Александр постоял какое-то время перед входом в здание, рассматривая круговерть жизнь, выплескивающейся из здания и втягиваемой в оное через скоростную дверь–вертушку, не останавливающую свой бег ни на миг. В этом постоянном движении и был весь мир. Мир, в который он желал влиться, приехав из глухой провинции, отвергнувшей в свое время путь ускоренного развития. Консерватизм, присущий до того его жизни, когда-то, в век двадцатый или даже в двадцать первый, был бы воспринят не иначе, как модернизм. Тогда – да, но не сейчас.
– Чего застыл?! – толкнули его бесцеремонно в спину.
– Не стой на пути. – толчок пришёлся уже с иной стороны. Александр не обращал на подобное обхождение особого внимания, все не решаясь пройти через вертушку.
– Вам помочь? – подхватила его под руку пышных форм дама. Её белокурые локоны были уложены в старомодную прическу, отчего та казалась сошедшей с плакатов начала двадцатого века. В этом-то Александр разбирался прекрасно. Будучи по образованию специалистом по созданию новых продуктов и новых трендов, он достаточно неплохо изучил историю своего ремесла и… и после окончания университета в своем консервативном мире, все же переступил через себя, поборол боязнь оказаться медлительным для быстротечного мира новаторов и все же подал заявку в одну из ведущих креативных компаний мира.
– Я даже… – не нашёлся что ответить Александр.
– Новичок? – улыбнулась барышня во все свои тридцать два белоснежных. – Не робей! Наверное, из консервации к нам?! А?
– Именно так!
– Тогда, давай, я тебе помогу, – улыбнулась она, прижав к себе Александра. – В первый раз всем страшно, поэтому нужен наставник…
– Благодарю Вас…
– Маргулия! – представилась она. – Вчера я была именно ею… Хотя, в прочем, сегодня… – она не окончила... – Какими судьбами? Видимо только с университетской скамьи! Как Вам у нас? – волокла она Александра через вертушку по обширному и запруженному спешащими людьми холлу. – Наверное непривычно. Всё так быстро... Спешка и суета сует! – сама же и отвечала на вопросы она. – Но это все проходит. Быстро… Быстро пройдет. Даже сами не заметите. Потом ещё и смеяться будите... Если, конечно, до того нервный срыв или эмоциональное истощение не свалит. Но на то у нас есть прекрасные специалисты.
Холл окончился широченными дверями скоростного лифта. Кабина набилась, должно быть, сотней человек и каждый на минуту замирал, отдавая мысленный приказ остановиться именно на необходимом ему этаже.
– Тебе какой? – поняла заминку Александра Маргулия.
– Я точно не знаю, мне в политический…
– О! В политику! – округлились её глаза. – Да ты знатный кавалер! Будешь, конечно… – она внимательно разглядывала его во все свои зелёные глаза.
– Я не совсем… – и впрямь, Александр мало что понимал.
– Женщина, мужчина, био-киборг, искусственный, виртуальный есть? – прямота, не принятая в консервативных землях, Александра заставила покраснеть.
– Была, но…
– Вот и прекрасно. Тогда буду я! – толкнула его в бок пышка. – Значит, сегодня вечером, после работы, пойдем инспектировать местные бары, – подмигнула она. – Вот моя визитка, – пластиковая карточка возникла из ниоткуда. – Знаешь как пользоваться?
Он не знал.
– Просто потри вот здесь, – она указала место. – И представься… Дальше… дальше ты сам поймешь. – спешка этого мира Александра уже начинала изматывать. Он ещё не успел толком и до рабочего места добраться, как обзавелся барышней, его вечер был спланирован, а дальше…
– Не забудь! Сегодня вечером. – прокричала пышка в след покидающему лифт Александру. Толпа входящих и выходящих была столь плотной, что он едва её расслышал, помахав на прощание рукой.
Со старомодным, но очень добротным, кожаным портфелем в одной руке и визиткой, на которой почему-то имя Маргулия начало расплываться, Александр пошёл вдоль бесконечного ряда дверей, за каждой из которых начинался нескончаемые столы. Ему требовалась вполне определённая дверь. Вот она: «Сектор политических разработок». Сюда.
Дверь практически растворилась, впуская вовнутрь Александра. Как то произошло и почему? – ему было неведомо, но его, похоже, ждали. Сразу за порогом стояло двое.
– Викарий. – представился первый, протянув руку.
– Кардинал. – улыбнулся второй, в непонятном шлеме с массой стекол и шестеренок, носящих явно декоративный характер.
-Очень приятно. – улыбнулся Александр, не понимая, разыгрывают его или же говорят правду. Дело в том, что в реальном мире падение нравов достигло такого масштаба, – естественно, с позиции консервативных земель, – что надругательство над святынями и прочее святотатство приняло столь грандиозные масштабы, и уже стало общественно-приемлемым.
– Идём. Времени мало. – кивнул Кардинал, опустив одно из своих стекол поближе к глазам, отчего сразу же стал похож на персонаже дешевой постановки о злобном гении.
– С коллективом познакомишься в ходе работы, начальству представят после прохождения испытательного срока… – частил Викарий.
– Твое имя Александр?! – интересовался Кардинал, увлекая того через ряды шумных и эмоциональных сотрудников сектора.
– Так точно. – отвечал тот, учитывая спешку и суету, присущую этому месту, да и всему миру, считая вопрос не лишенный смысла. Обознаться и ошибиться в таком муравейнике, было делом не сложным.
-На испытательный срок будешь работать с нами. – тараторил Викарий.
– Если все сложится – то и дальше тоже… – добавлял второй. – Сейчас принято решение, что… Словом, кто-то там просчитал, и оказалось – триады работают более эффективно, чем пары… Почему и как – неизвестно, да и не важно, но вот теперь все пары дополняют третьим сотрудником.
– Да, это так…
Александру приходилось вертеть головой, спешить за практически бегущими уже коллегами и постоянно уворачиваться от выдвигающихся стульев, вскакивающих с телефонами и папками бумаг людей, а то и просто от возникающего сразу за поворотом выступа громоздкой мебели.
«Как они тут вообще живут?!» – начал задавать себе вопросы Александр. Он был в полисе менее суток, приехав прошлой ночью на скоростном экспрессе и переночевав в одном из дешевых боксов-сот, он оставил свои вещи в камере хранения и вот теперь пытался, если не влиться, то осознать этот мир.
– Сложно живем! – ответил ему Кардинал. Александр встрепенулся, если это было только возможно при таком темпе. – «Ты поосторожней здесь со своими мыслями!» – раздалось у Александра в мозгу.
– Это как же?
«Это так, что мыслеформы и мыслеволеизъявления теперь являются у нас в мире предметом общественного доступа». – бубнил в черепной коробке уже Викарий.
«Очень удобно, – продолжал Кардинал. –Значительно экономит время. Эффективность, опять же, возрастает в разы. Всем удобно…»
«И с преступностью, опять же, бороться легче».
Александр оказался не готов к подобному положению дел. Мысли и внутренний мир, в его понимании, были чем-то таким, что являло собой интимную среду, закрытую даже от самых близких людей. И вот здесь, в этом галопирующем мире, они вдруг становились всеобщим достоянием и, более того, являли собой предмет рассмотрения правоохранительными органами.
«Именно так, – похлопал его по плечу Кардинал. – Ничего, скоро ты научишься создавать искусственные миры в своей голове. Жить вымышленной жизнью и тому подобное».
«Вот мы, собственно, и пришли!» – остановились перед сплошной стеной все трое. Стена простояла таковой не более секунды, дрогнула и разверзла пасть, впускающую их в небольшую комнатушку.
«Располагайся, Александр!» – проводил к третьему рабочему месту, пока что ещё необжитому и пустынному, его Кардинал.
«Приветствуем тебя в наших рядах. Надеемся, что ты окажешься сильнее и устойчивее, чем предыдущий твой … Твой… Кто он для него был?» – не смог подобрать определение Викарий.
– Предшественник! – в голос произнес уже Кардинал. – Нет, я в Александра верю. Не может же нам уже в пятнадцатый раз не повезти?!
– Нет-нет-нет! – успокоил его Викарий. – Здесь, чувствую, все будет хорошо. Ты же нас не подведешь, Александр, правда?
– Постараюсь быть полезным. – только и нашелся что ответить тот.
– Тогда за дело, коллега! – мысленно похлопал того по плечу Викарий. – Мы вкратце поясним предмет нашей работы, а потом… На все про все у нас не более пятнадцати минут, так что слушай внимательно и не перебивай.
Александр кивнул. Темп его уже начинал угнетать. Все происходило очень быстро, реагировать приходилось порой просто рефлекторно. На осмысление уже не оставалось времени.
«Все очень просто, если понять принцип, – мыслеформы Викария лились потоком, опережая местами возможность Александра воспринимать информацию. –А принцип состоит в том, что прогресс зависит от скорости обновлений. В средние века, при скучной и размеренной жизни, период технического и культурного обновления равнялся нескольким поколениям и потому не представляло ни какой сложности жить так, как получалось, ни о чем особо не задумываясь и не беспокоясь. Рождался человек в одних условиях, в тех же условиях проводил свой век и умирал, прожив, к слову, не самую долгую жизнь. По мере накопления знаний и развития средств сообщения между городами, потом странами, а там и континентами, время на внедрение инноваций сокращалось и где-то в середине двадцатого века сравнялось с продолжительностью активной фазы одного поколения – ориентировочно двадцать пять лет. Примерно тогда и случился первый раскол, поначалу носивший не явно выраженный характер. Но с течением какого-то времени, консервативно настроенные социумы, не способные гнаться за прогрессом, нашли себя в изоляционизме, закрытости, а то и просто в отрицании прогресса и благ, предоставляемых оным. Первый раскол породил глобальные торговые войны, политические и экономические санкции, а местами перерос и в горячие столкновения. Как известно, не со всеми этносами и социальными группами удалось справиться, и потому процесс глобального развития человечества пошел без них, оставив им место на обочине цивилизации. Второй раскол случился после того, когда скорость обновлений превзошла год… Около половины мировых держав, уже давно слившихся в единый конгломерат, не смогли или не захотели жить в мире постоянной гонки. Консерватизм и поиск своего места под солнцем, смыла жизни и тому подобная чушь привела к образованию довольно значительных и неоднородных образований, называемых консервативными землями. Собственно, из одной из таких мы и пригласили Вас, дабы разбавить нашу кровь новыми идеями и взглядом на ситуацию со стороны… – Викарий не замолкал, выбрасывая фразу за фразой, как по учебнику. – В настоящий момент скорость обновлений приблизилась к неделе и потому… наши аналитики утверждают, что часть мира просто не способна жить в таком темпе и неизбежен очередной раскол, рушащий остатки передового мира на его фрагменты…»
«Но, как утверждают те же аналитики, – вмешался его коллега. – Это временная фаза, после которой предстоит переустройство мира на пирамидальной основе, где на вершине будут находиться наиболее передовые и наиболее быстро развивающиеся социумы, ниже, соответственно, менее расторопные… И так далее. Каждому социуму будет найдено свое применение и ни кто не будет ощущать себя ущербным, делая общее дело ради всеобщего развития».
