране не сказано так: «Аллах стоит между человеком и его сердцем».
Философ сказал бы так: «Следование по пути Истины!».
Художник сказал бы: «Следование по пути Красоты».
Но разве в Коране не сказано: «У Аллаха самые прекрасные имена».
И: «Аллах знает, а вы не знаете!».
То есть следуя по пути собственного сердца, Истины и Красоты, мы следуем по пути ислама.
Ислам – это преданность Всевышнему. Преданность Истине, Прекрасному, Добру и Справедливости.
Поэтому ислам – универсальное понятие. Оно означает, что человек не идет по пути «лживой действительности», а идет по пути Истины, по пути преданности чему– то Высшему, по пути Прекрасного.
(Слово «красота» я не применяю, потому что красив может быть и осьминог, но он вряд ли может быть прекрасным. Слово «красота» имеет совершенно другой смысл, нежели понятие Прекрасного…)
Понятие о субстанции у Арийских и Семитских народов
Представление о Субстанции возникло у Семитских народов .
У Арийских народов мы видим иное ощущение Божественного.
И несколько иной трансцендентализм.
У Арийских ( Северных, индоевропейских ) народов Бог или Божественное проявляется в различных стихиях и антропоморфных образах. Боги – трансцендентные двойники стихий и состояний самих людей, которые суть тоже стихии.
Бог – не моноцентричен. Он проявляется и в самой душе человека, и в стихиях, и в разных богах.
Это есть трансцендентализм Германцев, Римлян, Греков, Иранцев, других индоевропейских или Арийских народов.
Бог воплощен в трансцендентных образах. Но он же «в самых прекрасных именах», если говорить фразой Корана.
И по сути тут говорится об одном и том же. Самые прекрасные имена Аллаха – это и есть «боги».
Бог проявляется в виде богов.
У арийских народов есть, с одной стороны, антропоморфоз стихий, их «очеловечивание», есть конституирование антропоморфных богов. Боги приближены к человеку и даже похожи на него. Все стихии имеют человеческий характер.
Это – естественно. Ведь человек познает мир «через самого себя», уподобляя различные состояния природы, космоса своему телу.
Есть еще одна разновидность политеизма – зооморфизм, но мы ее не будем сейчас рассматривать. Зооморфизм может частично совмещаться с антропоморфизмом с политеистических культах. Как в древнеегипетских культах, где люди изображались с головами животных; и напротив, у Сфинкса – с туловищем льва – была человеческая голова. Происхождение подобных культов – загадочно, и связан, видимо, с тем, что в представлении древних намного более зооморфен, чем мы представляем теперь, когда произносим слово «сука» или слово «козел» в бытовой речи. Возможно, человек имеет другой подлинный вид, чем то, что мы видим в лицах людей, которые «слишком человечны». Есть люди– львы, люди– шакалы, люди– волки. Подобное мы видим и в зооморфизме индейцев. Человек намного «более зверинен», чем мы думаем о нем, и никакая одежда, никакой макияж не исправят в нем его истинной сути.
Однако для арийских народов характерен антропоморфоз природы, Космоса. Космос очеловечивается….Человек космизируется.
Этот тот случай, когда космос уподобляет человеку, в то время, как сам человек может еще уподобляться еще животным.
Антропоморфоз Космоса соседствует, однако, с теоморфозом собственной души.
Боги становятся похожими на людей, – но и люди становятся похожими на Богов.
Это максимально выражено в идее Эмпедокла: «Люди – это павшие Боги. Боги – это вознесшиеся люди».
Для ислама подобно высказывание, понятно, невозможно представить. Но Арийское древнегреческое мировоззрение несет в себе свою правду.
Мистическое соседство людей и богов. «Обожествление» душ и «антроморфия» богов. Боги – синонимы стихий. Боги, люди и стихии – соседствуют.
У арийцев также склонность к пантеизму. Политеизм у них иногда переходит в пантеизм – представлению о том, что «Бог все собою наполняет», если говорить словами русского поэта Гавриила Державина( ода «Бог»). «Все– Бог». Аллах– во всем.
Отсюда – космизм этих народов.
Доходящий до того, что Бог и Природа иногда полностью отождествляются и появляется идея «волшебной материи» .
Он может даже превращаться в «волшебный материализм» – представление о том, что «волшебная материя» и есть субстанция всего.
Но волшебную материю следует сравнить с волшебным ковром– самолетом, который летит по воздуху.
Нам стоит спросить: кто наполняет этот «кусок материи»?
Ковер может и лежать у нас под ногами, может и лететь по воздуху!
Поистине, нет бога, кроме Аллаха!
Гений Семитов
Что же у Семитов?
У них – склонность к единобожию.(Что отразилось во всех их религиях, созданных Семитами на протяжении трех тысяч лет– – в Иудаизме, в Исламе и в Христианстве).
Духовная структура Семитов взаимообратна индоевропейской ( Арийской).
Если Арийцы видят Бога в стихиях, в антропоморфных образах, в людях, то у Семитов есть склонность видеть одного Бога– на небе.
Но у Него – «самые прекрасные имена», так сказано в Коране, и Он проявляет себя.
То есть возможность «многообразия имен Аллаха» существует в исламе и в других монотеистических религиях( иудаизме, христианстве).. И хотя это трудно назвать политеизмом или даже пантеизмом, но Семитское мировоззрение очень гибкое и замещает отсутствие политеистической картины мира присутствием Ангелов Единого Бога, которые и являются его Самыми Прекрасными Именами. Хотя античный человек назвал бы этих Ангелов «богами», – некими индивидуализациями Неба, которое проникает в мир природы и в человеческий мир.
Небо, подобно Солярису, принимает вид того, с чем оно сталкивается.
Именно поэтому в человеческом мире мы видим антропоморфных духовных существ– богов.
Особенностью Семитского гения является четкое разграничение Бога и мира.
Всевышний – единственная вечная Субстанция. Мир – случайность. Мир – в каком– то смысле ирреальность, сон.
Такое представление получило название Акосмизма , и в Европе воспроизведено еврейским голландским философом Барухом Спинозой в учении о Субстанции (Боге), и акциденции – мире.
Акосмизма так или иначе придерживаются ислам, иудаизм и христианство. Учение о конце света– Эсхатология тоже является разновидностью Акосмизма. Представление о предопределенности судьбы каждого человека– тоже отсюда.
Всевышний – Субстанция. Он создал мир и остается тождественным себе. Мир и судьбы людей – это акциденция, «игра Бога».
Мир – проявление Бога. Сам по себе мир не может обладать самостоятельностью. Люди – не свободны.
Хорошо написал об этой философии персидский поэт Омар Хаям:
«Мы – послушные куклы в руках у Творца.
Это сказано мною не ради словца.
Наш Всевышний на ниточке водит.
И пихает в сундук, доведя до конца».
…И Арийских народов
Совершенно противоположная духовная структура Арийской расы ( а Раса несет в себе свой дух. ):
Человек – в арийском мировозррении– вмещает в себя Бога.
Бог– во всем. Он– в природе, стихиях, в людях– героях, в антропоморфных Богах.
Имманентные, субъективные качества души способны становиться объективными и трансцендентными( «раздвигающими») качествами мира. Человек обладает волей и свободой. Человек может дойти до края Вселенной, протянуть руку, и тогда Вселенная раздвинется ровно на длину его вытянутой руки( мифологема, придуманная греческим мыслителем Архитом из Тарента).
Нам хорошо известно, что сказал великий субъективный идеалист Артур Шопенгауэр: «До сих пор считалось, что человек – это микрокосмос. Я перевернул это утверждение и понял следующее:: Мир – это скорее макроантропос». «Мир – это воля и представление».
По сути, тут сформулирована идея субъективного идеализма, или трансцендентализма.
Субъект «раздвигает» мир. Субъективные качества субъекта становятся объективными качествами мира.
Но при этом о каком субъекте идет речь? – Просто душа обладает божественными, трансцендентными свойствами. Аллах – внутри человека.
И именно поэтому Субъект «раздвигает мир».
* * *
Мир и Бог способны объединяться и создавать нечто единое – пантеистическую субстанцию, в которой Бог и будет Природой, Космосом, «всем». Это и есть пантеизм. Он– свойство арийского мироощущения.
Отсюда идея «волшебной материи», которая потом стала известна и под названием «диалектический материализм». Идея «волшебной материи» – это представление «о вечно меняющейся и неуничтожимой материи», которая сама в себе носит в себе дух.
Отсюда – не Акосмизм, как у Спинозы, а Космизм. Бог и Космос – это одно и то же.
В этом обнаруживается черта Арийского миросозерцания; представление о том, что Космос вмещает в себя свой дух. Космос – одушевлен. Космос бесконечен. Космос –вечен.
Душа и Космос тоже связаны друг с другом, и Герои иногда могут превращаться в Созвездия.
Отсюда – субъективный трансцендентализм, или представление о трансцендентальных качествах души и об «одушевленности стихий», у которых есть сверхфизические двойники.
Именно этот метод мышления который присущ Арийскому мировоззрению…
Такой субъективный трансцендентализм выражает себя во множестве Богов. Множественность богов и полубогов, героев делает возможным субъективное формирование Космоса.
Но все эти Боги, полубоги и особые трансцендентные личности– герои сливаются во что– то Единое.
Это очень хорошо показал в своей книге Томас Карлейль: есть пламенеющее небо Аллаха, в котором сливаются все языческие Боги, растворяясь в Нем или выстраиваясь в своеобразный «парад планет».
Политеизм может превращаться в монотеизм. «Монотеизация политеизм», равно как и его «пантеизация», оказывается, тоже возможна! Через всех Богов проглядывается что– то Единое.
…Что бы мы не говорили о Святой Троице – догмате, который ввели более поздние христиан после собора в Никее, разве Единым Богом не является Дух Святой…
Разве Дух Святой – не Аллах?
По большому счету, между исламом и ранним христианством нет никаких существенных различий,– если не считать особенную роль, которой христиане наделяют Иисуса Христа, приписывая Ему божественные качества.
Ислам исходит из того, что Иисус Христос – посланец Аллаха.
Можно ли спорить об определениях?– Ведь сказал один проповедник: «Наши разногласия и перегородки между религиями до Неба не доходят».
Христиане говорят: «Иисус Христос – Сын Божий».
Мусульмане говорят: «Нет бога, кроме Аллаха». «Иисус Христос – посланец Всевышнего».
Они говорят: «у Аллаха самые прекрасные имена»( Священный Коран).
И разве речь идет не об одном и том же?
Удивительный синтез арийского и семитского мировоззрений
Различие между Арийской и Семитской духовными структурами весьма существенно. И Арийский, и Семитский Гений дали человечеству необычайно много.
Без Гения Семитского мы не можем представить Библейскую историю и три мировые религии.
Без Гения Арийского мы не можем представить мифологию, литературу греческого, романского и германских народов.
И то, и другое внесло свою лепту в ту культуру, которой человечество располагает по сей день.
Но вместе с тем они удивительно способны дополнять друг друга.
В каждой из этих духовных структур,– Арийской, и Семитской есть что– то истинное, но вместе с тем они– как все истинное – способны к синтезу.
Могут даже возникать удивительные сочетания, синтез этих двух различных духовных рас. (Мы понимаем понятия «расы» не только в биометрическом, но, прежде всего, в духовном смысле: раса – это дух, который Человек несет внутри себя. Здесь Раса во многом сливается с понятием «религия», духовная структура).
Так, арийский очень древний Иран принял в конце концов Семитскую религию ислам , – правда, преобразовал ее, привнеся в него что– то новое, какой– то свой арийский элемент. Именно в Иране получил особенное развитие шиизм– отдельная ветвь ислама, впитавшая в себя арийские элементы пантеизма и мистики.
Эта ветвь отличается от арабской– суннитской– ветви. В ней есть почитание склонность к пантеизму, большая образность, почитание святых. Иранский шиизм очень похож на европейские религии..
Но вместе с тем, это ислам.
Ислам –значит следование по пути своего сердца, по пути Аллаха, по пути Истины.
И ислам остается исламом….Многие европейцы сейчас принимают ислам, и в их сердцах ислам приобретает новый, европейский вид. Но это – ислам.
Это следование по пути Добра, Истины и Прекрасного.
* * *
Вот что пишет удивительный историк религий Эдуард Шюре в своей книге «Великие посвященные»:
«Семитский гений спускается от Бога к человеку; арийский гений восходит от человека к Богу. Первый символизируется карающим Архангелом, который спускается на землю, вооруженный мечом и молнией; второй – Прометеем, держащим в руках похищенный огонь и гордым взором измеряющим Олимп….
Оба гения, – продолжает Эдуард Шюре, – мы носим внутри себя. Мы думаем и действуем поочередно под влиянием то одного, то другого. Они переплетены, но не сплавлены в нашем разуме. Они противоречат друг другу и борются в глубине наших чувств и в тончайших изгибах наших мыслей, так же как и в нашей общественной жизни и в наших учреждениях. Оба кажутся непримиримы и не преодолимы, а между тем истинный прогресс человечества и его спасение зависят от примирения и слияния обоих начал в едином синтезе…»
«Многобожие» Арийцев, таким образом очень возвышенное.
По выражению Томаса Карлейля , такое многобожие– в частности, описанный им Скандинавский политеизм, – застигает небо до такой степени, что в какой– то момент оно превращается в исламскую религию.
У Аллаха – самые прекрасные имена! ( Коран)
В Коране сказано: «У Аллаха самые прекрасные имена».
Всевышний проявляет себя в «самых прекрасных именах», в самых прекрасных образах.
…Я задался целью реформировать ислам и соединить вот это возвышенное многобожие с предельным монотеизмом ислама. Я даже написал одну из Сур,– и приобщил ее к Корану, в качестве приложения, – где обосновывал возможность соединения возвышенного многобожия к монотеистической религии. При этом я использовал, совершенно бессознательно, метод неоплатоников, которые в позднее эллинистиское время соединили классическое греческое многобожие с христианским единобожием.