«А для чего развиваться? Какова цель развития?» – не удержался Александр.
На секунду повисло удивленное молчание. Александр всем своим естеством ощутил искреннее удивление, исходящее со стороны собеседников. Для них этот вопрос был лишен смысла и потому удивителен.
«Смысл жизни человека в развитии. В саморазвитии, в развитии своего социума и, как следствие, человечества. Потому развитие и совершенствование являются не средствами, а целью бытия!» – выдал Кардинал снисходительно. Александр не стал спорить, хотя и имел вопросы, глубоко засевшие в его консервативном (по происхождению, а не по внутреннему ощущению) мозгу.
«Теперь немного о функциях нашей группы и работе отдела, – Викарий был недоволен потерей минуты, предназначенной на ввод в курс дел новичка и израсходованной, с его точки зрения, в пустую. – Система управления, призванная ускорять темпы развития, не может управляться политиками и управленцами среднего звена, пребывающими на своих должностях больше определённого количества циклов обновления. Люди, к сожалению, так же устаревают, как и технологии, социальные стандарты и системы обучения. Классически жизненный цикл продукта, теперь сократившийся уже до недели, предполагает постоянное выдвижение новых лиц, их быстрый вывод на рынок, проход стадии насыщения, когда индивид за короткое время выплескивает все свои знания, силы и потенциал для достижения общего дела, а далее – его безболезненный вывод с рынка».
«А дальше что?» – не удержался Александр.
«В каком смысле – дальше что?!» – удивился Викарий.
«Что с человеком дальше?»
Викарий смутился. Его продукт после вывода с рынка особо не интересовал. Этим уже занимались иные отделы.
«Да по разному, – вступил Кардинал. – Если он способен быть полезным с имеющимися знаниями, его перенаправляют дальше, в иные места и на иные направления. Если есть возможность и потенциал – переобучают, чтобы через некоторое время вернуть в обойму и запустить вновь… А коль уж отработанный материал – на заслуженный отдых. На обочину жизни, я бы сказал».
«Коллега лучше меня владеет этим вопросом, – полушутя отметил Викарий, явно на что-то намекая, известное лишь им двум. –Наша работа состоит в выведении, сопровождении и выводе с рынка краткосрочных особ. Политиков на одну-две недели. Работы, скажу сразу, очень много, не все выдерживают. Вот вчера из соседней группы сразу двоих списали с нервным срывом. Так что мы стараемся друг друга подстраховывать и не забываем периодически бороться со стрессами».
«Каким образом?» – вновь не сдержался Александр.
«Всеми доступными! – удивился Кардинал. – Доступные наркотические и алкогольные вещества. Энергостимуляторы, женщины или мужчины, искусственные объекты, виртуальные симуляции… Драки в закрытых клубах или сеансы релакса в салонах… Всему этому тебе придётся научится, освоить, так сказать, если ты хочешь удержаться у нас и выдержать темп, заданный эпохой развития…»
Александр кивнул. Время подходило… Из пятнадцати минут они не израсходовали разве что несколько секунд.
«Всё! – отрезал Викарий. – Время вышло. Приступаем…»
И они приступили. Приступили с рвением группы обслуживания гоночных автомобилей на пит-стоп происходящей гонки. Быстро, отточено и не теряя ни секунды времени.
«Первый день держись нас, встань за спиной и гляди да слушай все, что говорим и делаем, – бросил занятый делом Кардинал. – Постарайся не мешать, а если что будем просить, исполняй немедленно».
«Понял!» – кивнул мысленно Александр.
«До обеда ещё много времени. Вперед!»
Помещение сразу же наполнилось звуками, экраны став в стену размером, расползлись во все стороны, открывая доступ к поставленным заданиям, отражающие степень исполнения смежными подразделениями и подрядчиками, характеризуя тенденции, понятные разве что Кардиналу и Викарию.
«Виноватов! Радикальный политик от левого движения. Обещает решить вопросы социального обеспечения… Обеспечить доступ широким массам к доступной медицине и актуальному образованию… Срок жизни на политическом олимпе не более двух недель.» – вещал Кардинал, адресуя информацию Викарию, занятому тут же постановкой задач для смежных отделов на разработку соответствующей предвыборной программы, верстке информационных материалов о политике и его программе, заполнении информационного пространства вирусной рекламой и видеороликами… Доведение всей информации до целевой аудитории, выявленной тут же, согласно накопленной информации о таковых в виртуальном пространстве.
«Запуск рекламной компании через двенадцать минут», – поставил точку Викарий, отсылая задачи к исполнению смежникам.
«Голосование сегодня, во время обеденного перерыва, между приемом второго блюда и компотом. Сегодня компот! Каждый из списка получит о том уведомление. Голосование не обязательное. По желанию», – отрубил Кардинал.
«А бывают и обязательные? И почему компот?» – летело в голове Александра.
«Бывает и обязательное, – нервно бросил Кардинал. – Например, за президента. Но им не мы занимаемся. Компот – потому что питание так же подчинено принципу целесообразности и развитию общества в целом. Это очень важно. И постарайся не отвлекать. Время теряем. Из графика выбиваемся, – он был очень недоволен».
«Остальных кандидатов подготовят Байдах с Буддой, Ксенз с Кришной и Нигиль с Заратустрой». – бросил Кардинал, переходя к следующей задаче.
Александр удивился столь интересным именам, но что либо спрашивать не решился. Новая задачка сразу же вытеснила с экранов прошлую, отправив ту в архив.
«Протестные движения на угледобывающих шахтах Южной Африки. Проект, – озвучил Кардинал. – Формирование актива сопротивления. – его слова сразу же ложились на экран в форме задач, каждая из которых тут же начинала распадаться на составляющие, выстраиваясь в список заданий для исполнения следующими звеньями цепи. – Возглавит движение, – Кардинал запустил поиск подходящего кандидата, отчего по экрану полетели лица с и статистика оценочных критериев каждого. Система дала пять вариантов, и Кардинал не допуская даже раздумий, выбрал первого. – Шан-то, горняк в пятом поколении. Крепкий недалекий парень, способный, в прочем, повести людей за собой, – закончил он, выставляя очередную порцию задач».
«Протесты должны продлиться не более двух недель, – вступил коллега. – За это время, выводятся из строя три шахты, количество жертв не должно превысить 1% от общего числа участвующих. В итоге руководство идет на уступки, закрывает выведенные из строя шахты, высвободившихся людей отправляет в лагеря на переформатирование. Наше общество решает вопрос напряженности в этой части мира и в этом секторе, а социум получает до пяти тысяч лиц, вливаемых в сектор быстро растущей индустрии развлечений…»
«А без потрясений нельзя добиться быстрого перераспределения между отраслями?» – вырвалось у Александра.
«Можно, но будет дольше!» – ответили ему.
«Задание закрыто, – проговорил Кардинал. – Опережение графика тридцать секунд».
«Подготовка молодежных лидеров, – озвучил очередную задачу Кардинал».
Задачи сыпались одна за другой. Александр потерял им счет уже через часа полтора, и с опустошенным взором наблюдал за мелькающими изображениями на экранах, сливавшимися в единый гул голосами наставников и звуками, сопровождавшими информацию на экранах. К обеду он уже валился с ног, голова отключалась, а ноги не желали идти. Перенагрузка и избыток информации его придавил к креслу, откуда он был практически вырван Викарием и Кардиналом.
– Время обеденного перерыва! – проговорил Кардинал. Впервые за несколько часов Александр услыхал человеческую речь, от которой за эти же несколько часов уже успел отвыкнуть.
– Час времени! – пояснил второй, подхватывая обмякшее тело Александра.
– Как думаешь, выдержит он? – долетало до Александра.
– Утро завтрашнего дня покажет. – отвечал ему Викарий.
– Обедать, обедать! – хлопал по лицу его Кардинал, практически таща между рядов, уже опустевших.
Скоростной лифт, несколько секунд вниз и двери сразу же выпускают сотню-полторы пассажиров в бесконечные просторы обеденного зала. Оптимальное расположение средств транспортировки обеспечивало экономию драгоценных секунд каждым из прибывших. Примерно то же самое происходило и с иных сторон, где так же распахивались двери и толпы выливались одна за второй.
Прибывшая тройка опустилась за первый подвернувшийся столик и туже перед каждым из них возникло первое блюдо, над каждым из которых сразу же побежали цифры обратного отсчета.
– Александр, я бы Вам советовал пообедать побыстрее, – хлопнул по плечу его то ли Кардинал, то ли Викарий. – Обед ждать не будет. На прием пищи отводится вполне определённое время…
Через полторы минуты – именно столько отводилось на вброс в себя первого блюда – тарелка исчезла так же, как и появилась, сменившись вторым блюдом. На его прием отводилось уже две минуты. Тут же вылетело информационное окно, вещавшее для каждого из присутствующих своё, подобранное индивидуально, – и поток информации не пожелал оставлять в покое их и здесь.
«Обворожительные блондинки. Искусительные брюнетки,… – понеслось в голове Александра, сразу же вызвав приступ тошноты. – Скрасят Ваш досуг после тяжелого дня. Абсолютный покой и тишина… – не унимался голос. – Стриптиз и половые излишества…»
«Интересно, а можно это выключить как-то?» – подумал Александр морщась.
Картинка не исчезла, но звук стал несколько тише, уже не так раздражая новичка. Первый день в городе, первые сутки в мире инноваций и ему уже начинало казаться, что он сходит с ума. Избыток звуков, речи, передозировка информацией, строгая подчиненность жесткому графику, где несоответствие равносильно смерти, он уже начал даже сожалеть о сделанном выборе уйти от скуки и монотонности консервативных миров.
Кардинал тем временем успел проглотить второе блюдо, принять участие в голосовании и отвалиться на спинку, ожидая компот – единственное блюдо, хоть как-то отдающее натуральным происхождением.
– Тяжело нашему товарищу. – проговорил он Викарию.
– Ничего! Он ещё неплохо держится, – отвечал тот. – Прошлый, так в первый же час свалился в обморок. Этот до обеда протянул.
– Думаю, завтрашнее утро все покажет, – наконец получил свой стакан фиолетового мутного, насыщенного питательными веществами, компота Кардинал.
– Ну как, продолжим, – так же подхватили под руки Александра Викарий и Кардинал, не дав тому допить приторно-сладкий компот. – Время возвращаться. Мы отстаем на полторы минуты – э то почти одно задание, – вещал Викарий. – Нужно поторопиться, чтобы смежники не выпали на три минуты… Это огромные потери…
«Работать можешь? – вновь мыслеформы. Похоже, приступая к работе, иного ожидать было нельзя. – Попробуем?»