То же самое я попытался сделать с исламом,– соединяя его с возвышенным политеизмом, в основном, арийских народов. При этом мне нравилось и то, и другое. И ислам, и арийское политеистическое мироощущение. Между ними, однако, был жесткий водораздел. Ведь Коран резко настроен против многобожников!
А как же тогда Зевс, Афина, Афродита, Аполлон, скандинавское божество Один, произведения искусства арийских народов, которые созданы на основе арийского мировоззрения.
Как же тогда даже Дед Мороз, который тоже порожден арийским политеистическим мировоззрением и связан с теизацией и сакрализацией стихий, времен.
Можно ли соединить ислам, самую монотеистическую религию, с политеизмом, спрашивал я.
Да, – отвечал я. – Можно. Прекрасное всегда можно соединить с Прекрасным.
Нет божества, кроме Аллаха .
Но сказано в Коране и другое: « У Аллаха самые прекрасные имена!».
Аллах– всеобщее божество– может проявлять себя в прекрасных образах, сказал я себе. Политеизм может быть формой проявления монотеизма.
Возвышенный политеизм и есть «самые прекрасные имена Аллаха», – утверждал я.
Одно другому нисколько не противоречит, если понимать сердцем и ислам, и арийский возвышенный политеизм.( скандинавский, греческий, римский).
Две традиции, два видения мира, две духовные структуры могут синтезироваться!
Можно сказать и иначе: древние Боги застилают собой Небо и превращаются в некоего Одного Бога, который «говорит из разных образов».
А можно сказать и по Корану – «У Аллаха самые прекрасные имена»( Священный Коран).
Разве увидев прекрасную Афину, мы не увидим в ней Аллаха.
Меня упрекнуть в ереси, но может ли в исламе быть ересь?
Ислам – вечно живая и постоянно «самореформируемая» религия. Нет бога, кроме Аллаха.
Лучше всего арийское миросозерцание и ислам соединяются у иранцев, которые привнесли в ислам очень много от пантеизма и арийского своего мироощущение. Результатом стал шиизм.
Я не могу исключить, что европейские народы, приняв сейчас ислам, попытаются наполнить его исключительно своим, европейским мироощущением. И тогда мы получим новый, европейский ислам, чем– то напоминающий иранский шиизм.
В зеркале себя узрите…
Акосмизму Семитов противопоставляется Космизм Греков или древних Иранцев, или Скандинавов.
Их небо наполнено Богами, Созвездиями, космизированными Героями, которые стали Горами, Скалами, Звездами.
И этот Космизм либо остается политеистическим, либо постепенно сливается даже с Пантеизмом.
Возникает полная противоположность Акосмизму: Бог – в самой природе.
В некоторых религиях,– например, Скандинавов, – Бог из самого себя, из своего тела создает Мир.
То же самое мы видим в индийском мифе о Пуруше.
Пуруша – макроантропос, человек– мир, Бог, ставший Миром.
В тюркском мифе о Тенгри, человеке– мире, Великом Хане, мы видим то же.
Бог создает из себя, различных своих частей мир, скалы, океан, воздух.
Бог перемещается здесь непосредственно в мир, и мир наполняется божественной праной, или божественным духом. При этом и мир, и Бог наделяются антропоморфными свойствами.
Представление о человеке– Вселенной характерно для религиозных учений различных народов, не только арийских. Человек– мир есть и у Скандинавов. Но есть Человек– Мира, Тенгри и у тюрских народов.
При этом всегда люди, или отдельные их представители– герои обладают божественными, трансецндентными качествами, которые связывают их с Небом. Трансцендентные люди( герои), полубоги, Боги – все это восходящая линия. Это пантеизм и вместе с тем, теоморфоз самого человека, «антропотеизм», трансцендентный героизм.
Интересно, что эта традиция потом нашла свое выражение в философской традиции субъективного идеализма, в которой субъект наделяется как бы некими объективными качествами. Трансцендентальные качества субъекта способны становиться объективными качествами мира. Это тот же самый Человек– мир, тот же Пуруша.
У Шопенгауэра мы читаем:
«До сих пор считалось, что человек – это микрокосмос, я же выяснил, что мир– это макроантропос».
Не исключено, что это одна и та же традиция. Субъективного идеализма, основа искусства.
Мир – это макроантропос, большой человек, раздвинувший себя до границ Вселенной и даже – согласно Архиту из Тарента – «раздвинувшего» своими трансцендентными качествами всю Вселенную.
Итак, Трансцендентный Человек определил собой мир.
Человек– Бог. Человек– Мир.
У Семитов мы видим другое религиозное верование: креативность мира.
Аллах стоит над миром.
Но, тем не менее, одну традицию вполне можно объяснить через другую.
Аллах говорит из человеческой души, потому что душа – это и есть часть Бога, живущая в теле человеке.
Это – суфистское направление ислама.
«В зеркале себя узрите.
Ведь Всевышний – это ты».
( суфистский иранский поэт Джалалудин Руми).
А с другой стороны, с точки зрения субъективного идеализма, Бог – это душа человека, превратившаяся во Вселенную. Человек расширил собой Вселенную, объективировал свой субъект, и превратился свой трансцендентный Разум в нечто Объективное.
* * *
С субъективным идеализмом и политеизмом связана и «героическая» традиция.(Потому что каждый «герой» несет в себе теос, свой божественный дух).
Боги или « самые прекрасные имена Аллаха» в возвышенном политеизме сливаются, подобно рисунку, в одного Бога.
Синтез этих двух разных религиозных традиций, правда, имея дело с христианством предпринял в свое время неоплатонизм.
…Монотеизм – акосмичен. Он трансцендентален и при этом он – моноцентричен.
Монотеизм в чем– то может показаться тоталитарным и тираническим, потому что отрицает самостоятельность мира и космоса и признает только одну единственную субстанцию – Аллаха.
Да, как это непохоже на космизм древних пантеистов, которые видели мир бесконечным и наполненным богами, героями. Богами, героями, превратившимися в Созвездия, изменяемыми космическими формами!
Как это непохоже на теистический плюрализм политеистов, для которых Один Бог или Всевышний существуют в виде индивидуализированных Богов, которые создают индивидуализацию Единого Бога, Всевышнего, порождая в мире сверхфизических двойников стихий, народов, времен…
Мир как макроантропос
Удивительно, но к идее Акосмизма приходили разными путями и совершенно разные философы.
Даже в традиции субъективного идеализма( Артур Шопенгауэр) мы видим нечто похожее.
( Между тем. философия Спинозы относится к объективному идеализму и представляет симметричную противоположность субъективному идеализму Артура Шопенгауэра и других «субъективных идеалистов» и трансценденталистов).
Артур Шопенгауэр утверждал следующее: «Нет объекта без субъекта». Он же говорил: «Не человек – микрокосмос, а мир – это Макроантропос».
Объект не может существовать без субъекта. Мир порождается– в любом случае– субъектом, то есть восприятием и действием.
Кант писал о том, что вещь такая, какой ее воспринимает человеческий разум. Нет объекта без субъекта.
Как таковых объектов, которых не воспринимает никто, не существует.
Весь мир в конечном счете – субъективен, говорил Шопенгауэр.
Он имел в виду, что объекты, мир не могут существовании вне восприятия их субъектом.
Они конституируются, «макроантропируется» субъектом.
Имманентные качества самого субъекта способны становиться «объективными качествами» мира.
Это очень трудно объяснить. Но Мир – по теории Шопенгауэра – создается тем, кто в него всматривается…
Мир создается интенцией. Субъективным актом. То есть некоей субъективацией.
Крайний субъективный идеализм
Но есть представитель экстравагантной философии субъективного идеализма, построенного на сенсуализме. Это – епископ Дж. Беркли.
У него мы встречаем утверждение, что бытие вещей вообще сводится к восприятию их органами чувств.
Это субъективный идеализм, построенный на сенсуализме или восприятии вещей.
У него знаменитый тезис: Esse est esse percipi– быть значит быть воспринимаемым.
Это философия сенсуализма или абсолютизации восприятия.
У Артура Шопенгауэра философия субъективного идеализма основана не на сенсуализме, а на имманентной встроенности субъекта в картину самого мира. На трансцендентном акте.
Имманентные качества Субъекта ( души) могут становиться трансцендентными, «расширяющими», «раздвигающими» объективными качествами всего мира.
Получается, что объектов без субъектов действительно не существует.
Мы можем говорить о том, что внутренние (имманентные) качества души способны становиться трансцендентными и объективными качествами мира.
Если эту философскую традицию сопрячь с философией Спинозы( на первый взгляд, диаметрально противоположной ), то получится, что Бог действует через самого человека.
В каком– то смысле субъективный идеализм, или трансцендентализм, можно соединить даже с исламским мировоззрением: Аллах проявляет себя и через человеческую душу.
* * *
Артур Шопенгауэр часто повторял: «Не человек является микрокосмосом, а мир – это макроантропос».
Это означает, что мир объективируется человеком.
В конечном счете, мир «объективируется» самим Всевышним, только Субстанция тут действует через человека.
Субъективный идеализм в исламе
В исламе, казалось бы, очень трудно представить субъективный идеализм. Ислам – это монотеистический идеализм. По сути – предельно объективный Субъектом в нем является только Аллах.
Но даже в исламе,– в особенности – в шиитской поэзии, которая впитала в себя что– то от пантеизма и мистики,– мы видим что– то подобное субъективному идеализму:
Вот что писал поэт– шиит Джалалудин Руми,
«В зеркале себя узрите,
ведь Всевышний – это ты».
Есть Всевышний Аллах, но он действует ,в том числе ,и через душу человеческую.
И в нашей душе есть что– то Божественное, говорит Руми.
Тут есть элемент пантеизма и имманентнизма,– духа, существующего в душе .
Бог как высшее и родовое начало
Но почему так важно совместить объективный идеализм Спинозы или ислама с субъективной– идеалистической, трансцендентальной и романтической картиной видения мира.
Как бы мы не представляли себе Субстанцию, или Бога, мы наделяем его своими личными чертами.
Бог – это всегда наша родовая идея, наше общее, к чему мы восходим. ( Не случайно, почти у всех народов теоним Бога Всевышнего тесно связан с именем их родового предка: Готт германцев. По некоторым данным, даже Аллах – это первоначально древнеаравийское божество. Везде родовой предок становится богом. Языческим национальным богом, но по мере возникновения монотеистической религии, занимающей, говоря словами Карлейля, «весь небосвод», имя родового предка может превращаться в теоним Бога Всевышнего.
Сам название Бога Всевышнего не имеет какого– то эксклюзивного смысла, ибо даже предельное единобожие, ислам, считает, что у Аллаха могут быть самые прекрасные имена.
Монотеизм не в том, что вы название Бога объявляете единственно возможным. Потому что это скорее монотеонимизм. Монотеизм– в самом признании Божества, которое имеет вселенский характер и у которого «много самых прекрасных имен»( Коран).
Субъективный идеализм и личная религия, личный трансцендентализм важен именно тем, что позволяет Бога Всевышнего наделять своими личными экзистенциальными чертами. То есть обращаться к своей собственной душе. Если этого не происходит, то Бог слишком абстрактен и недоступен человеку. Человек познает Бога через свою душу. Подобно тому, как каждый народ связывает Бога Всевышнего с со именем своего родового предка, так и каждый индивидуум познает Бога через что– то свое. Через свою душу.
То есть в каком– то смысле он обожествляет свою душу.
Романтизм – это особое состояние космоса и души человеческой, возникшее в эпоху Возрождения, когда герой не подчиняется обстоятельствам, а борется с обстоятельствами. Бог действует через него. Это воскрешает в каком– то смысле древнеантичный героизм. Между тем, в древнеантичной традиции герои– это полубоги. Героизм связан с политеизмом.
Романтизм нуждается именно в субъективно– идеалистической картине. В личном трансцендентализме.
Я пытался понять, почему одной только религии не достаточно – но нужна еще «личная религия», личный трансцендентализм.
Потому, что Романтизм тесно связан с такой картиной мира: «Не человек является микрокосмосом, а мир – это макроантропос». Представлением о том, что Бог действует не «вообще», а именно в субъективном акте, через человека, через героя.
Теоцентризм здесь совмещается с антропоцентризмом. Мы видим это в эпохе Возрождения.
Сама личность Христа – это совмещение теоцентрической картины мира с антропоцентрической. Гуманизма с теизмом.
Мы видим это совмещение в искусстве эпохи Возрождения, например, в картинах Рафаэля. Я его всегда считал своим любимым художником. Теос проявляется через антропос. Люди «ангелизируются»: в картинах Рафаэля люди парят почти так, как они парят в известном фильме Тарковского «Солярис».
Казалось, этого совмещения теоцентрического мира с антропоцентрического нет в исламе. Но подумаем: разве нет и там чего– похожего?...Ковров– самолетов, например?
Там все просто движется волею Аллаха, волшебной и присутствующей везде силой, которая сродни скорее пневматической силе ( если подбирать древние античные обозначения). Это сила pneuma hagion– Божественный Дух.
Проблема зеркала
Субъективный идеализм и личный трансцендентализм очень важен был мне.
В 17 лет я вышел с удивительным утверждением, который изложил в своем «Философском Манифесте»: мир, в который никто не смотрится, перестает существовать.
Я развернул это в образе: выйдя из комнаты, в которой установлено зеркало, вы получите как бы «эффект пустого зеркала».
Потому что зеркале не будет отражено ничего. Будет отсутствовать субъект, который конституирует оптические отображении в зеркале.
Если, говорил я, на Вселенную никто не смотрит – она в каком– то смысле перестает существовать .
Моя философия была основана на субъективно– идеалистической картине, и в основу ее был положен приведенный выше тезис Шопенгауэра о том, «мир – это макроантропос».