Александр кивнул, хотя световые вспышки и звуковые ряды, убивающие своей бесконечностью, его вгоняли в кому.
«Дискредитация общественного движения «За космос без Мусора!» – прочел Викарий.
«Организация создана две недели назад. Лидер выполнил свои функции, но отказался подчиняться заложенной программе, сочтя себя способным противостоять системе. Общественное движение вышло из под контроля, актив из-под повиновения и теперь необходимы корректирующие действия на нейтрализацию негативных последствий…» – неслись слова Кардинала.
«Срок реализации – до 18:00 текущего дня!» – подскочил на месте Викарий. Программа предполагала четырехчасовое пребывание в одной задаче. Не часто такое случалось! Не часто! В этом было нечто!
«Может, откажемся?!» – предложил Кардинал. Это, конечно же сразу понизит их рейтинг и перспективы пройти очередную переаттестацию на занимаемые должности, но… Что-то ему в этой задаче смущало.
«У нас не самый хороший рейтинг!» – напомнил Викарий, и вопрос сам собой отпал. Хотя…
«Здесь два провала!»
«Действительно! Интересно, провалившиеся удержались на местах?!»
«Не важно. Пять отказов.»
«Ого!!! Пять!!! – взорвался Викарий. – Это сколько же баллов за проект полагается?»
«По два на каждого и один на команду» – прошептал мысленно Кардинал.
«Деваться некуда! – взял в обработку проект Викарий. – Александр – у тебя будут загораться красные отметки, нужно своевременно реагировать и отдавать приказы… Справишься? Это, вроде бы не сложно».
Александр кивнул и процесс пошел, начавшись ровно в 13:59.
«Стандарты в сторону, – скомандовал Викарий. – Все в ручном управлении».
Ручное управление предполагало выполнение действий по интуиции и наитию специалистов, выбираю тот или иной инструмент из арсенала. Вероятность провала при этом возрастала значительно, но, учитывая, что до того была уже пара провалов, то с большой вероятностью, с противоположной стороны действуют лица, прекрасно разбирающиеся в стандартных типовых методиках дискредитации… И не только. Естественно, разработанные и не раз опробованные, постоянно совершенствующиеся и оптимизирующиеся, типовые системы позволяли решить большинство вопросов не прибегая к значительным затратам времени, сил и ресурсов. Но на то они и типовые, чтобы быть известными достаточно большому кругу допущенных…
Александр не особо понимал что происходит. Перед ним воспылал ряд экранов, периодически дополняясь выпадающими из ниоткуда быстрыми сообщениями. Ему оставалось лишь выполнять распоряжения своих наставников, да реагировать на красные вспышки на ряде карт, отображающих различные уровни города, сменяющиеся лесистой местностью или побережьем океана… Действия происходили по всему миру. По крайней мере, так казалось Александру. Тут и там возникали ситуации, блокирования активистов движения, сыпался информационный спам, полным ходом замещались страницы в соцсетях и переписывались новости. Речи выворачивались наизнанку, призывы принимали противоположную направленность, а сами активисты оказывались людьми аморальными, пристрастными к традиционному поведению, высмеивающими свободу отношений и требующих запрета всех допустимых излишеств. Кардинал вообще дошел до того, что в одном из вбросов движение ставило под сомнение само развитие, как цель существования человечества…
Естественно, их инициативы, практически сразу же, встретили сопротивление, но действуя в наиболее вероятном направлении развитии событий, оппоненты оказывались в западнях, вязли в капканах, их действия сразу же искажались, преподносились в черных и грязных тонах…
Викарий отвечал за сам процесс ведения информационной войны, Кардинал же вел информационное сопровождение, устроив из этого мероприятия реалити шоу с наиболее широким доступом к таковому, подключив к таковому все свободные мозги, вбрасывая дозированную информацию тем, кто не мог по понятным причинам приобщиться к развивающимся событиям. Рейтинг движения – был его вопросом, и он, естественно, падал с каждой минутой. Все больше людей включалось в направление и сопровождение активности. Перейдя порог, до которого новость нужно сопровождать, поддерживать, масса вовлеченных уже самостоятельно понесла волну по инфосфере, постя, делясь, приобщая и подписывая друзей на новости.
«Мы побеждаем! – ликовал Кардинал, подбадривая коллег. Пот лился у него по лбу, рубаха давно промокла и напоминала влажный мешок. – Александр, так держать! Не дай им уйти!»
Александр в состоянии послушного автомата кликал, отвечал, выбрасывал и поставил себе цель не упустить ни одну вспышку, не дать ни одному сообщению пролететь мимо… Тошнота и усталость ушли куда-то вглубь, выпустив наверх пустое и монотонное подсознательное… работа начинала ладиться и даже не заметив, как пролетело уже три с лишним часа, он не отставал от постоянно сыплющихся задач.
«Наш рейтинг?» – интересовался Викарий, распускавший слухи о домашней кошке одного из функционеров, которая… Но, это не для печати.
«Семьдесят три! И растет!!»
«Прекрасно. А они?»
«Менее пятнадцати. Отток сторонников достиг процента в минуту. Скоро они вообще останутся без сторонников», -утверждал Кардинал.
«Отлично! – мысленно поднял большой палец вверх Викарий. – Посадим их…»
И они «посадили», что бы это ни значило. Здесь Александр вообще потерял связь с происходящим, успевая лишь реагировать на всплески, окна, задачи и уворачиваться от окриков коллег, пришедших в такое состояние, которое граничило с помешательством.
– Ну что ж, поздравляем тебя, Александр! – похлопал по плечу его Викарий. Он выглядел жутко. Глаза готовы были вывалиться из орбит, рубашку он то ли снял, то ли она под тяжестью пота сама свалилась на пол.
– Что? – не понял Александр.
– Все окончено, – подошел Кардинал, выглядевший не лучше. – Мы их сделали! – оба подняли руки кверху. – Это было не просто, но зато мы получили сразу по два балла – это гарантия существования каждого в этой должности на пару месяцев.
– И балл на группу, – добавил коллега. – Значит нашу группу по меньшей мере месяц не расформируют.
– И тебя поздравляем! Ты получил сразу два балла. Такое случается не часто. Ты практически принят, только вот выдержи напряжение в течение пары дней и…
Александр не заметил как все и окончилось. До окончания рабочего дня оставалось две с небольшим минуты. Но это было бонусом, подаренным им обществом за выполненную сложную работу.
– День был трудный, – продолжил Викарий, обращаясь ко всем. – Я думаю, нужно сходить куда-то, отпраздновать…
– Да, победу! И отпраздновать за одно и боевое крещение нашего нового коллеги! – согласился Кардинал.
И тут в кармане рубашки Александра что-то завибрировало. Потом вспыхнуло светом и залило обладателя рубашки ароматом дорогой парфюмерии. Викарий и Кардинал подскочили, и не спрашивая Александра, вынули карточку из кармана. О ней и утреннем происшествии он уже успел позабыть.
– Так, кто тут у нас? – разглядывали карточку Кардинал и Викарий. – Маргулия, вроде как? Или Моргана?! Кто такая? Проверь ID… – перебивали они друг друга.
– Погодите! – подал голос, наконец, Александр. Но его уже ни кто не слушал, начав поиск обладательницы карточки в инфорсфере.
Темп, взятый с утра, даже по окончании рабочего дня, не снижался. Александру то было не понять. Ему хотелось упасть и забыться сном, но его, похоже, не собирались оставлять без внимания и в покое.
– Погляди-погляди! – толкал Кардинала Викарий, указывая на ряд пикантных фото нескольких барышень
– Судя по ID – она из сектора формирования моды, – констатировал Викарий. – Повезло новичку.
– Да, далеко пойдет! – согласился Кардинал, возвращая тому карточку. – Давай, вызывай её.
– Если не передумал, конечно…
Он не передумал. Он вообще ничего не мог думать. Голова кружилась, мысли бродили где-то сами по себе, оторвавшись от носителя и, удивляясь самому себе, он услышал свой голос:
– Как это сделать?
– Вот так! – вложил карточку в руку Александру Кардинал и приложил палец в определённом месте, поелозив тем с секунду по поверхности карточки. И тут же у него случилось видение. Пред ним встало плывущее сизой дымкой изображение той самой пухлой блондинки. Былой утренний глянец уже поблек. Маргулия была чем-то недовольна и, похоже, с кем-то пререкалась, поправляя свою прическу. На заднем фоне плыли зеркала и рукомойники: «Женская комната», – догадался Александр.
«Привет дорогой, – улыбнулась ему она, глядя сквозь него. – А я уж думала, что одной вечер проводить».
«Я первый день… – не знал что и ответить Александр. – Мы тут с парнями собираемся пойти отметить…»
«Это правильно! – подмигнула она. – Меня возьмете? Сколько Вас? Я возьму девочек из своего сектора? Или Вам мальчиков взять? У нас и искусственные имеются…» – сыпала она.
– Парни, – обратился он к своим наставникам. – Барышня предлагает присоединиться к нашей компании. Предлагает пригласить подруг, друзей или кого там ещё… Как смотрите?
– Положительно. – кивнул Кардинал.
– Женщин, – уточнил Викарий. – Пускай сбросит ID подруг.
«Не вопрос, дорогой, -улыбалась игриво она. –Принимайте. – она произвела некие манипуляции, отчего Викарий и Кардинал с радостью потерли руки. – Но ты со мной, – уже не шутя добавила она. – В остальном, не торопитесь. Через семь минут внизу» – и она отключилась.
– Запускай, запускай… – выскочив из душевой кабины спустя всего две минуты, прокричал Викарий. – Что там за барышни? Все из сектора моды?
– Да! – оставил их Кардинал, так же отправившись в душ. На все про все отводилось две минуты. Потом капающегося автоматически выставляло за двери.
– Это социальная сеть? – через плечо рассматривал фотографии, видео о трехмерки барышень Александр. Откровенность самих барышень, даже не пикантность, а именно откровенность – его шокировала.
– Что-то вроде того, – погрузился в нервное перекликивание и прокрутку картинок Викарий. – Только куда лучше.
– Это как? – не понял он.
– Это тебе не банальный сайт знакомств. И не старомодные сети, типа мой друг, друг моего друга, а это моя собака, и я в луже посреди редкого лесочка у большой лужи… – пояснял он, все так же жадно разглядывая откровенные фотографии барышень. – Это новинка, которой уже три месяца от роду и срок её жизни не менее полутора лет. Срок невероятный.
Александр не сказал бы что понимал, о чем идет речь, но перебивать не решался.
– Отдых должен быть поставлен на должный уровень, так как это есть залог социального спокойствия, разрядки накопившейся усталости социума и высокий уровень работоспособности каждого индивидуума в отведенное для того время. Отведенное для оного, – как проспект, прочитал куратор. – Наибольшую разрядку индивидуумы получают через допустимые излишества, где выпуск на свободу собственного либидо является одним из основных способов. Существуют и иные подразделы, например, для употребляющих дозволенные наркотики и алкоголь, но сейчас нам не туда… Это потом, может завтра…
Невзирая на сложность изложения все было предельно понятно. И привыкший считать свое общество в консервативных землях продвинутым и раскрепощенным, Александр едва не краснел от демонстрации «дозволенных излишеств», которые допускали барышни в сети.