…Поразительно то, какую ненависть вызвала эта философия в обществе: она вызвала ненависть почему– то у моих родственников, людей не только необразованных, но и очень примитивных. Я был посажен ими в сумасшедший дом, и даже встретил там семнадцатилетие , а мой контент сознания, мое мировоззрение врачами– психиатрами был буквально приравнен к «параноидной шизофрении», то есть к протеканию нервно– психических процессов. Это абсурдный метод– приравнивания мировоззрение к психоневрологическому заболеванию.
В данном случае иначе, как Инквизицией, это назвать невозможно.
Даже самая парадоксальная философия может существовать при нормальной работе центральной нервной системы. Чтобы подвергать человека медикаментозному лечению такими сильными средствами, как галоперидол, нужны психоневрологические обоснования. Их же здесь не было. Исправляли мировоззрение человека. Разумеется, не исправили…
Между тем, постановка заведомо ложного диагноза в наших советских условиях означает ложное лечение его нейролептиками, часто – пожизненную стигматизацию( «клеймение», постановку на психучет), фактическое ограничение человека во многих правах, возможность посадить его заново в любой момент в сумасшедший дом.
Что такое диагноз в российской психиатрии – пояснять не нужно. Это не диагноз – это клеймение. Это Стигматизация.
Совершенно непонятно, как в российской медицине могут работать люди, которые ставят заведомо ложные диагнозы!
А, между тем, эту тему никто даже не рассматривает…Хотя тысячи людей в нашей стране без достаточных медицинских причин объявлены «душевнобольными» и посажены в психиатрические лечебницы, по сути в концлагеря, с медицинской обработкой. Журналистов, философов «неандертальцы в белых халатах» произвольно «лечат»…от их профессиональной деятельности. От того, чтобы они не писали. Чтобы у них не было «никаких идей».
Все это поражает…Инквизиция ХХ века.
* * *
В советском методологическом философском кружке в 60– 70– х годах пришли к «объективному идеализму»( и это на фоне диалектического материализма и советской идеологии).
Вот что утверждал руководитель методологического кружка Георгий Щедровицкий:
«Мир есть существование сущности».
И это, по сути, объективный идеализм. Это– возрождение философии Спинозы.
Это идея Акосмизма
Мир не есть то, что он есть.
Мир есть существование сущности.
То есть тут есть признание Бога.
Но тут есть и переход из объективного в субъективный идеализм, или в трансцендентализм.
Потому что: если «мир есть существование Сущности», то, значит, мир Субъективен.
Мир не есть уже «объективная реальность, данная нам в ощущениях», как писал В.И. Ленин.
Мир есть «воля и представление» Субъекта.
* * *
«Волшебный материализм»
Сторонники космизма и пантеизма верят в то, что Мир – это «все», и что мир полностью сливается с Богом. Мир наполнен Космосом.
Аллах –везде. Пантеизм граничит с исламом.
Близко к этому и стоит концепция «волшебного материализма», хорошо известная в марксистской философии под названием «диалектический материализм».
Материя объявляется в волшебном материализме единственной субстанцией мира, она не исчезаема, она переходит из одного в другое, она вечна.
Материя есть нечто такое, что не может никуда исчезнуть.
Это космизм и частично даже пантеизм.
Это субстанционализм. Но субстанция тут перенесена в мир и в материю. Но по– своему он совпадает с идеей философии Спинозы о том, что «мир есть существование сущности», мир есть проявление Субстанции. Только в пантеизме субстанция совпадает с самим миром.
Но в этой идее «волшебного материализма» нет личного трансцендентализма и представления об индивидуализированных сущностях. Есть только категории. Но что выше категорий? Универсалии, а затем трансценденталии. А далее – Боги…
Нет тут и в каком– то смысле личной индивидуализации и в монотеизме ,поскольку человек с его «я» растворяется полностью в Боге.
И в диалектическом материализме( «волшебном материализме») и в предельном монотеизме мы видим проблему с личным существованием и личным бессмертием. Отсюда – экзистенциальные проблемы, проблема того, что « твое существование предшествует сущности».
В первом случае индивид растворяется в «вечно волшебной материи», и у него нет личного бессмертия, а во втором– в Абсолюте.
Да, мир вечен, спросит любой философ, но как же быть с моей личной вечностью, с моей личной сущностью, моим «я»?
Неужели я приуготовлен только для растворения в Субстанции, или в переход в вечно живущую материю?
Да, мы сталкиваемся уже с экзистенциальной, а не субстанциональной проблемой.
Кто я? Что будет после меня? Есть ли вообще я в этом мире?
(Достаточно сказать, что в этом быстроменяющемся мире о человеке забывают уже через двадцать лет полностью. Утилизация же «частного пространства» после ухода человека – его обстановки, архива, всего, что его окружало, – происходит и того быстрее. Человека «стирают» буквально в течении несколько дней. Это машина утилизации. Добавлю еще одну ужасающую подробность: существование мемориальных мест в современной быстро меняющнйся цивилизации не превышает и двадцати лет. То есть люди летят, как «пыль по ветру», и от них ничего не остается, кроме этого самого ветра. То есть кроме событий, которые воплощены ими. Само понятие «чело– век» переводится как «чело века». Есть и прижизненные методы «стирания» человека, совершенно иезуитские, когда у человека как бы отнимается его имя, он становится неким фантомом ).
Вот что писал иранский поэт и философ Фирдоуси:
«Все в мире покроется пылью забвенья.
Лишь двое не знают ни смерти, ни тленья:
Лишь дело героя да речь мудреца
Проходят столетья, не зная конца».
Тут же содержится «великое исключение» из Забвения.
Потому что Трансцендентное – не исчезает.
«Дело героя» и «речь мудреца» – вот два трансцендентальных поступка, которые помогают людям преодолеть само Время.
И создать «личную Вечность». Такие люди– бессмертны.
Перикл когда– то сказал о греческих героях, погибших в войне с Персами:
«Могила героев – не этот мавзолей, а вся Вселенная».
Звездные люди
Древние наделяли героев способностью трансформироваться и превращаться в звезды и в созвездия.
Есть Бог, Трансцендентальная бесконечность, дает и личное бессмертие, личный трансцендентализм, то в таком Боге герои и мудрецы сохраняются. Они сияют подобно звездам. И кто знает, не они ли и есть звезды?
Геракл, сын Зевса, вознесся и стал звездой.
Эней, сын Афродиты, вознесся и стал звездой.
Андромеда и Персей стали Созвездиями.
Кто знает, может быть, есть созвездие Кришны.
А каков Млечный путь Иисуса Христа? Представляем ли мы масштаб этой личности, Логоса, который принял наш мир?
Каждый человек, если он несет в себе что– то божественное, достоин стать звездой, он достоин личной вечности – вот требование личного трансцендентализма.
Индивидуализация очень важна в теистической картине. И как мы боимся исчезнуть в вечно неизменной материи, так мы боимся и того, что превышает нас.
Личный трансцендентализм – вот что является выходом из проблемы.
Божественное мы несем и внутри себя. Бог внутри в нас .
«Мыслю, значит существую»
Но здесь огромную роль играет субъективный идеализм, подробно разработанный в европейской философии.
Даже дошедший– в своем сенсуальном развитии– до предельного солипсизма .
Субъективный идеализм важен тем, что в нем присутствует личный трансцендентализм. Не трансцендентализм вообще, не трансцендентализм Бога, но именно личный, субъективный трансцендентализм.
Бог в субъективном идеализме – свойство самой личности. Божественное имманентно душе человека. Погружаясь в свою душу, человек возвышается и к Богу. Через мысль свою он общается с Богом. Мысль – это присутствие ангелов в человеческой душе.
Великий идеалист и схоласт тринадцатого столетия Йохан Майстер Экхарт учил, что Бог творит через наш разум.
Объективный идеализм говорит о царстве объективных форм, идей, эйдосов, категорий, универсалий. ( религиозная философия Платона).
Объективный материализм и пантеизм говорит о том, что существует материя, в которой разлито что– то Божественное. Бог и материя одно и то же.
Трансцендентальный Акосмизм( ислам, религиозная философия Спинозы) говорит о том, что мир акциденционален. Субстация – только Бог(Аллах). Постигнуть Бога невозможно – потому что «не взоры постигают Его, но Он постигает взоры».
Это монотеистический трансцендентализм, объявляющий мир Акциденцией, случайностью, мгновением по сравнению с Аллахом.
Романтизм и трансцендентализм
Но есть еще «личный трансцендентализм», или Романтизм, который объявляет носителем Божественного духа и самого человека. Человек– герой истории. Эта точка зрения Томаса Карлейля, которая близка и мне.
«Личный трансцендентализм» проявляется в том, что Бог действует через человека. Он – не только «наверху», но Он и в самом человеке. В его душе.
«В зеркале себя узрите, – пишет исламский поэт– суфий иранец Джалалудин Руми.
«Душа, – вторит ему Сенека, – это Бог, живущий внутри человека».
Так возникает субъективный идеализм, или «активный идеализм»( термин немецкого мыслителя Рудольфа Эйкена).
Или «неоидеализм» – термин бостонского мыслителя Эмерсона. Или «романтизм» и «героическое в истории» – это из историософского учения английского философа Томаса Карлейля.
Субъект – вот что определяет мир.
Мир признается зависимым «от шага Героя Ахилла».
От шага того, кто проходит Вселенную и доходит до ее конца. И от того, кто преодолевает эту Вселенную.
От того, кто смотрится во Вселенную. Мое учение об Ахилле и его трансцендентном шаге очень близко учению Артура Шопенгауэра о том, что «мир– это макроантропос». Имманентные качества субъекта, – пытаюсь сформулировать я основную идею Шопенгауэра, – становятся трансцендентными (расширяющими) объективными качествами самого мира.
В предельной форме субъективный идеализм сформулирован в известных высказываниях Шопенгауэра: «Нет объекта без субъекта». И: «До сих пор считалось, что человек – это микрокосмос, но я выяснил, что мир – это макроантропос».
Идею субъективного идеализма можно назвать и «личным транцендентализмом». Ее можно назвать и Романтизмом .
Это представление о том, что в Истории действуют Герои, Боги, – так считал Карлейль.
Недаром Томас Карлейль назвал свою книгу «Герои и героическое в истории».
Личный трансцендентализм в истории и Героизм – это, в сущности, одно и то же.
Трансцендентализм и Романтизм – это практически одно и то же.
Именно Романтическое сознание, со времен Шекспира, постулирует роль Героя в борьбе с обстоятельствами.
Романтизм признает Личность.
Бог действует через личность, через Героя.
Вот содержания, по сути, всех книг Т. Карлейля «Герои и Героические в истории».
Но это содержание пьес Шекспира, которого Томас Карлейль считал «величайшим поэтом всех времен». Но это и содержание вообще того, что мы называем Романтизмом в Истории.
Дон Кихот убежден, что мир без него погибнет. Дон Кихот– субъективный идеалист, дошедший до сумасшествия. Но Дон Кихот – романтик. Он – трансценденталист, он мыслит трансцендентальными образами. Но в пошлой психиатрии это назвали бы «парафренным синдромом» и «фантастическим мироощущением»: например, Дон Кихот сражается с ветряными мельницами, считая, что имеет дело с великанами.
Между тем, посмотрите на эпос скандинавских мифов – и вы увидите то же самое. Тора с его молотом. Одина. Змелю Миргарда, опоясывающую весь мир. Ётунов.
А в известной датской сказке Снежная королева? Разве Снежная королева – не «фантасмагорическое мироощущение» и «парафренный синдром» сказочника?
Нам нужно тогда признать, что народы до нас страдали парафренным синдромом… А «Снежную королеву» запретить читать, как произведение…душевнобольного.
Но к чему мы придем при таком способе мышления?
Личный трансцендентализм, личный героический акт создает Историю.
Пример «личного трансцендентализма» и роли личности в истории – Жанна Д– Арк, непонятно откуда взявшейся личности, в голове которой были голоса, и которая, по сути, спасла Францию, уже почти полностью оккупированную английскими войсками. Не будь Жанны Д– Арк – и сама история могла бы пойти по другому пути. Это высший пример Романтизма, когда Герой бросил вызов объективным обстоятельствам и победил.
Романтизм, личный трансцендентализм,(так я его называю), «активный идеализм», или «героизм»,– это все вытекает из субъективного идеализма.
Сюда же включите неоидеализм Эмерсона и Эйкена, или идеи средневекового германского мистика Экхарта о роли Разума как «проявления Бога».
Ислам и Романтизм
Как ни странно, в исламе тоже есть свой романтизм Хотя на первый взгляд, ислам – это предельно монотеистическая религия, отвергающая какую– либо индивидуализацию и, значит, какое– то романтическое сознание в истории.
Но это далеко не так.
В исламе есть свой романтизм. И он связан с ощущением того, что Аллах – это романтическая внезапная и волшебная сила, которая возникает внезапно и в виде журчащего ручья, и в виде прекрасной девушки, и в виде клада. Аллах постоянно вознаграждает добрую душу. И герой в исламских сказках то там, то здесь встречает Чудо. (Сравним это, впрочем, с русскими сказками). В Коране сказано: «Поистине, Аллах, конечно, с добродеющими».
Аллах – это не совсем личность, а скорее волшебная и добрая сила, которая всюду встречается человеку на пути.
Но это тоже форма романтизма, пусть и чисто исламского. Конечно, тут нет Гамлета, какого– то индивидуального героя. Нет противопоставления героя и фатума( как в европейском романтизме). Но сам «фатум» выступает в романтической роли. С обстоятельствами в исламе не столько борются, сколько воспринимают волю Аллаха через эти обстоятельства.
Это две разные концепции. Два разные мироощущения. Европейский романтизм Индивидуума и исламский романтизм, романтизм «волшебных обстоятельств» – так бы я назвал его.
Аллах вертит гончарный круг и внезапно, даже если герой сидит в глубоком колодце, в тюрьме, складываются благоприятные обстоятельства.