– Здесь все непросто, – продолжал свои пояснения Викарий. – Здесь играет важную роль количество, качество, откровенность, предпочтения, отзывы… Все оценивается… Рейтинги… Кто подымается выше, тот может претендовать на… Это не просто социальная сеть – это оценка социума и претензии на определённый статус в этом социуме.
Но на что может претендовать тот, кто подымается выше, Александр узнать не успел. Из душевой кабины выскочил Кардинал и предложил принять душ и ему, сразу же присоединившись к созерцанию барышень к Викарию.
Ровно через семь минут после заявленного, все трое уже стояли у той самой двери – вечного двигателя, теперь преимущественно выпускающей наружу спешащих на волю.
Барышень было пятеро. Три пышных форм блондинки, казалось, склонированных по одной мерке. И две, при первом взгляде на которых у Александра едва не отвалилась челюсть. Поначалу обе показались ему сестрами-близнецами, но приглядевшись повнимательней, он все же нашел массу мелких различий, которые ставили крест на его версии. Среднего роста, плоскогрудые, узкобедрые и с плечами, близкими к описанию как широкие, обе имели военную выправку, стрижка их поблескивала металлизированным ежиком, а макияж, нанесенный старательно и со знанием дела, подчеркивал из крепкие скулы, тяжелые подбородки и подкрашенную кожу лица там, где у мужчин отмечается волосяной покров. Из дали они походили то ли на мужеподобных феминисток, то ли на некий гибрид или проказу эволюции.
– Идём-идём. – подтолкнул его Кардинал.
– Не смущай девушек. – поправил его Викарий.
– Барышни, а не пройтись ли нам…
И они прошлись. Усталость давала о себе знать и первый же тонизирующий напиток, принесенный в залитом кислотным светом заведении пышногрудой особью с губами, способными охватить грузовик, выбросил Александра в некую иную, до того неведомую им, реальность.
Что-то говорил Викарий, о чем-то толковал Кардинал, не оставляла и не отпускала ни на шаг его спутница, которую Александр постоянно путал. Заведение кишело пышными формами, и Александру уже казалось, что он находится в некоем театре абсурда, начиная ловить отличия от одной к иной барышне. Все они были для него одинаковы, но в то же время имели и свои особенности…
– Что это с ними такое? – как-то задал он вопрос Маргулии.
Та не поняла вопрос и лишь рассмеялась его наивности.… Ответил чуть позже Викарий, когда представилась такая возможность:
– Это мода, коллега, – они уже были коллегами, пили на брудершафт и клялись в вечной дружбе и «каждый за всех». – Все в этом мире подчинено закону времени. Закону с большой буквы. И женская красота не исключение.
Александр не понимал, потягивая очередной напиток, вкус которого уже не чувствовал, Викарий же продолжал:
– Представления о женской красоте разнились от культуры к культуре и даже внутри одной культуры с течением времени. Так как красота является одним из движущих моментов в… – он запнулся. – Да во всем! В продажах, в рекламе, в отношениях в социуме, в различных течениях… Потому тенденции моды должны были быть оседланы и их, естественно, оседлали… На том погорел не один математик, но концепция красоты наконец-то была разработана и практически сразу же воплощена в жизнь… Но если есть теория, то должно было сразу же появиться и её прикладное использование. Вот так и появился сектор формирования моды. Перед тобою их продукция, – всего длишь одно из побочных ответвлений огромной индустрии, подчиняющейся вполне рациональным законам и периодичности обновления.
– А почему они блондинки? – поинтересовался Александр. Его спутница отлучилась в леди-рум, сразу же смешавшись с пляшущей в ритм толпой аналогичных продуктов современной моды.
– Ну, это я не специалист. Это твоя, как её там сегодня, Маргулия, рассказала бы… Ты её спроси… Она знает. Я же думаю, что тут какие-то особенности восприятия противоположным полом белого цвета волос и пышных форм в одном флаконе…
– Пышные формы… – Александр уже мало что соображал.
– Да, на этой неделе в моде именно такие – пышки-блондинки с томным взором и крикливые в постели… – без тени сомнения вещал Викарий. – Я успел ознакомиться со свежим дайджестом моды…
– На этой неделе… – бредил Александр, теряясь в полях нереального.
– Да, на прошлой была мода на рослых мужикоподобных горилл, жестких в отношениях и садистках в постели. Две из нашей компании, как раз из прошлонедельных. Не успели пройти трансформацию.
– Трансформацию… – повторял Александр, не вникая уже в суть. Викарий же все это воспринимал как продолжение беседы.
– Да. Трансформация. Это совсем безболезненно, правда занимает от двух, до трех часов, а потом ещё какое-то время… – он ударился в технические подробности, из которых следовало, что лишь публиковался новый дайджест моды, все причастные к таковой или стремящиеся к ней, сразу же бросались в салоны трансформации. Где проводили какое-то время, приводя себя в полное соответствие последнему «писку моды», исходящего из «Сектора формирования моды». Менялось многое – тело, габариты, даже характер. Посещение подобных салонов было чем-то сродни походу в салон красоты в консервативном мире Александра и ни у кого не вызывало вопросов. Модели же прошлой недели вполне спокойно могли существовать ещё неделю, дальше же сразу же устаревали и уже отношение к ним было, как к чему-то архаичному, отставшему от жизни и… И это, говорят, порой даже сказывалось на карьере и отношениях с противоположным полом.
– Противоположный пол… – пробубнил Александр механически.
– И у нас тоже подобное случается… Мода, она, конечно, существует, но мужская половина все ни как не втянется в полной мере… Специалисты считают, что через год-полтора удастся сломать и эту тенденцию…
– Год, полтора…
– Да, это очень много! Неимоверно много. Многие могут просто не дожить…
– Не дожить… – протянул Александр, вдруг захотев умереть. Музыка проникала в него насквозь, заставляя вибрировать каждую косточку в так, свет же подхватил и понес вперед, голоса и звуки слились в единый монотонный гул, удаляясь в своих речах расставания и пожеланий удачи и не пасть в грязь лицом.
***
Утро его встретило головной болью, ломотой во всем теле и опустошенностью.
– Пора вставать, – томно протянула она, завернувшись в шелковую простыню. – Вот, выпей.
Напиток был горячим, жгуче горьким, будто в него высыпали ложку красного перца, и неимоверно тонизирующим. Похмелье едва ли не сразу принялось покидать его и в памяти всплывали отрывки прошлой ночи.
– Я в душ, через три минуты ты. Готовься. – бросила она, оставив шелковую простыню на кровати.
Дороги он не помнил. Урывками всплывала их близость, и отчего-то ему казалось, что каждое движение, каждый взгляд и … буквально все, было искусственным, наигранным и заранее предопределено кем-то в «Секторе формирования моды». Акт длился ровно пятнадцать минут, чего оказалось для дамы достаточно, после этого она нежно отстранилась, произнесла некую банальность, сославшись на завтрашний день, и сразу же уснула. Уснул и он… Следующим было уже пробуждение…
– Твоя очередь, дорогой! – выскочила из душа она. В маленькой квартирке, как и во всем мире вокруг, все, похоже, так же подчинялось принципу целесообразности и пресловутому закону времени. Поэтому и прием душа сводился к нескольким минутам – более не требовалось, так кто-то счел когда-то и смог, видимо, аргументировано обосновать.
***
– Ну ты красавец! – похлопал по плечу его Викарий. – Твоя подруга уже успела разместиться в сети! Вот, погляди!
Александр взглянул и опешил от увиденного… Барышня за прошлую ночь в сети сразу же заработала целый бал, чему подтверждением были фотодоказательства, ролик, длинною в те самые пятнадцать минут и текстовый пост восторженного содержания.
– Твой аккаунт тоже создан, – поздравил Кардинал. – Это дело происходит автоматически, так что, смотри, у тебя на сегодня сразу же три заявки – и это ещё не вечер.
Александру было нехорошо. Сказывался вчерашний день, вечер и ночь. До начала работы оставалось ещё минут семь-восемь… И он решил на какое-то время вздремнуть…
– Иди сюда, Алехандро, – позвал его Викарий. – Вот это да! Ты решил сломать рекомендованную последовательность действий… – они рассматривали видео.
– Почему Алехандро? – не понял тот.
– Потому, что сегодня ты Алехандро. Вчера был Александром, а завтра.. Завтра будет новый бюллетень, в котором сообщаются возможные варианты имени, исходя из твоего текущего имени.
– А если я хочу остаться Александром? – не открывал глаз от экрана, погружаясь в себя. Голова вот-вот должна была взорваться, жжение и зуд расползался по всему телу.
– Это стоит кредитов доверия, – бросил Викарий, видимо сегодня, уже носивший иное имя. – Если ты можешь себе позволить терять кредиты доверия, то давай…Я бы, вот, не рискнул бы. Причина смены имен кроется в их фонетической обусловленности восприятия окружающими, что накладывает определённые ограничения на индивид. Периодическая смена имени позволяет стереотипам не прилипать и не ограничивать саморазвитие индивида. Отсюда и система штрафных санкций за желание запереться в себе.
– Хорошо, я только…
Алехандро не знал, сколько был без сознания. Его лупили по лицу, хлестали в полную силу, оставляя следы на лице.
– Ты что, не рассказал ему? – упрекал один голос иной, видимо экс-Викарий вычитывал экс-Кардинала.
– А ты?
Препирательства набирали обороты, но удары по лицу не прекращались. Наконец, не выдержав издевательства, Алехандро открыл глаза. Закатанный рукав, аппарат впрыска жидкости в вену примостившийся на его руке и перебранка двух коллег, ведших себя абсолютно не так, как то было вчера.
– В чем дело? – протянул Алехандро.
– Да ничего страшного, – успокоил его преображающийся на глазах экс-Викарий. Его поведение становилось более развязным и откровенным. – Твоя подруга наградила тебя трило-сифилисом. Новинкой…
– Это печально! – попытался подняться Алехандро. Вакцина помогала прийти в себя, видимо, борясь с заразой.
– Да нет, это круто! – вызывающе бросил экс-Карпдинал. – Это шик. Последняя новина! Ты не забудь о том сообщить в сети…
– Но зачем? – удивился тот.
– Баллы, рейтинг…
– Я о другом, – отряхнулся Алехандро. – Зачем она это сделала?
– Ну как же? Это писк моды! Так положено… Это что-то вроде комплимента на прощание…
– Мода, да и стимулирование к естественному отбору тоже… – пояснял экс-Кардинал. – Ты не боись, камрадо, всё будет классно.
«Да уж, – не особо скрывая свои мысли, приступил к работе Алехандро, все больше запутываясь в мире, в который совсем недавно прибыл. – Здесь нужно держать ухо востро!»
«Ухо востро! Новый проект… – простонал экс– Викарий. – Кто беду накликал? Впряглись. Отказ в данном случае не принимается».
– Чего застыл?! – толкнули его бесцеремонно в спину.
– Не стой на пути. – толчок пришёлся уже с иной стороны. Александр не обращал на подобное обхождение особого внимания, все не решаясь пройти через вертушку.
– Вам помочь? – подхватила его под руку пышных форм дама. Её белокурые локоны были уложены в старомодную прическу, отчего та казалась сошедшей с плакатов начала двадцатого века. В этом-то Александр разбирался прекрасно. Будучи по образованию специалистом по созданию новых продуктов и новых трендов, он достаточно неплохо изучил историю своего ремесла и… и после окончания университета в своем консервативном мире, все же переступил через себя, поборол боязнь оказаться медлительным для быстротечного мира новаторов и все же подал заявку в одну из ведущих креативных компаний мира.
– Я даже… – не нашёлся что ответить Александр.
– Новичок? – улыбнулась барышня во все свои тридцать два белоснежных. – Не робей! Наверное, из консервации к нам?! А?
– Именно так!
– Тогда, давай, я тебе помогу, – улыбнулась она, прижав к себе Александра. – В первый раз всем страшно, поэтому нужен наставник…
– Благодарю Вас…
– Маргулия! – представилась она. – Вчера я была именно ею… Хотя, в прочем, сегодня… – она не окончила... – Какими судьбами? Видимо только с университетской скамьи! Как Вам у нас? – волокла она Александра через вертушку по обширному и запруженному спешащими людьми холлу. – Наверное непривычно. Всё так быстро... Спешка и суета сует! – сама же и отвечала на вопросы она. – Но это все проходит. Быстро… Быстро пройдет. Даже сами не заметите. Потом ещё и смеяться будите... Если, конечно, до того нервный срыв или эмоциональное истощение не свалит. Но на то у нас есть прекрасные специалисты.
Холл окончился широченными дверями скоростного лифта. Кабина набилась, должно быть, сотней человек и каждый на минуту замирал, отдавая мысленный приказ остановиться именно на необходимом ему этаже.
– Тебе какой? – поняла заминку Александра Маргулия.
– Я точно не знаю, мне в политический…
– О! В политику! – округлились её глаза. – Да ты знатный кавалер! Будешь, конечно… – она внимательно разглядывала его во все свои зелёные глаза.
– Я не совсем… – и впрямь, Александр мало что понимал.
– Женщина, мужчина, био-киборг, искусственный, виртуальный есть? – прямота, не принятая в консервативных землях, Александра заставила покраснеть.
– Была, но…
– Вот и прекрасно. Тогда буду я! – толкнула его в бок пышка. – Значит, сегодня вечером, после работы, пойдем инспектировать местные бары, – подмигнула она. – Вот моя визитка, – пластиковая карточка возникла из ниоткуда. – Знаешь как пользоваться?
Он не знал.
– Просто потри вот здесь, – она указала место. – И представься… Дальше… дальше ты сам поймешь. – спешка этого мира Александра уже начинала изматывать. Он ещё не успел толком и до рабочего места добраться, как обзавелся барышней, его вечер был спланирован, а дальше…
– Не забудь! Сегодня вечером. – прокричала пышка в след покидающему лифт Александру. Толпа входящих и выходящих была столь плотной, что он едва её расслышал, помахав на прощание рукой.
Со старомодным, но очень добротным, кожаным портфелем в одной руке и визиткой, на которой почему-то имя Маргулия начало расплываться, Александр пошёл вдоль бесконечного ряда дверей, за каждой из которых начинался нескончаемые столы. Ему требовалась вполне определённая дверь. Вот она: «Сектор политических разработок». Сюда.
Дверь практически растворилась, впуская вовнутрь Александра. Как то произошло и почему? – ему было неведомо, но его, похоже, ждали. Сразу за порогом стояло двое.
– Викарий. – представился первый, протянув руку.
– Кардинал. – улыбнулся второй, в непонятном шлеме с массой стекол и шестеренок, носящих явно декоративный характер.
-Очень приятно. – улыбнулся Александр, не понимая, разыгрывают его или же говорят правду. Дело в том, что в реальном мире падение нравов достигло такого масштаба, – естественно, с позиции консервативных земель, – что надругательство над святынями и прочее святотатство приняло столь грандиозные масштабы, и уже стало общественно-приемлемым.
– Идём. Времени мало. – кивнул Кардинал, опустив одно из своих стекол поближе к глазам, отчего сразу же стал похож на персонаже дешевой постановки о злобном гении.
– С коллективом познакомишься в ходе работы, начальству представят после прохождения испытательного срока… – частил Викарий.
– Твое имя Александр?! – интересовался Кардинал, увлекая того через ряды шумных и эмоциональных сотрудников сектора.
– Так точно. – отвечал тот, учитывая спешку и суету, присущую этому месту, да и всему миру, считая вопрос не лишенный смысла. Обознаться и ошибиться в таком муравейнике, было делом не сложным.
-На испытательный срок будешь работать с нами. – тараторил Викарий.
– Если все сложится – то и дальше тоже… – добавлял второй. – Сейчас принято решение, что… Словом, кто-то там просчитал, и оказалось – триады работают более эффективно, чем пары… Почему и как – неизвестно, да и не важно, но вот теперь все пары дополняют третьим сотрудником.
– Да, это так…
Александру приходилось вертеть головой, спешить за практически бегущими уже коллегами и постоянно уворачиваться от выдвигающихся стульев, вскакивающих с телефонами и папками бумаг людей, а то и просто от возникающего сразу за поворотом выступа громоздкой мебели.
«Как они тут вообще живут?!» – начал задавать себе вопросы Александр. Он был в полисе менее суток, приехав прошлой ночью на скоростном экспрессе и переночевав в одном из дешевых боксов-сот, он оставил свои вещи в камере хранения и вот теперь пытался, если не влиться, то осознать этот мир.
– Сложно живем! – ответил ему Кардинал. Александр встрепенулся, если это было только возможно при таком темпе. – «Ты поосторожней здесь со своими мыслями!» – раздалось у Александра в мозгу.
– Это как же?
«Это так, что мыслеформы и мыслеволеизъявления теперь являются у нас в мире предметом общественного доступа». – бубнил в черепной коробке уже Викарий.
«Очень удобно, – продолжал Кардинал. –Значительно экономит время. Эффективность, опять же, возрастает в разы. Всем удобно…»
«И с преступностью, опять же, бороться легче».
Александр оказался не готов к подобному положению дел. Мысли и внутренний мир, в его понимании, были чем-то таким, что являло собой интимную среду, закрытую даже от самых близких людей. И вот здесь, в этом галопирующем мире, они вдруг становились всеобщим достоянием и, более того, являли собой предмет рассмотрения правоохранительными органами.
«Именно так, – похлопал его по плечу Кардинал. – Ничего, скоро ты научишься создавать искусственные миры в своей голове. Жить вымышленной жизнью и тому подобное».
«Вот мы, собственно, и пришли!» – остановились перед сплошной стеной все трое. Стена простояла таковой не более секунды, дрогнула и разверзла пасть, впускающую их в небольшую комнатушку.
«Располагайся, Александр!» – проводил к третьему рабочему месту, пока что ещё необжитому и пустынному, его Кардинал.
«Приветствуем тебя в наших рядах. Надеемся, что ты окажешься сильнее и устойчивее, чем предыдущий твой … Твой… Кто он для него был?» – не смог подобрать определение Викарий.
– Предшественник! – в голос произнес уже Кардинал. – Нет, я в Александра верю. Не может же нам уже в пятнадцатый раз не повезти?!
– Нет-нет-нет! – успокоил его Викарий. – Здесь, чувствую, все будет хорошо. Ты же нас не подведешь, Александр, правда?
– Постараюсь быть полезным. – только и нашелся что ответить тот.
– Тогда за дело, коллега! – мысленно похлопал того по плечу Викарий. – Мы вкратце поясним предмет нашей работы, а потом… На все про все у нас не более пятнадцати минут, так что слушай внимательно и не перебивай.
Александр кивнул. Темп его уже начинал угнетать. Все происходило очень быстро, реагировать приходилось порой просто рефлекторно. На осмысление уже не оставалось времени.
«Все очень просто, если понять принцип, – мыслеформы Викария лились потоком, опережая местами возможность Александра воспринимать информацию. –А принцип состоит в том, что прогресс зависит от скорости обновлений. В средние века, при скучной и размеренной жизни, период технического и культурного обновления равнялся нескольким поколениям и потому не представляло ни какой сложности жить так, как получалось, ни о чем особо не задумываясь и не беспокоясь. Рождался человек в одних условиях, в тех же условиях проводил свой век и умирал, прожив, к слову, не самую долгую жизнь. По мере накопления знаний и развития средств сообщения между городами, потом странами, а там и континентами, время на внедрение инноваций сокращалось и где-то в середине двадцатого века сравнялось с продолжительностью активной фазы одного поколения – ориентировочно двадцать пять лет. Примерно тогда и случился первый раскол, поначалу носивший не явно выраженный характер. Но с течением какого-то времени, консервативно настроенные социумы, не способные гнаться за прогрессом, нашли себя в изоляционизме, закрытости, а то и просто в отрицании прогресса и благ, предоставляемых оным. Первый раскол породил глобальные торговые войны, политические и экономические санкции, а местами перерос и в горячие столкновения. Как известно, не со всеми этносами и социальными группами удалось справиться, и потому процесс глобального развития человечества пошел без них, оставив им место на обочине цивилизации. Второй раскол случился после того, когда скорость обновлений превзошла год… Около половины мировых держав, уже давно слившихся в единый конгломерат, не смогли или не захотели жить в мире постоянной гонки. Консерватизм и поиск своего места под солнцем, смыла жизни и тому подобная чушь привела к образованию довольно значительных и неоднородных образований, называемых консервативными землями. Собственно, из одной из таких мы и пригласили Вас, дабы разбавить нашу кровь новыми идеями и взглядом на ситуацию со стороны… – Викарий не замолкал, выбрасывая фразу за фразой, как по учебнику. – В настоящий момент скорость обновлений приблизилась к неделе и потому… наши аналитики утверждают, что часть мира просто не способна жить в таком темпе и неизбежен очередной раскол, рушащий остатки передового мира на его фрагменты…»
«Но, как утверждают те же аналитики, – вмешался его коллега. – Это временная фаза, после которой предстоит переустройство мира на пирамидальной основе, где на вершине будут находиться наиболее передовые и наиболее быстро развивающиеся социумы, ниже, соответственно, менее расторопные… И так далее. Каждому социуму будет найдено свое применение и ни кто не будет ощущать себя ущербным, делая общее дело ради всеобщего развития».