Аллах Милостивый, Милосердный…
Это, в сущности, тоже романтизм, только источником этого романтизма является Аллах. Чудесная и незримая сила.
И эту же идею мы видим в русских сказках, да и во всех сказках.
Греки сказали бы: «Боги покровительствуют».
Мусульмане говорят: «Нет Бога, кроме Аллаха».
…Я сам пережил подобное заточение, и почти полный ужас отчаяния. Я был помещен в психиатрическую тюрьму , причем это было сделано так внезапно, что вполне сравнимо с глубоким колодцем.
Пожалуй, это были самые страшные мгновения моей жизни. И первое, что я себе сказал – надо шутить и не терять чувство юмора! Потому что когда шутишь в мрачных обстоятельствах – Бог приходят к тебе на помощь.
Возможно, я что– то сделал не правильно в своей жизни. Непонятно, как я мог оказаться в психиатрической тюрьме.
Но может быть, причина более проста. Сороколетие.
«Сороколетие – вот рубеж извечный.
Попутный ветер был. Теперь он встречный».
Так говорил очень мудрый исламский мудрец Юсуф( из Баласагуна).
За какое– то мгновение, из– за действий местных подонков, сфабриковавших против меня обвинение в «экстремизме», я был брошен в «темницу» , подобно Эдмону Дантесу в романе Александра Дюма «Граф Монте Кристо».
Тем не менее, дрогнули стены этой темницы, и вскоре я увидел передо собой лицо Галины Мурсалиевой.
Ощущение, как в сказке: сидит герой в темнице, и вдруг перед ним появляется чье– то женское лицо.
Сразу поплыли стены темницы, и этот мир ужаса и заточения стал растворяться.
А может, я просто приходил в себя после абсурдного «лечения».
Мне кажется, такой «объективный романтизм обстоятельств» возможен в любой ситуации.
Исламский романтизм учит нас тому, что всегда есть какая– то сила, которая вытянет нас и поможет в любой ситуации. Главное – молиться. Правда, выйдя из психиатрического заключения я быстро перешел к инвективам и, образно говоря, взял меч, чтобы уничтожить царство мрака. Не знаю, может быть, я опять поступаю не вполне правильно – но я надеюсь, что мой «меч» окажется только факелом, который я поднял высоко над людьми и сказал: смотрите, люди, в живете в стране, где есть Инквизиция! И каждый из вас может оказаться Эдмоном Дантесом. Каждого вас эти выродки в белых халатам могут туда поместить!
Прекрасная женщина, которая меня спасла, сказала, чтобы я не слишком размахивал этим мечом, или факелом. Но я им размахивал все больше, пока не зашаталось все вокруг…
Но потом я сказал себе: хватит. Пусть не меч, а юмор разрушит эти стены. Пусть юмор станет моей трубой Иерохона.
Я понял, что у Гамлета было величайшее достоинство – издеваться над всем, что ему не встретиться.
И, в сущности, Гамлет не побеждает в поединке с Лаэртом, он не так хорошо сражается шпагой. Но он всегда побеждает шуткой и издевкой.
«Что еще делать человеку, – говорит принц Гамлет, – как не быть веселым?»
Во всяком случае, мне кажется, я совмещаю черты и исламского, и европейского романтизма. Это и «романтизм волшебных обстоятельств», и романтизм личного трансцендентализма, личного подвига( в данном случае – интеллектуального).
Бессмертные и великие души
Но откуда же ведет свое начало традиция субъективного идеализма?
Я думаю, уже индивидуализация Божественного в форме антропоморфных Богов была первым видом
Индивидуализация рождает и личных Богов, Индивидуализированные Божества, которых мы не видим в исламе.
В исламе мы видим абсолютный монотеизм, доходящий до идеи Акосмизма( почти полного отрицания самостоятельной значимости мира, ибо только Аллах объявляется всеобщим и абсолютным Субъектом,– делающим в каком– то смысле не нужным даже «я» человека). Но вместе с тем, в исламе( особенно в шиитском направлении) мы видим и элементы мистики и пантеизма, Бог везде. Джаладуин Руми, афгано– иранский мудрец, говорил о том, что Всевышний и в каждом человеке, то есть в его душе. Это точно коррелирует с мыслью Сенеки о том, что «душа – это Бог, нашедший пристанище в теле». И с христианским учением о монадах и индивидуализированных душах. Тут появляется элемент индивидуализации духовного.
Понятие души чрезвычайно важно для любой религии, поскольку позволяет иметь Божественный дух как бы внутри себя.
Наличие бессмертной души неизбежно связано и с существованием неких «великих душ», великих героев и богов, родовых предков. И это уже видно в политеистических религиях.
В исламе этого нет или «как бы» нет.
На первый взгляд, индивидуализированных божеств, которые хорошо известны в европейских античных и скандинавских политеистических религиях под именем политеизма, в исламе нет
Но рассмотрение Корана позволяет сделать вывод, что Единое Божество в исламе проявляется по– разному.
В исламе говорится: «Нет божества, кроме Аллаха».
Но вместе с тем в Коране сказано:
«У Аллаха самые прекрасные имена».
Это утверждение дает предположить, что ислам может сочетаться с политеизмом. Аллах – один. Нет бога, кроме Аллаха. Но у Него много «прекрасных имен».
Много проявлений…
И Аллах может явиться в герое, и в прекрасной девушке, и в случае на дороге. Он может принять и форму какого– то индивидуализированного божества. Аллах проявляет себя в разных «прекрасных именах».
Наконец, ислам признает существование Ангелов – посланцев Аллаха, точно так же, как и христианство.
То есть Бог один, но проявления у Него могут быть разные.
В исламском фольклоре фигурируют джинны – очень странные существа, которые, видимо, являются пережитком политеистических арабских культов, которые в трансформированном виде были инкорпорированы в религию монотеизма. В суннитской религии божественные цари– Халифы
В шиитской религии почитаются святые.
И мы здесь видим уже некую индивидуализацию Божественного духовного мира.
Почему так важна политеистическая и пантеистическая традиция, даже инкорпорированная в монотеистическую традицию.
Именно политеистические религии, где Божество проявляется в индивидуализированных формах, дают возможность индивидуализации и самому человеку
Именно в индивидуализированных культах человек узнает себя..
Человек, общаясь с индивидуализированными Богами, обретает и какую– то личную трансцендентную идентичность.
Вся философская традиция Запада, особенно субъективного идеализма, неоидеализма, трансцендентализма и романтизма, построена так или иначе на традициях политеизма, на признании многих прекрасных имен Неба( Аллаха).
Христианство тоже во многом вобрало в себя «языческие» политеистические , предшествующие появлению Христианства. Что выразилось в культе святых и в признании Ангелов. Мы можем говорить даже о том, что Ангелы и древние античные Боги – это одно и то же.
Но можно вообще ставить вопрос об объединении монотеизма, пантеизма и политеизма, в одну единую интегративную «неоидеалистическую» систему.
Мы можем говорить и о введении сюда трансцендентальных литератур и философий, – которые тоже, по сути, являются разновидностью религии. Создание таких «неоидеалистических философии в духе Ралфа Эмерсона, неоидеализм и неоплатонизм , где проявлялся бы сам Дух Божественный в «самых прекрасных именах», – мне представляется очень важным делом.
Я сторонник неоидеализма и Романтизма. При этом неоидеализм очень интегративен( как в свое время – неоплатонизм). Он пытается совместить воедино разные культы, религии, транцендентальные философии и искусство.
В неоидеализм я бы зачислил даже концепцию «волшебной материи» и даже «диалектический материализм». По сути, это – неоидеаистические философии. Как видим, неоидеализм интегрирует в себя даже «волшебный материализм», не говоря уже о том, что прямо ставится задача объединить ислам и христианство, античные политеистические культы, трансцендентальные философии и вообще «самые прекрасные имена» Всевышнего.
В этом смысле неоидеализм наследует неоплатонизму.
* * *
И в том, и в другом случаях понятие «бесконечное» имеет огромное значение, поскольку связано романтическим представлением о мире( или Боге), что есть что– то еще, кроме нас.
Мир– или воля Аллаха – не имеет конца. Бесконечность создает оптимистическое ощущение, – как степь для несущегося по ней всадника. Оно создает ощущение «гипереальности», – с какой бы реальностью мы не сталкивались, есть еще что– то, что может быть за пределами этой реальности. Отсюда –критический смысл бесконечности: наша реальность– не единственная, «может быть еще что– то, кроме нас».
Увы, это сейчас понятие «бесконечности» сейчас смысл в наш век. Могут возникать и «дурные» понятия бесконечности, которые основаны на бесконечной повторяемости одного и того же. Или на замкнутости какого– то целого континуума – например, острова, – который кажется родившимся там островитянам «бесконечным» просто потому, что ничего другого они не видят.
Точно так же бесконечным может представляться колесо, в котором вращается белка. Глобус, по котором ползает жук. Проволочное кольцо, по которому бегает муравей,– «не понимая», что он бегает по одному и тому же.
Такие «дурные» бесконечности тоже возникли в наше время, но они связаны с тем, что тут нет трансцендентности – того субъекта, который и «творит бесконечность». В данном случае колесо, круг, остров «замкнуты», и в них отсутствует преодоление этого замкнутого пространства. Белка не является трансценденталистом, чтобы преодолеть «данное ей пространство»( беличье колесо) и выйти за пределы его. Но вот кот, пожалуй, трасценденталистом является, и он быстро нашел бы решение.
Островитяне, живущие на острове Пасха, не являются трансценденталистами – они не могут преодолеть это замкнутое пространство, поскольку живут в нем. Оно для них и конечно, и бесконечно одновременно. Остров для них является синонимом понятия «мир».
Примерно то же самое внушили себе современные земляне, которые решили, что Земля круглая. Но – я написал когда– то – круглее могут быть только дураки… Само понятие «круглости» предполагает, что мы живем в одномерном и усеченном мире.
Если же предположить, что Земля состоит из несколько параллельных миров( о чем писал Д. Андреев), из брамфатуры, в которую входят несколько разных миров( иногда – друг в друга, как в матрешке), то понятие «круглости» будет лишено смысла. Круглость – это признак одномерности.
Тут следует заметить, что в космологии сегодня отражаются многие архетипы мышления .
Повторяемость бесконечности
Но я сам писал о том, что бесконечность может обернуться повторяемостью.
Потому что Бесконечно – количество точек в любом отрезке.
Идея «дурной бесконечности» изображена известной апории греческого философа Зенона. Там Ахилл не может пройти конечный промежуток пространства, потому что «для того, чтобы пройти половину, ему нужно пройти половину половины и т.д.».
Так описывается «внутренняя» бесконечность, возникающая внутри отрезка, в апории Зенона. Пространство тут дробится и превращается в бесконечность.
В свое время( когда мне было пятнадцать лет и я учился в восьмом классе) я предложил следующее «романтическое», или антропологическое, или «трансцендентное» решение парадокса апории Зенона.
Я спросил: что же происходит, господа, ведь крошится шаг героя! Бесконечность в отрезке возникает только потому, что мы не определили шаг героя, и с дроблением отрезка, мы утрачиваем меру – шаг.
Если шаг Героя определить – то и пространство становится вполне проходимым. Герой Ахилл пройдет пространство и даже выйдет за него.
Тут есть важный трансцендентный смысл. Если шаг определен, то проходимо не только конечное пространство( оно уже не превращается в дурную бесконечность, бесконечную сумму точек), но и возможна запредельность пространства.
«героический» критерий – сам шаг героя, который определяя себя, определяет и пространство.
Я когда– то высказал впечатляющую мысль, учась в школе: герой Ахилл пройден, если нужно, и бесконечное пространство, потом вытянет руку, и мир расширится вместе с ним.
Трансцендентное способно преодолеть даже бесконечное. Трансцендентное – тот субъект, который творит бесконечное. И этот субъект – несет бесконечность внутри себя.
И он – возможно– и создает бесконечность вокруг себя.
Что есть звезды вокруг? Может быть, это я сам… Нет бога, кроме Аллаха.
Герой определяет мир…
Вспоминается прекрасная мысль германского философа Артура Шопенгауэра, который говорил так: мир невозможен без субъекта.
«Нет объекта без субъекта», – говорит Шопенгауэр.
«Не человек, – говорит Шопенгауэр, – это микрокосмос, а мир – это макроантропос». Мир определяется субъектом.
Мир несет в себе качества субъекта.
Но если субъект несет в себе качества мира , как «объективной реальности», то во что он превращается?
В самом деле, что такое Ахилл в этом отрезке? Он «микрокосм», то есть точка этого отрезка.
Не хочется быть «микрокосмом» того, что не определено!
Что такое мы в «советском»( вариант– неосоветском) социуме? Мы – точки. Мы – винтики в работе государственной машины.
Но стоит нам ощутить себя среди звезд, и мы превращаемся в звезды.
Создание «бесконечного» пространства даже из отрезка( в котором – «бесконечное число точек»), – это конструирование «малых точек», «малых субъектов».
Само понятие «бесконечности» может быть дурным, и оно приводит к деформации самих субъектов, которые живут в этой «дурной бесконечности».
Но по сути, « дурная инфинитивность» тут решается «трансцендентным шагом Ахиллом».
Это – тот случай, когда «инфинитивность» и «трансфинитивность» не совпадают. Слово «запредельное», «трансфинитивное», «выходящее даже за континуумные рамки» оказывается намного емче понятия «инфинитивное», «бесконечное».
В понятии «запредельное», «трансфинитивное» предполагается некий «сквозный», трансцендентальный субъект, который преодолевает бесконечное, и бесконечность делается «трансфинитивной».
Понятия «бесконечность»( инфинитивность) и «беспредельность» и запредельность(«трансфинитивность»), трансцендентность, являются почти синонимами.
В каком– то смысле в субъекте отражается бесконечность.
Это и создает трансцендентность, или – иначе – бесконечность внутри самого субъекта.
Эта «внутренняя бесконечность» и оказывается важнейшим критерием.
Возникает трансцендентное, то есть некий «переступающий субъект».
Transendere – значит переступать.
Человек вышел за пределы мира
Смысл обоих этих терминов– «инфинитивное» и «трансцендентное» – может быть проиллюстрирована в греческой притче Архита.
Человек шел– шел и дошел до края Вселенной.
Потом вытянул руку и… оказался за ее пределами.
Но поскольку сам человек, утверждает притча, принадлежит этой Вселенной, то значит и границы мира расширились…на величину его вытянутой руки…
Так иллюстрируется бесконечность Вселенной.
Допустим, говорит притча далее, мир конечен.
Но дойдя до него, мы рано или поздно выйдем из него.
Но выйдя из него, мы по прежнему «в нем же» окажемся, поскольку… мы сами принадлежим этому миру.
Таким образом, даже выйдя за пределы мир, мы расширяем этот мир собой.
Это и есть пример трансцендентного субъекта, который рождает вселенную.
Нет бога, кроме Аллаха.
«Кимвал звенящий»
Можно задать вопрос: а не будь этого трансцендентного субъекта, не «сколлапсировал» бы мир?
Кто знает, кто знает…В Священном Коране сказано: «Аллах знает, а вы не знаете!»
Посмотрите на зеркала: останутся ли отражения в них «висеть», если вы выйдите из комнаты?
Полагаю, что если в зеркала никто не смотрит, то и отражений там нет. «Объективный», материальный мир остается. Но «отражений в зеркале» нет… Это довольно странный эффект, который во многом показывает, что мир– если не как объективная реальность, то по крайней мере как зеркало – зависит от нашего взора.
Мир, в который «никто не смотрит», не смотрит, не существует.
Вот что писал по этому поводу великий философ Артур Шопенгауэр:
«Нет объекта без субъекта. Солнца и планеты без глаза, который их видит, и рассудка, который их познает, можно назвать словами; но эти слова – кимвал звенящий».
Действительно, очень многое в этом мире – кимвал звенящий….Многое лишено субъектности, смысла, многое – только «рама, из которой вынули изображение».
Бессмысленна Родина без людей.
Человек в ней унижен – а страна прославлена и возвеличена! Не Кимвал ли звенящий?
Трансцендентный герой и Макроантропос
Но та же ситуация во Вселенной, если из нее исчезает дух, Макроантропос.
Мы видим Человека, выходящего даже за границы Вселенной.
Но при этом раздвигающего своим «трансцендентным шагом» мир.
Тут – полная противоположность апории Зенона.
Ибо в апории герой не может пройти даже конечный отрезок, поскольку пространство «бесконечнотизируется», «инфинитизируется».
А в притче Архита, ученика Эмпедокла и друга Платона, здесь человек оказывается способен даже преодолеть границы мира и выйти за его пределы.
Больше того, так как он сам принадлежит этому миру, то, получается, он определяет собой границы этого мира. Мир раздвигается вместе с ним.
Тут мы видим буквальный образ Артура Шопенгуэра:
«Мир – это Макроантропос».
Ощущение, что не будь трансцендентного героя, то мир бы «схлопнулся».
Метафора трансцендентного человека
Что это означает.
Человек осуществляет некий трансцендентный акт.
Он становится «больше мира».
Он преодолевает какой– то данный, наличействующий мир.
То есть тут мы видим трансцендентный акт. Человек( или какой– то другой дух) становится стержнем мира.
Более того– как в притче о «трасфинитивности» мира– он еще даже расширяет мир длиной своей вытянутой руки.
Таким образом, «бесконечное» и «трансцендентное» тут почти сливаются
Вселенная как бы расширяется вместе с субъектом. А мир становится Макроантропосом.
Эта притча очень важна, потому что является метафорой «трансцендентного человека», который в своем «перешагивающем», трансцендентном акте, собственно, и рождает бесконечный мир. Он расширяет мир на длину своего шага.
Так, наверное, родил когда– то «иной мир» островитянин, который уплыл за границы своего острова…
Мы видим Субъект, который расширяет мир и несет бесконечность внутри себя.
Бесконечность внутри себя – это и есть трансцендентализм.
В каком– то смысле мы можем сказать: не будь этого Субъекта, то мир, возможно, схлопнулся бы и превратился бы в сингулярную точку. ..
Мир существует благодаря Трансцендентному субъекту. Он существует благодаря «воле и преставлению», – если пользоваться известной фразой Артура Шопенгауэра.
Но вот появляется «трансцендентный субъект», – герой, который проходит мир, и мы видим другую Вселенную.
Появляется трансцендентный герой внутри страны, который говорит: я – это Родина.
Именно так сказал когда– то Моисей,который буквально выковал свой народ, создав «богоизбранный народ»– Бен– Израиль.
Ядром Еврейского народа был Бен– Израиль . А все остальные – только примкнувшими к нему…
Подобное мы видим и у других «перелетающих», трансцендентных народов: они несут Родину на подошвах своих башмаков, или сандалий.
Итак, именно трансцендентный герой рождает собой страну и народ. Он рождает собой пространство.
Он рождает собой и время.
Бог как универсальная идея и как родовой предок…
…Иногда, смотря на какую– нибудь страну, хочется сказать: покажите ее родовую идею! Покажите ее короля! Покажите ее родового предка. Тот архетип, с которого и отпечатываются все ее граждане…
Вот мы говорим о той или иной стране, но видим ли мы в ней граждан? Видим ли мы во Франции, например, Французов? В России – Русских?
Этот вопрос не связан с этнонимическим или этнократическим истолкованием слова «нация». Этот вопрос связан лишь с архетипом, первоначальным образом, который проецируется на массовое общество сегодня…
Вспомним времена, когда Король был той родовой сущностью, которую воспроизводило все его племя.
Индивидуальность народа сводилась к индивидуальности этого короля.
Народ лишь воспроизводил своего родового предка, своего короля.
Часто термин «бог»( например, герм. Gott) отождествлялось и с родовым предком, и с Всевышним.
Имя Всевышнему давалось нередко по названию родового предка того народа, в котором возникала мысль о Всевышнем.
Ведь какое название мог дать самому высокому народ. Только имя своего предка – то есть самое дорогое для себя имя. Так языческое, родовое понятие «бог» переходило во всеобщее понятие «Всевышний».
Есть глубокая правда в тех рассуждениях, что Бога мы представляем по образу и подобию своему. Образ Бога наделяется так или иначе теми душевными качествами, которые есть у Представляющего Бога.
Это, конечно, не значит, что мы «выдумываем себе Бога». Всевышний выдумывает нас – но мы в своем представлении о Боге несем, собственно, свою структуру. Поэтому можно сказать: «Как мы представляем Бога, такими мы, собственно, и есть».
Ведь Бог – это и есть Высшее, к чему обращается человек!
Именно в представлениях о Боге, – или богах,– мы можем увидеть народ так, как он есть перед лицом Всевышнего.
Именно на понятие Бога, Всевышнего, Всеобщего мы трансцендируем лучшие свои качества, которые связаны с нашей имманентной структурой.
У тонкого аналитика христианства Людвига Фейербаха есть такое точное замечание о самом понятии Бога:
«Бог – это сущность человека».
Людвиг Фейербах так же писал:
«Бог есть ваша собственная сущность….Поэтому чем индивидуальнее человек, тем сильнее его представление в личном Боге».
(Наверное, поэтому потребность в «Боге» не уничтожима – ведь любой человек всегда обращается к своей сущности». Она не уничтожима даже у атеистов…)
Обращаясь к своему роду, или к своему родовому предку, человек обращается ко Всевышнему.
Этим объясняется, что многие народы образ Бога отождествляли именно с родовым предком, «который постепенно застилал собой все небо»( выражение Т. Карлейля о языческой религии ).
….Даже у древнейших Арабов слово «Аллах» – по свидетельству этнологов– было первоначальное наименование арабского этнического божества, а этнические божества всегда связаны с именем родовых предков всех народов, в стадии до– монотеизма.. Но постепенно этот термин «раздвинулся до всего неба», – говоря словами Карлейля, – и стал обозначать всеобщее и Всевышнего .
Я, конечно, понимаю вопрос, насколько уместно такое трансцендирование до масштабов всеобщего и Всевышнего.
Но понятие всеобщего всегда конституируется у тех или иных народов из чего– то.
В каком– то смысле не важно даже, из какого языческого божества происходило такое конституирование – ведь в Коране сказано: «У Аллаха самые прекрасные имена!»
Я совершенно убежден, что Всевышний мог вложить и в религию Одина всеобщий статус. И тогда слово «Один» произносилось бы так, как произносится слово «Аллах». Оно было бы наполнено всеобщим смыслом.
Монотеизация могла происходить по– разному и у разных народов. Пути Господни не исповедимы.
А древнеегипетский фараон– великий реформатор Эхнатон, который попытался создал религию монотеизма, единого Божества, на основе египетской мифологии, сведя всех языческих богов к одному– единственному – к Солнцу…
Да, у Аллаха самые прекрасные имена!
Понимаем ли мы, какой смысл возникает, когда мы произносим слово– теоним, обозначающее Божество, и даже высшее Божество?
В мусульманских государствах до сих пор есть странная традиция давать детям имя Аллах. Но что этим хотят сказать?– Это отсвет луча Аллаха на человеке. Все понимают, что Аллах – это не этот человек, но Всеобщее и Всевышний, который присутствуем– в качестве своего имени– на лице этого человека, как присутствует солнце в зеркале. Но кто из нас отождествит зеркало с Солнцем?
Процесс теоморфоза и теонимики( тео– имен, имен божественного) очень важен. Потому что он связан со структурой самих народов. И именно по этим представлениям, мы можем понять, с кем мы имеем дело.
«Скажите, как вы представляете Небо, Всевышнего, какие у вас боги, или какой у вас конкретный образ Бога , какой у вас личный бог– и я скажу, кто вы», – так можно перефразировать известную поговорку.
Тут поясним. Политеистические множественные Боги – это конкретный образ Бога, Неба, Всевышнего, Всеобщего, Субстанции у некоторых языческих народов, еще не достигших стадии монотеизма.
При этом множественные боги, – если их правильно понимать, ничем не противоречат Единому Богу, и являются первоначальной политеистической персонификацией Бога.
Монотеизм– перефразируем выражение Маркса – существовал всегда, но не всегда в виде монотеизма.
Он существовал и в стадии политеизма,– когда Бог проявлялся через разных Богов, но все это было одним Богом. Иногда так и говорят – Небом.
Даже сейчас, говоря об Аллахе, мы не можем видеть Его.
Сказано в Коране:
«Не взоры постигают Его, но Он постигает взоры»( Коран).
Но мы знаем, что Аллах присутствует ежечасно с нами, Он– Милостивый, Милосердный. Нет бога, кроме Аллаха!
Как же присутствует Он здесь? Как мы Его можем видеть?
В Коране сказано: «У Аллаха самые прекрасные имена».
Аллах присутствует через «самые прекрасные имена». И стоит спросить: не являются ли Афина, Аполлон, Афродита вот этими «самыми прекрасными именами» Всевышнего?
Ангелы – посланцы Всевышнего. Ибо само слово «ангел» и переводится как «вестник».
По моим представлениям, языческие боги, которые создали эллинский мир, мир римлян, были никем иными, как посланцами Всевышнего Аллаха.
Я думаю, есть возможность примирить ислам и возвышенный и прекрасный политеизм древних народов, которые невозможны без Афины, Афродиты, Аполлона и других «индивидуализированных» божеств. Эти божества создали их мир, их искусство, их отношения с Небом.
Единственный выход – стать в неоплатоником и попытаться соединить политеизм, пантеизм и монотеизм! Более того, сюда можно включить даже возвышенные формы атеизма – ведь и атеисты верят во что– то, в человеческую душу.
Все можно объединить. Ибо Прекрасное не противоречит прекрасному.
Ислам – теизм.
Можно сказать, в предельной форме его.
Но в Коране сказано: «У Аллаха самые прекрасные имена».
Нет бога, кроме Аллаха.
Все образы, которые созданы пантеизмом, политеистическими религиями, гуманистическими религиями и философиями, все можно объединить.
Трансцендентное и бесконечное
Именно «трансцендентное» приводит к рождению «бесконечного».
Трансцендентное – это и есть бесконечное, которое несет субъект внутри самого себя.
Как я уже сказал, есть два вида бесконечности– «инфинитивное» и «трансфинитивное». Бесконечное и «трансконечное», запредельное.
В последнем случае речь идет о бесконечности, пронзаемой субъектом. Это не просто бесконечность: это конечность, преодоленная субъектом, который дошел до края мира и расширил его на длину своей вытянутой руки…
Хотя слова «инфинитивное» и «трансфинитивное» являются почти синонимами, между ними есть различие.
«Инфинитивное» – это «бесконечное» как таковое, не имеющее границ. Это не определенная внутри себя бесконечность.
«Трансфинитивное» – это «запредельное», «трансконечное».
Оно уже связано с переступанием этих границ и преодолением их, с актом трансценденции или трансцендендирования. То есть именно субъект создает трансфинитивный мир.
В этом смысле понятие «трнасфинитивное» вообще близко к понятию «трансцендентное». Но стоит задуматься и о другом, был бы мир вообще бесконечным, не будь субъекта…
Более того. Можно сказать, существовал бы ли мир вообще, если бы не было субъекта…
Можно ли переступать понятия…
Но «переступать» можно не только конечное, но и сами понятия, – в том числе такие, которые связаны с конституированием бесконечности.
Переступание понятий – это самый важный вид трансцендентализма.
Ибо в этих понятиях и формируется представление о том или другом предмете.
В частности, наше представление о бесконечности Вселенной во многом взято из нашего мышления. Естествознание и инфинитология ( учение о бесконечности)– это всегда производная архетипов мышления человека, его духовных структур.