«А для чего развиваться? Какова цель развития?» – не удержался Александр.
На секунду повисло удивленное молчание. Александр всем своим естеством ощутил искреннее удивление, исходящее со стороны собеседников. Для них этот вопрос был лишен смысла и потому удивителен.
«Смысл жизни человека в развитии. В саморазвитии, в развитии своего социума и, как следствие, человечества. Потому развитие и совершенствование являются не средствами, а целью бытия!» – выдал Кардинал снисходительно. Александр не стал спорить, хотя и имел вопросы, глубоко засевшие в его консервативном (по происхождению, а не по внутреннему ощущению) мозгу.
«Теперь немного о функциях нашей группы и работе отдела, – Викарий был недоволен потерей минуты, предназначенной на ввод в курс дел новичка и израсходованной, с его точки зрения, в пустую. – Система управления, призванная ускорять темпы развития, не может управляться политиками и управленцами среднего звена, пребывающими на своих должностях больше определённого количества циклов обновления. Люди, к сожалению, так же устаревают, как и технологии, социальные стандарты и системы обучения. Классически жизненный цикл продукта, теперь сократившийся уже до недели, предполагает постоянное выдвижение новых лиц, их быстрый вывод на рынок, проход стадии насыщения, когда индивид за короткое время выплескивает все свои знания, силы и потенциал для достижения общего дела, а далее – его безболезненный вывод с рынка».
«А дальше что?» – не удержался Александр.
«В каком смысле – дальше что?!» – удивился Викарий.
«Что с человеком дальше?»
Викарий смутился. Его продукт после вывода с рынка особо не интересовал. Этим уже занимались иные отделы.
«Да по разному, – вступил Кардинал. – Если он способен быть полезным с имеющимися знаниями, его перенаправляют дальше, в иные места и на иные направления. Если есть возможность и потенциал – переобучают, чтобы через некоторое время вернуть в обойму и запустить вновь… А коль уж отработанный материал – на заслуженный отдых. На обочину жизни, я бы сказал».
«Коллега лучше меня владеет этим вопросом, – полушутя отметил Викарий, явно на что-то намекая, известное лишь им двум. –Наша работа состоит в выведении, сопровождении и выводе с рынка краткосрочных особ. Политиков на одну-две недели. Работы, скажу сразу, очень много, не все выдерживают. Вот вчера из соседней группы сразу двоих списали с нервным срывом. Так что мы стараемся друг друга подстраховывать и не забываем периодически бороться со стрессами».
«Каким образом?» – вновь не сдержался Александр.
«Всеми доступными! – удивился Кардинал. – Доступные наркотические и алкогольные вещества. Энергостимуляторы, женщины или мужчины, искусственные объекты, виртуальные симуляции… Драки в закрытых клубах или сеансы релакса в салонах… Всему этому тебе придётся научится, освоить, так сказать, если ты хочешь удержаться у нас и выдержать темп, заданный эпохой развития…»
Александр кивнул. Время подходило… Из пятнадцати минут они не израсходовали разве что несколько секунд.
«Всё! – отрезал Викарий. – Время вышло. Приступаем…»
И они приступили. Приступили с рвением группы обслуживания гоночных автомобилей на пит-стоп происходящей гонки. Быстро, отточено и не теряя ни секунды времени.
«Первый день держись нас, встань за спиной и гляди да слушай все, что говорим и делаем, – бросил занятый делом Кардинал. – Постарайся не мешать, а если что будем просить, исполняй немедленно».
«Понял!» – кивнул мысленно Александр.
«До обеда ещё много времени. Вперед!»
Помещение сразу же наполнилось звуками, экраны став в стену размером, расползлись во все стороны, открывая доступ к поставленным заданиям, отражающие степень исполнения смежными подразделениями и подрядчиками, характеризуя тенденции, понятные разве что Кардиналу и Викарию.
«Виноватов! Радикальный политик от левого движения. Обещает решить вопросы социального обеспечения… Обеспечить доступ широким массам к доступной медицине и актуальному образованию… Срок жизни на политическом олимпе не более двух недель.» – вещал Кардинал, адресуя информацию Викарию, занятому тут же постановкой задач для смежных отделов на разработку соответствующей предвыборной программы, верстке информационных материалов о политике и его программе, заполнении информационного пространства вирусной рекламой и видеороликами… Доведение всей информации до целевой аудитории, выявленной тут же, согласно накопленной информации о таковых в виртуальном пространстве.
«Запуск рекламной компании через двенадцать минут», – поставил точку Викарий, отсылая задачи к исполнению смежникам.
«Голосование сегодня, во время обеденного перерыва, между приемом второго блюда и компотом. Сегодня компот! Каждый из списка получит о том уведомление. Голосование не обязательное. По желанию», – отрубил Кардинал.
«А бывают и обязательные? И почему компот?» – летело в голове Александра.
«Бывает и обязательное, – нервно бросил Кардинал. – Например, за президента. Но им не мы занимаемся. Компот – потому что питание так же подчинено принципу целесообразности и развитию общества в целом. Это очень важно. И постарайся не отвлекать. Время теряем. Из графика выбиваемся, – он был очень недоволен».
«Остальных кандидатов подготовят Байдах с Буддой, Ксенз с Кришной и Нигиль с Заратустрой». – бросил Кардинал, переходя к следующей задаче.
Александр удивился столь интересным именам, но что либо спрашивать не решился. Новая задачка сразу же вытеснила с экранов прошлую, отправив ту в архив.
«Протестные движения на угледобывающих шахтах Южной Африки. Проект, – озвучил Кардинал. – Формирование актива сопротивления. – его слова сразу же ложились на экран в форме задач, каждая из которых тут же начинала распадаться на составляющие, выстраиваясь в список заданий для исполнения следующими звеньями цепи. – Возглавит движение, – Кардинал запустил поиск подходящего кандидата, отчего по экрану полетели лица с и статистика оценочных критериев каждого. Система дала пять вариантов, и Кардинал не допуская даже раздумий, выбрал первого. – Шан-то, горняк в пятом поколении. Крепкий недалекий парень, способный, в прочем, повести людей за собой, – закончил он, выставляя очередную порцию задач».
«Протесты должны продлиться не более двух недель, – вступил коллега. – За это время, выводятся из строя три шахты, количество жертв не должно превысить 1% от общего числа участвующих. В итоге руководство идет на уступки, закрывает выведенные из строя шахты, высвободившихся людей отправляет в лагеря на переформатирование. Наше общество решает вопрос напряженности в этой части мира и в этом секторе, а социум получает до пяти тысяч лиц, вливаемых в сектор быстро растущей индустрии развлечений…»
«А без потрясений нельзя добиться быстрого перераспределения между отраслями?» – вырвалось у Александра.
«Можно, но будет дольше!» – ответили ему.
«Задание закрыто, – проговорил Кардинал. – Опережение графика тридцать секунд».
«Подготовка молодежных лидеров, – озвучил очередную задачу Кардинал».
Задачи сыпались одна за другой. Александр потерял им счет уже через часа полтора, и с опустошенным взором наблюдал за мелькающими изображениями на экранах, сливавшимися в единый гул голосами наставников и звуками, сопровождавшими информацию на экранах. К обеду он уже валился с ног, голова отключалась, а ноги не желали идти. Перенагрузка и избыток информации его придавил к креслу, откуда он был практически вырван Викарием и Кардиналом.
– Время обеденного перерыва! – проговорил Кардинал. Впервые за несколько часов Александр услыхал человеческую речь, от которой за эти же несколько часов уже успел отвыкнуть.
– Час времени! – пояснил второй, подхватывая обмякшее тело Александра.
– Как думаешь, выдержит он? – долетало до Александра.
– Утро завтрашнего дня покажет. – отвечал ему Викарий.
– Обедать, обедать! – хлопал по лицу его Кардинал, практически таща между рядов, уже опустевших.
Скоростной лифт, несколько секунд вниз и двери сразу же выпускают сотню-полторы пассажиров в бесконечные просторы обеденного зала. Оптимальное расположение средств транспортировки обеспечивало экономию драгоценных секунд каждым из прибывших. Примерно то же самое происходило и с иных сторон, где так же распахивались двери и толпы выливались одна за второй.
Прибывшая тройка опустилась за первый подвернувшийся столик и туже перед каждым из них возникло первое блюдо, над каждым из которых сразу же побежали цифры обратного отсчета.
– Александр, я бы Вам советовал пообедать побыстрее, – хлопнул по плечу его то ли Кардинал, то ли Викарий. – Обед ждать не будет. На прием пищи отводится вполне определённое время…
Через полторы минуты – именно столько отводилось на вброс в себя первого блюда – тарелка исчезла так же, как и появилась, сменившись вторым блюдом. На его прием отводилось уже две минуты. Тут же вылетело информационное окно, вещавшее для каждого из присутствующих своё, подобранное индивидуально, – и поток информации не пожелал оставлять в покое их и здесь.
«Обворожительные блондинки. Искусительные брюнетки,… – понеслось в голове Александра, сразу же вызвав приступ тошноты. – Скрасят Ваш досуг после тяжелого дня. Абсолютный покой и тишина… – не унимался голос. – Стриптиз и половые излишества…»
«Интересно, а можно это выключить как-то?» – подумал Александр морщась.
Картинка не исчезла, но звук стал несколько тише, уже не так раздражая новичка. Первый день в городе, первые сутки в мире инноваций и ему уже начинало казаться, что он сходит с ума. Избыток звуков, речи, передозировка информацией, строгая подчиненность жесткому графику, где несоответствие равносильно смерти, он уже начал даже сожалеть о сделанном выборе уйти от скуки и монотонности консервативных миров.
Кардинал тем временем успел проглотить второе блюдо, принять участие в голосовании и отвалиться на спинку, ожидая компот – единственное блюдо, хоть как-то отдающее натуральным происхождением.
– Тяжело нашему товарищу. – проговорил он Викарию.
– Ничего! Он ещё неплохо держится, – отвечал тот. – Прошлый, так в первый же час свалился в обморок. Этот до обеда протянул.
– Думаю, завтрашнее утро все покажет, – наконец получил свой стакан фиолетового мутного, насыщенного питательными веществами, компота Кардинал.
– Ну как, продолжим, – так же подхватили под руки Александра Викарий и Кардинал, не дав тому допить приторно-сладкий компот. – Время возвращаться. Мы отстаем на полторы минуты – э то почти одно задание, – вещал Викарий. – Нужно поторопиться, чтобы смежники не выпали на три минуты… Это огромные потери…
«Работать можешь? – вновь мыслеформы. Похоже, приступая к работе, иного ожидать было нельзя. – Попробуем?»
Александр кивнул, хотя световые вспышки и звуковые ряды, убивающие своей бесконечностью, его вгоняли в кому.
«Дискредитация общественного движения «За космос без Мусора!» – прочел Викарий.
«Организация создана две недели назад. Лидер выполнил свои функции, но отказался подчиняться заложенной программе, сочтя себя способным противостоять системе. Общественное движение вышло из под контроля, актив из-под повиновения и теперь необходимы корректирующие действия на нейтрализацию негативных последствий…» – неслись слова Кардинала.
«Срок реализации – до 18:00 текущего дня!» – подскочил на месте Викарий. Программа предполагала четырехчасовое пребывание в одной задаче. Не часто такое случалось! Не часто! В этом было нечто!
«Может, откажемся?!» – предложил Кардинал. Это, конечно же сразу понизит их рейтинг и перспективы пройти очередную переаттестацию на занимаемые должности, но… Что-то ему в этой задаче смущало.
«У нас не самый хороший рейтинг!» – напомнил Викарий, и вопрос сам собой отпал. Хотя…
«Здесь два провала!»
«Действительно! Интересно, провалившиеся удержались на местах?!»
«Не важно. Пять отказов.»
«Ого!!! Пять!!! – взорвался Викарий. – Это сколько же баллов за проект полагается?»
«По два на каждого и один на команду» – прошептал мысленно Кардинал.
«Деваться некуда! – взял в обработку проект Викарий. – Александр – у тебя будут загораться красные отметки, нужно своевременно реагировать и отдавать приказы… Справишься? Это, вроде бы не сложно».
Александр кивнул и процесс пошел, начавшись ровно в 13:59.
«Стандарты в сторону, – скомандовал Викарий. – Все в ручном управлении».
Ручное управление предполагало выполнение действий по интуиции и наитию специалистов, выбираю тот или иной инструмент из арсенала. Вероятность провала при этом возрастала значительно, но, учитывая, что до того была уже пара провалов, то с большой вероятностью, с противоположной стороны действуют лица, прекрасно разбирающиеся в стандартных типовых методиках дискредитации… И не только. Естественно, разработанные и не раз опробованные, постоянно совершенствующиеся и оптимизирующиеся, типовые системы позволяли решить большинство вопросов не прибегая к значительным затратам времени, сил и ресурсов. Но на то они и типовые, чтобы быть известными достаточно большому кругу допущенных…
Александр не особо понимал что происходит. Перед ним воспылал ряд экранов, периодически дополняясь выпадающими из ниоткуда быстрыми сообщениями. Ему оставалось лишь выполнять распоряжения своих наставников, да реагировать на красные вспышки на ряде карт, отображающих различные уровни города, сменяющиеся лесистой местностью или побережьем океана… Действия происходили по всему миру. По крайней мере, так казалось Александру. Тут и там возникали ситуации, блокирования активистов движения, сыпался информационный спам, полным ходом замещались страницы в соцсетях и переписывались новости. Речи выворачивались наизнанку, призывы принимали противоположную направленность, а сами активисты оказывались людьми аморальными, пристрастными к традиционному поведению, высмеивающими свободу отношений и требующих запрета всех допустимых излишеств. Кардинал вообще дошел до того, что в одном из вбросов движение ставило под сомнение само развитие, как цель существования человечества…
Естественно, их инициативы, практически сразу же, встретили сопротивление, но действуя в наиболее вероятном направлении развитии событий, оппоненты оказывались в западнях, вязли в капканах, их действия сразу же искажались, преподносились в черных и грязных тонах…
Викарий отвечал за сам процесс ведения информационной войны, Кардинал же вел информационное сопровождение, устроив из этого мероприятия реалити шоу с наиболее широким доступом к таковому, подключив к таковому все свободные мозги, вбрасывая дозированную информацию тем, кто не мог по понятным причинам приобщиться к развивающимся событиям. Рейтинг движения – был его вопросом, и он, естественно, падал с каждой минутой. Все больше людей включалось в направление и сопровождение активности. Перейдя порог, до которого новость нужно сопровождать, поддерживать, масса вовлеченных уже самостоятельно понесла волну по инфосфере, постя, делясь, приобщая и подписывая друзей на новости.
«Мы побеждаем! – ликовал Кардинал, подбадривая коллег. Пот лился у него по лбу, рубаха давно промокла и напоминала влажный мешок. – Александр, так держать! Не дай им уйти!»
Александр в состоянии послушного автомата кликал, отвечал, выбрасывал и поставил себе цель не упустить ни одну вспышку, не дать ни одному сообщению пролететь мимо… Тошнота и усталость ушли куда-то вглубь, выпустив наверх пустое и монотонное подсознательное… работа начинала ладиться и даже не заметив, как пролетело уже три с лишним часа, он не отставал от постоянно сыплющихся задач.
«Наш рейтинг?» – интересовался Викарий, распускавший слухи о домашней кошке одного из функционеров, которая… Но, это не для печати.
«Семьдесят три! И растет!!»
«Прекрасно. А они?»
«Менее пятнадцати. Отток сторонников достиг процента в минуту. Скоро они вообще останутся без сторонников», -утверждал Кардинал.
«Отлично! – мысленно поднял большой палец вверх Викарий. – Посадим их…»
И они «посадили», что бы это ни значило. Здесь Александр вообще потерял связь с происходящим, успевая лишь реагировать на всплески, окна, задачи и уворачиваться от окриков коллег, пришедших в такое состояние, которое граничило с помешательством.
– Ну что ж, поздравляем тебя, Александр! – похлопал по плечу его Викарий. Он выглядел жутко. Глаза готовы были вывалиться из орбит, рубашку он то ли снял, то ли она под тяжестью пота сама свалилась на пол.
– Что? – не понял Александр.
– Все окончено, – подошел Кардинал, выглядевший не лучше. – Мы их сделали! – оба подняли руки кверху. – Это было не просто, но зато мы получили сразу по два балла – это гарантия существования каждого в этой должности на пару месяцев.
– И балл на группу, – добавил коллега. – Значит нашу группу по меньшей мере месяц не расформируют.
– И тебя поздравляем! Ты получил сразу два балла. Такое случается не часто. Ты практически принят, только вот выдержи напряжение в течение пары дней и…
Александр не заметил как все и окончилось. До окончания рабочего дня оставалось две с небольшим минуты. Но это было бонусом, подаренным им обществом за выполненную сложную работу.
– День был трудный, – продолжил Викарий, обращаясь ко всем. – Я думаю, нужно сходить куда-то, отпраздновать…
– Да, победу! И отпраздновать за одно и боевое крещение нашего нового коллеги! – согласился Кардинал.
И тут в кармане рубашки Александра что-то завибрировало. Потом вспыхнуло светом и залило обладателя рубашки ароматом дорогой парфюмерии. Викарий и Кардинал подскочили, и не спрашивая Александра, вынули карточку из кармана. О ней и утреннем происшествии он уже успел позабыть.
– Так, кто тут у нас? – разглядывали карточку Кардинал и Викарий. – Маргулия, вроде как? Или Моргана?! Кто такая? Проверь ID… – перебивали они друг друга.
– Погодите! – подал голос, наконец, Александр. Но его уже ни кто не слушал, начав поиск обладательницы карточки в инфорсфере.
Темп, взятый с утра, даже по окончании рабочего дня, не снижался. Александру то было не понять. Ему хотелось упасть и забыться сном, но его, похоже, не собирались оставлять без внимания и в покое.
– Погляди-погляди! – толкал Кардинала Викарий, указывая на ряд пикантных фото нескольких барышень
– Судя по ID – она из сектора формирования моды, – констатировал Викарий. – Повезло новичку.
– Да, далеко пойдет! – согласился Кардинал, возвращая тому карточку. – Давай, вызывай её.
– Если не передумал, конечно…
Он не передумал. Он вообще ничего не мог думать. Голова кружилась, мысли бродили где-то сами по себе, оторвавшись от носителя и, удивляясь самому себе, он услышал свой голос:
– Как это сделать?
– Вот так! – вложил карточку в руку Александру Кардинал и приложил палец в определённом месте, поелозив тем с секунду по поверхности карточки. И тут же у него случилось видение. Пред ним встало плывущее сизой дымкой изображение той самой пухлой блондинки. Былой утренний глянец уже поблек. Маргулия была чем-то недовольна и, похоже, с кем-то пререкалась, поправляя свою прическу. На заднем фоне плыли зеркала и рукомойники: «Женская комната», – догадался Александр.
«Привет дорогой, – улыбнулась ему она, глядя сквозь него. – А я уж думала, что одной вечер проводить».
«Я первый день… – не знал что и ответить Александр. – Мы тут с парнями собираемся пойти отметить…»
«Это правильно! – подмигнула она. – Меня возьмете? Сколько Вас? Я возьму девочек из своего сектора? Или Вам мальчиков взять? У нас и искусственные имеются…» – сыпала она.
– Парни, – обратился он к своим наставникам. – Барышня предлагает присоединиться к нашей компании. Предлагает пригласить подруг, друзей или кого там ещё… Как смотрите?
– Положительно. – кивнул Кардинал.
– Женщин, – уточнил Викарий. – Пускай сбросит ID подруг.
«Не вопрос, дорогой, -улыбалась игриво она. –Принимайте. – она произвела некие манипуляции, отчего Викарий и Кардинал с радостью потерли руки. – Но ты со мной, – уже не шутя добавила она. – В остальном, не торопитесь. Через семь минут внизу» – и она отключилась.
– Запускай, запускай… – выскочив из душевой кабины спустя всего две минуты, прокричал Викарий. – Что там за барышни? Все из сектора моды?
– Да! – оставил их Кардинал, так же отправившись в душ. На все про все отводилось две минуты. Потом капающегося автоматически выставляло за двери.
– Это социальная сеть? – через плечо рассматривал фотографии, видео о трехмерки барышень Александр. Откровенность самих барышень, даже не пикантность, а именно откровенность – его шокировала.
– Что-то вроде того, – погрузился в нервное перекликивание и прокрутку картинок Викарий. – Только куда лучше.
– Это как? – не понял он.
– Это тебе не банальный сайт знакомств. И не старомодные сети, типа мой друг, друг моего друга, а это моя собака, и я в луже посреди редкого лесочка у большой лужи… – пояснял он, все так же жадно разглядывая откровенные фотографии барышень. – Это новинка, которой уже три месяца от роду и срок её жизни не менее полутора лет. Срок невероятный.
Александр не сказал бы что понимал, о чем идет речь, но перебивать не решался.
– Отдых должен быть поставлен на должный уровень, так как это есть залог социального спокойствия, разрядки накопившейся усталости социума и высокий уровень работоспособности каждого индивидуума в отведенное для того время. Отведенное для оного, – как проспект, прочитал куратор. – Наибольшую разрядку индивидуумы получают через допустимые излишества, где выпуск на свободу собственного либидо является одним из основных способов. Существуют и иные подразделы, например, для употребляющих дозволенные наркотики и алкоголь, но сейчас нам не туда… Это потом, может завтра…
Невзирая на сложность изложения все было предельно понятно. И привыкший считать свое общество в консервативных землях продвинутым и раскрепощенным, Александр едва не краснел от демонстрации «дозволенных излишеств», которые допускали барышни в сети.