И мы можем оказаться заложниками своих архетипов и своих логик, когда выстраиваем те или иные теологические и космолологические модели Вселенной.
Понятия – вот то, на чем, в сущности, держится любая система .
Трансценденталистов не любят. Они– инакомыслящие. Они «переступают все понятия» и вносят хаос в уже принятые теории. Трансцендеталистов часто обвиняют в сумасшествии.
И особенно их не любят пограничники.
Любой трансцендентализм так или иначе связан с инакомыслие. Ведь если окажется, что «есть еще что– то, кроме нас», то какова цена будет нашему миру?
Иисус Христос когда– то открыл Царство Небесное. Новый Иерусалим. Но какова цена была тому Иерусалиму, где его приговорили к казни?
Всякое переступание через существующую реальность и открытие иной реальности связано с тем, что вас объявят клеветником жизни.
Мухаммед в Коране– а вместе с ним Аллах– говорит о том, что:
«Наш мир– не лучший из сотворенных» ( Коран).
Шопенгауэр говорил, что «наш мир– худший из возможных».
Подобные высказывания создают ощущение фальши этого мира.
Если наш мир не лучший, то какой же лучший?
Может быть, миров множество?
Существует ли какой– нибудь иной мир, который в чем– то принципиальном отличается от нашего мира?
Даже само понятие «этот мир»– как и «эта страна» заставляет задуматься о том, в единственном ли мире мы живем и какой мир «настоящий»…
Трансцендентное и стихиализм
Любопытно, как появились понятия «трансцендентное» и «бесконечное».
Представление о бесконечном было уже в греческом и римском мире.
Люди говорили о бесконечности мира и даже о материи.
Уже в Древней Греции был материализм. Например, материализм апейрона.
Был и «стихиализм» – стремление древних греков сводить всю материю к стихиям. Но были и боги – сверхестественные двойники стихий.
И, в сущности, материализм и элементаризм( поиск элементной основы мира), и стихиализм ( поиск первостихий) не противоречил идеализму и теогонике.
Идеализм существовал в виде теогоники. Богопорождении. Богостроительстве. В виде образов древней мифологии.
Поскольку, когда люди разъединяли природу на стихии, то там они и видели богов. Боги – это трансцендентная сторона стихий.
Древние греки разъединяли природу на Воду, Огонь и Воздух, а также на первоначальный атом(Анаксимандр) .
Было и понятие трансцендентного, преодолевающего, пронзающего любую конечность. Мысль– трансцендентна (По сути, мысль– единственное, что есть у человека от Богов).
Боги передвигаются со скоростью мысли – поэтому они трансцендентны. При этом Боги – сверхъестественные двойники самих стихий: Огня, Воды, Воздуха.
Все боги так или иначе входят в Единого.
Бесконечность связана либо с материализмом, – в «волшебном» его понимании, либо с пантеизмом. С представлением о том, что божественный дух, Pneuma Hagion разлит во всей материи.
Обретение бесконечности – важнейшая черта трансцендентальных народов. Арийских народов – таких, как Греки или Римляне или Германцы, или Иранцы.
Все они относятся к типу Арийских народов, у которых очень развито пантеистическое и трансцендентное понимание Природы и чувство бесконечности, инфинитивности, и в то же время возвышенное многобожие Там божественное существует в антропоморфных и индивидуализированных формах.
Но такое же чувство есть и в Семитских народах: у Евреев и Арабов, только у них чувство бесконечного, трансцендентного связано с Абсолютом. Сам же мир скорее конечен. Более того, он случаен и проявление только Аллаха.
Конечно, это разные мировоззрения. Два представления о Субстанции. Они характеризуют два разных типа мировоззрений.
Если для Арийских народов характерен Политеизм и Космизм, доходящий до Пантеизма, иногда полностью отождествляющего Бога и Мира, делающего мир бесконечным, то для народов Семитской группы характерен больший Акосмизм.
Соответственно – монотеизм. Признание Единого Бога– Аллаха, Иеговы. Представление о том, что мир конечен, но Аллах( Бог) – бесконечен. Мир– случаен, а Аллах абсолютен и непостижим.
И тем не менее, эти два мировоззрения способны соединяться, что мы видим в Иране, в случае ислама, и в Европе, в случае христианства.
«Я верю в бесконечный эфир»
( Джордано Бруно)
Это потом представление о том, что есть «что– то» за границами нашего установленного мира, стало считаться абсурдом и ересью.
Мир стал конечен и данный как что– то строго раз и навсегда данное и завершенное. Понятно почему – представление о «раз и навсегда данном мире» способствовало легитимированию «земной власти», а «князь мира сего», правящий этим «единственно возможным» несправедливым миром, ассоциировался даже с богом.
Отсюда – разочарование в Боге у средневековых людей и появление особого направления, атеизма, который тесно связан с пантеизмом, с представлением о том, что Pneuma Hagion, Божественный Дух имманентно присутствует в самой материи.
Потом – в эпоху Возрождения – понятие «бесконечности» возникает вновь.
Пантеист Джордано Бруно писал:
«Я в верю в бесконечный эфир, в то, что существует множество миров».
Он же писал
«Поиск Истины – единственное занятие, достойное для Героя».
Джордано Бруно сожгли на костре…
Идея множества миров чрезвычайно важна для философского и оптимистического разума, для романтизма, потому что предусматривает верификацию( т. е. проверку) этого мира.
Лучший способ проверить этот мир – это представить и заглянуть своим воображением в другие миры.
Гулливер в стране лилипутов
Такой метод имажинации( воображения, вероятностной проверки при помощи воображения) применяет Джонатан Свифт в своем знамеитом памфлете «Путешествие Гулливера в страну лилипутов».
Но от лилипутов до «лилипутиных» – рукой подать?
Гулливер – это образ истинного человека, соответствующего своим пропорциям, в котором духовные и телесные пропорции совпадают. Лилипуты – это «мелкие люди современности», шарлатаны, уменьшившиеся вдруг в своих размерах. Но что такое Гулливер в стране Лилипутов или Лилипутиных. «Мания величия!» – Он же возвышается над ними и показывает всю ничтожность их мира.
Но Гулливер, окажись он в сегодняшней «стране лилипутиных», оказался бы привязан намного более страшными, чем те, которыми лилипуты вязали Гулливера в романе Свифта…
Ибо массовое общество, которое породило современных лилипутов , аксессуары которых стали поистине циклопическими, борется с любой титанической личностью, которая оказывается в их мире. Гулливер, с точки зрения Лилипутов – это ненормальный. Он социально опасный. Ведь его шаг, его размеры, его мысль выходит за масштабы.
Он мыслит не так, как мыслят Лилипуты и лилипутины, он шагает не так, как шагают лилипуты, делает все не так, как нужно делать в лилипутском обществе. «Демократия» лилипутов – это ужасный вид тирании.
И злые лилипуты готовы привязать Гулливера к койке и сделать из него посмешище.
Они готовы «усмирить» Гулливера…
«Я считаю, что мы живем в худшем мире из возможных»
Артур Шопенгауэр так писал:
«Я считаю, что мы живем в худшем из возможных миров».
Но – обратите внимание – понятие «худший или лучший» появляется тогда, когда появляется понятие «множества миров».
Пока есть множество – можно сравнивать.
Невозможно было когда– то проверить «лучшая ли эта страна или худшая», – потому что советскую страну нельзя было сравнивать ни с чем.
Мама Е. Евтушенко говорила ему: «Женя, запомни, у нас самое лучшее в мире образование!».
Но как можно говорить, не имея опыта для сравнения ?
И этот мир обречен на множество «перестроек», «перезагрузок» , «переделок», «перестрелок» потому что он не соответствует себе. Он – не адекватен.
Лучший из миров?
Точно так же говорят: «мы живем в лучшем из миров». Но как можно говорить, не имея возможности сравнивать? Сам апломб этой фразы, очевидно, связан с моносуществованием. Если мир «единственный» – то единственный способ жить в нем – объявить его «лучшим». Но если есть другие миры?
Д. Андреев доказал нам, что есть другие миры.
Да, наш мир не самый худший.
Но он и «не самый лучший».
Князь мира сего не является Господом всех миров .
Нельзя оценить качество того, что дано в единственном экземпляре.
Точно так же и «этой страны», которая будь единственной, не могла бы быть проверена и верифицирована в советском опыте, – просто потому что ее не с чем было бы сравнивать.
Отсюда выражение Зинаиды Ермолаевны:
«У нас самое лучшее в мире образование».
Люди, которые знают, что у нас самое идиотское в мире образование, не могут скрыть улыбку, но ведь мать Евгения Евтушенко верила в это…
А верит ли дикарь острова среди океана в то. что его остров– самый лучший в мире?
Там, где рождается идея бесконечного мира, «бесконечного эфира», там рождается множественность планет и миров.
Там рождается и пантеизм. Или его ответвление – волшебный материализм .
Джордано Бруно был пантеистом. И его сожгли, как пантеиста. Но это то же, что сжечь воздух или эфир…
Социология и этика бесконечности
Таким образом, понятие «бесконечного» подразумевало множестве миров.
Если позволялась мысль о множестве миров, то возникала и возможность верификации мира.
Тут у бесконечности появляется своя социология. И даже своя этика. И даже своя политология.
Там, где есть бесконечность, там не может быть Папы Римского, и не может быть его безусловного авторитета. Потому что очевидным становится жульничество и шарлатанство Папы Римского. Именно Папа Римский пытается выступать в роли князя мира сего. Но для этого ему нужно объявить этот мир – единственным.
Там, где есть бесконечность эфира и множественность миров, этот мир не может быть объявлен единственно возможным.
Там, где есть пантеизм, не может быть власти, даже сакральной. Ибо Бог – во всем.
Любая власть сталкивается с божественным духом, который внутри вещей.
Вот революционные идеи, возникающие в эпоху Возрождения…
Космоцентризм мира…
Но все это разрушало «авторитет этого мира» и авторитет институтов, которые в нем существовали.
Мир становился бесконечно– множественным.
Он становился верифицируемым. То есть– проверяемым. Он становился альтернативным
Возник поистине космический плюрализм( которому соответствовал и реально существовавший феодальный плюрализм в Священной Римской Империи Германских Наций).
Нашему миру было уготовано только одно из мест. Не исключено– не самое лучшее.
В Коране сказано:
«Наш мир– не лучший из сотворенных».
А философ Шопенгауэр почему– то говорил так : «Наш мир – худший из возможных».
Это очень математическая мысль Шопенгауэра…Даже методом «вероятностного предположения» и сравнения возможного, мы можем, оказывается, придти к выводу, что наш мир « не лучший из возможных».– Шопенгауэр считал «худший».
Я придерживаюсь чуть более оптимистической точки зрения и считаю, что живи мы в «худшем мире из возможных», мы не видели бы звезд над своей головой. Но раз мы их видим, значит, мир, в котором мы живем – не самый худший…
Но Шопенгауэр прав, безусловно, в одном: наш мир – это не самый лучший мир.
…Одна девушка, поклонница Фридриха Ницше, , сказала: «Не клевещи на жизнь!» – когда я ей изложил кое– какие из этих идей
Я ей в унисон ответил, что наш мир – это прямая клевета на лучшее и пародия на «истинный мир». Разве это не видно?
«Разве вы не разумеете?» – так сказано в одной из Сур Корана.
Да, сказал бы я ее Авторитету – Ницше, я сторонник идеализма Платона. (Ницше был противником Платона и Сократа и противником вообще идеализма. Критиковал он и христианство).
Мы живем в подмененном мире, в мире, который является карикатурой на подлинный мир…
Я так и слышу иронию Авторитета Фридриха Ницше: «Это потому, молодой человек, что вы сами, наверное, карикатура»
Я хочу ответить ему вполне в его стиле – я смеющаяся карикатура. И именно поэтому я – не карикатура…
Но понимает ли кто– нибудь в наше время, какой спор мы ведем с Фридрихом Ницше…
Нет, я романтик и считаю, что есть иной, истинный мир. Нет, не учение о сверхчеловеке – но учение скорее о сверхмире , с которым я бы выступил сейчас.– В противовес учению Ницше о сверхчеловеке.
Признаться, мне намного ближе именно Карлейль и романтики– идеалисты, мне ближе Вольтер, мне ближе его бедный Кандид, чем Фридрих Ницше с его «философией жизни».
Я думаю, эта мысль о бесконечности миров возникла во времена Джордано Бруно, когда – благодаря Копернику– было установлено, что звезды не вращаются вокруг Земли.
Звезды существуют сами по себе, и в них могут быть такие же миры.
Вселенная, оказывается, бесконечна.
Мир не геоцентричен, и даже не гелиоцентричен.
Возможно, он даже вообще не центричен. Он – бесконечен. Там, где можно представить один центр, можно представить и другие центры: другие планеты, другие солнца, даже другие ядра Галактик.
Есть даже удивительная теория, которая предполагает наличие «разных Вселенных».
Понятие «бесконечности» было революционным для своего времени.
Оно означало, что «есть еще что– то, кроме того, что есть у нас».
Есть не только наш мир – но есть и мир, описываемый при помощи вероятностных знаний.
«Вероятностные знания – вот предел человеческого разумения», – писал римский философ Марк Туллий Цицерон.
Поиск лучших миров
Это была древняя идея поиска лучших миров или трансцендентных миров.
А авторитет «этого мира», с его администрацией, рушился.
Понятно, что церковь, которая претендовала на «всемирное теократическое государство», отнесла эту идею «множественности миров» в свой адрес. В исламе было иначе: там Аллах признался «господом всех миров». Ислам в вопросе познания оказался более демократичным, чем христианство.
Римско– Католическая церковь стала представлять идею множественности миров как отрицание Бога. Это не соответствовало истине.
Под сомнение ставился «этот мир» и «князь мира сего», когда мы признавали множественность миров.
Мы не можем верить всему, что происходит в нашем мире. Как не может верить всему, что видит, ребенок, которого держали в запертой школе, но который увидел, что за школой есть какой– то «другой мир».
Иные, параллельные миры…
Почти параллельно, точнее чуть раньше, возникло представление и о том, что есть иные, параллельные миры.
Это представление очень сходное с понятием «бесконечным миром».
«Царство Небесное», Иной мир, Небесный Иерусалим – отличающийся от нашего, земного мира.
Это привнесено христианством и развито также в исламе.
Этот «плюрализм миров», идея «параллельных миров» подробно описана потом в известной книге Даниила Андреева «Роза Мира».
Увы, эта идея постепенно была тривиализирована писателями– фантастами, и ее, как и машину времени, как и вечный двигатель, считают уже трюизмом. То, что не удалось сжечь на костре инквизиции, было приведено потом к тривиальным и к общим местам…Пошлость и намеренная тривиализация оказались намного эффективнее костров инквизиции.
Трюизмом считается также и идея Утопии.
Между тем, эта идея основана на том, что «есть что– то такое, что пока дано в виде фантастики». Фантастика – резервуар научных открытий. Вспомним Жюля Верна и русского гениального фантаста Александра Беляева.
Но что такое фантастика?
Воображение. Воображение – вот подлинный кладезь наших идей.
Как тут не вспомнить мысль Фридриха Шеллинга о том, что наши знания – результат нашего воображения…
Фантастика имеет корнями своими романтическую литературу, и трансцендентализм.
Именно в романтизме, в трансцендентализме, в субъективном идеализме знания выводятся именно из чего– то субъективного, из воображения. Знания– не дочь опыта, но дитя нашего воображения.
А воображение – это жанр Бога.
Между тем, и идея Машины времени, и Вечный двигатель, и идея Антигравитационного двигателя, и идея Параллельных миров – это глубокие идеи, которые могут быть открыты в будущем.
Есть и другие идеи, о которых мы даже не знаем – потому что сама постановка этих идей пока не может придти в голову никому. Я думаю, лучше о них не говорить. Они лежат за рамками того, что мы даже можем себе вообразить…
Фантастика как жанр обязана своим появлением Романтизму, в которой истинное выводится из предполагаемого, из воображения, из свойств нашей души.
То есть в конечном счете– из Бога, потому что душа вмещает Бога.
Но в ХХ веке этот жанр пришел в упадок, а Фантастика настолько измельчала, что мало кто о ней теперь вспоминает…Она стала даже рассматриваться как психологический феномен.(Во многом этому способствовал тривиальность тех, кто пробовал себя в этом жанре. Они дискредитировали фантастику). Наконец, постепенно Фантастика , как жанр, из романтического жанра выродилась в жанр фэнтези, то есть жанр виртуальных построений.
Но это – прямое следствие «постмодернизации» Фантастики и превращения ее лишь в постмодернистскую игру, позволяющую решать те или иные изобразительные задачи. Но идея Фантастики намного глубже, и она корнями своими связана с трансцендентализмом и романтической философией и литературой.
Идея «лучшего мира», или иных миров подорвала «авторитет этого мира» и «князя мира сего».
Возникал вопрос: почему мы должны верить тому, что есть в этом мире?
Почему не может быть лучшего мира?
Потому что если есть иные миры( Царство Небесное, Рай, невидимые лучшие миры даймонов, «Острова Блаженных»), то авторитет «этого мира» снижается.
Он оказывается явно «не лучшим из миров».
Но так же снижался авторитет Советского Союза в глазах его граждан, когда они узнали, что есть еще западный мир. Что «все не так, как надо».
Иногда это параллельные и никогда не пересекающиеся миры.
Время в них течет параллельно, но они друг друга «не видят». При этом они могут быть абсолютно похожими друг на друга. Эта идея описана во многих произведениях. Но иногда – как в концепции Д. Андреева– эти миры могут все же пересекаться. А точнее будет сказать – что они наслаиваются друг на друга, как в «матрешке».
Обычно более высокие миры имеют большее количество измерений, низшие – меньшее. (Правда, не всегда. Есть и очень низкие миры, но с большим, чем у нас числом координат).
Но общая тенденция такова, и один мир существует словно в «матрешке» более объемного и более высокого мира.
Заколдованные миры?
Достаточно присмотреться внимательно к нашему миру, чтобы увидеть в нем какие– то более объемные явления, которые не видны на первый взгляд.
Наш мир «просвечивается» иными мирами – как мирами более высокими.
Точно так же он подвергается инвольтации и мирами нисходящего ряда. Есть вход и туда, и туда.
Можно сказать, что наш мир, по своему прекрасный, но явно не «лучший из миров» находится где– то на по середине миров Восходящего и нисходящего ряда.
В нашем безусловно, есть представления о Красоте и Справедливости, о Науке, Разуме, и это позволяет сделать вывод, что наш мир несет в себе качества какого– то иного , более высокого мира, или самого себя: когда он был еще аутентиченю
Он «вписан» в какой– то более высший и прекрасный мир.
Или он просто «заколдован», но был когда– то прекрасным. Красота, Справедливость в нем превратились в «одним воспоминания».
Но в этом мире, к сожалению, есть и тенденция все большей подмены мира и уничтожения «сниженными состояниями». Элемент порчи. Мир заколдован…
Я признаюсь, являюсь приверженцем этой концепции, и много писал о том, что наш мир «испорчен».
Но я всегда подчеркивал, что в нашем мире существует и имманентное стремление к прекрасному и совершенному.
Я подозреваю, мы в какой– то момент провалились в анти– мир, в параллельно существующий мир, как провалились в него герои детской сказки «Королевство кривых зеркал». Боюсь, многие понятия здесь подверглись извращению. Этот мир не худший, но он извращенный и подмененный.
Я с сожалением смотрю на этих «заколдованных людей».
Жаль их…
Утопическая история, или воображаемые миры
Идея «инфинитивности» или «бесконечности», а также «множественности миров» вообще создает оптимистическую картину и позволяет усомниться в том, правилен ли мир, в котором мы живем.
Это величайшая парадигма, привнесенная в натурфилософию Джордано Бруно.
Сюда же нужно отнести и великую идею Утопии – буквально «Места, Которого Нет».
Я ее называю «великой», потому что сама идея описания «лучшего мира» в нашем якобы «единственно возможном» мире достойна восхищения. Она дает возможность искать настоящий «лучший из миров», а вовсе не тупо называть этот мир «лучшим из миров».
Томас Мор– создатель Утопии– совершил акт трансцендентального мужества, когда описал этот «лучший мир».
Но то же самое сделал Джонатан Свифт, когда описал «другие миры». И тем самым – подвергая критике этот якобы «единственный мир».
И в том, и в другом опыте Утопии возникал соблазн памфлета над нашим миром.
Утопия – это место, Которого Нет. Но оно есть, поскольку дано в воображении – и описано. Значит, оно как бы есть.
Как бы! Утопическая история , оказывается, знаете сослагательное наклонение.
Ибо возникает вопрос: можно ли вообще описать то, чего нет?
Это проблема любой трансцендентальной литературы. Например, «Путешествия Гулливера» Свифта.
Только на первый взгляд кажется, что «чего нет – невозможно изобразить».
Уже сам факт, что образ приходит кому– то в голову, писателю или художнику, говорит о том, что за ним – реальность. Невидимая реальность. Кто сказал, что наша реальность– это только не верхушка айсберга, а большую часть ее мы просто не видим?
Как гениально написала Е. Воронкова :
«Придумать можно только то, что существует».
Удивительно точно сказано. Действительно того, что не существует, придумать невозможно.
Воображение художника – это вовсе не психическая галлюцинация. И художник не изображает того, чего нет.
Он изображает всегда то, что есть. –Даже если это невидимо.
Образ не может появится ни откуда.
Нельзя придумать того, чего никогда не было.
Тут стоит подумать, с какой реальностью сталкивается воображение писателя или художника, или трансценденталиста, когда он «создают образы, которых якобы не существовало прежде».
Психология может задавать эти вопросы, ноология исходит из того, что индивидуальное сознание каждого человека связано со всеобщим. С духом . И писатель лишь воспринимает тот образ, который направляется ему богами, или Богом.
Эйдос – это объективно существующая идея, которая не «выдумывается» писателем или художником, а скорее прозревается им.
Как внутреннее пространство храма связано с Небом – через римскую «форточку» в куполе– так и сознание человека связано с Небесами.
Современная психиатрия и психология уподобляет эти образы «расстройству мозга». Но что собственно, это объясняет?
Это вульгарное физиологическое объяснение, полностью соответствующее тому, как если бы фильм приравняли только к сумме электрических сигналов, а картину приравняли бы только к мазкам и составу красок.
Вот примерно так же психиатрия приравнивает образы, идеи, искусство только к каким– то «возбуждениям нервной коры».
Конечно, при создании произведений кора больших полушарий возбуждается, но что это объясняет. Никакой патологии при этом нет, – как правило. И мозг художника, создающего необычные картины, философа, создающего абстрактные идеи, поэта, пишущего поэмы, публициста, сочиняющего резкую статью, работает точно так же, как мозг учителя, ведущего урок в школе. Никакой нервно– психической патологии. Но почему одних лечат тогда, а других нет.
И от чего собственно лечат…Людям вкалывают в психиатрических клиниках довольно сильные химические вещества, воздействующие на их центральную нервную систему. Но от чего их лечат– это часто непонятно.
По сути осуществляется химическое лечение без четкой симптоматики.
То есть психиатрия применяется немедицинским образом, как специальное средство воздействие на человека.
Образы, идеи, художественные стили произвольно , методом шарлатанства и начетничества, приравниваются к «шизофрении».
В таком случае и музыку мы не должны приравнять к галлюцинации. Ведь композитор ведь слышит то, чего еще нет! Он слышит музыку еще до того, как она создана.!
Получается, что композиторы, сочиняющие музыку, – это психически больные и страдают «параноидной шизофренией» в стадии «парафренного синдрома» ?
Но почему к галлюцинациям тогда не приравнивают воображение писателя– фантаста, образы поэта, или художника?
Уподобление творчества «психическому расстройству» абсурдно и ведет, по сути, к «психиатрической цензуре»( а точнее – к инквизиции): когда неудобные произведения, стили, идеи выносятся за рамки культуры и приравниваются к маргинальному продукту. Но маргинальный продукт потом уподобляется «шизофрении», – будто бы создаваемому психически больным мозгом. На самом деле точная неврологическая симптоматика при создании «абсурдных текстов», или картин, не выявляется вообще…Мы дошли уже до того, что Гегелю, на основе его сочинения, поставили шизофрению.
Но причем тут текст? Неврология и психоневрология должны иметь дело с заболеваниями центральной нервной системы, а не с мировоззренческой цензурой.
Но «правильная» литература признается. Хотя она может быть достаточно фантасмагорическая «Неправильная» – отбрасывается. Цензура…
Воображение( имажинация) – вовсе не основано на волюнтаризме( как полагают многие).
Образы, эйдосы, которые не даны в «объективной реальности», просто трудно придумать на бумаге .
Когда появилась Утопия, появилась надежда на то, что есть какой– то лучший мир.
Это трансцендентное ( иное) или утопическое сознание, как и понятие бесконечной Вселенной и мысль о «множестве миров», были шагом вперед. Оно позволяло не только конструировать иные, лучшие миры, но и сравнивать эти миры с нашими.
Даже если эти миры явно выдумывались, – как в книге Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера», они несли критику нашего мира.
Утопическое сознание давало по новому взглянуть на наш мир.
Артур Шопенгауэр, например, считал:
«Наш мир – худший из возможных миров».
Удивительно тут сама методология: Шопенгауэр говорил о «возможных мирах».
Создание «возможных миров» – это парадигма сознания, которая дает возможность взглянуть на наш мир как бы со стороны.
Эти «вероятностные знания», Утопия, представления о Рае, о высших мирах стали очень важным актом «трансценденции», преодолении знаний людей о здешнем мире.
* * *
Но есть и другая теория. О том, что наш мир «не худший, но заколдованный». Я являюсь сторонником этой теории. Точнее будет сказать, что я ее создал.
Когда мы конструируем сознанием «лучшие» миры,– независимо от того, есть они на самом деле или нет, – мы создаем их как бы из лучшего, что есть в нашем мире. Но мы на самом деле прозреваем эти миры – ведь «придумать можно только то, что уже существует».
Утопическое сознание– это отражение лучшего, что есть и в нашем мире и стремление улучшить «этот» мир.
Но вместе с тем это и насмешка над «этим» карикатурным миром. Поэтому Утопизм так важен в конституировании «истинной» действительности. Про Утопию можно сказать не То, Что Ее Нет. Но– То, Что Она Есть. Как Топос.
В самом деле, говорят об Утопии как о Месте, Которого нет. Но разве мы разве не конституируем сам этот Топос?
Ведь если Топос создан, то значит он Есть!
Сама мысль предполагает наличие такого Топоса.
И кто знает, может быть, мы его просто не видим?
Елена Воронкова, очень верную методологию трансцендентализма., даже если допустить, что она не думала ни о каком трансцендентализме.
Оперируя этим трансцендентальным методом, можно проверить многие явления, есть они на самом деле или нет.
Ведь Того, чего нет вообще, невозможно Придумать.
Придумать можно только То, что Есть. Очень точный метод проверки любого факта – предполагаемого в том числе. Про некоторые даже реально существующие факты мы можем произнести фразу, что «Они Не Укладываются у нас в голове».
Но что это означает? – Это значит, что мы их «не можем даже выдумать»!
Хотя они есть, но «выдумать» их невозможно– они не укладывают в голове.
То есть это означает, что мы имеем дело с ирреальностью.
Ирреальность – это то, что как бы и есть, существует, движется, обладает некоей протяженностью в пространстве и во времени, но как эйдос лишено какого– либо смысла.
Сравним это с Человеком– Невидимкой из повести Герберта Уэллса: ничто, облаченное в костюм.