– Здесь все непросто, – продолжал свои пояснения Викарий. – Здесь играет важную роль количество, качество, откровенность, предпочтения, отзывы… Все оценивается… Рейтинги… Кто подымается выше, тот может претендовать на… Это не просто социальная сеть – это оценка социума и претензии на определённый статус в этом социуме.
Но на что может претендовать тот, кто подымается выше, Александр узнать не успел. Из душевой кабины выскочил Кардинал и предложил принять душ и ему, сразу же присоединившись к созерцанию барышень к Викарию.
Ровно через семь минут после заявленного, все трое уже стояли у той самой двери – вечного двигателя, теперь преимущественно выпускающей наружу спешащих на волю.
Барышень было пятеро. Три пышных форм блондинки, казалось, склонированных по одной мерке. И две, при первом взгляде на которых у Александра едва не отвалилась челюсть. Поначалу обе показались ему сестрами-близнецами, но приглядевшись повнимательней, он все же нашел массу мелких различий, которые ставили крест на его версии. Среднего роста, плоскогрудые, узкобедрые и с плечами, близкими к описанию как широкие, обе имели военную выправку, стрижка их поблескивала металлизированным ежиком, а макияж, нанесенный старательно и со знанием дела, подчеркивал из крепкие скулы, тяжелые подбородки и подкрашенную кожу лица там, где у мужчин отмечается волосяной покров. Из дали они походили то ли на мужеподобных феминисток, то ли на некий гибрид или проказу эволюции.
– Идём-идём. – подтолкнул его Кардинал.
– Не смущай девушек. – поправил его Викарий.
– Барышни, а не пройтись ли нам…
И они прошлись. Усталость давала о себе знать и первый же тонизирующий напиток, принесенный в залитом кислотным светом заведении пышногрудой особью с губами, способными охватить грузовик, выбросил Александра в некую иную, до того неведомую им, реальность.
Что-то говорил Викарий, о чем-то толковал Кардинал, не оставляла и не отпускала ни на шаг его спутница, которую Александр постоянно путал. Заведение кишело пышными формами, и Александру уже казалось, что он находится в некоем театре абсурда, начиная ловить отличия от одной к иной барышне. Все они были для него одинаковы, но в то же время имели и свои особенности…
– Что это с ними такое? – как-то задал он вопрос Маргулии.
Та не поняла вопрос и лишь рассмеялась его наивности.… Ответил чуть позже Викарий, когда представилась такая возможность:
– Это мода, коллега, – они уже были коллегами, пили на брудершафт и клялись в вечной дружбе и «каждый за всех». – Все в этом мире подчинено закону времени. Закону с большой буквы. И женская красота не исключение.
Александр не понимал, потягивая очередной напиток, вкус которого уже не чувствовал, Викарий же продолжал:
– Представления о женской красоте разнились от культуры к культуре и даже внутри одной культуры с течением времени. Так как красота является одним из движущих моментов в… – он запнулся. – Да во всем! В продажах, в рекламе, в отношениях в социуме, в различных течениях… Потому тенденции моды должны были быть оседланы и их, естественно, оседлали… На том погорел не один математик, но концепция красоты наконец-то была разработана и практически сразу же воплощена в жизнь… Но если есть теория, то должно было сразу же появиться и её прикладное использование. Вот так и появился сектор формирования моды. Перед тобою их продукция, – всего длишь одно из побочных ответвлений огромной индустрии, подчиняющейся вполне рациональным законам и периодичности обновления.
– А почему они блондинки? – поинтересовался Александр. Его спутница отлучилась в леди-рум, сразу же смешавшись с пляшущей в ритм толпой аналогичных продуктов современной моды.
– Ну, это я не специалист. Это твоя, как её там сегодня, Маргулия, рассказала бы… Ты её спроси… Она знает. Я же думаю, что тут какие-то особенности восприятия противоположным полом белого цвета волос и пышных форм в одном флаконе…
– Пышные формы… – Александр уже мало что соображал.
– Да, на этой неделе в моде именно такие – пышки-блондинки с томным взором и крикливые в постели… – без тени сомнения вещал Викарий. – Я успел ознакомиться со свежим дайджестом моды…
– На этой неделе… – бредил Александр, теряясь в полях нереального.
– Да, на прошлой была мода на рослых мужикоподобных горилл, жестких в отношениях и садистках в постели. Две из нашей компании, как раз из прошлонедельных. Не успели пройти трансформацию.
– Трансформацию… – повторял Александр, не вникая уже в суть. Викарий же все это воспринимал как продолжение беседы.
– Да. Трансформация. Это совсем безболезненно, правда занимает от двух, до трех часов, а потом ещё какое-то время… – он ударился в технические подробности, из которых следовало, что лишь публиковался новый дайджест моды, все причастные к таковой или стремящиеся к ней, сразу же бросались в салоны трансформации. Где проводили какое-то время, приводя себя в полное соответствие последнему «писку моды», исходящего из «Сектора формирования моды». Менялось многое – тело, габариты, даже характер. Посещение подобных салонов было чем-то сродни походу в салон красоты в консервативном мире Александра и ни у кого не вызывало вопросов. Модели же прошлой недели вполне спокойно могли существовать ещё неделю, дальше же сразу же устаревали и уже отношение к ним было, как к чему-то архаичному, отставшему от жизни и… И это, говорят, порой даже сказывалось на карьере и отношениях с противоположным полом.
– Противоположный пол… – пробубнил Александр механически.
– И у нас тоже подобное случается… Мода, она, конечно, существует, но мужская половина все ни как не втянется в полной мере… Специалисты считают, что через год-полтора удастся сломать и эту тенденцию…
– Год, полтора…
– Да, это очень много! Неимоверно много. Многие могут просто не дожить…
– Не дожить… – протянул Александр, вдруг захотев умереть. Музыка проникала в него насквозь, заставляя вибрировать каждую косточку в так, свет же подхватил и понес вперед, голоса и звуки слились в единый монотонный гул, удаляясь в своих речах расставания и пожеланий удачи и не пасть в грязь лицом.
***
Утро его встретило головной болью, ломотой во всем теле и опустошенностью.
– Пора вставать, – томно протянула она, завернувшись в шелковую простыню. – Вот, выпей.
Напиток был горячим, жгуче горьким, будто в него высыпали ложку красного перца, и неимоверно тонизирующим. Похмелье едва ли не сразу принялось покидать его и в памяти всплывали отрывки прошлой ночи.
– Я в душ, через три минуты ты. Готовься. – бросила она, оставив шелковую простыню на кровати.
Дороги он не помнил. Урывками всплывала их близость, и отчего-то ему казалось, что каждое движение, каждый взгляд и … буквально все, было искусственным, наигранным и заранее предопределено кем-то в «Секторе формирования моды». Акт длился ровно пятнадцать минут, чего оказалось для дамы достаточно, после этого она нежно отстранилась, произнесла некую банальность, сославшись на завтрашний день, и сразу же уснула. Уснул и он… Следующим было уже пробуждение…
– Твоя очередь, дорогой! – выскочила из душа она. В маленькой квартирке, как и во всем мире вокруг, все, похоже, так же подчинялось принципу целесообразности и пресловутому закону времени. Поэтому и прием душа сводился к нескольким минутам – более не требовалось, так кто-то счел когда-то и смог, видимо, аргументировано обосновать.
***
– Ну ты красавец! – похлопал по плечу его Викарий. – Твоя подруга уже успела разместиться в сети! Вот, погляди!
Александр взглянул и опешил от увиденного… Барышня за прошлую ночь в сети сразу же заработала целый бал, чему подтверждением были фотодоказательства, ролик, длинною в те самые пятнадцать минут и текстовый пост восторженного содержания.
– Твой аккаунт тоже создан, – поздравил Кардинал. – Это дело происходит автоматически, так что, смотри, у тебя на сегодня сразу же три заявки – и это ещё не вечер.
Александру было нехорошо. Сказывался вчерашний день, вечер и ночь. До начала работы оставалось ещё минут семь-восемь… И он решил на какое-то время вздремнуть…
– Иди сюда, Алехандро, – позвал его Викарий. – Вот это да! Ты решил сломать рекомендованную последовательность действий… – они рассматривали видео.
– Почему Алехандро? – не понял тот.
– Потому, что сегодня ты Алехандро. Вчера был Александром, а завтра.. Завтра будет новый бюллетень, в котором сообщаются возможные варианты имени, исходя из твоего текущего имени.
– А если я хочу остаться Александром? – не открывал глаз от экрана, погружаясь в себя. Голова вот-вот должна была взорваться, жжение и зуд расползался по всему телу.
– Это стоит кредитов доверия, – бросил Викарий, видимо сегодня, уже носивший иное имя. – Если ты можешь себе позволить терять кредиты доверия, то давай…Я бы, вот, не рискнул бы. Причина смены имен кроется в их фонетической обусловленности восприятия окружающими, что накладывает определённые ограничения на индивид. Периодическая смена имени позволяет стереотипам не прилипать и не ограничивать саморазвитие индивида. Отсюда и система штрафных санкций за желание запереться в себе.
– Хорошо, я только…
Алехандро не знал, сколько был без сознания. Его лупили по лицу, хлестали в полную силу, оставляя следы на лице.
– Ты что, не рассказал ему? – упрекал один голос иной, видимо экс-Викарий вычитывал экс-Кардинала.
– А ты?
Препирательства набирали обороты, но удары по лицу не прекращались. Наконец, не выдержав издевательства, Алехандро открыл глаза. Закатанный рукав, аппарат впрыска жидкости в вену примостившийся на его руке и перебранка двух коллег, ведших себя абсолютно не так, как то было вчера.
– В чем дело? – протянул Алехандро.
– Да ничего страшного, – успокоил его преображающийся на глазах экс-Викарий. Его поведение становилось более развязным и откровенным. – Твоя подруга наградила тебя трило-сифилисом. Новинкой…
– Это печально! – попытался подняться Алехандро. Вакцина помогала прийти в себя, видимо, борясь с заразой.
– Да нет, это круто! – вызывающе бросил экс-Карпдинал. – Это шик. Последняя новина! Ты не забудь о том сообщить в сети…
– Но зачем? – удивился тот.
– Баллы, рейтинг…
– Я о другом, – отряхнулся Алехандро. – Зачем она это сделала?
– Ну как же? Это писк моды! Так положено… Это что-то вроде комплимента на прощание…
– Мода, да и стимулирование к естественному отбору тоже… – пояснял экс-Кардинал. – Ты не боись, камрадо, всё будет классно.
«Да уж, – не особо скрывая свои мысли, приступил к работе Алехандро, все больше запутываясь в мире, в который совсем недавно прибыл. – Здесь нужно держать ухо востро!»
«Ухо востро! Новый проект… – простонал экс– Викарий. – Кто беду накликал? Впряглись. Отказ в данном случае не принимается».