Посмотрим на политических персонажей, на «псевдо– события», даже на целые промежутки «псевдо– истории», «заколдованной истории», и мы увидим, что ирреальность сопровождает нас.
Событие есть – но его как бы нет.
Лидер есть – но его как бы нет.
Прямо противоположное явление – трансцендентная ( скрытая) реальность.
Она может быть невидимой до поры, до времени, но она, тем не менее, существует.
Например, устойчивый миф об Атлантиде, существующий уже много тысячелетий, дает возможность утверждать, что «что– то в нем похоже на правду» и подобное могло существовать».
А иначе как бы взялась эта идея и почему она носит такой устойчивый характер?– Ведь «придумать можно только то, что уже существует»( Е. Воронкова).
Это и есть метод трансцендентализма.
Метод трансцендентальной проверки можно применить и в космологии – ибо придумав ( или додумав) что– то о космическом пространстве, мы сразу спрашиваем себя: а откуда это взялось в нашей мысли, если этого Нет?– Значит, что– то есть!…
Когда мы смотрим на Путина, мы говорим себе: «Это невозможно даже придумать!»
Вроде Владимир Путин – реальность. Но «его невозможно придумать», то есть как эйдос он лишен смысла.
Это фантом. Это Человек– Невидимка. Он ирреальность…
Метод трансцендентализма дает нам возможность проверять многие явления.
Понятно, что психиатрия – в ее нынешнем уродливом и деспотическом порождении – это прямая противоположность метода трансцендентализма.
Я уже писал о том, что психиатрия давно вышла за рамки психоневрологии и превратилась в вид чудовищной цензуры, по сути– инквизиции.
Гиперпсихиатрия считает, что наши мысли, чувства, идеи якобы порождаются галлюцинациями. Что мысли «нет», она – продукт только нервно– психических процессов. И если в сознании художника появляется образ, идея, эйдос, – то он «очень хорошо корректируется» химическими препаратами.
Но если пойти по этому методу, то тогда вся мировая культура, все Боги, все религии, все произведения искусства, все книги окажутся только «галлюцинациями».
Это – антитрансцендатлизм, выраженный в позитивизме.
* * *
Я думаю, само понятие «трансцендентности» и «трансцендентальности» было огромным вкладом в философскую науку. Оно введено, очевидно, римлянами, которые стремились преодолевать существующее бытие и выходить за его пределы. Порой даже в геополитической плоскости. Преодолевать горы, чтобы смотреть, что там.
Преодолевать Альпы, чтобы обнаружить Галлию.
Римляне очень трансцендентальны. Их империя – это воплощенный трансцендентализм, ибо они несут свой мир на подошвах своих башмаков. Но потом их империя превратилась в очень ограниченный мир, из него исчезла бесконечность. Исчез и прежний герой– трансценденталист, летающий на крылатых сандалиях, подобно богу.
Но в германской философии, понятие «трансцендентализма» и «трансцендентности» было еще более развито.
В познании опыт трансцендентализма очень важен, потому что он позволяет преодолевать парадигмы, понятия, в которых мы мыслим.
«Наши парадигмы – вот ограничители нашего познания», – перефразируем мы известное изречение Цицерона.
Я придумал когда– то понятие «трансценденталий» – по аналогии с «универсалиями», то есть универсальными идеями. Универсальные идеи – это общие идеи любой философии, из которых выводятся уже частные идеи.
Но трансценденталии – это нечто, стоящее даже над универсалиями. Это некие парадигмы мышления. «Трансценденталии» способны качественно иные формы познания.
Например, одна из таких трансценденталий – «Будьте реалистами, требуйте невозможного»( написано на стенах Сорбонны, времен студенческих бунтов 60– х).
Еще одна трансценденталия – «придумать можно только то, что существует». (Елена Воронкова; ее афоризм – блестящий и необычайно точно – тем не менее случайно перекликается с европейским и американским трансцендентализмом, хотя она и не придает ему такого значения).
В отношении к действительности метод трансцендентализма важен тем, что мы не довольствуемся «этим миром», «существующей реальностью», а предполагаем и – можем даже перелетать – в другие миры.
Мы можем даже конституировать своим сознанием иные миры, провидя их здесь своим воображением.
Метаистория…Что это такое?
Так это делал Д. Андреев, который обладал, видимо, трансцендентными и трансфизическими качествами и опытом зрения иных миров.
.В частности, его трансфизический метод «проникновения в другие миры» и описание миров как нисходящего, так и восходящего ряда, лег в основу его метода Метаистории.
МЕТАИСТОРИЯ – это иная история, которая течет над нами, в каком– то параллельном, более объемном мире и, возможно, в большем количестве измерений, с совершенно иной событийностью, но проявляющаяся в то же время и в нашей «реально происходящей» истории, словно чудо.
Проявление более объемной метаистории в земной истории напоминает чудо, или вмешательство Провидения.
Я большой сторонник Провиденциализма как историософского метода истолкования некоторых событий. Очень трудно понять, откуда появилась Жанна Д– Арк.
Про таких людей говорят – «Ангел пролетел».
Жанна Д– Арк появилась неведомо как и неводомо откуда и фактически изменила весь ход Столетней войны.
Не будь Жанны Д– Арк, история Франции могла бы быть абсолютно иной.
Но некоторые события метаистории осуществляются здесь с точностью до копии. Например, Иисус Христос и Жанна Д– Арк – одни и те же, что в нашей истории, что в высших слоях метаистории. Но проявляются они, правда, по разному. Но многие события метаистории здесь отсутствуют, некоторые даны в очень искаженном виде. Вообще, наш мир – очень искаженный.
Иногда «то, что есть там», нет вообще здесь.
И, наоборот, то, что есть здесь, там отсутствует, или присутствует в виде каких– то темных пятен.
Целые эпохи на земле в метаисторическом плане могут выглядеть в качестве одной страницы, а одно мгновение здесь( например, мгновенная жизнь Иисуса Христа, вместившая, тем не менее, целый эон, еще даже не состоявшийся!), «там» проявляются почти как Вечность.
Точнее, некоторые временные периоды там даны в виде какого– то пространства. Время напоминает больше Пространство.
Скорость времени в истории и в метаистории не совпадает, как не совпадает и значение тех или иных событий и персоналий.
Иные персоналии здесь вообще отсутствуют, – и наоборот, персоналии земной истории в небесном виде имеют совсем иное – часто до наоборот– отражение в Метаистории.
Но есть и немало совпадений.
Например: Иисус Христос, Жанна Д– Арк и некоторые другие.
Хотя я здесь присутствую в совершенно ином виде, то есть очень деформировано. Что очень напоминает сказку о Принце и Нищем. (Слово «я» здесь очень условно.Это совсем не то, что известно на Земле, а немного другой образ).
Такой метод метаистории позволяет нам понять не то, что «происходило на самом деле»,– то есть не фактографию, – а то, что «должно было бы произойти».
Хотя мы все беспрестанно повторяем этот трюизм – о том, что «у истории нет сослагательного наклонения» – но оно у нее есть, да еще какое!
Больше того, у Истории бывает даже повелительное наклонение, и мы можем рассуждать не только о том, что могло бы быть, но и том должно быть.
И что, возможно, действительно произошло в метаистории.
Речь вовсе не о «сослагательном наклонении в истории», которое так любят ругать историки– профессионалы, а о должном наклонении, о том, что «должно» было быть. Но что не произошло или произошло как бы в усеченном и смазанном виде.
Одно из таких событий – жизнь Иисуса Христа на Земле.
Жизнь Иисуса Христа произошла «не так, как должна была произойти» и, видимо, была специально усечена теми, кто понял, что Он стремится реформировать и преобразить мир в новый эон.
Однако, даже предав Иисуса Христа смерти, противники ничего не могли сделать.
Иисус вскоре воскрес из мертвых, пронесся по Аду, подобно ракете (видимо, наделав «там» немалый переполох, ибо Ад, я подозреваю, устроен как всякая бюрократическая система, и появление неординарной личности, способной воскресать там явно не «запланировано»).
Потом, – подчиняясь инерции Воскресения, Он вознесся на Небо и оказался в одной из высочайшей сфер Неба.
Но Иисус Христос продолжает присутствовать и здесь на Земле в качестве одного «их самых прекрасных имен Аллаха».
Вера во второе пришествие Иисуса Христа и в наступление нового эона на Земле, с преображением всех живущих и живших людей составляет суть христианства.
И она же составляет credo ислама о тысячелетнем царстве Аллаха на Земле.
Получилось так, что Иисус Христос жив.
Воскресение Его и Его Вознесение – ключевое явление Человечества, поскольку вместе с Иисусом получает возможность воскрешения и преображения и весь род человеческий.
Именно в этом смысл основного праздника христианства – Пасхи.
Вера в постоянное присутствие Иисуса Христа на Земле и в Его второе пришествие составляет credo христианства.
Вера в святого имама– посланника Аллаха, – составляет и суть в исламе.
Между исламом и христианством нет никакой принципиальной разницы, если правильно понимать их.
Духовное Его существо – если верить свидетельству Даниила Андреева– крепнет из года в год, из столетия в столетие, – до такой степени, что в скором будущем приведет к наступлению нового Эона на Земле.
Верующие верят во второе пришествие Иисуса Христа на Землю, потому что Он – единственный Рыцарь, способный противостоять злу на земле , во всем его объеме.
Человек, каким бы могущественным он не был, не силах противостоять злу на земле, не обратившись к Иисусу Христу.
В этом и состоит вера христианства.
Именно Иисус Христос – Ангел Аллаха – дает надежду на спасение и преображение всего мира и всего человечества.
Воскресение Иисуса Христа из мертвых дает веру и надежду на воскресение всего человеческого рода и вырывание его из «когтей ада».
Поэтому Иисус Христос рассматривается как Спаситель.
В этом – сотериологическая( душеспасительная) миссия и подвиг, который совершил сам посланник Аллаха– Иисус Христос.
«У Аллаха самые прекрасные имена!»
Нет никаких принципиальных различий между исламом и христианством в понимании трансцендентной личности Иисуса Христа.
Ислам полагает, что Иисус Христос – посланец Аллаха.
Христианство исходит из Божественной природы Иисуса Христа, из того, что Иисус – сын Бога.
Те христиане, которые веруют в святую Троицу, считают Иисуса Христа еще Богом– Сыном, что вряд ли правильно, ибо Бог – один.
Но у «Аллаха самые прекрасные имена»– сказано в Священном Коране. И Иисус Христос – посланец Аллаха.
Христиане и мусульмане – независимо от разницы своих теологий – считают Иисуса Христа «Ангелом Аллаха», ибо слово «Ангел» и переводится как «Посланник».
Поистине, нет бога, кроме Аллаха!
Поистине – «у Аллаха самые прекрасные имена!».(Коран).
Иисус Христос –посланник( или Ангел) Аллаха, или Сын Божий, как считают христиане.
Признаться, я не сторонник того, чтобы возводить в принципиальный вопрос о Святой Троице.
Что с того, что мы назовем Христа Сыном Божиим, или Посланцем Аллаха? Разве это не одно и то же…
Но есть и те, которые идут еще дальше и называют Иисуса Христа Богом– Сыном.
Догмат о Святой Троице укрепилась в католической и православной церкви. Что на мой взгляд не совсем верно.
По мысли русского мистика Даниила Андреева, если бы миссия Иисуса Христа была закончена на земле, то на земле уже через несколько столетий возник совершенно новый мир. Новый эон. Не было бы никаких государств. Войны были бы уничтожены, а прогресс человечества развивался бы совершенно по– другому, чем так, как он развивается сейчас. (Не в технике, а в духовной области). Это было бы начало нового эона. Нового периода существования человечества.
Новый эон так и не наступил, хотя правильнее сказать, что он наступил все– таки в сердцах людей, во многом благодаря миссии Иисуса Христа, идею нового эона пронес и ислам, стремление к нему вызвало в сердцах ту же силу, какую Луна вызывает во время прилива у моря.
Была создана христианская, а потом и исламская религия , которые устремились к «лучшему миру», а этот мир объявили «подмененным».
Правда, термин «подмененный» ввел уже автор этих строк. С моей точки зрения, он более точный.
Но и ислам, и христианство явно считают этот мир «не лучшим из миров».
Обе религии считают, что существует мир лучший, «истинный», а этот мир…
«Это мир – только игра и забава»( Коран)
Мы сейчас живем на пересечении двух миров. Люди понимают, что есть какой– то «иной» мир, который постоянно воздействует на наш, и многое приходит оттуда, а этот мир «не самый лучший»( или, как говорил Шопенгауэр, «худший из возможных» .
Вот что сказано в Коране:
«Этот мир только игра и забава. Разве вы не разумеете?»
Бесконечность, трансцендентность присутствует над головой у нас, как огромное сияющее голубое небо.
И это небо– в наших глазах.
Когда– то великого субъективного идеалиста и трансценденталиста Иммануила Канта удивляли две вещи: «звездное небо над головой и нравственный императив в душе человека».
…Когда я по вечерам смотрю на звездное небо, я думаю о том, что не все еще потеряно, раз мы можем вот так смотреть на звезды на небе, которые многие уже перестали замечать.
Ибо живи мы в «худшем из возможных» миров, над нами был бы непроницаемый потолок, и мы вряд ли видели бы Звезды над собой.
Ведь вопрос, кто мы, тесно связан с тем, с кем мы соотносимся и ассоциируемся. Когда мы смотрим на звезды, мы сами в чем– то становимся похожими на них. Кто знает, может быть, там, в этих далях, есть и место для нас?
Мне все время вспоминается мысль удивительного американского романтика Генри Торо:
«Отчего мне чувствовать себя одиноким… Разве планета наша не находится на Млечном пути?».
А. Новиков, философ
«…Человек доходит до края Вселенной и раздвигает его на длину своего шага.
Герой конституирует мир.
…Трансцендентализм– это бесконечность, которую человек несет внутри самого себя…»